Behind seven seals

Most of what I used to be had vanished in the waves, The memories of the boy I've been were drowning and you saved them. Now I remember the joy and the meaning of the fate, The colour of the truth and the sound of sunny days. Woodkid — «Wasteland»

Боль была жуткой. Боль перемешалась с дикой усталостью и сводила все мышцы. Как будто каждую точку одновременно тянули, перекручивали и сжимали маленькие безжалостные щипцы, да еще и раскаленные, и не давали передышки, пока не приходило время для обезболивающих зелий. Гавейн вновь открыл глаза через свинец на веках и увидел Розалинду, спящую в небольшом креслице. Хотелось вновь поговорить с ней или хотя бы почувствовать прикосновения, но будить не стал. Ничего, скоро рассвет, вроде бы — он со второй попытки приподнял руку, всматриваясь в положение стрелок на циферблате. Да, еще около трех-четырех часов, и она проснется, а значит, он вновь услышит ее и почувствует. Она снова с ним. Ему хотелось кричать от радости больше, чем от боли и прочих отвратительных ощущений в теле. Она с ним, они даже не развелись. Она все еще миссис Робардс и не планировала изначально переставать ею быть. — Гавейн, — в палате одним утром появился Ридус, — это было… — он нахмурился, поджимая губы, — глупо. «Если мягко говоря», — добавил про себя Гавейн. — Я знаю, сэр, — сипнул он. Голос все еще был слабым и тихим, хоть и прошло несколько дней с тех пор, как он очнулся и ему разрешили говорить. — Прошу прощения, что… — он закашлялся через мигом вспыхнувшую боль в груди, — что подвел вас. Я просто хотел… — Ты хотел поймать его, но практически провалился. Но радует, что вызвал нас. — Радует? — он через слабость усмехнулся. — Радует, именно. Я бы был еще больше рад, если бы ты сначала дождался подмоги, а потом уже против них выходил. — Он бы ушел. — Как ушел, так и пришел бы, Гавейн, — холодно отрезал Ридус. — Его поимка не стоит твоей жизни. Ничьей жизни не стоит: ни твоей, ни моей, ни кого-то еще. — Моей стоит, сэр. Он пойман, а значит, Роуз может жить спокойнее. И Кат ничего не угрожает тоже. — Я тебе уже когда-то говорил все, что думаю по этому поводу, и ничего не поменялось с тех пор. Хотя нет, поменялось. Ты отец еще теперь. Ты нужен ей не в виде рассказов мамы и твоих друзей о том, каким был ее отец. И не на колдо каких-то. Гавейн тут же пристыженно отвел взгляд, но ответил: — Полностью согласен, сэр. МакБрайт прошелся взад-вперед, чуть скрипя подошвами по отполированному полу. — Но Рабастан в Азкабане, как ты, думаю, слышал. Суд прошел, я бы даже сказал пролетел. Пожизненное в одиночной. — Не поцелуй? — Нет, — Ридус помотал головой. — Ладно, тоже неплохо, — Гавейн разочарованно покусал губы. Все-таки было бы радостнее и спокойнее услышать, что этот урод был уже мертв или эта судьба настигнет его вскоре. — Он оттуда в любом случае не выберется до конца жизни. — А остальные? Родольфус и Эван? — Они бросили Стана, смывшись, как прибыл даже один Ал. Гавейн сдался своему телу, закрыв глаза на пару мгновений. — Кто-то пострадал? — Только в Ала прилетело пару заклинаний, но его отпустили на следующее утро, все нормально, — и он продолжил через пару секунд: — Ладно, я зашел взглянуть на твою раненную задницу. Рад, что идешь на поправку. Будем ждать твоего возвращения, если ты… — он вопросительно, даже с прослеживающейся мольбой во взгляде, посмотрел на него, — не решил подать в отставку. — Нет, сэр, как меня выпишут, я тут же вернусь в строй. Тут все четко. — А с… — он осмотрел пустую палату и все равно продолжил, понизив голос: — Вы помирились? Хотя бы намек? — Я возвращаюсь домой, — Гавейн улыбнулся не только от этой мысли, но и от озвучивания. — И мы даже не разведены, как я думал. — Это замечательно. Рад, что и с этой стороны все тоже наладилось. Осталось дождаться твоего окончательного выздоровления, — он кивнул с улыбкой. — Давай, поправляйся. — Буду стараться, сэр. И Ридус покинул палату, хлопнув перед этим ладонью по изножью его кровати. «Какой-то слишком… слишком мирный разговор», — промелькнуло в голове, но это сейчас казалось больше подарком, чем удивлением. Вообще это и не было прям-таки удивительно, но сейчас почему-то таковым показалось. В тишине он провел буквально минут двадцать-тридцать: голос дочери он услышал еще из коридора, и как только дверь распахнулась, родной маленький ураганчик влетел в палату. — Папа-па-папа! — она завизжала от радости, что аж одно одно ухо заложило, и врезалась в его постель, хватая за руку и прыгая. — Тише, Кат, прошу. Папа еще неважно себя чувствует, — Розалинда погладила ее по волосам, пытаясь успокоить, и улыбнулась им обоим через усталость на лице. Гавейн с трудом принял полусидячее положение и, наплевав на резь в боку, поднял Кат к себе на постель, и она тут же сцепила руки у него на шее, прижимаясь. — Гави, ну куда ты?.. — Я соскучился, — и с этими словами он впечатал поцелуй в лоб дочери. Через секунду он махнул рукой жене, чтобы она села к ним, и, прижав еще ее к себе, добавил: — Я по всем вам, девчонки мои любимые, соскучился. Безу-у-умно соскучился. Мерлин, я так рад вам, так рад, — последнее он уже добавил через застрявший ком слез в горле. — Значит, Митчел, — резюмировал Гавейн после сбивчивого рассказа Розалинды. И он, облизнув в раздумьях губы, кивнул. — Как ты… Что мы будем делать? Надо что-то. — Найду. Разузнаю все о нем, найду. — Как? — Ну, начнем с того, что он волшебник, плюс-минус моего возраста. Живет в Йорке. Посещал матчи, хотя бы раньше посещал. Круг уже сужается. Она не упоминала бар, в который заходила с ним? Или еще какие-то места? — Нет, — жена замотала головой, мрачно посмотрев в пол. — Прости, я должна была хоть что-то о нем выяснить, но… — Все в порядке. Найдем, не беспокойся, — он тут же поцеловал Розалинду в щеку, пытаясь еще и так успокоить хотя бы ее. — А Энни в Мунго не заглядывала? Ну, по поводу беременности своей. — Нет. Я постоянно проверяю списки пациентов, спрашивала на этаже, но ее не было. А ей очень нужно попасть хотя бы на первое обследование после… после выкидыша. Обязательно. — Может… она в другую больницу заходила… — задумчиво пробормотал Гавейн, приманив себе в руку свой блокнот с карандашом, и, найдя там первый попавшийся чистый лист, записал все услышанное от Розалинды, пока не забыл. — Я зайду туда, спрошу. — Нет-нет, я сам схожу. — Гави, тебе нужен покой, хоть тебя и выписали, — с тревогой заметила она. — Ничего не случится со мной, заодно немного разомнусь. С Кат вот пойдем гулять и заглянем. Жена, когда он взглянул на нее, все еще не одобряла этого решения, но говорить ничего не стала. — У тебя работы полно, а я все равно без дела здесь сижу. Убраться и приготовить много времени не займет, а, как я и сказал, больничным вопросом могу заняться, не отрываясь от присмотра за Катриной. — Нам надо бы, кстати, еще починить теплицу… — А что с ней? — Там одну стену пожрал канибраст, а я поздно заметила, пока носилась как белка в колесе, — она поджала губы, явно стыдясь того, что ее ремонтные чары на таком низком уровне. — Я попыталась сама исправить, но… Сомневаюсь, что стало лучше. А точнее, течь стало еще сильнее. — А что не сказала Бобби? Он же говорил, что поможет. — Гави, это твой друг, а не мой, — она напряженно посмотрела на него. — А мы как бы… У нас был тяжелый период. К тому же он мне с Найджелом и так помог. — Мерлин, Роуз… — он тяжело вздохнул. — Хорошо, с теплицей тоже разберусь. — Этот дом без тебя невыносим, — еле слышно проговорила Розалинда, и Гавейн тут же замер. — Но… Ты ведь говорила, что тебе нравится здесь… Почему она вообще молчала столько лет? — Гави, ты не понял: мне невыносимо жить без тебя. Не именно здесь и не потому что теплица протекает или еще что-то. Мне плохо было без тебя. Безумно плохо. Он тут же сгреб ее в объятия, шепнув на ухо: «Извини», и после поцеловал в висок. Розалинда только пробормотала, что все в порядке, утыкаясь ему в плечо, крепко обнимая и поглаживая по спине. — …Если это, конечно, тот самый Митчел, — закончил Ал, пока они поднимались по ступенькам в жилом доме через пару дней. — Мне бы хотелось, чтобы ты ошибся, — мрачно проговорил Гавейн, оглядывая очередной загаженный лестничный пролет. Куча мусора забилась по углам, какие-то дыры в стенах, и, кажется, он то и дело улавливал периферийным зрением мечущиеся тушки мышей или крыс. Да и запах тут стоял соответствующий: смесь гнили с испражнениями. — Больше похоже на притон, чем на адекватное жилье. «Если Энни живет здесь, это… Блядь, да ее нужно отсюда хоть насильно забрать!» — Есть еще несколько вариантов, но я решил начать с самого социального дна. Да и каков шанс, что он ей сказал правду? Начиная с того, куда он ее привел, и заканчивая именем. — Я уж не стал это Роуз озвучивать… Но у нас есть частичное описание от команды. Аластор кинул на него скептически взгляд: — Слишком мутное. Ни один из них не видел его вблизи. Гавейн еще сильнее помрачнел. Друг был прав: по такому описанию можно хоть половину мужчин подозревать. Да и черт, это всегда может быть оборотка. Моргана, Энн, ну как тебя угораздило? Хоть что-то конкретное бы ты узнала от него прежде, чем сближаться и, уж тем более, съезжаться. Чтобы тебя можно было найти без использования Аврората. Стучать в дверь Муди не стал, лишь дернул за ручку, и та мгновенно поддалась. Жуткий скрип от петель заставил чуть поморщиться, и Гавейн с омерзением осмотрел халупу: его квартира в Лидсе казалась приличным, даже уютным местом на фоне этой. — Ну, если здесь кто-то живет вообще, то не пользуется магией почти, — констатировал Аластор после взмаха палочкой. — След есть, но очень слабый. Пару недель назад колдовали, если не раньше. Гавейн медленно прошел внутрь за ним, чувствуя небольшое облегчение, что Энни здесь не оказалось. И если он не ошибался, ее вещей здесь тоже нет. Его взгляд задержался на мойке, до верха заваленной грязной посудой и ошметками протухшей еды. Робардс, даже не приближаясь, чувствовал жуткую вонь оттуда. Явно не день и не два постояло. — Если хочешь, можем подождать, — предложил Аластор. — Ждать чего? Второго пришествия? — Гавейн посмотрел на друга, скривившись. — Мы тут месяцы можем куковать в ожидании. Давай лучше сигналку поставим: как явится кто-то, узнаем сразу и придем тогда уж. — Резонно, — он кивнул, двинувшись на выход. Обойдя все остальные адреса, друзья так и не обнаружили нигде Энни или каких-то намеков, что она бывала там. — Я все-таки склоняюсь, что он ее приводил куда-то, что не являлось его жилплощадью. У друзей попросил, арендовал на сутки, не знаю, — сказал Аластор. — Да хоть отследил, что квартира не используется уже энное количество времени и отпер. Если она маггловской была, то там и стараться не нужно, если дальше первого курса Хогвартса проучился. — Угу, — отозвался Гавейн. — И где ее тогда искать? Часы она оставила у нас, никак не связаться с ней. Больницы я все обошел, ее никто не видел. — Пройдитесь с Роуз по ее любимым местам, может, там ее кто-то видел. — Она и Вик уже. Везде по нулям, — он утер лицо, еле сдерживая злость. Моргана, если бы он не погрузился в работу, если бы не закрылся в себе, ничего бы не произошло: ни их недоразвода с Розалиндой, ни этого хера, Митчела, не появилось бы. Или даже если бы он все равно появился, то Гавейн бы узнал об этом сильно раньше, а не когда она сбежала, хрен знает куда и к кому. — Найдем, — коротко ответил Аластор. — Я в Аврорат пока, — и он уже огляделся в поисках местечка для трансгрессии, как хмыкнул, посмотрев на Гавейна. — Кстати, забыл сказать: Рид просил тебя зайти по поводу стажеров. Скоро распределение и все такое. — Давай я с тобой тогда. — А Кат? — Она с Викторией. Пошли в… парк какой-то. Забыл название. Где-то неподалеку от них. Обменявшись приветствиями с коллегами и получив их пожелания о его скорейшем возвращении, Гавейн добрался до кабинета начальника. — О, шикарно, — МакБрайт кивнул, едва завидев его в дверях. — Хотел тебе письмо уже писать, да все никак не оторвусь от дел. — Да Ал передал, — он прошел к столу. — Ознакомься, — Ридус протянул ему несколько пергаментов с досье стажеров, к каждому из которых была прикреплена бумажка с отделом распределения. — Мы уже потасовали с учетом их экзаменов, но, пока не поздно, можешь что-нибудь добавить от себя, посмотрим тогда. Гавейн прошелся взглядом по каждому досье с пометкой своего отдела: чистокровный щеголь, еще один. И еще один! Да что за напасть-то? Ладно, есть еще двое, вероятно, менее заносчивых. — Сэр, три чистокровных под моим началом. Вы уверены? — он со скепсисом взглянул на начальника. — Посмотри на их характеристику: идеальная, везде «П». Такое редко бывает. Кажется, выпусков шесть назад последний раз было. — Ага, а записи о поведении говорят о другом. У этих двух, — он показал на Блэка с Поттером, — аж четыре привода за пьянство и дебош за последний год. Вылитые авроры, ничего не скажешь. — Вы с Джеромом тоже не подарки были, — заметил Ридус. — Мы не нарушали законов, — отрезал Робардс. — Гавейн, у тебя будет целых три года, чтобы прогнать их в шею при желании. Но мне бы хотелось, чтобы ты нашел и к этим двум подход. Ко всем им. «Зачем?» — риторически промелькнуло в голове, но он не стал озвучивать. И взглянув на все остальные досье, предложил самого верхнего стажера, у которого в графе крови стояло «полукровный». — Ну, может, вот его обменяю с Алом на Поттера, к примеру? Или кого-нибудь у Руфуса с Винсом. — Аластор уже забил его и очень настойчиво просил ему оставить. Из-за матери-магглы. Робардс тяжело вздохнул. — Гавейн, ты их начальник, а они — даже не авроры, на птичьих правах здесь, пока не пройдут стажировку. Любое дерьмо, которое польется из их рта, должно быть пресечено. Избирай путь для этого, какой посчитаешь нужным. Мне все равно, главное, чтобы работу делали. — Хоть отчисление? — А то ты не отчислял уже, — Ридус усмехнулся. — Но сам понимаешь: нам нужны люди, иначе Аврорат скоро можно будет прикрывать до лучших времен. Мы и так первокурсников с обучения уже себе призываем, а не полноценных стажеров. — Это если они настанут в таком случае… Знаю прекрасно, — он закивал. — Выдрессируй их. К тому же этот, — МакБрайт попросил бумажки и, найдя нужное досье, показал ему, — был изгнан из семьи с позором: у тебя уже есть рычаг. Отличный рычаг, хочу сказать. — Но если он не побоялся идти против семьи и потерять все, то характер у него тот еще. — Как и у твоей жены, могу побиться об заклад, — парировал Ридус. — Вы серьезно решили сравнить Розалинду с ним? — Гавейн скептически приподнял бровь. Где Розалинда, а где — этот Блэк? Если вспомнить ее в самом начале, когда они только встретились и следом не начался весь тот ужас, то она была мечтой для любого адекватного мужчины: красивая, умная, веселая и совершенно не заносчивая или злая. Она и до сих пор такая, но все-таки замужество за Лестрейнджем не могло не оставить отпечаток, огромнейший отпечаток, с которым приходилось мириться. И все равно она мечта, которая, к тому же, его жена, скоро уже десять лет как его жена. А что из себя представляет этот щеголь, оставалось только предполагать. У него перед глазами было предостаточно примеров, чтобы предположение было совершенно не в положительную сторону. — Нет, — Ридус засмеялся. — Но вариантов для жизни у него не много. Ему работа нужна да получше, а не алкашку в баре разливать за десятку в месяц, так что используй это. Вот с Поттером может быть посложнее. — Почему? — Полная противоположность хотя бы с финансовой стороны. Припугнуть его отчислением будет сложнее: родители ему точно с голода не дадут умереть. То же самое и про Лонгботтома. — Чую, будет весело… — пробормотал Гавейн. — А, еще такое: эти трое состоят в Ордене. Так что можешь заодно у Аластора поспрашивать, что они за люди такие и так далее. — Ну… — он хмыкнул, — уже что-то. — Так что, берешь их? — А у меня изначально был выбор вообще? Ридус лишь покачал головой из стороны в сторону и все-таки сказал: — Попробуй. Если не выйдет, то будем думать. Гавейн с напряжением смотрел на своих стажеров. Нет, целых пять человек — это и правда подарок, хоть они даже курсы-то не окончили, но… Его взгляд остановился на Поттере, Лонгботтоме и Блэке. Но этих троих едва ли можно было таковыми назвать даже с учетом их идеальных оценок. А Ал не то чтобы порадовал его. Характеры у всех не сахар: заносчивые, высокомерные и сами себе на уме. Но ладно, можно попробовать, решил он все-таки. — Ознакомьтесь со своими дежурствами на ближайшую неделю, — он указал на списки на стене поодаль. — Смены по двенадцать часов, опоздания неприемлемы. Вы не имеете права отлучаться или уходить со смены без оповещения старших по званию, — и едва Поттер скривился, добавил: — Даже в туалет. Два перерыва на еду, о чем тоже предупреждать, чтобы вас не искать хрен пойми где. Вы также не имеете права вступать в бои в одиночку, а при любом противнике: сначала предупреждать старшего по званию, а после отправлять чары в Аврорат. Все ясно? — А если в меня полетят заклинания? — скептицизмом от Лонгботтома прям сквозило что в голосе, что на его мине. — Вы, вроде бы, должны были отточить Протего. — Я прекрасно могу справиться с противником и без помощи, — он сложил руки на груди. Гавейн выругался про себя на этого индюка. — Что ж, все они, — он указал на стену памяти, которая за последние годы неприлично пополнилась колдографиями авроров, погибших при исполнении, — тоже так считали, но, в отличие от вас, это мнение было основано не на пустом месте. Они были отличными аврорами с опытом боев за плечами, а не ваших учебных дуэлей в школе. Вы — не годитесь им даже в подметки. Вы даже года на курсах не продержались и, если бы не война, сидели бы сейчас в школе Авроров за партой, а не здесь находились. — Я могу продемонстрировать, — Блэк в уверенной презрительности усмехнулся. — Демонстрировать ты будешь только уважительное повиновение, в другом случае дверь за твоей спиной, — отчеканил Гавейн. — Там ты можешь делать все, что вздумается, хоть с Салазаром в засос лобызаться. Все стажеры опустили глаза: двое согласились кивками, но главная его троица едва ли показывала нечто подобное. Скорее: «Когда ты уже заткнешься?» — Вас ждут ваши учителя на остаток дня, — и он указал на Криса и Лиама, которые ожидали окончания его короткого инструктажа. — Чтобы завтра в семь пятьдесят уже были здесь. Три залета и мы прощаемся. А если будет что-то серьезнее или повтор одного и того же — тогда еще раньше, не будем дожидаться. Люди нам нужны, но набирать черт знает кого с улицы и нянчиться мы не собираемся. Свободны. Вся пятерка мгновенно удалилась, а Гавейн посмотрел в сторону отдела Скримджера: тот все еще что-то объяснял своему пополнению. Моргана, пусть хотя бы половина пройдет обучение, он уже устал от постоянного жонглирования людьми и просьб кого-то выделить из других отделов или филиалов. И Гавейн направился домой: его больничный все еще не закрыт, и пришел он сюда только для этой части. А дома его ждут Розалинда с Катриной. К ним настолько сильно хотелось, что он едва ли сдерживался, чтобы не перейти на бег. Их обеих он нашел в беседке: Катрина сидела на коленях Розалинды, пока та ей что-то читала с пергамента. — Как прошло? — поинтересовалась жена. — Пока рано еще что-то говорить, — он слабо улыбнулся, усаживаясь рядом, и поцеловал сначала Розалинду, а после и дочь уже в макушку. — Что у вас тут произошло, пока меня не было? — Новое письмо от Ленни, — она улыбнулась, пробегаясь взглядом по строчкам. — Я бы очень хотела увидеть ее, но приглашать сюда не хочу. — Мы обязательно слетаем к ней, клянусь. Мне нужно посмотреть на своих… — он посмотрел на Катрину, не дав себе назвать их «недоумками», — новеньких: как они да что они. И после уже тогда отпрошусь у Ридуса. Я думаю, пары недель хватит, чтобы составить мнение да еще и с помощью отчетов. — Думаешь, он отпустит? — Отпустит-отпустит. Главное, чтобы тебя отпустили. — Я уже год не брала отпуск, — стоило ей это сказать, как Гавейн мгновенно сжался. Если бы он, опять же, не провалился в работу и замечал обстановку дома, то этого бы не произошло. Она бы могла не только отпуск взять, но и полноценно отдохнуть после бесконечных смен, а не возиться еще по дому и с Катриной. — Зато каким желанным он будет, — он постарался улыбнуться, чувствуя себя дико виноватым перед ней. — Да еще и с Ленни. — О да-а-а, — Розалинда прикрыла глаза, улыбаясь. — А я с вами полечу? — тут же спросила Катрина, посмотрев на родителей с мольбой в глазах и голосе. — Конечно, полетишь, обезьянка, — Гавейн пересадил ее к себе на колени, и Катрина тут же обняла его за шею, довольно загудев. — Какой же отпуск без тебя? Розалинда следом засмеялась, кивком согласившись с его иронией: вот кто-кто, а Катрина точно не даст этому отпуску пройти спокойно. Но он точно будет мирным и веселым, особенно в Испании, где никакого намека на войну не наблюдалось. За неделю до конца его больничного Робардса посреди ночи разбудили сигнальные чары, но не с работы, а из дома Кесслеров. Гавейн, который едва ли соображал сквозь сон, хотел сначала продолжить свое занятие, но возникшая мысль: «Это может быть Энни», сорвала его с постели в следующий миг. Розалинда была на ночной смене, поэтому он, проверив Катрину, отправился туда один. В окнах дома непривычно горел свет и были видны тени. Гавейн, призвав палочку, с замиранием подошел к двери и прислушался: женский и где-то в отдалении мужской голос. Шансов, что это Энни, стало мгновенно сильно больше, чем за все время поисков. Стукнув в дверь, он замер в ожидании. — Гави?.. — в проеме приоткрытой двери появилось лицо Шторм, и он чуть не подпрыгнул от радости. — Энн, куда ты пропа… — Не сейчас, — она перебила его шепотом. — Зайди завтра, пожалуйста. — Энни, но… — Завтра, прошу тебя, — и она тут же закрыла перед его носом дверь. — Но я… — он запнулся, говоря уже в никуда. Что за черт? Ну да, почти четыре утра, но блядь! Она пропадала хер знает где два месяца и говорит ему сейчас зайти завтра?! Да как, мать его?! И он уже хотел вновь постучаться, как его остановила мысль, что Энни беременна. Давить на нее не хотелось вообще: если что-то пойдет не так, то очень велик шанс повторной потери ребенка. И тогда он ее никогда не увидит, это точно. Ни он, ни Розалинда, ни Катрина. Ладно, завтра так завтра, решил он с тревогой и опаской. Надо будет позвать Ала или Руфа. Или хотя бы Розалинду, если она не уснет сразу же, как появится дома. Где-то в районе полудня на пороге дома появились Скримджеры, и Гавейн ушел будить Розалинду, которая попросила его взять ее с собой, как они соберутся. — А ты уверен, что она вообще захочет говорить? — спросил Руфус, когда они возникли неподалеку от дома Кесслеров. — Ну, она сказала зайти утром, — он пожал плечами. — Надеюсь, поспала хотя бы немного, — и он покосился на их жен. — Ну что, идем? — Да, — Виктория кивнула, беря Розалинду под руку, которая отчаянно пыталась не уснуть в вертикальном положении после двенадцати часов работы и короткого сна. — Держитесь чуть поодаль пока что, — попросил их Руфус. На первый стук в дверь никто не отозвался, как и еще на два повторных, но пока Гавейн с Руфусом решали, стоило ли входить без приглашения, как она, наконец, открылась. — Вы еще кто такие? — на них с дикой злобой взирал какой-то мужик с отчетливыми следами алкогольной зависимости на лице. — Нахер валите отсюда, пока я авроров не вызвал. — Аврорат уже здесь, — Руфус самодовольно усмехнулся, показывая удостоверение. — Вы кто? — Живу здесь, — и тот уже стал закрывать дверь, как Гавейн мгновенно уперся в нее рукой и мыском ботинка. — Мы прекрасно знаем, чей это дом. И твоя рожа не входит в эту семью. Где Энн? — прорычал он, призвав палочку. Незнакомец скосил взгляд на оружие, а после и на Руфуса, который тоже уже призвал свою. — Спит. — Мы очень хотим увидеть ее, — еле сдерживая ответную злость, проговорил Гавейн. — Провалив… — Пасть свою захлопни, — Руфус потерял терпение первым, перебив и толкнув дверь вовнутрь. И уперев палочку в грудь мужчине, заставил того попяться в дом. — Энни-и-и?! Гавейн одним взглядом попросил Розалинду с Викторией не приближаться и прошел в дом, осматриваясь на пути. И практически столкнулся с Энни носом, когда она выскочила из своей комнаты. — Гави?.. — она зашуганно и немного сонно посмотрела в гостиную. — Руф-фус? Что происходит? — Кто это? — хотя по факту, Гавейна ответ мало интересовал. Вот что этот пропоица тут делает, это да, очень интересно. — Это-это… — она испуганно посмотрела на мужчину. — Митч, это мои друзья. — Пусть проваливают, — прохрипел тот через зубы, будучи вжатым в стену у входа. — Я тебе сказал, что не хочу видеть твоих друзей и кого бы то ни было. «Сука, ты в ее доме, чтобы условия еще ставить!» — Гави, я… — Я не уйду никуда, — отрезал он. — Я либо выкину этого алкаша отсюда, либо заберу тебя к нам. А идеально: сначала выкинуть его и потом тебя забрать. У нас хотя бы алкоголем не воняет. Он практически не узнавал в Энни саму Энни. Она сейчас была больше похожа на Розалинду когда-то по тому страху, что открыто плескался в ее больших глазах. Ему едва ли удавалось сдерживать себя, чтобы не схватить ее за руку и не вывести отсюда. — Не надо, п-прошу тебя, — она с дичайшей мольбой посмотрела в его глаза. — Нет, Энн. Ты пропала куда-то, а теперь я вижу это в доме твоих родителей. — Съебались отсю!.. — гаркнул Митчел и дернулся, но Руфус тут же врезал ему коленом между ног, и тот, схватившись за причинное место, рухнул на колени и взвыл. — Пойдем, — Гавейн потерял остатки терпения и, схватив ее за руку, тут же потащил на выход. — Гави, нет! — она взвизгнула, но продолжала идти за ним, даже не пытаясь сопротивляться. — Гави! Моргана, как бы это сделал Джером? Как бы он поступил? Гавейн зажмурился на мгновение, пытаясь понять. Да Джером бы этого мудозвона урыл прямо на месте. И Гавейн через мысленное: «Прости меня, пожалуйста», аккуратно вытолкнул Шторм из дома прямо в руки подлетевших Розалинды и Виктории, которые с ужасом смотрели на них всех. И он закрыл дверь за спиной Энни. — Ну, что будем делать с ним? — спросил Руфус, и они вдвоем посмотрели на все еще корчащегося Митчела перед ними. Гавейн присел на корточки, смотря на этого урода. — Знаешь, не так разговор начинают с друзьями женщины. У которой семьи не осталось к тому же, — начал он. — Которая еще и беременна от тебя и у которой ты живешь. Причем живешь за ее счет. Ты здесь никто и звать тебя никак. — Ты — тоже, — Митчел оскалился через злобу. — О нет, я здесь жил даже. Я лично знал отца, мать и брата Энни. Лично, прекрасно. Знаешь, что бы с тобой сейчас сделал Мюррей? Если ты знаешь вообще, кто такой Мюррей Кесслер. Мюррея, конечно, едва ли можно было назвать хоть сколько-то склонным к насилию человеком, но Гавейн был свято уверен, что, увидь он дочь в таком состоянии из-за этого упыря, то эта склонность тут же бы проявилась во всей красе. — Да иди ты к хуям, аврор ебаный! И ты тоже, — он посмотрел на Руфуса. — Оба катитесь! — Знаешь, что бы с тобой сделал Джером? — продолжил Гавейн, пока его всего потрясывало от гнева. — Едва бы он увидел, насколько перепугана Энни и как ты в ее присутствии разговариваешь. Он бы твое брюхо отожратое вспорол прям на месте. Митчел дернулся к Гавейну, но Руфус тут же поймал его за локоть, а Робардс выставил руку, хватая этого пьяницу за волосы, и, поднявшись, со всей силы впечатал его лицом в стену. — Сука, пусти!!! — он истошно завизжал. — Я, блядь, только начал, если ты не понял. Скримджер заломил ему руку в следующее мгновение, и визг перешел в вопль. — Слушай меня сюда ты, ебанавт, — продолжил Гавейн. — Если я тебя еще раз увижу здесь, где-то еще, где Энни решит жить, или около нее самой… Если увижу или узнаю, то я тебе все потроха выжгу. И да, напоминаю, если твоя память уже работает выборочно из-за синьки: авроры могут использовать непростительные, — он с силой потянул Митчела за волосы, на что он вновь заорал как резаный. — И на тебе я попробую целых два. Будешь моим личным тупицей-манекеном. — Гави… Он посмотрел на Руфуса через пелену ярости, обнаружив того непривычно беспокойным. Хотя и злость с яростью присутствовала. — Давай я добеседую с ним в Аврорате? Заодно всю информацию достанем, чтобы потом ботинки не стирать в его поисках. — Отлично, давай. — Иди домой, я сам справлюсь, — добавил друг, наколдовывая путы на руки Митчелу, и Гавейн открыл дверь, выпуская их двоих. — Как будет информация, я тебе сразу же передам, — и в следующий миг они трансгрессировали. Их жен во дворе уже не оказалось, и он осмотрел дом, тут же замечая у холодильника несколько открытых бутылок и какие-то гренки. «Блядь, если он ее насиловал… — Гавейн зажмурился, сглатывая. — Джерри, прости». И он пройдясь по дому, собрал весь хлам и, еще раз осмотревшись, все-таки направился домой. — О Моргана, когда ж ты уже работать начнешь нормально? — Гавейн устало потер виски, зажмурившись. Нет, он не был против, если Розалинда его опять разбудит посреди ночи ради секса, но почему последнее время прерванный сон ночью так ужасно сказывался на утро и мучил весь остаток дня? И не пил ведь: ни капли алкоголя во рту не побывало за последний месяц, а то и больше. — Сэр, но я ведь заполнил отчеты! Что не так-то опять? Все идеально, ни кляксы, ни ошибки. Гавейн открыл глаза и вымученно посмотрел на возмутившегося — Сириус, его дополнительная головная боль, Блэк возник перед его столом со стопкой пергаментов в руках. — Красотка ты наша, я пытаюсь заставить работать собственную голову, а не только тебя и твоего дружка. Но твоя самооценка, наконец, начинает меня хоть немного радовать, — он саркастично-издевательски улыбнулся. Блэк закатил глаза и практически швырнул документы на край его стола, направившись на выход. — Ты не освобожден еще, — сердито бросил Гавейн ему в спину. — Десять минут до конца. Какая разница? — Вот и посидишь здесь десять минут, ничего с тобой не случится. Если будешь паинькой, то я не продлю тебе смену на ночную. И с утра тебе не придется идти в таком состоянии на уроки. — Да, сэ-э-эр. И Блэк демонстративно вернулся за свое рабочее место, растекшись по стулу с видом обиженного маленького мальчика. Сириус стал его основной проблемой среди личного состава, когда те же Поттер с Лонгботтомом быстро избавились хотя бы от видимого презрения с короной на голове. Вполне возможно, это Лиам постарался, беря этих двух под собственный контроль, пока Гавейн не вернулся в расположение после больничного. Но кроме идиотского поведения Сириусу было нечего вменять — приказам он, все-таки, повиновался, будь с ними согласен или нет, а оценки не оказались липовыми: боевые навыки были неплохи для вчерашнего школьника. Возможно, попади он в парочку серьезных стычек, и это поведение выровняется до удовлетворительного. — Гави, — с его столом поравнялся МакБрайт и положил его заявление на отпуск, — со скрипом отпускаю тебя. — Со скрипом? — он усмехнулся. — Фрайзер тоже в это время хотел отдохнуть. — Серьезно? Я… не знал. — Ничего, он согласился чуть подождать. Но если ты проставишься завтра, то думаю, он будет еще больше не против. Гавейн кивнул. — Спасибо, сэр. — Постарайся только хотя бы наметить дежурства на свой отпуск, прошу. — Да, я все подготовлю. Руфус с Аластором мрачно поглядывали на Энни, которая, сидя рядом с Гавейном на диванчике в комнате отдыха, смотрела в пол. — Энн, мы бы тебе посоветовали еще раз подумать, захочешь ли ты с ним еще ра… — Я не хочу, — она перебила Руфуса и сжала руки в кулаки. — Узнать о нем хочешь? — сипнул Аластор. Она посмотрела на Гавейна, как будто спрашивая у него разрешение. Так же делала Катрина, когда видела что-то интересное или желаемое в магазине, но не знала, одобряет ли он это. — Энн, это тебе решать. — Но ты знаешь? — Знаю, как и все в этой комнате. Шторм тяжело выдохнула и, подумав какое-то время, молча кивнула. — Митчел Кирби, сорок восьмого года рождения, — сухо начал зачитывать Аластор по памяти. — Учился в Ирландии, родился там же. Работал, где придется, и не задерживался на в одном месте на более, чем год. Постоянного места жительства не имеет. Состоял в браке с некой Ханной Брошер, но пять лет назад она умерла при невыясненных насильственных обстоятельствах. Есть дочь, но воспитывается родителями Брошер. — Как они сказали, Митчела не видели ни разу за эти пять лет. Ни его, ни денег в помощь для дочери, ни чего-то еще. О дочери он не вспоминал, — добавил Руфус. — И как они сказали, опять же, Ханна впахивала за двоих, он практически не работал. Или работал, но денег в семью не приносил. И пил. Много, чертовски много пил. Гавейн молча смотрел сквозь стену напротив, сдерживая свои комментарии: с друзьями они уже все обсудили по этому поводу, а Энни их слышать не стоит. По крайней мере, если она решит оставить все, как есть. — И что… — она шумно вздохнула. — И что вы делать намерены? Аластор с Руфусом посмотрели на Гавейна. — Зависит от того, что ты хочешь, чтобы мы сделали, — ответил он. — Есть вариант щадящий, а ес… — Я не хочу его видеть, — отрезала она, перебив. — Больше никогда. «Слава Мерлину», — он боялся, что его и Розалинды попытки образумить ее были чем-то временным. — Поговорим с ним… Ну, можно сказать, что поговорим. Сделаем так, чтобы он уехал отсюда и больше не возвращался. — Как? — Шторм вновь посмотрела на него. — В дублинском Аврорате он был главным подозреваемым по делу о смерти жены. Но четких доказательств не было для приговора, так как его память из-за алкоголя нечитаема практически. Но если грамотно нажать, то все выйдет, — ответил Аластор. — А мы уж нажмем, если ты даешь добро. — Делайте, как хотите, — она резко мотнула головой. — Себя только под Азкабан не подведите — это единственная просьба. — В таком случае, сделаем в ближайшее время, — Руфус с облегчением присел на подлокотник второго дивана. — И будем следить, чтобы это так и оставалось. А ты, Энн, выдыхай и не нервничай. — Ты уж отдохни как следует в Испании, — Ал улыбнулся. — Ну что, ты готова? — Гавейн посмотрел на Энни, сидящую на стуле рядом с его рабочим местом, когда он тоже покинул комнату отдыха несколькими минутами позже. — Время еще есть, чтобы передохнуть: прием только через час. — Дай еще пару минут перевести дух и тогда уже пойдем, — она кивнула и еще раз, когда Гавейн наполнил свою кружку водой и протянул ей. Смешки за спиной от Поттера с Блэком немного раздражали, но Гавейн старался не обращать на них внимания. И заметил, как к ним приближался Аластор. — Что-то произошло? — спросил он, поравнявшись и с опаской посматривая на Энни. — Не-не, — Шторм замахала рукой. — Устала просто и голова кругом, а еще в Мунго надо зайти. Весь день мутит и уши закладывает. — Вам помочь, может? — Да я уж справлюсь с мотоциклом, — Гавейн усмехнулся. — Даже не трансгрессия или камин. «…справился, чтобы она залетела», — донесся шепот Блэка до его ушей через ответ Аластора: — Расчехлил, наконец?.. — Че ты сейчас вякнул? — Гавейн резко обернулся к Сириусу и уставился на него с мгновенно вспыхнувшей яростью. Блэк тут же замер, сидя к нему спиной, а Поттер испуганно опустил глаза в пергамент перед собой. И что-то сказал другу, судя по движению губ. — Стажер Блэк, повторитесь, я настаиваю, — он подошел к ним двоим, нависнув над Сириусом. — Вам послышалось, — сипнул тот. — Сразу двоим послышалось? — сердито уточнил Аластор за спиной Гавейна. — Значит, не послышалось, — Блэк медленно поднялся от стола и с ярким довольством уставился на Робардса в ответ. — Сириус, блядь, заткнись, — тихо и нервно бросил ему Поттер сквозь зубы. — А чего бы мне затыкаться? — он коротко посмотрел на друга, а после вернул внимание Гавейну. — Я хотя бы по бабам хожу, не будучи жена… Робардс не успел проконтролировать собственную руку: Сириуса сорвало с места, не дав договорить, и он влетел спиной в стол отсутствующего Солта, перевернувшись вместе с ним. И в следующий миг сам Гавейн оказался на полу, будучи прижатым кем-то в спину, а палочка исчезла из сжатой руки. — Сука, я тебя прирежу сейчас!!! Он попытался вырваться, но кто-то только сильнее навалился на него, и следом прозвучал голос Аластора над самым ухом: — Тихо, Гави, тихо! — он посильнее сжал его левую кисть, не давая призвать палочку для полноценного сопротивления. — Поттер, быстро своего дружка в кабинет МакБрайта сопроводил! — Отпусти ты меня!!! — Гавейн продолжал попытки вырваться. — Успокойся!!! Гавейн вновь дернулся и, вжавшись правой щекой в холодный пол, увидел до чертиков перепуганную Энни. — Успокойся, я тебе говорю! Ярость начал оттеснять стыд перед ней, и он зажмурился, не имея сил видеть ее страх. — Я спокоен, — хрипнул Робардс, пытаясь расслабить тело. В следующую секунду Аластор поднялся от него, положив палочку рядом с рукой и отпустив. — Идите в Мунго, я сам разберусь, — и быстрым шагом направился в сторону коридоров. Гавейн медленно поднялся, не смея посмотреть на Энни. Но в следующую секунду его глаза сами нашли ее: она с ужасом и даже в легкой дрожи посматривала на устроенный бедлам. — Энн… — Гавейн осторожно подошел к ней. — Убери бесп-порядок, — она все еще не смотрела на него. — Да, и… — он призвал свою палочку с пола, возвращая всю мебель и вещи на место. И вновь посмотрел на нее, в этот раз встретившись с ее глазами. — Извини. И за меня и за этого идиота. — Просто пойдем в Мунго, — она поднялась, немного подрагивая. — Прямо сейчас. — Да, мэм. — Не мэмкай мне, прошу, — Энни тут же улыбнулась, но Гавейн видел, насколько эта улыбка была выжатой через страх. — Пойдем, я еще не привыкла к мотоциклу, нужно время. — Сильно трясет? — он с радостью ухватился за возможность как-то отойти от темы произошедшего. Гавейн с радостным замиранием смотрел на Розалинду, которая, едва завидев Леонор, тут же бросилась к ней. Он перевел взгляд на Шторм, которая сейчас что-то рассказывала Катрине, пока она крутила головой так, что Гавейн аж на секунду поймал себя на мысли, что еще один такой резкий моток, и она свернет себе шею. — Леонор, — он улыбнулся ей, когда сестры, наконец, наобнимались, напищались от счастья наставшей долгожданной встречи, даже чуть попрыгали и подошли к ним, — очень рад видеть тебя в здравии. — Моргана, а я-то как! — она тут же с силой сжала его в объятиях, и Гавейн, кинув взгляд на жену, осторожно обнял ту в ответ. Он почему-то почувствовал себя странно, виновато, хотя Розалинда не показывала ни намека на неодобрение. Да и за что тут вину ощущать? Сестра, а не абы кто. — Я так рада, что вы все приехали! — и Леонор следом подошла к Энни, приобнимая ту за плечи. — А с вами, — она присела перед Катриной с улыбкой, — сеньорита, мы еще не знакомы. Меня зовут Леонор. — Катрина. Дочь, вся светясь от счастья, тут же протянула ручку ей по-взрослому, и Леонор, все также улыбаясь, легонько сжала ее ладошку пальцами. И Катрина, видимо, осмелев, тут же обняла свою тетю за шею. По какой-то причине она обожала виснуть на шее что Гавейна, что Розалинды, что своих крестных и их друзьях. Да и вообще отличалась своей прилипчивостью, стоило ей научиться хоть немного ходить. Розалинда, правда, хохотала на это, что она полностью копировала поведение Гавейна, но он не совсем был согласен. Кажется, в детстве он себе такого не позволял. Да и с кем себе это позволять? С отцом? Он мог по пальцам одной руки пересчитать все разы, когда они обнимались. — Кат, ну… — Розалинда уже было решила ее одернуть из-за неподобающего поведения, но Леонор махнула рукой, как бы говоря, что все в порядке. — Ну что, вы готовы? — спросила Леонор, поднявшись на ноги. — Тут недалеко камин: пара минут и будем дома. Катрина тут же помчалась в указанную сторону и даже не отреагировала на громкий голос мамы, поэтому Гавейн, быстро догнав, ухватил ее за руку, останавливая. — Давай не играть в догонялки здесь? Тут много людей, — он строго посмотрел на нее. — Доберемся до дома и там уже можно будет. — А почему здесь нельзя? — Много людей, Кат. Это может быть опасно. — Почему опасно? Гавейн вздохнул, ловя себя на мысли, что пугать ее, особенно в таком возрасте, нет никакого желания. И он, глянув на женщин, медленно приближающихся к ним, объяснил: — Ты можешь упасть, споткнуться, тебя кто-нибудь случайно толкнет. Лучше не рисковать. — Но мама же целитель. И тетя Леонор… — практически прошептала она с непониманием. — Солнышко, — он поднял ее на руки, опустив чемодан перед этим, — не нужно бегать в толпе людей. Даже с учетом, что твои мама и тетя целители и точно сберегут тебя. Если ты разобьешь колени или лоб, больно будет все равно, — и нажал ей на кончик носа. Катрина поморщилась, кивнув: падения и боль ей были уже хорошо знакомы. И Гавейн, чмокнув ее в щеку, усадил себе на плечи, попросив держаться покрепче, и взял чемодан с пола. — Энн, как ты? Точно не хочешь поплавать? — поинтересовался он, сидя рядом на пледе, пока остальные во всю плескались на берегу океана. — Хочу, но чуть попозже, — она набрала побольше воздуха в грудь. — Нет желания тебя тут в одиночестве оставлять, — и посмотрев на него, улыбнулась. — Да я просто рядом с вами по берегу похожу. Или вон, — Гавейн кивнул на Кат в окружении Розалинды и Леонор. Она мгновенно влюбила в себя младшую сестру Роуз, и все свободное время они проводили в каких-то играх, — дам вам нормально поплавать, уж на такой глубине мне не будет страшно, — и он усмехнулся в ответ. — Нет уж, — она засмеялась. И через несколько секунд вновь посмотрела на него через яркую благодарность во взгляде. — Спасибо, что… За все, Гавейн. — Я же говорил, что с радостью помогу тебе в чем бы то ни было. Джерома я, конечно, не заменю тебе, но… какое-то подобие брата — приложу все силы для этого. — Не подобие, Гави. Совсем нет. Я была бы счастлива, будь ты моим родным вторым братом. — В каком-то смысле я родной, — он улыбнулся. — Не кровный, но родной. Благодаря Катрине, мы семья. И благодаря твоей семье. — Даже не будь Кат, ты бы все равно был моей семьей. И я безумно рада, что… что ты все еще жив. Жив, здоров и счастлив, — она посмотрела в сторону подруги. — Я надеюсь, что у вас с Роуз больше не будет чего-то похожего. Что вы так и проживете вместе. — Я очень постараюсь. И надеюсь, что ты тоже обретешь свое семейное счастье. Что ты встретишь того, кто будет… Кто будет дорожить тобой. — Я не уверена, что мне это нужно сейчас, — тихо заметила Энни, наблюдая за собственной рукой, которой она, набирая песка, пропускала его сквозь пальцы. — Я не про сейчас, конечно же. Когда ты будешь готова, когда придешь в себя после всех ужасных событий. Но у меня есть одна просьба… — Да? — она мгновенно посмотрела на него, подняв брови. — Не исчезай, пожалуйста. Если твой сердечный герой не хочет узнавать тебя, твою жизнь и сторонится всех твоих друзей, как… как он, то это плохой знак. Ужасный знак. Но если вдруг ты опять исчезнешь, то я все равно отправлюсь тебя искать. И не успокоюсь, пока не отыщу, клянусь. Я обещал Джерому, я обещал твоим родителям, хоть и… не при жизни, к сожалению, но и им я обещал. И главное, обещал самому себе. Ты — моя сестра, а значит, я буду стараться оберегать тебя всеми силами. Как Роуз, как Кат. Ты так же ценна для меня, как и они. Еще на середине его речи, немного сбивчивой, она зажмурилась с силой и через несколько моментов по ее лицу потекли слезы. Гавейн, кинув взгляд на берег, пересел к ней, обнимая. Энни уже заплакала в голос, упираясь ему в плечо. — Прости меня. Пожалуйс-ста, прости. Я дура-а невероятная, — зашептала она через слезы и всхлипы. — Все в порядке, дорогая. В итоге, ничего ужасного не произошло. Она, хлюпнув носом, отклонилась, посмотрев на него с жутким стыдом. — Я не хочу этого ребенка, — ее губы дрожали, и она закусила нижнюю. — Не хочу от него. Хочу от Корво. — От него уже не получится, дорогая, — скрипнул он через щемь в сердце. — Каким будет этот ребенок? — Таким, каким ты его воспитаешь. — У него ужасные гены. — Половина его наследственности — твоя. Твоя, Энн. И как мы тебе уже миллион раз говорили, ты не будешь одна. Мы поможем. — Это слишком много, Гави. — Это то, чего мы хотим. Правда хотим. Шторм утерла слезы, которые однако все еще стекали по ее щекам, и кивнула с до сих пор ярким стыдом. — Спасибо, что… — она шумно вздохнула, вновь утерев щеки. — Спасибо, что вытащил оттуда. Я слишком поздно… Не знаю. Я боялась. — Это было видно. Слишком хорошо видно, именно поэтому мне пришлось тебя силой увести. — Прости, что вынудила этим заниматься. Я еле убедила его переехать в дом родителей. — И ты молодец, что смогла. Ты большая молодец. — Я надеялась, что меня искали, — она посмотрела на него. — Но я не могла даже палочкой пользоваться, не говоря о выходе из дома в одиночку или отправке письма. — Конечно же, мы тебя искали. Тебя все искали: и парни и девчонки. Ну, кроме Кэйтлин, — он усмехнулся. — Не думаю, что Бобби ей сказал. — Как у них? — Да по-старому. Не знаю толком, честно говоря, — он хмыкнул. — Бобби все пытается каждую свою поездку, но… Кажется, пока безуспешно. — Ну, хотя бы вы помирились. Слава Мерлину, помирились. — Я сделал дурость по мнению Роуз, но которая в итоге нас… Благоря ей мы поговорили. — А по твоему мнению? — А по моему — нужно было сдохнуть, но прикончить это животное. — Нет, Гавейн, — тут же отрезала она. — Тебе помирать никак нельзя, тут я полностью с Роуз согласна. Твоя жизнь не стоит его смерти. К тому же он в Азкабане. — Тогда пусть помрет там побыстрее. — Вот тут поддерживаю, — и она, набрав воздуха в легкие, стала медленно подниматься, опираясь о его плечо. — Пойду, все же, поплаваю. Гавейн мгновенно вскочил, помогая ей: ее живот уже заметно округлился, и передвигалась она иногда с трудом, особенно по горячему песку. И доведя ее до воды, остановился. — Кат, иди сюда, — он поманил дочь к себе, пока Розалинда, взяв подругу за руку, осторожно вела ту все глубже. — Дай им поплавать. — А я?.. — А мы с тобой пока построим песчаный Хогвартс. Целый месяц в Испании был словно глоток свежего воздуха после затхлого, провонявшего всем, чем только возможно, помещения. Даже с учетом, что сидеть на солнце он был не большим любителем даже на фоне Энни, не говоря уж о Розалинде с Леонор и Катриной, и большую часть времени был каким-то сонным и вялым. Но возвращаться все равно нужно было, не смотря ни на собственное нежелание, ни на Розалинды. Она даже расплакалась, когда они прощались с Леонор. — Гавейн, — начала де Анага, подойдя к нему, — еще раз: я очень рада знать, что ты мой зять. Что ты не оставил Роуз. И что ты, к тому же, отец моей племянницы. — Ты не представляешь, как я рад, — он улыбнулся. — И надеюсь, что ты приедешь к нам или мы сюда, когда будет десятилетие. Тебя очень не хватало на свадьбе. — Мне тоже жаль, но с удовольствием и приеду к вам и встречу вас здесь. Всех вас. Катрина просто золото, невероятно рада, что вы взяли ее с собой. — Куда ж мы без нее? — он засмеялся, и они обнялись на прощание. Англия, стоило им возникнуть в портальном центре, мгновенно засосала мысли Гавейна: что там на работе? Кто-то успел погибнуть? Скопившаяся почта у ворот нервировала, пока они поднимались по холму к дому, но, разгребя ее, ни Гавейн, ни Розалинда не обнаружили скорбных новостей. — С возвращением, — Лиам, который, очевидно, ждал его появления из-за своего отсрочившегося отпуска, похлопал Гавейна по плечу. — Ну, как наши стажеры? Кому-нибудь пинка дали? — Только Винс, у нас все спокойно относительно. — Даже наша троица радует? — он скептически приподнял бровь. — Успокаиваются. Блэк неделю назад где-то выбесил Солта, но дуэль дала ему все ответы, — Фрайзер хохотнул с довольным оскалом. — Тотчас язык в жопу засунул. — Уже неплохо, — Гавейн удовлетворенно кивнул, хотя был бы куда больше рад новости, что Блэка выпнули к черту отсюда. — Ну что, крайняя смена перед отпуском? — и посмотрел на него с улыбкой. — О да-а-а, — Фрайзер размял шею и потянулся. — Самые долгие двенадцать часов в моей жизни и целый месяц можно ни черта не делать. Возьму удочку, кофейку с картошкой и буду на воду пялиться. Идеальный отпуск ждет. — Хорошего клева тогда тебе. Чтоб не только картошку жевать, — он хлопнул коллегу по плечу, засмеявшись. Под вечер Аврорат получил сигнальные чары от Аластора и его стажера один за одним, и Гавейн, сняв всех свободных четверых — себя, Лиама и Блэка с Лонгботтомом — помчался на вызов. «Как же я, блядь, скучал по этому», — саркастично-устало мелькнуло в его мыслях перед трансгрессией. И стоило Гавейну очутиться на месте, как он увидел, к своему удивлению, еще и Уинстона с Ридусом. Вся четверка авроров вела оживленное сражение посреди волшебной деревушки против человек десяти Пожирателей с соратниками. — Блэк со мной, Фрэнк — за Лиамом! — скомандовал он, махнув Фрайзеру в сторону укрывшегося Ридуса и стажера Аластора. Кажется, Люпин или как-то так. А сам понесся к обоим Муди. Кое-как избежав попадания полетевших в них заклинаний в том числе и благодаря выставленным щитовым чарам от Уинстона и Ридуса, Гавейн с Блэком спрятались за углом какого-то дома рядом с Аластором и он, выглянув на секунду, спросил друга: — Кто там и сколько их? — Розье и Каркаров, остальных мы не знаем. Сейчас одиннадцать человек, еще двое ранены, но могу побиться об заклад, что они вызвали подмогу. В доме, — он кивнул на здание через дорогу, из которого вели бой МакБрайт, Люпин и Фрайзер с Лонгботтомом, — еще двое из отдела Хэйвуда. Там помощница Крауча с племянницей, они пытаются девочку стабилизировать после всплеска и эвакуировать их в Мунго. — Гавейн, у тебя есть еще, кого вызвать? — спросил Уинстон, который сидел на одном колене за большим каменным колодцем, крыша которого уже заметно пострадала от попаданий чар. — Могу еще четверых вызвать с патрулей, но это максимум. — Давай, — и он взмахнул палочкой, видимо, вызывая подмогу еще и с других филиалов. — Гави, не хочешь за крыльцо переместиться? — Ал посмотрел на него. — Нам втроем тут очень неудобно будет. — Блэк на тебе тогда, — он кивнул подбородком на своего стажера и, выставив щитовые и пригнувшись, юркнул к новому укрытию, что располагалось в шагах пяти-шести. Штук десять вспышек тут же полетели в него, но либо отразились Протего, либо не попали в цель. Слава Мерлину, крыльцо было достаточно высоким, чтобы его, сидящего на коленях, не было видно. Но вот остальным трем коллегам пришлось бы сгибаться в три погибели, и в такие моменты Гавейн откровенно радовался, что низкий рост хоть где-то пришелся кстати. Главное, не разожраться, чтобы не стать медленной целью, но с домашними вкусностями от Розалинды это настоящее испытание. «Слава Мерлину, ты не сидишь дома целыми днями», — иногда в шутку бросал ей Гавейн, еле выкатываясь из-за стола после плотного завтрака, обеда или ужина. Выставив очередное Протего, Гавейн высунулся, оценивая обстановку. Передвижения Пожирателей были хаотичными и не выглядели так, будто ими кто-то реально управлял: они перебегали от укрытия к укрытию, не делая каких-то особых движений, чтобы начать наступление, а атаковать могли вообще в любую сторону, а не тех, кто ближе и прицелиться легче. — Надо дождаться подмоги и тогда уже начинать выжимать их из деревни, — кинул он через плечо Уинстону. — Пока обороняемся, — он кивнул, и Гавейн отправил ту же инструкцию Ридусу с остальными. — Ал, следи за флангом, стажер, ты пока на его место. От Блэка донеслось еле слышимое согласие. Около минуты они обменивались заклинаниями, но без особых успехов хотя бы для авроров. Гавейн, кинув очередной взгляд на часы, выругался про себя, что время идет слишком медленно. И в следующий миг ему на часы пришло сообщение от коллег из соседнего здания: «Они обходят, пять человек минимум». — Гавейн, со стажером к ним, — следом донеслось от Уинстона. — Мы с Алом тут останемся. — Блэк! — крикнул он ему, выставляя Протего и снимаясь с места. Всего пару ярдов, которые Робардс без происшествий преодолел, оказавшись за укрытием в виде стены, но когда он оглянулся на Сириуса, то увидел, что тот замер посреди дороги и какого-то черта отправил несколько заклинаний в противника вдалеке. — Блэк, ко мне, блядь! — гневно проревел он. Сириус уже было дернулся, как в его ногу прилетело заклинание и следом сорвало прочь с места в сторону противника. Гавейн тут же выпустил в него отменяющие чары, но не сработало, и Блэка продолжало волочить по земле. Палочка через секунду-две вылетела из его руки, и Гавейн отправил чары веревок в его сторону, прикрепляя их к ближайшей стене. Сириус тотчас замер на месте, но его аж вытянуло над землей как струну, веревки натянулись и вот-вот норовили лопнуть, и он заорал. Гавейн сорвался с места, наколдовывая рядом с ним очередные щитовые, в которые полетели заклинания от теперь уже трех Пожирателей во главе с Розье. Уинстон с Аластором активно переманивали их внимание на себя, но как минимум один из противников продолжал попытки пробиться через щитовые Гавейна. — Колено-колено-колено!!! — вопил Блэк, извиваясь в воздухе и размахивая руками, и стоило Робардсу наколдовать отменяющие на оба его колена, как стажер грохнулся на спину. — Я тебя сам на дыбе в следующий раз растяну, еблан, — прохрипел Гавейн, быстро отволакивая его за шкирку к углу ближайшего дома: на другом конце небольшого пространства между зданиями виднелись летящие с обеих сторон вспышки. — Я хотел… — Мне поебать! — перебил он. — Тебе приказано следовать, а не атаковать! Да еще и посреди открытого пространства. Палочку свою подобрал и за мной без новых сюрпризов. — Да, сэр, — Блэк поднялся, растирая обе икры. — Спасибо. «В жопу себе это спасибо засунь, больше толка выйдет», — пронеслось в мыслях Гавейна, когда он сорвался на чей-то вскрик в паре ярдов со стороны авроров. Он осторожно выглянул, пытаясь понять соотношение сил и всю ситуацию: за какими-то ящиками лежал на земле Лонгботтом, рядом с которым сидел Фрайзер и что-то колдовал над ним. Ридус с каким-то подчиненным Винсента осыпали градами заклинаний Пожирателей, что рассредоточились за полыхающим поваленным дубом и через пламя ни их передвижений не понять толком, ни, уж тем более, лиц или цвета выпускаемых ответных чар. — Не дергаешься без моего указания, понял? — он посмотрел на Блэка, который, прижавшись спиной к стене напротив, все еще растирал правую ногу. — Да, сэр. — Гави, — донеслось от Ридуса и он выглянул в окно, — давайте сюда, ребята сейчас эвакуируют гражданских. — Блэк, ты первым, — он кивнул в сторону движения. — Быстро только. И следом наколдовал на небольшую площадь Протего: Сириус метнулся, а Гавейн вновь выглянул из-за угла, но тут же спрятался обратно, и в угол врезалось заклинание, разнося его к чертям взрывом. Кое-как успел прикрыть глаза из-за полетевших во все стороны щеп и земли, когда его впечатало в стену на мгновение. «У противника пополнение, примерно 10 чел.», — через поплывшее зрение он разглядел на часах сообщение от кого-то из Муди. — Гавейн, прикрой их! — в следующий миг услышал он через писк и звон в ушах приказ Ридуса через окно. Он кое-как доковылял до другого угла дома, ужаснувшись от количества противников, когда выглянул. «В дом давай, мы прикроем», — пришел ему приказ от Муди-старшего, и Гавейн увидел его жест в сторону входа. «Меня контузило, еле на ногах держусь», — ответил он, с силой зажмуриваясь на несколько мгновений в попытке выровнять картинку перед глазами и заодно как-то сглотнуть от накатывающей волнами тошноты. «Тогда не высовывайся сильно». Хлопков трансгрессии прибывшего подкрепления он не услышал: коллеги как будто беззвучно возникали неподалеку от Уинстона с Аластором. Гавейн просто вжимался в стену, смотря на них и пытаясь узнать их лица. Зрение все еще кружилось и двоилось, а тошнота только усиливалась. «Что сделать при контузии быстро и без зелий?» — спросил он у Розалинды. Он хоть и знал ответ, но сейчас мысли были словно осколки яичной скорлупы в белке — невозможно выловить нужное, невозможно сосредоточиться. «Используй чары успокоения и Аудио Ресторцо», — через несколько мгновений пришло от жены, и Гавейн, кое-как напрягшись, поочередно наколдовал их, надеясь, что его состояние не выйдет сейчас боком. Но кажется, все прошло удачно: звуки медленно стали возвращаться, а перед глазами карусель начала сбавлять ход. Гавейн вновь выглянул: часть противников уже скрылась, осталось человек пять, но они, засев в укрытиях, охотно отвечали на атаки. «Лонгботтому нужна эвакуация», — пришло от Фрайзера, но буквально через секунду из-за спины донесся вопль Ридуса. «Лиам минус». «Блядь!» — Гавейн, спотыкаясь, направился обратно. Едва завидев обоих своих подчиненных, по спине взмыли мурашки: Фрэнк ворочался на спине, пока Лиам просто лежал на земле в паре дюймов от него без единого движения. — Прикрой меня! — гаркнул он Ридусу или кому-то, кто выпустил из дома парочку заклинаний в сторону Пожирателей, и сорвался с места. Проехавшись на коленях за новым укрытием, Гавейн глянул на Лиама: безжизненный взгляд устремился в небо. И схватив Лонгботтома за шиворот и плечо, потащил в какой-то овраг. — Фрэнк, не дергайся, — он упер кончик палочки в его шею чуть выше ранения, самого кровоточащего, и наколдовал воды, а после чары остановки кровотечения. Только бы помогло, сука, только бы. Землю встряхнуло вместе с ними, и Робардс вжался в землю щекой. — Гавейн, трансгрессируй с ним, пока не поздно! Я сниму АТ, — он чуть высунулся и увидел Ридуса в дверном проеме, взмахивающего палочкой. — Давай-давай!!! Робардс кивнул, с силой обхватывая за корпус Лонгботтома, и сконцентрировался на углу прибытия колдомедиков в Мунго. Жар от часов появился раньше перемещения, но он не успел взглянуть: трансгрессия уже засосала их в свое нутро. — Что с ним?! — кто-то с силой вырвал Фрэнка из его хватки. — Гавейн! «Оба Муди минус», — он во всю пялился на часы. — Гави! Он заторможенно посмотрел на Кроуфорда и жену, пока они укладывали его стажера на койку. — Э-э-э… Кровотечение на шее… и еще где-то. Лиам… — он прервался, вспомнив его несколькими секундами назад. — Лиам пытался еще что-то залечить. — С тобой что случилось? — спросила жена. — Нормально. — Ты до сих пор на полу сидишь, — заметил ему Кроуфорд, не оборачиваясь, и Гавейн огляделся. Твою мать. — Кажется, контузило, — он, опершись о стену, кое-как поднялся на ноги. — У нас как минимум один погибший и… Что-то с Алом и Уинстоном. Либо полностью выведены из строя, либо… — он прервался, сглатывая и опускаясь на ближайшую свободную койку. — Либо погибли. — Нейд, займись им, — Розалинда подтолкнула своего стажера к Гавейну и после посмотрела на него всего на мгновение. — Я подойду к тебе чуть позже. — Работай спокойно, скоро привалит еще, — он измотанно прикрыл глаза. Хотелось вернуться обратно, но силы, едва его задница коснулась матраса, практически полностью покинули его. «Прости, Лиам. Надо было дать тебе отпуск первому, — мелькнуло в голове. — Может, все было бы иначе». — …ейн, тебе нужно поспать, — прорвался голос Хэмильтона через кашу в мыслях, и следом он коснулся его виска палочкой. — Ал, как насчет гостей? — Робардс поднял руку с бутылкой его любимого виски. — Выпьем, поболтаем. Муди настороженно осмотрел всех друзей, чуть покачиваясь на костыле. Хоть ему и поставили протез, но до конца еще не приноровился, однако выписался из Мунго сразу, как стало возможно. — Мне не до разговоров сейчас, — он мотнул головой, не делая шага в сторону с дверного прохода. — Да ладно, Ал. Всяко лучше в компании, чем одному заливаться, — заметил Бобби. — Помянем еще раз, — добавил Руфус. — Я уже всех помянул, — Аластор оскалился. — Дел по горло. — Каких? — Мне нужно найти всех этих ублюдков. И Розье особенно, — кажется, Гавейн услышал, как Муди скрипнул зубами от злости. — Вот, мы, заодно, поможем, — Бобби чуть оттолкнул друга, проходя в дом, и Аластор шумно фыркнул под стук костыля и протеза. — Тебе налить? — и он тоже показал на бутылку, оттягивающую карман его пальто. — Нет, — Аластор сердито смотрел, как друзья прошли в его дом. — И мне не нужна помощь. — Так будет быстрее, — попытался уговорить его Гавейн, чувствуя себя неудобно от направленного на них взгляда. Да и в целом, от вторжения. — Тебе Винс уже доложил про расследование? — поинтересовался Руфус, оглядывая кучу пергаментов на столе Муди. — Слышьте, валите нахер отсюда. Мне не нужна ни ваша выпивка, ни ваша помощь, — Аластор еще шире открыл дверь. — Ал, я понимаю, что еще и смерть мам… — Свалили нахуй отсюда! — Муди уже взревел, перебив Гавейна и достав палочку, но пока не направил ни на одного из них. — Прочь! Они втроем переглянулись и медленно попятились из дома. — Ал, мы просто хотели поддержать, — осторожно проговорил Руфус. — Мне. Не нужна. Поддержка, — отчеканил он. — Отвалите от меня, — и стоило Скримджеру сделать второй шаг за порог, как Аластор с грохотом захлопнул дверь, и следом защелкали замки. — Ну… Каждый переживает утрату по-разному, — в образовавшейся тишине заметил Бобби. — Знаете, у меня ощущение, что он бесится еще и потому, что я пришел, — тихо отозвался Руфус, уставившись в землю перед собой. — На тебя-то за что? — удивился Мёрдок. Руфус криво усмехнулся: — Повысили до заместителя меня, а не его. — Не думаю, что он метил в кресло что заместителя, что главы, — сказал Гавейн, посматривая на дверь друга. — Он сейчас, кажется, больше заинтересован в убийстве или хотя бы поимке Розье с Каркаровым. И выяснить имя того, кто отравил маму. — Мог бы хоть выпить с нами, — Бобби скорчил недовольную мину. — Он уже выпил достаточно за эти пару месяцев, — Гавейн махнул рукой, направившись с территории дома. — Хватило бухающего Джерома с жаждой мести. Пусть хотя бы Ал будет думать без примеси алкашки — одной ярости предостаточно. Кстати, — он обернулся, показав бутылку, — кому-нибудь нужно? Я не пью его, а дамы предпочитают вино. — Давай, я еще раз попробую через время. Может, примет, — Мёрдок забрал его бутылку. — Или сам выпью. Гавейн молча смотрел на доску памяти: она с незавидным постоянством пополнялась колдографиями. И практически каждого погибшего Гавейн знал лично. Уинстон и Клементина делили одну колдографию на двоих, взятую с какого-то официального мероприятия — кажется, как раз с назначения Уинстона на пост главы Аврората — а даты их смерти отличалась всего месяцем с парой дней. Уинстон и Лиам — даты смерти одинаковые, время, скорей всего, разнилось несколькими минутами, и Авада в обоих случаях. Клементина Муди и еще двое авроров были отравлены практически в стенах Аврората — от родного этажа их отделял всего один пролет лестницы. Попытка выяснить причастного к отравлению еды филиала ничего не дала: домовики лично все готовят, лично доставляют блюда, а поставщики провизии были проверены кучу раз, и в итоге были лишь усилены меры предосторожности. Чем Аластор, конечно же, не был удовлетворен даже на миг, но сделать с этим ничего не мог, как и Ридус. — Гавейн, это не поможет, — за спиной раздался голос Руфуса, и он обернулся. — Уже ничего не поможет. Ал где? Не видел его сегодня. — Дома, наверное. Либо рыщет, что еще вероятнее. Здесь только его стажер, — он кивнул в сторону коридора к их кабинету, — завален работой по самую макушку, аж пар от башки идет. — Думаю зайти к нему сегодня. Не хочешь со мной? Руфус каким-то отрешенным взглядом уставился на него и все-таки ответил через несколько секунд: — Не уверен, что есть смысл. Бобби был у него вчера, я — позавчера. Все то же самое: «Валите к черту». Предлагаю дать ему время немного успокоиться. Или найти хотя бы одного из его списка. Гавейн согласился, скрипя сердцем, и поплелся к своему столу. И едва дойдя до кресла, перед ним возник Блэк, как черт из табакерки. — Сэр, можно просьбу? — Ну, — Гавейн вымученно посмотрел на него, опершись о стол. — У моей племянницы в эту субботу будет праздноваться день рождения. Я могу поменяться с кем-то сменами? Она хоть и мелкая, но очень классная. И уже мечтает стать аврором. Гавейн плюхнулся в кресло, подкатившись, и лишь махнул рукой: мол, пожалуйста, если найдешь желающего работать в выходной день. И подумал про себя: «Мерлин, надеюсь девчонка не станет твоей копией, еще одного тебя я не вынесу в этих стенах». — Правда?.. — Что правда? — Робардс посмотрел на него. Сириус нахмурился, отведя взгляд на секунду. — Честно говоря, не думал, что вы меня отпустите. — Тогда на кой черт вообще подошел? — Попытка не пытка, — Сириус пожал плечами. — Ну, ты смог выжить здесь целых два года, к моему удивлению. — Да, но… Гавейн тяжело вздохнул. — Но? Сириус, у меня сейчас совершенно не то настроение, чтобы вытягивать из тебя ответы. Хоть заседание с Краучем прошло относительно спокойно, но комментарии некоторых коллег по Министерству отдавали слишком четкой ядовитой претензией. В прочем, это было привычно, но бесило невероятно. И утомляло невероятно тоже. — Мне все время казалось, что вы меня… Ну-у-у… — он осмотрелся. — Не очень любите. — А есть, за что любить? — Гавейн риторически усмехнулся. — Сэр, я… — начал виновато Блэк, но он его прервал: — Знаешь что меня больше волнует? Тебе и твоему дружку нужно научиться слушать то, что вам приказывают во время боя. Хотя бы во время боя, чтобы вы прожили еще годик в таком темпе. — Кому? Джеймсу? — А ты с еще какими-то своими друзьями служишь под моим началом? Лонгботтом больше с Люпином якшается, чем с кем-то из вас, — Сириус на его замечание скривился. — Так что да, я про тебя и Поттера. Если ты хочешь получить выходной в нужную дату, то жду вас завтра здесь в полдень. Раз вы такие закадычные друзья, то он согласится. — У нас… — Блэк вновь огляделся и продолжил сильно тише: — Вы же знаете, что мы состоим в?.. — Знаю. — У нас задание на завтра. Муди выдал, и мы едва ли можем это как-то оспорить. Да и вы сами видите, какой он последнее время. Гавейн тяжело вздохнул. И прищурился на расписание на пару секунд: — Тогда в среду, также в полдень. — То есть уже после моего обмена сменой? — Получается. — Так точно, сэр. Спасибо, — Сириус аж просиял и следом мгновенно исчез с его глаз. — Энн, у меня есть просьба, — он опустился на ее постель, пока она, склонившись над детской кроваткой, смотрела на спящего Тимоти. Катрина, что забежала в комнату вместе с папой, вцепилась в деревянную изгородь кроватки рядом с крестной и с интересом смотрела на своего некровного двоюродного брата. — Да? — Шторм скосила на него взгляд. — У тебя будет завтра возможность зайти со мной в ювелирный? Хочу Роуз сделать подарок на день рождение, но до сих пор не знаю ее вкуса в украшениях, — он улыбнулся с дикой неловкостью от озвучивания данного факта. — А просить ее выбрать — это будет значить, что сюрприз не выйдет таким уж сюрпризом, как мне хочется. — Все пытаешься загладить свою вину? — Ну… — Гавейн помялся. — В каком-то смысле, — и он посмотрел на дочь, которая тоже обратила на него свой заинтересованный взгляд. Никому из них трех он не делал подарков в дни рождения, когда... Когда он был дерьмовым мужем, отцом и братом, но, слава Мерлину, хотя бы дочь не знала об этом: Розалинда с Энни вручили подарок от имени Гавейна в том числе. — Ты же понимаешь, что ювелирка не стоит дешево? Хорошая ювелирка, а не бижутерия. — Конечно, — он усмехнулся. — Роуз заметит пропажу из бюджета. Если только ты не откладывал. — Ты же, вроде, слышала, что я полностью управляю бюджетом, — он усмехнулся, вспомнив последнню неделю в Испании. — И что я подался в инвестиции. — Очень хорошо помню, поэтому и завела об этом разговор, — Энни лукаво улыбнулась. — И как успехи, хорошо или ну так? — она чуть покачала кистью. — Как говорится: лучше бы и не начинал, если б знал. — Первое, слава Мерлину. Как разобрался со всем хоть немного, так поперло. Парочка знакомых появилась, которые дали очень хорошие советы за парой пинт. Шторм вновь взглянула на сына, а после, сев на постель рядом с Гавейном и поманив к себе Катрину, обняла ее. — Я помогу тебе, но в обмен на твою помощь, — и она еще лукавее улыбнулась, скосив на него взгляд. — О как, — Гавейн засмеялся и оперся позади себя руками. — Ну давай, я слушаю, чем моя скромная персона может быть полезна тебе. — Барсук, не ерничай, — она тут же с укором сузила на него глаза и помолчала пару мгновений. — Я очень хочу, чтобы мое наследство не лежало без дела. Цены ползут вверх неумолимо, а ребенок — это черная дыра, сам знаешь. Сумма вылетит в трубу еще быстрее, а возвращаться на работу я… — А я тоже черная дыра? — Катрина с непониманием переводила с папы на крестную взгляд и обратно, когда Шторм замолчала на слишком долгий промежуток. — Нет, солнышко. Ты только излучаешь радость и счастье, — он улыбнулся ей, склонив голову, и посмотрел на подругу. — Так что ты хочешь? — Научи меня, пожалуйста. Я не хочу просто проедать деньги родителей, а в Гринготтсе предлагали совершенно невыгодные условия. Родители столько лет работали неустанно, а я… А я не смогла это не то что приумножить, а даже сберечь. Я планирую выйти на работу как Тим подрастет, но даже это время не хочу существовать на одно наследство и вашу помощь. — Я бы и без ответной услуги научил, Энн, — Гавейн помотал головой. — Буду надеяться, что эти знания помогут и тебе. — Если мой мозг не атрофировался, то помогут, я уверена. Да и мне хочется быть тоже полезной, знаешь, а не только одну помощь за другой выпрашивать. Гавейн посмотрел на дочь, которая, опять оставшись без желаемого внимания, забралась на колени к Шторм и теперь мурчала себе какую-ту песенку под нос, болтая ногами. — Так что насчет завтра? Ты свободна? — Думаю, да. У тебя есть идеи, в какой ювелирный ты бы хотел зайти? — А они чем-то отличаются, кроме расположения и площади помещения? — Гавейн смущенно хохотнул. — О Мерлин… — Энни театрально тяжело вздохнула с улыбкой, замотав головой на такой глупый вопрос. — А я могу пойти с вами? — Катрина посмотрела на них поочередно. — Если только ты ничего не скажешь маме, — Гавейн состроил суровую родительскую рожицу. — Вот как она получит подарок — тогда разрешаю сообщить, что и ты помогала в его выборе. Даже так: скажем ей, что твое мнение и женский взгляд учитывался с особым вниманием. Катрина тут же закивала с нескрываемым нетерпением в глазах. Гавейн, постучавшись, прошел в кабинет Ридуса. — Отлично, — начал их начальник, окинув всех присутствующих взглядом. — Это пока еще никому не известно, кроме Боунс и Министра, так что вы будете первыми в Аврорате. И попрошу раньше времени не распространяться. Гавейн скосил взгляд на Руфуса и Аластора: последний однако выглядел так, будто хотел отсюда свалить побыстрее. — Новость такова, что я через две недели подам в отставку. Еще где-то месяц будем передавать все дела и так далее. Сами знаете, как это затягивается, если решаешь уйти по собственному. Робардс вновь посмотрел на Скримджера, но, вместо ожидаемой радости от такого малюсенького шага к заветной должности главы Аврората, он увидел только печаль на лице друга. — Так вот, перестановки будут следующими: Руфус, ты займешь мое место, если нет причин для отказа, — МакБрайт тоже взглянул на него. — Таковых нет, сэр, — готовность в голосе друга проследилась ярко. — Отлично. В таком случае, тебе нужно назначить себе помощника, — и Ридус почему-то посмотрел на Гавейна. — Я могу подумать? — спросил Скримджер. — Да, но очень рекомендую взять на эту должность кого-то из присутствующих. Винсент с Кингсли еще маловаты для нее, хотя тоже сгодятся, а призывать к себе кого-либо из других филиалов я бы не стал на твоем месте: вам нужно сработаться, а это еще время. Но решение тут за тобой, конечно же. Это лишь мой совет. — Пока мы тут все не расплакались от счастья, я сразу скажу, что мне эта должность не нужна, — уверенно-железно подал голос Аластор. — Почему же? — удивился Руфус. — Ты отлично подойдешь. — Нет. Мне не интересно бумажки перекладывать да выслушивать дерьмо от чинушей. — Ал, но это ведь… — Я сказал нет, — Муди перебил его, отрезав еще жесче, и тут же покинул кабинет. МакБрайт с напряжением и печалью посмотрел на захлопнутую дверь. — Гави, ты-то хоть не откажешь сейчас? Робардс перевел взгляд на Скримджера. — Честно говоря, я тоже не горю этой должностью. Мне привычнее с ребятами возиться да в поле выходить. — Заместитель этим и занимается в основном, только со всеми, а не одним лишь отделом. И даже почаще выходит в поле, чем глава, так что не сильно задница затечет на заседаниях, — Ридус с пониманием улыбнулся. — Почему вы решили подать в отставку, сэр? — вместо ответа спросил Гавейн. — Я отслужил свое, — он вновь выдавил улыбку. — Самое дерьмо окончено, если можно так выразиться. Осталось доловить всех приспешников Реддла, но вы с этим и сами справитесь. Все прекрасно знаете и умеете. И мне, к тому же, предложили место на курсах. — О, будете преподавать? — удивился Руфус. — Не совсем: Гор уже окончательно сдался после своего карьерного краха и, видимо, совсем заскучал там, так что мне предложили его должность. Но это все болтовня, — Ридус вновь посмотрел на Гавейна. — Ты справишься не хуже Ала. Думаю, даже в разы лучше. — Я? Лучше? — он нервно хохотнул. — Ты легче. Я не про вес, а про человеческие качества. Ты прошел свою главную проверку здесь и, хочу тебе сказать, прошел шикарно с учетом всей ситуации. — У меня была проверка? — Целых три, — МакБрайт мягко усмехнулся. — Сам вспомни, как ты не хотел браться за Блэка, Поттера и Лонгботтома. А по итогу все выш… — По итогу двое из них мертвы, а Сириус бухает, — Гавейн перебил начальника, едва вспомнив трагедию с Поттерами несколькими месяцами назад. Сначала они где-то год сидели под охраной, что окончилось для страны облегчением в виде неожиданной пропажи Реддла, но горем для самой семьи: погибла мать Джеймса, сотворив Обряд Жертвы во имя спасения внука, когда же ее сын с невесткой были на собрании Ордена. И едва Джеймс хоть сколько-то оправился после смерти мамы, как его и Лили нашел мертвыми Сириус у них же дома. Благо, Гарри оказался нетронут совершенно, но теперь идей, кем могут быть убийцы, не было совершенно, кроме каких-то слабых теорий. — Ну, ты сам не сильно лучше справлялся с потерей Джерома. Сириус, думаю, тоже вылезет на свет обратно. К тому же, он взялся опекать сына Джеймса, что само по себе удивительно для него. Если все стабилизируется, то он станет одним из лучших авроров в нашем управлении. Да и к тебе он стал прислушиваться. — Я бы сказал, что внимать каждому слову, как верный песик, — добавил Руфус с довольной полуухмылкой. — Вы меня решили убедить принять должность лестью? — он смерил их взглядом попеременно. МакБрайт тут же захохотал и через мгновение к нему присоединился Скримджер. — Если бы я хотел надавить на тебя как-либо, то посоветовал бы обсудить это с Розалиндой, — заметил через смех Ридус. — Я и так знаю, что она скажет, — отмахнулся Гавейн. — Если ты знаешь, то почему бы и не согласиться? — спросил Руфус. — Давай, Гави: я возьму на себя этих чинушей, как выразился Ал, а ты — ребят. — Примерно как мы и работали что с Уинстоном, что с тобой, кстати, — Ридус кивнул на пока еще своего заместителя. Гавейн мялся несколько мгновений и, поняв, что Розалинда точно будет недовольна его отказом от должности, а молчать нет смысла — она все равно как-нибудь да прознает или вовсе достанет это из него, все-таки кивнул: — Хорошо. Раз вы так уверены. Она, должно быть, будет вне себя от счастья.