Любовь, магия и сумеречные талисманы

Каждое движение давалось Алексу с трудом. Силовой доспех был полностью сломан, и парню приходилось полагаться только на себя. Тело болело и чесалось, ноги заплетались, в ботинках что-то противно хлюпало, и он совершенно точно знал, что именно. Страшно было представить, как он сейчас выглядит: косматый, перемазанный кровью и, скорее всего, бледный, как призрак. «Куда я направляюсь? Зачем? Даже если я прав и отец придумал какое-то злодеяние, как я смогу остановить его и его людей?» Тем не менее, превозмогая боль и смятение, Алекс отважно бежал вперёд. Ему казалось, что он едва передвигает ноги, — и всё же, посланные за ним гвардейцы отстали, вскоре потеряв его из виду, лишь следуя в направлении, где в последний раз мелькнула его спина. Дворец с его разрушенными защитными стенами остался позади, как и квартал с некогда красивыми богатыми особняками. Алекс запоздало подумал, что нужно было найти по дороге лошадь — звёздные их побросали на подступах к дворцу, и перепуганные животные сейчас носились по городу и не знали, куда им податься, — но когда он уже почти добрался до цели, в этом не было никакого смысла. Перед ним возвышался забор, выложенный из редкого голубого мрамора, скрывающий хозяйственные постройки Учреждения городского водоснабжения и водоотведения, не вписывающиеся в архитектурный ансамбль элитного района столицы. К удивлению Алекса, забор остался цел. Алекс знал это место. Когда-то тут работал его приятель, и Алекс пару раз приходил сюда к концу его рабочего дня, чтобы потом вместе с ним отправиться в какой-нибудь кабак. Хоть на Алекса почти и не действовал алкоголь, а лишь немного приподнимал настроение, это было его единственной возможностью хоть немного расслабиться и отвлечься от безрадостной действительности, смердящей вонью разлагающихся трупов, вереницей тянущихся за Алексом, где бы тот ни находился. Вскинув голову к утреннему небу, всё ещё тёмному и беззвёздному, он попытался отогнать от себя дурные, мешающие сосредоточиться на задаче воспоминания. Сейчас было всё иначе, прошлое осталось где-то позади, а брезжащее впереди будущее мерцало светлой надеждой и тянулось к Алексу обволакивающим ласковым теплом любимых рук мужа. Это будущее заслуживало того, чтобы за него бороться. Он подпрыгнул и опустился уже за забором. Территория учреждения оказалась ухоженной и совсем не тронутой сражением: ровный стриженый газон, невысокие молодые магнолии, цветочные клумбы, мощёные дорожки, строгое двухэтажное административное здание, а дальше, вниз по склону, ближе к реке, несколько водовзводных башен, огромный водный резервуар и толстые металлические трубы, соединяющие эти постройки. Алекс абсолютно ничего не смыслил в устройстве водопровода, но это ему было и не нужно. Он точно помнил злосчастный чёрный крестик на висящей в кабинете отца карте Минори. Почему он вспомнил о нём? Почему пошёл именно сюда, а не к другим местам, помеченным такими же крестиками? Алекс не знал. Он просто, поддавшись какому-то наитию, почувствовал, что должен. Вокруг было достаточно тихо, со стороны города доносились грохот, стоны, и крики, но здесь, конкретно на этом клочке земли, царило спокойствие и умиротворение. Алекс приблизился к первой башне и затаил дыхание. Внутри точно находились люди, почуял он. Ждать было бессмысленно. Он нащупал у себя за пазухой сумеречный талисман, тяжело вздохнул и, окутав себя магическим щитком, провернул камушек. Тело накрыло холодной волной, все внутренности словно пронзило тысячами тонких острых иголок, а по коже пробежали неприятные мурашки. Истощённый организм посылал Алексу доходчивый сигнал, что больше он не справится с такими интенсивными магическими потоками. Однако Алекс уже не мог остановиться — невидимый, он поднимался вверх по лестнице, опоясывающей круглую широкую трубу, и, прислушиваясь к каждому шороху, вскоре начал различать голоса. — … просрали. Долбаное южное подкрепление приехало слишком быстро. Мы теряем время, — сокрушался сиплый мужской голос. Молодой и звонкий голос оппонировал: — И всё же, начальник, я настаиваю на том, чтобы подождать сигнала. — Бруно, ты думаешь, у них есть хоть один шанс? — Алекс узнал голос отца. — Погодите, я вижу. Начальник, вижу… двойная вспышка… мне жаль. Послышался смачный плевок и неразборчивая брань, а Алекс, не раздумывая и открывая пинком дверь, ворвался в помещение. Здесь пахло сыростью и плесенью. По центру располагался колодец с кирпичным устьем, из которого возвышались две изогнутых трубы, какие-то механизмы с кранами и рычагами. Рядом с колодцем, зажимая в руке бутыль с мутной бурой жидкостью, стоял отец. Алекс похолодел. Он не мог не догадаться, что за магия таится в этом сосуде. Широко распахнув глаза, Лукас Грей удивлённо глядел на сына, а в следующую секунду вокруг отца сомкнулось кольцо из воинов. Их одежды были опрятны и чисты, мужчины выглядели бодро, вероятно, они не принимали участие в штурме дворца. Активировав коллективный магический щит и накрывая им себя и всё, что находилось внутри их круга, они напряжённо смотрели на Алекса. В их глазах угадывался страх, но в тоже время и решимость. Только Алекс едва ли сейчас представлял из себя какую-то серьёзную угрозу: подъём дался ему с огромным трудом, он уже еле стоял на ногах, а перед глазами всё плыло. Но тем не менее, Алекс чувствовал, что ещё на несколько ударов сил у него должно хватить. Лукас Грей выглянул из-за спин подчинённых и, мрачно ухмыльнувшись, осведомился: — Как ты сюда попал? — Обычно, ногами. — Алекс смотрел на отца исподлобья, постоянно моргая. Его глаза так не вовремя начали слезиться, чёткость зрения терялась с каждой минутой. — Ты только на себя посмотри, ты выглядишь как восставший мертвец и при этом дерзишь, — устало покачал головой отец и продолжил: — Уходи. Если твой муж всё ещё жив, забирай его и уезжайте из столицы. Всё кончено. Я вас предупреждал, что так или иначе мы победим. У Минори нет шансов. — Мы вас разбили, — оскалился Алекс, делая шаг вперёд. Воины, стоящие напротив, немного отпрянули, но не отступили. — А что толку-то? — невозмутимо повёл рукой мужчина. Жидкость в бутылке булькнула, напоминая Алексу о своём существовании и заставляя сконцентрироваться. Ему нужно было, чтобы отец хотя бы чуть-чуть отодвинулся от колодца, но отец стоял рядом, не делая ни шага в сторону. — Столько смертей, а всё зря. Теперь их будет ещё больше, катастрофически больше, и всё благодаря вам. Молодцы, молодые герои, просто браво. — Алекс знал: если бы отец мог сейчас издевательски похлопать, то он бы сделал это обязательно. — Не перекладывай свою вину на нас. Это твоя воля, и у тебя никогда не получится искупить это, отец, очнись! Ты будешь проклят родом! — решил подойти с другой стороны парень, но в ответ Лукас только рассмеялся. — Да неужели? Это мне говорит человек, который предал своих предков, пошёл за мужчиной, с которым никогда не сможет иметь потомство. Только мне на тебя теперь плевать, Алекс. Больше я тебе и слова не скажу, живи как хочешь, думай что хочешь. Для меня больше не существует ни тебя, ни Алексы. А когда всё кончится, я начну всё заново. — Ты болен, — обречённо покачал головой Алекс. — А что? Я ещё вполне молод. Почему бы мне заново не жениться? — отец пожал плечами и сам же ответил на свой вопрос: — По-моему, отличная идея. Алекс приготовился к броску, возможно, последнему в своей жизни. В какой момент он принял это решение, он сам не понимал, но иного варианта у него не было. На чаше весов лежали жизни тысяч и тысяч ни в чём не повинных людей против одной-единственной жизни Алекса. Разве мог он сомневаться? «Вот она, расплата», — подумал он. Его сердце заполошно колотилось, а всё его естество тянулось обратно во дворец, к любимому мужу. Хотя бы на минутку, в последний раз обнять его, прижаться к груди, вдыхая его запах, почувствовать ласковые пальцы, перебирающие прядки волос Алекса, и услышать его мягкий бархатный голос. Он нащупал на правом запястье браслет-оберег и погладил его. Когда-то, ещё не так давно, Алекс не смог бы даже вообразить, что способен на такую сильную любовь, настолько огромную, что не умещалась в его небольшом теле, заставляла задыхаться, вытесняя из лёгких воздух, и была способна излечить любые душевные раны. «Прости, Хиро». Вдруг один из солдат, кто изначально стоял у окна, испуганно воскликнул: — Эй, начальник, у нас гости. Рефлекторно повернувшись на голос, Лукас Грей отвёл руку от колодца, и Алекс, вложив всю свою силу в один стремительный рывок, отважно вскинув меч, протаранил магический щит воинов. Мужчины не ожидали такого напора. Цепная молния опоясала круг защитников. Двое, что стояли перед ним, приняли основной удар на себя и упали замертво, рассечённые. Остальные, получившие разряд тока, повалились на пол, сотрясаясь в судорогах. Доступ к отцу был открыт, но слишком поздно. Отец, разглядывая Алекса, сжимал в руке лишь пробку и презрительно морщился. Он знал, что сын не причинит ему вреда, поэтому просто наслаждался своим триумфом и наблюдал за тем, как меняется лицо Алекса: как его глаза переполняются ужасом и отчаянием, как взлетают кончики бровей вверх над переносицей, как губы округляются в немом беспомощном крике. Лукас Грей отсчитывал удары сердца, прежде чем увидеть фигуру сына, из последних сил рвущуюся на выход, чтобы успеть предупредить своих об опасности. Один, два, три, четыре… но вместо этого лицо Алекса вновь изменилось, превращаясь в безэмоциональную холодную маску, и, откидывая резким толчком отца от колодца, Алекс навис над бортиком, поднимая левую руку. — Не-е-ет, — истошно заревел Лукас Грей каким-то звериным, нечеловеческим голосом. Но клинок сына блеснул, опускаясь, и играючи перерубил предплечье почти у самого локтя. Отсечённая рука в бело-красном рукаве скрылась в бездне колодца. Из культи брызнула кровь и тоже полилась вниз, в резервуар отравленной и предназначенной для жителей столицы воды. Но этого могло быть недостаточно, затуманенным разумом рассуждал Алекс. Перегибаясь через бортик, он и сам попытался прыгнуть в воду, но у него не хватило сил оттолкнуться, и парень неловко упал на деревянный пол, закрывая глаза. — Начальник, уходим, гвардейцы… они уже близко, — раздался крик Бруно. Лукас Грей поднял безумный взгляд на подчинённого. Тот наклонился к мужчине, схватил его за руку, помогая встать. — Прошу вас, быстрее, они уже на лестнице, уходим через окно. Лукас Грей не понимал, что делает, его мысли путались, он метался шальным взглядом по сторонам, но послушно, будто вмиг растерял всю свою волю, шагал за Бруно. Несколько оклемавшихся после удара Алекса наёмников уже выпрыгнули на улицу, когда в помещение вломились бо́рцы. Тут же вся комната озарилась вспышками заклинаний, а когда Лукас Грей почувствовал, что больше не в силах двигаться, грузным кулем осел на пол и застывшим взглядом уткнулся в сына. Тот уже не дышал. В следующее мгновение Лукас Грей почувствовал сильную боль в виске, перед его глазами заискрило, и он провалился в небытие.

✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧

Ресницы Хиро задрожали, он разлепил веки. Солнце резануло по глазам, парень на секунду зажмурился и предпринял новую попытку осмотреться. На этот раз получилось лучше. Тяжёлая голова раскалывалась тупой, но вполне терпимой болью, он повернулся и обнаружил рядом с собой ряды узких коек с ранеными. С другой стороны оказалась белая стена. С трудом отнимая непослушное тело от койки, Хиро сел и выглянул в окно. Судя по открывающемуся виду, он находился в лазарете Гвардейского корпуса. Окинув взглядом стройные ряды коек со спящими людьми, он разочарованно вздохнул: Алекса тут не было. Голова соображала ещё плохо, и он, замешкавшись, всё никак не мог понять, хорошо, что муж не здесь, или всё же это плохо. Он дотронулся до своих запястий, затем проверил шею, щиколотки и грудь — ни АСД, ни сумеречного талисмана на нём не было. Оставалось надеяться, что их с него незаметно снял Алекс или отец. Встав на ноги, Хиро медленно разогнул спину. Голова закружилась, а в глазах потемнело, но эта слабость длилась лишь несколько мгновений. В целом он заключил, что чувствует себя удовлетворительно. Под простой хлопковой больничной сорочкой слева, под рёбрами, что-то кольнуло, и Хиро вспомнил: его ранили, именно поэтому он и оказался в лазарете, а не в своих покоях. Он сделал несколько шагов и остановился. Но ведь мог проснуться и в тюрьме, а не на свободе. Испугавшись своих мыслей и вспомнив об их с Алексом положении, он ломанулся к двери. Она открылась перед его носом, и он чуть не сшиб с ног целительницу. — Хиро Кимура, — воскликнула пожилая женщина и, нахмурившись, стала на него надвигаться. — Кто вам разрешал подниматься с койки?! А ну живо лёг на место! Целительница держала в руках большую коробку с баночками зелий и микстур и, используя её как таран, начала теснить парня в узком проходе. Он стушевался и стал отступать. — Простите, я… я хочу найти своего мужа, Алекса, вы знаете, где он? — обеспокоенно проговорил Хиро. — Не знаю, — буркнула женщина. Поставив коробку на одну из тумбочек, она строго на него посмотрела и пальцем указала на его койку. — Ложитесь. Вам рано вставать, вам пробили лёгкое. Сейчас рана затянулась, но не до конца. А магические каналы и вовсе недели две заживать будут, тут никакая магия не спасёт, только покой и микстуры. — Я должен найти Алекса, — упрямо возразил Хиро. — Послушайте, — смягчилась целительница, — я постараюсь разузнать о нём, но ничего не обещаю. Вы должны понимать, сколько у нас сейчас раненых. Весь лазарет переполнен, городская лекария — и подавно. Правитель разрешил размещать пострадавших и в дворце, только нам-то, лекарям, не разорваться! К нам приходят добровольцы, и маги, и обыватели, помогают, но они могут только бинтовать да лекарства подавать. — Я понимаю, простите, — виновато опустил глаза парень. — Подскажите, какое сегодня число? — Двадцать пятое. Ваш отец сегодня утром заходил вас навестить, заодно принёс ящик целительных эликсиров. Просто счастье какое-то, — поделилась радостью она. — Кстати, он обещал зайти вечером. Вы дождитесь его, наверняка он знает, где ваш муж. — Ладно. — Хиро сделал вид, что согласился. Он сел на койку и стал крутить вокруг пальца колечко, подаренное Алексом. Странно, он ничего не чувствовал. Никаких отголосков эмоций мужа, лишь белый шум. Заметив на себе недовольный взгляд лекаря, он лёг. Она обошла койки, раздала пузырьки с лекарствами, между делом проверяя состояние больных, и удалилась. Хиро сразу вскочил. Дождавшись, когда шаги женщины стихнут, он выскользнул из палаты. Прикрыв глаза, он настроился. Сразу нащупав направление, Хиро метнулся вправо, но очень скоро понял, что тут нет прохода, а ему нужно подняться на этаж выше. Он развернулся и побежал. Найдя лестницу, парень практически взлетел по ней вверх, при этом чуть не сбив какого-то молодого паренька-лекаря, и, уже видя радужный след в эфире, понёсся по коридору. Он больше не чувствовал ни боли, ни тяжести. Его душа рвалась куда-то вперёд, туда, где находился Алекс. В конце коридора у одной из дверей стояли два гвардейца. Завидев Хиро, они заслонили спинами дверь и напряжённо вытянулись по стойке смирно. Немного притормозив, Хиро подошёл к двери и сурово глянул на них. — Отойдите. — Простите, господин Кимура, — пробормотал один из гвардейцев. — Но нам не велено кого-либо пропускать за эту дверь. Хиро его узнал. Парня звали Шико Тачибана, он был отпрыском известного рода, а его отец занимал должность Министра Финансового Управления. Со вторым мужчиной Хиро не был не знаком, хоть и смутно помнил его лицо. — За этой дверью мой муж, и, что бы вы ни делали, я всё равно туда зайду, — как можно более уверенно сказал Хиро, сжимая кулаки, демонстрируя свою решительность. Однако в глубине души он понимал, что выглядит сейчас весьма комично: босой, в длинной сорочке на завязочках, наверняка с растрёпанными волосами. Он даже не позаботился взглянуть на себя в зеркало, прежде чем выбежать из палаты. Да и чего там греха таить, сил хоть на какое-то противостояние двум десятым магам у него в таком состоянии нашлось бы едва ли. — Прошу вас, господин. Это приказ вашего отца, — обратился к нему второй гвардеец. — Нам голову оторвут, если ослушаемся. Пожалуйста, вернитесь в свою палату. Вы не представляете, какой Советник сейчас злой, он тут наших ребят чуть… — Тит! — Тит, получив локтем в рёбра, закашлялся и замолчал, а Шико заключил: — Хиро, прошу тебя, прояви благоразумие. Ну как тут Хиро мог проявить благоразумие: когда за дверью, опутанной скрывающей магией, находился Алекс; когда отец, который никогда не выходил из себя, почему-то казался другим злым и готовым отрывать головы; когда Хиро провалялся без сознания больше суток и его почему-то не пускали в палату к собственному супругу. Нет, Хиро мог многое стерпеть и быть сдержанным, но точно не сейчас. Он гневно посмотрел сначала на одного гвардейца, потом на второго и, рыкнув, толкнул их, так что оба отлетели на пару метров, и ворвался в палату. Она была совсем крошечная, предусмотренная для одного пациента: койка, стул, тумбочка и узкий шкаф. Солнечные лучи пробирались сквозь листву и падали колышущимся пятнистым узором на стены и пол, за окном щебетали птицы, а в углу стояла мусорка, переполненная кровавыми бинтами, тампонами и пустыми пузырьками. Алекс лежал неподвижно, по самую шею накрытый лёгким одеялом. Он крепко спал. Опустившись на колени, Хиро бережно обнял его и выдохнул. «Мой мальчик жив, с ним всё в порядке». Нащупав под одеялом ладонь, он осторожно вытащил её и припал губами, целуя. За дверью послышалась возня, но никто не вошёл, и это было прекрасно. Хиро покрывал поцелуями руку Алекса, гладил изящные пальцы, тёрся щекой и не мог отпустить. Оказывается, он так сильно соскучился по мужу, что просто не мог оторваться от него, даже для того, чтобы просто сесть на стул. А когда он наконец заставил себя подняться, то решил осмотреть Алекса. Ведь было очевидно — он тоже пострадал, отсюда и бинты, и кровь. Видимо, что-то случилось уже после того, как Хиро отключился. Морально настроившись, он взглядом окинул его фигуру и поражённо застыл. Сердце рванулось из груди, а тело словно заледенело. Резко откинув одеяло, Хиро еле успел заткнуть ладонями рот, и глухо завыл. К такому он оказался не готов.

✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧

— Сынок, — услышал Хиро голос отца и почувствовал, как на его плечо опустилась ладонь, легонько встряхивая. Парень поднял голову. Его опухшее от слёз лицо с отпечатавшимися складками белья выглядело удручающе подавленным. — Я так и знал, что ты придёшь, но надеялся, что это произойдёт позже, когда ты полностью оправишься. Прости за охрану, не хотел, чтобы сюда заявился кто-то из полиции. Но ты можешь не переживать на этот счёт, я уже решаю этот вопрос. Обещаю, ни тебя, ни Алекса никто тронуть не посмеет. — Как это произошло? — окончательно просыпаясь, Хиро разогнулся и ровно сел на стуле, но руку спящего мужа не выпустил. Его голос дрожал. Наоки Кимура печально вздохнул и ответил: — Я виню себя, но всё произошло слишком быстро. После того как бой в подземелье почти закончился, Алекс убежал куда-то, сказав мне, что ему нужно что-то проверить, и скрылся в толпе. Я не мог пойти за ним и послал солдат и лекаря, чтобы они оберегали его. Но твой муж слишком быстрый, они потеряли его из виду и нашли в водовзводной башне — уже вот в таком виде. Он был там не один. Там же обнаружился и Лукас Грей со своими девятью сообщниками. Их задержали. Ещё двоих нашли мёртвыми, Алекс убил их. — Водовзводная башня?! — воскликнул Хиро и вскочил на ноги. — Она была помечена на карте Лукаса. Алекс догадался, что там может происходить что-то важное, и решил проверить! Кто это с ним сделал?! Что там было?! — Дело в том, что Алекс сам это сделал, — тихо произнёс Наоки, глядя сыну в глаза. — Что?! Зачем?! Что за бред?! — Потому что твой муж герой, — губы мужчины тронула лёгкая улыбка. — Сынок, он спас наш город. — Каким образом?! Тем, что отрубил себе руку?! — не мог поверить услышанному Хиро. — Мы сначала тоже думали, что он пострадал в бою, но мы допросили и Грея, и его людей, и выяснили чудовищные подробности. Дело в том, что этот ублюдок создал очень сильную отраву. Она называется «Проклятое пиршество». — Наоки неверяще покачал головой. Он не мог даже в мыслях допустить, что существуют люди, которые способны на такое злодейство. — Это очень сложная кровно-родовая магия, — продолжил мужчина, — помимо запутанности самого ритуала изготовления яда, проходящего в несколько этапов с соблюдением фаз луны и всего такого прочего, для его создания требуются очень редкие ингредиенты и, конечно, родовая кровь создателя. — Наоки выдохнул и, потеснив сына, устало опустился на стул. Ему самому было дурно от того, что он узнал за последние сутки, читая протоколы допросов и копаясь в секретной секции библиотеки. — Это… это нечто невообразимо ужасное, это оружие массового уничтожения, Хиро. Одной баночки достаточно, чтобы отравить всю питьевую воду огромного города. Попадая в колодец, яд, как по цепной реакции, заражает всю воду в смежных резервуарах, в трубах, везде, по всей сети. И существует только два противоядия: время — около двух суток, или та же самая родовая кровь. — Какой кошмар, — поражённый такой нечеловеческой жестокостью, пробормотал Хиро. — Да, ты прав, — согласился с ним отец. — Когда Лукас понял, что битва проиграна, он решил захватить город иным способом: просто уничтожить его обитателей, отравив воду. Понимаешь, Хиро, Алексу ничего другого не оставалось, кроме как залить колодец своей кровью. Он среагировал вовремя. Если бы он этого не сделал, не могу даже предположить, какое количество людей умерло бы страшной, мучительной смертью. В такой неразберихе мы бы не успели перекрыть водоснабжение по всему городу. Да и откуда бы мы узнали о том, что нужно это сделать? Приблизившись к окну и оперевшись на подоконник, Хиро посмотрел на игривых волнистых попугайчиков; они звонко щебетали и перепрыгивали с ветки на ветку. Яркое послеобеденное солнце, зелёная листва, разноцветные пернатые — вся эта картина словно была из другого мира. Он вновь обернулся и опустошённо опустил голову. — Я не знаю, что сказать. — Ничего не говори, — понимающе произнёс отец, и Хиро заметил, как он тепло и благодарно смотрит на Алекса, как по его щекам медленно катятся слёзы. Потом он вдруг вскинул голову и улыбнулся, обращаясь к сыну: — Я бы прогнал тебя в твою палату, но понимаю, что ты не оставишь его, поэтому я попрошу, чтобы вас выписали, как только Алекс придёт в себя. Будете отлёживаться в твоих покоях. Я думаю попросить Анет последить за вами, она сейчас работает во дворце. Но к вечеру к нам должны подоспеть лекари из Северной Республики, а завтра, возможно, и из долин прискачут. Целителей станет больше. — Отец встал и, обнимая сына, уверенно добавил: — Мы справимся, сын, со всем справимся. — Папа! — Отстранившись, Хиро, понизив голос, взволнованно спросил: — Доспехи и сумеречные талисманы, где они? Закатив глаза, Наоки фыркнул: — Вспомнил, значит? — наблюдая, как хмурится сын, мужчина, всё же улыбнувшись, ответил: — Конечно, у меня, где им ещё быть. Ладно, понимаю, в вашей ситуации винить вас за беспечность как минимум глупо, но мы ещё поговорим об этом. — Спасибо, — с облегчением выдохнул Хиро. Когда Наоки Кимура вышел из палаты, парень снова разместился на стуле, уложил голову на живот Алекса и, обнимая его, прикрыл глаза. «И всё-таки я никчёмный муж. Я не должен был такого допустить, я должен был находиться рядом с ним, защищать, вместе мы бы смогли остановить Грея и спасти город. Ничего бы не случилось, а вместо этого я валялся в отключке. Из-за меня Алекс лишился руки, я никогда не прощу себя. Никогда». Хиро не мог смириться с произошедшим и не мог не винить себя. Он столько раз клялся защитить любимого — и не сдержал обещания. Теперь Алекс до конца дней останется калекой, а это ставит крест на любом магическом развитии. Даже если муж сможет сохранить тот уровень владения магией, которым обладает сейчас, то уж точно ни о каком бессмертии и речи быть не может, а если Алекс не станет бессмертным магом, то зачем это бессмертие Хиро? Всё то радужное будущее, которое Хиро представлял в приёмной у Дариана, рассыпалось в прах. Парень повернул голову и посмотрел на любимое лицо, и глаза Хиро вновь заволокло слезами. «Нет, милый, это не тебе придётся уйти за мной, это я однажды уйду за тобой. Я надеюсь, ты когда-нибудь сможешь простить меня».