Любовь, магия и сумеречные талисманы

Хиро так и не заснул. Он смыкал веки, а перед его внутренним взором возникали страшные видения — как небольшая ладонь судорожно сжимается в кулак, как всё ещё живая рука отделяется от тела и падает в колодец, мышцы теряют силу, пальцы медленно расслабляются, хрустальные брызги разлетаются фонтаном, отрубленное предплечье плавно опускается на дно, окрашивая всё вокруг алым. Это его рука, рука, которая совсем недавно дотрагивалась до тела Хиро, ласкала, обнимала, пальцы которой так часто зарывались в его волосы, гладили и щекотали. А заканчивалось всё тем, что он видел Алекса, лежащего в луже собственной крови, мертвенно-бледного и умирающего. А если бы гвардейцы не успели? Бессильно цепляясь руками за скомканное одеяло, Хиро упирался лбом в живот мужа и задыхался от охватившей всё его тело боли; ему казалось, что всё внутри разъедает кислотой. — Хиро, — позвали его. Парень подскочил. Хлопая ресницами, Алекс смотрел на него, широко зевал и сонно улыбался. — Привет, — сказал он и потянулся рукой. Хиро тут же схватил её и прильнул щекой, точно кот, потираясь о ладонь. — Привет, малыш. Ты проснулся. Наконец. — Долго я спал? — Голос Алекса был ещё очень слаб, но звучал самой прекрасной мелодией для Хиро. — Больше суток. Сейчас уже вечер, двадцать пятое. — Ого, — удивился Алекс, а потом его глаза вспыхнули тревогой. — У тебя ничего не болит, твоя рана, Хиро, как она? — Моя? — Хиро растерялся, он уже совсем забыл про своё ранение. — Да нормально всё. Ты сам-то как себя чувствуешь? — несмело спросил Хиро, присел рядом с Алексом, положил руку ему на плечо, поглаживая, и потупил взор. — Вроде хорошо. Только с момента, как меня сюда принесли, ничего не помню. Наверное, мне дали сильное снотворное, — натянуто улыбнулся Алекс и бегло посмотрел на то место, где должна была бы лежать его левая рука. — Кажется, не болит, только сильно чешется. Взглянув на мужа, Хиро постарался тоже улыбнуться, но у него не получилось. Его лицо было слишком напряжено, и улыбка натянулась кривой нервной линией. — Мы же победили, да? Ничего же плохого после не случилось? — Алекс беспокойно закусил губу и перехватил руку мужа, сжимая тёплую ладонь. — Ничего, — отрицательно покачал головой Хиро. — Я подробностей тоже не знаю, но звёздные полностью разбиты. Столица освобождена. — Мой отец? — Его взяли под стражу. И то, что ты сделал, сработало, — кивнул Хиро и отвернулся, ему не хотелось об этом говорить, точно не сейчас. — Ясно, — с облегчением вздохнул Алекс. Они какое-то время молчали, а потом Алекс зашевелился и сел. — Я хочу встать, поможешь мне? Хиро забеспокоился. — Не уверен, что уже можно. Давай ты полежишь, а я сбегаю найду лекаря. Папа обещал, что попросит выписать нас, как только ты проснёшься. — Правда? — обрадовался Алекс. — Мне очень хочется домой, Хиро. — Насчёт дома — это пока вряд ли, но, возможно, для начала тебе подойдут мои покои? — Конечно, пусть будут покои, — благодарно улыбнулся Алекс, откинувшись на подушку, а Хиро вышел за дверь.

✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧

Хиро очень хотелось донести Алекса на руках, но и целительница, и Алекс не позволили. Она выдала им чистую одежду, которую заранее принёс отец, и в сопровождении Шико и его коллеги парни покинули лазарет. За то время, пока они были в лазарете, всю территорию дворцового комплекса освободили от трупов и даже помыли. Только разрушения и выжженые газоны напоминали о минувшей битве. На улице было многолюдно, кто-то проходил мимо, пряча глаза, кто-то вежливо приветствовал молодых героев. Хиро лишь кивал в ответ и прижимал к себе мужа, бережно придерживая за талию, боясь отпустить, словно тот мог оступиться на ровном месте и разбиться на осколки. Роскошные дворцовые коридоры встретили их прохладой и чистотой. На третьем этаже Хиро остановился напротив высокой дубовой двери, охраняемой стражниками. Сопровождающие гвардейцы, попрощавшись с Хиро и Алексом, ушли, а стражники, напротив, поздоровавшись, пропустили юношей внутрь. Перед ними открылся коридор, упирающийся в высокое витражное окно, справа и слева располагались несколько дверей. Они зашли во вторую справа. — Вау, — окинул взглядом комнату Алекс. — Ложись в кровать и отдыхай, — тут же скомандовал Хиро. — Потом будешь рассматривать интерьер. Тем более тут ничего необычного, примерно так же, как и в комнате отца. Я пойду найду слуг, пусть приготовят ужин. Вернувшись, Хиро зашёл в купальню. Вода в бассейне была слишком горячая, поэтому по рекомендации лекаря он остудил её до комнатной температуры и вернулся к Алексу. — Знаешь, здесь вовсе не так, как у твоего отца, — сообщил ему Алекс. Хиро, приподняв бровь, хмыкнул: — Ну и что тут не так? — У твоего отца обстановка более скромная, какая-то домашняя, — ответил Алекс. Его глаза смеялись. — А у тебя прям дворец-дворец. На стенах фестоны, позолота, эта вычурная резная мебель вся в завитушках. — Думаешь, это моих рук дело? — прищёлкнул языком Хиро, закатывая глаза. — Отец просто сказал, что я теперь живу здесь. Я тут ничего не менял, мне как-то было не до дизайна. Но вот ты сейчас сказал, и мне стало неловко. Теперь ты будешь думать, что я люблю роскошь. — Он вздохнул и приблизился к мужу. — Не буду, я знаю, что ты любишь наш дом, он уютный, но назвать его роскошным никак нельзя. — Ладно, теперь давай я тебя раздену, и мы искупаемся. Мы пропахли лазаретом и лекарствами. — Опустившись к Алексу, Хиро помог ему сесть. — Руку же мочить нельзя, — удивлённо вскинул брови Алекс, опуская босые ноги на мягкий ковёр. — А мы не будем её мочить, поднимешь вверх, пока я тебя буду мыть. — Хорошо, — решив не спорить, согласился Алекс. Ему и самому хотелось хорошенько вымыться. В лазарете, конечно, раненых тоже омывают, но это не заменяет полноценного купания с мылом и мочалкой. Одежда Алексу была велика, поэтому процесс раздевания не должен был занять слишком много времени, и тем не менее Хиро делал это предельно медленно и аккуратно, будто боялся случайно поранить мужа неловкими прикосновениями. Заметив напряжённый взгляд Хиро, остановившийся на бинтах на левой руке, Алекс поспешил его отвлечь: — Это же твоя одежда? — спросил он. — Да, видимо, слуги покопались в моём шкафу и передали вещи отцу, — стягивая с мужа штаны, машинально ответил Хиро. Он всё так же разглядывал руку и хмурился. — Узнаю твой стиль, всё чёрно-белое и лаконичное, — улыбнулся Алекс. — Ну, а что ты ожидал, рюши и воланы? — Хиро поднял на него взгляд и улыбнулся в ответ, а потом снова помрачнел. Обнажённый Алекс сидел на краешке кровати, сгорбленный, стыдливо обхватив правой рукой левое плечо. Он всё ещё улыбался, но теперь его улыбка показалась Хиро вымученной и ненастоящей. Хиро опустился перед ним на колени и заглянул в глаза. — Милый, что-то не так? Больно? — Нет, — отвёл взгляд Алекс, — всё так. Пойдём. В купальне пахло свежестью и цветами. Большой овальный бассейн укрывало мягкое облако пушистой пены. Алекс послушно подставлялся под мочалку, разворачивался, когда нужно, и вёл себя словно немая безэмоциональная кукла. Наконец Хиро не выдержал и произнёс: — Алекс, я так виню себя, ты не представляешь… — Хиро… за что? Ты-то тут при чём? — растерянно посмотрел на мужа Алекс. Хиро бросил мочалку в сторону и устало выдохнул. — Ну прекрати. Ты же всё чувствуешь. — Да, — опустив голову, признался Алекс. Хиро принялся промывать его волосы от шампуня и бережно разъединять запутавшиеся прядки. Эти незатейливые движения успокаивали его. — Знаешь, я должен благодарить всех богов за то, что ты жив, что ты со мной, и я благодарю, правда… но при этом я ощущаю себя таким никчёмным слабаком, просто ничтожеством, ведь я это допустил. — В этом-то и проблема, Хиро, — скорбно проговорил Алекс. — Ты смотришь на меня, и тебе от этого больно, словно я живое напоминание о твоей ошибке. — Нет. Ты не прав, — возразил Хиро и встал перед мужем. Тот прятал взгляд, и Хиро ласково дотронулся до его подбородка, приподнимая лицо, чтобы заглянуть в глаза. Но Алекс неожиданно оттолкнул его руку. — Прекрати! Хватит! Ты ничего не понимаешь. Ты не бог. Есть вещи, которые невозможно изменить. И это не твоя вина, это было не твоим испытанием, а моим. Я должен был пройти его в одиночку. Более того, если бы ты пошёл за мной, ты бы всё только испортил. Ты бы затормозил меня. Отец всё равно бы кинул в колодец отраву, и что тогда? Что бы ты сделал, если был бы рядом со мной? — Я не знаю, — растерянно пробормотал Хиро и обессиленно опустил руки. — Зато я знаю. Ты бы попытался меня остановить. Хоть головой бы ты и понимал, что иначе нельзя, — не смог бы позволить мне сделать то, что до́лжно. Я это знаю, потому что, будь я на твоём месте, я бы тоже не позволил. Иррационально, безрассудно, но это так. — Почему ты? — страдальчески заломив брови и схватив мужа за плечи, с горечью в голосе спросил Хиро. — Почему судьба к тебе так жестока? Почему не я? Я бы отдал хоть обе руки, хоть голову… — Дурак! — воскликнул Алекс и прижался к мужу. — Не произноси такое, никогда не произноси! — Прости… — обвил его руками Хиро и зарылся носом в его мокрые волосы. — Слишком много отец натворил дерьма. Рука — это такая мелочь, — тихо ответил Алекс и, секунду помолчав, уже увереннее продолжил: — И не говори мне, что моей вины здесь нет. Думаешь, я не мог остановить его раньше? Мог. Пусть я бы заплатил за это жизнью, но остановил бы. Кто знает, может быть, и ужаса этого всего не было бы. Но я не сделал это. Меня всегда словно что-то останавливало. — Что именно? — несмело уточнил Хиро. Ни разу до сего дня они с Алексом не обсуждали такие подробности его прошлого. Хиро боялся бередить старые раны, но ему правда было интересно, что держало Алекса на плаву, почему он не опустил руки? Многие бы на его месте сломались, но не он. — Не знаю, словно чувствовал, что нельзя. Что я должен жить, что я нужен тут и что, когда кошмар закончится, настанет рассвет. Тогда я считал себя слабовольным мечтателем, а потом я встретил тебя. — Любимый… — Хиро отодвинулся и, взяв в ладони лицо Алекса, нежно поцеловал его в губы. — Но это правда, — сказал Алекс, когда Хиро разорвал поцелуй. — Я шёл по этому тяжёлому кровавому пути, потом ко мне присоединился ты, и взошло солнце, но всё равно мы оказались здесь. Сколько раз я должен был умереть за всё это время? А во время битвы? Сколько раз мог умереть ты? Но мы должны были выжить, и в самом конце я отправился туда. Один, Хиро. Это была моя миссия, хоть и звучит это слишком напыщенно. — Алекс уже сам приблизился к губам супруга, близко-близко, и продолжил говорить: — В итоге всё разрешилось благополучно. Поэтому нет. Твоей вины здесь нет. Всё ровно так, как должно быть. А теперь скажи, что любишь меня, и поцелуй. Только по-настоящему, сильно, как ты умеешь, потому что я больше не в силах ждать. — Я тебя так люблю, Алекс, что меня просто разрывает от этой любви. Она ярче солнца, выше неба и глубже океана. Вот так я тебя люблю, — с жаром произнёс Хиро. — И я тебя… — Алекс хотел что-то добавить, но его слова утонули в страстном, горячем поцелуе, в таком, о котором он просил.

✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧

26 июня 516 года после пробуждения Солнца Дворец Правителя Вечноцветущего Бора, город Минори — Теперь тебе придётся делать это для меня каждый день. — И такая перспектива меня не может не радовать, — очень серьёзным тоном заявил Хиро. Он плёл Алексу косу, незаметно от него вплетая в неё шёлковую ленту цвета аквамарина, украшенную крупными жемчужными бусинами. Алекс грустил. Несмотря на то, что он принял своё новое состояние, осознание, что теперь многие бытовые вещи будут ему не под силу, сильно ранило его. — А ещё, пока ты нежился в постели, я нашёл тебе одежду. Правда, она тоже моя, но она почти новая, я её носил, когда мне было лет шестнадцать, думаю, тебе будет впору. Это, конечно, на первое время — как только будет возможность, прогуляемся по магазинам, купим тебе всё новое. — Дорогой, я с удовольствием буду носить твои вещи, — улыбнулся Алекс. Одежда действительно подошла Алексу по размеру. Любимые цвета Хиро: чёрный и белый — всё строгое и элегантное, если кружева, то сдержанная тонкая полоска на манжетах и воротнике, если вышивка, то изящная и неброская. Выбрав из вороха вещей белую льняную рубашку с перламутровыми пуговицами, чёрные узкие брюки и простые ботинки на шнуровке, Алекс посмотрел на себя в зеркало — ему нравился стиль Хиро, не нравилось только то, что левый рукав пришлось высоко завернуть, чтобы он не болтался. Хиро подошёл сзади и, перекинув через его плечо длинную косу с аквамариновой лентой, нежно обнял и чмокнул в щёку. — Красивый, — сказал он, с любовью разглядывая супруга. Он был тоже одет в белую рубашку и чёрные штаны. — У нас есть минут двадцать до завтрака, идём, покажу тебе кое-что. Дворец был прекрасен: длинные роскошные коридоры, широкие, залитые утренними лучами праздничные залы, изящные скульптуры, кадки с цветущими кустами каких-то диковинных растений. Они шли и шли, а Алекс впитывал в себя эту странную, новую для него нормальность. Они во дворце Правителя Вечноцветущего Бора, никто не пытается их взять под стражу и посадить за решётку, за ними даже не следят стражники, они почти свободные люди. Покидать дворец, конечно, пока им было не велено, но, как понял Алекс, это было только временной мерой. Их вот-вот должны были помиловать. Алекс затормозил рядом с изваянием из белого мрамора. Это была невысокая худенькая женщина, в длинном платье с драпировкой и с изысканной диадемой на голове. Она нежно улыбалась, совсем как живая. — Нами Ли, — пояснил Хиро. — Во дворце много её скульптур и портретов. Она — легенда. Женщина-воительница, к тридцати годам получила научную степень Великого Магистра Магии, написала десятки исследовательских трудов. Алекс, проведя рукой по мраморному лицу статуи, сказал: — Я знаю, я читал её работы. В ответ на этот жест Хиро ревниво перехватил его руку и потянул за собой. Вскоре они оказались в узкой галерее. Здесь почти не было стен, с обеих сторон коридора располагались сводчатые окна от пола и до потолка, а посередине тянулась колоннада. На широких квадратных колоннах висели картины с различными пейзажами, под картинами — таблички с указанием автора и названия работы. — Эти картины привезены со всех уголков Долины жизни: столицы, провинциальные города, деревни и сёла, — сообщил Хиро и повлёк Алекса вперёд. Тот жадно крутил головой, но муж не останавливался. — Вот и она, — довольно кивнул на яркий холст Хиро. На картине изображалась длинная уютная улица с водным каналом, цвели вишни, гуляли люди, маленькая девочка сидела на корточках и чем-то кормила рыжего, с белым пятном на боку, щенка, пожилая женщина с морщинистым лицом задумчиво смотрела на воду, зонтиком прикрываясь от солнца, двое мужчин разговаривали, стоя возле какой-то лавки, название которой было нечитаемо. Широко распахнув глаза, Алекс замер. — Элфорд, — узнал пейзаж он. — Да, он самый. Уж не знаю, что меня так впечатлило в этой картине, но из всех городских пейзажей именно этот мне больше всего нравился. Смотришь на него, и хочется оказаться там: тоже гулять по набережной, кормить щенка, смотреть на воду. — Это правда, — мечтательно произнёс Алекс. — А есть ещё любимые? — Да, есть ещё одна, но это Империя. — Пройдя мимо нескольких колонн, Хиро дошёл до картины, изображающей белое хлопковое поле, но у неё не остановился, а обогнул колонну. Алекс последовал за ним. Тот стоял и восхищённо смотрел на широкий холст, на котором чрезвычайно детально и натуралистично была нарисована уходящая под уклон, мощённая кругляком мостовая, с травинками, пробирающимися между гладкими, блестящими на солнце камушками, маленькие белые домики с балкончиками и красными черепичными крышами, а дальше внизу — море, синее-синее, бескрайнее, чарующее. — Красота, — не смог сдержать восклицания Алекс. — Это Инчжоу. — Угадал, — улыбнулся Хиро. — Самый знаменитый город-курорт. — Хотел бы там побывать? — Алекс провёл рукой по табличке и, не дав ответить на свой вопрос, прочитал название картины: — Так выглядит рай. — Шутишь? — мрачно усмехнулся Хиро. — Знаешь, что в этом раю делают с такими, как мы? Алекс поёжился. — Ох, я не буду это произносить вслух. — И не нужно. Они ещё некоторое время гуляли по галерее. Алекс с большим любопытством рассматривал картины и указывал на те города и местности, в которых он бывал, но вскоре Хиро напомнил ему о завтраке, и они ушли. Вернувшись в своё крыло, Хиро и Алекс направились в трапезную. Отец сидел за длинным столом. Увидев вошедших, он тут же встал и, широко улыбнувшись, пригласил их присесть и приступить к завтраку. Ели овсянку с кусочками фруктов, шоколадные чизкейки. Хиро заботливо подливал в маленькую чашечку Алексу зелёный чай и немного молока, говорил, что этот сорт чая нужно непременно пить с молоком. Алекс ничего не понимал в чае, какая разница, как его пить? Это его не волновало. Он чувствовал себя неуместно во всей этой шикарной обстановке, но изо всех сил старался расслабиться, чтобы не выдать своей неловкости. Когда слуги унесли пустую посуду, Наоки вытер салфеткой губы и сообщил: — Если что, я сразу, как проснулся, сходил в канцелярию и отдал дежурному ваше письмо домой. Думаю, его уже отправили. — Спасибо, папа. Милли, Алекса, наверное, уже сошли с ума, ожидая нас, и напридумывали невесть чего, — поблагодарил Хиро. — Хотя кто знает, может быть, слухи нас опередили. — Сын, вы должны мне рассказать о вашей поездке в Австралию. Как всё прошло, о чём говорили? — перешёл сразу к делу Наоки. Вздохнув, Хиро сделал несколько глотков чая и, посмотрев на отца, начал свой длинный монолог. Его почти не перебивали. Лишь изредка, в паузах, Алекс добавлял какие-то важные детали. Наоки внимательно слушал, кивал, а, когда Хиро описывал свои впечатления от увиденного, от полёта, от встречи с Астерой и Дарианом, улыбался. Сложно было не заметить, что он скучал по родине и по своим старым друзьям. — Ты и впрямь думал, что мы останемся там? — с упрёком заключил Хиро. — Я надеялся, но сейчас я рад, что всё случилось именно так, как случилось, — сказал мужчина. — Единственно, что меня сейчас волнует, это рука Алекса. Алекс, до этого момента разглядывающий белёсый напиток в чашке, услышав своё имя, резко поднял глаза на свёкра. — А что с ней? С ней всё предельно ясно. Её больше нет. Вам не стоит переживать по этому поводу, — невозмутимо отозвался Алекс, а Хиро в ответ на его реплику скользнул печальным взглядом по его лицу. Он мог лишь поражаться выдержке своего супруга, так легко смирившегося с потерей. — Алекс, я говорю это не просто так, — вкрадчиво посмотрел на него Наоки. — Исходя из того, что вы мне рассказали, я понял, что вас там ждут и что вы планируете вернуться. Это правильно, бессмертным не место в Долине жизни. Вас будут уважать, но и бояться, завидовать, плести против вас интриги. В то время когда бессмертные — великий дар человечеству. Накапливать опыт в течение столетий, жить и вносить свой вклад в развитие нашей цивилизации, разве это не бесценно? — Отец, но мы не бессмертные, — удивившись его словам, возразил Хиро. — Пока нет. Но если Дариан говорит, что станете, в этом можно не сомневаться. Он в этом разбирается лучше, чем кто-либо. — Но почему? — спросил Хиро. — А где, ты думаешь, живут все бессмертные? Или, по-твоему, их всех поубивали? — Там? — округлил глаза Хиро. — Там, — кивнул отец и улыбнулся. — Но отец, Алекс, он уже не сможет… — покачал головой Хиро, прикрывая веки, так и не договорив. Наоки вздохнул. Он понимал, что хотел, но не смог озвучить Хиро. Должно быть, ему приходилось очень тяжело: сначала получить надежду — и так быстро её потерять. — Сын, поэтому я и говорю, ему нужно вернуться, и как можно скорее… — начал объяснять мужчина, но его тут же перебили. — Но какой в этом смысл? Они будут ждать от нас… — воскликнул Хиро и снова не договорил. Слова словно застревали в его горле и, не желая вылетать наружу, жалили его внутри. — Почему ты меня постоянно перебиваешь? — строго свёл брови Наоки. — Я пытаюсь до тебя донести, что там ему могут помочь. — Как? — тут же вскинулся Хиро и впился в него недоверчивым взглядом. — Я не уверен, поэтому не хочу вас обнадёживать, но я помню, один мой знакомый однажды лишился пальца, по-глупому так, прессовальным станком, от пальца ничего не осталось. Ему его восстановили. Может быть, и руку можно вернуть? Но в любом случае, нужно успеть, чтобы магические каналы не успели закольцеваться. — Вернуть руку? — Наваливаясь на стол, Алекс вытаращил глаза на Наоки. Его чашка опрокинулась, чай разлился, расползаясь мутным пятном по столу и белой рубашке. — Да, мой мальчик. Возможно, ничего не потеряно безвозвратно, — кивнул мужчина. Алекс ошарашенно хлопал ресницами, а по его лицу расползалась полная светлой надежды улыбка. — Значит, я должен вернуться как можно скорее, — решительно подытожил Алекс, потом задумался и добавил: — Я ещё кое-что вспомнил, Астера попросила нас отправить ей письмо с помощью вашего ПМК. — М-м… — стушевался Наоки. — К сожалению, не получится. У меня его нет. Я его уничтожил… Сами понимаете, к столице подходило войско, я боялся, что он может попасть не в те руки. — Ясно, — опечаленно вздохнул Алекс. — Но ты сам скоро сможешь ей всё рассказать. Как только Хуан Ли подпишет приказ о помиловании, я найду лучших людей, чтобы тебя сопроводили до Весёлого города. — В смысле его? — удивлённо посмотрел на отца Хиро. — Ты хотел сказать «нас»? — Я не оговорился. Ты должен остаться на какое-то время здесь. Хиро настороженно прищурился и категорично сообщил: — Я не оставлю Алекса. — Отец не мог не знать, что он не захочет разлучаться с мужем, зачем он такое предлагает? Это было очень странно. — Хиро, сынок, я знаю, что просить тебя о таком — это слишком. Но мне нужна твоя помощь. Правда, если бы я мог это сделать сам — я бы так и поступил. — О чём речь? — нахмурился Хиро. Такой тон отца ему не нравился. В нём была вина, это немного пугало. Мужчина поднял взгляд на сына и твёрдо произнёс: — Ты должен отправиться с нашим войском на освобождение Наньху. Город захватили, как только наши основные силы вернулись в столицу. — Но зачем? Теперь с нами армии двух долин. Как бы Империя ни старалась, стягивая на защиту все свои силы, им не удержать город, — искренне удивился такой просьбе отца парень. — Да, не удержать. Но твоей основной задачей будет не помощь в освобождении города, хотя и в этом тоже. Показать себя с лучшей стороны тоже необходимо, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что ты стал бессмертным. Но твоя главная цель — главнокомандующий имперским войском. — Кацу Мин? Мне нужно убить его? — Как раз наоборот, сделать так, чтобы он остался жив. Хиро недоумевающе приоткрыл рот. Такого он никак не ожидал. — Ох, Хиро. Вы с Алексом покинете нас, а нам как-то придётся жить дальше, а с таким неспокойным соседом, как Империя Озёрный Край, с их несговорчивым и воинственным Императором, это будет непросто. Он чрезвычайно фанатичный и считает своим долгом вернуть когда-то, много лет назад, утраченные территории. Он один из тех, кто ни перед чем не остановится. — К чему ты клонишь? — удивление Хиро сменилось любопытством. — К тому, что если бы случилось так, что его младший брат занял бы престол, то это стало бы событием в истории, которое, наконец, положило бы конец нашей вражде. — А с чего ты взял, что он лучше, чем Лэй Мин? Он военный, и очень упрямый, сам сражается, как зверь. Хороший военачальник — небольшим числом они доставили нам немало хлопот. — Хиро не пропускал новостей. Пусть из газет и со слов Хью Картера, но общее представление о ситуации на фронте, о плюсах и минусах врагов он имел. — Не забывай, он просто выполняет волю брата. Кацу не может ослушаться и позволить Лэю усомниться в своей преданности. А вот тот факт, что оставшихся в городе жителей имперцы не тронули, говорит о многом. Ко всему прочему, у нас имеется портрет личности Кацу Мина — наши разведчики постарались. Он неплохой парень. Был мягким и добрым ребёнком, обожал родителей, сестру и брата. Его никогда к власти не готовили, поэтому он полностью сосредоточился на военном деле. Потом не стало его родителей, он тяжело это переживал, перестал доверять всем придворным, но то, что случилось с сестрой, изменило его до неузнаваемости. Говорят, что он никогда не улыбается, молчалив и скрытен. И неудивительно, Лэй Мин казнил девушку на его глазах, а ведь мог и пощадить. Как думаешь, что должен был чувствовать этот ребёнок? — Я бы возненавидел брата и мечтал ему отомстить, — не раздумывая, ответил Хиро. Усмехнувшись, Наоки лукаво прищурился. Он не сомневался, что именно такой и будет реакция сына. — Кто знает, может быть, так оно и есть. — Мужчина развёл руками, потом, выдерживая паузу, продолжил: — Только он сейчас проиграет войну, и это будет сильный удар по его репутации. Он может опустить руки. А учитывая, что у Кацу, кроме своего телохранителя, нет никого, на кого он бы мог действительно положиться, я боюсь, что у него огромный шанс погибнуть. Он геройствует, сражается в первых рядах, словно не щадит себя. Нам не нужна его смерть, и в плен его брать нельзя — после плена его не примут свои же. У них суровые законы. — Допустим, ты прав, но как у меня получится его защитить? И вообще, разве у нас есть доказательства, что он хочет занять престол? — осведомился Хиро. — Защищать его не нужно. Ты встретишься с ним до сражения. Под невидимостью проберёшься в нему в покои, тебе укажут место, где он находится. Ты скажешь ему, что он не один, что мы его поддержим, но для этого ему необходимо выжить. С твоей силой только ты сможешь и обойти все сигналки, и уйти незамеченным. Ну а про доказательства — вот мы и узнаем. — Получается, к неудачному перевороту Джии Мин тоже мы приложили руку? — Хиро поморщился. Не по душе ему были эти грязные игры. Но отец отрицательно покачал головой: — Нет, она сама этого захотела и решила действовать. Мы отговаривали её от такой поспешности, и всё это вылилось в трагедию. — Это всё, что от меня требуется? — по-деловому уточнил Хиро. — Нет, после освобождения города ты выступишь на заседании Правительства и выскажешь своё мнение о состоянии нашей армии и предложишь изменения. К твоим словам не смогут не прислушаться. — Да ладно тебе, отец, — хмыкнул парень. — С чего ты взял? Твоё мнение они игнорируют уже долгие годы, а моё так сразу и послушают? — Послушают, — уверенно заявил Наоки. — Ты будешь не просто мальчишка, который из ниоткуда появился и помог отбить дворец, при этом даже не надев военную форму. Ты будешь офицером — помнишь свои две звезды за участие в сражениях на Солнечном Берегу? — Они незаслуженны, — скривился Хиро, он стыдился этого своего прошлого. Тогда он был слишком юн и неопытен, а звёзды ему достались лишь из-за того, что кто-то решил тем самым показать своё расположение отцу. — Это не имеет значения. Ты уже народный герой, ты и Алекс. А после сражения за Наньху даже скептики поверят, что ты бессмертный. Это уважение, — совершенно серьёзно сказал Наоки. — Это обман. К тому же меня ранили в подземелье. Это видели многие. Отец невозмутимо пожал плечами. — И что? Бессмертие не значит неуязвимость. Регенерация у тебя уже чрезвычайно быстрая. Ты сам подумай, как ещё можно оправдать твою силу? Отбрось своё знание о талисманах, о чём бы ты подумал в первую очередь? — Да, возможно, ты прав, — нехотя признал правоту отца Хиро. — Учитывая, что о бессмертных почти ничего не известно, то сила — это весомый аргумент. — Нам нужны реформы, Хиро, — доверительно посмотрел на сына Наоки. — Без них мы далеко не уедем. Правитель сейчас очень подавлен, он винит себя во всём случившемся, считает, что зря не слушал мои советы, полагался на силовиков и на консервативное крыло в Правительстве. Но даже сейчас, видя, к чему это всё привело, я боюсь, он не решится пойти против военных. — И ты хочешь, чтобы военные послушали меня, — заключил за отца Хиро. — Но такая глобальная перестройка всего военного ведомства им невыгодна. — Конечно, все тебя не поддержат, но все нам и не нужны. Хиро потёр виски. Слова отца были не лишены смысла, и если он просил о таком Хиро, то, значит, действительно просчитал все возможные варианты и иного выхода найти попросту не смог. — Хорошо, я сделаю это, — обречённо согласился Хиро и, повернувшись к Алексу, увидел в его глазах страх. — Я буду осторожен, милый. Кто знает, может быть, судьба и для меня приготовила какую-то свою личную миссию. — Я пойду с тобой, — решительно вскинул подбородок Алекс, упрямо глядя на супруга. — Нет, ты отправишься в Сумеречное Ущелье, — возразил Хиро и, взяв его за ладонь, нежно погладил. — И ты так просто готов расстаться? — изумился Алекс. — Я бы ни на секунду не оставил тебя, не выпустил бы из руки твою ладонь, но сейчас, кажется, у нас нет иного выбора. К тому же это ненадолго. — Алекс, пожалуйста, — обратился к нему Наоки. — Прости, что прошу тебя о таком, но отпусти его. Я обещаю, что рядом с Хиро будут лучшие воины. Он не пострадает. Не забывай, он — мой сын, и я переживаю за него так же, как и ты. Парень опустил взгляд, сердце его болезненно сжалось, перспектива отправить Хиро одного на войну рождала в его душе панический страх. Сможет ли он смириться с этим? Сможет ли отпустить? Хиро приободряющее гладил его ладонь и пытался заглянуть в глаза, но Алекс не смел поднять голову, боялся столкнуться взглядом и разреветься. Он никогда не стеснялся плакать при муже, но при его отце показывать слабость был не готов. Хиро, почувствовав, что сейчас не время спорить, отступился — они потом могут ещё раз всё обсудить наедине — и, вспомнив давно мучающий его вопрос, посмотрел на отца. — Я совсем забыл спросить тебя: Ичиро… что с ним? — пытаясь сохранить внешнее равнодушие, спросил Хиро. Отец в ответ как-то рвано выдохнул и, устремив взгляд в окно, тихо произнёс: — Он погиб. Он, как и мы, защищал дворец. Парень видел только профиль отца, но даже по нему было заметно, как нелегко дались ему эти слова. Прислушавшись к себе, Хиро вдруг осознал: эта новость вызвала в нём смешанные чувства сожаления и одновременно облегчения. Словно боль утраты брата он уже пережил когда-то очень давно, а сейчас всё просто встало на свои места. Он устыдился, но ответил честно: — Прости. Но после того, что он делал, я не могу притворяться и оплакивать его. Последние годы его жизни были лишены какой-либо чести. Зато он принял геройскую смерть на поле боя. Я понимаю, это слабое утешение, но… — Хиро… — Отец посмотрел на сына, в его глазах стояли слёзы, но он нашёл в себе силы улыбнуться. — Не нужно. Всё нормально. Я принял это. Завтрак закончился на весьма трагичной ноте. Покинувшие трапезную люди были печальны, у каждого в душе было по-своему неспокойно, но, как бы то ни было, все они понимали, что точку в этой истории с войной ставить ещё рано. Война ещё как минимум не закончена, и завершить её необходимо с максимальной выгодой для их страны. И даже Алекс, переступая через свои страхи, знал, что просто обязан разрешить мужу исполнить свой долг. Как только дверь в покои Хиро закрылась, Алекса нетерпеливо прижали к этой самой двери, огладили плечи и припали горячими губами к его губам. По внутренностям плеснуло горячим. — Хиро… — выгнулся под неудержимым напором супруга Алекс, запрокидывая голову и подставляя под поцелуи шею. Он плавился в страстных объятьях, превращаясь в подобие желе, всё плохое моментально вышибало из головы, где воцарялся лишь сладкий туман. Подхватив Алекса за бёдра, Хиро отнес его на постель, уложил и, нависая сверху, произнёс: — Я тебя никогда не оставлю. — Он нежно провёл языком по покрасневшим губам Алекса, прикусил нижнюю, снова зализал, поднял взгляд и посмотрел из-под ресниц. — Ты отправишься в Сумеречное Ущелье, как предложил отец. Мы будем надеяться на лучшее, что тебе помогут, вылечат, и ты будешь дожидаться меня там, целый и невредимый. — Потом снова поцеловал, нежно и протяжно, словно упрашивая Алекса согласиться. Толкнулся затвердевшим членом в его пах, отстранился, заглянув в глаза. — Муж мой, ты… — Алекс не договорил, потому что в этот момент Хиро опустился к его шее и начал выцеловывать чувствительное место за ухом. — Ах, я не могу… — Ты хочешь, чтобы я прекратил? — не отрываясь от процесса и расстёгивая на Алексе рубашку, мурлыкнул Хиро. — Это шантаж? — прикрывая глаза, прошептал Алекс. — Потом поговорим, только прошу тебя, не останавливайся… Когда они закончили, Алекс долго плакал, прижимался к Хиро, но всё же смог произнести: — Мы сделаем всё, как велит твой отец. Боюсь, что, если я тебя остановлю, ты будешь жалеть об этом всю жизнь, а я — винить себя. — Он замолчал на несколько мгновений, потёрся щекой о грудь Хиро и добавил: — Я верю тебе, ты меня никогда не оставишь. Я буду тебя ждать.