Любовь, магия и сумеречные талисманы

23 июня 516 года после пробуждения Солнца Город Элфорд, Лазурная Долина — Алекса, я переживаю, — раскатывая на столе тесто, дрогнувшим голосом жалобно пролепетала Мелисса. Алекса поджала губы и отвернулась — она не хотела показывать Милли, что тоже места себе не находит. Хиро ей объяснял, что если у них с Алексом всё пройдёт без накладок, то домой они должны вернуться как раз сегодня. Однако солнце, клонясь к горизонту, уже золотило облака и кроны плюмерий, предвещая скорое наступление сумерек, а парней всё не было. Алекса фыркнула на свои мысли и строго проговорила, глаз всё так же не показывая: — Да что же ты беспокоишься на ровном-то месте?! Они же не на войну уехали, в отчий дом. Хватит уже, ты сама нервничаешь и меня тем самым нервируешь. Приедут они скоро. Милли всхлипнула, а Алекса, закончив со своей лепёшкой, встала из-за стола и, выдавив из себя улыбку, сказала: — Готово. Пойду во двор, проверю топку. Спустя несколько минут во двор вышла и Милли. Она положила лепёшки на противень, засунула их в печь и затворила дверцу, а потом подсела в беседку к Алексе. Уложив руки на стол и спрятав лицо в изгибе локтя, она не выдержала и выдала: — Неспокойно моё сердце, подруга. Делай со мной что хочешь, но тревожно мне, не могу. Сглотнув слюну, Алекса печально опустила глаза и ответила: — Мы всё равно ничего не можем сделать, остаётся только ждать. Вскоре и хлеб подоспел. Они накрыли на стол, но хозяева домой так и не вернулись. Ужинали Алекса с детьми и Милли уже на кухне при свечах. — Вкусно, мама. Здесь хлеб вкуснее, чем дома, — похвалила свежевыпеченные лепёшки Элли. Эрик её поддержал тем, что демонстративно набил рот до упора — едва прожуёшь — и, нисколько не смущаясь своего комичного вида, довольно заулыбался, демонстрируя плохо пережёванный комок между зубами. Милли прыснула со смеху, а Алекса, привыкшая и не к таким выходкам своих отпрысков, лишь заботливо погладила его по щеке и попросила: — Когда кушаешь, рот держи закрытым. — А потом посмотрела на дочку и произнесла: — Моя птичка, мы же в Лазурной Долине. Помнишь стишок? Элли отрицательно замотала головой, и Алекса на память зачитала, почти пропела: «На ниве девицы колдуют, Спевают, кружат хоровод. И колос полнится лазурью, Остями к длани солнца льнёт, Пророча тучный хлебород, Не посрамив страну родную». Поужинав и помыв посуду, Милли и Алекса уселись на диван. Часы показывали начало седьмого, а за окном уже такая темень. — Вчера был самый короткий день в году, — не выдержав гнетущего молчания, заметила Алекса. — А сегодня он увеличился на минуту, — подхватила диалог Милли. Домой идти ей не хотелось. Ник последние недели по будням допоздна пропадал на практике, да и с Алексой ей нравилось проводить время. Алекса казалась ей интересной и какой-то не по годам мудрой, хоть и была младше самой Милли. Хотя что там говорить, замуж её выдали совсем ребёнком. Проживая в чужой стране, вдалеке от родни, она родила двоих детей, похоронила мужа. При таких обстоятельствах нехитро повзрослеть раньше времени. Милли тоже хоронила близких. Их с Ником мать и отец трагично погибли несколько лет назад, когда на их село напал демон. Она не любила вспоминать эти страшные дни, когда она с братом-подростком вынуждена была решать, как им жить дальше. Хоть по итогу и справилась, продала их сельское подворье и перебралась жить в Элфорд. С грустью в глазах она придвинулась к Алексе и, положив голову ей на плечо, сказала: — Знаешь, я боюсь темноты. Ночь — время демонов. — К сожалению, в нашем мире демоны — это не самое страшное, — философски произнесла Алекса, не догадываясь о мыслях Милли. — И не поспоришь, — согласилась с ней Мелисса. — Сегодня слышала на работе, как посетители обсуждали, что звёздные вплотную подошли к Минори. А это значит, что, скорее всего, сейчас там уже кипит битва. Всю историю люди с неослабевающим рвением убивают друг друга. Какие тут демоны? Люди отлично справляются и без них, уничтожая себе подобных с ещё большим остервенением и в гораздо больших количествах. Демоны хотя бы неразумны и движимы лишь инстинктами, а какое оправдание у людей? — Алчность, — не задумываясь откликнулась Алекса, а сама похолодела, прокручивая в голове сценарии, при которых Хиро и Алекс могли задержаться в столице и попасть в жернова сражения. Время замедлилось. Эрик, сидя на полу, мастерил уже третьего по счёту воздушного змея — первые два у него не удались и взлетать отказывались. Честер крутился вокруг него и, цепляя лапой разбросанные по паркету цветные карандаши, укатывал их подальше, играя. Элли вырисовывала свой очередной шедевр, сидя за столом и от усердия высунув наружу кончик языка. Милли что-то снова бубнила, держа Алексу за ладонь, только Алекса её уже не слышала. Вывела её из транса Элли. Та подошла к матери и поднесла к её лицу рисунок, заявив: — Мама, смотри. Я нарисовала новый портрет Хиро, а те выбросила, этот лучше всего вышел. — Алекса заторможенно подняла взгляд на дочь, а Элли капризно продолжила: — Когда уже они с дядей вернутся? Я хочу наконец подарить Хиро его портрет. Ему же понравится, как думаешь? Милли резко отпрянула от Алексы и, ошарашенно округлив глаза, посмотрела сначала на Элли, а потом на Алексу. Та рвано выдохнула и ласковым, чуть подрагивающим голосом обратилась к дочери: — Да, понравится. Солнышко, идите с Эриком на второй этаж. Я хочу помыть пол. Элли недоверчиво посмотрела на мать. Ей показалось, что у той какой-то странный тон, девочку это немного разволновало, но понять, что она сделала или сказала не так, забывчивая Элли не смогла. Кивнув, она подошла к брату и утянула его за собой на верх по лестнице. — Это шутка такая, — сделала попытку выкрутиться Алекса. — Они наслушались историй про Хиро и Алекса и теперь называют так Джека. — Состряпав невинное выражение лица, она улыбнулась и уже действительно готова была убежать мыть пол, но её схватили за локоть, возвращая обратно на диван. Милли смотрела ей в глаза твёрдо и требовательно. — Алекса — Алекс. Разнополых близнецов часто называют созвучными именами: Марта и Мартин, Харука и Хару, Рин — Рен, Эрика — Эрик, Джина — Джон. — Она напряжённо вздохнула и выпалила: — Не нужно из меня делать дуру, говори правду! — Милли, прекрати, — раздражённо фыркнула Алекса и попыталась выпутаться из цепкой хватки подруги, но Милли продолжала давить: — Они появились из ниоткуда. Майк первое время скрывал, что он маг. Потом Джек всё же открыл нам секрет своего двоюродного брата. У Микки короткие волосы, но говорят, что волосы Алексу обрезали, когда он был в тюрьме. По времени всё совпадает. Они поселились тут как раз, когда стали расползаться слухи о случившемся в Минори. Они скрывают, что они любовники, хотя связи между двоюродными родственниками не такая уж и редкость. — Она нахмурилась, что-то припоминая, и, словно озарившись догадкой, с новой силой вцепилась в руку Алексы и добавила: — Новость… Джек один раз очень сильно расстроился, Микки даже меня из дома выпроводил. Газета… там были новости… я её потом несколько раз перечитывала, всё пыталась понять, что так взволновало Джека. До сих пор помню эти статьи, одна из них была про Советника Наоки Кимуру, что его взяли под стражу. Хиро ведь Кимура. Он переживал за отца. И эти военные, как его… Хью Картер и эта женщина, что приходит сюда иногда. Что если наша страна предоставила Хиро и Алексу убежище, и они под чужими именами живут в Элфорде, а вовсе не в Сумеречном Ущелье, как думают все? Наконец выдернув руку, Алекса угрюмо пропыхтела: — С твоей буйной фантазией тебе нужно было в писатели податься, а не пирожки печь. — Она встала и отошла к окну, разглядывая тёмный двор, лишь слегка озарённый тусклым светом уличного фонаря. Милли вдруг рассмеялась. Встав с дивана, она подошла к Алексе. Та была значительно её выше — Милли могла лишь немного выглядывать из-за её плеча. Она обняла Алексу со спины и, уткнувшись лбом в шею, проговорила: — Я понимаю, тебе нельзя рассказывать об этом. Если тебе станет от этого легче, я могу делать вид, что ничего не знаю. И поверь, я правда никому не скажу. Но ты не представляешь, какие эмоции меня сейчас переполняют. Кстати! — Она легко развернула Алексу к себе, точно куклу, и, лукаво улыбнувшись ей в растерянное лицо, заявила: — Я ведь теперь даже не уверена в том, что ты обыватель. Если твой брат такой сильный маг, то ты… — Обыватель, — устало покачала головой Алекса и, присев на подоконник, откинула голову на стекло. — Можешь мне верить. Зачем мне скрывать это и страдать без света и от жары в доме? — Алекса, но, если всё, что я сейчас выяснила, правда, — Мелисса приблизилась к ней вплотную, пристально вглядываясь в глаза, — они ведь, скорее всего, поехали не в Изабелум. Я ведь чувствую, что что-то не так. Ты поэтому всё последнее время ходишь, будто меч проглотила, напряжённая вся и натянутая? Когда мы только с тобой познакомились, ты была такая весёлая и живая, а сейчас… — Увидев в её глазах лишь боль, Милли отшатнулась и тихо заключила: — Значит, я права. Не в силах спорить, Алекса отвернулась, лишь бы не видеть пытливого взгляда Милли. Выложить всё как есть Алекса была не вправе, но и врать не желала. Она мечтала лишь об одном: чтобы брат и Хиро поскорее вернулись. Лишь бы вернулись.

✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧⋄⋆⋅⋆⋄✧

Где-то на подлёте к Минори, Вечноцветущий Бор Темнело. Солнечный диск огненной полусферой проваливался за снежный гребень Великого западного горного хребта, расцвечивая небосвод над Вечноцветущим Бором всевозможными оттенками бронзы, рубина и пурпура. Летели быстро. Хиро напряжённо разглядывал густо-зелёную поверхность земли и хмурился. Алекс сидел рядом и с застывшим, отстранённым выражением лица теребил в руках кожаный ремешок портупеи. Они молчали. Всё было обговорено заранее: «Держимся рядом. Не геройствуем. Защищаем друг друга и отца. Если дворцовый магический барьер уже разрушен, а это, скорее всего, так, то убиваем всех, кто прорвался внутрь, за защитные дворцовые стены, в город не суёмся». Как только они взлетели, в очередной раз, Хиро пытался отговорить Алекса участвовать в сражении, он должен был попробовать, но это ожидаемо не сработало. Алекс был непреклонен. «Впервые в жизни я буду убивать во имя справедливости. Впервые я буду это делать не по приказу, а потому что сам принял такое решение. Хоть это и причинит мне боль, не останавливай меня, пусть мои умения принесут пользу нашему народу», — сказал он, и Хиро смирился. В конце концов, они будут вместе, и если случится что-то… Плотно зажмурив веки, Хиро сдавил пальцами переносицу. Слова Астеры не давали ему покоя. Удивительно, но порой достаточно только одной небрежно брошенной фразы, чтобы чаши эмоциональных весов души вышли из равновесия. «Ох, совсем забыли, нужно было дать вам хотя бы один ПМК, — огорчённо всплеснула руками она, — но ничего, у Наоки возьмёте, он объяснит, как им пользоваться, или передаст сообщение за вас. Мальчики, это очень важно. Если случится что-то непредвиденное, обязательно напишите нам. Мы не сможем увидеть всё в проекции». «Если случится что-то непредвиденное…» — хоть до этого и обсуждались весьма удручающие перспективы, почему-то именно эти слова так больно резанули Хиро по живому. Потом Астера ещё объясняла, что такое ПМК, почему нельзя «звонить» из Минори, а можно только посылать текстовые сообщения и что такие «письма» доставляются мгновенно, на каком бы расстоянии адресат ни находился. Хиро её уже слушал вполуха, а в голове крутилась всего одна неприятная фраза. Нет, Хиро знал, куда они отправляются и какие могут быть последствия такого решения. Он не питал иллюзий и по поводу их нового магического обмундирования — у каждой вещи есть свой запас прочности и энергии, таков непреложный закон этого мира. Они не неуязвимы, они могут пострадать, но Хиро старался отгонять эти мысли и уж тем более не произносить их вслух. И вот теперь они летят со сверхзвуковой скоростью и готовятся встретить свою судьбу лицом к лицу. — Ох, ребята, я бы вас дождался, только вот понимаю, что вся эта эпопея не на полчаса, — сокрушался капитан Сайкс. — Да и Президент приказал возвращаться, как только высажу вас. Он тоже понимает. Ну не хватит энергии у моей птички провисеть в глубокой невидимости несколько часов над Минори. Не предназначена она для этого. Невидимость заряд сжирает будь здоров. Потом до дома не дотяну. Вы ведь не скоро управитесь. — Не переживайте за нас, капитан, — отозвался Хиро, выныривая из своих тяжёлых дум. — Вы и так сделали, что могли. Не хватало вам ещё подставиться под трибунал из-за нарушения прямого приказа. Мы как-нибудь сами справимся. — Не знаю я. Вся эта политика невмешательства… — проворчал капитан Сайкс и, на пару секунд замолчав, добавил: — Полная чушь. Не имея ни малейшего понятия, что следовало ответить на такое заявление, Хиро лишь неопределённо повёл плечом, насколько позволяли ремни, и произнёс: — Я уже сам не понимаю, что чушь, а что не чушь. Всё это слишком сложно. Но я знаю, что могу сделать сам, своими руками. От этой тактики я и отталкиваюсь, а дальше посмотрим. Он задумчиво посмотрел на мужа. В свете последних лучей заходящего солнца его огромные оленьи глаза, чуть расслабленно прикрытые веками и длинными изогнутыми ресницами, источали тёплый внутренний свет. Какой Алекс был красивый: точёный овал лица, хитро вздёрнутый нос, пухлые мягкие губы, вечно зацелованные Хиро и от этого ещё более аппетитные, нежная бархатная кожа, на которой так легко проступали следы от несдержанных прикосновений и поцелуев, за что Хиро часто себя корил, но успокаивался, когда спустя несколько минут его метки исчезали бесследно. Он не мог оторвать глаз, всё более переполняясь невероятной нежностью. Алекса хотелось схватить в охапку и утащить далеко-далеко, подальше от всех, спрятать, закрыть и накрыть собой, защищая, даруя любовь и наслаждение, а не тянуть в эту мерзкую вакханалию, не несущую ничего, кроме страданий и смерти. Сердце Хиро разрывалось от боли и страха за любимого, но он был бессилен перед его непоколебимой решимостью. — Почти прилетели, — известил своих пассажиров капитан, а впереди замаячили небольшие, ещё вчера уютные районы пригорода столицы Вечноцветущего Бора, то тут, то там полыхающие кострищами пожаров, испускающими в небо клубы чёрного дыма и сажи. Хиро с Алексом вытаращили глаза на открывающийся вид. Капитан Сайкс значительно снизился и сбавил скорость, позволяя молодым воинам оценить обстановку в столице. Несмотря на опустившуюся мглу, глаза десятых магов видели ночью не хуже, чем днём. Сверху знакомая местность выглядела непривычно, но тем не менее узнаваемо. Припоминая подробную карту города и сопоставляя с тем, что он сейчас видит, Хиро понял, что они летят над районом Старая Роща. От столицы район отделялся небольшим лесным массивом, а дальше показались и крепостные стены города, когда-то высокие, ровные, с зубчатым парапетом, сейчас — в некоторых местах рухнувшие, зияющие кривыми брешами, закопчёнными и уродливыми. За стеной дымилась и столица. По отдалённым от центра улицам сновали люди, и было непонятно, то ли бои всё ещё продолжаются, то ли враг продвинулся ко дворцу, а переполошённые горожане пытаются потушить пожары и разгрести каменные завалы, спасая соседей и уцелевшее имущество. Пролетая над Триумфальным проспектом, ведущим прямиком к главным воротам дворца, Хиро заметил вражеских солдат. Воины в звёздно-синей форме кучковались в небольшие отряды и продвигались вперёд, им преграждали дорогу защитники города — в зелёном. Они сходились в мелких стычках, которые иногда перерастали в целые баталии, если к сражающимся присоединялись подкрепления. Вспышки света и зигзаги молний, искры и огненные смерчи то и дело высвечивали тёмные улицы ночного города. Тела людей и лошадей устилали дороги, расколотые высокие статуи рассыпались булыжниками на мостовых, поломанные высокие деревья, возрастом под сотню лет, обратились в бурелом, дома взирали на людей чернотой окон, лишённых стекол, и впадинами развороченных стен. Хаос и разгром — вот какой предстала прекрасная столица перед Хиро и Алексом. — Защитные стены дворца ещё не разрушены, и барьер держится, — воскликнул Алекс, указывая на невысокую изящную стену, сложенную из белого камня и более напоминающую декоративную, никак не оборонительную. Как и положено, на ней были и сторожевые башенки, и боевой ход, и бойницы. Только на фоне реального сражения смотрелась она нелепо, и казалось, разбить её может любой мало-мальски опытный боевой маг удачно выпущенной «огненной бомбой». Однако вся её мнимая хрупкость уступала под гнётом неоспоримого факта — с момента просмотра голограммы в приёмной Президента Морелли прошло уже более двух часов, а стена всё ещё стояла, выдерживая натиск многочисленного войска противника и одновременно служа основанием для магического барьера, накрывающего куполом весь дворцовый комплекс. — Невероятно, я не знал, что здесь такая мощная защита. Все всегда говорили о неприступности городских стен, а про дворцовые и слова не было. Может быть, отец что-то придумал? — удивился Хиро. Они висели прямо перед защитным магическим полотном, а под ними кишело ожесточённое сражение. Бо́рцы пытались оттеснить захватчиков от стены, но полчища врагов всё прибывали. Мимо самолёта пролетел «огненный поток», и капитан резко дёрнул штурвал, уводя свою «птичку» вбок и вверх, подальше от шальной магии. — Взлетите выше и зависните над магическим куполом, — скомандовал Алекс, понимая, что им нужно скорее присоединиться к бою и уже отпустить капитана домой. — Мы не проникнем внутрь, пока барьер не разрушен, — покачал головой Хиро, — нужно выходить тут. Я найду кого-нибудь из знакомых с пропуском, он нас заведёт. — Нет, если барьер не получается разрушить, это ещё не значит, что он не слабеет. А слабеет он с самой верхней точки и, чтобы сохранить защиту по периметру, стекает вниз. Смотри, — кивнул он вперёд. И действительно, в центре дворцовой территории, над парком имени Нами Ли, первой жены третьего Правителя Вечноцветущего Бора, полог барьера истончился, а над фонтаном Золотой Акации и вовсе уже образовалась неровная прореха. — Алекс, ты кладезь знаний, — восхищённо посмотрел на супруга Хиро. Дыра на глазах становилась всё больше, и очень скоро самолёт легко нырнул в неё. Мягко и бесшумно он заскользил по воздуху прямо под магическим куполом. Капитан Сайкс позволил пассажирам отстегнуть ремни безопасности. — Можете высадить нас на крыше дворца, прямо на центральную башню? Она самая высокая, с неё мы уже осмотримся, — попросил Хиро. Капитан ответно кивнул: — Запросто. Искать башню было излишне, массивным исполином она возвышалась прямо перед ними. Её опоясывало широкое кольцо двускатных крыш с круглыми башнями поменьше и пониже основной. И вся эта затейливая конструкция соединялась, точно лучами, галереями с высокими сводчатыми окнами. Выглядело всё это великолепие красиво, но помпезно. Самолёт завис в каких-то полуметрах над крышей башни. Отпустив штурвал, капитан Сайкс тепло попрощался со своими новыми знакомыми и, пожелав удачи, открыл им «арку выхода». Хиро и Алекс мягко спрыгнули на чешуйки ультрамаринового сланца. Со стороны это выглядело так, словно два молодых мага материализовались прямо из воздуха, спрыгнув с неба. На счастье, их никто не видел. Бо́рцы обороняли защитную стену дворца, всеми силами пытаясь оттянуть момент, когда магический барьер падёт, а вместе с ним и драгоценный сверхпрочный камень стены разлетится под натиском врагов, пропуская на дворцовый партер полчище оккупантов. Ласково дотронувшись до плеча Алекса, Хиро заглянул ему в глаза. — Милый, я не знаю, что говорят в таких ситуациях, я просто хочу напомнить тебе: я тебя очень сильно люблю. Без тебя я не смогу. Пожалуйста, будь осторожен. Алекс ответил ему беззащитной улыбкой, прильнул к груди и трепетно произнёс: — То же самое хочу сказать тебе и я. Люблю тебя больше жизни. И знай: уйдёшь ты, уйду и я. — Не говори так! — воскликнул Хиро, заключив лицо Алекса в ладони, и нежно прикоснулся губами к его виску. — Помни, ты не сможешь меня остановить, — тихо прошептал Алекс. На его глазах заблестели слёзы, а его губы, найдя губы Хиро, лишили того возможности возразить. Истекали последние, украденные у судьбы, сладкие с привкусом горечи мгновения перед тем, как молодым воинам предстояло «отдаться битве и мечу». Битве, которая, возможно, станет решающей в истории всей Долины жизни.