Гореть, сжимая твои руки, или кладбище безумия

      Желудок скрутило, внутренности будто вывернуло наизнанку. Колени больно ударились о сырую рыхлую землю. Чтобы не потерять равновесие окончательно, Теодор выставил руки вперед, найдя ладонями опору. За всю жизнь ему не так часто приходилось аппарировать, и этот скачок буквально выбил его из колеи. Пытаясь отдышаться, он принялся оглядываться по сторонам.       Голова гудела, картинка перед глазами плыла, но даже так до него дошло, что стены Хогвартса сменились мрачным лесом.       — Вставай уже, — послышался раздраженный голос где-то за спиной.       Он обернулся. Мария стянула маску, тут же отбросив её в сторону. Ведьма скрестила руки перед собой, глядя на Нотта сверху-вниз с выраженным пренебрежением.       — Как мы трансгрессировали прямо из Хогвартса? Это невозможно, — сбивчиво произнес юноша.       — Когда ты потомок сильнейшей темной колдуньи, возможно многое, солнышко, — она пригнулась, изогнув губы в надменной усмешке. Ладонью она наигранно любовно погладила его по щеке, но уже в следующую секунду оставила слабую, но отрезвляющую пощечину. — Поднимайся. Я не собираюсь с тобой возиться и ждать, пока ты придешь в себя.       Сцепив зубы, Теодор поморщился, но собрался с силами и встал на ноги.       — Где Малфой?              Глаза уже привыкли к сумеркам, и он без труда смог найти силуэт сокурсника, поднимающегося в нескольких метрах от него самого. Сознание тут же затуманилось воспламенившейся яростью. Нотт бросился навстречу, хватая Драко за отвороты рубашки.       — Какого хрена ты натворил?! — прошипел Теодор ему прямо в лицо.       — Отвали от меня, Нотт! — Малфой дернулся, пытаясь отпихнуть его от себя.       — Я спрашиваю еще раз: КАКОГО ДЬЯВОЛА ТЫ УБИЛ НЕВИНОВНОГО? — до этого угрожающий полушепот перешел в гневный отчаянный крик. Тео принялся трясти Драко как тряпичную куклу, пытаясь выбить из него ответ, надеясь услышать что-то хоть мало-мальски похожее на весомое оправдание. — Черт возьми, Малфой, что тебе сделала Дафна?!       — ДА НЕ СОБИРАЛСЯ Я НИКОГО УБИВАТЬ! — выкрикнул в ответ слизеринец, едва не сорвав голос. — Там был он! Люциус был там, я клянусь! И это он собирался напасть на Гринграсс, я лишь хотел помочь, как ты не понимаешь?!       На несколько секунд повисла тишина. Тяжелая, вязкая, до отвратительной тошноты звенящая. Взгляд Малфоя, отблескивающий истинным безумием и явным страхом, метался по лицу Нотта в поисках поддержки или хотя бы понимая. Его тело била мелкая дрожь, из груди вырывались неровные вдохи и выдохи.       Теодор рывком выпустил из сжатых кулаков ткань и сделал шаг назад. Губы сомкнулись в тонкую линию, на скулах заходили желваки, а взгляд будто сделался стеклянным, испарив из себя все эмоции, оставив в карих радужках пустоту обреченного разочарования.       — Ты все же спятил, да? — истеричный смешок сорвался с губ, искривив их ломаной, застывшей гримасой.       Малфой издал звук, напоминающий то ли вой, то ли стон. Запустив руки в волосы, он зажмурился.       Где-то вдалеке раздался взрыв. Звук тут же привлек всеобщее внимание. Три пары глаз уставились на кромку неба, подсветившуюся огненным заревом. Сквозь массивные стволы деревьев было сложно что-то разглядеть. Тео ощутил болезненный укол тревоги и тут же перевел взгляд на Марию, довольно улыбающуюся представленной картине.       — Что это? — собственный голос звучал будто со стороны.       — Ваша школа, — будничным тоном ответила ведьма. — Небольшое послание для студентов. Особо сообразительные ребятки поймут, на какой стороне будет лучше оказаться в ближайшем будущем, а не особо умные вряд ли долго продержатся.       — Там сотни обычных детей! — Нотт выхватил палочку, направив ее на девушку. На это действие, она лишь вскинула бровь.       — Убьешь меня за маленький «бум»? — хохотнула Мария. — Вряд ли там пострадал кто-то, кроме бедной Гринграсс. Взрыв пришелся на пустую часть замка. Я уже сказала, что это было предупреждение. Знак, что все началось.       — Зачем все это? — страдальческим голосом произнес Малфой.       — Веселья ради, — она закатила глаза. Ирония в ответе не смогла спрятать факта, что ведьма действительно находила происходящее забавным. — У всего есть цель. Даже убийство малышки Дафны. Если бы не удалось тебя на это спровоцировать, вы бы не сбежали, наконец, из школы.       — Спровоцировать? — Драко непонимающе захлопал глазами, и когда догадка закралась в мозг, он с трудом сдержал себя, чтобы не кинуться на ведьму. — Так это ты? Ты посылала мне эти видения?       — Может, я. А может и нет, — Мария пожала плечами. — Сейчас мы отправимся в наш штаб, там обо всем и поговорим.       Девушка не стала дожидаться, пока кто-то из слизеринцев что-то ответит. Она схватила обоих за предплечья и трансгрессировала ближе к полузаброшенной деревне, где находилось поместье Мальтраверсов.

***

      Крики студентов превратились в самую настоящую какофонию, хаотичные движения и толкучка усиливали всеобщую панику. Уши заложило, а дыхание сбилось окончательно.       Гермиона стояла на месте, наблюдая за суматохой. МакГонагалл давала какие-то указания, пока остальные преподаватели пытались успокоить учеников. Девушка прикрыла глаза, концентрируясь на вдохах и выдохах, поскольку знала, что еще пара секунд — её накроет паническая атака, что было сейчас ой как не кстати.       С силой сжав ладони, она ощутимо вонзила ногти в кожу. Было необходимо переключить внимание на что-то другое. Чувствуя боль, она принялась глубоко дышать, пытаясь представить вокруг себя не происходящее безумие, а собственный дом — единственное место, где она чувствовала себя в безопасности.       — Гермиона, идем, — по ощущениям донеслось откуда-то издалека.       Джинни тянула её за руку в сторону выхода из зала. Гриффиндорка была готова поддаться, но, когда раздался взрыв, её будто парализовало. Широко распахнув глаза, она прижала руки к лицу. Помещение на секунду погрузилось в тишину, после чего воздух разрезали визги ужаса.       — Запечатать двери, наложить все возможные защитные заклинания. Никто не покидает Зал! — усилив голос с помощью магии, распорядилась МакГонагалл. — Сохраняйте спокойствие!       — Началось… Все началось снова… — тихим голосом произнесла Джинни.       Блейз заключил ее в крепкие объятия, целуя в макушку. Ее тело забила мелкая дрожь. Хотелось просто осесть на пол, закрыть глаза и умереть на месте. Сил сражаться попросту не было, второго такого кошмара никто не вынесет.       Что угодно, но только не снова.       Директор отправила преподавателей выяснять обстоятельства. Десятки взглядов провожали немногочисленную группу, со страхом и надеждой прожигая спины. Гермиона почувствовала, как внезапная идея подорваться ужалила её в затылок. Собравшись с силами, она ринулась за Аароном — единственным среди преподавателей, который, скорее всего, понял бы её безумное желание броситься с головой в опасность.       Решительно пробираясь через толпу, она игнорировала вопросы подруги и слизеринца. Нет, она не могла отсиживаться в безопасности, когда снаружи уже, возможно, во всю орудовали Пожиратели. Она держала руками подол длинного платья, маневрируя между студентами.       — Профессор Аарон, подождите! — крикнула она. Молодой человек тут же обернулся и остановился, услышав знакомый голос. — Я пойду с вами. Я помогу.       — Гермиона, вернись к остальным студентам. Ты слышала распоряжение директора, — строго отозвался Андерсон.       Остальные профессора оперативно рассредоточились по коридорам.       — Нет. Я уже сражалась с Пожирателями.       Профессор окинул фигуру быстрым взглядом, шумно вздохнув. Ресурс времени был крайне ограничен, и тратить его на споры было бесполезно и опрометчиво. Он уже усвоил, какой настырной и упертой была эта гриффиндорка, поэтому сейчас существовало два варианта: либо она идет с ним, либо одна. Но во втором случае наверняка вляпается в неприятности.       — Однажды твое рвение бросаться грудью на амбразуру выйдет тебе боком, — подметил Аарон.       На мгновение Гермиона растерялась, услышав от профессора маггловское выражение, но тут же подобралась, выпрямила спину и выпалила, задрав подбородок:       — И пусть.       — Сальвио Гексиа, — шепнул Андерсон, делая студентку невидимой. — Держись рядом и не смей отходить от меня дальше, чем на три шага. Поняла?       — Да.       — Если о твоей выходке узнает МакГонагалл, ты сама будешь с ней объясняться, — идя впереди, вполголоса произнес молодой человек. — Она шкуру с меня спустит.       С губ Гермиона сорвался истеричный смешок, но от комментариев она удержалась. Осторожно шла за спиной профессора, пытаясь прислушаться к звукам, но замок был погружен, казалось, в мертвую тишину. Будто взрыв поставил на паузу кипящую в этих стенах жизнь.       — Почему так тихо? — шепотом спросила она и остановилась, чтобы снять с себя ужасно неудобные туфли. На каблуках она чувствовала себя, как на цирковых ходулях, да и тонкие ремешки уже стерли кожу.       — Не знаю, — так же тихо отозвался Аарон.       Он действительно ничего не понимал. Никто не просвещал его подробностями и планами де Блуа. И сегодняшнее нападение стало для него такой же неожиданностью, как и для всех остальных.       — Что случилось на балу? Я не видела. И по обрывкам фраз студентов тоже ничего не поняла.       Аарон промолчал, стиснув зубы. Он уверенно, но осторожно продвигался вперед, держа наготове свою палочку.       — Вы выводили Асторию. Что произошло?       Когда они повернули в направлении северного крыла замка, обоняния донесся запах гари. Кажется, они двигались в верном направлении. Профессор ускорил шаг. В нескольких метрах уже стояли Гораций Слизнорт и Минерва МакГонагалл.       Взору предоставилась картина разрушенного помещения. Огромные куски камней кучей валялись у ног, немногочисленная мебель, стоявшая здесь ранее, превратилась в обгорелые щепки.       — Здесь никого нет, — констатировала директор, заметив присутствие Аарона.       Спустя какое-то время подоспели и остальные профессора. Гермиона затаила дыхание, стараясь лишний раз не шевелиться, чтобы не дай Мерлин не привлечь к себе внимания.       — Что если это ловушка? — произнесла Помона Стебль.       — Выманить нас сюда, оставив студентов?       Внезапный смех разрезал вибрирующий от напряжения воздух, эхом отскакивая от оставшихся стен. Полупрозрачный, сияющий голубым светом крупный ворон уселся посреди помещения, расправив крылья.       Это был телесный патронус.       Птица окинула присутствующих презрительным, не свойственным животным взглядом и заговорила женским голосом:       — Вашему празднику не хватало огонька, не так ли?       — Кто это сделал? — от подобного тона МакГонагалл волосы на затылке буквально встали дыбом.       — Те, с кем вы встанете либо плечом к плечу, либо на колени. Если останетесь живы, разумеется.       Произнеся это, ворон тут же растворился, оставив за собой лишь дымку.       — Это была не ловушка. Это было предупреждение, — озвучила директор. — Вернитесь в Большой зал и сопроводите студентов до их общежитий. Сразу после жду вас всех у себя в кабинете для обсуждения дальнейших действий.       Профессора, не мешкая, поторопились обратно на первый этаж. Гермиона же, оставаясь невидимой, вцепилась в руку Аарона.       — Нужно поговорить, — шепнула она, на что получила обреченный вздох.       Пока преподаватели пытались справиться с перепуганной толпой учеников, Гермиона продолжала оставаться невидимой, следуя за Аароном по пятам. Она задалась целью не упускать его из виду, потому и шлепала босыми ногами по холодному камню, вторя его шагам.       Андерсон помогал декану Слизерина — Горацию сопровождать ребят до подземелий. Слизнорт шел спереди, отвечая на вопросы своих подопечных. Наигранная беспечность в голосе и вынуждено мягкий тон, которым он успокаивающе отвечал на вопросы, в корне не вязались с его дергаными движениями.       Когда в нескольких метрах показался вход в подземелья, декан распорядился:       — Разойдитесь по своим комнатам и ложитесь спать. Ситуация под контролем, в школе не обнаружено посторонних. Вы в безопасности.       — В безопасности? Скажите это Дафне, которая умерла от рук своего же сокурсника! — выкрикнул недовольный голос из толпы.       — Это вина МакГонагалл! Это она пустила в Хогвартс убийц!       — Не зря говорят, что бывших пожирателей не бывает.       — И теперь они снова сбежали.       Недовольные комментарии сыпались на профессора, пока он терпеливо поджимал губы. По его растерянному виду было ясно, что он не знал, как правильно реагировать в этой ситуации.       Гермиона же замерла на месте, словно парализованная, отказываясь верить в услышанное. Теодор был с ней в момент, когда все произошло, а значит, что речь велась о Малфое — втором бывшем пожирателе, которому директор так любезно предоставила шанс на искупление.       Он не мог этого сделать. Драко не убийца.       Сознание тут же принялось искать оправдания, придумывать те или иные объяснения, почему подобное не могло быть правдой. Но если мозг и пытался мыслить критически, то собственное тело вновь подводило. Сердце в страхе гулко стукнулось о ребра, выбивая из легких воздух, а ноги сделались ватными.       — Не несите чушь. Вы сами не знаете, что видели, — подал голос Аарон, заметив, что Слизнорт окончательно стушевался. — Вам ясно сказано: спать. Профессорский состав разберется в случившемся. Так что закрыли рты и быстро разбежались по комнатам, если не хотите проблем.       Студенты нехотя побрели по своим спальням. Возмущения немного стихли, но никуда не делись. Слизеринцы вполголоса переговаривались между собой, продолжая обсуждения, но уже не выкрикивали недовольства.       Гермиона дернула Андерсона за рукав, привлекая внимание. От неожиданности молодой человек едва заметно вздрогнул.       — Ты еще здесь? Почему не ушла с гриффиндорцами? — шикнул на нее профессор, немного повернув голову в сторону.       — Я не уйду, пока мы не поговорим! — вновь напомнила девушка.       Аарон возвел глаза к потолку, выдыхая тяжелый воздух.       — Профессор Слизнорт, мне нужно отлучиться на пару минут. Не ждите меня, я подойду сразу к кабинету директора, — обратившись к коллеге, произнес он.       Гораций кивнул, не задавая лишних вопросов, и Аарон быстрым шагом ретировался. Гермиона с трудом поспевала за высоким силуэтом. Спустя пару минут, когда в радиусе нескольких метров никого не было, Андерсон остановился и резко развернулся на сто восемьдесят градусов. Невидимая гриффиндорка ойкнула, когда врезалась в его грудь.       — Быстрее, Гермиона, говори. Тебе еще нужно успеть в башню Гриффиндора.       — Я живу в башне старост.       — Неважно, — отмахнулся он. — Я внимательно тебя слушаю.       Девушка сняла чары невидимости. Она сглотнула, но ком в горле даже не думал растворяться. Её все еще трясло после случившегося, а слухи подкармливали фантазию, рисуя страшные картины. Ей нужны были факты.       — Почему студенты говорят, что Малфой убил Дафну? — язык ворочался с трудом, выговаривая эти слова. В конечном итоге она больно прикусила его, тут же почувствовав металлический привкус.       — Потому что это правда.       — Нет, — уверенно парировала она, не медля с ответом. — Это не может быть правдой. Зачем ему было бы нужно её убивать?       — Я не знаю, — он вздохнул, окинув поникшую фигуру снисходительным взглядом. — Ты спросила — я ответил. Он действительно напал на нее. При каких обстоятельствах — еще не выяснено.       Гермиона нахмурилась. Все выглядело крайне странно. И дело было даже не в её внутреннем желании оправдать слизеринца. В этом всем просто не было логики. Абсолютно.       — Что-то здесь не так, — озвучила она свои мысли. — А это… может быть связано с галлюцинациями?       — Гермиона, я правда не имею ни малейшего понятия. Пожалуйста, вернись к себе в комнату.       — Как они трансгрессировали из школы? И что с ними была за девушка в маске? — она проигнорировала деликатную попытку завершить диалог.       Зеленые глаза прищурились. Гермионе показалось, что в них блеснула догадка. Однако он не спешил отвечать. Пару минут он молча смотрел на нее, мысленно ведя диалог с самим собой.       — Я же вижу: вы что-то знаете, — окончательно взяв себя в руки, произнесла Грейнджер. Прищуренные в подозрении глаза были готовы испепелить молодого человека за отказ делиться информацией.       — О чем ты, черт возьми? — Аарон обхватил переносицу двумя пальцами.       Гермиона поджала губы, обдумывая ответ. Мозг принялся активно собирать кусочки различных воспоминаний в целую картину. Выходило скверно из-за шока от произошедшего несколькими минутами ранее.       — Кто напал на Хогвартс? Пожиратели?       — Я еще раз говорю тебе, что не имею ни малейшего понятия.       — Вы лжете. Вы знаете куда больше, чем говорите. Почему? Вы заодно с ними?       Аарон провел ладонью по лицу, выдыхая тяжелый воздух.       — С чего ты вообще делаешь подобные выводы?       — Потому что все слишком странно! — всплеснула руками Гермиона. — Сперва взрыв в Азкабане и побег опасных преступников, а затем вы сразу же покидаете школу на целую неделю. Я делюсь с вами информацией о галлюцинациях Малфоя и тут же происходит явно подстроенное убийство. И что у вас за недуг? Почему вы не снимаете перчаток? Я видела ваши руки, и мне ни черта не показалось! — парировала она, активно жестикулируя и уже не сдерживая громкость собственного голоса. Она резким движением схватила правую руку профессора и стянула перчатку.       Аарон буквально опешил от подобной тирады и выходки студентки, почему и не сумел вовремя среагировать. Лишь когда девушка пристально уставилась на его кисть, он завел её за спину, а другой рукой потянулся за кожаной вещицей.       — Сейчас же верни, Гермиона, — понизив голос, предостерегающим тоном потребовал молодой человек.       — Нет. Пока вы не расскажите мне правду.       — Что ты себе позволяешь?       Но она позволила себе больше. Перейдя черту, она наглым движением схватила его пальцы. Сжала кожу так сильно, как только могла, не давая возможности освободиться так просто.       Кончики пальцев были абсолютно черными — будто их только что макнули в чернила. До самых костяшек когда-то светлая кожа также чернела, но чуть менее насыщенным оттенком. И лишь на небольшом чистом участке можно было разглядеть выпуклые темные вены. В них будто текла смола, никак не кровь.       Глаза Гермионы расширились от ужаса, а профессор, напротив, смирился с абсурдностью происходящего и спокойно ждал, пока студентка утолит свое любопытство.       — Довольна?       — Что… Это похоже на проклятие, — нахмурившись, произнесла девушка и принялась вертеть руку, разглядывая внимательнее.       — Находчивое замечание, — хмыкнул Аарон и пользуясь замешательством, одернул руку, тут же пряча в карман. — Собрание профессоров уже наверняка началось. Мне нужно идти.       — Нет!       — Да, Гермиона, — с нажимом ответил Аарон и зашагал прочь. — А тебе нужно вернуться в свою комнату.       Пару минут гриффиндорка растерянно хлопала глазами, провожая силуэт молодого человека. Необходимых ответов она не получила, однако теперь знала наверняка: профессор не был болен, он был проклят.       Сейчас ей оставалось только смириться со своим поражением, но она не оставит попыток вытянуть из него хоть что-то.

***

      Гермиона бесшумно кралась по темным коридорам, слушая собственное сердце, что пульсировало где-то в горле. Когда до портрета оставалось несколько метров, она ускорила шаг, но тут же замерла, заметив в сумерках темную фигуру, топтавшуюся на месте.       И, кажется, фигура тоже обнаружила её. Около минуты они молча наблюдали друг за другом, после чего раздался знакомый голос:       — Гермиона, это ты?       Грейнджер тут же облегченно выдохнула и двинулась вперед.       — Джинни, что ты здесь делаешь? — шикнула она.       — Жду тебя. Ты же буквально растворилась в этой толкучке, и я переживала, как бы ты не натворила глупостей. Где тебя носило? — в тоне голоса подруги зазвучали нотки, свойственные Молли Уизли, отчитывающей своих детей за очередную выходку.       — Ты должна быть в общежитии Гриффиндора.       — Как и ты.       — Не препирайся и просто пусти меня к себе, — закатив глаза, недовольно буркнула Уизли и поежилась от холодного воздуха и легкого ветерка, гуляющего по замку.       Как только портрет отъехал в сторону, оттуда засквозило тревогой. Дурное предчувствие затаилось за спиной, подобно надоедливому приведению.       Кажется, Джинни тоже это чувствовала. Девушки переглянулись, и Гермиона первая сделала осторожный шаг внутрь. Слабое свечение от догорающего камина было единственным источником света, но его не хватало, чтобы разглядеть обстановку в целом. Грейнджер использовала палочку, чтобы зажечь свечи, после чего глазам потребовалось несколько секунд для привыкания к свету.       Вниманием тут же завладело разбитое окно, и гриффиндорки замерли на месте, словно вкопанные.       — Вряд ли его разбили снаружи, — вполголоса произнесла Джинни, боясь звучать громче.       Гермиона принялась осматривать гостиную, но кроме осколков на полу не обнаружила ничего примечательного.       — Смотри, — Уизли кивнула наверх. — Дверь в спальню Малфоя открыта.       И правда. Он всегда запирал её и если уходил, и если находился внутри. Грейнджер уже дернулась, чтобы взбежать по лестнице и проверить, не было ли его сейчас там, но подруга схватила её за запястье. Ощущение чужого присутствия не переставало щекотать затылок.       — Может не надо?       — Перестань. В замке нет посторонних, — с напускной уверенностью произнесла Гермиона, вспоминая, что услышала от преподавателей. Но можно ли было доверять им в полной мере?       Она все же поднялась наверх, но перед самым проходом остановилась, собираясь духом. Когда свет закрался и в эту часть башни старост, Гермиона ахнула, на мгновение разучившись дышать.       Комната была буквально перевернута вверх дном. Темные шторы, содранные с гардин, валялись на полу. Дубовый письменный стол перевернут, а стул вовсе лишился двух своих ножек.       — Что здесь произошло? — широко раскрыв глаза, воскликнула Джинни, выглядывая из-за спины подруги.       Галлюцинации? Малфой снова сражался с внутренними демонами?       Грудную клетку неприятно сдавило. Смешанные чувства жалости и страха кружили голову, но сейчас было не то время, чтобы поддаваться эмоциям. Гермиона мотнула головой, нахмурившись, и прошла вглубь спальни. Что-то подсказывало, что здесь находились ответы.       Перешагнув через ворох сброшенного, вероятно, в порыве гнева постельного белья, она заметила у ножки кровати комок бумаги. Опустившись на корточки, подняла его и аккуратным движением расправила.       Джинни же поежилась, наблюдая за мимикой на лице подруги. Её сосредоточенное выражение всегда тревожило не на шутку.       — Что там?       Девушка быстро забегала глазами по строчкам, после чего её брови взлетели вверх, а ладонь прижалась к губам. Уизли в ту же секунду оказалась рядом и с жадным любопытством вцепилась в написанное.

«Сегодня день «Х», сынок. Мне глубоко наплевать на то, какой выбор ты сделаешь. Помяни мое слово, ты в любом случае покинешь школу этой ночью. По своей воле или нет — решать тебе. До встречи, Драко. Она будет очень скорой.

Л. М.»

      — Что все это значит?!       Гермиона невидящим взглядом продолжала прожигать пергамент. Теперь у нее не оставалось сомнений в том, что убийство было подстроенным для того, чтобы у Драко не осталось выхода, и он сбежал из Хогвартса.       — Пожиратели на свободе, вот что. И теперь Драко и Тео у них.       Голос был лишен любых эмоций, за исключением тревоги. Кожа покрылась сотнями мурашек, а тяжелая тишина рухнула на хрупкие девичьи плечи. Джинни молча хлопала глазами, пытаясь переварить все, что произошло за последний час.       — Допустим, — на удивление Уизли не паниковала, лишь старалась понять и представить картину целиком. — Но я все же не понимаю, как они покинули школу?       — Я почти уверена, что благодаря той самой ведьме в маске. Они растворились, как только она схватила их.       — Но кто она такая, что обошла антитрансгрессионную защиту Хогвартса?       — Сообщница ПСов, не иначе.       Снизу донеслось уханье птицы, и Гермиона, не теряя ни минуты, ринулась в гостиную. Через разбитое окно в помещение влетела почтовая сова, держащая в клюве аккуратный конверт. Бросив его прямо на пол, тут же покинула башню, словно фантом. А Грейнджер затаила дыхание, разглядывая печать больницы Св. Мунго.

***

      — Шевелись! — Мария толкнула Малфоя в спину, чтобы тот двигался активнее.       Но вместо того, чтобы повиноваться приказу, лишь грозно зыркнул на нее, скривив губы. Ведьма наколдовала на руки обоих юношей браслеты, блокирующие магию, поскольку по пути до особняка они пытались напасть на нее. Но видимо в браслетах заключалась еще какая-то сила, замедляющая даже обычные движения тела, так что о побеге было бессмысленно даже мечтать.       Они трансгрессировали в какую-то богом забытую деревню, и теперь молодая де Блуа вела слизеринцев пешком в неизвестном направлении. Вокруг были разрушенные домики, ветхие участки заросших садов, массивные безжизненные деревья и полное отсутствие жизни. Казалось, даже птицы облетали это место за милю.       — Куда мы вообще идем? — не выдержал Теодор. — Почему не трансгрессировали сразу туда, куда нужно, раз ты такая могущественная?       — У любой магии есть свой лимит, а мои силы не безграничны, как ты думаешь, — фыркнула девушка. — Там, куда мы направляемся, стоит антитрансгрессионный барьер. А совершать «прыжки» через подобную магию за день в третий раз немного утомительно. Да и зачем? Это же чудесная возможность: показать вам эти завораживающие виды! Все-таки в ближайшее ваше будущее это место станет вашим домой. Ну или тюрьмой, тут уж как пойдет.       Теодор усмехнулся. Ведьма выдохлась, но продолжала вести себя надменно и пафосно, пока мания величия раздувала ее изнутри.       — Если хочешь, я научу тебя подобному, котенок, — промурлыкала она, обращаясь к Нотту со слащавой улыбочкой. — Я научу тебя многому, если будешь послушным и покладистым.       Он вскинул брови, но промолчал, концентрируясь исключительно на злобе и ненависти, что подогревали кровь. Его дико раздражало то, как она говорила с ним, в каком тоне и, что самое главное, о чем. Мария пела песни об убийствах и разрушениях, о пытках и процветании «чистокровного» мира. Вскользь, намеками напоминала о том, кто пострадает, если он нарушит Непреложный обет или совершит какую-то глупость. Ошибку.       «Там, где ты сегодня окажешься, ошибки не прощают. У всего есть свои последствия», так она говорила, пока еще у юношей хватало энергии на дискуссию.       Тео взглянул на Драко, который послушно брел рядом и расфокусированным взглядом смотрел себе под ноги. Он окончательно потерялся после того, как полное осознание о том, что он натворил добралось до мозга. Гнев на причины произошедшего и породившего все те издевательства над разумом довольно быстро утонул в обреченности из-за безвыходного положения.       Нотт злился на Малфоя. Как он мог так быстро сдаться и опустить руки? Неужели он был готов вновь стать чужой марионеткой? Уже забыл об их разговоре? Они могли бы попытаться помешать этим чокнутым фанатикам. Могли бы попробовать сбежать. Или придумать что-то такое, что помогло бы «светлой» стороне в новой, нависшей свинцовой тучей над головами войне.       — Вот мы и дома, мальчики, — ухмыльнулась Мария и раскинула руки в стороны, демонстрируя внушительных размеров мрачный, явно нежилой особняк.       Драко скептично окинул строение взглядом и не без труда сглотнул ком в горле. Страх тисками сковал шею и с каждой секундой затягивался петлей. Сейчас он встретится с ним. Сейчас он вновь увидит отца.       Теодор же отчасти даже предвкушал встречу с Мавериком. Он не представлял, как пройдет «долгожданное» воссоединение, но в душе, чернеющей от каждой мысли о ненавистном родителе, затеплилась небольшая надежда. Отец никогда не отличался глубоким критическим мышлением, а Тео за свои девятнадцать лет научился этим пользоваться — хитростью добиваться от папаши-тирана желаемого. Нужно лишь умело обходиться с имеющимися на руках картами и не допускать оплошностей.       Кожа начала неприятно зудеть, стоило пересечь невидимый барьер. Но ощущение постепенно сошло на нет, что позволило увидеть истинное состояние поместья. Оно действительно выглядело печально: гнилая черепица, ветхий фасад, заросший колючим плющом, разваливающаяся лестница. Но находясь за пределами действующей магии, все было гораздо хуже, чтобы никто в здравом уме и не подумал приблизиться к умирающей постройке. И Тео был уверен, что помимо иллюзии, антитрансгрессивного барьера на особняк была наложена и куча защитных заклинаний, включая ненаносимые и спутывающие чары.       Мария с кривой ухмылкой с минуту наблюдала за выражениями лиц юношей, после чего толкнула массивную темную дверь. Та с отвратительным завыванием неуклюже отворилась, и изнутри тут же повеяло спертым запахом. Сырость вперемешку с разложением, что было неудивительно, учитывая дырявую крышу, пропускающую дожди, а вонь гниения наверняка исходила от мелкой живности, попадающей сюда по чистой случайности и не нашедшей выхода.       Теодор предпочел бы, чтобы эта вонь исходила от какого-нибудь окочурившегося пожирателя.       — Добро пожаловать, мальчики. Заходим, располагаемся, не стесняемся. Нас наверняка уже заждались, — пропела ведьма. Её наигранно нежный голос не вязался с резкими движениями, которыми она постоянно подталкивала молодых людей, и с мимикой, сочащейся полным пренебрежением и превосходством.       Драко зашел первым. Четкая линия его челюсти выдавала плохо скрываемый страх, но он продолжал твердо стоять на ногах, пока взгляд бегло скользил по помещению в поисках знакомого лица.       Теодор вздрогнул, когда на его шею сзади опустилась ледяная ладонь. Тонкие пальцы надавили на кожу, слегка царапая длинными ногтями. Остановившись, он не соизволил даже обернуться. Лишь крепко стиснул зубы, когда возле самого уха раздался приглушенный голос Марии:       — Что бы ты не задумал, у тебя ничего не выйдет.       Он в удивлении вскинул брови, а из груди вырвался короткий истеричный смешок.       — Просто сдайся, если не хочешь сдохнуть в подвалах поместья и стать кормом для крыс.       Ладони чесались обхватить тонкую шею и сжать её посильнее, до хруста. Теодор уже мечтал убить эту ведьму, выпустить из нее дух вместе со всем имеющимся там пафосом.       Он немного повернул голову, не переставая ухмыляться.       — Что же я, по-твоему, задумал?       Её глаза презрительно сощурились. Она не знала ответа, отчего и злилась, а строить теории исключительно на своих неподтвержденных догадках и предчувствиях было бессмысленно.       — На твоем смазливом личике написано, что ты не так прост, как кажешься. Только предупреждаю тебя в последний раз, — она продолжала сжимать пальцы. — Смирись. Как твой слабовольный глупый дружок, чья крыша потекла от обычной легелименции, — надменно фыркнула девушка. — Он даже не задумался о том, чтобы попробовать защищаться. Вас же обучали окклюменции. Боюсь даже представить, что бы с ним произошло, используй я другую — более сложную магию.       Теодор нахмурился, найдя взглядом спину Драко. Поникшие плечи выдавали полную разбитость. Легелименция? Почему же никто из них ни разу даже не задумался, что это могла быть она? Скольких же проблем получилось бы избежать.       Мария отстранилась, в очередной раз толкнув юношу в плечо. Молча указала направление и двинулась следом.       Густая тьма поглотила коридор, и только через несколько десятков шагов показался тусклый свет. Из дверного проема виднелся просторный зал с высокими потолками. Когда ушей коснулись переговаривающиеся между собой голоса, сердце зашлось, набирая обороты. Тревога, страх, злость и еще с десяток различных эмоций смешались в адский коктейль, тут же растекаясь по венам.       Ноги будто вросли в пол, отказываясь идти дальше. Теодор встретился взглядом с серыми глазами Драко. Знание, что сейчас они находились не по одиночке, придало немного уверенности и смелости.       Оттягивать неизбежное не было смысла, и Нотт, взяв инициативу, вошел первым. Голоса тут же замолкли. Все собравшиеся внутри обратили свое внимание на гостей.       — И почему же вы задержались, Мария? — вместо приветствия проскрипела старуха крайне отвратительной внешности.       Дряхлое иссохшее тело выглядело так, будто его только что достали из могилы. Было не ясно, как она вообще передвигалась и не теряла при этом костей, обтянутых серой кожей. В выцветших глазах было невозможно отгадать их природный оттенок, а по небольшому количеству оставшихся догнивающих зубов определить возраст. Но отчего-то сразу стало понятно, кто именно восседал во главе большого стола — Сибилль де Блуа.       — Показывала новоприбывшим деревню, — парировала младшая ведьма.       — Сними с них эти чертовы браслеты. Они наши гости, а не пленники, — приказала старуха.       Мария тут же закатила глаза, однако незамедлительно выполнила просьбу, по очереди освободив сначала Драко, затем Тео.       — Представьтесь, молодые люди, — Сибилль сложила пальцы в замок, вытянувшись на стуле. Подобие гадкой улыбки гримасой разрезало и без того противное лицо.       Теодор скептично приподнял бровь, присматриваясь к остальным фигурами, чьи лица скрывали черные капюшоны.       Что за представление устраивала эта старуха? К чему подобный маскарад? К чему называть свои имена, если все присутствующие давным-давно осведомлены, кого именно сегодня ждали? Ведьма так любит шоу?       — Делайте, что вам велят, глупые мальчишки, — тихо шикнула на них Мария, все еще находясь за спинами юношей.       — Утром, кажется, был Теодором Ноттом, — с издевкой выпалил Тео. — Вроде бы, ничего не поменялось. А вас как зовут? Давайте знакомиться, раз нам предстоит дружить.       Один из стульев отодвинулся с резким звуком. Третья справа фигура поднялась, порываясь броситься в направлении Нотта. Губы Тео растянулись в довольной ухмылке.       Вот и папочка. Взбешенный отсутствием страха и избытком наглости говорить в подобном тоне с великими и всемогущими.       — Займи свое место, Маверик, — голос Сибилль эхом отскочил от стен, тут же приковав пожирателя к месту.       — Я лишь собью с него спесь, — рыкнул мужчина.       — Сядь, — с нажимом повторила ведьма и вернула взгляд на юношей. — Меня зовут Сибилль де Блуа, дорогой Теодор. С остальными ты уже знаком.       Ее тон поменялся, стоило ей обратиться к Нотту-младшему. Голос зазвучал расположенно, даже тепло, если так вообще можно было выразиться.       — Проходи. Занимай любое понравившееся место.       Тео обернулся на побледневшего Драко, немигающим взглядом смотрящего перед собой. Возможно, он уже узнал в ком-то Люциуса.       — Ну а ты, должно быть, Драко Малфой?       Он вздрогнул и нахмурился, уставившись на Сибилль. Короткий кивок послужил ответом.       — Что ж, присаживайся.       Он сразу же направился следом за Теодором, который уселся почти в конце стола, сохраняя дистанцию с пожирателями. Когда Мария устроилась рядом со своей бабушкой, старуха, выдержав молчание, заговорила:       — У вас наверняка куча вопросов, молодые люди, поэтому хочу ввести вас в краткий курс дела. Первое: вы оказались здесь не просто потому, что являетесь детьми Пожирателей, а потому, что в вас имеется прекрасный потенциал, так необходимый нам и нашим целям. И если его правильно реализовать, то вы внесете хороший вклад в их достижение.       Сибилль по очереди пристально всматривалась в лица слизеринцев, пытаясь читать эмоции, но пока что те не выражали ничего.       — Второе: сама цель. Тотальная перестройка мира, в котором мы живем. Разрушение, подчинение, месть, власть. И главное — полная свобода.       — Свобода от чего? — не выдержав пафоса ее речей, вопросил Тео.       — От магглов, возомнивших себя главными в этом мире. В новом же — нам не придется скрываться, прятать свои способности и бояться быть пойманными.       — Вы хотите вернуться в пятнадцатый век? Опыт прошлого разве не показал всем нам, что совместное проживание с магглами может закончится кровопролитием волшебной крови, которой вы так дорожите? — голос звенел искреннем недоумением.       Нужно было окончательно потерять рассудок, чтобы присоединиться к этой сумасшедшей. Она в самом деле собиралась добиться перестройки, имея в собственном арсенале жалкую группку отчаявшихся преступников и, Мерлин с ним, дар?       — В этом и смысл, мой дорогой. Никакого совместного, как ты выразился, проживания не будет.       — И чего же вы хотите? Уничтожить цивилизацию?       — Ну что ты, — оскалилась ведьма, оголяя гнилые зубы. — Лишь тех, кто откажется подчиняться.       — Магглы превосходят волшебников численностью в тысячи раз. Скорее они перебьют нас, как сделали с предками столетия назад.       Теодор хмурился, бегая взглядом по фигурам за столом. Неужели никто не понимал очевидного? Неужели в нем одном взывал голос разума? Он обернулся на Драко, ища поддержки. Почему он молчал?       Малфой словно под гипнозом разглядывал сгорбившийся силуэт на другой стороне стола. Его будто совершенно не волновало происходящее, не интересовали ведущиеся обсуждения. Ровно как и цель их здесь пребывания. Нотт, сдержав раздраженный рык, пихнул друга в плечо, чтобы привлечь внимание, выдернуть из состояния транса. В ответ юноша только вскинул брови.       — Все начинается с малого, Теодор, — проскрипела Сибилль. Она откинулась на спинку стула, довольно улыбаясь. По её выражению лица было ясно, что женщина о чем-то задумалась, ведя внутренний диалог сама с собой.       — Например? У вас нет армии даже чтобы, предположим, захватить власть в том же Хогвартсе, не то что в Министерстве. Я уже молчу о том, что порабощение немагической Англии звучит просто смешно! — Теодор всплеснул руками. Ему казалось, что он ведет диалог либо с наивным ребенком, либо с умственно-отсталым человеком. — Мне просто интересно, вы действительно считаете, что на что-то способны?       — Сбавь тон, щенок! И будь благодарен, что тебе еще не отрезали язык за эти глупые споры! — Маверик не сдержался, вновь вскочив из-за стола. От резкого движения его сидение с грохотом завалилась на пол, ударившись спинкой о камень.       Теодор презрительно сжал губы в тонкую линию, держа гнев под контролем. Отец сбросил капюшон, демонстрируя обросшее лицо, и их взгляды тут же сцепились. Всего на мгновение повисла тишина, но её тут же разрезал внезапный скрипучий хохот де Блуа.       — Ох, Маверик-Маверик. Теодор задает верные вопросы. И мне нравится его рассудительность, которой так не достает тебе, — проговорила Сибилль, смерив мужчину уничижительным взглядом, после чего обратилась уже к юноше: — Я вижу, что заинтересовала тебя. Сейчас я предлагаю вам с Драко отдохнуть, а завтра утром мы обсудим ближайшие планы. Мария покажет вам комнаты.       Девушка тут же развернулась на каблуках и направилась к выходу из зала. Теодор поднялся из-за стола и, коснувшись плеча Драко, кивнул на проход. Плевать. Пусть этот день закончится. Жизненно необходима передышка. И пусть лучше он проведет ночь в заточении сырых стен полуразрушенного здания, чем в компании этих помешанных людей.       — А тебя я, кажется, не отпускала, — мягкий тон ведьмы сменился на режуще-холодный.       Тео обернулся через плечо и заметил, как отец порывался пойти следом, под тихие смешки остальных присутствующих.       — Хочу пообщаться с сыном. И твое разрешение мне не требуется, — отчеканил Маверик, скривив рот.       Сибилль на удивление лишь вскинула брови и указала рукой на выход, отставив неозвученные комментарии относительно наглости пожирателя. После чего всех распустила, сообщив о раннем собрании завтра на этом же месте.       Тео и Драко молча шли за Марией, стараясь держаться ближе друг к другу. Им нужно было поговорить. Без присутствия третих лиц.       Но, судя по всему, разговору было суждено отложиться.       — Теодор, — окликнул знакомый голос. Юноша хмыкнул. Он ждал этого.       Он остановился и, обернувшись, натянул на лицо притворно радушную улыбку.       — Отец, — со всеми манерами кивнул в знак приветствия.       — Второй этаж, пятая дверь слева. Сам найдешь дорогу, — Мария закатила глаза, ясно давая понять, что дожидаться, пока семейство выяснит свои отношения, не станет.       Мужчина раскинул руки в стороны, приближаясь к молодому человеку. Теодор не спешил отвечать на эти «объятия», лишь заметно напрягся, не делая и шага навстречу.       — Что, не рад, наконец, увидеть любимого папочку? — его лапищи обхватили широкие плечи с такой силой, что Нотт-младший пошатнулся.       — А ты, я смотрю, буквально сияешь от счастья, — не скрывая яда в голосе, парировал Тео.       Он не успел произнести больше ни слова, когда мужчина быстро отстранился. Но, как понял потом, чтобы посильнее замахнуться. Удар пришелся прямо в солнечное сплетение, выбив из легких весь воздух и заставив согнуться пополам.       — Паршивец, — зашипел отец, с горящими от ненависти глазами наблюдая за собственным ребенком. — Если бы ты не был нужен де Блуа по каким-то причинам, я бы давно уничтожил тебя за предательство.       — Очень мило, — сквозь зубы на выдохе проговорил Тео, пытаясь игнорировать боль в груди. — Но силенок то хватит? Или замучаешь меня своей тошнотворной болтовней так, что я сам наложу на себя руки?       Еще один удар пришелся уже по лицу. В ушах неприятно зазвенело, а приторный металлический вкус коснулся языка, когда челюсть радушно встретила кулак отца.       Это было больно. Но чем была боль, когда удовольствие от растерянности и злости на небритой физиономии папаши растекалось по венам? Теодор не удержался от ухмылки.       — Как ты смеешь?!       — Я должен извиниться, да? — он состроил выражение напускного раскаяния. — Прости, что провоцирую на столь мелочное поведение. Я уже позабыл о твоей крайне неустойчивой психике.       Тео почти рассмеялся, когда понял, что Маверик был готов взорваться на месте от переполняющего его гнева и разлететься ошметками плоти, повиснув на потолке и стенах подобно хэллоуинской гирлянде. Даже когда отец схватил его за шею, притягивая лицо ближе, не перестал усмехаться, обнажив зубы.       — Слушай внимательно, щенок, — зашипел мужчина.       — Почисть для начала зубы, — прервал его Нотт-младший, поморщившись от смрадного дыхания. — В Азкабане позабыл, что такое гигиена?       Маверик сжал пальцы сильнее, надавливая на пульсирующую венку на шее. Вероятно, он действительно мог бы придушить сына в этом самом коридоре, однако звук шагов позади отвлек его внимание. Мужчина обернулся.       — Мадам де Блуа оказалась права, — голос оказался до боли знакомым. — Тебе и правда не хватает мозгов.       Люциус. Этот день полон приятных встреч.       — Что тебе нужно? — рявкнул Маверик.       — Смотрю, тебя здесь любят, — снова подал голос Тео и, воспользовавшись замешательством папаши, скинул с себя его руку и сделал шаг назад.       — Я понимаю твое желание наказать мальчишку, — с пренебрежением проговорил Малфой-старший. — Вот только если ты тронешь его, и он не сможет послужить во благо Сибилль, тебя выпотрошат на месте.       — А я бы посмотрел на это. Пусть и с того света, — Теодор сам не понимал, почему продолжал нарываться вместо того, чтобы заткнуться, прекратить этот чертов цирк и уйти в комнату.       — Веселишься, Теодор? — хмыкнул Малфой. — Что ж, пользуйся моментом. Обещаю, смех твой будет недолгим.       — Ты бы лучше так открывал свой рот на вашем собрании всемогущих, а не прятал под столом трясущиеся поджилки от старухи.       Нотт чувствовал, что диалог выматывал его. Усталость опустилась на плечи, обвив все тело полным безразличием к тому, что будет дальше, а тяжелая апатия придавала какой-то безрассудной смелости.       — Доброй ночи, господа, — сплюнув кровь под ноги отцу, что продолжала сочиться из прикусанного от удара языка, выпалил Тео.       Он не стал дожидаться ответа, сразу двинувшись в названном Марией направлении. Отец продолжал сыпать в спину угрозами, но Люциус так и не дал ему дернуться в сторону сына.       Неужели он действительно был нужен этой старой ведьме? Что ж, этим можно было воспользоваться.

***

      Сидя за общим столом в Большом зале, Гермиона молча пялилась в полную тарелку. Она не притронулась к еде, продолжая сжимать в руках злосчастное письмо.       Атмосфера была гнетущей, как никогда. Привычная болтовня студентов сменилась этим утром обычной возней и стуком приборов о посуду. Если бы не редкие тихие переговоры учеников, можно было бы всерьез поверить, что на весь Хогвартс наложили Силенцио.       — Привет.       Джинни села рядом, коснувшись плеча подруги. Гермиона подняла на нее взгляд и вместо приветствия молча кивнула. Уизли выглядела неважно, впрочем, как и все остальные. Сегодня она ночевала в башне старост, наотрез отказавшись оставлять гриффиндорку одну.       — Ты так рано убежала.       — Да, прости, что не дождалась. Хотелось немного проветрить голову перед завтраком и занятиями, — безэмоциональным голосом объяснила девушка.       — Ничего, я понимаю. Но… все же, что было в том письме из Мунго?       Гермиона на автомате сжала пергамент сильнее, будто пытаясь уничтожить его вместе с содержанием написанного.       — Ничего хорошего, — отозвалась она, размышляя, посвящать ли в это Уизли, и в ответ на внутренний вопрос тело само собой протянуло руку с конвертом.       Пару секунд Джинни хлопала покрасневшими от нехватки сна глазами, после чего с деланной осторожностью приняла пергамент и, расправив его, принялась читать.       — Я не понимаю, хорошо или плохо то, что письмо не дошло до адресата, — поделилась мыслями Гермиона, когда прошло несколько минут, а Уизли так и не прокомментировала ситуацию.       Грейнджер повернулась к подруге, чье лицо выражало искреннее недоумение. Тонкие брови хмурились, выдавая задумчивость.       — Что за бред? Что значит «пропала»?       Внутри не было никаких подробностей, за исключением сообщения о том, что Нарцисса Малфой пропала из собственной палаты.       — Она сбежала?       — Поверь, она была не в том состоянии, что бы сбежать самостоятельно, — ответила Гермиона. Она была уверена в том, что колдомедики просто недоговаривали.       — Это наверняка дело рук Пожирателей, — уверенно произнесла Джинни. — Сперва Малфой и Нотт, потом Нарцисса. Не слабых ли союзников они себе выбирают?       Грейнджер неопределенно дернула плечом, поморщив нос, пока в груди скреблось дурное предчувствие. Если менее, чем за сутки случилось подобное, то чего ждать дальше?       Дальнейшая тишина раздражала, действовала на нервы. Но больше бесило то, что, казалось, никто не собирался ничего предпринимать. Вчера была совершена атака на школу, а профессора спокойно завтракали, будто не произошло ничего страшного.       Гермиона со злостью отшвырнула от себя вилку, которой еще секунду назад ковыряла салат.       — Ты чего? — вопросила Джинни, вскинув брови.       — Я не понимаю, почему всем будто бы плевать! Хогвартс очевидно в опасности, нам всем ясно это дали понять, но тем не менее, сюда даже не прислали авроров для какой-никакой защиты. Неужели все убеждены, что раз Лорд пал, то все происходящее нелепая шутка, незаслуживающая переживаний?!       Уизли успокаивающим жестом коснулась её предплечья, в сочувствии вскинув брови.       — Я полностью разделяю твое негодование, — девушка осторожно оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, не привлекли ли они лишнего внимания. — Но худшее, что сейчас можно сделать — это посеять среди студентов панику.       — Ты права, — Гермиона прикрыла глаза, массируя виски.       — Я уверена, что на самом деле МакГонагалл пытается решить эту проблему.       Грейнджер не успела ответить ничего, поскольку Зал заметно оживился, когда десятки сов влетели в помещение, сбрасывая на столы почту. Наверняка большинство конвертов имели обеспокоенное содержание, написанное родителями после случившегося ночью взрыва в Хогвартсе.       Гермиона не ждала ничего — ее родители больше никогда бы ей не написали ни строчки. Это болезненное осознание вновь кольнуло сердце, но мысль не успела пустить корни, поскольку пестрый филин все же уронил перед ней конверт. Не медля ни секунды, девушка принялась открывать его. Сердце дрожало. Последнее время она не получала хороших новостей, поэтому сейчас пыталась игнорировать горький вкус беспокойства, разворачивая пергамент.

«Здравствуй, Гермиона.

Прости, что не отвечал тебе все это время. Слишком много всего навалилось, сама понимаешь.

Я слышал, что произошло ночью. Пожалуйста, скажи, что все в порядке.

Министерство отказывается высылать отряд авроров в школу, объясняя это нехваткой людей. Все силы брошены на поиск зачинщиков теракта. Нет сомнений, чьих это рук дело, но никто не может понять, где ПСы организовали свой штаб.

Но уверяю, что скоро в Хогвартс пришлют людей. Я занимаюсь набором добровольцев.

Скоро увидимся.

Гарри Поттер.»

      Гермиона почувствовала, как невольная улыбка растягивает её губы. Гарри будет здесь со дня на день. От этого осознания захотелось запрыгать до потолка. Ей жизненно необходим был лучший друг. К тому же, это значило, что у них появилась бы возможность все обсудить, обменяться информацией и, вероятно, предпринять что-то логичное и полезное для решения надвигающихся проблем.       Она перевела взгляд на Джинни, что сидела бледнее январского снега, упулившись взглядом в свежий номер «Ежедневного Пророка». С первых секунд девушка даже не обратила внимание на нарастающий гомон в Зале. Улыбка тут же спала, как только младшая Уизли обернулась. В её глазах застыл неподдельный страх.       — Что пишут? — с трудом сглотнув колючий тревожный ком в горле, спросила Гермиона.       — На территории госпиталя Элизабет Сойер нашли два замученных до смерти тела. Оба магглорожденные.       Гермиона вырвала газету из рук подруги, жадно вчитываясь в текст.       Небольшая статья, но с весьма красочными подробностями того, каким именно пыткам подверглись погибшие. Грейнджер прикрыла рот рукой, почувствовав тошноту. Сил дочитать попросту не хватило, и абзац, где сообщалось о выдавленных глазных яблоках и оторванных пальцах, стал последним, перед тем, как она смяла газету, отбросив от себя как нечто ядовитое и опасное.       — Это… Я правда не могу подобрать подходящего слова для этого кошмара, — вполголоса проговорила Джинни. — Для чего убивать невиновных?       — Почему именно этот госпиталь?       — Думаешь, это совершила их группировка?       — Нет никаких сомнений. Но я не улавливаю логики. Убийство ради убийства? Вряд ли, — она нахмурилась, пытаясь додумать цепочку событий. — Может, они искали новое убежище, но столкнулись с сопротивлением и замучили попавшихся? Или искали сообщников. Или…       — Этот госпиталь славится тем, что при нем находится одна из самых больших лабораторий страны. Там куча оборудования и ингредиентов для самых разных зелий едва ли не в неограниченном количестве, — принялась вспоминать Джинни. — А еще тем, что там колдомедики практикуют темную магию для лечения своих пациентов. Это неподтвержденная информация, но про это место действительно ходит много противоречивых слухов.

***

      Драко смотрел в одну точку, пытаясь не вскочить с места и не прижать маячившего туда-сюда Теодора к стене, дабы выбить из него этот проклятый оптимизм. Раздражение ковыряло мозги, превращая их в кашу. С чего он вообще взял, что они на что-то способны? Да их обоих сотрут в порошок на месте за любое своеволие. Быстро и без церемоний.       Нотт влетел в комнату около двадцати минут назад. Он источал собой чистейшую ярость, весь его вид буквально сочился ненавистью. Он в двух словах описал встречу с собственным отцом, побои на лице говорили явно не о теплом воссоединении семьи.       — Может, ты уже сядешь и успокоишься? — прорычал Малфой. — Башка идет кругом от твоего мельтешения.       Теодор замер, крепко стиснул челюсти и сжал кулаки. Он повернулся на Драко, презрительно сощурив глаза, и медленно проговорил ядовитым тоном:       — Да. Прекрасно. Давай я присяду рядом с тобой и начну так же наматывать сопли на кулак.       — Не припомню, чтобы в прошлом ты так же яро сопротивлялся, — огрызнулся Драко. — Волдеморту ты не перечил, а как послушный щенок делал, что тебе велели. Что изменилось, Нотт?       — Изменилось достаточно. Я не собираюсь выворачивать перед тобой душу.       Малфой хмыкнул.       — Душу? Думаешь, от нее осталось хоть что-нибудь после событий прошлого? Смирись, у нас не будет счастливого конца.       — Да что с тобой, Малфой?! — не выдержав, повысил голос Тео. — О чем мы говорили с тобой? Что не сдадимся, что постараемся сделать хоть что-то. Так кого черта? Неужели тебе не хочется даже попытаться?       — А какой в этом смысл? Что, по-твоему, мы можем?       Драко понимал, насколько слабыми они были. Он чуть не сошел с ума от магии младшей де Блуа, колдовавшей над его разумом на огромном расстоянии. И признаться, он бы не хотел узнать, на что еще способна была эта ведьма.       Он трусил, но как же тяжело было произнести это вслух. Даже думать об этом было стыдно, но, рассуждая рационально, он, правда, был убежден, что страх оправдан. Да, может, будь у него какая-то цель в этой жизни или хотя бы крошечная мотивация для борьбы, он бы еще подумал о том, чтобы рискнуть. Но у него не было ничего. Благоприятное будущее похороненное под клеймом Пожирателя и больная мать заключенная в психушке без возможности принимать гостей.       Мозг подкинул образ Грейнджер. Самой заносчивой гриффиндорки, которая одним своим видом выводила его из себя. Раньше.       А потом по каким-то непонятным причинам стала вызывать неизвестные прежде чувства. Драко не понимал, какие именно, но ясно было одно — его тянуло к ней. Возможно, что не будь он таким мудаком, то у них могло что-нибудь выйти. Не в этой жизни и не при таких обстоятельствах, но подобная мысль действительно грела сердце.       — Не знаю. Пока не знаю, — задумавшись, ответил Теодор. — Но мы нужны старухе, а это уже что-то, за что можно зацепиться.       Малфой с трудом выдавил из легких воздух и, прикрыв глаза, запрокинул голову. Он в очередной раз задумался над словами Нотта.       — Слушай, с тобой или без тебя, но я буду пытаться, — голос сквозил усталостью. — Подумай над всем этим. И дай мне ответ.       Теодор направился к выходу, чувствуя на себе прожигающий взгляд сокурсника. Его спальня находилась напротив комнаты Драко, поэтому через несколько секунд он уже скрылся за скрипучей гнилой дверью.       Истеричный смешок сорвался с губ. Странно, что их не бросили в подвалах особняка. Наверняка, даже там помещения выглядели лучше. Все, что было здесь — голые каменные стены, трухлявый дощатый пол, небольшое окно и подобие кровати. Тео сделал пару шагов по направлению к ней. От каждого движения доски под ногами жалобно стонали. И когда тело опустилось на жесткий матрас, на шею будто накинули массивную цепь с привязанным к ней булыжником.       К горлу подступил тяжелый ком, запах безысходности не давал сделать полного вдоха, страх впился в тело миллионами крошечных осколков.       Аура безнадежности сдавила голову. Рвение к борьбе дало трещину, стоило остаться наедине с собой. Рациональные мысли жестоко насиловали оптимистичную уверенность в том, что он мог что-то исправить.       И снова это одиночество. Раньше Теодор думал, что смирился с ним, но когда сердце успело познать дружбу и любовь, понял, что теперь это станет самой худшей пыткой.       Он зарылся лицом в собственные ладони, крепко зажмурился. Глаза защипало, нижняя губа задрожала. Последний раз Тео плакал, будучи совсем ребенком.       Разозлившись из-за этого на самого себя, он яростно схватил подушку — единственное, что можно было швырнуть в стену напротив.       Безвыходность — это все, что он ощущал, борясь с предательскими эмоциями, пока они не вымотали его до состояния забытия.

***

      — Слишком рискованно, — покачал головой Люциус. — Если явятся авроры, то придет конец всему.       — В госпитале много темных магов, и нам необходимы их ресурсы, — ответила Мария, восседая во главе стола.       Собрание началось около получаса назад. Даже солнце еще не показалось из-за горизонта. Присутствовали все, за исключением Сибилль. И ответа, почему задания раздавала младшая ведьма, не последовало.       — Они не пустят нас на порог просто так. Необходимо запугать их, — вклинился в обсуждение Маверик.       Мария перевела на мужчину заинтересованный взгляд. Всем было очевидно, как эти двое не переносили друг друга на дух, но сейчас колдунья впервые за все время взглянула на него не как, на последнего идиота.       — В этом есть смысл. Но нам не нужны лишние жертвы. Достаточно продемонстрировать, что будет, если они отвергнут нашу дружбу, — произнесла девушка, вскинув брови. — И необходимо заверить их в том, что план заключается в усовершенствовании мира, а не его разрушении. Нужно донести полезность нашей миссии.       — Легко сказать, — фыркнул кто-то из зала. — Скорее всего, они отправят сообщение в Министерство раньше, чем мы успеем открыть рот для дипломатического решения вопроса.       — Если мы продолжим прятаться и бездействовать, мы ничего не добьемся. Нужно увеличивать число союзников, и госпиталь Элизабет Сойер — идеальный вариант. Сегодня двое из вас отправятся на это задание. Есть желающие?       Мария окинула сидящих взглядом. Все опустили головы, никто не хотел рисковать своей шкурой. Де Блуа закатила глаза, раздраженно зарычав.       — Маверик, ты очень много говоришь, думаю, пора показать действиями, что ты не бесполезен, — накрашенные темно-бордовой помадой губы ведьмы растянулись в ухмылке. — Выбирай напарника.       Тот хмыкнул и, не задумываясь ни на секунду, произнес:       — Теодор.       Юноша, молчавший до сих пор, перевел на отца красноречивый взгляд. Сперва хотелось вцепиться ему в глотку, но в следующую секунду в голову закралась, — нет, влетела — другая мысль. Это было бы хорошим шансом расправиться с папашей и сбежать. Выдать аврорам местоположение всей группировки.       — Нет, — коротко ответила Мария, заметив излишнее воодушевление на лице парня.       — Почему? — нахмурившись, вопросил Тео.       — Вы с Драко получите собственные задания. Позже, — она продолжала издевательски улыбаться. — Когда проникнитесь нашей деятельностью. Либо же, когда обретете должную мотивацию.       Ведьма скосила взгляд на Малфоя, неоднозначно подмигнув ему. Лицо Драко тут же побелело. Она наверняка сделала на этом акцент не просто так.       — Маверик и Люциус. Приступайте, — девушка поднялась из-за стола. — Драко, за мной. Остальные свободны.       Никто больше не задавал никаких вопросов, никак не комментировал распоряжение. Фигуры молча покидали совещательный зал размеренным шагом, и только Малфой, казалось, врос в пол. Теодор тоже не спешил оставлять сокурсника, поскольку крайне ядовитое предчувствие вцепилось в него своими когтями.       — Тео, солнышко, оставь нас, — наигранно нежным голосом пропела Мария, а Нотту вновь захотелось швырнуть в нее оглашающим. — Обещаю, позже я уделю внимание и тебе.       Он не стал спорить, сжал губы в тонкую линию и быстрым шагом покинул помещение, бросив напоследок красноречивый взгляд на Драко.

***

      Малфой шел за ведьмой, считая собственные шаги, чтобы отвлечь мозг от навязчивых мыслей. Пока перед ним маячила девичья спина, он концентрировался на вдохах и выдохах.       Маршрут, по которому они двигались, был для него новым. Винтовая лестница, что вела в подвалы, неприятно поскрипывала. Стоило оказаться внизу, как запах сырости ударил в ноздри, заставив поморщиться. Здесь было слишком темно, и, казалось, даже Люмос, исходящий из палочки младшей де Блуа, не решал проблемы.       — Куда ты меня ведешь? — все же спросил Драко.       — Это сюрприз, — Мария пожала плечами. — Правда, не факт, что тебе понравится.       — И что это значит?       — Терпение, солнышко, мы почти пришли, сейчас сам все увидишь.       Малфой по-настоящему нервничал, продолжая идти следом. Через какое-то время пустые коридоры изменились. По обе стороны показались решетки. Камеры, пока еще пустые. Но увиденное во всех красках напомнило ему катакомбы собственного дома, созданные армией Лорда для содержания и пыток пленных.       Сердце забилось где-то в горле.       — Мы на месте, — остановившись у седьмой камеры, произнесла Мария.       Драко принялся вглядываться в темноту крохотного помещения, но не мог разглядеть ничего. Ведьма направила луч Люмоса в сторону решетки. Только теперь можно было заметить ворох тряпья в дальнем углу.       — И что это? — непонимающе нахмурился Малфой.       — Поздоровайся с мамочкой, — она кивнула головой в сторону камеры, после чего одним движением палочки отбросила подобие одеяла в сторону, представляя взору юноши исхудавшее, едва подающее признаки жизни, сжавшееся в позе эмбриона тело.       Сердце пропустило удар. Колени подкосились, и чтобы не упасть, Драко схватился за прутья решетки, медленно оседая на пол.