В цепях

      Близился рассвет.       Сакура смотрела в окно, слепо наблюдая за проносящимися мимо улицами, и тело ее все еще нервно подрагивало в разных местах. Прошедшая бессонная и болезненная во всех смыслах неделя не давала покоя в мыслях, не оставляла ни на секунду. Ее до сих пор тревожил какой-то дискомфорт в нижней части живота, и она ничего не могла с этим поделать. В аптечке были обезболивающие, но они не были достаточно эффективными в ее случае. Казалось, они были фантомными, ненастоящими, поскольку ощущала она этот дискомфорт на каком-то психологическом уровне. То же самое она чувствовала еще и на запястьях и боковой части живота, за которую Хатаке Какаши держался тогда…       Ее мысли лихорадочно метались, пытаясь переключиться на что-то другое, но они то и дело, что упрямо возвращались к темно-серым глазам под тенью пепельных волос.       Она не сомневалась в том, что люди Какаши или он сам могли сейчас следовать за ней.       Сакура расширила глаза, когда ее осенила мысль: мужчина следил за ее родителями и друзьями. Он ведь говорил об этом, прямым текстом, но она вспомнила об этом только сейчас, пытаясь до этого просто унести ноги. Харуно крепко зажмурилась, и тогда же ее мысли устремились в темное место. Сакура могла только представить, какой страх и беспокойство испытывали ее родители и друзья, когда она пропала… и в каком ужасе они окажутся, если он примется за них, чтобы вернуть ее.       Когда она осознала всю степень опасности, грозящей не только ей, но и ее близким, Харуно уже не смогла противостоять панике, которая вызвала новый поток слез. К горлу в какой-то момент подступила тошнота, которую она распознала не сразу. Ее пульс тут же участился, а дыхание стало поверхностным, и она с испугом прижала к губам марлевую салфетку. Вырывать ей было нечем, когда ее настиг беззвучный рвотный спазм. На глазах проступило еще больше слез, и она обнаружила себя нагнувшейся вперед и прижавшейся лбом к передней стенке, поскольку места впереди было не так уж и много. Она не смогла защитить себя. Как она сможет защитить близких? Она должна была защитить себя! Никчемная, слабая, бесполезная…       Сакура застыла, все еще прижимая обеими руками салфетку ко рту и глядя сквозь размытую от слез картинку босых ног на грязном полу.       Ей сейчас хотелось убежать так далеко, насколько это было бы возможно. Перекрасить волосы, сменить внешность и имя, лишь бы ее никто не нашел. Она даже на минуту допустила мысль о том, что ей было все равно даже на родных, лишь бы выжить самой.       Когда автобус затормозил и водитель обеспокоенно сообщил ей о нужной остановке, она опомнилась не сразу. В автобусе не было уже ни кого из пассажиров, а водителю пришлось выйти из кабины и приблизиться к ней, чтобы повториться и вывести ее из оцепенения. Когда Сакура услышала его, то вскоре вышла из автобуса, аккуратно, но немного похрамывая. Улица снова встретила ее морозным холодом, и дышать стало чуть легче. Когда водитель предложил проводить до порога полицейского поста, Сакура ничего не слышала. Не успела она пройти и двух метров, как вдруг согнулась пополам из-за тошноты.       — Мисс… — с тревогой произнес водитель, растерянный и абсолютно не представляющий себе, что он мог бы сделать, чтобы облегчить состояние девушке. К сожалению, у него не было ничего, чем бы он мог хотя бы накрыть ее. Потому он просто стоял рядом и ждал, пока девушка не придет в норму. Через пару минут, хныча, с невыносимой болью в голове и теле, Сакура выпрямилась и поплелась вперед, прямо к небольшому полицейскому посту, где все еще горел свет — это было верным признаком того, что ночью там кто-то был.       Удостоверившись, что полицейский пост был буквально в двух шагах, и доктор уже двинулась в его сторону, мужчина вернулся в кабинку. Тронувшись с места, он стал медленно отъезжать, следя за тем, чтобы девушка добралась без проблем.       Когда из помещения вышел один из дежурных офицеров, а она ускорила шаг, водитель был уже спокоен.       Ее глаза были прикованы к полицейскому с темными волосами, собранными в пучок, и его неспешным движениям рук, которые доставали сигарету из короба. Сердце Сакуры колотилось в груди по нарастающей, ведь чувство облегчения от того, что ее вот-вот спасут, конфликтовало со стойким ощущением слежки. Сейчас оно было сильнее, чем когда-либо.       — Ну и морока… — потерев затекшую от длительного неудобного сидения шею и глубоко выдохнув, пробормотал с той стороны полицейский. Он зажал сигарету между зубами, поднес зажигалку и уже было сделал затяжку, как вдруг заметил движение неподалеку. Повернув голову в сторону, он вдруг опешил, а через мгновение выдернул сигарету и сорвался с места к розоволосой девушке в медицинской форме.

***

      — Что с вами произошло? — спросил мужчина, хотя уже наверняка знал ответ на свой вопрос.       Сакура все еще сидела молча, закутавшись в одолженное одеяло, на неудобной единственной лавочке с напольным обогревателем рядом и отстраненно следила за уверенными движениями рук сержанта Нара, закончившего бережно очищать ее ступни, а затем приступившего освобождать голень от слабо наложенного ею бинта. Мужчина делал все настолько выверенными движениями, что казалось, будто он проделывал такое уже тысячу раз… Она не сразу дала ему себя осмотреть, поскольку боялась чужих прикосновений. Ей на самом деле уже было все равно, что нога не была достаточно продезинфицирована в автобусе, когда она на панике кое-как пыталась очистить рану тем, что было в скудном количестве аптечки. В беспамятстве она перебинтовывала ногу все медленнее и медленнее, пока и вовсе не бросила это дело, оставив бинт висеть, и даже не опустила штанину. В тот момент ее мысли углублялись в тени и желание заботиться о своем теле постепенно угасали, пока не исчезли окончательно. Поэтому, после нескольких убеждающих речей, она с трудом, но все же дала только этому мужчине оказать помощь.       Ее почти что белое, изможденное лицо говорило само за себя. Искусанные губы подрагивали от сдерживаемой печали и душевной боли — она никак не могла почувствовать себя в безопасности, даже находясь здесь, среди полицейских. Мрачные мысли о безысходности и собственной беспомощности накатывали с новой силой и не давали ей думать о чем-то разумном.       Окровавленная штанина, которую пришлось вывернуть и приподнять еще выше, плохо обработанная рана, босые обмороженные и истерзанные ноги в сочетании с видом потрепанного хирургического костюма сразу же вызвали в сознании еще двоих, которые представились младшими офицерами полиции Инузука и Акимичи, несколько тревожных сигналов.       — Вы же хирург из ЦБК? Харуно Сакура… Как вас только занесло в такую глушь, — не дождавшись ответа и заметив вышивку знакомой больницы с именем девушки на груди, непринужденно продолжил Нара. Девушка, кажется, даже не знала, что на бумагах числилась погибшей, поэтому он не стал рубить с плеча, еще и учитывая ее психическое состояние. Будучи опытным медиком из знаменитой больницы, после шока она не смогла даже позаботиться о себе… Пока он занимался ногой девушки, то продумывал дальнейшую тактику действий в случае, если информация в базе данных подтвердится.       — Я сбежала от… главы «Вихря». Они похитили меня неделю назад, я… ничего не смогла сделать, — бесшумно роняя слезы под конец, в какой-то момент тихо произнесла девушка, заставив своим признанием взгляды мужчин застыть на себе.       — Чертов ублюдок, — процедил полицейский с лохматыми каштановыми волосами из другого конца небольшой комнаты, словно лично знал похитителя, о котором шла речь. Нара оглянулся на Инузуку и предупреждающе покачал головой, чтобы тот держал свои эмоции при себе. Нара не хотел напугать девушку еще больше, и чтобы кто-то из парней выпалил чего лишнего.       Вот и первое подтверждение из уст жертвы. Оставалось только дожидаться официального подтверждения после запроса на имя девушки и продумывать тактику обороны в случае нападения на пост представителей синдиката.       Со спины суетящегося над девичьей ногой темноволосого полицейского приблизился пухлый рыжеволосый мужчина, чтобы протянуть Сакуре бутылку с водой, другой же все еще сидел за компьютером, сурово глядя в экран, и ждал необходимый ответ.       Кажется, они все были ровесниками, как подумала Сакура, после задержав взгляд, полный безнадеги, на сержанте, который, очевидно, отличался от них бóльшими заслугами.       — Моя семья… Они могут оказаться в опасности из-за моего побега. Пожалуйста, сделайте что-нибудь. Вы… вы должны их защитить.       Сержант Нара, что только закончил перебинтовывать собственноручно очищенную от грязи и крови ногу, снова напряженно посмотрел на девушку, после чего отстранился, усевшись на пятку.       — Если за вами увязался синдикат, то для начала нам нужно обеспечить вашу защиту и вызвать сюда подмогу, — спокойно произнес Нара, неожиданно делая короткий непонятный Сакуре жест в сторону подчиненных, а после быстро возвращая внимание Харуно. — Расскажите, что произошло в день нападения до этого момента.       — Н-но… Что если он уже что-то сделал с ними?! Пожалуйста, дайте мне позвонить! — со слезами на глазах внезапно потребовала Сакура, вытягивая руку.       — Мисс Харуно, мы пока не можем, это небезопасно, — растерялся из-за перепада сержант, коротко взглянув на ее руку, а затем на заплаканное лицо. Он подумал о том, как деликатно было бы сообщить ей о всей ситуации, но тут же передумал. Не стоило говорить ей, пока она была в таком состоянии.       Не успела Сакура настоять, как Инузука уже получил ответ на запрос в общей программе, после чего переглянулся с Акимичи и позвал Шикамару.       — Сержант Нара, — послышался голос Кибы, на который мужчина быстро обернулся. Повернув голову обратно и мельком взглянув на сильно встревоженную Сакуру, он осторожно поднялся и подошел к компьютеру. А когда взглянул на экран, то что-то пробормотал и потянулся к своему мобильнику.       — Сообщите об угрозе вооруженного нападения и вызовите подкрепление, — нагнувшись к Кибе и приложив телефон к уху, серьезно велел ему Шикамару. Тот сразу же активировал тревожный вызов и схватился за стационарный телефон, пока Акимичи протягивал Сакуре крафтовый пакет с сэндвичем из торгового автомата, чтобы немного отвлечь. Девушка покачала головой, наотрез отказываясь от еды, и сразу же попросила уже его дать ей сотовый. Услышав это, Шикамару громко велел пока не совершать никаких посторонних звонков в целях безопасности и угрозе отслеживания, после чего отошел, прихватив какие-то бумаги со стола. Открыв электронным ключом ближайшую дверь, он вошел в свой небольшой временный кабинет.       — Полковник Намикадзе, это Сержант Нара, прошу прощения за поздний звонок. По поводу дела о самоубийстве врача из Конохи… — связавшись по безопасному внутреннему каналу с руководством, сообщил Шикамару. Когда с того конца трубки прозвучал голос, он продолжил доклад, пройдя к архивному сейфу, куда недавно складывал свои записи по поводу этого дела. Договорив, а затем выслушав Минато, перебрав между папками нужные файлы, он зашел обратно в приемную, тут же раздал указания парням и велел подготовиться.       Они наконец-то вышли на них. К счастью, девушка действительно оказалась жива, как и предполагал его полковник. Вот уже месяц, а то и больше, Намикадзе отправлял мелкие группы полицейских оцеплять границы и дежурить по всей округе Конохи, чтобы найти оставшихся и самых главных виновников в деле об убийствах в «Лотосе», кем оказались представители «Рассвета» и «Вихря», а неделю назад к заданию прибавились еще и поиски девушки. После констатации смерти и сомнениях при опознании тела усопшей, после нахождения его на берегу моря, а также рапортов следователя Сая из круга знакомых семьи Харуно, полковник Намикадзе велел соединить два дела. Он, как и большинство его коллег, склонялись к тому, что там были замешаны те же люди, что и в деле с «Лотосом». К тому же пришлось сконцентрировать внимание именно на банде «Вихрь», когда об этом заявил следователь Яманака Сай из отдела по расследованию убийств, и когда к делу присоединился авторитетный прокурор из специального следственного отдела окружной прокуратуры Конохи. Прокурор Темари была одной из вызывавшихся докладчиков, поскольку жертвой грандиозного дела, которым занимался отдел по борьбе с организованной преступностью, оказалась ее давней подругой.       После тщетных попыток узнать у Сакуры что-то еще, в течение пятнадцати минут Шикамару и Чоуджи следили за полусонной, обессилившей девушкой, прислонившейся к стене. В тот момент, когда Шикамару запретил звонить кому-либо, чтобы избежать перехвата звонка, Сакура замолкла и больше не проронила ни слова. Она уставилась в одну точку и долго прокручивала что-то в голове, не в силах избавиться от навязчивых мыслей.       — Вам что-нибудь нужно, мисс? — посмотрев на девушку, снова попытался разговорить ее Чоуджи. Но Сакура так и не ответила. Помимо общей истощенности, побочный эффект противовоспалительного лекарства, которое она приняла в автобусе, начал действовать, и она начала засыпать через какое-то время, пока все ждали новостей.       Киба в одиночку патрулировал дорогу неподалеку, находясь в зоне видимости своего сержанта, а Акимичи принялся за написание отчета под тихим приказом сержанта.       Периодически связываясь с диспетчером все это время, Шикамару следил через окно за фигурой Кибы в бронежилете, что держал руку на кобуре и медленно шагал вдоль дороги, осматривая территорию. В какой-то момент он сам оглядел свой пистолет, который держал в руках, сидя на стуле в помещении. В их отделе младшим по званию уже разрешалось носить как минимум самозарядный пистолет. Если бы он, будучи сержантом с привилегиями в вооружении, заставил себя подать заявление на выдачу более серьезного оружия в прошлом месяце, сейчас было бы спокойнее, но кто ж знал… Оставалось надеяться на то, что подкрепление прибудет до того, как кто-то придет за девушкой и попытается ее забрать. «Почему же так долго… Подмога должна была уже быть здесь», — забеспокоился он, взглянув на настенные часы.       Когда Шикамару снова посмотрел перед собой и уже не увидел Кибу, то резко поднялся и приблизился к боковой части окна, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Он дернулся к рабочему столу к камерам и стал переключать позиции.       — Ксо… Чоуджи, — произнес Шикамару, когда не смог даже по камерам найти своего подчиненного. — Заблокируй все двери и окна, я перемещу Сакуру в свой кабинет, потом ты останешься с ней.       — Есть.       Нара снова связался с диспетчером, чтобы доложить обстановку.

***

      Сакура проснулась и резко подскочила из-за звуков нескольких чередов выстрелов, после которого у двери раздался грохот и скрежет. Она обнаружила себя запертой в кабинете сержанта вместе с рыжеволосым полицейским, что тревожно стоял в оборонительной позиции у закрытой железной двери. Через несколько секунд тишины в нее трижды постучали чем-то острым.       — Я знаю, что вы там… — протянул кто-то на той стороне.       Сакура пошатнулась от ужаса, страх просочился внутрь так быстро, что сперло дыхание. Акимичи тут же обернулся, чтобы посмотреть в камеры и сглотнул, увидев Шикамару на коленях и автомат, приставленный устрашающим габаритами мужчиной к его затылку. Всего в том помещении было пока двое вооруженных и сержант, и Чоуджи даже не знал, что сталось с Кибой…       — Откройте дверь и отдайте девчонку, — весело продолжил голос снаружи.       — Не открывать! — выкрикнул избитый до полусмерти Нара, но тут же получил прикладом по голове и рухнул на пол, ненадолго теряя сознание.       — Поторапливайся, Хидан, — прозвучал грубый голос смуглого мужчины, который вырубил Шикамару и зашагал ко входу с ружьем в руках. Его взгляд заодно пробежался по помещению, и мужчина заметил окровавленные бинты на скамейке, после чего выглянул на улицу, чтобы убедиться в готовности заложенных взрывных устройств по периметру. На встречу мужчине шел еще один из группы, голубоглазый блондин, неся в руках какое-то устройство, а когда он встретился с ним взглядом, то быстро кивнул и прошел внутрь.       — Считаю до трех, — загадочно продолжил безумец с зачесанными назад серебряными волосами перед стальной дверью, став искать что-то взглядом на потолке. Его алые глаза сверкнули, а улыбка опасно расширилась, обнажая клыки, когда он обнаружил камеру, через которую Акимичи наблюдал за ними. Хидан покрутил в руках свой короткий серп и отошел к слабо шевелящемуся Шикамару, указывая оружием на него, но при этом не отрывая взгляд от следящего устройства на стене. — Не покажетесь – ему не жить… — произнес он и тут же приподнял свободной рукой свою подвеску на шее, чтобы поднести ее к губам и начать что-то произносить, закрыв глаза, будто в молитве.       Третий участник группы что-то проворчал, сложив на стол Кибы свое устройство с торчащими в разные стороны проводами, которые он тут же начал быстро соединять.       Руки Чоуджи затряслись, он вспотел, и его взгляд заметался из стороны в сторону. Он не знал, что делать, полицейский не мог допустить смерти своего коллеги, который к тому же являлся его близким другом, но и отдать девушку тоже! Его начала одолевать паника. С такими заданиями он сталкивался впервые...       Сакура вжалась в самый дальний угол и посмотрела на Акимичи в страхе, который грозился лишить ее рассудка. Она нутром ощущала, что он был готов сдаться с минуты на минуту, и что-то внутри нее растекалось и разгоралось от отчаяния.       — Итак… Раз!       Когда отсчет начался, Чоуджи подошел к Харуно и, быстро достав специальный нож из поясного чехла, протянул его девушке.       — Мисс, вы справитесь, подмога уже в пути. Мы должны спасти их, прошу вас, — шептал он прерывисто, вкладывая в ледяные руки оружие.       — Нет… Нет, не бросайте меня… — прошептала Харуно, не реагируя на его действия и слова, однако нож остался лежать в ее трясущихся руках.       — Два!       — Спрячьте его и используйте в подходящий момент… Вы сможете, только вы сможете, вы справитесь, все будет хорошо… — продолжал отчаянно, почти безумно повторять Акимичи, почти срываясь, после чего отстранился и быстро направился к дверям.       — Нет! Стой! — прокричала Сакура, вышагивая за ним, но дверь распахнулась на чужой громкий счет «три».       Как только Акимичи показался, Хидан вырубил его одним внезапным ударом, который молодой офицер никак не смог бы заблокировать.       — Ксо! Жирдяй, не мог что ли потерпеть? — потерев кулак, чертыхнулся от досады мужчина из-за потерянной возможности провести обряд. Хотя он на секунду замер и задумался, после чего вдруг замахнулся над Акимичи с диким гоготом, чтобы исправить ситуацию и воспользоваться более крупным телом, но его вдруг одернул блондин.       — Ты совсем конченый?! Этих он сказал не трогать! — он буквально разорался на мужчину, напряженно вышагивая из-за стола, и вдруг заметил в комнате беглянку. Сакура же, заметив их черные одежды, хоть и без красной эмблемы, сразу же в красках вспомнила тот день операции, когда увидела внешний образ группы из синдиката впервые…       — Да кого мне сегодня вообще можно тронуть?! — огрызнулся Хидан, застыв и потом опустив руку, словно опомнившись, после чего резко поднял взгляд и вышагнул в проход. Его глаза жадно пробежались по маленькой фигуре, стоящей в центре комнаты с зажатым в руках ножом, а затем встретились с сумасшедшей жаждой крови в полыхающих зеленых глазах, что на секунду даже напомнили ему взгляд одного из его грозных приятелей. — Ух ты… А кто это тут у нас? — промурлыкал он, опасно ухмыляясь, но не успел он сделать шаг, как девушка бросилась на него с решимостью как минимум перерезать мужчине глотку. Она совершила настолько ловкое движение, что Хидан от неожиданности успел лишь защититься предплечьем, как тут же получил глубокий продольный порез, но это его только раззадорило. Мужчина расхохотался, моментально перехватывая девушку другой рукой, когда она попыталась юркнуть мимо него, и с силой притянул к себе под ее выкрик, разворачиваясь к остальным.       — Какузу, только глянь! Первая женщина, которая смогла меня порезать! — на высоте какого-то удовольствия от ранения он тут же решил по привычке поделиться счастьем с другом, что даже бровью не повел и не отвлекся на него. Блондин же усмехнулся, не сдержавшись от своей издевки.       — Действительно, есть чем гордиться.       В тот момент с улицы послышались звуки подъезжающих машин, среди которых Какузу смог разглядеть несколько бронеавтомобилей специального назначения. Когда машины остановились на дороге, оттуда стали поочередно выпрыгивать штурмовые команды.       — Дейдара, — произнес Какузу, бросая на взгляд на напарника, который тот расценил, как призыв к готовности. Как раз закончив с подключением дистанционных бомб, которые он расставил на предполагаемые места остановки полицейских, блондин взял устройство в руки и приготовился к команде. — После взрыва уходим, — уточнил грубый голос.       — Шаннаро! Пустите! — неистовее прокричала Харуно, когда Хидан обхватил ее сзади за шею и быстро двинулся в сторону смуглого мужчины в маске. Она больно ударила по его руке и попыталась выбраться, цепляясь ногой за его лодыжку, чтобы сбить с ног.       — Да успокойся ты! — рявкнул Хидан, резко отрывая ее от земли за талию.       Дейдара вскинул брови и внимательно осмотрел розоволосую медичку с ног до головы, когда Хидан с кровоточащей рукой, прижимающейся к хрупкой шее, пытался ее усмирить.       — М-м, наш новый медик просто лакомый кусочек. Это та самая Сакура, что так приглянулась главе? — прокомментировал голубоглазый, приковывая внимание девушки к себе.       — Наш медик, говоришь? — сильнее заинтересовался Хидан, после ухмыляясь при взгляде на брыкающуюся девушку. — Ну, наконец-то, что-то интересное.       — Сейчас, — неожиданно скомандовал Какузу. Дейдара усмехнулся и, подмигнув зеленоглазой девице, нажал на несколько кнопок устройства одновременно, после чего все пригнулись.       В воздухе снаружи повисло напряжение, словно перед грозой. И через мгновение у полицейского поста, окруженного бронеавтомобилями, раздался оглушительный взрыв. Огромная волна света и звука накрыла все вокруг, сбивая с ног стражей порядка и отбрасывая машины вокруг поста. Ветер подхватил облако пыли и осколков, рассыпая их в стороны, как серую пелену.       Стены поста пошатнулись под звуковой волной, пропустив густые клубы дыма, а в ушах застыл звон. Гул, отразившийся от стен, создал ощущение, что земля ушла из-под ног. Яркий свет ослепил, заставив сердце Сакуры замереть. Ее тело прикрывал мужчина, и внезапно мир раскололся на тысячи кусочков, и лишь едва уловимый шепот огня заполнил пространство, высасывая кислород и окутывая жаром все вокруг.       Спецназовцы столкнулись с хаосом: облака дыма, крики и шквал осколков. Кто-то серьезно пострадал, возможно, с летальным исходом. Это мгновение позволило укрытым в помещении исчезнуть словно призраки, растворившиеся в спирали разрушений. Взрыв растянулся на дальнее расстояние, на что и рассчитывал Дейдара, чтобы это помогло избежать погони. Где-то от места припаркованной машины синдиката для отвлечения внимания отъехала другая такая же, поскольку рядом послышались уже звуки полицейских сирен районного подкрепления. Переступив в какой-то момент через бессознательное тело Инузука где-то на земле при продвижении, Какузу едва смог разглядеть и проследить за движением машины других помощников из «Вихря», что стало сигналом к тому, чтобы поскорее усесться в свою машину.       Когда члены банды продвигались к стоящему неподалеку от поста джипу, Харуно, пребывая в шоке, кричала и извивалась, не слыша себя, но все равно не могла противостоять силе Хидана, и когда ему вдруг надоело, он, резко развернув ее, подхватил и перекинул через плечо. Стоило ему это сделать, как она снова попыталась выбраться, отталкиваясь от его спины и колотя его по плечам.       — Куколка, если не успокоишься, я засажу это тебе в глотку, ясно? — сквозь все еще звенящий гул в ушах, громко пригрозил Сакуре Хидан, отпустив, затолкав в машину и приставив острие камы к ее шее. С его руки все еще стекала кровь, капая ей прямо на одежду. Харуно вытянулась, но тут же замолкла и после его страшного оскала на лице с сажей сдвинулась к углу заднего сиденья, ощущая себя в какой-то вынужденной прострации.       Хидан молниеносно уселся рядом, не сводя любопытных глаз с девушки, одежда и кожа которой так же были покрыты пылью, но его взгляд все равно плотоядно блуждал от лица к телу, будто это была единственная вещь, которая его беспокоила на данный момент. Впереди же за рулем уже сидел Какузу, на пассажирском Дейдара, что тут же ненадолго обернулся, чтобы оценить обстановку сзади и после задержать взгляд на Харуно. Его глаза горели от адреналина, а проделанная работа вызвала восторг. День показался ему настолько прекрасным, что он не сдержался и так же громко с триумфом прокомментировал, насколько оглушительно великолепным был этот взрыв. Не прошло и двух мгновений, как машина резко тронулась с места и слепо двинулась вперед сквозь пелену пыли.

***

      Ошеломленная недавним взрывом, Сакура смотрела в сторону ближайшей двери, замечая боковым зрением что-то металлическое в кармашке. Звон все еще продолжал стоять в ушах, а глаза слезиться от раздражения, ее руки были испачканы осевшей сажей и разводами чужой крови. Наконец, остановив свою кровь, Хидан вдруг придвинулся ближе и наклонился, почти касаясь губами ее уха, и прошептал:       — Уверен, так умело этими ручками ты не только с ножами справляешься…       Сакура вздрогнула, почувствовав, как его слова начали резонировать в груди и вызывать волну отвращения. Она попыталась отодвинуться еще дальше, но уже было попросту некуда.       — Оставьте меня в покое, — резко ответила она, стараясь сохранить самообладание и стараясь не смотреть в алые глаза. Хидан лишь усмехнулся, его лицо озарилось мрачной ухмылкой.       — Покой здесь только снится, куколка. Знаешь ли, я совсем не против повеселиться с тобой, пока мы едем, — он сделал паузу, затем добавил, смотря ей прямо в глаза. — Может, ты даже начнешь получать от этого удовольствие.       Дейдара, услышавший его слова, хмыкнул, но ничего не сказал. Какузу же был полностью сосредоточен на дороге, казалось, не обращая внимания на разговор позади.       Сакура сжала кулаки и сглотнула. Она промолчала, чувствуя, как сердце все громче колотится в груди. Взгляд Хидана был пристальным и прожигающим ее насквозь, она буквально ощущала, как он скользил по ее коже.       — Ну же, — продолжил он, склоняя голову. — Не бойся меня, я не кусаюсь. Ну, по крайней мере, не сразу.       — Я сказала, оставьте меня в покое, — сдержав дрожь, уже тверже повторила она.       — Ой, да ладно тебе, — ухмыльнулся Хидан. — Мы ведь можем найти общий язык. Я уверен, мы оба любим экстрим. Ты ведь хирург, да? Полоснула меня так страстно, что мурашки по коже…       Хидан протянул руку, касаясь розовых волос и заставляя Сакуру снова содрогнуться.       — Знаешь, я всегда ценил женщин с огоньком, — Хидан провел пальцем по краю ее подбородка, заставляя девушку повернуть голову и посмотреть ему в глаза. — Они так яростно борются за жизнь… Мы бы с тобой развлекались днями напролет.       Харуно почувствовала, как холодный страх сжал ее сердце в тиски, но она вдруг нашла силы, чтобы ответить тем, что, возможно, помогло бы ей избавиться от назойливого внимания.       — Не думаю, что твой глава одобрит эти развлечения.       Хидан рассмеялся, и его смех был наполнен зловещим весельем.       — Какаши… Он ведь не всегда может следить за всеми нами, — он опустил руку и провел пальцами по ее бедру поверх темно-синей ткани, заставив Сакуру в ужасе задрожать и чуть не вызвав знакомую тошноту. Ее собственная рука незаметно и медленно потянулась к боковому карману двери. — Уверен, ему будет все равно, а тебе и мне будет очень хорошо… Ее слова не помогли. На что она вообще рассчитывала?       — Ты знаешь, что наслаждение чувствуется ярче и дольше, когда испытываешь боль? — с садистской улыбкой добавил он, опасно намекнув на что-то нездоровое.       Перед глазами снова и так неожиданно пролетели неприятные воспоминания о мужчине со шрамом, от которых ее пульс стал учащаться. А когда чужая рука начала перемещаться к внутренней части и ползти все выше и выше, то это и вовсе сковало Сакуру, которой стало уже катастрофически не хватать воздуха. Ее пальцы в тот же момент ухватились и сжали тот самый металлический предмет в кармашке дверцы, который оказался канцелярским ножом…       — Хидан, хватит болтать, — вдруг сказал Какузу, не отрывая глаз от дороги.       Дейдара, не удержавшись от ухмылки, добавил:       — Нам нужно доставить ее в целости и сохранности. Ты же прекрасно знаешь, что бывает, когда портишь вещи Хатаке.       Хидан лишь фыркнул, когда блондин снова сделал намек на что-то, против чего он не смог бы выступить даже при всем желании.       — Ничего, однажды мы с тобой обязательно попробуем, куколка… — успел он прошептать обещание на ухо Сакуре, чтобы никто не услышал, сжав ее бедро, прежде чем неохотно убрал руку и откинулся на спинку сиденья. Ее же рука все еще дрожала, но нож Сакура не выпустила, медленно потянув руку под другое бедро.       Пока Харуно пыталась выровнять дыхание, она смотрела перед собой, но все еще не была в состоянии даже пошевелиться. Даже держа нож в руке, возможно, Сакура так и позволила бы этому Хидану делать все, что вздумается.       Поскольку перед глазами снова был он.       Голова шла кругом, а обзор заполоняли слезы. Хидан был похож на Какаши… Как и на Мизуки, и даже Кабуто, который был единственным положительным персонажем в ее истории… Но она будто была проклята проживать жизнь среди мужчин с таким необычным цветом волос. И эта странная мысль, кажется, становилась признаком ее начинающейся шизофрении. Сейчас они будто слились лишь в один важный образ, который пугал до самых глубин души и нависал над ней, причиняя боль снова и снова, с каждым резким толчком…

***

      Сакура почувствовала, как весь мир сжался вокруг нее в одно мгновение, скрутился в узел от его присутствия. Это было похоже на возвращение кошмара, который она безуспешно пыталась забыть. Она не видела Хатаке Какаши с тех самых пор, и ведь думала, что больше не увидит никогда. Это лицо, которое она когда-то признала привлекательным, его хорошо сложенное красивое тело — за всем этим скрывалось настоящее чудовище, которое почему-то вцепилось в нее когтями и никак не собиралось отпускать...       — Набегалась? Я ведь сказал тебе даже не пытаться, — холодный и уставший голос прозвучал как зловещий звон в тишине, когда ее привели в поместье и оставили в холле.       Харуно с ужасом дернулась, отступая и рефлекторно приподнимая одну руку в предупреждающем жесте, а в другой сжимая канцелярский нож, который она смогла стащить из машины.       Хатаке невесело хмыкнул, замерев на последней ступени лестницы и разглядев ее, бледную, перепуганную, но решительную.       — Не подходите ко мне, не то я вас прикончу! — надрывно, ненавистно прокричала Сакура, не сдержав нахлынувшие слезы при виде этого человека. Раньше она бы ни за что не показала слезы, а после всех тех событий… Она просто перестала узнавать себя такую, особенно сейчас перед этим мужчиной. Даже в машине с Хиданом она не чувствовала себя настолько жалкой и беспомощной, как сейчас.       — Ты злишься на меня. Я все понимаю, — проигнорировав угрозу, заговорил Какаши. Высунув руки из карманов брюк, он упрямо зашагал в ее сторону, чем заставил девушку быстро отступить. Сакура уперлась спиной в дверь позади и с силой попыталась ее открыть, держа при этом вытянутое вперед лезвие. Дверь не поддалась, и она обхватила нож обеими руками, резко отпустив ручку двери.       — Но так было безопаснее для тебя, — добавил он.       — О какой безопасности вы говорите?! Вы разрушили мою жизнь! Отпустили меня на самое дно! Как вы могли так поступить с живым существом?! В-вы просто… — она вытянула руки чуть выше, когда он приблизился, и теперь их разделяло метра два.       — Твоя жизнь продолжается благодаря всем этим событиям. Ты должна была примкнуть к общим рядам моих врачей, где кто угодно мог бы воспользоваться тобой, потому что я дал бы своим людям на это полное право, — начал он, переходя на медленный шаг.       Сакура крепче стиснула бесконтрольно дрожащие руки на рукоятке лезвия и оскалилась.       — Для синдиката этот вариант был намного выгоднее. У многих даже выстраивались планы на тебя со своеобразными, я бы сказал, извращенными обрядами посвящения, — мрачно и медленно продолжил он. — Так что грех жаловаться на то, что я решил оставить тебя при себе. Воспринимай то, что тогда произошло, как скрепление нашего договора, может, тогда тебе будет легче, — закончил он, и тогда Харуно поняла, что вернулась в ад, когда в глазах напротив не нашла для себя и намека на адекватность.       — Вы просто больное животное! И все ваши люди тоже! Я скорее перережу себе глотку, чем смирюсь со всем этим! — безрассудно выкрикнула она, и тут же с угрозой и в полном отчаянии поднесла руку к своей шее. Она заметила, как выражение его лица потемнело из-за ее действия, прежде чем зажмурилась, но не успела она покрыться холодом изнутри, как за какую-то долю секунды он оказался прямо перед ней, хватая за руку у шеи.       Выхватив инструмент, Хатаке одним движением отбросил его в сторону, позволив ей с резким вздохом выдернуть ноющую руку и в ужасе от его молниеносной реакции прижать ее к своей вздымающейся груди.       Ее сковало ледяным осознанием того, что она своим блефом чуть не зашла слишком далеко…       Когда он придвинулся почти вплотную, Сакура попыталась дернуться в сторону, но тогда же Какаши вцепился в ее плечи, удержав на месте, и она тут же затряслась от его прикосновений.       — Не смей выкидывать что-то подобное, ты не имеешь на это никакого права, — с недовольством повторил он уже громче.       — Не трогай меня, подонок! Прервать свою собственную жизнь уж я-то имею право! — в истерике выпалила она, как вдруг его следующее движение вмиг заглушило все вокруг.       Душа Харуно чуть не вышла из нее, когда он с силой пригвоздил ее к двери и прижался к ней, не оставив никакого пространства между их телами. Это напугало Сакуру еще больше, не говоря уже о боли после грубого столкновения с поверхностью позади.       — Ты испытываешь меня? Или просто не можешь убедиться в моих словах? — низким и смертельно опасным тоном проговорил он, опаляя ее лицо своим горячим дыханием, в котором сквозили острые нотки алкоголя. — Хорошо… я отправлю тебя к настоящим животным. Каждый из них изобьет тебя до смерти и надругается невесть сколько раз, и это будет продолжаться до тех пор, пока ты действительно не захочешь сдохнуть. И когда тебе этого не позволят, вот увидишь, ты будешь с хрипом вымаливать у меня прощения, умолять на истерзанных коленях, лишь бы я вернул тебя обратно к себе, — проговорил он почти на одном дыхании, сразу после почувствовав, как сжались пальцы на его груди в слабой попытке оттолкнуть, но которая быстро прекратилась. Потому что, когда Сакура почувствовала его так близко, то стала вновь задыхаться — перед глазами уже в который раз за эти сутки яркими вспышками пронеслись те сотрясающие нутро воспоминания, которые создал он в день похищения, а потом те моменты, что произошли в участке и в машине. Его почти черный взгляд проник так глубоко, что ее тут же парализовало. Она пыталась не поддаться панической атаке, слыша каждое его слово, но в собственных глазах настойчиво темнело, пульс бился в висках, и каждый удар сердца отдавался в ушах гулким эхом. А картины вовсе становились ярче и больше.       Сакура приоткрыла губы, но голос не пробивался, словно что-то мешало, и когда Какаши заметил это, то осекся и через несколько мгновений отпустил ее. Он отступил на шаг, дав ей сползти вниз, но вместо облегчения Сакура, хватаясь за ткань на своей груди, продолжала ощущать только нарастающих страх, от которого некуда было деться.       Лицо Какаши не отражало никаких эмоций, когда он наблюдал за тем, как Харуно пыталась привести дыхание в норму, но внутри него буквально на секунду ощутилась тревога. Хатаке стиснул зубы, после чего, потерев переносицу, неспешно присел перед ней.       — Посмотри на себя, — будто все еще злясь на нее, протянул он. — Только хуже себе делаешь своей упрямостью... — он внимательно разглядывал ее, тяжело дышащую, и взгляд его на мгновения будто бы становился поверхностным, словно он вспоминал что-то.       Сакура не была в силах ответить даже взглядом, поскольку никак не могла остановить дрожь и успокоить сердцебиение. Она и не заметила, когда он через какое-то время, преодолевая себя с таким трудом, вдруг занес руку над ней. Но когда положил ладонь на ее голову и неожиданно, мягко погладил по ней, словно в успокаивающем жесте, по телу пронесся ошеломляющий холод, заставивший ее прерывистое дыхание и вовсе сбиться, а ее саму потерять ориентацию в пространстве.

Что он... делает?

      — Дыши ровнее, — тихо велел он, глядя на ее подрагивающие плечи. Кажется, небольшое количество алкоголя все же повлияло на него…       Она сделала рваный вдох и уставилась на него, не веря самой себе и всем органам чувств. Он был пьян?       Когда он все же посмотрел на нее, и в сером взгляде она с неожиданностью для себя отыскала что-то человеческое, то посчитала все это галлюцинацией. И все равно она позволила его словам и этому жесту, столь необходимым сейчас, хоть и от такого беспощадного существа, повлиять на себя.       — Вдыхай... на три счета. И выдыхай на столько же.       Сакура опустила глаза, с глубоким удивлением слушая его команды, но мысли и картинки не давали покоя.       — Я… поняла… я больше не… только… не… — пыталась она произнести, не в силах сдерживать слезы и все еще часто дыша. Она не хотела, чтобы он отправлял ее на растерзание незнакомцам, особенно таким, как тот Хидан, но выразить мысль до конца не смогла.       «Лучше уж он, чем кто-то другой…» — шептало искаженное травмой сознание о более-менее знакомой фигуре перед ней, которая к тому же проявила сейчас очень сомнительный, однако защитный жест.       Дыхание и сердцебиение Сакуры вскоре начали приходить в норму под теплом и тяжестью его ладони. И через несколько мгновений мужская рука скользнула вниз, окаймила пыльное лицо до влажной от слез щеки, после чего замерла, когда девушка невольно склонила голову к его прикосновению.       Его же словно ударило током, когда он пропустил через себя давно забытое ощущение.       Он сходил с ума? Почему он продолжал так остро реагировать на эту девчонку? Неужели даже алкоголь не был в силах притупить эту болезненную потребность...       Ему казалось, что он и вправду сходил с ума. Он только встретил ее, а она уже заставила его испытать весь спектр эмоций от ненормального и искаженного наслаждения ее мучениями до чудовищно болезненного внутреннего раскаяния.       Вдруг убрав ладонь и опершись руками об колени, он поднялся с места с неопределенным выражением на лице.       — Вернись в свою комнату, — глухо сказал Какаши, не глядя на нее, после чего отвернулся и направился к обратно к лестнице, оставляя ее одну.       Харуно же продолжала сидеть на полу в комнате, пытаясь справиться со смешанными чувствами. Удушающая мысль вовремя не поспела за языком, а потом и за движением головы, поэтому она теперь с ужасом осознавала, что какого-то черта сама прильнула к его руке.       Оставшись в одиночестве, Сакура начала в беспокойстве искать хоть кого-то, кто мог быть рядом. Находиться одной с той минуты начало казаться ей крайне невыносимым. Ей нужен был кто-то… Надолго ли он ушел? Когда он… вернется? Он оставит ее или, как пообещал, отправит к другим?       Когда мысли начали безжалостно душить ее, в комнате показалась знакомая ей женщина.