В цепях

      Кругом лес и так морозно. Глухая тишина прерывалась сбитым дыханием, резкими звуками отчаяния, что срывались с пересохшей глотки. Ноги Сакуры были ватными, уже не слушались, пробивали себе дорожку сквозь сугробы, несмотря за смертельную усталость.       Она вдохнула и выдохнула последний глоток перед тем, как упала, зацепившись левой ногой за что-то под снегом. Она проползла вперед, затем из последних сил приподнялась, чтобы бежать… бежать подальше от того, кто был позади. Того, кто неумолимо преследовал ее широким размеренным шагом, чьи белые волосы блестели при свете Луны, но отбрасывали мрачную тень на лицо…

***

      Глаза Сакуры распахнулись, с губ сорвался вздох, и девушка, вздрогнув, резко села в постели и закашлялась, чувствуя, как тело до сих пор пробирает холод. Когда очертания преследователя полностью исчезли, а вместо него появилась фигура обеспокоенного Кабуто, девушка провела рукой по спутанным розовым волосам и сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. Якуши тем временем стоял у окна, за которым было уже светло, держал руку на нижней раме и с осуждением смотрел на ординатора.       Она забыла закрыть окно, и, похоже, теперь сляжет с больными легкими или еще чем хуже. Как же… безответственно.       — Ты в порядке? — тем не менее с тревогой в голосе спросил он, убирая руку с окна.       — Да… Я… — хрипло произнесла девушка, после чего прочистила горло и, слегка подрагивая, натянула на себя тонкое одеяло. — Все нормально.       Кабуто внимательно посмотрел на девушку, а затем, поправив очки, присел на край стола прямо напротив одной из двухъярусных кроватей в комнате отдыха и посмотрел куда-то в пол.       — Шеф рассказал, что случилось, — сказал он, все еще не глядя на нее. — Это просто невероятно. Не могу представить, как вы с интернами прооперировали человека из синдиката и при этом выжили.       — Да… нам очень повезло, — невесело ответила девушка, глядя на Кабуто. Его брови отчего-то нахмурились, но он вскоре снова посмотрел на нее, убрав в карманы халата руки, которыми держался за столешницу сзади.       — Учитывая, что тебе пришлось работать дальше целую смену, несмотря на этот кошмар. Ты точно в порядке? Не хочешь поговорить об этом?       Девушка опустила взгляд, пытаясь найти слова. Ей почему-то было стыдно признаться перед, отчасти, наставником, что страх и неуверенность держали ее в мертвых тисках с самой первой секунды, как прозвучал выстрел.       — Я в порядке, — повторила она, после чего подняла на него полный решимости взгляд. — Мне нужно, чтобы мне дали сегодня какую-нибудь работу, поручили операцию. Я знаю, что после вчерашнего все еще требуется помощь, а я отдохнула и могу помочь...       — Ты хирургический наркоман, Харуно, ты знаешь об этом? — прервал девушку Кабуто, замечая нездоровый цвет ее лица. Ее иммунитет был ослаблен стрессом, к тому же она заснула с открытым в зимнюю пору окном. Возможно, скоро ей придется взять больничный, поскольку в приемном отделении еще обнаружилась вспышка гриппа, а его она точно подхватит, если еще не подхватила. «Кто бы говорил…» — подумала Сакура, насупившись.       — Нет, Като не позволит, — продолжил Кабуто, — он велел проследить за тем, чтобы ты не подходила ни к пациентам, ни к операционным. У тебя еще один выходной в запасе.       Сакура вдруг снова закашляла и мрачно отвернулась от мужчины, явно не впечатлившись его ответом. Якуши встал и приблизился к ней.       — Если ты не будешь заботиться о себе, как сможешь заботиться о других? — он сделал паузу, чтобы его слова дошли до нее и немного склонился к ней. — Послушай, я понимаю, что тебе нелегко после всего, что произошло, и ты хочешь заглушить мысли работой. Но ты должна успокоить голову и отдохнуть. Нормально отдохнуть, ты понимаешь меня?       Не сразу, но вскоре Сакура неохотно кивнула. Было очевидно, что она затаила обиду на старшего ординатора, от которого наоборот ожидала помощи. Очевидно, у Кабуто были другие представления о помощи.       Когда молчание затянулось, Якуши поджал губы и выпрямился с намерением покинуть комнату отдыха и вернуться к пациентам.       — Мне кажется, если я сейчас уйду, что-то случится, — неожиданно призналась она, голос предательски дрогнул.       Кабуто замер, явно не ожидав стать свидетелем уязвимой стороны Сакуры. С тех пор, как девушка устроилась в больницу и познакомилась с его научными работами, она всегда следовала за Кабуто хвостиком, стремясь научиться всему, что мог предложить его талантливый ум. Ей стоило бы нормально отдыхать на выходных, но ее стремление к знаниям и природное любопытство не знали границ. Хоть иногда своим поведением она раздражала его и порой сама могла быть разрушительна, когда кто-то или что-то препятствовало ее планам, Якуши уважал и ценил ее за твердость и бесстрашие перед трудностями. Она была амбициозна, напориста и всегда добивалась своего самыми смелыми путями, во многом помогая и ему самому, — такова была ее огненная натура. Потому он никогда не задумывался о том, что за всем этим могло скрываться что-то... слабое и хрупкое. Может, ему просто показалось?       — Полиция с этим разберется. Ты дала показания, следователи начали дело, с синдикатами борется особый отдел, так что не стоит тебе беспокоиться, — сказал он, обернувшись и коротко пожав ее плечо. — Если хочешь, я могу подвезти тебя.       Харуно покачала головой, решив, что лучше доедет на своей машине. Она знала, что Якуши прав, и его слова звучали очень обнадеживающе, но страхи и тревоги не отпускали ее так легко.       — Я не могу оставить машину здесь, — ответила Сакура, натянуто улыбнувшись. — Но я правда ценю предложение.       Кабуто кивнул, не настаивая. Он понимал, что Сакура упряма и будет стоять на своем, даже если это не самый разумный вариант. Но именно это упрямство часто помогало Харуно в работе, делая ее отличным хирургом. Нет, Сакура была очень сильной, внутри нее определенно не было место хрупкости, о которой подумал было Кабуто.       — Хорошо, — сказал он, наконец, убирая руку с ее плеча. — Но если тебе потребуется помощь или просто захочется поговорить, ты знаешь, где меня искать.       — Спасибо, — кивнула Сакура, чувствуя благодарность за его поддержку. Несмотря на внешнюю холодность, Кабуто был заботливым коллегой.       — Будь осторожна на дороге, — добавил он, выходя из комнаты. — И выздоравливай поскорее.       Сакура грустно усмехнулась, осознав, что он уже поставил ей диагноз.

***

      Она проснулась, судорожно хватая воздух ртом и резко закашляла, вскакивая с постели. Температура спала, об этом свидетельствовало то, что ее кожа была мокрой и холодной, как и простынь с подушкой. Она все-таки подхватила тогда этот чертов грипп и боролась с ним уже целую неделю…       Сакура не привыкла жаловаться на недомогание. Она всегда считала, что может справиться с любой трудностью, но после пережитого стресса и оставленного открытого окна тело ее подвело. Прибыв неделю назад на работу со слабостью и головной болью, которые она решила проигнорировать с самого утра, Сакура уже настроилась на выполнение своих обязанностей. Однако при входе в больницу ее остановил медбрат и с тревогой посмотрел на термометр.       «У вас очень высокая температура», — сказал он, нахмурившись. — «Вы должны немедленно осмотреться. У нас ведь сейчас вспышка гриппа».       «Я в порядке, это обычная простуда», — попыталась возразить тогда девушка, но ее слова прозвучали неубедительно даже для нее самой.       «Прошу вас, доктор Харуно. Вы должны пройти осмотр», — настоял медбрат, ведя ее в кабинет и оглядываясь вместе с ней на кашляющих повсюду людей в холле.       Сакуру посадили на карантин, а больничный лист стал для нее приговором. Работа была для Сакуры не только обязанностью, но и способом отвлечься от ужасных воспоминаний…       Сейчас, нервно оглядев свою спальню, она уже со страхом ожидала увидеть темную фигуру из очередного кошмара. Дома, в одиночестве, ее мысли неизбежно возвращались к той ночи в больнице и к появившемуся страху преследования. Во сне за ней постоянно следили чьи-то глаза, окружал чей-то шепот, мелькали образы в черных одеждах с красным вихрем. И очень часто все начиналось с того, что, наставляя на нее пистолет, появлялся Мизуки, а заканчивалось тем, что его внешность обращалась в чужую, волчью, которая ему совсем не принадлежала, и новое чудовище заставляло ее бежать, пока не закончится кислород в легких, чтобы потом…       Клубящийся пар увлажнителя привлек ее внимание, напомнив туман из последнего сна, сквозь который на нее внезапно накинулась клыкастая пасть. Сакура быстро протянула руку к устройству на тумбе, чтобы выключить его. После этого она просидела еще какое-то время на месте, поглощая воду из бутылки, что ранее стояла рядом с тремя опустевшими на столе. Квартира, которая раньше казалась ей уютной, теперь казалась тюрьмой, в которой она не могла убежать от своих мыслей и переживаний. После того, как Сакура умылась, она медленно прошла по коридору к своей спальне и легла на другую сторону кровати. Тревога в груди не утихала, ее беспокоило какое-то странное предчувствие. Неудивительно, что после таких кошмаров и будучи больной, она места себе не находила.       «Мне нужно успокоиться. Никто не придет за мной, все уже позади…» — шептала она себе.       Харуно знала, что ей нужно было поскорее выздороветь, чтобы кошмары прекратили изводить ее и чтобы она смогла поскорее вернуться на работу. Но каждый день на карантине казался ей вечностью. Она старалась поддерживать связь с друзьями по телефону, но это не заменяло живого общения и отвлечения от мрачных мыслей.

***

      Еще через неделю болезнь отступила, а дни двухнедельного больничного подошли к концу. Завтра, в среду, ее ждала смена, она наконец-то встретилась бы с коллегами и вошла бы в любимую операционную. Сакура чувствовала, как с этими мыслями силы возвращались с еще большей скоростью. Она уже совсем не кашляла, температура не беспокоила, но психическое состояние все еще оставалось немного не стабильным. Возможно, ей потребовалось бы вскоре обратиться к психотерапевту, если кошмары так и не оставят ее в покое. Непрекращающиеся нервные тики и бессонница, возможно, прошли бы под действием транквилизаторов, потому что простые антидепрессанты уже не помогали.              Сегодня она все-таки разрешила Ино навестить ее, опасность заражения была сведена к минимуму, поскольку прошло уже достаточно времени. Сакура сделала генеральную уборку дома и тщательно продезинфицировала все, к чему можно было прикоснуться как взрослому, так и ребенку, поскольку знала, что Иноджин ни за что на свете не пустил бы мать никуда без него. Харуно было очень одиноко эти две недели, а разговоры по телефону не всегда помогали избавиться от хандры, поэтому она ждала подругу с ребенком с огромным нетерпением. И все равно перед приходом попросила, чтобы Ино надела на сына медицинскую маску.       Маленькие ручки Иноджина сразу же потянулись к Сакуре, стоило Ино зайти на порог квартиры подруги и снять с ребенка зимнюю курточку. Сакура улыбнулась, поднимая мальчика на руки и прижимая к себе, чувствуя, как его беззаботность и детская энергия начинали развеивать мрак ее мыслей.       — Привет, Иноджин! Как у тебя дела? — спросила она, снимая с него яркую шапку и после гладя по светлым волосам.       — Я нарисовал рисунок для тебя, тетя Сакура! — ответил он, сияя улыбкой за веселой разноцветной маской на лице, вытаскивая из маленького рюкзака красочный лист бумаги с изображением яркого солнца и зеленых деревьев.       Харуно с теплотой посмотрела на рисунок, ощущая, как внутри нее немного теплеет. Она поцеловала Иноджина в щеку через маску и, когда Ино сняла с него обувь, опустила ребенка на пол, чтобы он мог побежать играть с игрушками, которые она хранила для него в одной из комнат. Ино, наблюдая за этой сценой, подошла к Сакуре и тепло обняла ее.       — Выглядишь не так хорошо, как я думала, — с тревогой сказала она, разглядывая темные круги под глазами подруги. — Ты как? Держишься?       — Стараюсь жить обычной жизнью, как ты советовала, — Сакура слабо улыбнулась в ответ, понимая, о чем именно она говорила. Харуно часто жаловалась ей по телефону о снах, которые возвращали ее в тот день нападения.       Их разговор продолжался в уютной гостиной. Двухкомнатная квартира, за которую Сакура платила ипотеку, была небольшой, но достаточно комфортной для одинокой девушки. Светлые стены, украшенные несколькими картинами и семейными фотографиями, создавали ощущение домашнего уюта. На полу лежал мягкий ковер, на котором часто играл Иноджин, когда они приходили в гости. В углу гостиной стоял небольшой книжный шкаф, заполненный медицинской литературой и романами, которые Сакура читала в редкие свободные минуты. Кухня, совмещенная с гостиной, была оснащена современной техникой. На столе стоял букет свежих цветов — подарок от родителей Сакуры, которые они заказали для ее, пытаясь поддержать и ободрить. Вторая комната служила спальней и рабочим кабинетом одновременно. В углу спальни стоял письменный стол с ноутбуком и стопкой документов, свидетельствующих о напряженной учебе и работе Сакуры.       — Ты ведь знаешь, что я всегда рядом, если тебе нужна помощь, — продолжила Ино, садясь на диван. — Мы все беспокоимся о тебе. И все готовы поддержать…       Сакура кивнула, чувствуя теплую волну благодарности. Ее родители тоже старались быть рядом, но иногда их забота только усиливала ее чувство вины и страха. Они не знали всех деталей, но понимали по ее состоянию, что случилось что-то ужасное. В ее голове все еще крутились воспоминания, которые, как она и предполагала, все-таки оставили свой след. Если ее тогда не убили, то точно уже бесповоротно потрепали ее нервную систему. Она все еще помнила ядовитые глаза Мизуки, которые были направлены на нее и на ее интернов с целью убить в любую секунду. Иногда ей даже казалось, что ему было все равно - спасет она того мужчину или нет, он в любом случае собирался убить их всех, пока Ши не сказал о вероятности взрыва из-за выстрела рядом с аппаратом ИВЛ.       — Я просто не могу перестать думать о том, что случилось, — тихо призналась Сакура, присаживаясь рядом с Ино. — Я не знаю, что будет дальше. Вдруг я что-то сделала не так с их человеком? Они же могут отомстить, это ведь… синдикат, черт возьми. Я не могу нормально выспаться из-за этого, даже лекарства не помогают.       Яманака взяла подругу за руку, крепко сжав ее пальцы.       — Сакура, ты не одна. Я же говорила тебе, что Сай мог бы взяться за это дело. Он хороший следователь, ты же знаешь… А по поводу снов, может, найдем хорошего психолога? Может, это поможет?       Харуно узнала, что должна быть сильной, как всегда. Ее друзья и семья были ее опорой, но ей бы не хотелось, чтобы из-за нее страдали близкие, поэтому она неохотно относилась к мысли, что Сай пообещал взять дело в свои руки, если кто-то вдруг начнет ее беспокоить. Об этом она неоднократно говорила Ино, отговаривая ее от помощи, ведь если он начнет расследовать дела «Вихря» без надобности, все может закончиться плохо для всех Яманака. Сакуру ведь никто не преследовал, и тем людям она наверняка не сдалась. Раз прошло уже столько времени, и с ней ничего не произошло, значит, она смогла спасти того мужчину, верно? Значит, они не должны были прийти за ней, а значит, не было никакой надобности в помощи...       Иноджин, играя с игрушками в углу комнаты, весело смеялся, и его смех приносил немного света в ее темные мысли. Сакура опомнилась, мягко взглянула на ребенка и попыталась отвлечься, думая о настоящем моменте.       — Расскажи мне о тех двух красавчиках из твоей больницы, — прошептала ей на ухо Ино, стараясь переключить разговор на что-то более приятное.       — О каких? — смущенно посмотрев на подругу и убрав от лица стакан с апельсиновым соком, произнесла Сакура.       — Ну, о твоих интернах! — яростно добавила она, заставив Сакуру засмеяться. Харуно стала издеваться над подругой и стыдить за нездоровый интерес к молодым парням при живом муже и ребенке.       — Дура! Я о твоей личной жизни беспокоюсь. Ты же слишком умная для мужчин своего возраста, они чувствуют себя ущербно, поэтому ты до сих пор одна. А те, кто помладше, хотя бы находили бы в этом какой-то плюс…       — Дура! — радостно повторил Иноджин, снимая маску и поворачиваясь к матери.       Ино вспыхнула и нагнулась, чтобы надеть маску на личико пятилетнего ребенка обратно, а Сакура снова рассмеялась, получая сначала укоризненный, но затем такой же веселый взгляд от подруги. С каждой новой темой Ино старалась заставить Сакуру думать о чем-то веселом и хорошем, и Харуно охотно поддавалась. Она знала, что должна быть готова к любому повороту судьбы, но сейчас она просто хотела насладиться этими моментами покоя и дружбы.       Сакура стояла у двери, провожая взглядом Ино и Иноджина, и лишь после того, как звук их шагов стих, закрыла дверь и заперла ее на дополнительный ключ. Гости ушли, и квартира снова погрузилась в тишину. Сакура медленно вернулась в гостиную, где игрушки Иноджина все еще лежали на ковре, как и рисунок на кофейном столике. Улыбка, мелькнувшая на лице при виде детских вещей, быстро исчезла. Девушка вздохнула и, собрав игрушки, положила их в корзину в углу комнаты. Глядя на рисунок Иноджина, она попыталась зацепиться за светлые моменты, но темные мысли вновь и вновь всплывали в ее сознании.       Сев на диван, она обняла подушку и посмотрела в окно. Она жила на втором этаже совсем нового пятиэтажного дома. На улице стояла глубокая ночь, и тьма, окутывавшая двор, словно отражала ее внутреннее состояние. Луна едва освещала высокие деревья, создавая причудливые тени, которые немного тревожили ее нестабильное воображение. Она пыталась убедить себя, что это просто нервы, что никто не придет за ней, но чувство тревоги не уходило. Казалось, что каждый звук, каждый шорох был предвестником опасности. Сердце начинало биться быстрее, и она инстинктивно прижимала подушку крепче.       Сакура вскоре поднялась и пошла в кухню, надеясь, что горячий чай успокоит ее. Она наливала воду в чайник, когда взгляд упал на ножи, лежащие на столе. Воспоминание о той операции нахлынуло с новой силой. Ее руки невольно задрожали, и Харуно быстро отвернулась. С чашкой горячего чая в руках она вернулась в гостиную и села на диван, после чего закрыла глаза и попыталась успокоиться, повторяя про себя, что она сильная и справится со всем.       Внезапно ее телефон зазвонил, и она вздрогнула, чуть не уронив чашку. Посмотрев на экран, она увидела, что это мама. Сакура глубоко вздохнула и ответила на звонок, стараясь звучать как можно спокойнее.       — Привет, мам.       — Привет. Я просто хотела узнать, как ты. Все в порядке?       Сакура на мгновение закрыла глаза, ощущая, как тепло материнской заботы пробивается сквозь ее страхи. Она сделала глубокий вдох и попыталась выровнять голос.       — Да… Все нормально. Ино с Иноджином заходили, мы хорошо провели время.       — Это хорошо. Мы с папой беспокоимся о тебе, — сказала она, после чего на фоне послышался голос отца: — Тебе что-нибудь нужно, родная?       Сакура сжала телефон крепче, чувствуя, как горло сжимается от эмоций. Сейчас, как никогда, она нуждалась в поддержке родителей, но она не могла позволить себе показаться слабой.       — Спасибо, я… я знаю. Нет, ничего не нужно, пап, — она чуть наклонила голову, стараясь скрыть слезы, наворачивающиеся на глаза. Ей хотелось быть сильной для своих родителей, не добавлять им лишних переживаний.       — Звони и пиши нам чаще. Я места себе не находила, когда ты заболела… — в голосе матери звучало неподдельное беспокойство, отчего девушка почувствовала укол вины. Она знала, что мать не перестанет беспокоиться, пока не будет уверена, что с ее дочерью все в порядке.       — Все хорошо, мы ведь созваниваемся каждый день. Завтра я поеду на работу, так что не переживай, — она постаралась придать своему голосу бодрость, чтобы успокоить маму.       — Ну, хорошо...       Сакура услышала в голосе Мебуки нотку сомнения и знала, что та не полностью успокоилась.       — Уже так поздно, почему ты не спишь? — попыталась сменить тему Сакура, желая отвлечь мать от тревог.       — Как я могу уснуть, когда мой ребенок заболел и сейчас совсем один?       Харуно слегка улыбнулась, представляя, как мама с папой сидят на кухне, возможно, с чашкой чая в руках.       — Я уже здорова. Вы не даете мне чувствовать себя одиноко… — сказала она, обхватывая колени свободной рукой.       — Ты знаешь, мы всегда с тобой, даже на расстоянии, — мягко ответила мама, ее голос был словно утешительный шепот в ночи. Сакура закрыла глаза, чувствуя, как напряжение постепенно уходит. Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула, позволяя себе немного расслабиться.       — Спасибо, мам. Я это знаю. Просто в последнее время было тяжело, и я чувствую себя уставшей.       — Ты справишься, моя девочка. Ты всегда была сильной, и мы гордимся тобой. Но не забывай заботиться о себе, — сказала мама с теплотой и уверенностью.       — Обещаю. Я буду заботиться о себе, — с улыбкой ответила девушка.       — Хорошо. Мы любим тебя, Сакура. Спокойной ночи, дорогая.       — И я вас люблю. Спокойной ночи, — ответила Сакура, прежде чем закончить звонок.       Она положила телефон на тумбочку и глубоко вздохнула. Теплые слова матери и ее забота постепенно успокаивали, помогая забыть о страхах и тревогах, хотя бы на короткое время. Завтра ей нужно было вернуться на работу, и она надеялась, что занятость тоже поможет отвлечься от плохих мыслей.       Убрав пустую чашку и стаканы от сока с кофейного столика, Сакура через какое-то время пошла в спальню. Она медленно сняла одежду и легла в кровать, чувствуя, как усталость постепенно овладевает ее телом. Но в темноте ее снова застал образ холодных глаз Мизуки. Она помнила, как ее сердце бешено колотилось, когда под его наблюдением она оперировала мужчину, находящегося на грани жизни и смерти. Страх за свою жизнь и за жизнь того мужчины с пепельными волосами смешивался в адскую смесь. Черт возьми! Когда же это прекратится?! Когда это исчезнет из моей головы?!       Сакура резко перевернулась на другой бок, открывая глаза. Она чувствовала, как ее тело было напряжено. В голове настойчиво всплывали мысли о том, что она могла бы сделать иначе, как могла бы избежать этого ужаса. Но она знала, что прошлое уже было не изменить.       Неожиданно она услышала слабый звук за окном. Ее сердце мгновенно ускорило свой ритм. Она замерла, вслушиваясь в тишину. Сакура постаралась убедить себя, что там не было ничего страшного, но она все равно встала с кровати и медленно подошла к окну, осторожно отодвигая занавески.       На улице все так же было темно, и лишь редкие уличные фонари освещали пустую улицу. Никаких подозрительных движений. Она глубоко вздохнула, стараясь успокоить дрожь в руках. За эти две недели ей приходилось выходить на улицу, и каждый раз ей казалось, будто за ней следят. Она часто останавливалась и оборачивалась, вздрагивала от любых звуков и голосов. Домой она всегда чуть ли не бежала, а потом, забегая в квартиру, задыхалась, прислоняясь к закрытой двери.       Это уже больше походило на бред сумасшедшего, поэтому она не стала говорить об этом даже Ино. Она не хотела, чтобы близкие думали, что она совсем съехала с катушек из-за своего недосыпа.       Кусая губу, Сакура вернулась в постель, но сон все так же не приходил. Она лежала, глядя в потолок, и в голове снова и снова крутились одни и те же мысли, но потом она напоминала себе слова Ино и матери о том, что она была не одна. Ее друзья и семья готовы были поддержать ее. Но в эти мгновения ночной тишины и одиночества она чувствовала себя невероятно уязвимой и одинокой.       Наконец, ближе к двум часа ночи, ее тело начало поддаваться усталости, и она медленно погрузилась в беспокойный сон, снова наполненный кошмарами и тревогами.

***

      Одежда и сумка ожидали ее на привычных местах, в углу телефона отображалось семь утра. Она опаздывала, поэтому не успевала позавтракать, усталость от плохого сна еще присутствовала, поэтому все валилось из рук. Завершив необходимые ритуалы, Сакура схватила сумку, роняя рабочий пропуск, и вышла из квартиры, но внезапно замерла на пороге. Сердце ее снова заколотилось от плохого предчувствия и беспричинного страха. Осмотрев лестничную площадку, она сглотнула и, мотнув головой, осторожно вышла, закрывая дверь на электронный замок.       С термосом травяного чая, который ей вчера оставила Ино, и в успокаивающие свойства которого Яманака свято верила, Сакура уселась в машину, отряхнула снег с обуви и поставила сумку на соседнее кресло. Но не успела она проехать и половину пути, как встала в километровой пробке, растянувшейся до центра города. На картах в телефоне мелькал значок о нескольких авариях на улице, ведущей к больнице. Время же приближалось к началу рабочего дня.       — Просто замечательно! — ударив ладонью по клаксону, выкрикнула Сакура. Поняв, что точно опоздает минут на сорок, она отправила сообщение медсестрам.       Даже запах трав из термоса в подстаканнике не смог исправить ситуацию, как и расслабляющая музыка в салоне. Девушка резким движением нажала на паузу, после чего заметила, как машина впереди начала двигаться. Спохватившись, Сакура мягко нажала на педаль, но, проехав всего пару метров, снова встала. Розоволосая резко выдохнула, откинувшись назад. Она не совсем понимала, была ли она рада наконец-то вырваться из плена своей квартиры, потому что сейчас она находилась в еще более маленьком пространстве.       В салоне неожиданно раздался громкий звук уведомления. Повернув голову к магнитному держателю, Харуно обратила недовольный взгляд на засветившийся дисплей.

«Доброе утро!»

      Нахмурившись, Сакура тут же потянулась к телефону, чтобы разблокировать сообщение от неизвестного номера. Когда она открыла чат, то увидела, что отправитель был в сети и сейчас печатал новое сообщение. Когда они стали приходить друг за другом, Харуно стало не по себе.

«У вас такой необычный цвет волос, доктор».

*

«Ваше имя вам очень подходит».

      Лицо Сакуры застыло в ужасе, а по спине пробежался холодок. Номер незнакомца в мессенджере был скрыт — никаких фотографий, только никнейм, состоящий из одного иероглифа. Она не смогла подавить знакомое чувство в груди и напечатала сообщение в ответ.

«Простите, я вас знаю?»

      Она почувствовала, как сердце начало стучать у нее в горле и ушах, когда через семь долгих секунд пришел короткий чудовищный ответ, который заставил картинку перед глазами покачнуться.

«Пока нет».

      Не зная, о чем думать и как понимать этот ответ, она вдохнула глубже и тут же осмотрелась в поисках кого-то, кто мог сейчас ее видеть. Ни одна из соседних машин не показалась ей знакомой, и никто не смотрел в ее сторону, как Сакуре неожиданно померещилось, лишь одна женщина на красном Мини Купере случайно встретилась с ней взглядом, но затем быстро отвернулась и потянулась к бардачку.       Хватая воздух ртом, Сакура в панике набрала еще одно сообщение и дрожащими пальцами нажала «отправить».

«Откуда у вас мой номер?»

      Сообщение было прочитано, но проигнорировано.       Это ведь был ее личный номер. Его не было в доступе на сайте больницы, пациенты никак бы не смогли написать ей на личный номер! А коллеги... только ограниченный круг лиц знал этот телефон.       Ее пальцы задрожали над экраном сильнее, когда перед глазами пронеслись воспоминания из ночных кошмаров, и она зажмурилась, откидывая голову, и тогда же по щекам неожиданно скатились слезы, вскрывая раны двухнедельных переживаний. Через мгновение она снова посмотрела на дисплей и пропустила удар сердца, все еще видя значок "в сети" над иероглифом незнакомца, после чего немедля добавила пользователя в черный список.       Автомобильный ряд сдвинулся, и Сакура быстро отвлеклась, смахнув слезы и вернув телефон на магнитный держатель. Она стиснула зубы, злясь, что позволила себе испугаться, и нажала на педаль. Какого черта... Почему я так отреагировала?! Наверняка это был спам или какой-то тупой розыгрыш!       Наконец-то движение стало свободнее, и машины уже не останавливались. Девушка дышала медленнее, пытаясь успокоиться. Эти сообщения и поведение незнакомца очень насторожили ее. Она боялась даже допустить мысль о том, что это могло быть связано с ее опасениями напрямую. Нет, это просто розыгрыш... простая шутка... это не они, точно не они...