Два лица одного человека. Вызов судьбы.

Женя проснулась глубокой ночью от того, что голова раскалывалась, а во рту стоял неприятный привкус. Она не открывала глаз, а лишь прислушивалась к тому, что творится вокруг. Девушка почти сразу поняла, что спит в крепких объятиях Этери. Она осторожно убрала руку со своей талии и выскользнула из объятий блондинки. Делала все медленно и осторожно, во-первых, чтобы не разбудить старшую, а, во-вторых, голова кружилась и была небольшая дезориентация в пространстве. Женя последнее что помнила, так это чёртов конверт с небольшой запиской. Она быстро вышла в коридор и забрала листок оттуда, где бросила прошлым вечером. Сложила его несколько раз и сунула в карман какой-то олимпийки, что висела в прихожей. Вряд ли Этери будет шерстить по карманам весенней одежды. Девушка села около окна, распахнув его настежь и вдохнула свежего воздуха. Голова потихоньку прояснялась, мысли выстраивались вряд одна за одной. Девушка взяла со стола графин с водой и наполнила стакан. — лучше бы вчера была вода… — хнычет брюнетка и жадно выпивает все до дна. Ставит его на подоконник. Часы показывали половину пятого утра, за окном начало рассветать. Женя смотрела на небо, на котором звёзды исчезали одна за одной, лишь на некоторое время. Девушка чувствует отвращение к самой себе, что на фоне эмоционального напряжения и усталость, она могла сотворить нечто хуже, чем просто целоваться с коллегой. — Господи, ещё и во всем вчера сознаться, ну не дура? — начала заниматься самобичеванием младшая. Тутберидзе открыла глаза и провела рукой по соседней половине кровати. Но та оказалась холодной и пустой. Женщина нехотя открыла глаза и огляделась. Было уже раннее утро. Хоть до будильника и оставалась ещё пара часов. Но отсутствие Жени рядом вынуждало встать. Этери небрежно накинула на себя рубашку, удосужившись застегнуть ее лишь на пару пуговиц и вышла в поисках девушки. Едва она вышла из спальни, как в коридоре повеяло сквозняком. — Плохо? — раздалась за спиной Жени громче, чем хотелось бы. Девушка вздрагивает, оборачивается, но ни слова не говорит. — Значит, плохо, — констатирует блондинка и, подойдя к одному из шкафов, открывает его, достает аптечку и высыпает содержимое на стол. Быстро перебирает коробочки и бластеры с лекарствами, ища нужный препарат. — Все нормально. Ты чего встала так рано? — Я вижу, как нормально. Говорила же, не умеешь пить — не берись. — Этери берет из посудомоечной машины чистый стакан, наливает воду с чайника и растворяет там таблетки. — Выпей, легче станет. — Не буду. — Ты знала, что упрямство — достоинство ослов, м? — она двигает стул ближе к Жене и садится рядом. — Пей, не капризничай. — Ты считаешь это нормальным, что произошло? — Я считаю, что сейчас не то твое состояние, чтобы это обсуждать, — тихо и обыденно бросает Этери. — Я вечером вернусь из офиса и мы поговорим. А ты, как раз придёшь в божеский вид. Иди поспи, — Женя молча встаёт со стула, но стакан со спасательным средством забирает. Тутберидзе слышит, как хлопнула дверь гостевой спальни. По всему, Женя решила не мешать ей собираться на работу. Тутберидзе набирает в чайник воду и ставит его греться. А сама открывает телефон, находит контакт без имени и быстро печатает сообщение «Я больше не могу себя сдерживать. Это убивает меня. Контроль теряется и я начинаю злиться на свою девушку» Ответ проходит буквально через секунды, словно ждали этого сообщения от блондинки. «Есть два выхода: сменить обстановку и отвлечься от мысли кто ты есть на самом деле, или пойти по более гуманному пути. Во втором случае ты получишь больше наслаждения и твой дьявол притихнет» Она читает, после удаляет, оставив без ответа. Там он и не нужен. Решение за Этери. Из мыслей и думок её выводит щелчок чайника, что оповестил о закипании воды в нем. Этери развела в кружке быстрорастворимый кофе и оставит на окне остывать. Женщина прошла в гардеробную и открыла шкаф с костюмами и рубашками. Хотелось чего-то строгого сегодня. Она оглядывала наряды один за одним, но ничего не притягивало взгляд. В последний момент ее внимание привлек фиолетовый костюм, что лежал отдельно от всех. Она достала его и раскинула на гладильной доске. К нему быстро нашлась нежно-персикового цвета блузка и почти в тон костюму женщина подобрала сапоги. Определившись с одеждой она вышла ванную комнату. Настроив в душе воду, Этери скинула с себя рубашку и встала под теплые струи воды, что тут же обволакивают все ее тело. «Ты сильная, ты справишься со всем, дочка» — Снова голос матери совсем рядом. Этери сильнее прижимает к груди мочалку в пене и проводит по телу внизу. » Главное, не делай больно тем, кого действительно любишь… твой отец был исключением.» Этери чувствует, как слезы смешиваются с водой. Она действительно делает больно Жене своим поведением и нежеланием делиться тем, что ее мучает. Ведь Женя одна из тех, кто знает о ней все. А все ли? — Я его ненавижу и не жалею о содеянном. Он забрал у меня тебя, мама! — шепчет Этери и открывает глаза. Она тяжело дышит, но находит в себе силы, выключает воду в душе и, обернувшись в теплый халат, выходит из ванной комнаты. «Ты сильнее, чем он. В тебе света больше, чем тьмы.» Тутберидзе резко оборачивается, но никого. И лишь лёгкий ветерок прошёлся по ногам. Тутберидзе знала, что мать всегда с ней рядом. Даже в самые темные времена поддерживает и не осуждает. Отец был первым, кого Тутберидзе убила с особой жестокостью. И тогда она испытала нереальное облегчение. Но мать врачам не удалось спасти. Слишком тяжёлые травмы были получены. Когда она начинала свой темный путь, то уже была значимым лицом в администрации. Она придумывала каждый шаг, каждое действие. И тогда ни один мускул не дрожал на ее лице. А потом стала избавлять девушек, которые ей отказывали в близости. Или знакомстве. Она наслаждалась их криками о помощи, их беспомощностью и тем, что видела в их глазах — страх. Этери открывает глаза и понимает, что слишком долго стоит около закрытой двери в спальню. Если бы Женя вышла, были бы вопросы. Много вопросов. Но эти воспоминания придавали ей сил, раз за разом. — А ты ведь не испугалась, когда узнала, — едва она оказалась в спальне около зеркала, то взяла в руки из совместную фотографию. Тутберидзе поймала себя на мысли, что рядом с Женей чувствует себя живой. И снимок полугодовой давности тому подтверждение. Она провела подушечками пальцев по лицу Жени и грустно улыбнулась. Но надо было брать себя в руки и собирается на работу. Никто не отменял контакты и сдачу работ. На сегодняшний день у нее запланировано несколько встреч с потенциальными покупателями. И если все выгорит — она останется в огромном плюсе, если нет, то нет. Не обретёт, не потеряет. Женщина нанесла лёгкий макияж на лицо и, переодевшись, вышла из гардеробной. Предварительно решила зайти к Жене. Просто так молча уходить она не привыкла, даже если у них есть какие-то недосказанности между ними. — Не спишь? — тихо присела на край кровати и положила руку девушке на щеку. — Жень, я признаю, я не права. Нервы сдали, — выдохнула Этери и провела большими пальцем по нижней губе Медведевой. — Да, день для выплеска эмоций не удачный. Но я готова вечером все исправить, обещаю. — Тебя после работы ждёт ген.уборка. И если ты не забыла, то на выходных, а это, через два дня, в гостях твоя дочь. — Обиженно проговорила Женя, но в голосе слышались теплые нотки. — Я встречусь сегодня с ребятами и обсужу возможность взять отпуск перед новым годом. И тебе советую сегодня-завтра урегулировать так же этот вопрос, — Женя села на кровати и поддалась вперёд, обнимая женщину. Этери обняла ее в ответ и провела ладонями по спине. — Как скажешь, девочка моя, — брюнетка отстранилась от нее и заглянула в глаза Тутберидзе. То, что она видела днями ранее — потерянность, рассеянность и глубокую задумчивость во взгляде, все это вновь улетучилось. — Этери, прости и ты меня за эту выходку. — Все хорошо, Жень. Правда, — она улыбнулась и, взглянув на наручные часы, встала с кровати. — Мне пора. Не скучай, родная моя. — Женя лишь кивнула и вновь легла в кровать кутаясь в одеяло. На душе было спокойно. И это не могло не радовать. Женщина едва переступила порог офиса, то тут же отдала распоряжение секретарше сделать ей крепкий кофе и принести в кабинет. Та лишь кивнула, ни слова не сказав. В такие моменты все предпочитали молчать, не лезть со своей болтовней. Пусть Тутберидзе и не являлась директором, но была замом и правой рукой начальника отдела рекламы. Как специалист она была прекрасна. А как человек, то ее боялись все. — Ирида, у нас собрание через десять минут, будь добра сделать так, чтобы все были с готовыми результатами, — по селектору начала грозно она. В ответ молчание. — Я не слышу! — Как скажете, все соберутся в зале переговоров вовремя. — она ничего не ответила, лишь пролистала письма на почте, что были заранее отсортированы. Секретарша так же знала, как это злит Этери, если не чистится «мусор». Несколько предложений она отметила, как посмотреть позже, остальное отправила в «корзину» за ненадобностью. Собрав папки с проектами и набросками от сотрудников, женщина направилась в конференц зал. Когда она вошла, то все тут же замолкли, устремив взгляд на нее. — Всем доброе утро. Я начну сразу и без прелюдий, — она подошла к проектору и включила его, выводя на экран графики. — Как это понимать? Чем занимался рекламщик в мое отсутствие? Почему показатель упал? Где вообще какое-либо движение по веренному нам проекту? Срок сдачи — через три дня. Джексон, спрошу с вас! — она что-то стала писать в планшете, изредка хмурилась. Н экране стали появляться цифры напротив имён сотрудников. — Это низко с вашей стороны, Этери! — подал голос парень и все обернулись на него. Коллеги всем своим видом давали понять, что он встрял. — Мальчик мой, — она оказалась рядом с ним так быстро, что он растерялся, — повтори, пожалуйста, что ты только что сказал? — она положила руки ему на плечи и с нажимом надавила на них. — Ты не согласен с этими процентными соотношениями продуктивности в команде? Так сделай так, чтобы я пересмотрела свое мнение, — склонившись над ним, шептала женщина ему прямо на ухо. Тот забыл как дышать, когда она была так рядом. Страх сковал все тело. Ему было даже трудно дышать, не то что, чтобы что-то сказать. — Вы не правы! — Давай-ка посмотрим на твой проект, — она взяла папку со стола и отошла к прожектору. — Не дурно, но, — она порвала на несколько частей лист, — не то. Джекс, ты уволен за некомпетентность. Свободен! — Самовлюблённая дура! — бросил он на выходе. Это была его фатальная ошибка. — Кто-то ещё хочет пойти вслед за ним? — все уткнулись в свои планшеты, записывая новые задачи на сегодняшний день. Каждый из них знал, что если Этери начал чистку кадров, то в агентстве грядут перемены. Какие, никто не знал. Даже директор и тот советовался с ней. — Этери, можно на пару слов? — Иза тихо подошла к ней и едва заметно коснулась ее локтя. — Пойдем. И да, все свободны. Надеюсь, что к утру реклама будет у меня на столе. Я на вас надеюсь! — они сидели неподвижно и только тогда, как Этери скрылась за дверьми, они выдохнули. — Как Женя? — Нормально Женя. Это все? Я не хочу обсуждать свою девушку с посторонними. Тебе ничего тут не светит. — Этери, да брось, Женя молодая, неопытная, ещё ребенок, ну посуди, что пройдет время и она тебя бросит. Потому… — щеку обжигает пощёчина от Тутберидзе. Она покидает кабинет Этери. Тутберидзе достает телефон и набирает Женю. — Да, милая, привет, — радостно щебечет Женя. — Как ты там? Я соскучилась. У меня рекламщика нет. Пришлось уволить. Не поможешь с кадрами? — она на работе полдня, а уже устала, как за целый. — Я попробую что-то придумать, Этери. И да, мне сейчас неудобно говорить. Давай я чуть позже наберу? Целую. Пока. — Конечно. Я люблю тебя. Помни об этом. Пока. Этери вытянула ноги и закрыла глаза. Усталость внезапно брала вверх. Она откинулась на спинку кресла и не заметила, как уснула. Проснулась от того, что дверь кабинета хлопнула. Женщина открыла глаза и увидела Изу. Гнев сразу овладел блондинкой. С одной стороны она не позволяла себе ничего более, как намеки на отношения, а с другой — это превышало полномочия. Несмотря на то, что она является начальницей. — Знаешь, Этери, я ведь хочу тебе предложить свое место, — начала Иза, как только вошла в кабинет без стука. — Ты показываешь себя в работе каждый раз с лучшей стороны. — В чем подвох? — поднимаясь из-за стола, сухо интересуется блондинка и выжидающе смотрит на начальницу отдела. — Ни в чем. Я скажу прямо: одна ночь со мной и ты у руля. Без каких-либо дальнейших встреч. И поверь, тебе понравится. А Женя твоя не узнает. Если, конечно, ты не разболтаешь ей. — Вон! Пошла вон! — она берет первый попавшийся предмет со стола и кидает в ту. Но Иза ловко увернулась от летящей папки с бумагами. — Ты что о себе возомнила? Являешься начальником отдела, так тебе все доступно? Нет! И я не буду с тобой считаться. Директор у нас Ричард Бах и только с ним я буду решать все такие вопросы. А если что не нравится лично тебе, я пишу заявление прям сейчас. — Ладно, Этери, — Иза улыбнулась такой реакции женщины и подошла к ней. — Ты прошла проверку. Вижу, что любишь свою Женьку. Приказ о твоём назначении уже подписан. —она видит на лице блондинки растерянность и непонимание. — расслабься, каждая вторая до тебя прыгали ко мне в постель. — Ты специально это все что-ли? — выдавливает из себя Этери и возвращается за стол. Включает компьютер и открывает почту. Действительно, электронный экземпляр приказа был у нее на почте. — Да. Я перевожусь в другой филиал. На ступень выше. К федералам. А это детище надо на надёжных людей оставлять. Поэтому, когда ты убрала Джексона, то я не лезла, потому что знала, что в понедельник ты начальник отдела. Поздравляю. — она протягивает Этери руку для рукопожатия. — Прости что ли за такую реакцию, — виновато улыбается Тутберидзе и протягивает руку в ответ. — Виски? Все равно рабочий день подходит к концу. И так работа была проделана огромная. — Нет, прости, но откажусь. У меня ещё есть дела вне офиса. Та понимающе кивнула и покинула кабинет Этери. Женщина быстро выключила компьютер, собрала все необходимые документы и, собравшись, покинула кабинет и офис. Она закинула папку на заднее сиденье машины и огляделась по сторонам, запреметив нужную фигуру почти сразу. — Вот ты и попался, птенчик, — хмыкнула женщина и села за руль. Она надела на руки перчатки и, заведя мотор, поехала медленно за Джексоно, что весело и беззаботно разговаривал по телефону. — Повеселимся, дорогой! — она выезжает на плохо освещенной части дороги и подрезает парня, отчего он падает и ударяется головой о бетон. Тутберидзе быстро выходит из машины, с уже приготовленным в руке шприцем со снотворным. Делает укол в область шеи и помогает его подняться. — Давай, давай, вставай, что ж ты так неаккуратно, — она сажает его на пассажирское сиденье рядом с собой, пристёгивает ремнем безопасности, и он теряет сознание. Женщин закрывает дверь и занимает место за рулём, прислоняет его голову к стеклу и начинает движение к назначенному ею «месту встречи». В крови выделяется адреналин, а в глазах появляется нездоровый блеск от всего происходящего. Она жаждит этого. Она скучала по тому, что делает и тому, что ей предстоит сделать с ним. А для него у нее заготовлен ряд «удовольствия». Слишком долго и кропотливо она собирала на каждого сотрудника информацию, чтобы понять, кто какой участи стоит. И Джексон Холл первый, кто пройдет все круги ада из мужской части населения. В голове шумит от предвкушения развлечений на ближайшее время. Этери крепче вцепилась в руль руками и прибавила газу, чтобы быстрее добраться до места назначения. Не терпелось вновь окунуться в этот сладостный процесс пыток и издевательств. Эта ночь принес ей новую волну удовольствия.