Лунная пыль

В Звездном Зале снова царило разгульное веселье, только обер-командор уже не расхаживал между столами — полулежал среди белоснежных орхидей, прямо как тогда, в оранжерее, а к нему один за одним подходили слайдеры. Зигфридериан целовал их в губы, что-то с улыбкой говорил, ласково трепал по заплетенным в боевые брейды волосам, будто детей родных. Да впрочем, в каком-то смысле так оно и было — почти у всех в этом зале в венах текла кровь Зака Тейлора… Реми прижался к каменному плечу Стэфа, есть совершенно не хотелось, а как следует напиться ну никак не получалось: упырь наливал в бокал своей собственности только гранатовое вино, ароматное и терпкое, но очень легкое. — О, звезды, какое прекрасное сочетание! — воскликнул незнакомый слайдер, что проходил мимо стола. — Пепел и лаванда… Я бы не додумался и просто купил бриллианты, как обычно и делают, если серые глаза… Аметисты? — Бирманские сапфиры, — довольно улыбнулся Стэф. — Впрочем, аметисты в наших ювелирных магазинах я тоже все скупил. Сокровище мое, покажись-ка… Тогда, в торговом центре, Реми наивно полагал, что клубок сверкающих серебром цепей разной толщины — для Игрунчика. Но нет, они оказались его «костюмом» для торжественных выходов: парнишка в смятении хлопал ресницами, глядя, как Стэф регулировал их длину, застегивая зажимами-колечками на исполосованной тонкими отметинами груди своей собственности. От прикосновений холодного металла по коже вихрем проносились мурашки, а от того, что видел в зеркале во весь рост, краснел до корней волос: цепи спускались по хрупким плечам, соединяясь в глубокий «мысик» на груди, струились переплетением чуть ниже груди и по впалому животу. Не крепились к весьма условным полоскам мягкой черной кожи с массивными кольцами, соединенным на узких бедрах, опять же, цепями — свободно свисали. Дразнили легкими прохладными прикосновениями, напоминая о себе при каждом движении. Но больше всего смущали те, что спускались от «трусиков» до середины бедра, как у девиц в фильмах с откровенными сценами, но оканчивались не плотным кольцом, а петлей, что треугольником провисала на стройных ногах. И пусть каждую цепь на груди и бедрах «повторяла» нить сияющих аметистов, все равно было дико от того, что в таком вот виде оказался в Цитадели!.. Впрочем, в затейливые цепи здесь были одеты все земляне, которых взяли с собой на торжество упыри. — Так, недоискрики! Сейчас будет аукцион, а провести мне его любезно поможет Великий князь Михаил, — объявил Зигфридериан, уселся на металлический ящик, закинув ногу за ногу, и зачем-то расстегнул китель. Татуировка Omnia Reddere Oportet на его груди пульсировала слабым сиянием. — Не затягивайте только, а то время кончается… К помосту подвели с десяток рабов обер-командора: парни и девушки, увешанные драгоценностями. — Стэф… Это… Это же твой Игрунчик! — ошарашенно распахнул глаза Реми. — Но он же… — Да, самый младший сын Императора Московского, — улыбнулся слайдер. — Великий князь не может позволить себе на Земле то, чем занимается здесь, в Деландре. Он не принадлежит мне, только прилетает в гости пару раз в год. Особенно любит участвовать в публичной подпитке в Thanatos & Eros. — Это когда убивают? — дрогнувшим голосом произнес Реми. — Вихри… — Лот первый: Леонтий, сорок один год, анклав Париж, — хрипловатым возбужденным тоном объявил Игрунчик, потянув за цепь голубоглазого землянина с длинными пшенично-русыми волосами. — Супермодель, амбассадор бренда мужской одежды «Эндорфис». Леонтий, покажи себя. Реми страдальчески заломил брови, глядя, как худощавый красавец с ослепительной улыбкой грациозно изгибается под азартный гул толпы. Из одежды на нем было лишь ожерелье, сверкающие кольца, да сапфировая цепь на бедрах, соединенная с усыпанном мелкими камнями кольцом на члене. Как же, наверное, стыдно сейчас этому бедному Леонтию… Ладно еще этот аукцион по сети, но чтобы вот так… — Быть собственностью обер-командора — большая честь, — деловым тоном сообщил красавец, выглядевший куда младше своих лет. — Но я желаю стать единственным для нового покровителя. Ну, а все, что касается моей работы — фотосессии, участие в показе новых коллекций — подробно расписано в контракте. — Зигфридериан распродает своих землян? — догадался Реми. — Да, он же не сможет больше выполнять свои обязательства, — кивнул Стэф. — Но тут не все, только те, которые не захотели остаться с его сыном. — Они же просто могут вернуться домой, на Землю. — Нет, сокровище мое, если контракт расторгается, собственность выставляют на аукцион, — объяснил Стэф. — Раз уж землянин добровольно отказался от своей свободы, значит, нуждается в покровителе, не сможет уже быть ничьим. — Но ведь Зигфридериан сказал… — запнулся Реми, вспомнив разговор в кабинете. Вихри, да хитрый упырь его просто «на вшивость» проверял! И, уж конечно, рассказал бы Стэфу о «неправильном» ответе. И разочарованный слайдер уже вовсе не был бы таким ласковым, а еще чего доброго — продал бы кому-нибудь… — Лот второй: Энжела и Памела, близняшки, тридцать семь лет, анклав Йорк, — объявил Игрунчик, когда Леонтия с торжествующей улыбкой победителя утащил за цепь новый хозяин, усадил к себе на колени и принялся лапать и тискать, не обращая внимания на остальных за столом. — Они же певицы… — растерянно пробормотал Реми. — Да их хиты в чартах всегда в топе! — Обер-командор прекрасно заботился о своей собственности, — пожал плечами Стэф. — Хочешь петь — будут тебе лучшие музыканты, студии звукозаписи, гастроли. Хочешь быть моделью — вот твой пропуск на подиумы. Многие земляне в мире шоу-бизнеса делают себе карьеру именно так. Ну, а владельцу есть, чем гордиться, ведь просто красивый любовник, это неинтересно. Реми закусил губу, ощутив, как по спине пробежал холодок. Ну да, что интересного в обычной игрушке для утех — упыри же все время во всем друг с другом соревнуются. Поначалу думал, с «жиру бесятся», но Стэф объяснил: это они так отвлекаются от навязчивого желания убивать, «заглушают» бесконечный металлический шепот в подсознании, он у всех один и тот же: «убей я хочу сделай это для меня». Это — расплата за то, что они — слайдеры, этого требует их молния. За все надо платить… Но как же сделать, чтобы Стэф гордился и хвастался своей собственностью? Вихри… — Ваше Сиятельство, где таких обучают? — вернул в реальность незнакомый голос. — Льнет будто прямо по-настоящему, а не из желания угодить. — По-настоящему и есть, — довольно отозвался Стэф, потянул за цепь, и Реми послушно скользнул к упырю на колени. — Да, сокровище мое? Парнишка смущенно улыбнулся, не зная, что сказать, но упырь сладко поцеловал, так что и не пришлось. — Вот и как так сделать? — нетерпеливо заерзал любопытный слайдер. — Меня зовут Цезарион, встретимся как-нибудь? Я своего возьму, он вроде и обученный, а будто робот, лишний раз и не посмотрит в мою сторону. — С удовольствием. Ваш играет в бильярд? — поинтересовался Стэф, и между слайдерами завязался увлекательный разговор, а Реми покраснел от жгучей досады, что ни вихря в этой беседе не понимал. — Всё, недоискрики! — весело крикнул Зигфридериан, и слайдеры разом притихли. Ни звука в Звездном Зале, тягостная тишина, страшная, обреченная. Татуировка на груди обер-командора ярко пульсировала, по рукам хаотично метались всполохи. — Я всё. Я ухожу туда, где обрел свою молнию среди Звезд и Пустоты, душа моя будет сиять в одном из созвездий. Но я с вами: сын мой Рихардериан будет славным обер-командором. Зак Тейлор всегда с вами. — Слайдер! Слайдер! — взорвался криками Звездный Зал, упыри повскакивали с мест и принялись палить в потолок из пистолетов. Реми стало жутко, когда увидел, как Зигфридериан лег на металлическое ложе, и на нем голубым вспыхнули цифры, отсчитывающие оставшееся слайдеру время. — Ты был здесь в день, когда я появился под звездами, — глухо произнес Рихардериан и взял отца за руку. — Был со мной в день моих Первых Искр, когда я вышел из стазиса, получив свою молнию. Я счастлив быть здесь с тобой в день твоих Последних Искр, папа… — И я счастлив, что ты рядом, — ласково отозвался обер-командор. — Твоя любимая орхидея успела раскрыть бутоны, — дрогнувшим голосом произнес Рихардериан и потянулся за цветком. — Смотри… У Реми защипало в носу, на глаза навернулись слезы. Уткнулся в грудь к Стэфу, всхлипнул. — Слайдер, слайдер, слайдер! — снова взорвался криками и хаотичной пальбой зал. — Остановка регенерации, — сообщил бесполый голос динамика. — Угроза отключения центральной нервной системы. Автовызов Службы реотехников. — Да заткнись уже… без тебя… знаю… — из последних сил выдохнул Зигфридериан, выгнулся вдруг, впившись руками в края стального ложа, и обмяк. — Летальное отключение. Автовызов Службы утилизации.