Лунная пыль

Земля. Анклав Ростов 3 января 323 года Лунного Конкордата Реми торопливо шел по обледенелому Восьминогому бульвару, кутаясь в дешевую фиброкуртку — не спасала она от пронизывающего ветра, заковавшего ветви каштанов в причудливый стеклянный плен. Говорили, будто из-за этих старинных деревьев здесь и селятся самые богачи: мол, красиво до невозможности… А на деле оказалось, что в хваленом Центральном районе точно такой же противный сизый туман, как и в родной захолустной Окте, да снег, расползающийся под ногами грязной кашей. Разве что, вместо вездесущей неоновой рекламы, сияли витрины элитных магазинов и ресторанов, где подавали настоящее мясо, а не нутриволокно. Впрочем, что толку думать об этом ему, нищему мальчишке с именем из четырех букв?.. Невольно залюбовался серебристым нейрокаром, взмывшим над подсвеченной голубыми огнями парковкой, земля вдруг ушла из-под ног… Шлепнулся, да так неудачно, что угодил в подернутую хрупким льдом темную лужу. — Вихри!.. — вскрикнул Реми. Обреченно глянул на мокрую руку, привычно ожидая увидеть ожог и оплавленный рукав, но на пальцах лишь таяли льдинки. Вспомнил: в Центральном районе запрещен колесный транспорт, тут только летают по нейротрассам, как на Луне. Потому-то и пришлось добираться до клиента пешком — хозяин Реми был слишком жаден, чтобы оплатить своему курьеру таксокар даже на высоте «Эконом»… Послышался нетрезвый бас и вторящий ему кокетливый женский смех, мимо равнодушно прошагали чьи-то ноги в вычурных малиновых сапогах, раздался раболепный голос швейцара: «Пожалуйте, Ваше Благородие…» Бесшумно разъехались в стороны двери ресторана, пахну́ло теплом и благоуханием, до того терпким, острым и пряным, что засаднило во рту. Реми невольно подался навстречу дразнящим ароматам и всего на мгновение увидел лестницу из настоящего дерева, устланную алым ковром, сияющие гирлянды и пышные букеты цветов. — А ну, катись отсюдова, босота! — прорычал толстый усатый швейцар, угрожающе надвигаясь на парнишку. — Господа отдыхать изволят, а он тут разлегся! — Простите… — Реми схватил перепачканный в грязной каше снега сверток и, прихрамывая, засеменил прочь. Меньше всего ему сейчас хотелось получить удар электропрутом. — То-то же, — назидательно гаркнул швейцар ему вслед, гордо приосанившись. Реми поежился от очередного порыва ветра, пробежался онемевшими от мороза пальцами по экрану нейробраслета — сверился с картой, огляделся и замер вдруг, как парализованный. Цитадель!.. Огромная пирамида черным пятном нависала над кажущимися такими хрупкими небоскребами землян; верхние этажи ее тонули в сизом тумане. Реми нервно сглотнул, по позвоночнику пронесся обжигающий холод — не от ветра, от одной только мысли, что по пути можно встретить сла́йдеров… Говорили, их предки были обычными землянами, которых ученые превратили в бездушных упырей, жаждущих лишь одного: убивать! Однако же, упыри сейчас представлялись угрозой весьма абстрактной: сидели себе спокойно в своей Цитадели и даже не подозревали, что где-то поблизости трясется от холода какой-то там Реми. А вот недовольный задержкой доставки клиент очень даже мог позвонить в курьерскую службу и не просто нажаловаться, но еще и наврать с три короба! Реми торопливо свернул к роскошному жилому комплексу, стараясь не смотреть на черную пирамиду, поднес нейробраслет к сенсору экрана и скользнул в ворота, едва только те приоткрылись. Фойе с отделкой из настоящего полированного темного камня с красивыми разводами, сверкающий зеркалами лифт размером с комнату, которую снимал Реми, темно-бордовые ковры, по которым даже как-то стыдно было ступать в тяжелых грязных ботинках… Парнишка принял почтительную позу, как учили, поднес браслет к сенсору двери апартаментов 2502, и та с мягким шуршанием поехала вправо. — Ваш заказ, господин! — дежурно улыбнулся Реми. Взглянул на того, кто стоял в дверном проеме, и охнул, едва не выронив сверток. — Кай?! Ты, что ли?! Живой!.. Ошарашенно хлопал длинными ресницами, разглядывая красавца: невесомая полупрозрачная рубашка нежно-лилового цвета струилась по легкому рельефу мышц, нейробраслет сверкал россыпью накладок — о, Вихри, это что, бриллианты?! — Здорова, Реми, — снисходительно улыбнулся Кай. — Все еще пашешь на нашего Жадину? Заходи! Реми зачем-то прижал к себе сверток и пошел за красавцем, будто во сне. Еще пару месяцев назад Кай тоже служил курьером — редкая удача попасть на такую работу парню с именем из трех букв! А однажды не вернулся с ночной смены, и с тех пор Кая больше никто не видел… Да как вообще мог оказался оборванец из района Юби в этих роскошных апартаментах на Восьминогом бульваре?! — Ты… ты как здесь?.. — только и смог вымолвить Реми — слишком уж путались мысли. — Мечтательно, — непринужденно произнес Кай, но тут же нахмурил четко очерченные брови, схватил с резного столика настоящий бумажный блокнот и принялся листать. — Не! Не то… Ща… Правильно говорить: «за-ме-ча-тель-но»! — Тогда уж «сейчас», а не «ща». — Реми несмело огляделся. Черные стены, звездное небо на высоком потолке… Неяркие светильники пятнами выхватывали жемчужно-серый диван с целым ворохом нежных подушек, россыпи фиолетовых и розовых орхидей, какие-то изысканные безделушки… Завораживающе красиво, но… — Шо, стремно тебе, да? — усмехнулся Кай, будто мысли прочитал, и скользнул на серебристый диван таким грациозным движением, что у Реми едва челюсть не отвисла. — К роскоши пообвыкнуться надо, босота! Жрать хочешь? Я поначалу все никак поверить не мог, что хавка есть всегда, а моя в толк взять не могла, почему я столько лопаю и добавки прошу. — Твоя?.. — не понял Реми. — У тебя что, и девушка есть? — Ага, — довольно улыбнулся Кай и демонстративно потеребил странное украшение на шее: широкая черная лента с кольцом и крупным камнем в серебряной оправе — на искрящихся гранях его завораживающе играли блики. Будто ошейник… Реми не успел ничего спросить — хищно лязгнул замок, зашуршала дверь. Торопливо положил посылку на пушистый черный ковер, отошел к стене и замер, как учили: руки за спиной, почтительно склонить голову и не поднимать глаз, что бы ни происходило. И ждать, пока не прикажут уйти. — Скучал, сладенький? — мелодично пропел женский голос. — Только за тебя и думал! — радостно отозвался Кай, и, судя по звуку, подпрыгнул с дивана. — «О тебе», — мягко, но требовательно поправила незнакомка. — Ты же знаешь, я не люблю, когда ты говоришь неправильно. — Я стараюсь, Лорелио́на, правда!.. — жалобно пролепетал Кай. — Так… Сладенький, ты что же, с мальчиками тут развлекаешься, пока я на службе? Я тебе не позволяла. — В голосе женщины послышался металл. — Эй, землянин! Ты кто? Землянин?! Сердце пропустило удар… Реми поднял глаза и едва не закричал от ужаса — перед ним стояла слайде́рис в жемчужно-серой униформе сотрудницы Комитета внутренней безопасности Цитадели. Реми видел упырей только в новостях, да фантастических фильмах, невероятно красивых, но запредельно жутких от того, что даже самые кровавые сцены были настоящими. И казалось вроде, эти слайдеры — те же люди, только очень сильные, идеальные внешне, да со странными глазами, в которых отсвечивает холодная сталь… Только сейчас Реми осознал, насколько ошибался: они, действительно, другие. Слайдерис совершенна — длинные стройные ноги, осиная талия, водопад белоснежных волос по плечам, высокие точеные скулы, приоткрытые нежно-розовые губы… Но сквозило в ее идеальной красоте что-то необъяснимо неправильное. Не воспринималась она как девушка. Соблазнительные формы, но ни капли женственности, вместо этого — нечто пугающее и в то же время такое манящее… Она будто нацеленный автомат в руках полицейского — разум истошно кричит: «беги!», но ватные ноги не слушаются, а завороженный взгляд не оторвать от смертоносной вороной нейростали… — Ты что, курьер? — вернул в реальность недоумевающий голос Лорелионы, разглядывающей униформу Реми. — Такой хрупкий, нежный мальчик… А волосы! Будто лунная пыль. Редкая красота, настоящее сокровище… Слайдерис протянула руку — на кончиках изящных пальцев вспыхивали и гасли крошечные искры. Реми зажмурился. — Не делайте мне больно! Пожалуйста! — Голос предательски сорвался, парнишка обреченно всхлипнул, ожидая разряда, но упыриха только ласково растрепала его непослушные пепельно-русые вихры. — Я же в нейроперчатках, малыш, моя молния не причинит тебе вреда, — успокоила Лорелиона и совсем уже другим тоном обратилась к Каю: — Сладенький! Ты должен был предупредить, что хочешь позвать друга. — Ну, Лоричка! — капризно надул губы Кай. — Это ж Реми, он мне посылку приволок, мы вместе работали у Жадины… Ты все время в этой своей Упырятне торчишь, а мне одному скучно! Реми снова ощутил, как внизу живота стянуло ледяным узлом — только последний псих мог вслух назвать Цитадель Упырятней! Но и в этот раз не произошло ровным счетом ничего страшного, слайдерис только мелодично расхохоталась, запрокинув голову. — Можешь сходить со своим дружком в «Атриум». — Обманчиво-изящная Лорелиона стиснула охнувшего Кая в стальных объятиях и сладко чмокнула в губы. — А я пока закончу кое-какие отчеты для обер-офицера Астрэ́лиана, вот уж кто настоящий упырь… Наденешь ту, кашемировую с соболем, а то на улице холодно. Зашуршала одна из черных стен, открыв встроенный шкаф с подсветкой — о Вихри, столько вещей бывает только в магазинах! Реми вообще перестал понимать, что происходит: слайдерис подала Каю роскошную серую куртку, будто вышколенная служанка, заботливо расправила серебрящийся черный меховой воротник… Снова сверкающий лифт, но примчал он не в фойе, а на крышу, где располагалась парковка. Кай вальяжно щелкнул брелком, и в ответ мигнули фары темно-фиолетового «Этуаля» с белоснежным салоном из натуральной кожи и серебряной отделкой. — Она тебе и нейрокар позволяет брать? — изумился Реми, неуклюже забравшись на переднее сиденье. — Так это ж мой, босота, — беспечно отозвался Кай, привычным движением скользнув за руль. — Лорка на служебном по спецвысоте гоняет, у нее — боевой «Эспиан», увидишь вблизи эту зверюгу — и обделаешься! Бывший оборванец с именем из трех жалких букв поднял роскошный кар на высоту «Ультима» и забавы ради пошел на круг над элитным сектором — мелькнули в бархатном вечернем полумраке манящие огни Восьминогого бульвара, купол храма Всевидца, старинная Резиденция Прокуратора, кажущаяся кукольным домиком… И величественная Цитадель, которая теперь отчего-то уже не так и пугала. Реми глупо улыбался: все это похоже на безумную сказку, не бывает так в жизни. — Кай… — несмело начал парнишка. — Как тебя угораздило попасть к этой слайдерис? Говорят, если кого загребут в Цитадель, то все, обратно не жди… — Говорят, в Пустоши кошек доя́т, — снисходительно усмехнулся «сладенький». — Лорка меня каждую субботу брюликами обвешивает и до ихнего офицерского клуба таскает, шоб всем завидно было. У них там в Упырятне богато до жути, а в прошлый раз был аквариум во всю сцену: девки с голыми сиськами и рыбьими хвостами плавали, будто русалки! Темно-фиолетовый нейрокар с мягким гудением опустился на парковку, и парнишка узнал тот самый ресторан, возле которого шлепнулся в лужу. — Пожалуйте, господин, — раболепно поклонился Каю усатый швейцар и тут же недобро взглянул на Реми. — А вот ентому сюда никак не можно. — Шо, жить надоело, старый ты дурак? — надменно спросил Кай, небрежно расстегнул куртку и указал на свой драгоценный ошейник. — Простите, господин… — съежился швейцар и торопливо поднес браслет к сенсору дверей «Атриума». Ресторан обрушился на Реми вихрем будоражащих ароматов, беспечного смеха и нежной музыки. Пестрели роскошные наряды, струился невесомый шелк, сияли драгоценные тиары, тяжелые ожерелья и броши. Парнишка будто попал в другой мир, где все были счастливы и не думали о деньгах. В груди расползался горький яд — не зависть, нет, жгучая обида за себя, постаревшую от нищеты мать и младших сестренок, что донашивали одежду Реми. За отца, который в очередной раз подхватил на водоочистном заводе вирус астрексии, но так и не смог оправиться — лежал, как овощ. Врачи сказали, месяца три ему осталось мучиться. Спас бы всего один сеанс в реокапсуле, да только где взять такие деньги? — Беф-стро-га-нов, — неуверенно прочитал Кай в меню и нахмурился. — Тварь что ли какая-то из Пустоши? Не, я такое без Лорки пробовать не буду... Найду сейчас по картинкам, что точно уже знаю. — Ты контракт заключил, да? — едва слышно спросил парнишка. — Продался Лорелионе в рабство? — Я похож на раба? — усмехнулся красавец и тронул черную ленту на шее. — Это ты рабстве, Реми, а мне этот ошейник дал полную свободу. Я делаю все, шо мне вздумается, и получаю все, шо хочу. — Так не бывает, — недоверчиво отозвался Реми. — Девиз упырей — «За все надо платить». — Все оговорено в контракте, — отвел глаза Кай. — Лорка на аукционе за меня пять лямов отвалила. Я старшего братана с кичи вынул через одного вора в законе, мамке апартаменты купил, ей теперь не нужно полы мыть в забегаловке… Мелкий хоть мне и не родной, курсы ему каждый месяц оплачиваю, шоб не на улице шлялся, а учился грамоте и на скрипке пиликал. Стукнет ему восемнадцать, поведу к Лазариусу, шобы тот на торги выставил. Лазариус этот — лучший посредник, оформляет все в лучшем виде и рассказывает, шо как. Кай все говорил, говорил… А Реми едва слышно шевелил губами, повторяя: «Пять миллионов. Вихри, пять миллионов нейрокредитов!»… — Так, смотри: начнем с салата «Цезарь». Он есть с курицей, красной рыбой и креветками. Но сразу смешивать их почему-то нельзя, так что закажу все три, — с видом знатока произнес Кай. — Ты продаешь свою молодость по очень хреновой цене, Реми. А мог бы, как я, задорого. — Жить за счет женщины… — неуверенно протянул парнишка, вспомнив слайдерис. — Так мужика себе найди, делов-то! — рассмеялся Кай. — Могу скинуть тебе номер Лазариуса. Да впрочем, окна его конторы даже отсюда видать: вон вывеска, «Звезда Ростова». — Спасибо, — решительно произнес парнишка и поднялся из-за стола. — Я… Я пойду. — Э, а пожрать, босота? — окликнул красавец, но Реми только рукой махнул. — Ну и ладно, мне ж больше достанется!