Эмпатия к злодею

      — Он всё время был рядом с ней. Точнее… она повсюду таскалась за ним. Такую наивную дуру можно было отравить в любой момент, когда она потянет что-нибудь в рот. — шёпотом рассуждала Вета, обрисовывая кругами предположения, неразборчиво записанные в блокноте. Щурилась и пододвигала подсвечник ближе, силясь разобрать собственный почерк.       Вдруг вспомнила про единственную улику, что осталась лежать в кармане. Вета вскочила с кровати, успев схватить подсвечник, но чуть не перевернув тумбу, подлетела к пиджаку, висевшему на крючке у входа, и, встав на носочки, чтобы холодный пол не так сильно обжигал ноги, стала рыскать по карманам. Старое здание гудело и скрипело от напирающего ветра, никак не от гуляющего по этажам маньяка. В такой обстановке думаешь совсем наоборот. Девушка запрыгнула обратно под одеяло, но уже с краденой зажигалкой и пудрой в руках. Ногтями одной руки взяла зажигалку за крышечку, другой окунула кисточку в рассыпчатую пудру и еле касаясь провела ей по пластиковому корпусу. Ничего.       — Серьёзно? Чёрт… — раздражённо пробурчала Вета, ссутулилась и принялась усерднее пудрить зажигалку.       Вот начали проявляться какие-то невнятные следы. Их было бы видно, пудра отлично всё проявляла, но когда Вета несколько часов назад со страху схватилась за зажигалку, то смазала отпечатки пальцев возможного убийцы, и теперь вместо доказательств остались лишь её собственные. Выругавшись себе под нос, Милославская бросила улику в ящик, отвернулась в другую сторону и продолжила сопоставлять факты в блокноте.       Она до полуночи пролежала так на кровати, прокручивая всё в голове. Когда от свечей остались совсем крошечные огарки, девушка всё-таки пришла к единственному не воодушевляющему выводу.       Информации для обвинения мало. Надо обследовать комнаты.       — Ну что ж, будем играть втёмную.       В прямом и переносном смысле. ***       Милославская не выходила из своего номера до восьми часов. Только когда начало светать, она стала собираться на завтрак. Надела высохшие за ночь клетчатые штаны и красную майку, на всякий случай взяла, уже не имеющую смыла для расследования, зажигалку. Изначально задумывалось, что по тёмному отелю лучше ходить с подсвечником или хотя бы фонариком, но ни того, ни другого у девушки уже не было. Драгоценный заряд на телефоне тратить нельзя, а двух свечей в подсвечнике не хватило и до середины ночи.       Андрейка обещал занести с утра ещё свечей…       Надеясь, что он жив, Вета отперла плотно закрытую входную дверь, накрыла плечи пиджаком и быстрым шагом направилась в сторону столовой. Там в любом случае будет и светлее и безопаснее.       Но в этот раз что-то было не так. Она это чувствовала. Будто со всех сторон за ней что-то наблюдает. Мотнув головой, девушка отогнала подальше совсем ненужные мысли о умерших и прикрыла замёрзшие уши прядями волос.       Приглушённый об ковёр размеренный стук шагов разносился по всему коридору. Это слышали.       Раз шаг, два шаг, заминка, раз…       Мужская фигура вышла из-за поворота прямо перед лицом девушки. Та в испуге хрипло втянула в себя воздух, отшатнулась назад, наотмашь махнула рукой. Её жёстко перехватили за запястье, сжали и шагнули ближе. Это уже похоже на покушение. Вета сильнее замахнулась второй, но тут же оказалась остановлена.       — Пусти… — прошипела она сквозь стиснутые от боли зубы, медленно подняла гневный взгляд по тёмно-синему мятому костюму, свободно болтающемуся петлёй галстуку по, пышущему жаром, лицу. Это был Оленин.       Колени заныли, резко захотелось отвернуться. Вета постаралась не показывать этого, но задержала дыхание, чтобы ей не стало дурно. Кисловатый звериный смрад просачивался сквозь его одежду. Совершенно безумные глаза таращились на неё и словно становились всё чернее и чернее. Это зрачок закрыл собой радужку.       — Я знаю, что это ты, сволочь! — шёпотом выпалил он. Язык его заплетаться, последнее слово он повторил два раза. — И ты не повторишь этого, блядина, никогда!       — Отпусти меня.       — Решила к пацану из обслуги подлизаться? Не-е-е, не дождёшься, сука расчётливая. Твой черёд пришёл… Ах ты ж!       Девушка не могла больше выслушивать нескрываемые угрозы, сыпавшиеся на неё градом. Она крепко сжала кулаки, согнула ногу в колене, дёрнула руки на себя, и что есть силы въехала ботинком под колено озверевшему мужчине. Хватка ослабла, Михаил зашипел и согнулся, хватаясь за колено.       — Псих! — крикнула напоследок Вета, отбежав подальше.       — Я посажу тебя! — навзрыд рычал мужчина вслед убегающей девушке.       Вета как можно быстрее сбежала вниз до столовой, в поисках человека, которому в этом дурдоме доверяла больше всего. Сердцебиение понемногу успокоилось, когда она заметила мужчину с тёмными волнистыми волосами, сидящего за столиком у стены. С какой-то гневной досадой он отбросил телефон на противоположную часть стола, откинулся на спинку кресла и поник головой. Страх опасности, таящейся позади в тёмных коридорах подтолкнул в спину. Милославская, отдышавшись и сбавив шаг, подошла к нему.       — Привет. — тот в странной полудрёме обернулся на голос, а Вета заулыбалась. Она опустила руку на спинку кресла и тихо спросила. — Ну, как ты?       — Как карась, блять. Садись уже, дурында. — он кивнул на стоящее рядом кресло и устало потёр глаза.       Девушка усмехнулась, вникать в шутку про карася и не надо было, чтобы понять, что портье отчаянно боролся со сном. Вета уложила локти на стол, подалась вперёд. От мужчины снова пахло сигаретами. Вета отогнала подальше плохие воспоминания и прищурилась, осматривая заспанное лицо мужчины.       — Ты вообще спал? — Андрей угукнул в ответ, убрал руки от лица и подвинул ей кружку нетронутого кофе. — Ммм, заметно. — Вета немного отхлебнута и снова спросила. — Какие новости?       — Связи нет. Где этих упырей болотных носит — неизвестно. Три дня назад сказали, что в течении трёх дней приедут. Может Юрка и не доехал до них, а мы сейчас сидим тут и ждём… чуда, блять. — Коваль выдавил улыбку и развёл руками.       — Какой ты оптимистичный, я тащусь.       — Да вообще пиздец.       В наступившей тишине Вета вдруг вспомнила, зачем искала Андрея, сглотнув кофе, отвела кружку от губ и промычала.       — М, я ж спросить хотела. Сегодня тебе нужна моя помощь? Ну вот когда в номерах пойдёшь прибираться или…       — Ой, да сейчас я не вижу в этом смысла. Все на нервах, боятся находится наедине с кем-то. Тем более не захотят, чтобы к ним в номер кто-то заходил.       — Я бы тоже побоялась… — девушка заметно приуныла, упёрлась глазами в стол и смолкла. План рухнул, надо было срочно придумывать ему достойную замену.       — Так, ладно. Пойду на чердак, попробую привести в чувства генератор. Ты останешься?       — Я… пожалуй тут посижу. — Вета оторвалась от созерцания стола и проводила уходящего мужчину взглядом.       Что ж, если он не пойдёт со мной, то я пойду без него. Не все же ключи он с собой носит.       Как только Андрей вышел, Вета вскочила с кресла, на цыпочках подбежала к дверям и одним глазком выглянула в холл. Глухой звук шагов постепенно перенёсся выше по лестнице. Действовать надо быстро, пока не пришёл кто-нибудь ещё, или Коваль не вернулся, вспомнив о чём-то.       Вета быстро и тихо подскочила к стойке администрации, обошла её и старательно зашарила глазами по рабочему столу.       Компьютер, документы, документы, ещё документы…       Пальцы ловко перебирали разбросанные бумаги, старые договоры, отклеившиеся стикеры с напоминаниями. Всё не то. Какая-то коробочка. Девушка мимолётно открыла её, увидела пару ключей и заинтересовано взяла один из них. На железном брелке что-то написано.       Главный вход. Чёрт, это не то.       Она намеревалась кинуть ключ обратно, но вместо того, чтобы вернуть его в коробочку, рука потянулась и сунула находку во внутренний карман пиджака.       Мало ли, что может случится. Лучше пусть будет у меня.       Придумав себе оправдание, Вета стала рыться дальше. Не этот ключ она искала. Перила лестницы протяжно заскрипели, заставив девушку чуть ли не подпрыгнуть на месте и резко поднять голову. Ни души, но чуйка подсказывала ей, что это не надолго. Она открывала ящики один за одним и в конечном итоге, победно улыбнувшись, сжала в руке маленький блестящий ключик с короткой надписью на брелке: «Унив.»       Универсальный. Точно он! Ключ от всех дверей.       Поглядывая по сторонам, Милославская поспешила скорее убраться отсюда. ***       Начало плана превосходное, а как быть дальше? Попадусь — всё, крышка. Считай я для них стану главной подозреваемой. А зачем я вообще всё это затеяла? Ну даже если я подтвержу теорию, это не спасёт меня от его ножа. Да он чуть не придушил меня сегодня утром! Чёрт, Вета, мысли позитивней. Спасатели в пути, заберут меня, а на основе моего расследования посадят убийцу. Да, именно.       Так она и шла по коридору первого этажа, сжимая ключ в потной от стресса ладошке и боязливо выглядывая за каждый поворот. Ей не привыкать. Именно так она передвигалась по своему родному городу.       Неужели мне прийдётся обшаривать номера? На это может уйти целый день. А пока я буду выискивать заселённые номера, может произойти необратимое. Очередное убийство. Прийдётся напрячь память, может быть кто-нибудь что-нибудь упоминал…       Тут, подвизгивая, открывается дверь одного из номеров. Вета остановилась и подняла голову. Светловолосый молодой человек захлопнул дверь своего номера и, заметив знакомую, явно оживился, чего не скажешь о ней самой. Герман не входил в круг недоверия, но девушка относилась к нему с осторожностью. Поэтому она попыталась дружелюбно поздороваться и выглядеть максимально естественно, будто она и не собирается устраивать обыск его комнаты.       — О, Вета! Привет, а я как раз собирался тебя искать!       Зачем?       — Как себя чувствуешь? Вчерашний день был,. мягко говоря, просто отвратительным. — и только одному Богу известно, что сейчас отображают его бегающие голубые глаза. Невозможно понять, какие чувства этот мужчина испытывает, с каким намерением так мягко подходит к Вете всё ближе. Это не могло не пугать. Девушка смутилась, но оставалась неподвижна, сложила руки за спиной и в своей обычной насмешливой манере ответила.       — А нормально говоря, вчерашний день был полным пиздецом. Чувствую себя нормально. Вот хотела у тебя спро…       Миллеров перебил её.       — Я тебя прекрасно понимаю. Мне самому очень плохо, а одному тем более. Не составишь мне компанию за чашечкой кофе? Я ненароком услышал, ты смогла построить свою теорию происходящего? Мне будет очень интересно послушать. — он протянул руку Вете и увёл бы её, но девушка отшагнула назад.       Герман стал другим, словно слетела его маска плюшевого мишки. Он говорил всё с большим нажимом, более грубо, будто опаздывал куда-то, а Вета его задерживала. Девушка заметила это.       — Какой-то ты резкий, может лучше чаю? Успокаивающего. — она почти истерически усмехнулась.       Герман шутку не оценил, нахмурился, убрал руки в карманы и резко сменил тему разговора.       — Я бы не советовал тебе находится рядом с ним.       — С Мишкой? Да, он действительно ведёт себя странно, как и…       — Ох, Настя, прекрати. Ты меня прекрасно поняла. А за тебя же переживаю!       Вета крепко сжала кулаки за спиной, но лицо её осталось притворно непонимающим.       — Я Вета.       — …прости. Буду ждать тебя в столовой.       Мужчина пару раз обернулся, когда уходил и, недовольно поправляя рукава рубашки, выскочившие из-под бежевого пиджака, повернул в сторону лестницы. Недолго думая, Вета крутанула ключ в замочной скважине и заскочила в номер 111. Тяжёлая дубовая дверь захлопнулась за её спиной. Девушка облокотилась на неё и забегала глазами по окружению. Небольшая комната идентичная её собственной. Выглядела она почти нежилой, только распотрошённый чёрный чемодан в углу и пара предметов на тумбе. Будто из комнаты уже собирались выезжать и наспех собрали вещи. Милославская, плутовато поглядывая по сторонам, подобралась к прикроватной тумбе. Мимолётно осмотрела всё лежащее сверху и, не обнаружив там ничего интересного, заглянула в приоткрытый ящик. Подцепила пальцами вскрытый конверт, для обычного письма он был довольно увесистый. Девушка, прищурившись и заинтересовано склонив голову набок, повертела его в руках. Никаких подписей.             Содержимое оказалось не менее загадочным. На ладонь Веты высыпались фотографии, сделанные на, стоит отметить, недешёвый полароид. Вопреки своему дикому интересу, она не рассмотрела все, а взглянула только парочку из них: на одном снимке изображён вокзал, на втором улица, посередине которой спиной стояла какая-то девушка в чёрном плаще. Все последующие фотографии напоминали предыдущие, только с других ракурсов. Уделять столько времени рассматриванию чужих фотографий, которые возможно ни на что и не повлияют, было просто глупо. Девушка это понимала. Через силу заставила себя убрать их обратно в конверт и вернуть в ящик. Но вот незадача, на дне ящика лежало ещё несколько писем.       Зачем он таскает с собой всё это?       Какие письма были в этих конвертах девушка не рискнула смотреть. Закрыла ящик тумбы и снова огляделась. Кроме чемодана здесь больше ничего не было, поэтому она подошла к нему, присела на корточки и аккуратно подняла крышку, не ожидая обнаружить ничего интересного, но увиденное ввело её в замешательство. Прямо посреди одежды, чуть зарытый в неё, поблескивал металлический кейс. В глазах Веты он ярко ассоциировался с криминалом, отчего ей резко стало не по себе. Это была довольно больная тема. Про себя она подумала, что наверняка именно в таких переносят большие деньги или наркотики. Взяв себя в руки, девушка щёлкнула застёжками чемоданчика и двумя руками открыла его. Ни наркотиков, ни любого другого криминала. Внутри было пусто. Только мягкая поролоновая обивка. Девушка выдохнула, но скорее не облегчённо, а огорчённо. Этот шпионский визит, хоть и оказался довольно странным, но совершенно бесполезным. Ожидая увидеть ответы на вопросы, Милославская только больше себя запутала. Но уходить вот так с пустыми руками, абсолютно без новой информации она не могла. Девушка вынула из тумбы один из конвертов, сунула его себе под пиджак, быстренько сложила всё как было и вышмыгнула из номера.       На этаже было тихо. Андрей всё ещё возился на чердаке, а Михаил и Герман пропадали неизвестно где. Не воодушевляет.       Пробегая по лестнице, она никого не встретила, можно логично предположить, что мужчины ещё не выходили из столовой. Ей знатно помогло то, что третий этаж был меньше остальных и искать правильный номер было гораздо легче, но и в разы страшнее из-за гнетущей атмосферы тёмных стен.       311,312,313…       Пробегая мимо комнат, девушка про себя считала их номера. Она смутно помнила с какой стороны выходил Михаил в тот день, когда сгорел фокусник. Девушке пришлось пройти до конца коридора, прежде чем она зашла в нужную комнату. Номер 333 принадлежал Михаилу. Милославская не хотела надолго задерживаться в этой комнате, ей было жутко находится здесь, стены давили на неё. Она закрыла за собой дверь и сразу обошла всю комнату.       В ванной на раковине висели мокрые вещи, одеяло слезало с кровати на пол, большой чемодан спрятан в открытый шкаф. Долго высматривать неладное не пришлось. Девушка тяжело выдохнула, остановив свой взгляд на прикроватной тумбе, неохотно подошла к ней. На поверхности было рассыпано что-то белое и сыпучее, рядом лежала банковская карта, испачканная в этом.       Ах ты ж… так вот почему зрачки у него такие широкие. Он убийца, чёрт, он убийца. Это точно! Решил поразвлекаться под веществами.       По коже побежали мурашки, надо было срочно убираться отсюда, пока Оленин не вернулся. Всю дорогу до первого этажа Вета шла словно в трансе.       Следующие несколько номеров на первом этаже оказались нежилыми. Вета всем сердцем надеялась не попасть в комнату, куда, по словам Андрея, они сложили мертвецов. Ей повезло. Она уже собиралась уходить к себе, но одна из комнат на этом этаже принесла небольшой сюрприз.       Золотой номер 101 блеснул на тёмной двери, заскрипевшей, когда девушка отперла её ключом и юркнула в комнату. Её встретили мятая постель и одинокий чемодан, стоящий у шкафа.       Так, Ожегов жил на первом этаже. Но по-моему у него был 113 номер… Значит это комната Андрюшки. Будто комната постояльца, а не персонала. Хм, становится интересней.       Но пошарив по ящикам, оглядев каждый закуток Вета не обнаружила совершенно ничего, кроме одной единственной книги, задвинутой в дальний угол верхней полки шкафа. Кто-то старательно пытался скрыть её от чужих глаз, опасаясь, что кто-нибудь будет шариться по его комнате. Не беспочвенно. Но от пытливого взгляда девушки ничего не скроется. Встав на носочки и чуть не опрокинув шкаф на себя, Милославская кое-как дотянулась до книги, погладила её по пустой шершавой обложке и заглянула на первые страницы. Это оказалась не книга. Внутри её ждали пожелтевшие разлинованные страницы, наполовину исписанные острым размашистым почерком.       Блокнот.       Такой поворот событий разжигает интерес. Пролистав ещё несколько страниц Вета уловила взглядом имена бывших постояльцев, а напротив нумерация их комнат и цена за несколько недель проживания.       Это скорее всего записная книжка с ресепшена. Чёрт, а почему тогда она была спрятана?       Вета, перепуганно выпучив глаза, резко до хруста в шее обернулась на дверь, когда за той послышался скрип половиц. В животе неприятно заныло, сердце застучало быстрее, как у загнанного в угол животного. Но никто не входил. Всё вдруг затихло и эта тишина врезалась в уши, как бы напоминая, что время поджимает. Стиснув в руках записную книжку, девушка второпях прикрыла дверцы шкафа и через секунду уже была в коридоре. ***       Сегодня все снова соберутся в гостиной. Снова будут смотреть друг на друга, как на гниль. На такой праздник лучше не опаздывать, могут подумать что-то неладное. Отперев дверь своего номера, Вета сложила находки в ящик тумбы, про них она благополучно забудет и не вспомнит до следующего дня, и на всякий случай прикрыла их своим чёрным вечерним платьем, решив, что надевать его она уже не будет. Она поправила одежду перед маленьким зеркалом в ванной, освежила холодной водой недовольное лицо и, уже сейчас предчувствуя беду, неохотно направилась в гостиную. Закрывая за собой дверь девушке вдруг показалось, что картина Неизвестной на стене укоризненно посмотрела ей вслед. Но это было всего лишь её воображение.       Метель завывала за окном, кроме неё ничего не заполняло звуком эту безмолвную комнату. Отель вновь погряз в темноте, но какое-никакое освещение давали несколько подсвечников с новыми свечами. Хватит их не больше, чем на два часа. Постояльцы это понимали, они сидели съёжившись, каждый в своих мыслях. Вета заняла своё уже излюбленное место — кресло у камина. Она сидела неподвижно, в ожидании дальнейшего развития событий нервно крутила пальцами кулон на шее. Вечерело, а значит скоро свершится следующее убийство.       В прошлый раз Оленин схитрил, отравив чай. Но сейчас никто ничего не пьёт. Как он собирается поступить в этот раз?       Зелёные глаза метнулись на ёрзающего в кресле Михаила. Его ненормально широкие зрачки бегали от предмета к предмету. Поди пойми от нервов или от веществ.       — Скоро свет появится? — подал голос Герман.       — Генератор прогреется и будет вам электричество. — Андрей, не смотря на собеседника, поставил гитару рядом с диваном. Оставшиеся постояльцы как и вчера коротали время за музыкой.       — Когда оно будет?! Когда окончательно околеем?! — Вета даже подпрыгнула на месте от такого крика. Оленин, барабаня пальцами по подлокотникам кресла, пронзал взглядом Андрея. — Мальчик, иди и вруби грёбанное электричество!       —Я тебе не мальчик. — совершенно спокойно ответил Коваль. Оленина это не устроило.       — А ты не «тычь» на меня! Я тебя на десять лет старше, щенок!       — Я те щас испанский галстук сделаю. — Андрей вдруг резко подорвался с места, хватая гитару, как биту, за гриф.       — Эй эй! Тише! — Вета, как и другие испуганно вскочила и удержала мужчину за руку. Она никак не ожидала такой реакции, поэтому ей действительно подумалось, что он может это сделать. Но Андрей не замахивался, просто хотел припугнуть.       — Действительно, мужики, успокойтесь. — Герман раздражённо покачивал ногой.       — Конечно. — лицо Андрея поменялось, он притворно расслабленно улыбнулся и всучил гитару Вете. — А я всё же лучше пойду проверю генератор. Потому что сам так захотел! — уходя, он акцентировал внимание на последнем предложении и обернулся на разъяренного Михаила.       — Да ты недоносок! Я тебе сказал! Ты, блять, персонал, выполняй приказы! — он согнулся в три погибели, чуть не прочесав залысиной ковёр, резко выпрямился и рванул в дверь коридора. Дощатый пол почти проламывался под весом его оглушительных шагов.       — Да что ж такое! Михаил! Михаил успокойтесь! — Миллеров, как и Вета, абсолютно не видели решения такой ситуации, почему и бездумно выбежали вслед за ними.       Вот и оно, пятое покушение. Чёрт, нет нет нет, если его убьют я не прощу себе этого!       Но лёгкие думали иначе. Пробежав второй поворот, девушка потеряла из виду беглецов и затормозила, упираясь руками в колени. В голове крутилась одна единственная мысль, чтобы все остались живы, а думать, что этот ненормальный навредит Андрейке, было просто больно.       Ни звука, топот больше не слышно. Мёртвая тишина. Только сердце, колотящееся в голове. Тусклые лампы затрещали, понемногу разгораясь. Генератор заработал. Насколько они далеко? В тот момент она не на шутку перепугалась, что опоздала, хотя сама знала, что даже если бы она догнала их, толку было бы мало. Стало жарко и сложно дышать. Милославская перешла на быстрый шаг. Отыскать хотя бы кого-то, оказалось непосильной задачей. Девушка уже довольно долго ходила по отелю, поднялась на второй этаж, не найдя никого, вернулась на первый, и ни на секунду не допускала, что сама может быть в опасности. Довольно опрометчиво с её стороны. Но вот, краем уха она услышала едва различимый гомон. Он был очень далеко, возможно вообще на другом этаже. Девушка замерла, прислушалась, резко развернулась и поспешила к источнику звука, а когда она мимолётно выцепила взглядом тёмный силуэт по правую сторону от себя, ёкнувшее сердце заставило остановиться.       — Андрей! — она облегчённо выдохнула, подзывая мужчину к себе. — Сюда иди, мать твою!       Он обернулся на голос, с какой-то вымученной улыбкой и тяжело дыша подошёл к ней.       — Не, ну ты видела? Обдолбанный мудак какой…       — Ты цел? — Вета почти не слушала, озабоченно поправляя замятый лацкан на его пиджаке. — Встретил кого-нибудь? Где Герман?       Отвечать не пришлось. Едва девушка успела договорить, как в конце длинного мерцающего коридора появился Миллеров. Одновременно устало шагая и вытирая руки об штаны.       — Нашли Оленина?       — Да мы и не искали. — как само собой разумеющееся ответил Коваль и бросил быстрый взгляд на Вету.       — Я тоже не видела.       — Он же не в адеквате сейчас, с ним может что-то случиться. Надо его искать, пока чт…       Оглушительный грохот прервал их. Все в один момент обернулись. Это случилось совсем рядом, на этом этаже, возможно у запасной лестницы в противоположной от ресепшена части отеля.       Вета боязливо, на подкашивающихся ногах, но всё же добежала до места преступления. Мерцающий свет и спины мужчин закрывали от неё случившееся, но, протиснувшись вперёд, она встала как вкопанная.       Глухой жёлтый свет отрывками осветил тело. От головы, которого быстро растекалась красная лужа. Девушка что-то невнятно проскулила, в ужасе закрыла рот руками и тут же отступила назад, поняв, что её ботинок уже наполовину стоит в крови.       — Да вашу ж мать! Что здесь творится?! — Герман уже не сдерживался и заорал в искреннем непонимании.       В этот раз всё было хуже. Через пелену слёз, Вета разглядела размозжённый желтоватый череп, проглядывающий сквозь багровое месиво. Это и есть пятое убийство! А значит…       Абсолютно сбитая с толку, она переводила взгляд с Германа на Андрея. Остались только те люди, которым она доверяла. Голова загудела, думать стало физически больно. Милославская съёжилась, схватилась за волосы.       — Хватит, хватит, хватит, хватит! — её слов не услышали. Они заглушались в общем шуме.       Трясущуюся заплаканную девушку никто не замечал, пока она стояла в дверном проходе и наблюдала за разбирательствами. Она, до боли в челюсти сжала зубы, пытаясь сдержать слёзы.       Всё зашло слишком далеко. Я так больше не могу!       Развернувшись, она оставила мужчин наедине с трупом, а сама настолько быстро, насколько хватало сил, понеслась прочь.       Нет. Кто-то из них меня обманывал! Всё это время! Сука… я не хочу. Да блять, это не по-настоящему! Мгновенной смерти не существует. Я успею. И я уйду.       Вытирая руками слёзы, Вета выскочила в главный холл. Вскоре уже была у гардеробной. Второпях, до конца не осознавая и не контролируя происходящее, напялила чью-то чёрную широкую куртку. Даже не застегнув её до конца, залезла в карман пиджака, не с первого раза попав рукой в карман, достала ключ от главного выхода, кое-как отперла заедающие двери и выскользнула наружу.       Двери захлопнулись за ней, ветер тут же залепил лицо снегом и припечатал девушку обратно к двери. Пробираться по сугробам в такую метель почти невозможно, а из одежды от мороза спасала только куртка. Но возвращаться нельзя.       Вета накинула капюшон, согнулась и, выдирая ноги из сугробов, поплелась вперёд, а порывы ветра кидали её из стороны в сторону. Шаг за шагом… в сторону вокзала, прочь от отеля, прочь от этого безумия.