Полёт за гранью

4 года назад — Да блин, почти же!.. Деревянная белая фигурка слона стукнула о крайний угол шахматной доски, на которой помимо нее находились лишь несколько чёрных пешек, белый и черный короли, ферзь и ладья. Мальчик, из чьих рук пару секунд назад выскользнул одинокий слон, отклонился назад, опираясь спиной о поставленную вертикально подушку, и с завистью наблюдал, как его соперник аккуратно поднимает пальцами высокую стройную фигуру белого короля и крутит его, разглядывая. — Знаешь, у тебя вполне неплохо получалось для первого раза… — Елизар действительно пытался его приободрить и поддержать, — в конце-концов, он играл действительно впервые, — но в голосе все равно едва заметно сквозило самодовольство. Заложив руки за голову, он тоже отклонился назад, принимая расслабленную позу. Победа — приятное чувство в любом случае, даже несмотря на то, что ему попался не слишком умелый противник и справиться с ним оказалось достаточно легко. — Потом научишься и, может быть, даже меня обыграешь. — Слышишь грохот? — внезапно раздался голос Льва с другой кровати. Елизар и сидящий напротив него мальчик с вопросом обернулись и тут же наткнулись на насмехающийся взгляд бирюзовых глаз. — Это твоя самооценка озоновый слой пробила. Мальчик прыснул со смеху, хитро поглядывая на закатывавшего глаза Елизара. — Твою все равно не догонит, — фыркнул он, жестким взглядом отвечая парню. — Не зазнавайся, братец, он тебе, между прочим, короля под шах поставил. Тебе просто повезло, что там ладья стояла. — Ты с таким важным видом о шахматах рассуждаешь, даже хрен заметишь, что ладью со слоном перепутал, — с кольнувшим раздражением съязвил Елизар, начиная собирать лежащие сбоку от него шахматы обратно на доску, чтобы пересчитать. — Ай, да ладно! — махнул рукой мальчик, живо вскакивая с кровати и устремляясь ко Льву. — Всё равно мне эти шахматы не особо нравятся. — А я-то уж понадеялся, что постоянного соперника себе нашёл, — не без искреннего разочарования выдал Елизар, проводив его взглядом. На самом деле, ему и правда не хватало человека, с которым можно было играть. Он шахматы очень любил, но ни Лев, ни, тем более, Лера, таким не занимались. Для них — это скука смертная, поэтому Елизару только и оставалось, что, либо искать себе партнёра по игре среди учителей, либо среди старших студентов, любителей шахмат среди которых все равно очень и очень мало. — Слушай, а давай тогда, с тобой Крис играть будет! — вдруг оживившись, предложил мальчик, указывая взглядом на сестру. — Она в этих шахматах просто ас! Рыжеволосая девочка, которая сидела на стуле особняком от остальных, читая какую-то книгу в явно старом, темно-бордовом переплете, подняла сверкающие недовольством глаза на брата и, уловив направленный на неё ожидающий и одновременно удивлённый взгляд двух старших парней, вновь смущенно потупила взгляд на страницы. — Да ну, я там всего пару раз… — пробурчала она невнятно, неосознанно ещё больше прикрывая лицо книгой. — Ты умеешь играть? — уже вместо Святослава спросил Елизар, не отрывая полного надежды взгляда от пытающейся спрятаться от них девочки. Если Кристина действительно уже умела играть и ее брат не преувеличивал, так было только лучше — не надо её учить. Но Кристина, услышав его вопрос, даже не подняла взгляда, а лишь однократно отрицательно махнула головой. — Да что ты прибедняешься, ты же всех раньше, даже старшеков обыгрывала! — продолжил уговаривать её Святослав, но, не дождавшись, пока она ответит, перевел взгляд на Льва, с жаром объясняя: — Она так играть умеет, за пять минут просто раз-два и шах тебе, и мат!.. — В таком случае, Крис, ты просто обязана завалить моего брата в этой игре, — усмехнувшись, Лев обратился к девочке, которая после его фразы наконец отложила книгу, но не сдвинулась с места. Янтарные глаза с явным сомнением и неуверенностью метались то на Льва, то на Елизара, уже расставляющего шахматы. Вскоре закончив, он поднял глаза на Кристину, сталкиваясь с настороженно пронзающим доску взглядом. — Давай, кого ты боишься? — улыбнулся ей Елизар, желая поддержать. — Кусаться не буду, обещаю. — Да-да-да, Тина, давай! — подлетел к сестре Святослав и, вцепившись обеими руками в её запястье, настойчиво потянул со стула. — Это же интересно, прикинь, ты его выиграешь! Ну давай, давай! — Ну ладно, всё… — неохотно, но девочка наконец поднялась и, будто прячась, сложила руки на груди и мелким шагом двинулась в сторону Елизара. Сев напротив него, на освобожденное братом место, она осторожно глянула на шахматную доску. Елизар тем временем невольно вперился глазами в неё, ловя пока что первую выпавшую возможность рассмотреть её поближе, словно пугливого зверька, боящегося приближаться к людям больше, чем на два метра. Без лишних преувеличений и наигранности — она действительно почти по-звериному их боялась. Причём, и его, и Льва, и даже Леру, с которой она наотрез отказалась селиться в одной комнате. Странным это казалось хотя бы потому, что прошло уже около двух недель с момента, как они «подобрали» Красковых и за это время ни разу не причинили им вреда, а наоборот, по воле Льва, сами рисковали, защищая их от Райтона. Вот Святослав такого страха не испытывал, а, напротив, уже через четыре-пять дней стал вести себя с ними так, будто знал с рождения. Особенно, как самому общительному и открытому, «повезло» Льву: рядом с ним Святослав вообще крутился беспрестанно целыми сутками, по большей части нескончаемо что-либо рассказывал о химии, магических артефактах, драгоценных камнях, ну или, кратко говоря, обо всем, что он только знал и о своей нелёгкой жизни до переезда в колледж. А даже если случалось так, что возможности поговорить не было — мальчик все равно ошивался рядом со Львом, будто привязанный. Елизар все пытался уловить на лице брата хоть какие-то нотки неприязни или раздражения, но он относился к навязчивости мелкого с удавьим спокойствием. Елизар этого не понимал. Его подобное поведение бесило, и, хотя он тоже старался этого не показывать, Святослав будто на телепатическом уровне чувствовал состояние парня и старался к нему не подходить лишний раз. Впрочем, не особо-то Елизара это расстраивало. Кристина же кардинально отличалась от родного брата. Она выглядела забитой, запуганной, ни с кем, кроме Святослава, не разговаривала, все время косилась исподлобья, как пойманный в клетку раненый зверек и по привычке перебирала в пальцах вислый кончик рыжей косы. А ведь Елизару, признаться честно, хотелось наладить с ней хоть какой-то контакт. Судя по словам Святослава, который уж очень любил расхваливать свою сестру, она была девчонкой весьма сообразительной: много читала, отлично справлялась с математическими задачами, и даже, если он не врал, знала фокусы с картами. Елизару хотелось бы обрести такого постоянного собеседника, пускай даже в лице тринадцатилетней девочки. Жаль, конечно, в зоологии она ничего не понимала, но и без этого, он предполагал, они могли бы найти общий язык. В конце-концов, она вызывала больше симпатии, чем Святослав, который постоянно болтал и зачем-то все время перемещался в пространстве, создавая лишний шум. Кристина вскинула взгляд на Елизара, наверное, желая что-то спросить, но, когда уловила на себе его прямой взгляд, то вновь опустила глаза. Он заметил, как тут же покраснели ее уши, светлые щеки, усыпанные веснушками и не мог не усмехнуться. Обычно это он смущался от взглядов и внимания девушек, а не наоборот… то есть девушки. Одной. — Ходи, у тебя белые, — отвлекаясь от наплывших мыслей, он перевёл внимание на доску. Кристина, услышав его голос, даже не подняла взгляд, а лишь аккуратно взяла пальцами пешку, стоящую в первом ряду с правого края и двинула её вперёд. Игра началась. Из окна за спиной Кристины лился золотой вечерний свет и, попадая на выпавшие из косы прядки волос, обрамлял их рыже-огненным свечением. Обогнувшие её голову лучи падали на деревянную доску с лакированными квадратиками и отблескивали на шероховатостях дерева. Фигуры перемещались довольно стремительно. Белые и чёрные уже давно смешались, и лишь положение королей давало понять, где чья изначально была сторона. Чёрная ладья Елизара, преодолев практически половину поля, остановилась напротив белой пешки. При следующем движении можно переместиться вбок и поставить шах белому королю, теперь никем на защищенному… Белый слон резво сдвинулся с другого конца поля и срубил ладью, на которую секунду назад полагались такие большие надежды. Елизар нервно выдохнул тягучий тёплый воздух. Как так можно было просчитаться и не заметить этого злосчастного слона? Кристина сверкнула в его сторону опасливым взглядом, но, видимо, так и не нашла признаков угрозы и вновь отвела глаза на доску. — Крис, давай, ты вон как близко к нему подобралась… — прошептал Святослав, от нервов сжимая руки вокруг шеи Льва. Последний сидел на стуле напротив кровати, где разворачивалась игра, а Святослав стоял позади него, умостив подбородок на мягкие волнистые волосы на макушке и приобняв руками сзади за шею. Черный конь звонко стукнул о деревянный квадрат белого цвета, подбираясь к стоящего в окружении пешек белому ферзю. Если она не заметит, не вспомнит о нем, от него можно будет избавиться, пускай даже пожертвовав конём. Главное, что он получит преимущество, лишив соперницу самой сильной фигуры. Но Кристина ход Елизара заметила и переместила ферзя по диагонали вниз, ставя в опасное положение на этот раз коня Виреева. Он, понимая, что возможность упущена, перевел коня обратно вниз. Игра стала ещё напряжённее, когда белая ладья скользнула вверх по доске, лишая чёрного короля защиты в виде пешки. Елизар отвёл короля подальше, уводя из опасной зоны. И следом уже он пошёл в атаку. Ферзь сменил положение, вставая на свободное место между белыми конём и пешкой. Кристина следующим холодом сдвинула коня на другую клетку, дабы не дать возможности Елизару расправиться с ним. Ферзь следом сместился по диагонали вниз, зажимая на ряде клеток белого короля. Елизар вскинул взгляд на напряженное лицо Кристины. Ржавого цвета брови были сведены к переносице, глаза бегали по доске, анализируя ситуацию. А ситуация была, хотя и не роковой, но весьма для неё опасной. Сжав пальцами округлую верхушку срубленной белой пешки, лежавшей сбоку от доски, он произнес, не переставая следить за выражением лица соперницы: — Шах…

***

— … и мат! Вы сегодня совсем не собраны, ваше величество, — стукнув слоном на то место, где секунду назад стояла фигура ферзя Елизара, защищающая зажатого в угол короля, Кристина едва заметно, но явно довольно, по-лисьи приподняла уголки губ в полуулыбке и откинулась назад, на железное изголовье. Елизар, распахнув глаза, будто очнулся ото сна и устремил взгляд на доску. Действительно… вверху — ладья, слева — ферзь. Двигаться больше некуда. Парень усмехнулся, пряча чуть кольнувшее разочарование от поражения и, подхватив пальцами поверженного короля, покрутил его в руке. Мирон, лежащий на соседней кровати в телефоне, лишь мельком окинул их взглядом, услышав неожиданно раздавшийся после нескольких минут тишины голос, после чего вновь вернулся к своему занятию. После обеда Елизар позвал к ним в комнату Кристину, чтобы, во-первых, скрасить свободное время, которого на выходных была целая куча, а во-вторых, обсудить некоторые моменты, касающиеся насущного положения дел в стае. Девушка согласилась легко. Видимо, тоже хотела отвлечься от постоянной занятости с делами своих Гончими. Именно поэтому сейчас, в два часа дня в наполненной сонной тишиной комнате, из-за стен которой приглушенно доносились ленивые голоса, находились не только Елизар с Мироном, но и Кристина — рыжее пламя, так не вписывающееся в монотонную, едва ли не черно-белую палитру комнаты парней. — Будешь тут собранным… — тяжело выдохнул Елизар, до белеющих вмятин на подушечках пальцев сжимая резную верхушку деревянной фигуры. Честно, он не до конца отдавал себе отчёт, правильным ли было выдавать Кристине все события, происходящие с ним на данный момент. Но тревога грызла его изнутри, выжигала, как раскаленный деготь, едва ли способный все еще удерживаться внутри. И он неосознанно пытался излить её наружу, ожидая, как отравившийся человек, что как только вся вредящая ему дрянь выйдет из тела, ему сразу полегчает. — Ветрова так и не показывается? Отлично. Ему даже намёка давать не нужно было, как девушка затронула эту тему сама. Слава небесам, которые послали в его окружение хоть одного ясно соображающего человека. — Увы. Как в воду канула, — вздохнул парень, ставя короля обратно на доску. — Ещё партию? — Давай, — Кристина кивнула. — Заодно расскажешь поподробнее, что там с ней творится. Елизар стал возвращать на доску фигуры белого и чёрного цвета, пока Кристина, сидя по-турецки на кровати напротив, внимательно за его действиями наблюдала и, запустив пальцы в подстриженные под каре волосы, заводила их назад, пытаясь уложить их в прежнее положение, которое было до начала напряжённой и нервной игры. Она стала второй после Мирона, кто узнал о решении Вари расстаться с Елизаром. Святослав, вопреки желанию Виреева, узнал об этом от самой Вари, что, мягко говоря, было нехорошо — болтливый парень всегда являлся угрозой любому их плану, и этот — не исключение. Но время вспять уже нельзя было повернуть, поэтому, единственное, что мог сделать Елизар — это пригрозить, что если хоть где-то в колледже скользнет слушок об их расставании — «электротерапию» устроят в первую очередь ему и не станут даже разбираться. Оставалось лишь надеяться, что это подействует и этой ходячей рыжей проблеме хватит мозгов держать язык за зубами. Стае же не нужно знать об этой «новости» по одной простой причине: чтобы не производить лишнего ажиотажа и не распространять слухов (которые могли дойти и до учителей, а это было самым опасным) о их расставании спустя неделю после объявления официальных отношений. Ведь Варю-то Елизар в любом случае себе вернёт, — силой или уговорами — неважно, но вернет, а стае об этих метаниях знать не обязательно и даже вредно. Иначе какая же это пара вожака, если она постоянно мечется из стороны в сторону и то расстаётся, то сходится с ним? Лера тоже ничего не знала и Елизар не хотел бы, чтобы и впредь узнавала. Мало того, что она может вместо Святослава стать первоисточником этих слухов, так ещё же может найти способ поддеть Виреева на эту тему, а насмешки, особенно от Метель, он переживал крайне болезненно. «Первая девушка после тебя настолько разочаровалась в парнях, что сама начала встречаться с девушкой, а вторая к физруку сбежала, который три дня назад в колледже появился», — издевательская фраза, прозвучавшая пару недель назад, когда только начиналась эта муть с Владиславом Владимировичем, так крепко въелась в сознание, что он отчетливо запомнил каждое слово, произнесенное ею. Узнав об их расставании, Лера вообще ржать над ним до конца жизни не перестанет. — В целом, рассказывать нечего. Как ты знаешь, в пятницу она из комнаты не выходила, разве что ночью пошла опять со своим этим… пресмыкающимся часть амулета искать, с ней, кстати, Кайратова с Метелью ещё ходили… — Да, я в курсе, — перебила Кристина, одновременно делая первый ход белой пешкой. — Ещё перед тем, как пойти, орали там все друг на друга полчаса. — Сама следила? — Елизар вывел с правой стороны коня. — Ребята мои доложили. Там у кое-кого окна как раз на ту сторону выходят. — Ну да, не удивлён. Хорошо ты их натаскала, днем и ночью, даже без приказа, на посту. Кристина на похвалу лишь сдержанно кивнула, делая свой ход. — Так вот, насчёт Ветровой. Сегодня я её ещё не видел. На звонки не отвечает, сообщения тоже игнорирует, будто совсем в телефон не заходит. Я уже и не знаю, где её вылавливать. В комнату идти тоже так себе идея, она меня за две секунды оттуда выкинет или, ещё проще, даже дверь не откроет. Как думаешь, есть ещё какой-то вариант? — Елизар с ожиданием поднял взгляд на неё, мельком проходясь им по спокойному, но сосредоточенному на доске лицу. — Вариант есть всегда… — протянула Кристина, непонятно, комментируя то ли обстановку на шахматном поле, то ли их разговор. — Всегда… только над ним надо подумать. Елизар, только вспомнив, что забыл о ходе, спешно переставил одну из пешек на две клетки дальше. — Увы, но если бы «вариант существовал всегда», не было бы понятия «мат». — Жизнь — не шахматы, в ней поле бесконечное, — Кристина переставила коня, занимая место, на котором секунду назад стоял конь Елизара и забрала поверженную фигуру. Парень лишь шумно выдохнул, едва сдерживаюсь, чтобы не ударить себя по лбу. И как он про этого гребанного коня забыл? — Выходит, раз поле бесконечное, то и я Ветрову не могу зажать в углу доски и повергнуть? Девушка чуть помолчала, напряженно сжимая губы и раздумывая над следующим ходом. — Да почему же, можешь, — едва походил Елизар, и она сдвинула пешку, освобождая место для движения слона. — Не обязательно загонять её в угол, достаточно обставить нужными фигурами. — Например?.. — и вновь он остановился, на этот раз теряя остатки концентрации на шахматах и переводя их все на речь Кристины. Всё же он возлагал большие надежды, что именно она сможет помочь ему в этом вопросе. — Если переставать говорить аллегориями и переходить конкретно к проблеме, тут я могу посоветовать одно: не трогать её, хотя бы до понедельника. Варя на эмоциях, потому что, я уверена, твои… «намёки» она гиперболизировала и уравняла с попыткой изнасилования, а это, знаешь, огромный стресс для любого человека. Пускай отойдет хоть чуть-чуть от шока, может, сама на досуге поразмышляет, и тогда к ней легче будет подобраться, — выдала Кристина, и, наконец, отвлекшись от доски, подняла взгляд на Елизара, ожидая его ответа. — Попытка изнасилования, — хмыкнул он, чувствуя, как второе произнесенное слово неприятным осадком остаётся на языке. — Что-то уж чересчур преувеличено. — Может и так, но для человека, который первый раз в отношениях, грань между подобными романтическими играми и запретной «похабщиной» очень зыбкая. Не посчитай это нравоучением — скорее, дам тебе совет, — обращаться с ней впредь нужно очень аккуратно, если не хочешь терять доверие. — Да куда уж я его больше потеряю, если она сказала, что расстаётся со мной! — в отчаянии выпалил он, делая в порыве эмоций ошибочный ход, принесший ему потерю одного слона. — Без не-е-ервов, — мягко протянула Кристина, со сладостным удовольствием, выражающемся в плавных движениях, забирая с поля чёрную фигуру. — Эмоции ухудшают ситуацию. — Попробуй тут, не нервничай! Всё шло так ровно-гладко, мы даже с этим физруком ебучим разобраться быстро смогли, а тут на тебе! Один-единственный поцелуй, и все, конец света, оскорбление на всю жизнь! Меня просто бесит такое поведение! — Зато это опыт, и больше ты таких ошибок не совершишь. А на данный момент, ситуация ещё вполне восстановима. — Да… — выдохнул он, наконец, пытаясь взять себя в руки. — Да, восстановима, — он на миг замер, отводя взгляд на поле и задумываясь. Если коня переставить выше, следующим ходом можно будет забраться в тыл фигурам противника и уже оттуда начать их выкашивать… — Владислав Владимирович, дракон, Штормовой амулет, Алёна, Снежка, Маша, Алиса… я думаю в правильном направлении? — хитро подняв уголки губ, перечислила Кристина. — Угадываешь мои мысли, как прирождённый телепат, — хмыкнул он, делая задуманный ход. И следом за ним вновь Кристина. Игра несколько минут шла в молчании. Как Елизар вновь вспомнил о ещё одной теме, которую не лишним было бы обсудить. — Кстати, как у них там с поиском этого амулета? — спросил он, не поднимая глаз от поля. — Ты говорила с Кайратовой? — С поиском все прекрасно, — таким звеняще равнодушным голосом выдала девушка, что Елизар даже сначала и не понял, что это был сарказм. — Метель ходила сегодня в лазарет, ей щеку зашивали. Елизар выронил из пальцев ферзя, которого собирался переставить и расширившимися глазами взглянул на Кристину, которая все продолжала сверлить глазами доску, просчитывая следующие ходы. — Дракон, — не дождавшись вопроса, пояснила девушка. — Я так поняла, она накинулась на него, видимо, хотела отомстить за прошлый раз, а он долго разговаривать не стал. Ну и оставил ей… на память. — Господи, дура… — прижав пальцы к переносице, с досадой простонал парень. — Он же убьёт её такими темпами! — Дина сказала, она пыталась вчера с ней на эту тему поговорить. Но Лера заладила одно: дракон опасен, надо от него избавиться, вдруг нападет… — А Лера уже кому-то успела сказать, что это сделал дракон? — Нет. Я посылала Женю на разведку, у нее же мать там в лазарете работает. Метель им ничего не сказала, все думают, что она с каким-то оборотнем у нас в колледже сцепилась. Она же драчливая, не в первый раз такое, вот и решили. — Ясно, — резко выдохнул парень. — Значит, надо мне к ней идти сегодня, уговаривать. Если она Василисе вздумает про дракона рассказать… — он не стал договаривать, а лишь покачал головой, уверенный, что Кристина и сама все поймёт. — А он тебе нужен? — без удивления, словно на автомате, уточнила девушка. — Во-первых, он нужен Варе, — ответил парень. — А, следуя из этого, и мне. Он был уверен, что истинный смысл, скрытый в произнесенной фразе, Кристина всё-таки уловила. Она медленно кивнула и вновь перевела взгляд на доску, перемещая слона выше по полю. — Что насчёт Владислава Владимировича, он в последние дни не показывался рядом с Ветровой? — хотя после тех разборок в спортзале их физрук не «светился на радарах», Елизар не мог просто взять и забыть о его существовании. Хоть эти мысли и не имели конкретных доказательств, он догадывался, что, возможно, его приставания были лишь поводом для их расставания с Варей, но вовсе не причиной. Ею же мог вполне стать их симпатичный молодой преподаватель, на которого Ветрова упорно вещала ярлык: «друг». Но ведь не составляло особого труда понять, что не стали бы они, будучи друзьями, так яростно защищать друг друга от угроз, поступающих со стороны стаи. Нет, это, конечно, возможно, было правдой и они действительно являлись лишь друзьями, но Елизар верил этому мало. Он не только знал, но и на примере своей жизни видел, насколько прозрачная грань между дружбой и романтикой в отношениях парня и девушки. Так что рисковать, наивно надеясь, что они больше не пересекутся, было глупо. — Нет, даже в коридорах здороваться перестали, — Виреев облегченно выдохнул, услышав желаемый ответ. — Они как тогда в библиотеке поругались после дискотеки, так и не пересекаются. — Отлично. Но все равно… — ферзя пришлось вернуть назад, чтобы не потерять его от удара вражеского слона. — Возьмите-ка в ближайшие дни Ветрову под особый контроль… И Владислава Владимировича тоже. Мало ли, куда её понесёт после нашего расставания. — Хорошо, — согласилась девушка, и, вдруг, совершенно обыденным, но почему-то пугающим голосом протянула: — Король в опасности. Елизар взглянул на неё с недоумением. Девушка подняла взгляд. В ясных янтарных глазах, окаймленных с внешних сторон короткими аккуратными стрелками, сверкали ледяные, почему так не сочетающиеся с тёплой пламенной радужкой спокойствие и уверенность. Он уже хотел было переспросить, как она вдруг усмехнулась, видимо, поняв, что его подловила и пояснила: — Шах. И опустила взгляд на доску. Елизар встряхнулся и, избавившись от странного наваждения, вернул внимание на шахматы. Действительно, прямо напротив его короля стояла ладья. И как он опять смог её пропустить?

***

— Здравствуйте, дамы, — совершенно беспардонно, без стука, боясь растерять едва собранную по дороге уверенность, Елизар вторгнулся в небольшую светлую комнату, пропахшую душным ароматом спирта и каких-то духов. За ним, куда менее торопливо, ввалился в помещение Мирон и, закрыв дверь, остановился позади Елизара, привалившись спиной к дверному косяку. Едва доиграв партию с Кристиной, Елизар помчался сюда, на всякий случай не забыв прихватить с собой друга. Необходимо было срочно поговорить с Метель и убедить её никому не рассказывать про дракона, в ином случае для него ситуация могла стать ещё хуже, чем уже была. Дина, сидящая на кровати, дальней от двери, сперва с недоумением вскинула взгляд на неожиданно пришедших, но, едва поняв, кто это, дернула плечами, как от холода и с немым вопросом и ожиданием взглянула на Леру. Та ей не ответила: голубые глаза сосредоточено и явно недоброжелательно сверлили незванных гостей, так нагло нарувших ее спокойствие. Поэтому, не получив ответа, Дина вновь направила внимание на парней. — Вы чё сюда приперлись? — словно цепная собака, заметившая чужаков на своей территории, Лера ощерилась, готовая при любом движении сорваться с места и наброситься, выгоняя прочь. — Ты думаешь, я за сутки по твоему еблу сильно соскучилась? Елизар, стараясь игнорировать грубую речь, устремил взгляд на её лицо, желая найти признаки ранения, на которые указывала Кристина. И правда, скоро он их обнаружил: всю левую щеку закрывала сложенная в несколько слоев марля, зафиксированная сверху тремя полосками тканевого пластыря. К счастью, других травм, судя по всему, на теле девушки не виднелось. — Чье это? — указав рукой на свое лицо, спросил Елизар. Конечно, он знал ответ, но показывать этого перед Метель нельзя. Он либо должен добиться ответа от неё, либо, не вызвав подозрений, «догадаться сам». Иначе же он мог подставить и Кристину, и Дину, благодаря которым эта информация дошла до него раньше времени. А делать этого нельзя — ему жизненно необходимы разведчики, от которых можно добыть подобную информацию, а Лера, разозлившись, может перерезать ему все канали связи. Метель, услышав вопрос, повернулась на стуле, где сидела до их прихода, полубоком и, поставив локоть на стол, картинно уперла ладонь в подбородок. Затем наигранно удивленно заговорила, ломая голос: — А ведь правда, кто же это мог сделать? Интере-е-есно. У нас же так много когтистых агрессивных тварей на территории колледжа, хер догадаешься, кто это! — Я серьёзно, — нахмурив тёмные брови, нажал Елизар. — Кто? — Эх, не знаю, говорить, али нет? Боюсь, скажу, да ты не поверишь! — Да твою мать, Метель! — его выжигала изнутри тревога, страх, что она уже успела доложить о драконе Василисе, поэтому долго терпеть такие выкрутасы не было сил. — Говори, это дракон? — Как ты догадался?! — всплеснув руками, воскликнула Лера. — Не мог же это сделать твой безобидный дракончик, от которого я могу легко сбежать и отбиться! — Не коверкай мои слова, я не говорил, что он безобиден. Это во-первых. А во-вторых, кто спровоцировал драку? — Конечно, я! — девушка вытянула руку вдоль стола, впиваясь ногтями в лакированную поверхность стола. — Мне же так хочется сдохнуть! Елизар рвано вздохнул и отвел взгляд вбок, на шкаф, дверцы которого в несколько слоев были завещаны вещами и какими-то полотенцами. Соврала, гадина. Кристина же сказала, что Лера напада первой из жажды мести, а не верить ей для Елизара не было оснований. Только зачем? Неужели Метель действительно настолько придурошная, что нападает на существо, которое в несколько раз сильнее неё без явных причин? Видимо, так оно и правда было. Но показывать, что Елизар знает о её вранье, он не стал. — Ты уже рассказывала кому-то, что он напал на тебя? — вновь вернув на неё внимание, спросил парень. — Увы, до Василиски не дошла ещё. Дрыхнет, походу, в кабинете её не было, — Елизар медленно выдохнул, чувствуя одновременно и облегчение, и укол страха. Всё-таки хорошо, что он пошёл к Метель прямо сейчас, а не отложил свой визит на пару часов. Иначе могло быть слишком поздно, и он лишился бы этого дракона. Теперь оставалось самое сложное — как-то уговорить её молчать, что делать Лера, судя по её желанию попасть к Василисе, не хотела. — Я понимаю, тебе это не понравится, но я обязан попросить: пожалуйста, не рассказывай никому о драконе, — выдавливать из себя вежливость было действительно нелегко, особенно после того, как Лера вновь выразила несогласие. — Здрасте, приехали! Ты головой ударился? — Я серьёзно, нельзя, чтобы о нем узнали. По-хорошему тебя прошу, не надо… — А не пойти-ка тебе нахер со своими «просьбами»?! — злостно вскинулась Метель, на удивление, очень быстро вспыхивая. — Единственный вариант, при котором я оставлю дракона — если мне не придётся больше ночами охранять твою шалаву! — Вариант хреновый, — оскалился в ответ Елизар, чувствуя, как внешняя оболочка спокойствия сотрясается от её криков. — Я понимаю, почему ты противишься, мне жаль и все такое, но ты продолжишь охранять Ветрову, что бы не происходило. — Хорошо, продолжу, но тогда без этого ебанного дракона! Че от меня толку, когда если он захочет, то сожрёт сначала меня, а потом — её! «Как минимум, пока он будет доедать тебя, она успеет сбежать», — вдруг захотелось выдать, но Елизар огромными усилиями все же удержал провокационную фразу внутри себя. — Ты умеешь летать, а он — нет! Это уже преимущество. — Как видишь, нихера не работает это преимущество, — указывая рукой на разорванную щеку, съязвила девушка. — Подходить просто к нему близко не надо, и все, — Лера закатила глаза. — Ну ахуеть — не встать, гениально, ваше превосходительство! Как же я сама не догадалась! — Не знаю, вроде, не такая тяжелая логика, — съязвил парень и, тяжело вздохнув, чуть с меньшим раздражением попытался продолжить, стараясь игнорировать направленный на него молчаливый взгляд, в котором явно читался целый перечень матерных слов, которые могли с минуты на минуту на него вылиться. — Не трогай дракона, прошу тебя. Он нам ещё нужен. — Можешь не распинаться, — отмахнулась в конце-концов Лера, заставляя Елизара едва не взвыть от бешенства. — Я все равно избавлюсь от него, и хера с два ты мне запретишь это! — Хоть слово Василисе… — с рычанием начал он, но его громким матом, прорвавшим все границы спокойного разговора, перебили. — В рот я ебала твои приказы, ясно?! — вскочив со стула, девушка бросилась на шаг к Елизару так резко, что тот поневоле отшатнулся. — Меня уже два раза чуть не убили, и все из-за твоих прихотей! Нахера он нужен, этот дракон, а?! Нахера?! Чтобы меня прибил?! — Мне он нужен, а зачем — не твое собачье дело! — Ну нихуя себе какой царь! Ты кто такой, чтоб я рисковала жизнью своей, жизнью ее, — она мельком кивнула на Дину, тут же ответно вскинувшую вопросительный взгляд, — из-за твоих заебок? — не успел он открыть рот, как Метель яро продолжила, даже не давая себе передышки. — Нет уж, хватит, не можешь ты — я избавлюсь от дракона, пускай его Василиса хоть на ковёр пустит, хоть в цирк уродов отправит — мне по-е-бать! — Я сказал — нет! — рявкнул Елизар, уже не выдерживая. Бешенство, как порох от прощелкнувшей искры, вспыхнуло, уже без возможности загаснуть. — Только слово кинь, я отхуярю тебя так, что отлечиваться полгода будешь! В ответ ему раздался нечеловеческий, отдающий дикостью смех, слишком сильно похожий на гиений. Глаза Метель фосфорически засверкали зелёно-голубым, она, вскинув голову, смотрела на него с такой самоуверенностью и насмешкой, что Елизар действительно дрогнул. Похоже, с последней фразой он всё-таки переборщил. — Ты?! Меня?! — воскликнула Лера с таким азартом, будто она действительно радовалась, что ее провоцировали, неминуемо подталкивая к насилию. Она стала надвигаться на него, неумолимо срезая шаг за шагом, словно оголодавшая волчица на зажатого в угол оленя — с сумасшедше блестящими глянцевыми широкими зрачками, с оскалом, оголяющим вытянутые клыки. — Щ-щ-щенок, я тебя разорву, ты и пискнуть раз не успеешь! По загривку пробежал холодок, приподняв дыбом волосы. Мельком глянув на руки девушки, где на кончиках пальцев стала собираться тёмная дымка, Елизар отшатнулся назад, и вздрогнул, неожиданно прижавшись спиной к груди Мирона. Тот, видимо, после прикосновения и без слов понял, что дальше без его участия не обойтись. В правый бок Метель вмиг ударил ослепляющий ярко-белый разряд и, пробежавшись тонкими мелкими змейками по ткани черной футболки, исчез. С лица девушки моментально исчезли признаки агрессии: сцепив до скрежета зубы от пронзившей боли, она прижала обе ладони к боку и осела, сначала на колени, а потом и вовсе на пол, скрючившись в кольцо. Сбоку скрипнула кровать, с неё едва не сорвалась перепуганная Дина, но, когда прямо перед её лицом воздух пронзила искривленная молния, другим концом врезавшись в стену, она резко замерла, продолжив смотреть вперёд расширившимися от шока глазами, в глубине которых, кажется, ещё пару секунд продолжали отблескивать искры электрического заряда. — Сидеть! — яростно рявкнул на девушку Елизар, когда внезапный прилив раздражения огненной стрелой пронзил грудную клетку. Дина, не отводя блестящих от боли и страха глаз от лежащей на полу девушки, медленно, явно неохотно, села, до белеющих костяшек впившись пальцами в покрывало. Елизар знал, что это больно. Безумно больно, невыносимо и страшно, когда на твоих глазах забивают существо, которое любишь больше себя самого, ты не можешь ничего сделать: ни помочь, ни уйти. Можешь лишь наблюдать, пропуская через себя в увеличенном размере ту боль, которую испытывает дорогой тебе человек. Он знал, и потому принял решение продолжить это делать. Конечно, любой скажет, что, раз не нашлось другого выхода, кроме избиения, можно было увести прочь Леру, или выгадать момент, когда она останется одна в комнате, чтобы Дина не видела этого, не знала, что делали с её девушкой, чтобы она снова стала такой мрачно-спокойной и больше не смела перечить своему вожаку. Но, хотя такие разумные и гуманные мысли и отозвались эхом где-то в глубине разума, Елизар принял решение остаться здесь. Какое-то ядовитое удовлетворение он испытывал от осознания, что одним действием причиняет боль сразу двум людям… хотя, какие это люди. Извращеннные животные. Виреев опустился на корточки рядом с Лерой, свернувшейся на полу. Она лежала, закрыв глаза, тяжело дышала, справляясь с болью, все ещё ощущаемой на спазмированных мышцах. Светлые, приятно пахнущие волосы, заплетенные в косу, частично растрепались, приподнявшись от воздействия электричества. — Ну давай, убивай меня, — с растекающимся внутри раскаленным удовольствием тягуче произнес он, опустив руку и впившись пальцами в плечо девушки. — Чего затихла? Ни на слова, ни на прикосновения ответа на последовало. — Итак, что, ты расскажешь о драконе? — повторил он, сильнее вонзая пальцы в горячую светлую кожу, не скрытую под рукавом футболки. — Метель.? Страшный удар в кадык заставил резко, со стоном выдохнуть и рухнуть назад, ударившись затылком о пол. Перед глазами мгновенно почернело от боли, сдавившей, как петля, шею, на потемневшем фоне залетали белые мушки. Он не понял, как она смогла так извернуться, чтобы заехать локтем ему прямо в область горла, но и понимать не хотел. Дичайшая ломающая боль, казалась, охватила и голову, и шею, и даже надплечья. Елизар не мог вдохнуть, горло будто по-настоящему пережали толстым канатом. Он был способен лишь, как рыба, выброшенная на берег, в одном положении лежать на спине, с открытым ртом, стараясь схватить лишь каплю кислорода. Сквозь боль пробились звуки: звонкий, чистый щелчок где-то совсем рядом, новый вскрик девушки и глухой удар об пол. Он не понимал, сколько пролежал в таком положении, но боль в конце-концов чуть унялась. Оставалось ещё это болезненно-давящее ощущение на трахее, но зато, хоть и понемногу, маленькими глотками он смог дышать. Чернота перед глазами рассеялась — проморгавшись, он мутным взглядом уставился в побеленный, чуть потрескавшийся в некоторых местах потолок. И, упираясь руками позади себя в пол, поднялся сначала на колени и обернулся к Метель. Девушка лежала подле него почти неподвижно. Лишь бока с подрагиванием едва вздымались от дыхания и ногти скребли о линолеум, как в судорогах. Аккуратно тронув пальцами горло и убедившись, что перелома, вроде, нет, Елизар поднялся, сверху вниз осматривая девушку. Носок кроссовки достаточно сильно ткнулся в область между лопаток, марая серо-бурой пылью ткань черной футболки. Метель непонимаеще ухнула и вздрогнула на прикосновение. — Прекращай, это бессмысленно, — бросил Елизар, не отрывая настороженного взгляда от девушки. — Согласись. У тебя нет выбора. Ответом ему было лишь молчание и частое, шумное дыхание. Видимо, хорошо ей перепало. Елизар глубоко вдохнул, ощутил режущую боль на горле и, поморщившись, обернулся на Мирона. Друг стоял все на том же месте, у порога, сложив руки на груди, и исподлобья следил за Лерой. Когда Елизар повернулся, Мирон вскинул взгляд на него. Чёрные глаза с неразличимыми в них зрачками из-под широких бровей смотрели в ответ тяжело, молчаливо, нечитаемо. Он не выдавал никаких эмоций — лишь ждал дальнейшего указания или хоть малейшего опасного движения от Метель, на которое ему придётся среагировать. Елизар, нахмурившись, вновь обернулся к Метель. — Лера? — окликнул он, понимая, что прошло уже достаточно времени, чтобы она пришла в себя. Девушка зашевелилась. Уперевшись ладонями в пол, она попыталась приподняться. И, на дрожащих руках замерев в одном положении, невнятно прохрипела: — Пошёл… уебок. Внутри что-то взорвалось, сжигая его изнутри огненным всплеском. Лязгнув зубами, Елизар двинулся к ней, подталкиваемый разгоревшимся желанием ударить ещё сильнее, больнее, чтобы у неё даже язык больше повернулся выдавать подобные слова в его сторону. Девушка рухнула назад, когда на бок, чуть ниже рёбер рухнула с огромным весом подошва кроссовки. Болезненно простонав, она упала обратно, распластавшись на запыленном линолеуме. — Хватит! Перестаньте, пожалуйста, — вскрик, смешавшийся с всхлипом мерзко резанул слух. Елизар поморщился, но вбок, туда, откуда этот звук донесся, не повернулся, а лишь продолжил давить, постепенно перенося вес на безответное, продавливающееся под ним тело девушки. — Елизар, прекрати! — вновь вскрик Дины, следом шум и топот шагов, прервавшийся прежде, чем Елизар успел даже взглянуть в ту сторону. Он лишь боковым зрением уловил белую вспышку и, когда повернулся, Дина уже лежала на полу, вытянувшись головой в сторону Леры. Он скривил от отвращения губы. Беспомощное, бесполезное создание. На что она надеялась? Что сможет с ним подраться и помочь своей девушке? Глупость, абсолютно необоснованная. За которую придётся поплатиться. Внезапно в голове промелькнула идея. Елизар убрал ногу с тела Леры, отступив на шаг. Та облегченно выдохнула, расслабляя напряженные мышцы и буквально растекаясь по полу. Фыркнув, парень двинулся в сторону Дины. Та, в отличии от Леры, не отходила так быстро от ударов и потому все ещё лежала в том же положении, вытянувшись в струнку, и даже не пыталась пошевелиться. Дойдя, Елизар опустился на колени рядом, ухватил пятерней за ткань чёрной толстовки на плече, собрав её в складки и перевернул девушку на бок, лицом к себе. Та, почувствовав касания, пару раз растерянно моргнула и с непониманием уставилась на того, кто ее тронул. Оливковые глаза с выступившими на них красными сосудами заплыли слезами — те блестящей водянистой пленкой покрывали всю радужку, зрачок и скапливались на нижнем веке и в уголке глаз. Елизар лишь на миг столкнулся с ней взглядом — увидел это, и тут же с брезгливостью отпустил её, не в силах смотреть на подобное отвратительное для него зрелище. Именно сейчас, хотя такого желания давно не возникало, ему вдруг захотелось по-настоящему убить её. Убить, закопать, чтобы больше не видеть этого до противного жалобного взгляда. Но, увы, нельзя. Нельзя не то что убить, а даже избить до синяков… … и потому он в который раз благодарил природу за то, что удары током не оставляли следов на теле. — Мирон, ещё! — предусмотрительно отступив назад, скомандовал он, рывком кивая на маленькое, едва зашевелившееся тельце. — Бей, пока не согласится! Новый электрический разряд яркой искрящейся змеей вонзился в живот лежащей все в том же положении Дины. Сдавленно застонав, она выгнулась в дугу, инстинктивно стараясь унять спазмирующую боль. Несколько секунд издевательского ожидания, пока боль уляжется и сознание проясниться — и новый удар врезался уже куда-то в ногу, вызывая мучительные судороги от перенапряжения сокращающихся мышц и новый вскрик. Ещё около пяти секунд — и вновь. И снова, снова, снова. Елизар, кажется, даже не моргал, наблюдая за происходящими на его глазах пытками. Единственное, что он чувствовал — сворачивающийся внутри тугой плотный узел — это было раздражение от того, что Мирон, как ему казалось, бил слабо. Понятное дело, он контролировал силу посылаемого тока, чтобы не нанести сильного вреда здоровью, не оставить ожогов и не убить, и это было правильным решением в данной ситуации. Но Елизара это бесило. Кажется, будь у него такая сила, он бы не сдержался и с первого удара прикончил её, ударив так сильно, чтобы от импульса остановилось сердце. И плевать, что убийство будет не скрыть, и его посадят, или же, ещё раньше разорвёт Лера, но в этот момент ему казалось, что он ни секунды не пожалел бы о данном решении. Не находил он сил спокойно смотреть на это мерзкое, непонятного пола создание, у которого явно было не все в порядке с головой. Неужели было бы неправильным решением избавиться от бессмысленно, бесполезно переводящего земные ресурсы существа, которое только приносит всем проблемы и создаёт сложные ситуации, в которые потом, как в капкан, попадаются другие? … от существа, от которого открестилась даже собственная семья, и с позором вышвырнула из дома и своей жизни? — Стоять! — когда сбоку вдруг раздался нетерпеливый, чуть осипший возглас Леры, Мирон замер с колыхающимся в руке разрядом, который не успел выпустить и с ожиданием посмотрел на нее. Метель, которая, уже более-менее пришла в себя и теперь лежала приподнявшись, упираясь двумя руками в пол, тяжело пару раз вдохнула и выдохнула, после чего с трудом выговорила: — Всё, Елизар, не надо больше. — Не скажешь про дракона? Лера подняла просящий взгляд на Елизара. В нем, как ни странно, после всего случившегося ещё светилась надежда на понимание: — Он же убьёт меня… при следующем разе. Кто тогда тебе… Елизар лишь оглянулся на Мирона. И снова удар, более сильный, чем предыдущие, от которого Дина уже прерывисто вскрикнула, захлебываясь в слезах. — Ладно, всё, не расскажу! — срывающимся голосом торопливо выкрикнула Лера. — Не расскажу, не трогай… — Хорошо, — жест рукой и Мирон отступил назад, сложив руки на груди. — Договорились. Но не вздумай обмануть меня, Метель. Иначе в следующей раз так просто не отделаетесь. Лера не отвечала. Лишь пронзала его немым, ненавидящим взглядом, как волчица, но на этот раз израненная, побежденная, которая вроде и не покорилась, и не могла больше сопротивляться. Она лишь хотела, чтобы они ушли, закрыли дверь клетки и оставили её в покое. Так они и сделали. Последний раз взглянув на лежащую, кажется, без сознания Дину, Елизар махнул рукой Мирону и вышел за дверь. Едва оказавшись в коридоре, он остановился спиной у двери, которую захлопнул Мирон, и поморгал, чувствуя, как щиплет от пересыхания и яркого света глаза. Сердце все ещё бешено колотилось от неспавшего чувства злости и чего-то ещё… чего-то противного, давящего в области грудной клетки, что он не хотел называть даже в собственной голове. — Договорились? Подняв взгляд, он наткнулся на стоящую в паре метров от него, около противоположной стены, девичью фигуру. Кристина убрала телефон в карман джинс и, подойдя, продолжила спокойно смотреть на нервно поправляющего волосы Елизара и ждать от него ответа. Виреев сглотнул и поморщился от неприятных ощущений, внезапно ощутив, как сильно пересохло горло. Сделанное движение отозвалось болью в области кадыка. — Договорились… — через силу выдал он, и, когда услышал у себя за спиной, в комнате, тихо раздающиеся голоса, поспешил все же направиться в сторону мужского крыла, в комнату, чтобы их больше не слышать. Однако, отвратительная в колледже шумоизоляция. — Отлично, — удовлетворенно улыбнувшись, кивнула Кристина. — Теперь ещё несколько партий? Елизар обернулся к ней даже с неким удивлением и нервно сглотнул, поймав наивно-довольный, спокойный взгляд янтарных, теплых глаз. И снова прохладные мурашки, пробежавшиеся по загривку, как в тот момент, когда на него пугающими, сумасшедшими глазами посмотрела разъяренная Метель. Но теперь здесь её не было… и бояться ему нечего… …Кроме необъяснимого радостного настроя Кристины, которая все время расправы стояла под дверью, слушая болезненные крики своей лучшей подруги и её девушки.