Дневник Павла Юдина

«Просто ужасное Рождество! Если бы я только поймал этого склизкого парня, не дал уйти, то, может быть, меня не только наградили бы деньгами и медалью, но и повысили бы до лейтенанта. Нужно быть быстрым, умным, хитрым. Я был слишком медленным. Может, это и к лучшему, что я его не поймал. Смогу больше не совершать таких ошибок…» Проезжая по дорогам Бремена, на небе уже темнело. Солнце уходило за горизонт, и только лёгкая, ненавязчивая мелодия радио скрашивала поездку. Машин мало, и правильно: сегодня выходной, Рождество и все сидят дома в кругу семьи. Иногда попадаются семьи — родители с детьми идут после кино, торгового центра, пиццерии или ещё с других развлечений. Я… я им завидую. Завидую, как ни странно, детям, ведь у них есть любящая семья, вся жизнь ещё впереди, а я, мужчина тридцати четырёх лет без жены, детей, без родственников, думаю лишь о званиях и месте. Но если я отомщу, то наконец-то заживу счастливо! И мне плевать, сколько понадобится лет для этого. — So oder so ist das Leben, Ich sage: «Heute ist heut'!»… — пел себе под нос Мэкс, ведя свою новую красную BMW 319, в лицо дул холодный снег. Любит же он машины без крыш. Я косо посмотрел на друга и прислушался к радио. Оказывается, уже шла песня Бриджти Хорни «So oder so ist das Leben». Не удивлён тем, что Мэксу понравилась песня. Сам по себе он человек свободный, даже когда был солдатом, втайне нарушал правила, чтобы погулять за казармой, либо даже умудрялся незамеченным пройтись по полю боя (пока не шли атаки). Его простота и, возможно, легкомысленность меня удивляют. Жизнь унтер-офицера ему никак не мешает: пока начальство не видит, он занимается чем хочет, он так же относиться и к своим обязанностям, но выполняет их всё равно хорошо. Честно сказать, за эти двадцать лет дружбы для меня он стал скорее братом, чем другом. — Знаешь, Пав, — начал он разговор, пока мы стоим перед красным светофором, — мне иногда кажется, что я стал твоим личным водителем. — Я же не прошу меня подвозить, — со спокойствием ответил я. — Ты не так меня понял. Просто, может, тебе наконец-то купить машину, но посадить за руль собственного водителя. Ну вот опять. Гавенда любит машины, говорит, что ему нравится, когда ветер бьёт ему прямо в лицо, а тёмные волосы разлетаются во все стороны. Мне когда-то нравились автомобили, но когда пошёл получать права, мне отказали: завалил тест на нервозность. Оказалось, я слишком нервный и это мешало бы мне вводить. С тех пор я перестал интересоваться этим, но Мэкс нередко поднимает эту неприятную тему. Я злюсь. Свожу брови к переносице и даю понять, что мне не нравится этот разговор. Улыбка Гавенды становится более спокойной. — Мэкс, ты же знаешь, что я не хочу об этом даже разговаривать, — наконец-то напоминаю я и, сложив руки на груди, продолжаю смотреть на улицу. — Да, конечно. Извини. И мы едем дальше.

***

Доехав до нужной улицы, мы выходим, сворачиваем на привычный переулок и заходим в бар. Спустившись, я сразу заметил, что гостей много — семь человек. За столько лет бар стал местом для отдыха не только офицерам, но и генералам с рядовыми солдатами. Владелец бара и по совместительству бармен отремонтировал местечко, изменил дизайн и даже нанял настоящую группу музыкантов. Теперь на грязных треснутых стенах не висят картины похабного содержимого, вместо них — сюрреалистичные и пёстрые картины. Мебель из тёмного дерева, а само меню стало обширным. Лёгкая мелодия заставила забыть о внешнем мире. Когда мы подошли к барной стойке, к нам сразу подошёл всё такой же бородатый мужчина, потирая руки тряпкой. — О, это же мои любимые гости! — с радостью приветствовал нас. — Итак, чего желаете? — Мне Бакарди, — сказал Мэкс. Я удивился выбору друга, ведь он не был фанатом коктейлей. Говорил, что они не переносят всю прелесть настоящего алкоголя. — Мне тогда Стингер с острым перцем. — Как всегда у господина Пава интересный выбор в добавках, — с лёгкой улыбкой ответил он. — Может, что-то ещё? — Да, ещё сушёных морепродуктов, — добавил Гавенда. — Всё, заказ принят. Бармен ушёл сказать повару заказ, а после вернулся к стойке для смешивания напитков. Моё внимание зацепил мужчина, сидящий за самым дальним столиком. Одет в чёрный пиджак с зелёными тонкими полосками, чёрные брюки, в такого же цвета шляпу и зелёные перчатки. Лица не видно: голова опущена, и головной убор скрывает лицо. Я бы не обратил на него внимания, если бы только не длинные, белые волосы. Почему они такие длинные? Нормальный мужчина никогда не будет с такими ходить. Да ещё недавно на одну из военных зон пробрался неизвестный, украл какие-то чертежи и сбежал. Говорили, что он был с такими же волосами и во всём чёрном. Даже везде развесили примерный портрет преступника. Может, если бы я словил такого, то смог бы… — Эй, Пав, — позвал меня друг, — кого заприметил? — и он, не услышав ответа, посмотрел туда же, куда и я ранее. — Видишь того в шляпе? — шепчу ему на ухо. — Вижу. — Тебе не кажется он странным? Слишком длинные волосы для мужчины. — А может, это просто пожилая женщина? — с усмешкой предположил он и перевёл глаза на меня. — Слушай, тебе бы надо прекращать нервничать и видеть в каждом «не таком» угрозу. Будь проще, как я! — Ваш заказ. Гавенда забирает наш поднос и несёт на один из свободных столиков. Может, мне и правда нужно прекращать нервничать? Тем более Рождество — время праздника и отдыха. Нужно и правда расслабиться. Сев за свободный, стол мы стали пить. Мой коктейль оказался острым и пряным. Немного согрело после холодной улицы. Закуска как всегда хороша: солёная и прекрасно подходит под напиток. И вот, уже половину выпито, а наши языки развязались. — Ко мне, короче, в одиннадцать вечера на порог дома пришла какая-то женщина. Честно, не помню, кто она такая, даже имя не знаю, — мне всегда нравилось то, как Гавенда умело пользовался своей мимикой, даже сейчас, рассказывая такое скучное начало, он умудрялся сделать его интересным. — Она долбилась ко мне со всей дури, пришлось открыть. Вот помнишь, мы где-то неделю назад что ли здесь встречали двух девушек. Одна из Эдо, а вторая блондинка. — Да, помню, — говорю я, смутно припомнив тот вечер. — Оказалось, это та самая блондинка, — он сделал удивлённое лицо, как будто сам только что об этом узнал. Мой брови поднялись к верху, не из-за того, что меня это шокировало, а просто подстраивался под эмоции друга. — И значит она прибежала ко мне, только чтобы сказать, что она якобы от меня беременна. — Серьёзно? А ты ей что? — с усмешкой спросил я. — А я её даже слушать дальше не захотел, потому что я точно помню, что использовал гондон. Уже вторая такая, представляешь! Вторая! — немного повысил голос, делая слегка злое лицо. — Ты же сам понимаешь, что они просто хотят с тебя стрясти денег, — я потираю большим пальцем указательный и средний, — ты же Фанен-юнкер-Фельдфебель, вот поэтому девушки и хотят тебя развести. Ты разве не слышал историю одного офицера? Он одной такой поверил, денег кучу давал, только чтобы она не рассказала его жене. А в итоге у этой бабы родился негр. — Да знаю я, знаю. Поэтому не ведусь. — Он ненадолго замолчал, а после продолжил: — Я тебе не рассказывал, но у меня суд был с первой такой. Всё верещала, что это мой ребёнок. Чтобы проверить, ждали, когда родит, а лицо совсем не моё. В общем, теперь она должна мне пятнадцать тысяч марок. — Так ей и надо. И мы одновременно выпили. В стаканах ничего не осталось, и мимо нас прошёл тот самый с длинными волосами. Он снова завладел моим вниманием. — Эй, мужик, — окликнул я его. Он остановился и развернулся ко мне, всё ещё скрывая лицо за шляпой. Я встаю с места и подхожу к нему. — А ты откуда? Ну, из какого отряда? Я не помню никого с такими волосами. Незнакомец крепче сжал ручку чемодана. — Это бар для служащих? — с удивительным спокойствием спросил он. — А по названию разве не понятно? — усмехнулся я, показывая зубы. — Не обратил внимания. — Повисла недолгая тишина. — Спасибо, что сказали, а теперь мне нужно идти. Счастливого Рождества, мистер. Незнакомец развернулся и поднялся по лестнице. Что-то с ним было явно не так. Почему он не показывает лицо? И куда так торопится? Я продолжал смотреть ему вслед, пока до моего плеча не дотронулся Мэкс. — Ладно, мистер тревожность, предлагаю сесть и заказать уже пива, — с радостной улыбкой предложил он. — Прости, но мне перехотелось пить. — Я подошёл к вешалке и забрал своё коричневое пальто с шляпой. — Пав, ты серьёзно? — Можешь оставаться здесь, я попытаюсь вскоре вернуться. — Не, так не пойдёт дело, дружище. Я тебя одного не оставлю. На самом деле я был рад, что Мэкс пойдёт со мной, ведь одному может быть опасно. После того как мы оплатили заказ, мы ушли. Сели в машину и поехали дальше. Гавенда следил за дорогой, а я смотрел по сторонам. Заметить его было легко: народу мало, дороги почти пустынные, только вот быстро темнело. — Останови, я выйду. Друг припарковался, и я вышел из машины. — Ты езжай дальше, за мной, а я за ним пешком. — Понял. И на этом мы разделились. Обходя каждого человека по пути, я шёл в шаг за длинноволосым, но он то ускорялся, то замедлялся. Понял, что за ним следят. В голове я прокручивал тот рисунок с примерным портретом преступника и описание от знакомых, которые видели его. «Это точно он, я уверен». И вот наконец-то я подошёл ближе и вцепился в его плечо. Мужчина остановился и опять прикрыл лицо шляпой. Он развернулся ко мне. — О, это вы, какое совпадение! — начал диалог я, но продолжал крутить в голове описание «…низкий, седые длинные волосы, кожа бледная, одет во всё чёрное». — Да, удивительно, — сухо и с неким раздражением ответил он, немного отходя от меня. Уже хочет сбежать. — Извините, что беспокою, но меня зовут Пав Юдин, Обер-Фельдфебель армии Бремена подразделения МЛНД. И недавно на одну из военных баз пробрался неизвестный человек. Теперь мы ищем преступника. Он снова крепко сжал чемодан. — И какое это имеет отношение ко мне? — всё с таким же холодным спокойствием спросил незнакомец. — Просто вы сильно похожи на того злоумышленника, и мне бы хотелось, чтобы вы пошли со мной. Не волнуйтесь, я просто передам вас полиций, с вами поговорят и отпустят утром, если окажется, что вы не виновны, а я выплачу вам компенсацию за предоставленное неудобство, — я сохранял лицо, стараясь быть тактичным. — Я думаю, вы ошиблись. Мне нужно идти, — он уже повернулся, чтобы идти дальше, но я схватил его за руку и крепко сжал. Не до боли. — Послушайте, если вы откажитесь идти со мной, то уже я сам доложу до вас, и это не будет хорошо по отношению к вам, — предупреждаю я, всё ещё сохраняя терпение. А мне хочется схватить его и унести в полицейский участок. По ощущениям руки худые, даже очень — как будто держу кость. — Мне не хочется тратить время на это. Как будто полиция Бремена справедлива. Хоть он и раздражён, но согласен с ним. Полиция мало чем может помочь. — Если я попрошу, то вас никто не тронет и всё пройдёт в рамках приличия. Я услышал его еле слышный смешок. Не умею я вести разговоры, сразу же сдаю всё. Да кому нужно это красноречие? — Ладно, так уж и быть, я пойду с вами. И вот, радуясь победе, я отпускаю его руку, и неожиданно всё оказывается в пахучем тумане. Он не даёт дышать и видеть, отбегаю в сторону и, открыв глаза, замечаю, что незнакомец пропал. На его месте только осколки бутылки и дым. «Кинул дымовую бомбу». Мэкс подъехал ко мне, чуть ли не вылетев на тротуар. — Ты как? — кричит он обеспокоенно. — Вызови полицию, а я попытаюсь его догнать! — отвечаю я и, не теряя времени, бегу вслед за преступником. Друг уехал в противоположную сторону, к ближайшему зданию полиции. Ноги меня несли сами за отдаляющейся фигурой в шляпе. Успешно оббегая прохожих, я уже приближался к цели. Далеко ему не убежать: видно сразу, что он не атлет. И тут, прямо перед мной, выходят двое мужчин из магазина мебели, держат длинную коробку. Я в последнюю секунду успеваю пролететь под ними по льду. Лишившись шляпы, я поднимаюсь и продолжаю погоню. Как ему удалось уже оказаться на другой стороне улицы? Я выбегаю прямо на проезжую часть, перепрыгиваю через синюю машину и мчусь дальше. Движение слабое, так что никто не пострадал. Но я всё равно далеко от него, а он даже уже не бежит. Вдавив ногами в землю, побежал ещё быстрее — в этот момент мне бы позавидовал любой спортсмен! Уже не чувствуя ног и не замечая ничего вокруг, я вижу только эту тёмную тень. Преступник скрывается за поворотом, я за ним. И вот он уже в самом конце, там, где железная дорога. Он хочет сесть на поезд! Стараясь ещё ускориться, насколько мне хватает сил, я наконец-то добегаю, вижу, как проносится поезд вдали. — Сука… — выпаливаю я, еле дыша. Жадно глотая воздух, стою на одном месте, привалившись к стене здания. Слышу звуки бега сзади меня, поворачиваюсь к ним. Это трое полицейских в своих длинных тёмно-синих пальто, с чёрными касками со знамением золотого орла. Впереди них Мэкс. Они останавливаются, и друг спрашивает: — Ушёл? — Да, — я перевожу взгляд на полицейских, которые молча смотрят на нас. Встаю прямо, вытираю пот с лица перчаткой. — Скажите остановить все поезда в городе и как следует обыщите всё здесь. — Извините, господин, но мы не можем заставить остановить все поезда. Это нужно просить у мэра, — сообщает мужчина с усами. — Тогда обыщите всё вокруг этих рельс. — Так точно. Отдав приказ, я отхожу от них, а Гавенда за мной. Мы шли сначала молча, но, приближаясь к выходу, друг наконец-то заговорил: — Вас было не догнать, кое-как успели. Особенно когда ты нарушил движение на перекрёстке! — последнее он произнёс с лёгким смешком. Впервые видит, как послушный гражданин и верный Обер-Фельдфебель нарушает правила. — Незабываемое Рождество, — с улыбкой заключаю я. — Это точно, буду тебе напоминать весь оставшийся год! Он хлопает меня по спине, и мы садимся в машину. Шляпу я потом вернул, а ночью проснулся от сильного кашля. Вот, что бывает, если бегаешь в самый разгар зимы. Но кто этот мужчина? От него веяло древностью и таинственностью. Надо меньше забивать голову таким. Ничего сверхъестественного не существует. Эти доски Уиджа и прочий бред, который любят рекламировать всякие ясновидящие шарлатаны по телеку. Я ни во что не верю, даже в Алл-Мера. Если он и правда существует, то почему не награждает меня за мои же страдания? Почему заставил так жестоко умереть моей семье? Все эти теории о древнем культе Новых Богов просто нелепы. Почему я не могу жить как остальные люди? Перестань размышлять над этим, Паш. Тебе нужно готовиться к скорому празднику у самой бременсмаршал.