Дневник Павла Юдина

«Я не совсем пишу 31 декабря, пишу это, чтобы не врать хотя бы себе. После того вечера я приехал домой очень-очень пьяным. Всё же праздник, веселье. Но сейчас мне не даёт спокойствие один вопрос: кто эта девушка?» Из-за сильного холода Мэкс всё же взял свою BMW 309. Тут тепло и всё закрыто, радио никто не слышит, и можно спокойно ехать в комфорте. Смотря в окно на белые дороги и летящие вниз снежинки, я чувствовал, как меня охватывала тоска. Зимой у меня всегда появляется это чувство. Вспоминая зимы на родине, мне становится ещё грустнее. Хочу домой. Не в тот среднего размера дом на престижной улице Бремена, а в маленький, уютный в деревне. Эти мысли прервал роскошный, белый, не побоюсь сказать, дворец. Я не был удивлён его размерам и его роскоши, ведь богатые всегда могут позволить себе такое, особенно если этим богатым является сама помощница и доверенное лицо Кайзера. Вспоминать их двоих ― мерзко. — Приехали, — сказал Мэкс, остановив машину. Он выходит, а я набираю воздуха в лёгкие и тоже выхожу, слегка хлопнув дверью. Закрыв автомобиль на ключ, друг направляется к открытому забору. Я за ним. Успеваю подметить множество дорогих машин. «Боролись за неравенство, а кем же в итоге стали», — с презрением говорю себе. Поднявшись по ступенькам, мы переглядываемся. — Кто звонит? — спрашивает Гавенда. — Ты. — Не, я пасс, ты же у нас тут главный начальник, — посмеиваясь, подталкивает меня он. Я вздыхаю и нажимаю на звонок. Раздаётся приятное пение соловья и не проходит и секунды, как нам тут же открывает дверь дворецкий ― мужчина пятидесяти лет, немного седой и средний по телосложению, да и ростом средний. — Прошу, гости, проходите, — он отходит и даёт нам зайти. Мы заходим и к нам сразу же подбегают две старенькие служанки, снимают с нас пальто и шляпы, вешают в рядом стоящий шкаф, набитый всякой одеждой, и пододвигают зеркало на колёсиках. Сначала поправляет смокинг и бабочку Мэкс, зачёсывает волосы назад, закрепляет лаком на тумбочке и, красуясь, отходит. Смотрю на себя: статный, подтянутый с выразительной внешностью мужчина, только вот уставший взгляд и небольшие мешки под глазами, а на уголках губ видны лёгкие морщинки. Уже через шесть лет мне исполнится сорок, а я выгляжу так, как будто мне уже столько. Точно ли я так хочу жить? Нет, сейчас не время думать о таком. Поправил смокинг спереди и сзади, а волосы лишь расчесал: зачем прятать мой шикарные кудри под тоннами лака и выпрямлять утюжком? Когда я перестал рассматривать себя, нас повели по коридору к двум белым дверям. — Наслаждайтесь вечером, господа, — сказали служанки и открыли двери. Блеск сразу же ослепил меня. Большая и сияющая люстра на потолке, различные статуи из мрамора, чистый, сверкающий пол. Гости же в различных нарядах. Девушки, как всегда, в красивых, разноцветных платьях, а мужчины в основном одеты в смокинг, но есть и те, кто нарядился необычно, изображая всяких мифических животных. Запах еды, шампанского, вина, смех ― всё это сразу пробудило во мне веселье. Смотря на радостное лицо Мэкса, я понял, что сегодня мы оба проведём этот день незабываемо. — Пав, — обратился он ко мне, когда мы прошли дальше, — давай для начала найдём стол с фуршетом. — Да, давай. Мы стали оглядываться. Стол был далеко, совсем на краю зала, чтобы не мешать гостям посередине танцевать или просто передвигаться. Мы, проталкиваясь через толпу, подошли и первым делом взяли по вилке и стали аккуратно пробовать каждое блюдо. — Сыр очень вкусный, — подметил друг, съедая уже четвёртый кусок. — Баранина тоже ничего, — выдаю свой вердикт о стейке, вытирая рот салфеткой. Посередине же стоит небольшой фонтан красного вина. Мы берём по бокалу и наливаем. Перед тем как выпить, Мэкс протягивает мне руку, и мы скрещиваем руки, сгибая в локте, я выпиваю из его стакана, а он ― из моего. — Впервые пробую такой сорт, — замечает Гавенда, вытирая рот. — Согласен, достаточно необычный вкус. — Как ты и любишь. Мы оба тихо посмеиваемся. К нам неожиданно подходят две девушки. Их не знаю, но они точно из старших офицеров. Две рыжие. И как давно появилась мода на рыжих? — Здравствуйте, господа, — здоровается с нами первая. — Приятно познакомиться, дамы, — отвечает Мэкс и пожимает им двоим руки, потом я поступаю так же, приветливо улыбаясь. — Мы заметили, что вы тут одиноко стоите, и подумали, почему бы не познакомиться, — продолжает диалог вторая. — О, я с радостью хотел бы познакомиться с вами, — улыбаясь, говорит Гавенда. — А мой друг желает? — он поворачивается ко мне. — Извини, но не особо, — честно отвечаю я. Друг заметно расстраивается, но не подаёт виду, сохраняя перед дамами лицо. — Тогда я весь в вашем распоряжении, — бодро выдаёт он девушкам. — Давайте тогда отойдём подальше. — Как скажете. — Друг подходит ко мне и шёпотом говорит: — Я скоро вернусь. И он исчезает вместе с ними в толпе, а я остаюсь снова один у фуршета. Нахлынули непонятная мне тоска и одиночество. Мэкс единственный близкий человек и единственный друг. Я не знаю, что нас связало, но, возможно, одна судьба. Его, как и меня, как и десять тысяч детей, привезли в Бремен из ближайших стран для убоя. Мэкс мог бы остаться для меня никем, но этот маленький, худой мальчик лип ко мне как древесная смола. А я долгое время сопротивлялся его нападкам, но в итоге принял. Это получилось незаметно и как саморазумеющееся. Мы вместе везде ― на работе, на прогулках, на вечеринках, на праздниках, и мне всегда больно, когда он оставляет меня одного. Среди этих лицемерных тварей. Наполняя вином бокал, я поворачиваюсь к толпе и смотрю. Гости веселятся, смеются, бурно что-то обсуждают, а кто-то танцует в середине. Я хочу присоединиться к ним, но одна лишь мысль, что они бременцы, и вскипает злость. Глаза заметили подол голубого платья рядом, со стороны правого плеча. Медленно повернув голову к незнакомке, я увидел саму бременсмаршал. Она держит в правой руке бокал с вином, а вторую руку ― под грудью. Я, конечно, ожидал её, ведь именно она устроила это празднество, но не так и не рядом с собой. И что теперь делать? Завязать разговор? Не слишком ли это будет неуважительно смотреться? Ай, ладно, может, налаживание отношений с ней поможет мне в достижении цели. Я еле слышно кашляю, чтобы обратить на себя внимание. Д’Арс перестаёт крутить бокал. — Извините, фрау Д’Арс Каталисс, но почему вы не участвуете в своём же празднестве? — стараясь держать голос ровно, спрашиваю я. — Давайте обойдёмся без формальностей, господин Пав Юдин, — она поворачивает ко мне голову. Женщина всё такая же уставшая, но из-за макияжа выглядит немного лучше. Шрам на губах отчётливо заметен. Стараясь несильно увлекаться рассматриванием, я сосредотачиваюсь на диалог. — Я уже поговорила почти со всеми гостями, сюда подошла, чтобы отдохнуть, — она делает глоток. — Ого, я удивлён, вы знаете, как меня зовут! — ухмыляюсь и немного отпиваю. — Вы показали себя за эти двадцать лет очень хорошим и способным военным, так что таких личностей мы запоминаем. «Точно ли так?» — лёгкий страх пробежал по моему телу. Я не уверен в её честности. Верить бременсмаршал нельзя. Может, она что-то не договаривает. Но я стойко показываю своё спокойствие и одариваю её лёгкой улыбкой. — Мне… мне приятно это слышать, особенно от такой персоны, как вы. Каталисс слегка покачивает головой в знак согласия. — Честно, никто не предполагал, что чужак окажется больше бременцом, чем сами бременцы, — она снова пьёт. Я непонимающе поднимаю одну бровь. — Извините? — А, да, нужно вам объяснить. Вы, наверное, помните, что после свержения дворянства теперь любое неравенство запрещено, отмывание денег, богатство, коррупция регулируются партией Кайзера. — Да, да, это я помню. — Так вот, скажу вам кое-что, — она подходит ко мне и шепчет на ухо, — некоторые люди всё же пренебрегают законами и путём, по которому идёт наша страна, — женщина отходит, а я, честно говоря, не удивлён этому. Все давно об этом знают из наших кругов, только вот партия редко интересуется таким, если, конечно, за дело не возьмётся Кайзер или Д’Арс. Я делаю серьёзное лицо, чтобы показать, насколько я против такого. — Их бы всех в тюрьму, — выражаю мысль и делаю глоток. На самом деле меня это не волнует. — Согласна, но, по сравнению с другими вашими коллегами, вы превосходный гражданин: не тратите деньги в пустую, не показываете, что отличаетесь от других богатством. Даже купили не самый роскошный дом. — И вы ведёте такой отчёт о каждом военном? — спрашиваю я. — Почти, только солдат и младших унтер-офицеров это не затрагивает. В этот момент мне стало ещё больше не по себе. А если она знает обо всём? Если этот милый разговор ― всего лишь ловушка для меня? Хотя, если бы это была ловушка, то она бы не выкладывала все карты. Значит ли это, что она питает ко мне уважение? Успокаивая себя, я делаю ещё один глоток. — Знаете, я теперь самый счастливый человек в этом мире, раз меня похвалила сама бременсмаршал, — с радостью отзываюсь я, и Каталисс одаривает меня улыбкой. — Кстати, всё хотел спросить, — я ещё раз осматриваюсь, — а разве здесь не должен ещё участвовать сам Кайзер? — стараясь не выплюнуть его имя, титул или что это, сохраняю лицо. — Он на третьем этаже. А вам что-то нужно от него? Могу вас проводить. — Нет-нет, просто удивился. Д’Арс неловко покачивает головой и допивает вино. Может, это мой шанс закончить то, что начал? Нет-нет, слишком легко. Уверен, Кайзера охраняют. — Что ж, было приятно с вами поговорить, Пав, но мне нужно идти дальше развлекать гостей своим присутствием. — Да, конечно, идите. И она уходит. К моему удивлению, женщина она спокойная, рассудительная и… простая. Она никак не выделяется, ни речью, ни мыслями, ни внешностью. Лёгкая марионетка для Кайзера. Мне даже жалко её. В зале стало скучно, а Мэкса всё не видно. Чтобы хоть как-то себя развлечь, я пошёл ко входу на задний двор. Одна из служанок услужливо объяснила мне как туда дойти, и, пройдя через два коридора, я всё-таки нашёл открытые на распашку двери. Из них дует зимний ветер, впуская снежинки внутрь. Они сразу же тают, падая на пол. «Кто оставляет так двери открытыми в такое-то время?» — удивляюсь, но всё же подхожу, выпивая оставшееся вино, и ставлю бокал на выступающий край стены. И вот, аккуратно пройдя к выходу, замечаю молодую девушку и лежащего под деревом мужчину. Мужчину узнаю по лицу ― Лейтенант Герард Хайд. Были проблемы с эпилепсией, мог неожиданно упасть и извиваться как змей, пачкая себя белой пеной изо рта. Иногда мне было жалко этого старика. Одет в смокинг, а в правой руке бокал с разлитым вином на снегу. Девушка же неотрывно смотрит на лежащего мужчину, не шевелясь. Наверное, случился припадок и напугал этим молодую даму. Одета она в недорогое длинное, синее платье с меховым шарфом на плечах. На голове находится чёрный берет, а на ногах ― такого же цвета лодочки. Я медленно спускаюсь, не издавая ни звука, и также тихо оказываюсь рядом с ней, рассматривая лейтенанта. Незнакомка заметила меня не сразу и, ещё больше испугавшись, отошла. Я же, не обращая внимания, всё же сажусь перед Герардом на корточки и меряю пульс. Его нет. Аккуратно поворачиваю голову и замечаю на волосах запёкшуюся кровь. «Всего лишь несчастный случай», — подытоживаю и поднимаюсь на ноги. Он просто неудачно упал, разбив голову. — Кто вы такой? — всё же подаёт голос незнакомка. И я поворачиваюсь к ней. Округлое личико, ровный нос, пухлые губы, тёмные волосы, слегка смуглая кожа, яркие голубые глаза и широкие брови. Таких явно нет в армии, иначе я бы запомнил такую офицершу с яркой внешностью. Я косо смотрю на неё. — А вы сами кто? — с пренебрежением спрашиваю. — Я не видел вас ни разу. Она смотрит на меня с раздражением. — Первая задала вопрос я. — А я не хочу отвечать. Понимая, что вести дальше диалог бесполезно, незнакомка проходит к дверям. В последний раз смотря на тело мужчины, вздыхаю и иду следом за девушкой. Кто она такая? Может быть, шпионка? Я продолжаю идти за ней и то сокращаю, то увеличиваю дистанцию. Она же идёт неторопливо, медленно, уже поняла, что за ней иду я. Как-то глупо так идти. Надо попытаться разговорить ― может, узнаю что-то, получу зацепку. Увеличиваю шаг. И вот я уже сравнялся с ней. Мы молчим. — Давайте не будем играть в кошки-мышки и поговорим, — предлагаю я. — У меня нет никакого желания в общении с вами, — она же не поддаётся. Мы выходим в зал, людей стало меньше. Остались только набуханные, а другие где-то на верхних этажах. Но всё равно потеряться в толпе было легко, она и я об этом знали. Незнакомка быстро и ловко проходила между парами и уверенно шла к выходу. Я же пытался не терять её из виду. — Прошу вас остановиться и объяснить ситуацию! — чуть ли не кричу ей в спину. Она не останавливается. Меня уже злит это и быстро подхожу к ней, крепко хватаю за руку и разворачиваю к себе. Она явно пугается на секунду из-за моего хмурого и серьёзного лица. — Теперь всё расскажите, иначе вызову охрану и саму бременсмаршал. — Какой вы нахал! Видно сразу, кого берут в армию, — огрызается и пытается выдернуть руку. — О, какие люди! — неожиданно сквозь толпу к нам подходит уже пьяненький Мэкс. — Уже нашёл себе красивую фройлярин на одну ночь? — посмеиваясь спрашивает. В плохой момент он появился. Этими словами он только испортит всё. Заставляю себя всё же улыбнуться и выдавить смех. — Ты же меня знаешь. Я не замечаю, как ослабляю хватку, и незнакомка одёргивает руку, обиженно и даже с ненавистью смотрит на нас и уходит к дверям. Друг смотрит ей вслед удивлённо. — С высоким самомнением о себе попалась тебе козочка. — Да-да, точно сказано, — хлопаю его по плечу, — я скоро, подожди пару секунд. — Ладно. И я пулей выбегаю за ней, в конце коридора вижу, как её одевают слуги в недорогое пальто, девушка забирает перчатки с сумкой и выходит. Я же стараюсь успеть за ней, остановить и оставить ещё ненадолго здесь. Пробегаю мимо служанок и чуть ли не падаю с одной из ступенек и замечаю, как незнакомка уходит. Быстро спускаюсь и догоняю её, отставая на три шага. — Эй, я просто так от тебя не отстану, — я остаюсь всё таким же серьёзным и непреклонным. — Ты его любовница? — молчание. — Или ты его родственница тайная? — снова молчит. Она идёт просто пешком, стоянка машин уже закончилась, а дальше ― лишь пустая дорога с тротуаром. Значит, она никак не связана с Герардом. Мой взгляд блуждает по её спине, который всё надеется на хоть какой-то ответ. И вот замечаю, насколько её пальто старое: глубокий чёрный почти выцвел, а нитки так и лезли. Просто проститутка, которая решила заработать? — У тебя есть хотя бы деньги на трамвай? — она наконец-то немного замедлила шаг, и я стал рыться в карманах. Найдя мелочь, я остановился. — У меня есть мелочь. Незнакомка остановилась и медленно повернулась ко мне. Я же протянул ей на проезд и, к моему удивлению, девушка неохотно взяла их и спрятала в карман, а после зашагала дальше, даже не попрощалась. Вздохнув, я зашагал обратно к дворцу. Кто она?