Дневник Павла Юдина

«Сегодняшний день показал мне, что я могу быть сексуально привлекательным для девушек. Для бремена моя внешность остаётся чем-то «экзотическим», как противно писать такое слово по отношению к себе. Я ведь не животное, а такой же человек, как и они. Только вот они считают себя лучше других наций, ведь свято верят в то, что смогут соединить другие государство в одно. Как это глупо…» Мэкс обещал мне сегодня показать одно занимательное место для нас двоих, чтобы отпраздновать моё повышение по званию до фанен-юнкера-унтерофицера, я конечно же согласился. Проходя по тёмной улочке, Гавенда поворачивает налево, я за ним. Грязь, мусор под нашими ногами и даже три крысы пробежали. От их шума я, испугавшись, дёрнулся. — Ты чего? — хихикает друг. — Боишься крыс? — Нет, просто беспокоюсь о своём здоровье. Он ещё шире улыбнулся, но продолжил идти дальше. — А я думал, ты бесстрашный унтер-офицер. Тебя все солдаты боятся! Я лишь издаю недовольное «пфф». Мне пришлось вложить немало сил только для того, чтобы меня начали бояться. Повышение голоса, суровое наказание, иногда мог и врезать кому-нибудь, если думал, что рядовой заслужил этого за неисполнение обязанности. Конечно я не был жесток — просто пощёчина или толчок в бок. Пусть знают своё место, пусть эти парни понимают, что пришли не служить Родине, а лишь стали запасным резервом. Наконец-то Мэкс остановился у двери с ярко-неоновой вывеской: «Бар только для настоящих служащих». — Это что-то типа бара для солдат? — спрашиваю у Гавенды. — Можно сказать и так. Сюда часто ходят все, кроме рядовых. Он открывает тяжёлую дверь и заходит внутрь, я за ним. Передо мной лестница вниз. По ней уже чуть ли не бегом спускается друг. Я же наступаю тихо, медленно, боясь издать звук. Почему-то я чувствовал некую тревогу. И вот наконец-то ступив на ковёр, я оглядел место: недорогая мебель, деревянные столы, стулья, сам бар. Две молодые девушки сидели недалеко от меня, другая компания из трёх парней сидели уже дальше. По форме они состояли в армии, но вспомнить их лица не могу. Стены украшены всякими картинами неизвестных художников с… очень откровенным содержимым. Девушка в очень откровенном костюме выпячивает на зрителя грудь, на другой девушка раздвигает ноги перед каким-то мужчиной с физически хорошим телом. И прочие такие картины. Сначала я пребывал в шоке от изображений, потом они мне понравились, а после привык. Мэкс уже стоял у стойки и просил у бармана налить по пивку. Я подхожу к ним и спрашиваю: — Есть пиво со сбитыми сливками? Такой вопрос мужчину чуть выше среднего возраста с упитанным телосложением и длинной, густой бородой удивляет. — Если клиент желает на пиве сбитых сливок, так тому и быть, — честно отвечает он и отходит, чтобы налить алкоголя. Гавенда на меня смотрит с усмешкой. — Серьёзно, Пав, как ты вообще такое пьёшь? Все всегда удивляются моим вкусам в еде, напитках. Что такого странного в том, чтобы есть жаренную картошку с джемом? Добавлять в суп томатную пасту? А раньше в моей родной деревне каждый раз все удивлялись тому, что я отказывался есть блины без маринованных огурцов. Почему всем всегда есть дело до вкусов других? — Спокойно пью, сладко, вкусно, — отвечаю я. Друг качает головой, всё ещё держа усмешку. К нам подходит бармен, ставит кружки с пивом и перед моими глазами делает ровную, красивую шапочку из сбитых сливок на пене напитка и на самую верхушку ставит красную, наливную вишенку. — Прошу, господа. Мы берём стаканы и садимся за самый дальний столик. Под ненавязчивую, лёгкую музыку из колонок мы сидим и попиваем, иногда рассказывая друг другу истории и сплетни. Местечко и правда уютное. — Ты слышал, что младшие по званию парни теперь повышаются через постель со старшими офицершами и генеральшами? — спросил друг, зная ответ, ведь ему не терпелось рассказать. — Нет, а откуда ты это знаешь? Он сделал два глотка и вытер оставшийся напиток с губ. — Мне знакомые рассказали. Вот недавно Карл, ну ты его, наверное, помнишь, парень такой длинный, с тёмными волосами и весь в веснушках. В общем, он только месяц назад был повышен до штабс-ефрейтора, совсем писать и разговаривать на бременском не может, так его пару дней назад повысили до фанен-юнкер-унтерфельдфебель. Представляешь, выше твоего даже! — Ну, может, ему разрешили сдать экзамен? Хотя кто подпустит такого неграмотного, — посмеиваюсь я, делая глоток пива. Сливки очень сладкие. — Так в этом-то и вся проблема! — неожиданно повысил голос Мэкс. — Он не зачислен в список тех, кто сдавал экзамен. Теперь пока мы, честные и добросовестные трудяги, которые даже не разрешают себе хоть как-то косо смотреть на старших, в итоге оказываемся в самом низу, в отличие от тех, кто продаёт свою жопу, — это явно его злило, всё его лицо было красное. Меня тоже это разозлило. Как я тогда смогу отомстить Кайзеру? И так мужчинам запрещено повышаться до генералов и до самых высоких званий офицера. Неожиданно я вспомнил Д’Арс. Эту садистку, готовую рвать за своего Кайзера всех, даже избить за не ту обувь. «Нет… — говорил себе я. — Продать свой хуй ради этого? Нет, я не проститутка из какого-нибудь дешёвого публичного дома». Я в принципе ненавижу шлюх. А шлюхи — это те, кто готов раздвинуть ноги за что-то ценное, не только ради денег, но и ради высокого положения в обществе. Такие люди, если их можно таковыми назвать, ничего из себя не представляют. Они не могут добиться в этой жизни ничего, кроме как выгибаться в постели. Я чувствую, как мой уши краснеют от злости. Тем временем Гавенда допивает выпивку и я вместе с ним. — Слушай, — обратился он ко мне шёпотом и пересел на другой стул рядом со мной, — ты заметил тех девчуль? — он указал мне на двух молодых девушек. На вид им от восемнадцати до девятнадцати лет. Одна блондинка, вторая брюнетка. Красивые, ухоженные, в коротких юбках. Они точно здесь не просто так. Теперь всё моё внимание было приковано к ним. — Ну да, а что? — Как что? Ты хоть когда-то спал с девушкой? — я неловко молчу и друг ухмыляется. — Позволь, мой дорогой друг, показать тебе, как нужно флиртовать с дамами. Мэкс немного расстёгивает рубашку, так, чтобы было видно немного грудь. — Уверен, ты бы выглядел более привлекательным, если бы расстегнул, — и он тычет локтём мне прямо в грудь. Я недовольно морщусь и шлёпаю его по руке, давая понять, что мне такое не нравится. Как он вообще смеет такое говорить обо мне!? Только педики такое говорят, а он же не такой. Гавенда перестаёт тыкать в меня и уверенно подходит к двум девушкам. Между ними завязывается разговор. Он что-то говорит им, они смеются, а я уже направляюсь за выпивкой для нас четырёх. Благо сегодняшнего награждения хватало. И вот я подошёл к ним, улыбаясь, ставлю напитки каждому. Теперь их взгляды были прикованный ко мне. — Я заметил, что мой друг разговаривает с вами. Решил, что не могу не присоединиться, особенно к компании красивых девушек, — я снова улыбаюсь. Две девушки тоже улыбаются, одна из них слегка краснеет от комплимента. — Присаживайся, присаживайся! — задорно говорит мне друг и я сажусь рядом с ним напротив девушек. — Итак, как вас зовут? — Меня Сьюзан, — первой отвечает брюнетка. — А меня Бетти, — говорит блондинка. — И так, Сьюзан и Бетти, что тут делают такие очаровательные дамы в такое-то время, да ещё в таком месте? — я приподнимаю одну бровь. На удивление мне даётся легко разговаривать с противоположным полом. Когда ты живёшь с пятью сёстрами с самыми разными характерами, то обязательно научишься общаться с любой женщиной. В одном я лукавил. Они не были красотками. У брюнетки густые брови, нос большой, как картошка, а у блондинки родинка в глазу. Выглядит мерзко. Они хихикают. — Да так, — говорит Сьюзан, — просто пришли с моей подругой немного пропустить бокал вина. — Неожиданно до моей ноги касается чужая. Я уверен, это нога этой большеносой уродки. Мне приходится терпеть её касания. Мне просто хочется сегодня немного спустить пара, да и я уже взрослый мужчина, прошедший Великую войну, и могу позволить себе хотя бы сегодня веселья. — Надеюсь, — в разговор вмешивается Мэкс, чувствуя, что теряет интерес девушек, — вы не будете против, если таких дам, как вы, сегодня будут сопровождать двое старших офицеров? После того как они услышали, кто мы, сразу их глаза расширились, а брови поднялись к верху. — А какого звания вы? — запинаясь, спрашивает Бетти. — Я обер-лейтинант, а он, — указывает на меня, — сегодня получил звание лейтинанта. — Меня удивило, что он выбрал мне низкое звание, хотя в реальности он ниже мена на два звания. Но ничего не говорю, а лишь поддакиваю. Блондинка смотрела на Гавенду с мечтательными глазами, а брюнетка глядела на меня. Неужели мне достанется она? Ну вроде сиськи нормальные. — Знаешь, Сьюзан, я думаю, что мне нужно отойти, а то мне нездоровится, — с явным притворством говорит блондинка, поглядывая на Мэкса. — А что такое? — переживает подруга. — Ты разве не чувствуешь этот противный запах из туалета!? — Может, мне вас прокатить на своей машине? — предлагает Мэкс, двойственно намекая. У него и правда есть машина. От Wanderer, накопил сам. Он давно мечтал о машине, после того как ему выделили небольшую квартирку где-то на окраине столицы. Глаза девушки ещё ярче засветились. — Я была бы рада! И они вместе поднялись по лестнице на верх, оставляя меня с брюнеткой наедине. Теперь я перестал чувствовать себя уверенно. Нервно бегая глазами по сторонам, я искал тихое местечко для нас двоих. Трое парней как давно ушли, оставив после себя пустые кружки, а бармен куда-то ушёл. Зато туалет был свободным. Взглянув на уже скучающую девушку, я стал думать, как правильнее будет выразить свои мысли. Что я могу ей сказать? — Послушай, — начал я, — мы оба понимаем, что друг от друга хотим. Так что давай ты сделаешь мне приятное, а я взамен тебе что-нибудь куплю? Брюнетка теперь вся была во внимании и глядела на меня как удивлённый олень, шмыгая большим носом. — Ого, впервые вижу нетактичного мужчину, — она усмехнулась, а я сделал недовольное лицо. — Ладно, прости. Просто заплатишь мне две тысячи марок. Теперь я смотрел на неё с таким шоком, что чуть челюсть не отвисла. Да за такую цену я мог бы себе арендовать небольшую, однокомнатную квартирку в спокойном районе. — Если сделаешь свою работу хорошо, то заплачу столько. Она высокомерно хмыкнула и задрала к верху нос, но всё же согласилась, и мы уединились в одной из кабинок туалета. Сам туалет небольшой, всего туалетов два, поэтому заняли самый дальний. К моему удивлению, пахло нормально. Без блевотины и ссанины. Конечно, был некий аромат самого дешёвого очистителя воздуха, но это было лучше, чем туалет в казарме. Девушка закрыла крышкой унитаз и села на него, как стул. Я же встал перед ней и расстегнул ремень и снял штаны с трусами. Её не удивил мой ещё не вставший член. Она взяла его в свой гладкие руки и, смочив слюной, стала медленно двигать ладонями. Выглядело так, будто она держит склизкую змею. Чтобы не смотреть на уродливое личико брюнетки, я облокотился рукой на стену и смотрел в потолок. Я старался погружаться в процесс мысленно, и на удивление это помогло. Уже через минуту мой дружок набух и просился в большой рот этой дамочки. Перестав нежно тереть мой хер, брюнетка сразу же прильнула губами к головке и медленно стала всасывать в себя. Становилось жарко, немного душно, но приятно. Она облизывала языком головку и ствол, а потом медленно двигалась. Член упирался ей в щёки, когда такое происходило, то по непонятной мне причине появлялась небольшая, приятная дрожь. Постепенно она становилась быстрее, а её хватка более глубокой. Это можно сравнить с тем, когда к твоей руке присосались пиявки, но вместо крови эта пиявка высасывает из меня все силы. Потный, жаркий и уже еле стоявший на ногах я продолжал опираться о стену, но из-за прилива страсти и удовольствия это было сложно сделать. И вот, совсем немного и этот момент закончится. Я прикусил нижнюю губу и, чтобы не издать громкого стона, сквозь зубы всосал воздух. И вот эта брюнетка жадно глотает мою сперму. Член стал мягким и он самостоятельно выскользнул из её рта. Я начал протирать туалетной бумагой своё достоинство, чтобы убрать с него всю слюну и другие склизкие остатки. Закончив с этим, надел бельё со штанами и крепко затянул ремень. Большеносая уже где-то нашла сигарету и спокойно вдыхала дым. «Это вряд ли спасёт твой рот от моих сперматозоидов», — усмешка так сама и выскочила от своей же издёвки. Брюнетка заметила это и серьёзно посмотрела на меня. — Итак, я жду своих денег. Порывшись в кармане, нашёл свой кошелёк. Аккуратно взяв деньги, я положил ей на протянутую руку пятьдесят марок. Девушка смотрела на них не то с шоком, не то с ужасом. — Мы же не соглашались на это! — крикнула она, резко подскочив с унитаза. — Но мы соглашались на то, что я могу поменять плату, — с ехидством напомнил я. — Ах ты… тебе что, жалко эти марки? Ты же лейтинант! — визжит она как свинья на убой. — Да никакой я не лейтинант, — выпаливаю ей правду в лицо. — Мой друг лишь захотел тебя с твоей подружкой-шлюшкой одурачить, а вы обе повелись как последние лохушки. — Тогда… тогда какое у тебя звание? — Тебе-то зачем знать? — Так значит, ты вообще какой-то жалкий военный, который даже не смог дойти до младшего офицера! Её крик уже бесил. Пятьдесят марок — неплохие деньги, на них можно купить пальто, юбку или штаны, а может, останется на обувь. Почему ей так хочется, чтобы я дал ей больше денег? Какие же эти девушки с низкой социальной ответственностью меркантильные. Я уже не мог дальше терпеть её и схватил крепко за руку, в которой она держала сигарету, и навис над ней. Сига упала и потушилась из-за лужи. Мы смотрели друг на друга теперь почти вплотную. Её взгляд стал не таким злым и смелым, а наоборот, в нём читался страх. — Теперь послушай меня, я военный и имею полное право донести на тебя и на твою подругу о вашей деятельности, чтобы вас посадили на несколько лет за введение нелегальной проституции и соблазнение солдат. Я вижу, что ты этого не хочешь, так что, будь добра, не устраивай скандала, если не хочешь остаться без всего, — я говорил это медленно, чётко и ясно. Для ещё большего эффекта я немного скрутил кожу, чтобы она поняла всю серьёзность моих слов. Брюнетка медленно покачала головой и я отпустил её. И тут же она зарыдала. — Понимаешь, мне нужно чем-то кормить двух моих детей, тех денег, которые я получаю на заводе, не хватает! Пожалуйста, никому не говори! Мне было бы жалко её, если бы она не была грязной проституткой. Она сама виновата, что её дети и она сама находятся в таком положении. Чтобы дальше не смотреть на эту «актрису», я выхожу и вдыхаю лёгкий алкогольный запах. Наши напитки так и стоят на столе. Я беру сразу два и поднимаюсь по лестнице наверх. Через десять минут подъезжает чёрная машина Мэкса. В ней только он с потрёпанной причёской и одеждой. Я сажусь к нему, но с одним стаканом: свою порцию я уже выпил. — Как мило, ты не забыл обо мне! — с радостным лицом воскликнул он и стал жадно попивать алкоголь. — А ты думал, что для меня будет важнее та баба? — пьяно усмехнулся я. — Конечно же нет. Выпив всё, он бросил стакан на заднее сиденье, и мы тронулись. Проезжая между высоких зданий, я всё думал о той брюнетке. По какой-то причине я чувствую себя одновременно и хорошо, и плохо. Мне понравилось быть сильнее неё, умнее и хитрее. Но, может, у неё и правда есть дети? Тогда пятьдесят марок не хватит на содержание детей. А точно ли я верно поступил? Может, всё же надо было дать ещё сто? Или это уже не моя проблема? А зачем я вообще согласился на авантюру Мэкса? Столько вопросов. Голова трещит от них, но когда смотришь на спокойное и довольное лицо друга, сразу же исчезает неуверенность. Зато я провёл этот вечер незабываемо. Может быть, нам следует так чаще проводить время.