Десять казней Египетских

Комната была наполнена жаром, но окна были занавешены тряпками, чтобы лишний луч солнца не коснулся находящееся внутри сокровище. Стоял терпкий густой аромат можжевельника и мяты, от которого Саамону было трудно дышать, но приходилось терпеть. Он был уверен, что сама Филотера была не против окунуться в прохладную воду с маслами, смывая с себя пот родов, которые длились больше дня. Ему повезло, он не застал, задержки в столице Нижнего Египта иногда шли на пользу. При всей любви к друзьям и именно из-за них он старался как можно меньше посещать их дом, стараясь уберечь. Они стояли кругом, всматриваясь с белое лицо новорожденного. В руках Филотеры он казался совсем крошечным, слабым, но невероятно очаровательным. Лисандра со страхом причинить вред коснулась пальчиками его бледной щеки, нежной младенческой кожи. Кроха невольно заворочалась, недовольно морща маленький носик и поднимая кулачки. - Почему он такой? – с опаской поинтересовался Саамон, придерживая до постыдного счастливого Яхмоса. – Разве дети такими рождаются? – младенец был маленьким и очень-очень белым, как известняк или мрамор.   - Глупый ты, - отмахнулась Лисандра. – Он особенный, наш маленький Амен, - она любовно погладила ребенка по голове, наблюдая за этим с присущей красотой. – Может боги к тебе будут милосердны, и ты станешь талантливым магом. - Только солнце ему будет вредно, - поправил белую ткань Яхмос. – Он совершенно обычный, правда, я не знаю, что будет потом. Да и нечего загадывать, никому не известна судьба человека. - Все хорошо, - Филотера сжала ладонь Саамона, который опять задумался о чём-то. - Почему назвать так решили? - Он родился под звездами Амона, мы решили дать ему имя Амен, - улыбнулась уставшая мать. – Посчитали это добрым предзнаменованием. - Да будет его жизнь такой же светлый, как небесная твердь. - Да будет, - улыбнулась Лисандра. Саамон смерил её печальным взглядом, не обещающий ничего хорошего. Да и остальные понимали это. Тучи сгущались над просторами царства, менджаи все чаще пропадали среди пустынь, терялись в храмах, а находились уже в царстве мертвых. Саамон с печалью посмотрел на счастливого Яхмоса, который с большой нежность придерживал малыша. Когда-нибудь и он не вернётся из песков, растворившись с вечностью пустошей, где нет ничего доброго, только бродит погибель с красными глазами. Или в дом его придет. Сколько ещё ему удастся убегать от смерти? Когда-то удача оставит и его даже похоронить будет некому. Тело никогда не найдёт себе саркофаг, и он останется вечно блуждающей душей в царстве мертвых. Ему вдруг стало страшно за них троих, таких обычных в этот момент. Родители. Радость, которую никто из них больше не познает. Они добровольно отказались от этого, но никто не запрещал защищать другого. - Я выйду, вы оба устали и нуждаетесь в отдыхе, - неловко проговорил он. – Думаю, он вам не даст нормально спать. Статус Яхмоса позволял жить достаточно роскошно, в собственном доме в столице с садом и прохладным бассейном из резного камня. Саамон невольно поежился, ощущая наступающие сумерки открытой кожей. Кинжал на поясе стал греть огнем, пока за спиной послышались неспешные шаги. - Давно не виделись, - улыбнулась Лисандра, поправляя темную накидку. Её лицо вытянулась, а фигура перестала быть угловатой, став более женственной. Единственное, что портило прежнюю красоту был шрам, пересекающий лицо, оставленный одним из новосозданных охотников, постепенно вытесняющих менджаев. Ахемениды не доверяли египтянам, но ещё сильнее ненавидели магов. - Ты не знаешь, где твой брат? – задала Лисандра вопрос, отряхивая свою накидку от пыли. – Я давно не слышала вестей от него, это не закончиться добром. - Нет, - резко ответил Саамон. – И знать не хочу. Нет у меня брата, и ты это знаешь. Сама ведаешь, какие злодеяния он творил. - Ты была не здесь? - Искала осквернителей храмов, - пожала плечами девушка, усаживаясь на ступени. В штанах, как какой-то мальчишка, она выглядела не царственно, но уверенно. «В платье не побегаешь», - смеялась она, кивая на женщин с оголенной грудью. «-Я только отвлекать врагов буду.» - Они стали мертвых тревожить, отчего души пути найти не могут. Никто не в праве забирать у них шанс на суд попасть, но они теряются. Эти хуже нас, обычных некромантов. Мы просто говорим с ещё земной душой, не отправившейся в путь. Ищут всё что-то, и все отпрыски Ахеменидов. - Поймала? - Поймала и масками их клеймила. Пусть теперь в песках Красной пустыни бесчинства свои творят, - отмахнулась Лисандра. – Ещё охотники эти, - недовольно пробурчала она. – Не знают ничего, дети ещё, а всё указать на что-то пытаются. Менджаев от правителя отгоняют. Оно и понятно, боятся нас, что мятеж поднимем, да только толку нет. Нет фараона, что она нас за собой поведет. - Филотера считает, что есть. - Птолемей, - выдохнула девушка. – Саамон, друг мой, разве может эллин стать нашим? Он хороший сновидец, умный управитель, но ему скучно у нас. - Хоть за что-то я благодарен нашему миру, - усмехнулся Саамон. - Я не знаю, хорошо ли это или нет. - Я не знаю, что мне ждать дальше, - печально сообщила девушка. – Тучи над нами стали темнее. Понимаешь, я чувствую это. Не знаю, как, - некроманты старались не повиноваться свои эмоциям. Хотя это было лучше для всех. Сновидцы наполнялись чужими чувствами и могли запутаться в них, а затем обезуметь в конец. Он помнил одного из таких. Ифе нашла его среди песков и решила вернуть к разуму. Ободранный, с белесыми глазами и разодранными руками, он не осознавал ничего и не понимал, где находится. В один миг он мог спокойно сидеть, а уже в следующий кричал и плакал, забившись в угол. А затем рассмеяться и пойти петь песни. Он умер через неделю, утопившись в реке. - Мы все чувствуем, - вздохнул Саамон. – Это обязательная черта всех нас, - он страдал от этого больше всех, имея способность управлять двумя отделами магии. Впитывал себя и сны, и смерть, бродя между мирами. Саамон давно перестал много спать, обходясь двумя-тремя часами, но при этом не растерял прежней красоты. - Не зайдёшь? – в этом предложение соединилось многое, но даже этого было недостаточно, чтобы предать свои обеты. - Нет, - Лисандра не стала продолжать разговор, поднимаясь на ноги и проходя в комнаты, отведенные им. Саамону она нравилась. Её красота – дикая и настоящая, ум острый и точный. Но они оба были обречены, и лучше не давать себе лживых надежд. Не выстраивать то, что рухнет к их ногам. В песок, который окружал всю недолгую жизнь.

***

И была тень. И был вечный океан, из которого они родились, убаюканные его волнами и оставленные так далеко. И было нечто похожее на ещё не узнанное слово «бесконечность». Тень эта приветствовала ласково, облизывая смуглую щёку острым огненным языком, похожим на плеть, которой гонят рабов с юга. Черных, совсем диких, не знающих законов и слов на великом языке. Эвтида их часто видела на невольничьем рынке, закованных и привязанных на подобии диких зверей. И ведь как посмотреть? На её шее была такая же цепь, и тугое золотое кольцо, которым приковали до самой смерти. Приковали без права выбора или права на жизнь. Приковали… И ведь думают, что навсегда. Она начинала ненавидеть богов. За их глупые шутки, похожие на ночной кошмар, что при луне приходит и сердце из груди вынимает. Виновен один – казнили тысячу. И где справедливость? Где она для женщины, что лишилась ребёнка, для ребенка, чьи ноги покрыты язвами, а сам он пухнет от голода. Где справедливость для Исмана? Он не был повинен в её работе, так почему казнили не её. Хотя…нет, казнили всех. - Значит, ты решила противиться? – первое, что услышала Эвтида, когда глаза открылись в пустоте. – И с чего вдруг такое желание? – яростный женский голос разрывал голову болью. - Ты ничего из себя не представляешь, просто высокомерная девчонка, решившая, что она самая умная и талантливая. Скольких из вас Сет уже взял? Думаешь, ты другая? – богиня Исида встала перед ней величественной статуей из чистого золота. Черные волосы до плеч украшались нитями драгоценных камней, грудь прикрывали бирюзовые крылья с вставками из аквамаринов и сапфиров. Белая ткань спускалась от широкого ремня ниже, прикрывая тонкие загоревшие ноги. На руках её лежал младенец, каким часто изображали Гора. - И чего молчишь? Стыдно убитой горем жене и матери в глаза смотреть? - Я ничего не хотела, - кашляя от гари, что заполнила горло, просипела Эвтида, стирая с губ черный пепел. – Можно подумать, вы понимаете отказ, - щеку обожгло огнём от удара. Исиде не пришёлся по душе ответ. В глубоких, под цвет цветущего Нила, глазах плескалась ярость. Эвтида стерла с губы кровь, удар пришелся прямо перстнем по губе с крупным сапфиром. - Думаешь, ты кого-то спасаешь? – уже спокойней выдала богиня, присаживаясь перед ней. – Думаешь, добро делаешь своими руками? Но нет. Оглянись вокруг, Эвтида. Ты, которая наречена очередной наложницей Сета, несёшь с собой только смерть и разрушение, как и твой бог.    - Вы тоже, - внутри было так пусто. Так…однотонно. Так, как Эвтида никогда себя не ощущала. Хотелось биться об стены до крови, до того, что руки онемеют от боли. Пусть рвётся крик из груди, но только не эта звенящая тишина, окружившая её нутро. Что угодно. - Скольких ты ещё погубишь, пытаясь доказать всем и себе, что ты действительно что-то стоишь? Сколько трупов понадобиться, чтобы ты взошла по ним, подобно царице Египта. Она задыхалась. От слез, от боли, от невысказанных слов. Перед глазами застыл образ раненого Амена. Красный песок засыпал все вокруг, гудели дикие ветра и слышались голоса, но весь мир замер в одном моменте, и, этот страх и ужас, казалось, останутся с ней на всегда. Рука саднила от боли, красные полосы от удара об землю украшали все предплечье, колени, но ей было плевать. Горячие слезы лились, увлажняя не знающую дождя землю. Эвтида не знала, как дышать, как встать на ноги, не знала, чем или кем ей быть дальше. Долгожданный мир рухнул к ногам, рассыпавшись крошкой. Она сама не оставила пути обратно. - Эва? – обеспокоенный голос Ливий раздался над ухом. Он совсем не виноват, просто оказался не в том месте, но теперь оказался среди хаоса по её милости. В голове отражался грозный голос Исиды: «- Скольких ты ещё погубишь, пытаясь доказать всем и себе, что ты действительно что-то стоишь? Сколько трупов понадобиться, чтобы ты взошла по ним, подобно царице Египта.» - Что бы сгорела, - в слезах выплюнула Эвтида, сплевывая кровь на песок. - Эва, - Ливий явно не был в состоянии понимать происходящее, но упорно пытался помочь ей подняться. Агния сидела в стороне, недовольно подкидывая кинжал в своих руках. Но хуже всего было присутствие Сета и Ифе. Они стояли и молчали, ожидая, пока девушка придёт в себя, величественные и собранные. - Амен, - прошептала Эвтида, и слезы вновь закрыли глаза. Убила! Убила ли она его или боги оказались милосердными? Целый город в огне и всё из-за неё. Наместник мёртв, во второй столице полыхают пожары, а охотники не в состоянии спасти никого из-за потери всего командования. Фараон узнает и точно начнутся кровавые казни. И магия уже никак не потушит пожары. Египет вновь захлебнётся в крови, и та вспениться, окропив люд. - Вставай, давай, - теплые руки смогли поднять её с песка, отряхивая. – Эва, что произошло? – его словно не беспокоило, что она оказалась преступницей. - Они, - всё, что могла выдавить из себя девушка, кивая головой в сторону богов. - Сет, - с презрением проговорила Агния. – Убийца богов. - Один из многих моих титулов, - с сарказмом проговорил он, делая шаг вперед. – Признаюсь, я удивлен, что Хемсет запрятал часть тела так далеко. Мемфис – не лучшая идея, ведь его покровительница Сехмет, она карает всех врагов Осириса и охраняет фараонов. Ему бы в более незаметное место. - Иначе она обезглавит тебя вновь. - Умей молчать, - прикрикнул на Агнию Сет. – Не забывай, с кем ты говоришь, гетера. Если твоя богиня позволяет тебе вершить судьбы, это не означает, что я позволю оскорблять меня. - Ты убил Осириса, уже дважды. Поднял руку на младенца. Твои жрецы творят хаос. Ты смеешь осквернять мертвых своими ритуалами! - Что здесь происходит? – вмешался Ливий. – Объясните, прошу вас, - смягчил голос он. – Мы подвергли зараженный город разрушению и одному Ра известно, что будет дальше. Птолемей готовит военный поход и явно он не будет рад мятежам на своей территории. - Хемсет сумел освободить Апопа и убил Осириса, подставив меня, - кратко объяснил Сет. - А он что получит за это? Зачем ему проворачивать всё это? - Он хочет построить другой мир, - выдохнула Эвтида, смотря в пустоту. – Мир, где не будет богов и править будут люди. Магия не будет запрещена. Он не верен никому, кроме себя. «- И он говорил мне, что вы сами играете нечестно». - Достаточно, - оборвала всех Ифе. Красное платье на неё было как нельзя символично. – Очень скоро за нами пустятся в погоню. Если мы хотим попасть в Мемфис, нужно думать головой. - Здесь есть храм моих последователей. Ты должна его чувствовать, - вдруг обратился к Эвтиде Сет. – Ты же выпила кровь их. Мурашки по коже прошлись при воспоминании далекого момента. - И что мне это дало? - Подозреваю, что возможность развивать в себе разные направления в магии. Редкий дар. У кого-то врожденный, а у кого-то – приобретенный. Суть не меняется. Но мы не будем говорить об этом здесь. Не стойте на месте, скоро ночь настанет, а я не собираюсь всех вас спасать от местной живности. Поверьте, она весьма изобретательна. Заберется прокаженный скарабей вам в глазницу, а потом голова взорвётся. - Твоя зверушка? – хмыкнула Агния. - Не закроешь рот, и она придёт к тебе, - огрызнулся Сет. – Не забывайся. Ливий помог встать девушке на ноги, беря в руки ладони. Удар по песку дался не так легко, как многим. Эва была не так сильно подготовлена к физической работе, как остальные, отчего грубый песок изрезал её нежную кожу. Крошечные точки кровавой росы усыпали пальцы, и причиняли заметный дискомфорт. - Нужно обработать, маленькая шезму, иначе можно получить заражение. Вещь неприятная, ты не захочешь её попробовать. - Нам не далеко идти, - оборвал их Сет. – Да и я не дам ей умереть раньше положенного. Прежде, чем долг уплачен будет.   Эвтида криво усмехнулась, укладывая голову на плечо Ливия, но послушно, безвольно двинулась за общей группой. В голове царил хаос, из которого когда-то родился целый мир. Не хотелось думать, чувствовать, но приходилось. Песчаный храм возвышался над их головами, будто вырезанный в цельном куске скалы. Черные шпили стен и дозорных башен уродливыми когтями простирались в небо, царапая его. Вокруг только красный песок и такое же небо, закрытое от глаз Ра темным поветрием. И духота стояла невыносимая, что кожу жгла раскаленным железом. Дышать было тяжело, песок то и дело забивался в нос, но эта вьюга была спасительной, защищающей мятежных детей. Обсидиановые ворота зарычали и распахнулись, впуская гостей Ка-Дешрет в свои объятия. Сет обмолвился, что любой случайный гость умрёт, не прожив и дня. Ядовитые змеи и скорпионы надёжно охраняли обитель своего бога, а источников воды на добрый день ходьбы не найти. - Господин, - закутанный в чёрный плащ мужчина поклонился, опираясь на изогнутую палку, словно ему тяжело ходить. – Мы рады видеть вас в нашей обители. - Расположите моих гостей, - приказным тоном ответил Сет, скучающе оглядывая крепость. – А также приготовьте алтарь. Нужно посмотреть, чем в итоге закончилась бойня в Фивах. Эвтида замерла на месте, игнорируя младших жрецов, которые собирались отвести их в указанные покои, вслушиваясь в слова бога. Ей хотелось узнать, правы ли её опасения и страхи, но в то же время в душе стоял страх. Страх узнать правду и лишиться тех надежд, которыми она жила. - Госпожа, пойдёмте, - пропищала рядом невысокая девушка. – Нам нужно обработать ваши раны. Не стойте здесь. - Эва, - Ливий осторожно коснулся её пальцев, призывая посмотреть на него. – Не нужно себя больше убивать. Не думай об этом. Идём. - Хорошо. Их повели через внутренний двор, небо над которым было занавешено разными тканями, защищая от летящей пыли. Люди толпились около дверей в дома, наблюдая за ними, как за удивительными существами. Дома были выстроены из того же материала, что и внешние стены, разве что выглядели менее ухожено, некоторые и вовсе заброшены. Под ногами только каменный пол, заваленный песком, который проникал здесь везде, забираясь в нос и сам организм, отравляя его. Эва впервые ощутила боль во всём теле и сонливость, которая накатывала раз за разом. И не вздохнуть. - Осторожнее, - Агния осторожно придержала рукой девушку, которая чуть ли не врезалась в стену. – Ты совсем с ног валишься. - Лучше б свалилась. - Я не знаю, какие у тебя с ним дела, и ты знаешь, я обязана сообщить госпоже, но, - Агния помогла ей сесть в комнате, куда их отвели. – Скажи, ты сама-то веришь ему? - Не ведаю во что верить. Вокруг меня только темнота и она сгущается с каждым разом. Даже брата оплакать не дали. А если душа его дорогу не нашла? Что если заплутает? - Покажи руки, - Эвтида молча протянула ладони, и Агния стала осторожно обтирать их водой с травами, снимая воспаления. – Знаешь, я росла в большой семье в Элладе, - начала она тихо, стараясь отвлечь девушку от раздумий. – У нас был дом чуть ли не в самих Афинах, рядом с храмом. По вечерам там зажигались огни, и мы ходили смотреть, как прекрасные жрицы приносили дары. На них были белые тоги с золотыми украшениями и ткани, что прикрывали головы. Они очень красиво пели, и мы с сестрами мечтали уйти служить в храм. - У тебя получилось, - со слабой улыбкой ответила девушка. - Только служу я теперь Бастет, хотя, кто знает? Вдруг у нас общие боги, но видим мы их по-разному. Не так же просто они похожи везде. И все как один – общие дела имеют. Быть может, нам так жить надо – раздроблено. Не пришло время объединиться всем. - Разве может быть служительница красоты убийцей? - Красота – вещь, которая напоила кровью землю больше, чем другие. А любовь – это вечная гостья любой войны. - Как Елена? - Да, - Агния опустила тряпку в воду. – Елена стала причиной одной из самых больших войн. И всё так печально закончилось. - Значит я подобно Одиссею вынуждена странствовать в поисках дома? – невесело кивнула Эва. – И путь мой будет осложнен, и затянут на года. Да только дома никто меня не ждёт. - Дом не обязательно строение в каком-то городе. Это то место, где ты чувствуешь себя в безопасности и на своём месте. - Да, - в комнату раздался стук. Из-за двери выглянула молодая девушка с закрытым лицом. - Пройдите в купальни, господин распорядился, чтобы вы вымолись и переоделись во что-то более подобающее. Агния было хотела что-то сказать, но не стала, поднимаясь со своего места. Недовольна она, это было легко понять и Эвтида даже не хотела осуждать. Попасть в логово бога, против которого ты выступаешь… Действительно, незавидное положение. Кое-как она поднялась вслед за девушкой. - Глупо спрашивать, но как ты? - Не очень, - с горькой усмешкой проговорила Агния, когда служанка скрылась. – Должна признать, бывала и в ситуациях хуже. Ничего, как-нибудь выживем. - Да, надеюсь. От купальни исходил пар. Он поднимался от глади воды, которая приятно пахла морской солью и лепестками цветов. Неожиданно богато для такого времени и места. Агния помогла Эве раздеться, чтобы та лишний раз не беспокоила руки. На небольшом столике стояли различные сосуды с маслами и мазями. Эвтида взяла флакон с желтоватой жидкостью, представленной смесью лимона и воды, нанося его кончиками пальцев на волосы. Сколько она уже не мылась? - Знаешь, я как-то пользовалась ванной из молока, - невзначай ответила Агния, раздеваясь полностью. – Достаточно приятная вещь, многие верят, что она омолаживает. - Сколько же молока на это уходит. - Достаточно, говорят, ваши фараоны использовали их часто. Эвтида ничего не сказала, опускаясь в горячую воду. Жар обжигал до боли мягкую кожу, но это отвлекало. Масла обволакивали и успокаивали, хотелось остаться в этом полусумраке с теплотой и особым одиночеством. Агния не стала развлекать её разговорами, занимаясь собой. Её ритуал красоты был достаточно долгим, а Эва просто сидела в воде, выводя на её глади понятные одной ей знаки. Ей хотелось прикрыть глаза и очнуться в другом месте, где сидела бы мама, ласковая и добрая, которая бы перебирала её волосы и заплетала их, а не злая и темная, уставшая, с вечно заплаканным лицом. И отец, которого она не знала, но чувствовала, понимала, что любит, и он бы любил её. Хотелось верить или знать, что он действительно был рад ей, родной дочери и что бросил их не просто так. Домой. Люди звали это так. Родной дом, где всегда можно найти поддержку. - Девушки, - по ту сторону двери раздался голос. – Сет просит Эвтиду прийти к нему во внутреннее святилище на разговор. Агнию же он настоятельно просит остаться в комнате. Агния усмехнулась, отбрасывая от себя изящный гребень. - «Настоятельно», кажется я ему не нравлюсь, - вздохнула она. – Иди к нему, но пойми, Эва, такие как он часто врут. Он бог в первую очередь, и не в силах осознать душу смертного. - Если б хотел, убил бы, - без интереса ответила девушка. – Мой долг ещё не уплачен, а значит поживу пока. А потом – как мир захочет. - Не думаю, что, - Агния остановилась на полуслове, но шезму сразу поняла. «Не думаю, что Амен мёртв». - Я, - Эва вздохнула. – Я не знаю, Агния. Иногда мне кажется, что я совсем ничего не знаю. Хотя, нет, я правда не знаю. Позор ли это или нет? Всё, что в моих силах – это остановить скверну и спасти наше царство. Что последует за этим: казнь, награда от Сета или что-то иное – меня мало волнует. У меня не было никогда человека, кроме Исмана, за которого я могла переживать и за него я была готова отдать собственную жизнь. А теперь… - Не делай из людей детей беспомощных, Эвтида. Все могут о себе позаботиться, а всех сберечь не выйдет и себя погубишь. Думай о том, как нам выйти из этой ситуации. - Пока я буду с Сетом говорить, ты к госпоже пойдёшь? - Скорей всего, - неопределенно ответила Агния. – Не знаю, сможет ли она ответить мне здесь. Силы пустыни скрывают нас надежно, да и власти здесь мало. - Значит другие боги нас не увидят? - Думаю да. Сложно сказать точнее. Я не маг, ты – неумелая ещё шезму. Нам обоим приходиться только предполагать и делать выводы. Вот и всё. Эвтиде ничего не остается, кроме того, что согласиться. Взяв в руки ткань, она начинает стирать с себя капли воды, пока Агния занимала её место. Нужно не задерживаться, иначе Сет посчитает это оскорбление. Или нет? Она пока не знала дозволенные границы, в которых могла общаться с богом и могла ли. Эва медленно спустилась в главный зал храма, где отчего-то пахло мятой. Найденное служанками платье из красного льна пришлось впору, но все же девушка затянула ремень из золотого плетения чуть туже. Хотелось выглядеть достойно, как любая служительница. Разве что волосы не покрыла, не подумала. Волнения не было, только равнодушие. Ей не хотелось думать, если боги будут к ней милосердны – то дадут скорую смерть или сон, долгий и спокойный. Анубис, Исида, Сет. Все чего-то хотели, все плели свои интриги, и она прекрасно понимала, что такая не единственная. Сколько магов бегает по пескам, стараясь исполнить данное им поручение. И скольким удастся? Как много крови прольют божественные, желая удовлетворить свои желания и стремления. Эвтида остановилась на пороге, сжимая ладони. Браслеты слегка застучали, но не были в силах заглушить тишину, будто магическую, восседающую в этом храме. Сет восседал на ступенях к алтарю, где приносили жертвы богу, размазывая зеленоватую жидкость на своих руках. Красные волосы блестели от влаги, а накидка осталась лежать на стуле. Он поднял взгляд, словно почувствовал чужую присутствие. - Выглядишь лучше, - довольно подметил он, убирая мазь. – Не люблю яркое солнце, оно мне все же вредит. Ра всё успокоиться не может. - Благодарю, господин, - Эвтида поклонилась, как послушная жрица, хранительница своего бога и верная последовательница, хотя ничем из этим она не являлась. – Вы хотели видеть меня? - Не нужно, сейчас перед тобой сидит не бог и в истинной моей ипостаси ты увидеть бы не смогла, сразу же бы сгорела красным пламенем, не успев даже силуэт осознать. То, что пред тобой – только упрощенная человеческая оболочка, к которой, я признаюсь, привык. Лишиться его мне бы не хотелось. Эвтида замерла на месте, не смея сдвинуться, сцепив руки в замок. - Сколько ты училась? - Два года, господин. Вместе с тем постигала мастерство лекарей, чтобы безопаснее работать. Никто не станет подозревать их. - Умно, -кивнул Сет. – Значит ты уже что-то да и умеешь. Будет проще обучать тебя. Не могу же я оставить тебя без наставника. - Я продолжу обучение? - Служители Шезму и мои всегда должны обучаться, - усмехнулся Сет. – Магия всегда требует внимания, а ты достаточно мало пока о ней знаешь. Ничего, исправим. Что тебе рассказывал твой бывший учитель о некромантии? Этот вопрос заставил Эву немного замяться. В словах Сета слышалось недовольство, словно само это слово беспокоило его. - Реммао говорил, что можно связаться с душой умершего человека, чтобы узнать, кто его убил. Поэтому я хотела отыскать тело Исмана. - Дурак, - фыркнул Сет. – Он соврал тебе или сам не знал. Не удивлюсь, учитель его весьма не верный. Понимаешь ли, Эвтида, нельзя к мертвым приходить. Нельзя будит ото сна. Некромантия не лучшая вещь, хотя иногда необходимая. Например, когда душа заблуждается на пути и нуждается в помощи, но даже тогда она связывается с шезму, Шезм следит за всем этим, или родственником. Если б добралась до брата – лишила бы его права* жить там, в иных чертогах Анубиса. - Значит, повезло? – на глазах Эвы выступили слезы. – Повезло, что я не нашла его. Боги, я бы могла сотворить…. - Некромантией могут заниматься только служители Анубиса без последствий, увы, - Сет поднялся с места. – Мы с моим племянником плохо ладим, но думаю тебе и без этого понятно. Каждый служитель бога имеет свою сферу деятельности: твоя подруга, например, может влиять на чувства и желания людей. - Тебе не нравится, что она здесь? - Никому не понравилось бы, но если проблем мне создавать не хочет, пусть живёт. В моей обители любые отверженные найдут себе покой. Он протянул руку Эве, направляясь в сторону коридора с красными знаменами. - Я начну обучать тебя. Со снами у тебя проблем нет, - Эвтида кивнула. – Замечательно, не будем останавливаться на этом. - Почему вы тратите на меня время, господин? – задала она волнующий вопрос. – Разве не у вас огромное количество более талантливых магов, каждый из которых жизнь отдаст за вас. - Ты – дар твоего отца мне, хотя и сделку заключила мать. Саамон бы сделал всё, чтобы отомстить Хемсету. Жаль, что поплатился за это жизнью. Саамон. Имя, уничтожившее всё хрупкое равновесие. Эвтида остановилась на месте, сжав ткань в том месте, где билось сердце до боли. На груди явно останутся следы, но ей хотелось только вырвать его, ещё живое бьющееся. Она так долго гадала, думала, но всё оказалось так просто. «- Значит ли это, что отец действительно не хотел меня бросать? Хемсет забрал не только родителей Амена, но и моих. Тогда многое обретает свой смысл, в том числе и наши переплетенные судьбы.» - Саамон, - Эвтида в ужасе распахнула глаза. – Но он не мёртв, господин. Он был с Дией. - Хм, - Сет задумчиво потёр подбородок. – Это с какой стороны посмотреть. Саамон и Хемсет близнецы, они – неразрывные части друг друга и она вполне могла перепутать их. Я бы сказал, что они по сути своей один и тот же человек, хотя оба предпочитали забывать об этом, считая друг друга «неправильными». Или же Хемсет, используя некромантию, заключил твоего отца в своеобразную ловушку. Внутри тела мертвая душа без эмоций. Он живёт, дышит, но ничего живого в нём нет. - Он мой отец? – Эвтида не знала, что ей делать с этим знанием. Её отец, тот человек из видений, которые их приходили о прошлом. Друг родителей Амена, ученик Ифе. Значит, всё действительно оказалось связанным, да только почему же Хемсет не забрал её? Кровь и имя значат многое, он не мог оставить ребенка от брата просто так. - Поэтому для меня важна ты и твоя кровь. В крайнем случае просто используем магию крови. - Он не знал о моём существовании? - Они знали, думаю. Твой отец попытался найти спокойную жизнь, но шезму спокойно не живут. Он должен был понимать всю опасность ситуации. Гордость Хемсета застилает ему глаза, и он дальше себя видеть отказывается. Когда-нибудь это обернётся кинжалом в сердце. - Чему же я должна учиться, господин? – они прошли по длинному коридору, выходя во внутренний двор, закрытый такими же красными тканями, защищавшими от палящего солнца. В тени было более спокойно. Посреди стоял заметно потрепанный фонтан, из которого маленькой струйкой текла вода, но она была чистой и холодной, в отличии от той, что забирали из колодца. Сет остановился и присел на его край, рукой показывая, чтоб Эва стояла. - Многому, но наша задача состоит пока что в том, чтобы оживить Осириса. Он даст мне необходимую защиту от гнева его очаровательной супруги, которая спит и видит, как моя голова красуется в её доме, - усмехнулся Сет. – Некромантии тебя научит Ифе, а мы же с тобой возьмём умение влиять на человеческих рассудок. У женщин, конечно, есть свои методы, но я не хотел бы, чтобы ты превратилась в «гулящую», - хмуро продолжил тот. – Если действительно охотника любишь, и жив он остался, за службу подарю тебе с ним жизнь. Эвтида только грустно улыбнулась. - Магия разная и каждая уникальна по себе, - он поманил к себе слугу и тот послушно замер около господина. – Перед слабым душой человеком любая сильна. Попробуй заставить его что-то сделать, но сосредоточься. Представь, как проникаешь в его душу, как она нитями связывается внутри и расходиться по крови. Сет зашёл ей за спину, сжав плечи и прикрывая глаза. Эвтида вздрогнула, но замерла. Слуга стоял ровно, но было заметно, насколько она напугана, опустив голову. Темноволосая девушка на вид едва ли старше её переминалась с ноги на ногу. - Я ведь не наврежу ей? - Нет, не беспокойся. Если, конечно, ты сама не захочешь сделать ей больно. Давай, Эвтида, не разочаруй меня. Закрой глаза и сосредоточься. Она послушно кивнула, выполняя указания. Перед глазами очутилась тьма, но как и любой шезму она слышала отдаленный гул, похожий на смесь песни и завывания ветра, разнося призрачную энергию по коже, по крови, бурлящей внутри. Нужно было лишь принять в себя и раствориться в ней. Как проникновение в сон, но сложнее. Намного. Ум человека работал, на него влияла природа и шумное окружение вокруг. Рука Сета скользнула на запястье и нечто похожее на молнию ударил, едва ли не выводя девушку из транса. Нити стали проявляться расплывчато, то и дело менялись, переплетались и разрывались, но страх всё же преобладал и было ясно. Живой и не спящий человек представлял собой особую смесь, яркие вспышки, которые сменяли друг друга, не давая сосредоточиться на одной. - Да, это труднее, зато эффективнее. Хемсет вполне освоил это мастерство, - зашептал на ухо Сет. – Именно так он создал вокруг себя круг знатных и властных людей, и также управляет фараоном. Сидя за одним столом с верховным эпистатом, он мастерски меняет свои лица. Да и кто заподозрит набожного и преданного слугу в предательстве? Это искусство, Эвтида. Настоящее. Ни одна из других сил не даст тебе столько власти, сколько эта. Я помогу тебе на первый раз. Чувствуешь?  Эвтида осторожно провела рукой, как бы стирая следы. Вышло очень резко из-за воздействия чужой силы и девушка перед ней покачнулась, как деревце на ветру, но лицо её замерло в удивление и непонимании. - Если ты знаешь меру и контролируешь себя, - продолжал Сет. – Ты поможешь им, - он звучал ласково, но в этой «доброте» слышалась угроза, как предчувствие перед бурей. – Но если ты захочешь, каждый из них падёт к твоим ногам бездыханным телом. Он взял её руку в свою и поднял над нитями. Эвтида ощутила дрожь и осознание медленно пришло в голову, вызывая смятение и непонимание. Зачем? Зачем он учил её тому, как убить человека? Он перевернул ладонь так, что ребро она стояла прямо над главным «пучком» нитей затаившимся пауком в своей паутине. Резкое движение и девушка упала на колена, зажимая горло. Из неё исходил хриплый стон, грудь вздымалась в отчаянной попытке вздохнуть. Эвтида хотела попросить Сета, но знала – это бесполезно. Если он решил, что человек достоин смерти, то он умрёт. И никто не в силах исправить это. - В следующий раз будет проще, - пообещал он. – Тебе не придётся делать это постоянно, но я хочу, чтобы ты была готова, если я прикажу. Смотри в лицо смерти и впитай её в себя. Прислужница подняла на неё испуганные глаза, которыми молила спасти, заступиться, но Эвтида стояла в руках Сета, отказываясь двигаться или говорить. То ли страх владел ею, то ли нечто другое и темное, поднимаемое из самого нутра, в котором жило первородное желание. Желание стать палачом, а не запуганной жертвой. Она могла бы сама решать свою судьбу, могла бы отомстить всем обидчикам. Могла. - Но в чём её вина, господин? – слова с трудом проталкивались из сухого горла. – Почему ты приговорил её? - Она служила двоим, а я не принимаю это. Ты – исключение. Анубис нашёл тебя раньше, да и я не собирался, честно признаюсь. Ты была ничем не примечательной девушкой, но тебе не повезло стать ученицей не того человека. - Приятно знать, что это всего лишь ошибка, - вздохнула девушка. – Жаль, что исправить я не в силах. - Ошибки даны нам, чтобы мы учились на них. Это полезный опыт, который поможет тебе и научит ещё большему. - Я убила человека. - Не в первый и не последний раз, - равнодушно заметил Сет. – У нас начинается война, Меренсет. Поверь, на место Амена придёт новый эпистат, лояльный Хемсету и готовый исполнить его любой приказ. Пусть и ненавистный жрецам, но сильный. И он явно пройдёт по землям огнём. - И что же делать будем мы? - Наша дорога ляжет в Мемфис, точнее в его территорию. Насколько мне известно, среди песков есть затерянный храм, который когда-то посетила ученица Ифе. Я хочу, чтобы ты со своими друзьями отправилась туда. Тебе – практика, а они докажут свою преданность. Но что ещё важное – там хранится часть…мм, - Сет задумчиво обвёл глазами стены, старательно игнорируя тело убитой. - Скажем так, воспоминаний Лисандры. Я хочу, чтобы ты получила знание, которое до этого имели только ученики Анубиса. - Ифе не может научить этому? – руку Эвтиды сжал Сет, подталкивая к входу в храм. - Видишь ли, она не может так сильно подставлять себя. Анубис несколько зол на мою давнюю подругу, а Исида и вовсе утопит её в Ниле. Она не колдует, и это является её спасением. Но это умение тебе весьма пригодиться. - Почему ты не называешь его? – нахмурилась Эвтида, послушно идя в заданном направлении. Куда – неважно. В его владениях это не имело смысла. Куда не пойди – кругом песок, даже задумай она сбежать. - Кхм, - Сет несколько замялся. – Скажем так, я не хочу произносить то, что может вывести на мой след. Слова имеют огромное значение. Тебе ли не знать? Лучше что всё это ты узнаешь вне пределов моей обители. - Но ты произносишь имя бога, - не унималась Эвтида. - Одно дело имя, которое знают многие. Другое – древняя магия и её особенности. Если в толпе кричащих твоё имя ты услышишь заклинания, захочется ли тебе узнать больше об этом? Если бы боги отвечали на каждую просьбу – мы бы умерли, - он хрипло рассмеялся. - Вы уйдёте завтра. Как раз с племенами, что проходят через мои владения. Они доведут вас до руин за день. Там останься до тех пор, пока не решишь проблему. - Есть ли там что-то, чего мне стоило опасаться? - Всегда нужно быть острожной. Любое живое существо может нанести тебе вред, - уже без улыбки продолжил Сет. – Постарайся не потерять свою пугливость и она когда-нибудь спасёт твою жизнь. Он довёл её до комнаты и порекомендовал отдохнуть. Эвтида осталась одна, задумчиво рассматривая пейзаж за окном. Каждый раз, когда она засыпала, то её щедро одаривали воспоминаниями прошлого. Она не знала, кто шлёт ей эти видения, но понимала, насколько они могут быть важны. Можно было потерпеть головную боль и усталость. Сняв сандалии, она забралась на свою постель, прижав ноги к груди и опустив голову на колени. Хотелось стать той маленькой девочкой, которую бы от всего защитила мать, но у неё защиты не было. А когда появилась – она сама сбежала, гонимая чужой волей. Тяжело выдохнув, девушка легла, перевернувшись на бок и поджав ноги. Она хотела, чтобы пришёл сон и увёл её туда, где не было больше боли и тревог. Где её ждали теплые мозолистые ладони, оглаживающие лицо и его тихий голос, напоенный успокоением.