Десять казней Египетских

Фивы, дом Амона. - Амен, - слышался ласковый голос из далекого прошлого. – Мой милый мальчик. Как я скучаю по тебе, солнце моей жизни! – он не видел её, но чувствовал теплоту рук и ту безграничную любовь, которую пытался отыскать всю свою жизнь. - Ты стал таким сильным, мы с твоим отцом гордимся тобой. - Не ненавидь меня, - взмолился он, не ощущая своего тела. – Не ненавидь, прошу. Я не мог… я не хотел…Я убил так много во имя справедливости, но так и не нашёл себе покой. - Никогда, - ласковый теплый ветер коснулся его. – Никогда я не стану этого делать, мой светлый малыш. Я мучилась, дожидаясь твоего появления на свет и не было мгновения счастливей, чем, когда я взяла тебя на руки и прислонила к своей груди. Ты мой драгоценный дар богов. Прости, что не сумели спасти тебя, прости, что не уберегли. Я так надеялась на знания друзей, что совсем позабыла, что их жизни были важны. Теперь уже ничего не поделать и мертвые так и ходят по земле, не найдя покой. Один в оковах, вторая бледная душа без права умереть. - О ком ты? - Прости нас с отцом и их прости, Амен. Охотники заблуждаются во многом, вас обманули, как и моего друга, Птолемея. Обманули, слышишь. И он при нём. В темных одеждах стоит за спинами, и кинжал занес над головой правителя. Умрёт он и проклятие постигнет. Казнь за казнью идёт. И десятая убьёт тебя. Не важно, чей ты первенец. - Значит, я пока не умер? – Амен не понимал, где он находился. Темнота сужалась с двух сторон, образуя неправильный искривленный коридор, больше похожий на сломанный проход в пирамидах. - Смерть так непостоянно, сын мой. Она разная, но мы должны принимать его. Я так боялась, что они найдут тебя и отправят в след за мной, но ты умница, сумел спрятаться. - Прости, что я не смог защитить тебя, - прошептал Амен, сжимая призрачные белые руки матери, которые растворялись в окружающей темноте. Тизиан замер над ним, рассматривая вспотевшее лицо своего командира. Амен не приходил в себя уже второй день, терзаемый горячкой и бредом. То и дело начинал что то бормотать про себя, а затем вновь замолкая. По белой коже стекал пот, а рана на плече почернела, приобретая совсем болезненный вид. Он метался по постели, а затем вновь замирал на месте, затихая и в эти моменты Тизиан молился всем богам, чтобы он сумел победить болезнь. Если умрёт эпистат, жечь будут нещадно. Без разбора, только чтобы отомстить убийцам. И не будет порядка. Только хаос. - Ты можешь что-нибудь сделать? – не выдерживая прокричал он, ловя на себе недовольный взгляд жрецов Амона. – Какой день пошёл, а улучшений нет! Ему только хуже! - Не смей повышать голос в его доме! – недовольно проговорила Нито, склоняясь над лекарствами. – Я делаю всё, что в моих силах. И лекари. Не стоит ругаться, Тизиан. Помни, боги всё видят. - Пусть боги его вернут, - пробурчал он себе под нос, не отходя от постели. – Рана гноиться. И это явно не обещает быстрое выздоровление! - Некоторые считают это хорошим знаком. - А другие? – но ответа он не получил, Нито только тяжело вздохнула. - Город в агонии, мой друг. Они горят и плачут. Сотни убитых на улицах и раненных. Убит наместник. Я знаю, что ещё одна напасть придёт к нам с мечами фараона. Он уже отправил к нам не самого приятного человека. Не стоит слушать мнения других, потому что в смуте мы все сейчас. Я опираюсь на своё и говорю тебе: Амен не умрёт, как бы некоторым это не хотелось, но я сомневаюсь, что ранила его та слабая девочка. Скорее магия, кого – уже другой вопрос, - нахмурилась жрица. – Ты мне вот что скажи, друг мой. Что нам делать с черномагом? Рэймсса то оставили на милость Ра. - Откуда я знаю? - плечи Тизиана поникли. – Убить его надо по правилам. - Я бы не стала. Ты не вправе казнить без приказа эпистата и прямых улик. То, что мальчик попался – предположение, - выдохнула она, окуная лоскуты ткани в лечебную воду. – Всему вас учть надо. - Ты не охотник, - он посмотрел прямо на девушку. – Думаешь оставить его? Сомневаюсь, что он знает, кому именно служил и для чего его готовили. Только подумать… И какая сила в руках Хемсета, если он скрыл ученика своего даже от глаза богов. – Герса ничего не сказала? - Откуда ей знать! Простая служанка, но думаю, ты за ней посмотришь, - на её губах возникла хитрая улыбка, а Тизиан внезапно смутился, отворачиваясь, проклиная чуть ли не всё на этом свете. - У тебя сидит, господин? Ты смотри, девушку мне не порть до брака, иначе лично проклятие нашлю. - Да я ….да как ты, - залепетал грозный охотник, внезапно ставший малым ребенком перед Нитокрис. Что Амен, что этот… С виду грозные, а внутри дети детьми. Это ещё больше забавило жрицу. Того гляди, опять начнут глупости совершать на спор. До сих пор забыть не могла, как ещё учениками эти двое сбежали в пустыню, чтобы принести доказательство существования сфинкса. Наказаны были, но с какими счастливыми лицами они потом ходили.  – Я и думать об этом не смел. -  Ну ну, - протянула жрица. – Приведи-ка мне их с Реймссом. Посмотрю, что Амон думает. - Женщина, ты меня к Анубису раньше времени отправишь. Но спорить больше Тизиан не стал. Его просто вытолкнули в дверь, сообщая, что больному нужно всё внимание. И ведь спорить не получиться, жрица всё-таки. Немного постояв и пытаясь осмыслить все те дела, что свалились на него, Тизиан медленно направился в дом. В голове роились мысли, и каждая из них не приносила спокойствие. Что если его единственный друг действительно умрёт? С десяти лет они были всегда вместе, защищая и помогая друг другу. Тизиан, привыкший выполнять указания, с радостью встал по правую руку от товарища, поклявшись ему в верности. А теперь…Он ничем не мог помочь ему, но и не верил, что вред причинила Эвтида. Не стала бы, не смогла бы поднять руку. Герсу он забрал сразу же после бойни у дверей наместника. Когда стало ясно, что Ливий также исчез он не захотел испытывать судьбу и рисковать жизнью девушки, которая ему так понравилась. Она была напугана, но всё равно провела всю ночь у ног раненных, стараясь помочь им и облегчить боль. Заспанная, с растрепанными волосами и в тонком платье, сводящем с ума, металась от одного к другому, раздавая команды остальным. После ухода Ливия она взвалила на свои плечи ту ношу, что была на его плечах. И Тизиан не мог не восхититься и удивиться совпадениям судьбы. Или же боги так распорядились? Она сидела в его доме, занимаясь тем, что пересматривала записи Ливия и помогала другим лекарям, работающим в поселении. Каштановые волосы были расплетены и спускались по спине длинными локонами, и в них отражался солнечный свет. Тизиан невольно замер на пороге, прекрасно понимая теперь некоторую рассеянность Амена. Разве можно сохранять холодный разум, когда около тебя сидит самая прекрасная женщина? Герса повернулась, словно услышала его сбивчивое дыхание и тут же на её лице появилась мягкая чудесная улыбка. Но в глазах её читалась печаль и тоска по другу своему, который пропал. - Прости, господин, я увлеклась, - она попыталась встать, но Тизиан поднял руку, останавливая. - Ничего, ты можешь оставаться здесь, сколько потребуется, - он замялся. – Только сейчас нужно к жрице сходить. Она хочет тебе вопросы задать. А потом ты можешь вернуться сюда. - Не правильно это, господин, чтоб мужчина и женщина под одной крышей жили. Когда я смогу вернуться к себе? - Пока нельзя, - Тизиан врал и сам себя за это ненавидел, но как хотелось видеть в своём доме Герсу подольше. Она хотя бы не шезму и не сбежит от него, но говорить такое даже при спящем Амене было опасно. - Мы ещё не до конца осмотрели дом, очень много работы в последние дни. Ещё не все тела удалось извлечь из-под завалов. Фивы в огне и беспорядке. - Не думаю, что это совершили наши общие друзья, - достаточно расплывчато ответила Герса, опираясь на стол. – Не в их стиле. - Я тоже думаю. Ещё саранча эта, начался падёж скота, - хмуро поделился Тизиан. – Я боюсь, как бы голод не пришёл. Тогда полыхнёт людской пожар, сметая на своём пути всё. Голодные не боятся меча или богов, их и так ждёт смерть. - Разве правитель не должен назначить кого-то вместо Амена? – в голосе Герсы звучала надежда. Верила ли она, что её друг вскоре найдётся? Верила, что действительно непричастен к бедствиям. Хотя и сам Тизиан на это надеялся. И вот как посмотреть: вроде и всё хорошо складывалось, но может боги сами пожелали им пройти через эту боль? Может она скрепит их кровью? - Должен. Уже назначил, хотя известие могло и не дойти так быстро, - он ненавидел быть главным, решать. Привычный к подчинению Тизиан теперь не знал, как правильно ему управлять и поступать. - Вы же умные, - попыталась приободрить Герса. – Придумаете что-то. - Про ум ты льстишь, - усмехнулся мужчина себе под нос. – Я не умею, - с тяжестью заявил он, усаживаясь рядом с Герсой. Та сжала его ладонь, рассматривая напряженное тягостями лицо. - Я не могу вести охотников. Не умею, но боюсь, что тот, кого может поставить правитель окажется ещё ужаснее. - Солнце вновь взойдёт на небосводе, господин, - ласково шептала Герса, поглаживая его ладонь пальцами. – И Ра осветит наши дни, и все тревоги уйдут прочь, поверь мне. Вскоре всё наладиться, ибо тьма задержалась на этих землях. - Мне хотелось бы, чтобы ты была права, - прошептал он, всматриваясь в милое лицо перед собой. – И мне бы хотелось, чтобы ты осталась рядом со мной. Щеки Герсы зарделись. Она смущённо отвела взгляд, делая вид, что впервые видит собственные сандалии. Тизиан не двигался, замерев на одном месте, не смея нарушить границы, придвинуться ближе к ней. Желание коснуться рукой каштановых кос, лица. Но это было бы бесчестно по отношению к ней. У неë был шанс на спокойную жизнь, если Анубис решит забрать его в свои чертоги. Она могла бы выйти замуж и служить мужу. - Отчего же вы говорите мне об этом? - на одном дыхание едва прошелестела девушка. - Я, - Тизиан вздохнул. И действительно, с чего бы ему говорить ей такое? Но эти слова казались важными именно перед тем, как отвести еë в храм. - Мне бы хотелось знать, что ты останешься. Когда всë это станет моментом для летописцев. Ты мне понравилась, - охотник тут же разозлился на себя. Увидели бы высшие черномаги - даже убивать не пришлось бы. Всё померли от смеха. - Думаю, у нас с вами будет много времени, чтобы вернуться к этому вопросу. - Конечно, - и Тизиан правда надеялся на это. - Главная жрица хочет тебя видеть. Не беспокойся, она только должна выслушать твои слова и вынести свой вердикт от лица богов. - Разве не охотники судят? - Мы - суд фараона. Его длань над всей землёй и личные исполнители воли. Когда-то вместо нас служили менджаи. Когда ещё сидели египетские правители, а не чужеземные. Они охраняли храмы, защищали волю и желания своего правителя. Некоторые из них даже обладали магией. Долгие года они могли бродить по пустыням, отыскивая древние папирусы и те вещи, которые нельзя было отыскать иным способом. С приходом Ахеминидов начался упадок, - продолжал свой рассказ Тизиан. - Никому не нужны верные прошлым традиций. Те, кто согласились - стали охотниками. Отказавшихся ждала смерть. - Значит первые охотники пошли от менджаев? Вы перенимали их опыт? - Многие секреты были внесены в могилу, дорогая Герса. Конечно, какие-то крупицы остались, но я бы многое отдал, чтобы увидеть их в боях. - Уверена, ты тоже в этом хорош. Тизиан только хрипло засмеялся. - Позволишь проводить тебя до храма? - Мне казалось, что ты и так должен это сделать, - Герса поднялась, расправляя складки платья. - Скажи, не приходила ли весть от главного лекаря? Мне бы хотелось узнать, кто теперь занимается   вопросом хвори. - Он не даст ответа раньше правителя. В любом случае, она прибудет с новым эпистатом. - Значит они уже решили, что Амен не выживет? - когда они вышли, солнце уже клонилось к закату. Алеющий диск медленно катился по пурпурному ковру неба, стекая за линию, растворяясь в мареве разноцветных облаков. Жара спадала, но всë ещë стояла в воздухе, выжигая иероглифы на коже. Они прошли мимо дома под лимоновым деревом, который отныне пустовал. И ведь не один такой, покинутый хозяевым. Впереди всë ещë поднимался дым с пепелища нищих кварталов, где выгорело всë. Герса не хотела заходить в них. Знала, что увидит. Обугленные тела тех, кто не успел сбежать. Кости, покрытые пеплом и горький запах смерти. Некоторые трупы гнили прямо на улице, никто не убирал их - трудно найти людей. Все были заняты своими проблемами. Они шли вдоль ограждений, отделявшие разрушенный участок от ещё целых.  Обездоленные люди сидели под крышами, протягивая ладони, надеясь на милость. Но не было той силы, которая бы смогла им помочь. - Неужели никто ими не занимается? - тихо прошептала Герса, сильнее сжимая ладонь Тизиана. Страх окутывал девушку, никто не знал, что было в головах этих людей. Лишённые надежды они могли совершить разное. - Наместник мëртв, пока его делами занимается командующий городским отрядом. До назначения правителя. - А храм? - Жрецы не могут помочь всем, а если и могут... Эти люди вряд ли пойдут к богам, иначе бы здесь не сидели. Может сами знают, за что им это наказание. - Ты когда-нибудь видел такую саранчу? Таких мух, господин? Разве может это быть наказанием? - Если прогневали, то могли проклятие на нас наслать, - хмуро заметил Тизиан. - Много греха мы натворили при чужеземцах. Но ты меня послушай. Жрице не думай врать, и мне тоже. Иначе придется тебя в темницу отвести, а я этого не хочу. - И в мыслях не было. Я не знаю ничего, о чëм могла бы солгать. - Раз так, то и бояться не надо. Мы тебя одновременно допросом, чтоб время не терять. Знай, ни тебе, ни Ливию, даже Эве я зла не желаю. Не хочу верить, что кто-то из них в делах этих замечан. Герса кивнула, но дальше дорога была наполнена молчанием. Каждый думал о своëм, не сменя перебить. И в этом молчании строилось некое единство, вплетаясь в души нитью спокойствия. Хоть и не время для этого. Жрица храма ожидала их около постели Амена, от которого не отходила ни на шаг. Герса внимательно рассматривала стройную лёгкую красавицу в белых одеждах и покрывалом на голове. Не смотря на свой юный возраст, Нитокрис достигла больших успехов и была почитаема. - Верховная жрица, - Герса склонила голову в знак уважения, опустив глаза в пол. Золотой пол встречал каждого рисунком плавающих рыб и солнечного диска. - Встань, дитя, - нежный плавный голос коснулся ушей, и девушка поднялась. Вместо былой роскоши жрица сидела на простом стуле из дерева, украшенного золотом. В день несчастья жрецы храма отказались от многого, чтобы помочь людям. - Ты верно понимаешь, зачем мы пригласили тебя сюда. Бог Амон выслушает тебя и твои слова от меня, а дланью его станут охотники. - Да, госпожа. - Отвечай мне честно, Герса, ибо дела приняли скверный оборот. Ты друг наш и я скажу тебе правду. За одно ранение Амена правитель снизойдёт до нас огнем. Он относиться к нему, как сыну, и ставит жизнь его выше целого города. Теперь же гнев его будет велик и подобен песчаной буре. Так ответь нам, знаешь ли ты, кто сделал это? - Нет, госпожа. И клянусь всеми богами, что друг мой, Ливий, не несëт на себе вину за это. Он честно служил нашему правителю и не посмел бы нанести вред простым жителям. - Хорошо, - кивнула жрица. - Из слов твоих я понимаю, что ты считаешь, что Ливий из Пеллы невиновен. Мог ли он скрывать от нас что-то о природе скверны? - Сомневаюсь. Он мог знать только то, что говорил главный лекарь при дворе фараона. Никто нет знает, откуда она пришла на наши земли и за какие провинности. - Знаешь ли ты, кто навëл на нас скверну? - этот вопрос удивил и Герсу, и Тизиана. Те с немым вопросом посмотрели на жрицу. - Отчего ты задаешь его? - начал охотник. - Всем известно, что скверна - это наказание богов. - Это не в твоей власти, - хмуро ответила Нитокрис. - Полагаю, у меня есть все основания думать, что она вполне может быть человеческого происхождения. Мне стоит повторить вопрос? - Нет, нет, конечно, и знать не могла, - поспешно уверила Герса, нервно крутя перстень на пальце. - И Ливий не знал. Разве можно. - Ты замечала Эвтиду в той работе, которая запрещена законом? Упоминала ли она когда-нибудь странные имена? - Мы с ней практически не говорили, я всë время была при больных и записи делала. Мне некогда было разговоры водить. - Прибегала ли ты когда-то к магии некромантов? - Клянусь жизнью своей, нет. Я не работала с мëртвыми, никогда. - Хорошо, - лицо жрицы смягчилось. - Конечно, мы не можем отпустить тебя из отряда. Ты можешь лгать, я это понимаю, но надеюсь на твою мудрость. Пусть смертные никогда не смогут узнать твои помыслы, но боги всë знают. Тизиана, отпусти девушку домой. Только прошу, приведи сюда нашего черномага. Одного. Без другой стражи. - Зачем? - Тизиан замер с непониманием в лице. - Он ведь сможет на тебя напасть. - Если ума хватит, то не будет. В его же интересах жизнь сохранить. А теперь не спорт со мной, иди за ним. Рэймсс сидел в одинокой камере, расположенной прямо под главной площадью. Из-за близости с подземными водами и колодцем здесь стояла вечная прохлада с запахом сырости. Стены про питались влагой и на них нарастала плесень. От всего этого болела голова. Привыкший к сухости и жару Рэймсс умирал здесь. Постоянно тошнило, еда попросту отказывалась находиться в организме. Сильная слабость пронзала тело и выварачивала суставы. В голове стали появляться дурные мысли. Хотелось поскорее на казнь, но только бы прекратились страдания. С ним не говорили, не пытали, но эта неизвестность уничтожала сильнее боли. Он сидел, наблюдая как очередная капля, сорвавшись с круглого отверстия под самым потолком, разбилась об гладкий чёрный камень. Он сидел в центре, не желая больше прижиматься к холодной стене. Со входа послышались шаги звон ключей. Он с надеждой поднял глаза, сжимая ладони. В тусклой свете факела показалось лицо Тизиана и ещё одного охотника, имя которого он не запомнил. - Вставай, Рэймсс. С тобой хочет поговорить жрица. - Простите, я не в лучшем виде, - он сдержано улыбнулся, стараясь спрятать свои дрожащие руки. Охотник кивнул, соглашаясь. - Я попросил приготовить для тебя всë, чтобы привести себя в порядок. Но знай, я рядом. За попытку сбежать тебе же будет хуже.  Рэймсс кивнул, протягивая руки, чтобы на них захлопнулись кандалы. - Скажи, что происходит? - тихо и без особой надежды прошептал Рэймсс, когда они вышли из камеры.  - Я не понимаю. Ничего не понимаю. - Все потом, но знай: я слежу за тобой, - строго заметил Тизиан. - Лучше береги в себе силы, шезму. Тебе они пригодятся. Рэймсса заперли в одной из комнат бани. Окна предусмотрительно были закрыты и под ними стоял охотник, как и за дверью. Без сил парень упал на пол, зачерпывая горячую воду и смывая с лица грязь и пот. Сердце бешено колотилось, но зародилась надежда, что всë ещë может закончиться хорошо. Что не всë потеряно. Рэймсс медленно разделся, опускаясь полностью. Горячая вода приятно щипала кожу и укрывала мягким ароматом масел. Он не знал, что точно произошло в доме наместника, но знал, что ночь забрала у него брата и подругу. Куда делась Эва? Сбежала и оставила его? Хотя что ей оставалось делать? Рэймсс правда хотел заглушить то ноющее ощущение покинутости, что зрело внутри живота. Не хотелось думать, что все его оставили. Думать об этом болезненно. "- Могла ли Эва действовать против нас? Но тогда почему сбежала, а не осталась с охотниками? Или же в этом замешана третья сторона? " Рэймсс замер, всматриваясь пустым взглядом в угол комнаты, пока в голове судорожно приносились мысли. - Что я помню? - стал говорить он под нос. - Что говорил Реммао? Имена, события. Брат редко говорил с ним о вещах, которые не касались обучения. Однажды он всë же осмелился расспросить брата о том, кто же обучал его, но в ответ получил лишь короткое и грубое " не твое дело". Тогда он впервые увидел его грозный взгляд, не обещающий ничего хорошего. И первый удар по лицу. Рэймсс слабо улыбнулся, касаясь щеки ладонью. Он любил брата, не смотря на постоянные наказания. У них не было семьи и Реммао был вынужден с детства искать способы заработать денег на еду. Просматривал за братом, старался защитить. Просто жизнь оказалась жестокой и сломала его. Оставалось надеяться, что его она пожалеет. "- С другой стороны, если бы они хотели казнить, то уже бы вынесли приговор. Решение жрицы в таких случаях, в который находился я, могло не учитываться. Может она хочет призвать меня в храм? " Это будущее рисовалось намного лучше, чем перерезанное горло и вечное блуждание в чертогах Анубиса. Рэймсс растерянно осмотрел ладони, замечая грязь и следы крови под ногтями от того, как сильно он чесал руки. Привыкший к чистоте, он оказался посреди грязных камер и не мог выдержать зуд раздражённой кожи. "- Дия мертва", - думал он, осторожно загибая палец. "- Мой брат мëртв. Эва сбежала. Я в ловушке". Ему хотелось упасть на колени и просить, чтобы боги вернули его к Гермополь. Он бы убедил брата никуда не отправляться. Они бы остались, живые и полные надежд. Глаза поднялись к простому потолку, выполненный без каких-либо украшений. У него осталась только вера в богов, вера в Сета, ведь даже жизнь больше не принадлежала ему одному. - Рэймсс, - послышалось у входа и в комнату вошёл Тизиан. - Одевайся, нет времени. - Что меня ждëт? - он хотел услышать любой ответ, только вновь не чувствовать себя потерянным. - Не мне решать, так захотела Верховная жрица, - Тизиан, к удивлению, не выглядел зло. Как будто перед ним не был осужденный черномаг, а обычный гость. Но при этом охотник прикрыл дверь, намекая, что разговаривать не намерен. Без труда Рэймсс оделся, чувствуя слабость в ногах. Стоять было тяжело, и он не мог понять, был ли причиной заключение? На коже появились ссадины и синяки, некоторые из которых нельзя было скрыть. Но он все же был благодарен охотникам, что они сохранили его вещи и вернули. - Мы снимем с вас оковы, - сообщил один из сопровождающих Тизиана. - Но вы всë также под наблюдением. Посмеете напасть на кого-то - умрëте, побег - и вас не спасëт даже жрица. - Достаточно, - сурово прервал Тизиан, поднимая ладонь. - Он знает правила. Но я скажу одно: не ври при ней. Она чувствует твою ложь и накажет тебя за это. Ты будешь говорит под взором богов. Рэймсс ничего не ответил, только склонил голову в знак уважения. Первый день он просил, молил о пощаде, когда его вытащили из комнаты сонного и ничего не понимающего. Он сдирал кулаки об стену, пытался пролезть в узкое окошко под самым потолком. Надеялся подкупить. Этот подъëм продолжался ровно день, а затем пришла тьма. И в душе, и в сознании. Она расползалась медленно, отправляя организм, но так становилось спокойно.  Когда ты просто не ожидаешь ничего и смирился. Как чувствуешь неотвратимость смерти. Не сбежать. Так зачем пытаться? - Проходи, - бросил Тизиан, пропуская его первым. Двери с золотым изображением Амона и Ра с характерным звуком открылась, приглашая его в свои руки. На суд свой. Нитокрис сидела в одиночестве, наблюдая за водой в небольшой купели над которой возвышались изображение хмурого бога. Двери вновь заговорили, отрезая их от всего мира. Рэймсс с непониманием замер, оглядывая комнату. Нигде не было смотрителей или охотников. Только они одни. - Моя госпожа. - Тебя видно удивляет, что мы в одиночестве. Я же решила оставить это на милость их. Я молюсь каждый день в надежде, что они подарят мне знак, спасение для простых граждан и для тех, кого я люблю, - она шептала это, наблюдая за водной гладью, словно обращаясь к ней. - Я спрашиваю раз за разом, могли ли мы их так прогневать, что они посчитали нас достойными такому пожару. Я вижу горящие дома и людей, но пламени среди них. Они горят за деяния, но чьи? Скажите мне, кто виновен? - Я не знаю, - эти простые слова заставляли внутри всë замирать, превращаясь в ледяную пустыню, что накрывала мир с севера белым одеялом. Жрица говорила так спокойно, смиренно, опустив голову. - Не знаете, - тихо повторила она, проводя пальцами, стирая постоянство и спокойствия. - Как вы занимаетесь этим? Кто вам показал таинства? - Мой брат. Мы были ещё детьми, когда я впервые увидел своими глазами, тогда мне исполнилось около восьми лет. Он уже обучался. - Ваш брат? Мы не нашли его тело, знаете ли вы это? Конечно, некоторые охотники, которым удалось пробраться в то время в дом видели, но после... Скажите вы что-нибудь сделали с ним?  - Нет, я спал, это могут подтвердить те, кто пришёл за мной. Я не знал, что произойдëт это. Я признаю, что учился тому, что запрещено и осознавал всю опасность. Я не ищу себе оправданий. - Почему же вы стали заниматься этим? - она впервые подняла на него глаза и Рэймссу показалось, что они светились плавленным золотом. - Если знали, какое наказание и что дело это небезопасное. Любой ваш проситель может сдать вас или не заплатить. У вас была возможность провести жизнь обычной. - Госпожа, я родился в бедной семье, - выдохнул парень, не смея поднять взгляд. - Моя мать умерла через год после родов, пытаясь подарить этому миру мою сестру. Отец не смог выдержать. Его забрал Анубис через пять месяцев. На плечи моего брата упал я. Ему приходилось искать пропитание и кров. Был ли у меня выбор? Нет. Только благодаря этому ремеслу и покровительству со стороны старшего мы не умерли. - Вы его видели? - Я был мал, не знаю кто он. Со мной сидела девушка, которая помогала моему брата по дому. Жрица вернула свой взор на водную гладь. По еë лицу пробежала тень. Она добралась до глаз, оседая печалью на самой глубине. - Скажи, ты понимаешь, к чему всë идëт? - К моей смерти. - Хуже, тебя будет ждать участь хуже смерти. Долгие пытки, а потом мученическая смерть, - она говорила это тихим голосом, звучавшим в голове громче ударов молний. - Но я не хочу для тебя такой судьбы. Конечно, я не могу точно сказать, был ли ты с братом заодно, но я оставляю тебя при храме. Посмеешь предать своих братьев и сестёр, тебя сожгут. Я верю, что тебя ещë можно спасти от гнева Анубиса, но знай: от моего гнева тебя никто не спасëт, - Рэймсс глубоко вдохнул, делая шаг назад. В глазах жрицы вспыхнуло что-то тёмное, с серебристыми отблесками. Не находя в себе сил больше противиться, он опустился на колени, склонив голову. - Я клянусь быть верным той клятве, которую принесу. "- Во всяком случае иногда рабство лучше смерти", - промелькнуло в голове. Был ли он готов отдать свою жизнь за идеалы? За дело? Рэймсс не знал и проверять не хотел. Жрица поднялась на ноги, отряхнув белое платье и подошла ближе. Еë шаги были тихими, плавными. Она мягко коснулась его щеки, заставляя подняться. - Я буду рада, если твоя слова - истина. А теперь встань. Нам пора идти. Теперь твой дом - это храм и я надеюсь, ты не будешь нарушать порядок. Сейчас ты будешь при мне, пока я не решу передать на обучение. Писать вы умеете, что уже хорошо, - еë голос звучал так легко и звонко, что Рэймсс невольно задумался: не была ли она проводницей? Жрицей, которая могла впустить в себя частичку бога и говорить его голосом. - И какого будет твоë распоряжение, госпожа? - Нам нужно поставить Амена на ноги, желательно как можно быстрее. Я не знаю, куда делась твоя подружка, но надеюсь в скором времени узнать. - Как же вы намерены это сделать? - Волей богов и долгим путём, - вздохнула девушка, беря его за руку. - Как и все мы.

***

Ночью она не смогла сомкнуть глаз. В голове выстраивались события, и вместе с тем погружая её в пучину собственного заключения. Те стены, выстроенные для защиты, рушились под ударами мощной стихии. Саамон – её отец. Тот, чей голос она едва ли помнила, но любила всей душой. Тот, который отдал свою жизнь в борьбе с врагом, братом. Но если Сет сказал, что Саамон пытался создать для себя обычную жизнь и явно не желал продолжать заниматься, как вышло, что он чем-то не угодил родственнику? Эвтида перевернулась на бок, прижимаясь лицом к подушке, отворачиваясь от сладко сопящей Агнии. От тяжелого предчувствия внутри себя сводило живот. Что мог сделать её отец? Может, Хемсет захотел забрать ребенка? Но почему не забрал тогда, когда отец покинул Эву. В какой день была заключена сделка с Сетом и была ли она волей матери, одержимой мужским вниманием, или же чем-то большим, в попытке уберечь единственное дитя. Может она надеялась, что в ней дар не пробудиться? Эвтида вновь легла на спину, всматриваясь в потолок. Агния и Ливий достаточно спокойно согласились на вылазку в храм, не имея других вариантов. Быть может, в нём она сможет найти большее? Если верить словам бога, то Лисандра действительно оставила там часть своих умений и воспоминаний, могло ли сохраниться и её прошлое? Она ворочалась до тех пор, пока на горизонте не забрезжил свет. Расплывчато-желтый, украшая облака, уходящие в сторону моря розоватыми отблесками. Буря утихла, оседая до следующего всплеска, давая недолгую передышку, которая так удачно выпала на продолжение их пути. Во внутреннем дворе слышался шум, который не давал нормально отдохнуть, даже если б она могла. Эвтида лежала в одной комнате и рассматривала слегка потрескавшийся потолок, наблюдая, как медленно падает с него песок на пол. Было не жарко, скорее душно, что ни вода, ни сон не спасал от ощущения давления на всё тело. Не выдержав, она поднялась с постели, надев на себя легкое платье. Шум не спешил уйти вместе с гостями. Из окна открывался вид на массивную крепость. За время ей удалось рассмотреть крепость вблизи. Кроме черного обсидиана здесь большое место занимал красный камень, добываемый глубоко под землей, где песок, пропитанный кровью варваров, прожигался и принимал в себя их суть, закаляя материал. Миос Сети – так они назвали его. Кроме этого оказалось, что сама твердыня была включена в систему менее крупных, объеденные путем, который можно было увидеть лишь с разрешения. Он петлял среди песков, горя темно-красными и синими факелами, освещая дорогу посреди песков. Монс Киратус и Перса стояли недалеко от границ Дешрета, представляя собой защиту детей Сета. Миос не был отделан так великолепно, как храмы, скорее военное сооружение без налёта красоты, но в нём было определенное очарование или Эва уже с ума сходила. Спутанные улицы поселения, обнесенного стеной собирались в центре с единым колодцем, вода из которого доставалась с темных глубин. На поверхности совсем не было живительной влаги. По периметру разместились домики из песчаных блоков и соломы, выполняя роль казармы. Сами стены прочные, на них письма, что защищают от магии. В валгангах располагаются несколько острых шпилей, как на стенах, но от них исходила горячая волна и на вершинах было расположено зеркальце, которое в случае нападения излучала из себя ядовитый свет. К ним было запрещено подходит, да Эвтида и не хотела. Она расположилась на площадке, соединявшей храмовый комплекс и гостевой дом. Сон не шёл, а толпы наёмников желания не прибавляли. Племена кочевников расположились во внутреннем зале, не больше сотни человек. - Насамоны, - на выдохе пробормотала проснувшаяся Агния, зевая. – Не подходи к ним близко. Они здесь скорей всего прячутся от песчаной бури. Нрава дикого. Когда первый брак заключают, то вынуждают женщину спать со всеми гостями на празднике, а те ей дары дарят. Эвтида скривилась, усаживаясь перед окном. - Знаю я, кто они. И про обряды и порядки знаю. Они нам сильфий доставляют, который от кашля помогает. Я так понимаю, мы отправимся ненадолго с ними? - Не самое приятное соседство, - вздохнула Агния, одеваясь. – Но у нас не так много вариантов. Они знают пустыню. - Спасибо, что согласилась пойти со мной. Эвтида была благодарна, что её не оставили даже после всего, что произошло. Было неожиданно иметь кого-то рядом не по воли обучения или работы, а по призыву души. Быть с теми, с кем душа находила свой долгожданный покой. Если раньше далекий шум моря разбивался о скалы, теперь её убаюкивал тихий сладкий штиль. И в нём было больше смысла и свободы. Прикосновения, которые не обжигали, ставя уродливые отметины, как на рабах, а мягкие объятия высокой травы. Агния, заметив её терзания, села перед ней, сжимая сложенные руки. - Ты не одна, слышишь? Вместе мы как-нибудь выберемся из этого. - А что же твоя богиня? – вспомнила Эва. – Она тебе ответила? - Ей интересно, - как-то неопределенно ответила девушка, отводя взгляд. – Трудно сказать, что скрывается в этом смысле. У них другое восприятие мира и его понимания. То, что мы видим изначально как зло, может для них являться совершенно иным. - Значит мы никогда не узнаем правы ли на самом деле или нет? Агния пожала плечами, отдавая Эвтиде кинжал.  - В любом случае, тебе стоит быть осторожнее. Мы не знаем, что будет в храме. В таком случае, я рада, что с нами будет Ливий. Раны перевязать сможет и кровь остановить. Большинство умирает от этого. Кстати, почему Сет отправил тебя одну туда? Разве не должен был дать охрану?  - Боюсь, это одиночное испытание за исключением вас, - слабо улыбнулась девушка, собирая волосы. - Он хочет, чтобы я нашла некую вещь, которая сохранила память Лисандры. Эвтида так и не поняла, почему не сказала Сету, что видит видения о далеком прошлом. Быть может, это знатно упростило ей жизнь, но в глубине души сохранялась убежденность, что она не имеет право это рассказывать. - И как ты поймёшь, что это за вещь? - поинтересовалась девушка, складывая руки перед грудью. - Ну видимо трогать все, что можно, - план не был идеален. Честно признаться, Эва даже не пыталась его продумать. Какой смысл, если вечно всë не как надо. Если рассмотреть все варианты и детально описать дорогу со всеми остановками и точным временем, где-то из песков выпрыгнет сфинкс и начнёт играть с ними в загадки. Или на них обрушиться огненный дождь с небес. Время стояло неспокойное и она была готова к любой неожиданности. Ливий ждал их внизу, прижимая к себе сумку с выданными лекарствами. Благо проблем с травами не было. Кочевые народы с радостью предоставляли большой выбор товаров. Он был закутан в зелёный плащ, скрывая руки, часть лица от песков и ветра, гуляющего здесь на воле. Эвтида натянула часть ткани на лицо, образуя маску для носа и рта. Хотелось ещё прикрыть глаза, но тогда двигаться станет совсем трудно. В пустыне лучше перегреться, чем забить легкие песком. Тем более, что идти они будут во время сильных ветров, когда ничего толком не видно, но и единственная защита от посторонних глаз. - Вы быстро, - вместо приветствия кивнул он. - Они еще не пополнили запасы воды, но Сет выделил на две лошади. - Две? С чего вдруг такая щедрость? - удивилась Агния. - И не много ли мы привлечем внимания с ними? - Нет, мы пойдем другим путём. Кочевники близко не подходят к крупным городам. Воины на стенах не пропустят их через ворота. Мало ли что им в голову придет. Так что в пустыне есть отдельные дороги, которыми редко кто пользовался. - Значит никто не увидит нас? Радостно слышать, - Эва испытала облегчение. Кто знает, пустили ли отряды по их следу, и попасться на патруль охотников не хотелось. Там уже без разбирательств можно головы лишиться. - Ну только если мы не будем сильно показывать своë присутствие, - Ливий подошёл ближе, с опаской оглядывая толпы людей. - Скажи мне честно, ты ему доверяешь? Просто все это похоже на ловушку. Мы идем в дальний заброшенный храм, а тебя можно использовать как приманку. - В роли приманки я явно буду полезнее, - устало показала головой Эвтида. - Но у нас просто нет выбора, понимаешь? Конечно, я могу отказаться, но что тогда? Сет не будет доволен, а мы встанем на месте. Одна из причин, почему я жива - это моя неизвестная важность.  - Может тебе стоило узнать? - Эвтида хотела было сказать, что Саамон - еë отец, а Хемсет - дядя. Что она оплата за проступок и это все закончиться лишь со смертью. Но язык не повернулся. Еë друзья и так смирились с многим, но заставлять это принять это было эгоистично. Она с самого детства приняла, что еë проблемы никому и никогда были не нужны. И чтобы привыкнуть к другому требовалось больше времени. И иногда среди толпы людей можно чувствовать себя одиноким. А сердце неумолимо отказывалось забывать. Ливий будто прочитал грусть на еë лице и мягко взял за руку, привлекая внимание к себе. - Не стоило было требовать от тебя большего. Все же нами руководит бог и точно не расскажет нам что-то, что знать нельзя. - Всё в порядке, ты устал. Да и не соглашался на всë это. Тебя ведь даже не спросили. - Да, - он тихо засмеялся. - Забавно было бы наблюдать, как Сет в центре пожара и нашествия зачитывает мне все то, что будет. Уверен, охотники бы подождали. Эвтида прыснула. В голове тут же встал образ охотников, которые с интересом рассматривали горящую крышу, пока Сет объясняет куда всех забирает и согласны ли все. - Странники уже собираются, - отвлекла их Агния. - Нам тоже стоит торопиться. - Во всяком случае ворота пока закрыты. Так что время познакомится с лошадьми у нас будет. Они медленно двинулись к столбу, у которого уже мялись две кобыли. Первая - насыщенного чёрного оттенка с густой гривой. Эвтида подошла к ней, проводя рукой по горячей коже. Лошадь издала непонятный звук, но противиться не стала. Только мотнула головой, прижимаясь к мягкой ладони. Большие чернявые глаза с интересом рассматривали новую хозяйку, привыкая к новому лицу. - Она красавица, - восхищенно выдохнула девушка. - Подарок тебе, - раздалось сзади. Сет стоял в привычной для себе одежды в окружении людей в капюшонах. Их лица закрывали расписанные красные маски. Главные жрицы. От них буквально пахло магией. Нельзя было понять какого они пола или возраста. Когда уходишь на службу к богам, ты все это теряется и остается одна роль – проводник чужой воли. Кто-то был более терпим к людским страстям, позволяя выходить замуж или жениться, а кто-то запрещал это. Все время должно уходить только на свои обязанности. - Тебе нужно много ходить по землям. Лошадь поможет в этом. Не хочу, чтобы мои люди в чëм-то нуждались. - Она прекрасна, господин, - улыбнулась Эва, подмечая, как в красных глазах разливается свет.  - И я благодарна вам. - Вторая для твоих спутников, - скучающе продолжил он. - Но есть ли у тебя опыт наездницы? - Нет. - Тогда надеюсь, твои друзья тебе помогут. Уверен, у них опыта больше. - Я могу вместе с тобой, - предложила Агния. - На одной лошади. Ты посмотришь, как нужно ею управлять и держаться ровно. Ливий молча стоял, как и его бурая кобыла и просто наблюдал. За Сетом, который казался ему ненадёжным, но разве можно было возмущаться богом? Людям не дано даже смотреть на них, не говоря о том, чтобы пререкаться. - Хорошо, - Эвтида обернулась к своему наставнику. - Есть ли что-то, что мне стоит знать? Сет поднял руку и поманил к себе. Жрецы послушно сделали несколько шагов назад, образуя вокруг своего господина небольшой полукруг, в котором можно было сохранить таинство. Эвтида послушно подошла, склоняясь перед ним. Сет осторожно поднял еë голову за подбородок, заставляя посмотреть на себя. Легко, практически не касаясь кожи, не давая привыкнуть и понять, что он также состоял из плоти и крови. Нельзя давать смертным понять, насколько уязвимы боги. Тогда к ногам падет весь ореол бессмертия и величия. - Я бы желал увидеть тебя здесь вновь дня через три или через семь, в зависимости от погоды, живой и невредимой. - Я клянусь исполнить свой долг перед вами, - Эвтиде казалось, что еë дыхание замерло, она боялась даже моргнуть, вспоминания случай со слугой. Умом понимала, что ей не принесут горя. - Конечно, долги бывают разными, и каждый уплачиваются по-своему, - размышлял Сет. - Свой ты уплатишь. Даже если предашь меня. Так заложено судьбой. Эвтида кивнула, желая поскорее закончить разговор и сесть на лошадь. Разговоры ей давались скверно, проще молча выполнять свою работу. Казалось, что Сет разрезал её на части, доставая всё самое сокровенное и уничтожая на глазах. Как бы она не кичилась своей смелостью, перед ним все затухало.  - Ты интересна, Эвтида, - продолжил Сет, усмехаясь. - И пусть в жизни ты принадлежишь своему охотнику, в смерти ты всегда будешь моей, - а затем добавил. - Как и все вы. В этом плане мой дорогой племянник отдаёт права мне. - А ваши жены? - не удержалась Эва и тут же одернула себя. На это Сет только рассмеялся.  - Моя первая жена переспала с моим братом, ведь никогда не любила меня. А мои две жены охраняют блуждающие племена и им не очень интересна моя жизнь. Как, впрочем, и остальным. Только Анубис и Исида проявляют нездоровый интерес, правда думаю, я им очень нравлюсь. - Мне жаль. - Не нужно, такова участь. Любовь многим из нас мешает и часто заканчивается несчастно. Хочешь совет, Эвтида? Я дам тебе его, тот, что совсем забыл твой белый друг. Между любовью и долгом нужно выбирать последнее. А лучше собственные интерес и выгоду. Быть полезным людям хорошо, но про себя забывать не стоит. - Я поняла, - она поклонилась, подходя ближе к Ливию. Тот без слов помог ей сесть на кобылу, а затем отошёл, игнорируя пронзительный взгляд Сета на них троих. Интерес богов - вещь отвратная и не приносящая ничего хорошего. - Не нравиться мне это, - шепнула ей на ухо Агния, усаживаясь сзади и укладывая руки перед животом, удерживая поводья. - А кому нравиться? - пожала плечами девушка. - Но иногда нужно только подчиняться. Ворота отворились с характерным скрипом, и песчаный горячий ветер обдал лицо. Караван двинулся вперёд, а они следом, стараясь не потерять их из виду. Телеги скрипели, на них лежали вещи, сидели женщины, замотанные с ног до головы, с спрятанными лицами. Они не смотрели на незваных гостей, заботясь о детях на своих руках. Замученные, но отчего-то живущие. Без надежд. Они не смотрели никуда, только себе под ноги, на бесконечную дорогу, ведущей по кругу. - Жуткая жизнь, - прошептала Эвтида. - У них ведь даже нет выбора. - У многих из нас нет выбора, - заметила Агния. - То немалое, с чем приходиться мириться. Многие девушки даже до восемнадцати не доживут. Умирают в родах. Или от ревности своего мужа. Бывает, что девушку убивают за поруганную честь. - А много ли кто защищает честь девушки? - Замужней да. Но за нас с тобой никто мстит не станет. Одна из плат за свободу. - Чего шепчетесь, девочки? - Ливий приблизился к ним, как только заметил, что те сбавили темп. - Не стоит так замедляться. Нас никто ждать не будет, да и двум девушкам не стоит отставать. - Думаем о своëм, о женском, - загадочно приговорила Агния. - Скажи-ка мне лекарь, как так вышло, что ты еще не женат? Вроде богат и знатен, неужели никто не приглянулся? Эвтида с интересом перевела взгляд на друга. Тот же тяжело вздохнул под гнётом большинства. - Я люблю свою работу. Боюсь, что ни одна девушка не согласна делить своего мужа с кем-то. Так что я решил просто все оставить как есть. - И тебе не было одиноко? - поинтересовалась Эва. - Твои родители не просили тебя продолжить род? - Не могут, - в его глазах блеснула боль. - Они умерли. Или их убили. Не самая удивительная судьба для тех, кто близок к правителям. Те, кто живет во дворце обречен постоянно сражаться в придворных интригах, бороться, но вместо меча выпадает яд и сладкие слова. Жизнь в столице только кажется прекрасной. На самом деле в какой-то пустыне с наёмниками безопаснее. Там ты точно знаешь, кто твой враг или друг, и откуда придет удар, как он выглядит. Там же приходилось учиться. - Ты совсем не помнишь их? - Почему? Помню, конечно. Они были добрыми, но очень доверчивыми. Ни мать, ни отец никогда не интересовались политикой. Они хотели работать и делали это хорошо. Поэтому их отметили. Пригласили сюда из Эллады. - И мы получаем, что все проблемы идут от дворца, - заключила Агния. - Сами подумайте, Хемсет, которого ищет Сет, служит новому правителю. Родителей Ливия убили там. И родителей Амена тоже. Зачем столько бессмысленных смертей? - Хемсет и родители Амена были черномагами, - призналась Эва. Ей хотелось добавить ещё кое-что, но она промолчала. - Родители Амена - черномаги?- лицо Ливия застыло в недоумении и шоке, но тот быстро взял себя в руки.  - Неожиданная новость. Хотя я должен был предположить это, учитывая его необычную внешность. То ты ведь знаешь легенду, о которой говорят люди. Что он сын Амона. - Теперь ты знаешь правду, а слухи всегда более интересные, - пожала плечами Эвтида. - Ты ничего не слышал о нëм? Они не поднимали эту тему между собой, предпочитая толковать произошедшее так, как было проще принять. Проще осознать. Перестать быть напоминанием друг другу. Конечно, это нисколько не помогало, а только сильнее погружала в размышления. И назойливое желание узнать - можно ли было найти другой путь. - Нет, но это даже хорошо. О смерти Верховного эпистата сообщили бы. Это могло бы помочь Птолемею усилить государство. Он делает вскоре начать войну против бывших союзников. А Египет пока слаб. Используя гибель уважаемого человека, можно было поднять армии. - Значит, тишина - это хорошо, - слабо улыбнулась Эва. - Даже не знаю, страшнее ли мне от этого или нет. - Думаешь, сможет ли он простить тебя? Я думаю, что да. Но это покажет нам лишь время. Но я надеюсь, что меня позовут на свадьбу. - Обещать не могу, но на мои похороны точно, даже могу попросить, чтобы нас вместе похоронили. - Пф, ещё и в мире Анубиса будешь меня доставать, - он состроил страдальческое лицо, прижимая руки к сердцу. - Боюсь, я умру второй раз. - Засранец, - засмеялась Эвтида. - А ты, Агния, согласна с нами быть после смерти? - Я бы посмотрела, как вы деретесь за меня с Бастет. Это было бы забавное представление. - Отлично, пусть она, Анубис и Сет дерутся за нас, а мы постоит в сторонке, я устала. Они ехали и смеялись над совсем глупыми шутками. Ливий вспоминал своë обучение в столице и рассказывал о том, как однажды они так напились с другими учениками, а затем разгромили комнату с лекарствами так, что пришлось самим все убирать дня три. Ещё и выслушивать слова ругани от родителей, которым пришлось много заплатить, чтобы их детей не выгнали с позором. В свою же защиту Ливий говорил, что вино было таким крепким и хорошим, что отшибало все чувство вины. Агния рассказывала о своих приключениях в разных уголках знакомого мира. Говорила о полях бескрайних высоких трав, которая когда-нибудь покроет весь мир и проглотит его, оставив лишь кричащие племена на лошадях, которые носились быстрее ветра и стреляли прямо с седла. Говорила о далеком крае за стенами, где по поверьям жили огнедышащие чудовища, в честь них строили храмы с Красной крышей. Об высоком Олимпе, вершину которого всегда закрывали пушистые облака и где пировали боги. Рассказывала и о жизни. О той части, где она была ещё маленькой девочкой при храме, и где полюбила дух сражения. Любые битвы имели вкус, и он понравился ей. Женщина не сможет выиграть на поле боя, хотя спартанки раз за разом опровергали эти слова, но Агния выбрала для себя другой путь. И состоял он из ночи и темноты. Из запаха крови, вина и яда. Шагов по комнатам и дыхании, которое прервется с ударом кинжала в сердце. С лунным светом, в отражении. Агния пахла смертью, но он был не острым, а пряным, терпким. Эвтида слушала и ей казалось, что видела все моменты прямо перед собой, а не со слов. И время исчезало, забывалась дорога и путь. Цель, ради которой они здесь. Они расстались с племенем через пять часов пути. Их старейшина объяснил Ливию, куда им идти дальше и даже отдал криво нарисованную карту с такими же непонятными словами. Эвтида же тяжело вздохнула, принимаясь расшифровывать текст. Написанию текста учеников учили с первых дней. Научи при храме всегда вызывали вопросы и подозрения. - Он приписал, что там могут ходить мертвые, - пришурив глаза пробормотала она. - Или же здесь написать рецепт пирога. Точно не скажу, хотя ругать их глупо. Писать им совершенно не нужно. - Ну у них и времени особо нет. В любом случае, идти нам недолго. Успеем до ночи, а там переночуем уже в заброшенном храме. В этом случае свежий пирог обрадует меня больше, чем мёртвый человек, который внезапно встанет. Вечер пришёл внезапно, когда на горизонте показались занесённые песком руины. Стены практически сливались с общим пейзажем и без точной указки их тяжело заметить. Нигде не было видно даже небольшого домика - только пески до самого неба и камни. Они спешились и увели лошадей вниз, где начинался двор. Там они были в больше безопасности, нежели на открытом пространстве. Охотники здесь небольшие, но всё же есть. И их голод меньше не становиться. Двери в храм были сломаны и лежали отдельными фрагментами на потресканом полу, поросшим сухими ветвями. Не было того величия, что носили обиталища богов теперь. Эвтида подошла ближе, всматриваясь в лица статуй. - Он на вид был построен ещё во времена первых династий. Когда не было ещё такого богатства. Видна ещё не опытная рука. - Надеюсь дальше вход не обвален, - заметил Ливий, собирая сухие ветки от кустарников в круг, собираясь разжечь огонь. С наступлением сумерек станет совсем холодно и лучшим им утеплить место, пока было время. Лошади устали и уже дремали, прикрыв глаза. - Думаешь, лучше провести ночь тут? - опасливо спросила Агния, накидывая себе на плечи шерстяную ткань. - Над нами слабый потолок, который когда-то защищал гостей храма от солнца, но теперь на нём слои песка. Он рухнет на нас во сне. - Как и потолки храма. Здесь больше шансов выжить. Тем более, помещения достаточно замкнутые. Бежать особо некуда. Эвтида не слушала их, рассматривая строение. Отчего-то оно казалось знакомым. Она попыталась вспомнить те воспоминания, что приходили к ней во снах. Теперь было ясно, почему она видела прошлое от лица Саамона. Может это было желание её отца. Показать, что он сам таил. - Здесь нет никаких знаков. Даже в ликах изображённых я не узнаю никого. Был ли он посвящён богу или тому, кто пытался им стать. Вдруг кто-то когда-то пытался повторить или уже делал то, что сейчас творил Хемсет. "- Лисандра говорила, что охотились и клеймила маской. Что если Хемсет уже тогда посылал людей на поиски? Но поиска чего? Без чего он не может реализовать свой план до конца". - Агния, - обратилась Эвтида. - Скажи, а ты много артефактов в своей жизни видела? - Достаточно. Чаще всего моей богини. И мы отдавали их тем, кому она пожелает. Но есть люди, которые занимаются такими поисками, а позже продают за большие деньги. Некоторые из артефактов обладают особой магической силой. Тут нужно иметь много знаний и опыта, чтобы их различать и случайно не помереть. - Бывали случаи? - Есть артефакт - от Шезму как раз. Он правит кровью и в его руках часто изображают чёрный кинжал. Его однажды нашли и уже было обрадовались, что продать хорошо можно. Только на следующий день обнаружили их мёртвыми, и они полностью истекли кровью. Кинжал забрали и передали жрецам Амона, которые уже позаботились о его сохранности. Они ведь вместе с жрецами Ра получают защиту от подобного. Поэтому охотники и приносят клятвы им двоим. - Вот почему охотники лучшие в делах магии. Они получают защиту от богов. Значит, их зовут, чтобы проверить артефакт? - Конечно, - согласилась Агния. - Во время болезни, затопления или при странной смерти. Они достаточно много работают, что времени на шезму не хватает. Или желания. - Да, теперь охотниками пытаются закрыть все дыры в управлении, - согласился Ливий, доставая из рюкзака лепёшки. - Но давайте лучше поговорим о приятном. Нам выдали достаточно еды, чтобы мы не нуждались в ней в течении недели. - Видимо на всякий случай, если мы попадем в бурю или заблудимся. Приятна такая забота. - Уверен, Сет пока не планировал нашу смерть, - внезапно Ливий наклонился вперед. - А он не против, что мы его по имени называем? Все же бог. - Думаю его это не интересует, - выдохнула Эвтида, отламывая от лепёшки кусок и отправляя его в рот. Травы и специи приятно удивили, а само тесто было не грубым. Дорогой вид зёрен значит, а пустыне и вовсе бесценный. - С рассветом пойдем в храм, - сообщила она. - Нам нужно хорошо выспаться. Никто не знает, что там может нас ждать. - Надеюсь это приключение будет для нас скучным, мы просто найдем камни и какую-то вещь. Без сомнительных существ. - Мы уже здесь, так что последнее уже мимо. Он не сказал тебе, что именно нужно найти? Эти же воспоминания имеют какой-то воплощение. - Нет, он сказал, что я сама пойму это. Не знаю как. Может меня столп света с ног ослепит или я буду слышать голоса. Думаю обычно это так происходит. - А ты будущее во снах не видишь? - спросил Ливий, устраиваясь у колонны. - Только прошлое. Так что со мной ставки делать бесполезно. - Эх, такая идея была! - Ложитесь спать, - фыркнула Агния. Она ощущала себя матерью с непослушными детьми, которые вечно норовят влезть в приключения. - А то завтра встать не сможете. Путешествия часто изматывают. Сейчас вам кажется, что вы бодры и полны сил, но на утро помирать будете просить убить вас. - Ты будто болезнь описываешь, а не усталость. - Кстати, Ливий, - вдруг вспомнила, Эва, поднося ладони к огню, чтобы согреться. - Скажи, а есть ли какие-то симптомы, что проявляются у болезни кроме тех, что мы уже видели. - Мертвые не восстают и то радостно, - вздохнул мужчина.