Десять казней Египетских

Эвтида не любила быть в неведенье. Направляясь по длинной извилистой тропинке, пересекавшей весь сад, уводя всё дальше от незнакомки. Смутно всплывала её имя. Ифе. Вроде так. Если она была связана с богами, то в хранилищах должны были остаться упоминания. Нужно просто найти, и тогда ей станет известно больше. Анубис не хотел делиться правдой, Сет не появлялся, но это было лучшему. Она обняла себя за плечи, стараясь сдержать подступающие слезы. Разве должна девочка решать подобные вещи? Почему он не обратился к своим жрецам, почему никто не сообщил об убийстве Осириса? Где его тело? В душе просыпалась злость. На несправедливость мира. Её заставляли участвовать в игре, не обговаривая правила, кидая от одной смерти к другой. Все они складывались в бесконечный поток боли, ненависти, страха и слезы. Какая разница, кто правит, если жизнь народа лучше не становилась? Сетопоклонники утверждали, что борются за простых людей, за равность перед одним, но скольких крестьян они загубили мором, сколько из них найдут вспухшими от голода. Девушка прикоснулась рукой к губам, и призрачный вкус крови вновь наполнил рот. Что же с ней происходит? — Зато не нужно бояться Амена, — попыталась успокоить себя Неферут. — За моей душой уже очередь выстроилась. Только успевай умирать. Неужели я ему совсем не нравлюсь? Она замерла на месте, с непониманием всматриваясь в гранатовое дерево над своей головой. С чего бы ей думать об этом? «- Глупая», — промелькнуло в голове. «- Ты в него влюблена. В этом же нет ничего страшного? Он красив, силён, влиятелен. Дурак, правда, но у всех есть недостатки. Правда, Амен из них состоит на половину.» «- Нет,» — продолжала спорить она, придерживая полы своего платья. «- Я просто устала, вот и лезет всякое в голову. Ничего, пойду на заказ и всё пройдёт.» «- Врёшь сама себе. Ты ведь и так понимаешь, Эва», — ехидно говорил голос, но Неферут решила его игнорировать. И так забот полно. Шум слышался от небольшой пристройки около сада, где, наверно, хранились продукты. С виду достаточно большое, но животное пролезть туда не могло, окошки узкие, а змея не стала бы стучать. Нечем. Человек? А зачем тогда прячется, да и темно. Эвтида осторожно проскользнула к окну, всматриваясь в темноту внутреннего помещения. Не смотря на солнечный день, увидеть ничего не удавалось, словно сами боги скрывали. Мелькнули кошачьи глаза, и голос в голове буквально приказал войти туда. Он не был злым, скорее ласковый, с хитринкой. В нос ударил запах моря и далекий шум прибоя настиг, захватывая с головой. Бастет? Или же та ещё помощь? Эвтида огляделась, но близко не было видно людей. Амен до сих пор разговаривал с наместником, а остальным она не была особо нужна. Пробравшись к двери, она приоткрыла, заглядывая внутрь. У дальней стены сидела фигура, подбрасывая черный кинжал в воздух. Невысокий, но изящный, по фигуре угадывалась девушка. — Извините, я услышала грохот и подумала, что вам нужна помощь, — Эвтида вежливо кивнула, соблюдая приличия. — Ничего, проходи, — девушка скинула с себя капюшон, обнажая эллинистическое лицо с характерным носом. — Прости, что задержалась. Я была в Элладе, — короткие каштановые волосы были завязаны на голове в хвост. — Вы — посланница Бастет? — Эва прошла в глубь, закрывая дверь. — Я не думала, что… — Агния, я кинжал в ночи и убийца, а под тенью солнца — торговка драгоценностями. Не беспокойся, госпожа объяснила мне. Я помогу тебе отыскать и возродить Осириса, — увидев шокированное лицо, посланница усмехнулась. — Чего пугаешься? Анубис преследует пока лишь месть. Госпожа выбирает высшую цель. Сет в этот раз поступил умнее, разделил части тел на пять и каждое похоронил там, где правят его ученики. Амон недоволен и на Египет идут десять казней, каждая из которых будет приближать уничтожение. Казнь кровью, жабами и мором ты уже видела, осталось ещё семь. — А можно я не буду это решать, — попросила Эва. — Нет, я понимаю, это честь, но я неопытна. Я не знаю, что делать. Да и почему именно я? Агния пожала плечами, снимая накидку и заталкивая её в сумку. — Не знаю. Просто выбрали. У них нет особых требований, — она сказала это достаточно спокойно. — Тем более, Анубис ведёт тебя сам. Он дал тебе испить крови и теперь у тебя достаточно сил, чтобы воскресить бога, ну при определенном ритуале. Я помогу тебе защитить себя. Хочешь, научу обращаться с оружие. — А вы можете связаться с Аменом и его натолкнуть на это? Жрецы и охотники явно справились бы лучше. — У эпистата свой путь и его он пройдёт. — И все жё вы как-то странно выбираете того, на кого свалить все проблемы, — запротестовала девушка. — Не подумай, я не смею спорить, но я бесполезна. — Ну будешь бесполезной — тебя убьют, — оптимистично сообщила Агния, отряхивая короткое зелёное платье от пыли. — Есть ли у тебя ко мне вопросы? — Да, но ты не сумеешь на них ответить, — девушка прислонилась головой к двери, стараясь сдержать истерику и нервный смех. — Скажи, ты сможешь меня научить управлять ножами там, или кинжалами? Не хочу быть бесполезной. — С радостью, у нас будет много времени, чтобы познакомиться ближе, — она по-кошачьи улыбнулась, облизав губы. Эва замечала, что каждый связанный с богом как-то отражал его самого и символ. Оставалось надеяться, что Сет не будет бегать за ней по пустыни в виде шакала. Амену это точно объяснить будет сложно. — Так ты будешь сопровождать меня? — Я успела увидеться с твоим «командиром», и с радостью присоединилась к вам, — Агния взяла её под руку, выводя на солнце. — Слушай внимательно, в долине царей спрятана первая часть. Тебе лишь нужно найти где, а позже сообщить Бастет или Исиде, кто тебе присниться первее. Хотя предупрежу, — приятный голос стал серьёзнее. — К тебе они могут явиться сами. Не дерзи, поклонись, как требуют правила и не смотри в глаза, пока тебе не разрешат. Их сила так велика, что один взгляд в жизни может тебя испепелить. — Исида? — Эвтида старалась говорить тише, чтобы любопытные слуги не услышали разговор. — Но разве у неё нет дел важнее? Она должна поддерживать порядок, помогать сыну. Я думала, Анубис сам в силах помочь своей мачехи. По древним легендам Нефтида, супруга Сета, полюбила Осириса всей своей душой и возжелала его. Зная, как сильна любовь её брата к Исиде, она приняла облик и провела с ним ночь. От этого союза родился Анубис, темноволосый и прекрасный, как ночь. Лик его был светел, подобно луне, и прекрасен, но сам он не торопился предстать перед ней в человеческом обличии. А ведь интересно было. Каким он был? Живы ли его призрачные глаза, несёт ли тело с собой тепло или оно подобно холодному граниту? — Мужа она тоже любит, хотя часто спорит с ним, — устало проговорила Агния, словно каждый день пила с ними вино. — В любом случае, ваша дорога ведь теперь лежит к фараонам? — Да, Ливий настаивает на этом, и думаю, Амену придётся согласиться. Ты сказала, что Египет ждут казни. Какая из них следующая? — Боюсь, расписание мне не дали, — Агния свернула в сторону, уводя Эву на кухни. — Так быстрее. Лучше скажи мне, все ли у тебя есть? Нуждаешься ли в чём-то? — Чтоб меня оставили в покое? Но ты вроде уже дала понять, что это будет мне сниться. Но нет, разве что мне не помешала бы защита от охотников. Не хочу помереть от рук одного из них, — Эва не стала добавлять, что Амен также внезапно входил в план её желаний. Надежда, что это помутнее пройдёт оставалась. — Хорошо, я передам. И ещё, Эвтида. Не ходи по пустыне одна. Даже вблизи реки. Сет правит там, и Красная пустыня — его обитель. Сейчас там льётся кровь и летят головы, но служители не дремлют. Они знают, кого им нужно найти и охотники теперь твой единственный щит против них. Слушайся и себя не выдавай. — Я так и живу последний месяц, — в центральном зале было пусто. Разве что Ливий прогуливался около источников, скучающе осматривая пространство. — Куда все делись? — обратилась к нему Эва. — Не знаю, — лекарь бросил заинтересованный взгляд на Агнию. — Не представишь своей очаровательной подруге? — Поддержи свои комплименты для другой, — игриво сообщила Агния, толкая парня локтем и направилась в сторону рынка. — Приятно была познакомиться, Эвтида. — Меня Ливий зовут, — крикнул он, но посланница уже скрылась. — Ты уже друзей себе нашла? Быстро ты, однако. — А я не очаровательная? — девушка поставила руки на бока, внимательно рассматривая лицо. — Ты не говорил мне комплиментов. — Твой эпистат мне голову открутит, если я начну это делать. — С чего бы? Мне кажется, он меня ненавидит чуть меньше, чем тебя. Мы же не можем сойтись из-за единства перед общим врагом. — Ты либо никогда не встречалась с мальчиками, — подначивал Ливий. — Либо строишь из себя дурочку. Он тебя глазами раздевать, уверен, ещё и всякие непристойности представляет. И да, он меня любит. Я единственный умный человек в его окружении. — Ох, смотри как бы с тобой непристойности он не представил. Куда сложнее будет. — Вот же гадюка, — беззлобно вздохнул лекарь, беря её за руку. — Пошли отсюда, посмотрим на твои навыки лекаря. — Могу ногу тебе отрезать, — предложила Эвтида. К удивлению, настроение стало лучше. Ливий словно отгонял от себя любые тревоги. — Но я не против потренироваться с самым прекрасным лекарем во всём Египте. — Умеешь убеждать, неферут, — подмигнул Ливий. — Давай захватим твоего брата. Он забавный малый. Так и быть, поделюсь с вами мудростью. Да и посмотреть надо чему вас научили. Исмана они нашли недалеко от дома наместника, предварительно предупредив Тизиана. Наставник с учениками разместился под тенью домов, в небольшом саду с прохладным фонтаном. Ливий довольным котом прохаживался между каменных сидений, раздавая папирус. — Начнём с простого. Что из симптомов относится к Ста? Она сопровождает хворь по всему течению Нила и может сопровождать больного до проявления первичных. — Черви в организме, кровь в моче и бесконтрольное испражнение. У больных хворью они также проявляются, но не у всех. Язвы все же вернее признак, — ответил Исман. — Но как лечить мы знаем. Ты сам применял методы, но даже вылечив от него, больные все равно умирают. — Да, — мрачно согласился Ливий. — Обычно это помогает. В свитках Имхотепа не достаточно информации, так как болезнь с которой он сталкивался, не была похожа на нашу. Я просмотрел достаточно много работ, но решил, что взгляд новичка скажет мне лучше. Иногда мы все же ослеплены своей гениальностью, и я не расплачусь, если кто-то из вас найдёт метод лучше. Всё равно Великий эпистат надолго застрял там. Ливий кивнул головой на гору свитков с копиями разных работ. Эвтида прекрасно помнила библиотеку в Гермополе и читала предостаточно, однако не удивиться богатейшему арсеналу Ливия не могла. — Где ты все это взял? — она осторожно развернула свиток, боясь повредить. — Некоторые из них достаточно редкие. — История об этом умолчит, — подмигнул он. — Скажем так, я имею собственное очарование, Эва. Так что ищи что-нибудь важное. Они сидели долго, до самого вечера, просматривая текст за текстом, делая небольшие записи и продолжая вновь читать. В тени было не так жарко, а с приходом вечера становилось прохладнее. Эвтида накинула на плечи тонкую накидку, отданную Исманом в качестве потерянной. Воровать свою вещь у Амена не хотелось, мало ли, разозлиться и подумает, что она шезму. Не то, чтобы он был неправ, но лишних подозрений создавать не хотелось. Реммао пожурил её, конечно, но обещал найти новую мантию для заданий и похвалил, что сразу пришла и не стала глупых вещей делать. Хоть чем-то его обрадовала. — Может, — обратилась Эва, просматривая текст о греческих болезнях. — Нам стоит рассмотреть афинскую хворь? Там есть схожие признаки: бледно-розовая сыпь, лихорадка, вздутый живот, коричневый язык. Ливий нахмурился, начиная ходить из стороны в сторону. — Умирает слишком много. В Афинах тоже выкосило прилично, но больше половины выживало. Мы лечили слабительными отварами, рвотными. Но здесь ничего не помогает. То есть помогает, но не так как мы надеялись. Как-будто боги сами против выздоровления. Эва опустила глаза, нервно царапая пальцы. Неужели боги и впрямь допустят умерщвление всех, только что бы Сет не получил заветный трон? Разве это было не жестоко. — Что ты собираешься отыскать в гробницах? — поинтересовалась она, когда товарищи уже собирали вещи. Ливий задумчиво посмотрел на неё, словно пытаясь понять. — Местные видели там огни, да трупы находили по берегам Нила. Ты, кстати, одна не гуляй. Мало ли, захотят тебя убить. По ту сторону пустыня одна, мало ли кто там бродит. — Для тебя, так и быть, буду послушной.

***

Амен сидел в своём доме, делая какие-то записи. Эвтида стоически играла на его нервах, устроившись на небольшой тахте, рассматривая свиток. Её темные глаза то и дело останавливались на массивной фигуре эпистата, заставляя того отвлекаться. Подобная игра длилась уже половину ночи, а утром им уже нужно выходить. Никто из этой пары не знал, зачем они сидят вместе, но так было спокойнее. — Ты прекратишь пронзать меня взглядом? — обратился Амен, откладывая кисть. –Или я чем-то заслужил твоё внимание? — У вас и так много поклонниц, не приписывайте меня к ним, — Эвтида нагло врала, но ему было необязательно про это знать. Она отвернулась, делая вид, что ей очень интересен текст о лечении поноса и нет вещи, которая бы могла отвлечь. Амен усмехнулся, разворачиваясь к ней. В легком свете окон его тело казалось камнем. — Эвтида, не стоит считать, что я такой уж большой герой для шезму, — она хмыкнула, едва сдерживая нервный смех. — Не думаю, что их можно считать моими поклонниками, — Эва невольно представила, как бы сложились их отношения, если он и впрямь был черномагом. В черной накидке и красными глазами, с изящной маской в ладони. Он бы пользовался популярность и явно прожил бы дольше их. — Не сочти за грубость, господин, — он с интересом уставился на неё. — Ты как-то рассказывал мне о детстве своё. Расскажи и ещё что-нибудь. — Отчего так моя жизнь интересует? — он медленно поднялся, отходя к шкафу с свитками, к которым Эва не подойдёт, боясь за собственную жизнь. Легкий ветерок проникал в их комнату, колыхались белые ткани над кроватью, которая была достаточно большой для одного человека. Невольно захотелось ощутить прохладу ткани под ладонями, пока фантазия не начала рисовать нечто большее. Да и смела ли она думать об этом? Эва вернула взгляд на текст о растениях, ожидая, пока Амен возьмёт необходимое и вернется к своему месту. Выученный ритуал, и им, по какой-то причине, легче работается в компании друг друга. — Разве это грешно, пытаться узнать своего предводителя? — Понимаю, — кивнул эпистат, беря в руки цилиндрическую печать с изображением знаком службы фараона. Эва внимательно следит за ловкими длинными пальцами, которые прикасаются к небольшой ёмкости с красной краской. Она могла бы наблюдать за ним бесконечно долго, продолжая ругаться в голове. — И о чём же ты хочешь знать? — запечатав письмо, Амен отошел к небольшому столику, наливая из изящного кувшина вино. — О чём мне можно знать, — она училась. Медленно, шаг за шагом, но училась правильно говорить с ним. Это было наподобие игры. Длительной, но приятной. — Я не всегда убиваю, — неожиданно сказал он, делая глоток. — Знаю, про меня говорят … разное, — он неопределенно развел руками, не смотря на неё. — Но мы всегда даём выбор, знаешь ли? Шезму всегда могут уйти в храм, если не успели сотворить чего-то дурного. — Много соглашаются? Эвтиде казалось это смешным, но внутри что-то невольно успокаивало. Она любит свою работу, но ещё сильнее любила жизнь. Если б отказалась, смогли ли они быть вместе, построить что-то нормальное, без обманов или хитроумных игр, окружавших их каждое мгновенье. — Нет, — Амен встал у окна и тихий, приглушенный свет обнимал его мощную фигуру ореолом какой-то божественной силой. — А что ты мне можешь рассказать, Неферут? — Разве то, как интересно читать про язвы на теле, хотите расскажу? — Не нужно, — отмахнулся он. — Кто твои родители? Отчего одна осталась? — Не одна, — хмыкнула девушка. — У меня есть брат, господин. А семья… — она улеглась на подушки, ловя на себе темный взгляд аметистовых глаз. — Не вспомню точно, я маленькой была, когда они умерли. Слишком личное. Своё прошлое вспоминать не хотелось, ещё больше рассказывать Амену. Разговор разладился, и оба не знали, стоило ли продолжать или сделать вид, что они очень заняты работой. — Вы правда уверены, что за хворью стоят черномаги? Наместник сказал вам, что это за чужеземцы? — Утверждает, что просто выписал себе музыкантов для развлечения. Из столицы. Доказать обратное я пока не могу, отчего решил прислушаться к словам Ливия о разорении гробниц. Эвтида кивнула, нервно перебирая в руках тонкие кольца. — Я так и спросил тебя, вспомнила ли ты что-то из пустыни? — Амен присел рядом, но не близко, чтобы не смущать девушку. — Это очень важно. Тизиан всё говорил, что ты спасла ему жизнь и что в буре на него напали черномаги. — За пеленой песка ничего не было видно, мы разъединились и растерялись. Мне очень жаль, что ваши люди пострадали, поверьте, если бы я могла как-то помочь, то помогла. Когда я пришла в себя, то просто отправилась по следам. Думала ваш караван. — И нашла его? — Эвтида промолчала, но он знал уже ответ. — Почему всё вокруг происходит с тобой, Неферут? Ты словно привлекаешь к себе неприятности. — Не слишком хорошая способность, господин, — вздохнула она. — Я бы предпочла умело делать украшения, как Агния, нежели влезать в проблемы. — Тебе нравятся ещё украшения? — как ребенок поинтересовался Амен, будто бы раньше все женщины, встреченные им, интересовались трупами. — Да, у неё явно есть талант, — и покровительство богини, но последнее она тактично умолчала, прекрасная понимая о секрете дара. У многих служащих богам были таланты, которые они развивали лучше простых людей. — Хорошо, — он кивнул, получив информацию, которую пока не знал, как использовать. — Ты никогда не хотел заниматься чем-то другим? — Амен задумчиво посмотрел куда-то вдаль, в при открытое окно, за которым слышался шум сборов. На лице отразилась вдруг мука, словно внутри он умирал от боли, от обиды. Шезму знали души, хоть и лечить их не умели, но понимали, как их читать. — А ты, Эвтида? Ты не хотела заниматься чем-то другим? — нехорошее, липкое предчувствие охватило девушку. В этом, казалось бы, простом вопросе светилась угроза. Он намекал, что знал об истиной природе еë занятий и это порождало ещё большее смятение в душе. Эвтида расправила плечи, мягко улыбнувшись. Если страх и был где-то внутри, то понять его он не мог. — Я служу лекарем, господин, и по воле богов буду помогать любому, кому потребуется помощь, — он как-то выдохнул. Поверил ли ей или его разум занимало иное, она точно не могла сказать. — Мы скоро выезжаем, — он опустил глаза, словно ему было тяжело смотреть на неë. — Прогуляйся, пока можешь. Там проведем день под тенью камня. Эвтида искала покой. От мыслей и страхов. Босые ноги коснулись прохладной глади голубой воды Нила. Эва блаженно прикрыла глаза, подбирая подол белой юбки, чтобы та не намокла. Очищенная от скверны вода стала чище, виделся белый песок на дне, маленькие круглые камешки и такие же рыбки. День выдался не слишком жарким, но пыль и песок въелись в кожу и хотелось поскорее смыть их. Под высокими пальмами царила тишина и спокойствие, но одинокая фигура невольно привлекала к себе взгляд. Эвтида игнорировала человека, стирая с рук и ладоней пыль. Красивое плавное пение лилось от незнакомца, похожая на далекое древнее заклинание, нежели чем на переплетение голосов в единую музыку. — И чего ты? Заблудился? — хмыкнула девушка, откидывая тяжелые черные кудри. — Или просто решил мне надоесть? — Прости, госпожа, — насмешливый голос раздражал, но успокаивал. Когда вокруг все лгали или хранили свои секреты незнакомец, казалось, не хранил за душой ничего. Или просто умело делал вид. — Просто заскучал. Здесь мало, кто ходит. Столь дальние места мало кто захаживает, — его острое лицо было спрятано за капюшоном белого плаща. — А тут столь дивный цветок расцвёл в моём саду. Подобна розовому лотосу на синей глади воды. — Вы решили меня закидать комплиментами, господин, — улыбнулась Эвтида, снимая тонкие аметистовые браслеты. — Но с той стороны лишь пустыня, а переправа достаточно далеко. Откуда же вы прибыли, если не шли долгие часы до переправы? — Разные дороги ведут к одному месту, — уклончиво ответил он. — И никто не знает, когда они сойдутся в одну. — Хотите сказать, наши дороги сошлись? — Быть может, — вздохнул мужчина, прижимаясь к тонкой пальме. — Не желаешь прогуляться? -Прогуляться? — Эвтида впервые поняла взгляд, отрываясь от мытья. Мужчина, сокрытый вещью, был достаточно высок, хотя и не так, как Амен. Он поднялся на ноги, подходя к узкой полосе суши. За его спиной виднелась только пустыня. Бескрайняя и опасная теперь. Голова неприятно заныла, напоминая о недавнем происшествии, хотя прошло больше трех недель. — Если боишься солнца в песках, могу предложить свою накидку, — он вежливо поклонился, но на губах играла загадочная улыбка. Ум и некоторый опыт подсказывал, что подходить к нему далеко не безопасно. " — Что ж вы все мне свою одежду отдаете? Если еще и Ливий кинет в меня свой коричневый плащ, я окончательно превращусь в сундук с вещами», — пронеслось в голове у шезму. Она настороженно, с весьма понятной опаской рассматривала человека, но трудно было понять по первому взгляду является ли он черномагом. Не хватало всё же знаний. Разглядывая его подмечая весьма подтянутую фигуру с слегка бледноватой кожей для этих мест с серым оттенком, будто незнакомец долгие годы провел в пещерах. Насмешливый взгляд не сходил с её тела, рассматривал тонкие ноги и грань приподнятой юбки, дожидаясь, когда ненужная ткань спадёт. — Я вам понравился, госпожа? " — Нет, предпочитаю огромную статую». — Сомневаюсь, — отчасти и врала. Вокруг неё было много красивых мужчин, вполне заинтересованные в ней рядом, но судьба и боги упорно несли её в руки другому. Крепкие красивые руки. Ой не туда мысли пошли. — Занята уже что ли? — мужчина сложил руки перед грудью, наигранно покачивая головой. — Не везёт же мне, всех чудных девушек разобрали, а мне, видно, только крокодилов завлекать надо. Да и тех уже поубивали ваши охотники. — Уверенна, крокодил понравится тебе больше любых человеческих отношений, — пробормотала Эвтида. Ей хоть любое животное, попытки убийства не закончатся, зато станут более правдивыми. — Неужели Верховного эпистата завлекла? Высоко метишь. Ему всегда нравились …необычное, — последнее он выделил, намекая. — О чём ты? Ты его знаешь? Кто ты? — Кто я? — он пропустил первые вопросы мимо ушей. Если полностью скажу, испугаешься и на поклон побежишь гончим фараона. Но зови Ашем, если хочешь. — Ты тоже служишь кому-то из богов? — не походил он на послушницу Исиды. Не было золотых крыльев или тонкой фигуры, на девочку особо не походил. — Можно и так сказать, — уклончиво ответил Аш. — Когда за хочу. — Как они только терпят тебя, господин? — Приходится, — пожал плечами мужчина. — Тебя же терпят. — Ну я тут не отвечу. Он человек специфичный. Может понравилась ему, — от последнего предположения стало дурно от своей смелости, однако девушка была уверенна, что эпистат не всех водит к себе в дом. — Боишься меня? Не переживай, тебе еще удастся увидеть меня в другом свете. — С чего мне тебя боятся? Я всего лишь стараюсь быть аккуратной, но не хотела тебя оскорбить. Аш снял с себя капюшон, обнажая ярко-красные волосы. Они словно пропитались кровью вместе с глазами. Эвтида с непониманием осмотрела его. Привыкшая к обычным жителям, Амен и Аш выбивались из общей картины жизни. — Мило выглядишь, — всё, что она могла выдавить из себя. — Да, прости забыл платье на другом береге, — посмеялся парень. — Слышу собаки Гора бегут к тебе, топот их ног о землю. Мне пора, но было приятно с тобой поболтать. Как-нибудь сообщи своё имя, это весьма грубо. — Эвтида, — девушка поспешила выйти на берег, оглядываясь, но человек уже исчез в золоте песка. — Эвтида, — Амен произносил её имя тихо, но со странной нежностью. Он стоял на холме, осматривая хрупкую фигуру у воды. Эписиат уже успел сменить свою одежду на более закрытую, видимо жара окончательно исчерпала его терпение. Эвтида подобрала сандали, быстро надев их, чтобы не обжечь ступни о раскалённую землю. В этом было что-то волнующие, когда он сам пришел за ней, а не присылал слугу. Возможно она слишком поспешила взобраться к нему, что чуть не свалилась, запнувшись об камень. Руки бережно ухватили её, прижимая к себе. Эвтиде вдруг показалось, что она достаточно часто стала падать на Амена. Тот, однако, быстро отпустил с дружелюбной улыбкой. — Я не против близкого контакта, Эвтида, раз ты так хочешь меня трогать, но нам уже пора, — ей хотелось задохнуться от возмущения и смущения, но эпистата с довольным лицом уже направлялся в сторону колесниц. — Если меня сожрет мумия, я буду только рада, — вздохнула она, оправляя платье. Дорога их шла в Долину Царей.