Десять казней Египетских

Утро принесло с собой ещё больше тревог. Эва проснулась на рассвете, когда солнце только поднималась из-за песчаных дюн, окрашивая всё вокруг оранжевыми красками. Невыносимо хотелось спать, но начинались сборы в Фивы. К сожалению, Реммао не сумел убедить эпистата в бесполезности своих учеников. Мысль отправиться в центр охотников и хвори совершенно не радовала. Дия хмуро и молчаливо собирала свои вещи, даже не глядя на подругу. Эве тоже не хотелось с кем-то говорить. Ночная прохлада отказывалась проходить, отчего по коже проходил легкий холодок, и девушка вновь вернула себе накидку. Природа Египта была весьма непостоянной и резкой, меняясь в зависимости от того, как высоко солнце в небе. Вещей было не так много: несколько платьев, свитки и кисти, украшения, какие были. Всё остальное можно было приобрести на месте, если они не умрут по дороге или не помрут уже в городе. Живот скрутило от ужаса, но Эва постаралась отогнать от себя подобные мысли. Для ещё неопытного черномага казалось, что всё представляло опасность. Ещё и младшей из всех. — Сколько же их? — фыркнула Дия, рассматривая из окна площадь. Там стояла громадная череда повозок, на которых либо уже стояли крепкие сундуки с необходимыми вещами и мешки, либо уже размещались первые путешественники. Преимущественно, это были охотники, которым нужно было всё подготовить. Но глаза Эвы искали одного. Он стоял в белой накидке, знакомый с ночи, и громогласно командовал подготовкой. Рядом с ним был также знакомый охотник со списком, отмечавший, видимо, членов процессии и материалы. Мощные и редкие здесь лошади довольно пили из поилок, и их ржание звучало на многие улочки вперёд. Эве они нравились. Столь редкие создания были до жути прекрасные и свободные, непокорные, как она. Когда-нибудь Эвтида купить себе такую красавицу и уйдёт в дальние земли, где не будет охотников или заговоров. Только бесконечный простор из трав и речных долин, о которых она слышала. Они рассказывали много: о снегах, о прекрасном Танаисе и высоких горах, красоте морских далей и странных людей, одевавшихся в меха и вторгавшихся на территории разумной Эллады. Слышала о скифах, которые владели лошадиными табунами и сносили всё на своим пути, о том, как прекрасны их воительницы и как ловко они могут стрелять из лука на ходу. Хотелось увидеть это всё своими глазами, соприкоснуться и может, она напишет какой-нибудь труд о них. — Да, — протянула Эва. — Людей предостаточно. Интересно, никогда не ездила на подобном. — Тебе всё одно, — по-дружески усмехнулась Дия. — Главное не выделяйся из общей толпы. Будь как можно более незаметнее, обещаешь? — Нет, пойду прыгать перед эпистатом в маске, — тихо шепнула девушка, посмеявшись. — Я же не такая беспечная, как ты думаешь. — Одевайся, бесполезное ты существо, — Эва принялась собираться чуточку быстрее, рассматривая себя в резное зеркало. Длинная черная юбка с золотым узорчатым поясом красиво выделяла стройные ноги, а верх был достаточно легким, отчего по утру пришлось поверх накинуть плащ. — Можно подумать, если я не успею, они голой меня потащат, — хмыкнула девушка, взлохматив густые волосы. Эва вполне удовлетворительно кивнула отражению. Бастет даровала ей красоту, которой было грех не пользоваться. Порой это помогало пройти куда-то или получить нужную информацию. Мужчины — до ужаса простые, и стоило просто мило посмотреть на него, как перед твоими ногами всё. Во всяком случае, так было с ней. — Как будто сейчас ты одетая, — посмеялась Дия. В отличии от подруги, она часто носила закрытые одеяния, не стараясь раскрыться миру полностью. Порой её сильно удивляли наряды Эвы, но пока никто не заставлял её делать также, девушка особо не высказывала своё мнение. — Расслабься, у нас есть дела поважнее, — поторопила Эвтида, осторожно закидывая сумку на плечо. Утро уже было в самом расцвете и слышался шум с улицы. — Главное не потеряйся в толпе, -попросила Дия, когда они уже выходили. — Не хочу тебя потом искать среди охотников. Выехать они должны были до полудня, чтобы до ночи успеть добраться до оазиса и там разбить временный лагерь. И животным, и людям к вечеру будет уже в тягость двигаться, да и воду с едой никто не отменял. Также полезно было размять ноги, да человеческие потребности никто не отменял. После они должны были добраться до Ахетатона*, а дальше переправка по Нилу и до Абидоса. И затем уже в Фивы. Подобное путешествие должно было занять немного времени, учитывая темп, может неделю или чуть больше. Точно Эва сказать не могла. На улице уже грузились ученики. Все они были возбуждены от возможности поучаствовать в чём-то великим. Исман обнаружился вместе с другими целителями, но, увы, места уже не было. Он лишь подтолкнул её, советуя побыстрее найти себе место, иначе придется идти пешком. А затем ушел в колесницу вместе со своими близкими друзьями. Эва отошла чуть дальше от общей толпы, оглядывая кортеж. Он наверняка стал побольше, чем, когда приезжал в город. Только повозка эпистата выглядела также: богато украшенная, с крышей над головой и темно-пурпурными шторами, прикрывавшими её от света. Видимо, он тяжело переносил палящие солнце, а может просто не хотел, чтобы его видели лишние глаза. Тяжело было понять, что твориться у него в голове, а читать мысли она не умела. Хотя это была бы весьма хорошей способностью. Сам Амен стоял в начале и уже весьма устало поглядывал на небо, возможно, надеясь, что кто-нибудь уберёт солнце. Стало действительно жарко, отчего пришлось девушке снять накидку, наслаждаясь теплыми лучами. В отличии от загадочного мужчины, Эвтида обожала солнце. Горячее, светлое, при котором не произойдёт ничего плохого. С рассветом все страхи проходили, растворяясь в ночной тишине, хотя Амену больше шла луна. Он сам на неё походил*: холодный, бледный, далёкий. Таящий в себе не меньше страхов, чем сама ночь, и она была готова поспорить на что угодно, имел много неприятных секретов. Хотелось их разгадать, ведь лучше знать врага в лицо, тем более, если такое лицо красивое. Это одно из главных правил — знать лучше, чем друга. А учитывая частоту их встреч, Эве стоило уже завести свиток. — Ты чего тут стоишь? — пока она гуляла в своих мыслях, сзади раздался спокойный, но строгий голос, заставивший подпрыгнуть на месте. Развернувшись, она лицом к лицу встретилась с прекрасным эпистатом. Тот явно был не в восторге от происходящего и поскорей хотел убраться в свою маленькую комнату на колёсах, но был вынужден следить за всем. Эва добрую минуту пыталась осознать весь проблематизм ситуации, но разум успешно не поспевал за языком, отставая уже на час. — Я место ищу, — она в панике опустила глаза. «-Нельзя же так людей пугать! Как он со спины подкрался незаметно, только же передо мной стоял! И тихо так, хотя в таком шуме можно и не услышать». — Нашла? — Эва подняла голову, уже как-то не понимая смысла диалога. — Я же говорю, что ищу, значит не нашла, — глупый и неловкий диалог. Эва даже не знала, кто был больше виноват в нём, а возможно, они оба перегрелись на солнце. — Тизиан! — Амену даже не нужно было повышать голос и менять равнодушный тон, чтобы к нему тут же подошёл уже знакомый охотник по списку. — Найди ученицы место, — как пришёл тихо, так он и ушел, оставляя Эву с новым «другом» наедине. — Привет, Тизиан, — в конце концов, пока никто из них не приставил к горлу нож, нужно было вести себя дружелюбно. — Вижу, ты тоже успел устать. — Есть такое, — он также постарался поддержать беседу, пока просматривал свиток. Выглядел он чуть более мило, чем остальные. По нему и не скажешь, что прирезать может. — Но надо потерпеть ещё немного. Путь из Александрии и так был сложным. Мужчина был весьма статным, с каштановыми волосами, собранными в пучок. Его светлые ореховые глаза лучились жизнью, о чём нельзя было сказать про командира. Металлические глаза Амена словно блокировали доступ к его душе, запирали на сотню замков. С такими всегда работать сложнее, иногда и совсем невыносимо. — И как там? — Эва напрягалась, ожидая знакомого голоса за спиной. Мало ли, у него развлечение такое, пугать всех. — Ты никогда не была там? — в ответ он получил отрицательное покачивание головой. — Там действительно красиво, хотя и недостроенный город до конца. Там театры, ипподромы — Птолемеи очень любят лошадей, привезли из Греции самых лучших. — Я бы очень хотела увидеть, — вздохнула Эва. Из ближайшего будущего она могла увидеть только умирающих от болезни. — Ну если отличишься, то могут пригласить в столицу, — напомнил Тизиан, нахмурившись. — Вот так задача, тебя в списке нет. Видимо, не хватило место, — в сердце появилась слабая надежда, что её отпустят и оставят дома. Тут уже она сама разберётся, как на жизнь делами шезму зарабатывать. — И что это значит? — Эва постаралась спрятать радостный вид куда подальше. — Ничего, дождёмся эпистата, он скажет, — пожал плечами охотник. Ждать, однако, пришлось не долго. Амен вернулся спустя несколько минут, заметно раздраженный задержкой. — Господин, у нас нет места для девочки, — на это Эва только фыркнула. — Мы не планировали брать столько людей из города. — Хм, — его лицо стало чуть более спокойным, словно грозовое небо успокоилось. — Тогда поедет со мной, вещи её сложить не забудь. Простые слова, а у Эвтиды из-под ног земля ушла, и она уже провалилась в царство Анубиса. Великий Ра, чем же она так богов прогневила, что будет вынуждена неделю, а то и больше каждый день быть один на один с эпистатом. Сердце осталось где-то в ногах, отказываясь возвращаться на место. Амен без стеснения рассматривая её лицо, слегка прищурив взгляд. «-Неужели что-то понял?» — панически проскользнула мысль. «- Но как? Мы же не попадались на задании! Или жрецы рассказали? Но им то зачем?» — Чего стоишь? — с легкой усмешкой поинтересовался эпистат. — Иль смелость только по ночам у тебя, — взгляд девушке панически нашёл Реммао и друзей, которые стояли у повозки. Их лица весьма красноречиво говорили обо всём. — Я…я же могу поискать себе место сама, — стушевалась Эва. — Не нужно себя утруждать, господин, — Амен закатил глаза, толкая её к повозке. — Давай, мне некогда с тобой препираться. Тизиан, проследи, чтоб села. Сам то как? — Я сопровождать вас буду, господин. В это время среди опальных шезму царила весьма напряженная атмосфера. Реммао сам не мог понять, когда успел потерять одну из учениц, а теперь вокруг неё вовсю вился эпистат. Сущий ужасный сон для наставника. Рэйммс и Дия уже сидели в своей повозке, так что хотя бы их удалось защитить. — Как ты могла с ней разминуться, Дия? — возмущенно шикнул Рэймсс. — Вы же вместе покинули покои. — Она отошла к Исману, а я пошла искать вас, — стала оправдываться девушка. — Видимо, там она потерялась в толпе. Не переживай, Реммао, если бы нас подозревали, давно бы. — Нет, без доказательств не могут, а вот постоянно держать при себе кого-то из нас, — он покачал головой. — Эпистат не дурак. Поймёт, кто Эва, и поймёт, кто мы. Их голоса стихли. Каждый думал о своём. Реммао был готов самолично затолкать ученицу обратно в храм, сказав, что она серьезно больна, но делать этого не пришлось. Амен весьма плавно приблизился к ним, заставляя Дию чуть ли не падать следом за подругой. Крепкая рука Рэймсса держала её от необдуманных поступков. — Господин эпистат, — они поклонились, нервно посматривая на человека. — Не беспокойся за свою ученицу, ей просто не хватило место, — его лицо не выражало ничего, но взгляд будто резал душу. — Я не наврежу ей, и прослежу, чтобы твои дети добрались до места целыми. Подобные слова имели двойное дно: Реммао понимал, что просто так он бы к ним не подошёл, не должен отчитываться. Амен намекал, что понимает кто они. Или же просто специально нервировал, заставляя совершить необдуманный поступок. — Благодарю вас, — ничего в позе или жестах наставника не выражало страха. Строгая мрачная статуя. — Но всё же, если будет возможность, переведите её к нам. «- Тогда она получит от меня за своё поведение очень хороших…» -придушить Эву хотелось страшно, но, если её не убьёт эпистат за неумение держать язык за зубами, тут уже убивать буте грешно. — Хорошо, погружайтесь, мы отправляемся. Эвтида реветь хотела, но продолжала сидеть с каменным лицом, вцепившись пальцами в сиденье. По коже проходил холодок от осознания. Ей было чуточку спокойней, если бы в узкой камере заключенного был Тизиан. Тогда был хоть кто-то между ними, но тот сказал, что пока будет рядом в качестве охраны. Уложив её вещи в отдельную повозку, он помог устроиться. Крыша над головой спасала от солнца, так же как и занавески. Видимо, эпистат действительно был важен, раз ради него сделали такую чудную штуку. — Нас здесь никто не увидит, — тихо пробормотала девушка. — Здесь можно расчленить, придушить, всё, что угодно. И так целую неделю. Великий Осирис, позволь мне узнать список грехов, за которое ты мне выписал это. В трепетном ожидании осталось только думать. Что она думала про Амена? Ей все твердили, что его нужно бояться, но пока ничего такого он не сделал. Только шугал всех своим видом, заставляя трепетать от одного голоса. Но голос то какой! Красивый, проникающий в разум ядовитым отваром. От него стыла кровь у всех, но у неё стучала в ушах. Хотелось просто узнать про то, какой он в обычной жизни. Есть ли у него семья, любовь, дружба? Или вся судьба отдана охоте? Амен сел на место спустя пару минут, и они тут же двинулись. Эпистат лениво посматривал в окно, сняв капюшон с головы. Девушка была готова проклясть повозку всеми возможными словами, однако она же растрясла все мысли. Дорога была не из лучших, и если в городе стерпеть было можно, но за пределами становилось сложнее. Амена это совершенно не беспокоило, уже привыкший к этому. Он откровенно наслаждался страхом подозреваемой девушки, видя всё на лице. Предчувствие никогда его не подводило, но всегда требовались доказательства. И к их счастью, пока не удавалось найти. Наконец спрятавшись от солнца, он мог выдохнуть, освобождаясь от мучительного жара. С его внешностью было достаточно тяжело жить, но работа обязывала. Он откинулся на стенку повозки, прикрывая глаза. Спустя длительное время подготовки долгожданный отдых до следующего привала, да ещё в весьма приятной компании. Из-под полуприкрытых ресниц он осматривал крошечную по его размерам девушку, которая на каждой кочке вздрагивала так, будто её били плетью. Весьма забавная реакция его веселила и давала хоть какое-то развлечение. Время тянулось мучительно медленно, и расслабиться Эве было невозможно. Даже наблюдение за охотником не помогало отвлечься. Мягкие ткани спасали от жара, создавая легкий полумрак, делавший атмосферу чуть более интимной. Под колёса попал особо крупный камень. Девушка вскрикнула. Жизнь обещала много сюрпризов, но то, что она будет практически лежать на эпистате. Эва обещала наслать проклятия на всех: на хворь, на солнце, на этого человека под собой. Тонкие пальцы скользили по холодной бледной кожи. Крепкие мышцы, казалось он состоял из них полностью. Сладкий мирт и гранат забирались глубже, отравляя организм, но как же было приятно дышать. Оторванная ото всех, в нежных объятьях, казалось весь мир сузился до них двоих. Было страшно смотреть на его лицо, увидеть ярость или пренебрежение. — П-прости меня, я не хотела, — резкий переход. Где же вся её гордость, язвительность, сила. Куда же всё так мигом подевалось? Эвтида подняла голову, встречаясь глазами с серыми грозовыми облаками. Амен смотрел на неё спокойно, бережно и нежно прижимая её за талию к себе, не давая соскользнуть. Казалось, подобное несколько не беспокоило его. Он не стал как-то возмущаться или шутить. Его губы остались в доброй усмешке. Вторая рука совершенно обычно убрала упавшую прядь волос на её лицо. Такой простой жест заставил его замереть на месте. Он словно сам не осознавал, что делал и зачем. Простой порыв? Или нечто большее? В душе мерзко что-то шептало, что от этого так просто не избавиться. И это что-то было таким приятным. Неведомое тепло разливалось где-то внутри, рассматривая столь удивительно прекрасное создание. Казалось, сама Бастет решила посмеяться над бедным стражем, подарив ему столь необычную девочку. Эвтиде утонуть в песке хотелось. Прямо сейчас. Мгновенно. Она даже сама себя сверху посыплет и вырываться не станет. Почему именно она попадает в эти ситуации? Лицо стало совсем пунцовым, хотя казалось, больше некуда. Она вернула взгляд на тело, но святой Анбуис, сдохнуть можно прямо на нём и это будет лучшая её смерть из списка возможных. Казалось, его высекли из мрамора греки и решили ради интереса отправить в Египет. Ожившая античная статуя взирала на неё, отчего ноги подкашивались ещё сильнее, встать было невозможно. «- И почему он молчит?!» — плакать хотелось. Если бы он шутил или сказал что-нибудь колкое, то ей было во много раз легче. Тишина нагнетала, а нервы и так были на пределе. Тёплые объятия дарила ощущение безопасности, но голова упорно напоминала кто перед ней. Сильные руки сломают ей шею, будто она котёнок, и пискнуть не успеет. Главное было успокоиться и сделать вид, что её это не волнует. Хотя блеск в глазах и румянец говорили обратное. Сойти с ума было бы не плохой альтернативой, ведь было в этом что-то эстетично-красивое. Быть прижатой к телу мужчины, смотреть, как контрастирует смуглая кожа с его призрачно-белой. Может он и есть посланник Анубиса, он и есть её погибель, пришедшая забрать с собой. Голова сама собой прокручивала сон, а она могла только дышать, обдавая его кожу. Форменное безумие! Аменом хотелось дышать, или так реагировало девственное тело неопытной девушки, которую привлекала опасность. Она дышала так, что совсем не двигалась, боялась, что человек отстранит от себя и пленительный аромат исчезнет, как наваждение. Если б перед ней сидел человек или даже шезму, она без споров с совестью тут же вспомнила все женские мудрости, чтобы завладеть им. Ради Амена просто хотелось стать блудницей, если б он просто позволил быть рядом и не убивал бы её. Амен изогнул брови, рассматривая красоту эмоций на лице. Там, казалось, можно было найти всё и это интриговало. Касание рук были приятны, мало кто решался так прикасаться к эпистату, не боясь его. Он давал ей время успокоиться, выровнять дыхание, хотя каждый выдох, проходящий по всему торсу, вызывал толпы мурашек. Им ехать часов семь, а поэтому смущать и доводить подозрительную ученицу было единственным развлечением. Его рука поднялась чуть выше, переместившись на спину. Вскоре они выйдут на ровную дорогу и эту непокорную девочку можно будет усадить обратно. Хотя и против такого расклада вещей он был не против. Эва тяжело вздохнула, понимая, что окончательно ничего не понимает. Девушка старалась иметь хоть какое-то пространство между ними, пытаясь отстраниться от тела, но Амен ловко усадил её на колени, игнорируя возмущенный писк. Эва схватилась руками за широкие плечи, оказываясь на одном уровне с лицом охотника. — Лучше смирно сиди, — властный голос буквально пригвоздил к месту. — Так будет проще, чем ты будешь каждый раз падать на меня. Разве можно быть таким? Эвтида была готова поспорить — этот человек явно был чем-то божественным. Голос не может так влиять на живых, не может заставлять без того часто бьющиеся сердце ещё сильнее. Ужас держал её в руках бережно, как величайшую драгоценность. Чудовище рассматривало её, не торопя и не ругаясь за нарушение личных границ. — Можно подумать, я специально, — возмущенно пискнула девушка, чувствуя, что краснеет уже всем телом, на лице место должно было закончиться. Разве чисто физически возможно ощущать столько всего сразу? Непонятная волна эмоций накрывала обоих, не давая ни секунды времени на раздумье. Внезапная близость сметала планы обоих на дальнейшее взаимодействие, резко перестраивая намеченные маршруты. Амену такая резкость и поспешность даже нравилась. — Можно, и подумаю, — усмехнулся он, оставляя руку на талии. — Сначала ночью видимся, потом к ногам падаешь, теперь на руки. Неужели так хочется лечь рядом со мной? «-Ужас. Я передумала, давай ты снова начнёшь молчать» — Эва плотно сжала губы, пронзая эпистата возмущенным взглядом. Желание ударить чем-нибудь вновь появилось. «-Интересно, а если б легла, то куда: на ложе или в саркофаг?» — Я могу, и сама сидеть, — хотелось быть подальше от него, насколько позволяла колесница. Амен кивнул, осторожно пересаживая её рядом с собой. — В случае чего просто наклоняйся в мою сторону, я не выпаду, — равнодушно бросил эпистат, возвращая себе привычную маску. Эва фыркнула, всё ещё дрожа от прикосновений на талии. Отчего-то появилась обида, что её так просто отпустили. Кожа ещё хранила след от больших теплых ладоней. Смотреть в ноги было легче, чем на собеседника, который без всякой совести рассматривал её. Наряд, благо, давал большой простор для фантазии, отчего девушка прокляла свою любовь к изящности. Перед Аменом казалось, что она сидит совершенно обнаженная и радости это явно не добавляло. Хотя она сама минутой раннее успел облапать всё, до чего могла дотянуться рука и осталась вполне довольна. Теперь Рэймсс должен ей найти скрижаль. На губах девушки появилась довольная улыбка от осознания будущего шока. И лишний раз порадовалась, что от мира их закрывает тонкая ткань. Теперь имея хоть какое-то личное пространство, она могла чуточку логично мыслить. То, что происходит в Фивах связано с видениями, спорить об этом было глупо. И тот черномаг с маской Сета тоже поспешил туда, хоть и говорил, что бежал. Редко можно было встретить сетопоклонников, и каждый раз они приносили проблемы. У черномагов были не озвученные правила, но все их соблюдали. У этих ни правил, ни мозгов не было. «- Что если «осквернённый на троне» — это Сет. Но тогда куда делся Осирис?» — теперь и кочки, и близость с охотников уходили на второй план. «- Неужели сетопоклонники убили его!» — страшная мысль. Но только это объясняла гнев богов на царство. И поэтому ей шли видения. Анубис не винил своих детей в этом. Правда, что делать в таком случае, Эвтида не знала. Текли часы, сопровождаемые тишиной. Эвтида уже успела привыкнуть к соседству и постоянной тряске, оттого могла спокойно сидеть, откинувшись на спинку колесницы. Теперь она уже не походила на орудие пыток и позволяла рассматривать одинаковый пейзаж за окном. Только пески и ничего более. Не самое большое разнообразие. Даже поговорить не с кем. Амен сидел, прикрыв глаза и видимо, хотел отдохнуть. Это совершенно не расстраивало, и давало время придумать правильные отмазки от гнева наставника. «- А с другой стороны. Тебе же он нравиться, да?» — Эва нахмурилась, готовая спорить сама с собой. Конечно, Амен трудно назвать уродливым, он красив, имеет статус, богат, даже аура опасности, исходящая от него, добавляла лишнюю привлекательность. Всё бы хорошо, кроме того, что верховный эпистат, который с радостью кинет её крокодилам. Хотя и их назвать не красивыми сложно. Эва всегда славилась рационализмом и клятвой того, что ласкать её будет только ветер. Детские обиды не так просто забыть, даже когда она стала красавицей. До сих пор была неприязнь к любым мужчинам, что рассматривали её. Не хотелось быть простой оболочкой, а содержание раскрыть перед Аменом было нельзя. День клонился к вечеру, становилось заметно прохладнее, но так становилось даже уютнее. Эва совсем осмелела, укладываясь на плечо эпистата, который и против не был. Чем скорее наступала ночь, тем тише становился темп. Эва прислушивалась к переговорам за пределами колесницы, делая вид, что спит. — Эпистат, мы добрались до оазиса, — прозвучал голос Тизиана. — Приказать разбить лагерь? — Да, только пусть не выходит за пределы колесниц. Ночью в пустыни небезопасно, -тёплая рука легла на плечо девушки. — Просыпайся, непокорная, прибыли. — П-простите, я видимо сильно устала, — Эва постаралась изобразить неловкость, пряча лицо за темными прядями. — А нечего по ночам гулять, — усмехнулся Амен, поднимаясь и разминая плечи. Вид ещё тот. — Иди, отдохни, иначе твой наставник подумает, что я тебя убил здесь. Утром — возвращайся. — Отчего вы так хотите видеть мое кислое лицо пред собой? — Эва прикусила губу, поглядывая на эпистата. — Ты вызываешь у меня много вопросов, — крепкая рука взяла её лицо, заставляя посмотреть в серые глаза. — А таких лучше держать поближе. «-Подозревает, ну конечно, или уже знает, и просто нужны доказательства» — Эва послушно склонила голову, освобождаясь от хватки. — Я поняла вас, эпистат. На улице было необычайно темно и прохладно. Зажигались костры, подобно светлячкам, люди готовились ко сну и позднему ужасу. Небольшие палатки выросли незаметно, большинство путников кутались в теплые одежды, дрожа от холода. Эва также поморщилась, стараясь подойти ближе к огню. Реммао с учениками расположился чуть дальше от основной части, где было полно охотников. Найдя взглядом Амена, который о чём-то говорил со своими воинами, девушка поспешила подойти к своим друзьям. — Вот и наша блудная дочь вернулась, — посмеялся Рэймсс, но голос его был нервным. И он, и Дия обеспокоенно смотрели на девушку, стараясь понять, всё ли хорошо. — Вернулась, конечно, хотя и до утра, как я понимаю. Амен подозревает нас всех и решил держать меня при себе, как минимум, на время путешествия. — Это я уже понял, — тяжело вздохнул Реммао, накидывая на плечи Дии одеяло. — Не сказать, что это хорошо, но и я не плохо. — Ты шутишь? — возмутился Рэймсс. — Он буквально заявил, что понял, кто мы такие и ему нужно только время. — Не заявил, — поправил наставник. — Ему нужны доказательства, но их получить весьма сложно, учитывая, что и мы знаем. Но его внимание к Эве можно использовать. — Мне уже это не нравиться, — заметила Эвтида, отрывая от лепешки кусочек и обмакивая в густой мёд. — Тебе просто нужно расположить к себе, чтобы ты была его личным лекарем, тогда его внимание к остальным притупиться, а ты получишь себе власть, — предложил Реммао. — Мы никак уже не спасём тебя от него, но можем использовать его внимание против Амена. — Я постараюсь, конечно, — такой предложение нисколько не обрадовало Эвтиду, но девушка всё же решила поиграть по правилам. — Но предупреждаю, если он отошлёт меня, проситься обратно не стану. — А ты просто мило улыбнулись и все растают, — посмеялся Реймсс, взлохматив темные волосы на голове. — Ты должен мне Скрижаль, так что вперёд, ищи, — на лице друга отразился ужас и расстройство. Он явно не собирался бегать по всему миру в поисках, но тогда Эвтида бы припоминала ему это вечность. — Кто бы мог подумать, — голова некроманта упала на плечо Дии, которая просто хотела исчезнуть оттуда. — Умеешь удивить, котёнок, — подмигнул Рэй. — Смотри, как бы я тебе лицо не расцарапала, — посмеялась Эва, подмигивая. Рядом с другом в ней вновь просыпалась старая добрая она: раскованная, смелая, язвительная. Они часто с другом дурачились, изображая из себя возлюбленных, разыгрывали сцены из греческих комедий. Эвтида с огромной гордостью легла на ещё хранящий тепло песок, рассматривая оазис. Красивая водная гладь отражала миллионы звёзд, растущие по бокам пальмы. Пышные травы окружали кромку воды, где слышались весёлые переговоры. Казалось, нигде больше не было таких ярких цветов. Широкие листья финиковых пальм защищали от солнечных лучей персиковые и абрикосовые деревья. На другой стороне оазиса расположился небольшой шатёр, где отдыхал кто-то из караванщиков, пока верблюды бродили рядом, наслаждаясь отдыхом. Дышалось свободнее, словно она наконец выбралась из подземелья. Эва подняла голову, чувствуя глупую улыбку на собственных губах. Хотелось остаться тут навсегда, и даже охотники не казались такими враждебными. Они весело о чём-то переговаривались с лекарями, делились историями о бесконечных битвах и странствий. Слышались отдалённое пение. Казалось, это место собрало всё количество звуков, запахов со всей огромной пустыни. Девушка подбросила персик в небо, ловя его рукой. Запах вина, пива, жаренного мяса с травами, фруктов, цветов — всё смешалось в один крепкий напиток, ударяющий в голову. Но среди всего она отчего-то угадывала запах граната и мирта. Темные глаза бродили по части охотников, пока не нашли другие. Амен смотрел на неё пристально, выпивая из кубка. Он сидел во главе, перед костром и отблески огня делали его глаза порталом в иной мир. Белые волосы словно сияли. Верховный эпистат сидел среди друзей, но взгляд и разум был направлен на небольшую темную фигурку, что лежала на другой стороне. Любовался рассыпанными по красноватому песку волосами, бронзой кожи, которую огонь делал совершенно идеальной. Любовался задорным взглядом, который теперь без страха смотрел на него. Любовался совершенной красотой, потому что мог. А зачем ему было это, его не интересовало. Пока странная тяжесть не мешала работе, он мог позволить себе наслаждаться девушкой, пусть только глазами. Увидев, что девушка не отрывает от него взгляда, поднял кубок в её честь и улыбнулся. Не пытаясь задеть или посмеяться, а просто как давний приятель. Затем отвернулся к Тизиану, отпивая крепкое вино. Им нужно было успеть обсудить снабжение до того, как опьянение полностью завладеет разумом. — И всё же красивый, Сет его дери, — пробубнила Эвтида, слушая перебранку друзей. — Хотя, по последним новостям, он был совсем не против. — Тебя больше не беспокоят сны? — поинтересовался Реммао, усаживаясь рядом с ней. Эва устало потёрла глаза, пытаясь сбить сонливость. — Нет, разве что немного волнуют. Ты же сам говорил, они всегда таят за собой нечто большее. — Да, я успел связаться с другими, они все говорят тревожные новости. Сетопоклонники совсем разбушевались, — взгляд Реммао был тяжелым, уставшим. Он взвалил на свои плечи громадную ношу. Трое учеников в неспокойное время. И поимка каждого приведёт к ним всем. — Мы как-нибудь выкрутимся, — улыбнулась Эва, сжимая ладонь учителя. Рэймсс и Дией уже вовсю спорили на тему что все же лучше: уметь летать или читать чужие мысли. Обычно, конечно, спор был на тему занятий шезму, но сейчас такое было небезопасно. — Конечно, правда у нас проблем с каждым часом всё больше и больше, — вздохнул он. — Порой мне кажется, боги решили посмеяться надо мной. — Боги любят испытывать смертных. Вдруг это великий замысел? — Или великий план, чтобы моё сердце остановилось, — буркнул Реммао. — Клянусь, Эва, порой мне кажется, что ты станешь причиной моей смерти. — Не говорите так, учитель. Я ради приличия лягу недалеко от вас, — Эвтида громко рассмеялась, не замечая, как взгляд Амена вернулся к ней. — Мы все ляжем с тобой, братец, — посмеялся Рэймсс, толкая его в плечо. — Не беспокойся, мы и в царстве Анубиса будем преследовать тебя и надоедать. — Вас оттуда выгонят, — заметил Реммао. Эва мягко улыбнулась. Становилось холоднее, оттого пришлось уйти в небольшой шатёр. Остальные ещё о чем-то спорили, но сон одолевал девушку. Она лежала, положив руки под голову, рассматривая пламя костра, вдыхая сандал. Проходило время, и все постепенно уходили, долго сидеть было нельзя, нужно будет встать до рассвета. Эва уходила всё глубже в сновидения. Красная пустыня стала мрачным изваянием перед ней. Царила тишина, которая радовала чуть больше, чем завывания. Перед храмом стоял человек, на руках которого лежала девушка с золотыми крыльями, подобно стражу. Эва сделала шаг вперёд, стараясь рассмотреть, заметить как можно больше деталей. Мужчина был мрачным, но весьма красивым: длинные черные волосы спадали по плечам, глаза слегка прищурены и подведены. За спиной оружие. — И вот я вижу тебя, дитя моё, — обратился он к ней. Девушка на руках стала прозрачнее, будто дух её источался, уничтожая тело. — Кто ты? — прошептала Эва, подходя ближе. От него не исходила опасность, а ответы на вопросы получить нужно. Он печально смотрел на драгоценную ношу на своих руках. Девушка была действительно красива: тонкие черты лица, немного бледноватая кожа, пухлые алые губы и короткие черные как ночь волосы. Золотое платье на её теле очерчивали всю идеальность фигуры, которой даже Эва позавидовала. — Я — Анубис, — спокойно ответил он. — Я взываю к тебе, что бы ты помогла мне. Сет убил Осириса, разрубил его на части и занял трон. Исида в гневе, и некому суд вершить над мёртвыми. Но он украл у меня. Украл её. — Но как я могу помочь вам, господин? — Эва обвела девушку взглядом, пытаясь запомнить лицо. — Она где-то рядом, — голос становился тише. — В Фивах быть может. Она всегда любит быть в центре событий. Не дай Сету забрать её. Не дай затуманить её разум. Эвтида в панике посмотрела на своего бога. Он казался таким близким и живым сейчас, отдавая своё тепло. Девушка на руках испарялась, превращаясь в утреннюю дымку над водой. Пустыня миролюбиво осматривала своих жителей и не было здесь страха или ужаса. Господин смерть защищал её больше, чем живые. Невинная красота мира, окружавшего их, манила к себе. Он просил её забрать амулет. Золотое изваяние с головой собаки, которое поможет отыскать утерянное. Ещё одна загадка в копилку многих. — Что ждёт в Красной пустыни? — едва шевеля губами проговорила Эва, сжимая в руках драгоценность. — Ничего хорошо, — хмуро ответил Анубис. — Там нет жизни, ваша дорога ведёт вас через неё, чтобы показать грядущий ужас. Там ты увидишь впервые тех, кого видела во снах. Опасайся себе подобных, ибо нет ничего страшнее предательства. Не охотники несут тебе смерть, юная шезму. Она глубоко внутри. — Помоги мне, — взмолилась она, падая на колени. — Помоги пройти тот путь, что ты мне предрешил. Помоги выбраться живой и сохранить жизни тех, кто мне дорог, — строгий лик осматривал её так внимательно. Бог легко улыбнулась, укладывая ладонь на её сложенные руки, успокаивая своего ребёнка. — Я дам тебе силу, — прозвучал голос. — Стань моей волей. Эвтида резко открыла глаза, прижимая руку к груди. Вокруг царила приятная тишина, слышалось только сопение друзей. В шатре было невыносимо жарко и душно, хотелось побыстрее выйти на свежий воздух, приводя разум в порядок. Волосы прилипли ко лбу, всё тело будто горело. Горло пересохло и невыносимо хотелось пить, благо в бурдюке ещё оставалось вино. Предрассветные сумерки утопали в разных цветах на горизонте. Пурпурные, бледно-сиреневые, синеватые и голубые краски вспыхивали волшебными цветами, окрашиваясь песок под собой и долгую дорогу вперёд. Где-то там, вдалеке, где кровь превращалась в пыль и не было жизни, где земля пропитана ядом огромных змей и где мертвые восстают, стоял огромный черный храм, зовущий её к себе.