Мёрзлые цветы и горящий керосин

— Опять читаешь, да? Я плюхнулась под дерево рядом с Рэем, предварительно подложив под себя картонку. Брат скосил на меня взгляд и кивнул, а потом снова зыркнул, но уже на книгу в моих руках. — Основы механики? Не знал, что тебя это тоже интересует… — Ну, — небрежно махнула рукой я, — я так, недавно заинтересовалась. Мне стало интересно, как работают лампы в нашем доме, и я спросила об этом у мамы, а она возьми и дай мне вот эту книгу… Ха-ха, это ложь. Мастер придумывания отговорок во мне все еще жил. Я в жизни бы не стала доставать маму такими глупыми, типично детскими вопросами — мне хватало и других аспектов притворства ребенком. Эту книгу я взяла сама, чтобы был повод для разговора с Рэем. Даже прочитать ее немного успела, чтобы можно было поддержать диалог о механике. Рэй-то был на год младше, так что, думаю, этого должно хватить… Хотя Сьюзан говорила, что я обожгусь об реальность и потом буду плакать два дня подряд, но пфф! Это вряд ли! Не может шестилетний ребенок быть во много раз умнее меня — с моим-то (минимальным) багажом знаний из школы. — Вот как, — кивнул Рэй. — Понятно. Так что переходим ко второй части плана! Я мельком заглянула в книгу Рэя, чтобы ненароком похвастаться о том, что с его книги я уже все знаю, но… — Ты точно тот учебник взял?! Я запнулась на первой же строчке. Господи. Уравнения. Целая чертова страница, состоящая из одних уравнений! И ненавистные мною графики тут тоже затесались! Я взревела и с ужасом отскочила от Рэя и его проклятой книги. Играющие вдалеке малыши с мячом остановились и вылупились на нас. Сам Рэй тоже выглядел ошеломленным, и удивление от этого даже перебило мое удивление от уравнений. — Ты еще не дошла до этого? — чуть прищурив глаза, высказал брат. — Я-я только начала читать, — замахала руками я, — конечно не дошла! Да я вообще другую тему учу! — Но это же основа для всего. Что ты сможешь вычислить без формул? — Да много чего! При чем тут вообще свет от лампочек к проклятущим формулам… Рэй тяжело вздохнул и подсел ближе, забрав книгу из моих рук. Смерил обложку прищуренным взглядом и покачал головой: — Тебе нужна другая книга. Давай сходим в библиотеку. Ты так ничего не поймешь, а времени потеряешь много. Будешь отвлекаться от основной учебы, и твои баллы могут упасть… Оно тебе не нужно. И впрямь не нужно, Рэй. Но это я сейчас не о баллах… Аха-ха, а что же мне ответить… Так, теперь мне нужно как-то срочно убежать, сославшись на… Дети, игравшие вдалеке, вдруг панически заревели, и я подскочила, пулей понесшись к ним и забыв обо всем, что только что думала. Ненужная мне книга осталась у растерянного Рэя. Неопознанной издалека толпой детей оказались Анна, Дон, Гильда и Нэт, играющие в мячик. А рядом с ними стояли, держась за руки, Эмма и Норман, причем штаны последнего были подозрительно сильно протерты в районе колен. И также подозрительно сильно испачканы в грязи и крови… Черт, и у Эммы та же история. Не сразу заметила. — Сестренка Ассоль!.. Я молча схватила Нормана и Эмму за руки и повела их в сторону приюта. Остальная часть детей пошла за мной. Черт, ну сто раз говорила получше выбирать места для игр! Вот и неудивительно, что они покалечились — играли ведь практически в грязи. Лето закончилось, была уже поздняя осень, и голая земля в их обычном месте для игр превратилась в месиво. По пути в медпункт нас всех перехватила идущая по коридорам мама. Ее лицо тут же приобрело серьезность, и я со спокойной душой отпустила руки младших детей, передавая их ей. Миссия выполнена. Но потом я все-таки пошла следом. Просто на всякий случай. Хочу лично услышать, что мама скажет этим сорванцам. Эмма почти не плакала, когда ей обрабатывали содранные коленки, а вот Норман глотал слезы. Я наблюдала за всем этим с отрешенным лицом, а вот Анну и остальных малышей мама выпроводила с кабинета после первого же писка. Мне, честно, льстило, что она оставила меня. — Спасибо, что следишь за младшими, — похвалила меня мама с улыбкой. — Конечно-конечно, — важно закивала я. — Скажи им, что нельзя играть в грязи! Тебя-то они послушают всяко больше, чем почти что ровесника… — Ассоль права, — обернулась мама на пострадавших. — На вашей площадке пока лучше не играть, иначе вы снова упадете и поранитесь. Есть и другие хорошие места. Я покажу их вам! — Мы прямо сейчас туда пойдем? — поинтересовалась Эмма, сидя на кушетке и болтая ногами. Мама снова улыбнулась и покачала головой. — Давайте сначала переоденемся. Мы все вышли из медкабинета, а мама закрыла за нами дверь. Эмма и Норман ушли переодеваться, а оставшиеся малыши разбрелись, кто куда. А я осталась растерянно стоять в коридоре. Мне было немного грустно. Вот мама мега крутая. У нее есть авторитет, который мне никогда не получить. Все видели во мне маленького семилетнего ребеночка, и едва ли считались, даже несмотря на мою серьезность и рассудительность. Так хочется стать старше всех в этом приюте. Но до этого аж целых пять лет ждать. И это если меня приемные родители раньше не заберут… Мама с Эммой и Норманом довольно быстро вернулись и пошли в сторону выхода. Думаю, мне стоит пойти с ними, чтобы потом напоминать им про хорошие места для игр и самолично туда отводить… Черт, вот лишь бы на Рэя не набрести. Если он вспомнит про мой позор и реально потащит меня в библиотеку, я уже не отмажусь. А говорить ему — младшему! — что я решила учить механику только из-за него, чтобы присматривать и быть в курсе, если у него возникнут проблемы… Нет уж, лучше умереть. Честно говоря, Рэй сам по себе чудной. Вот прямо страньше всех наших родственников. В детстве он был более общительным, а как только ему стукнуло шесть, он словно головой ударился и весь ушел в учебу. Еще и остальных к этому склонял, но никому не хотелось тратить время игр на занятия, которых у нас и так немало было. Все время после завтрака и аж до самого обеда занимали как раз они. Мама серьезно подходила к нашему обучению. Если так подумать, то наш приют какой-то странный... Закрыт от всего мира, словно на карантине каком-то. Вот я думаю, что это мама придумала зря. Если бы нас отпускали хотя бы в школу, то нас могли бы забирать в приемные семьи чаще, потому что все детки с нашего приюта милые и послушные, во многом благодаря маме. За таких малышей пары, что не могут иметь детей, насмерть бы сражались! Мечтая о дне, когда я выйду на свободу, я чуть было не подскользнулась на грязи, которую дети развели на пороге нашего дома. Я вышла наружу и поежилась от резкого порыва ветра, а потом, проморгавшись, стала выглядывать своих родственников. Ага, вон мама! У самого леса с оравой детей разговаривает. Значит, там… Далековато от дома. О, кстати насчет «далековато от дома»! А ведь за эти дни мама так и не отругала меня и Сьюзан за очередной поход к воротам, если верить содержимому той самой записки. Кажется, пожелавший остаться анонимным доносчик облажался. Что, вживую смелости не хватило сказать? Ну и хорошо, что не хватило. Мне бы не хотелось, чтобы нас ругали. Ух, жаль только, что я не смогла выяснить автора записки... . . . В холодные, зимние вечера мы частенько собирались в игровой комнате и слушали, как мама читает сказки. Казалось бы, мы все и сами умеем читать, а кое-кто даже скорочтение в свои едва стукнувшие семь освоил, но, тем не менее, маму слушали все. Вот прям вообще все. Здесь сидело и двое наших двенадцатилеток. Судя по легендам, которые они рассказывали нам, они видели динозавров, а еще предыдущую воспитательницу. Последнее было не легендой — наша мама работала здесь сравнительно недавно, и я слышала об этом от уже ушедших детей, когда была помладше. Подумать только — она отдавала всю себя работе, находясь в приюте круглосуточно... После того, как я это поняла, я начала уважать маму только сильнее. Она буквально пожертвовала своей жизнью в свободном мире ради нас, чужих ей детей. Пока я думала об этом, мама уже начала читать сказку. —…Некоторые осколки, с песчинку величиной, разлетаясь по белу свету, попадали людям в глаза, да так там и оставались. А человек с таким осколком в глазу начинал видеть все навыворот или замечать в каждой вещи только дурное — ведь каждый осколок сохранял свойство всего зеркала… У мамы потрясающая дикция. Слушая ее, мне даже спать не хотелось, пусть я и жутко вымоталась за день. Сьюзан накрыла меня второй половиной своего пледа и подвинулась ближе. Секундой позже под наш плед приползла и Беверли с Анной. Вот любят же малыши сидеть со взрослыми детьми… Время от времени мама показывала нам и отдельно распечатанные иллюстрации к этой книге. Кажется, она была совсем детской — настолько большие рисунки только в таких были. — Ого, какое большое зеркало! — крикнули сидящие впереди малыши. — Прям по всему свету разлетелись?.. — Если мы найдем какой-то осколок, то ни за что не будем брать в руки! — Да! Ах, наивные, добрые детишки. Я даже улыбнулась. Это было мило. Сидящая рядом со мной Беверли постоянно протягивала ручки к иллюстрациям, и, в конце-концов, таки выползла из-под нашего пледа и уползла вперед. Анна поворчала на нее, но осталась с нами. —… А пока Герда ела, старушка расчесывала ей волосы золотым гребешком. Волосы вились кудрями и золотым сиянием окружали милое, приветливое, круглое, словно роза, личико девочки. «Давно мне хотелось иметь такую миленькую девочку!» сказала старушка. «Вот увидишь, как ладно мы с тобой заживем!» И она продолжала расчесывать кудри девочки и чем дольше чесала, тем больше забывала Герда своего названого братца Кая — старушка умела колдовать… Мама даже иллюстрацию не успела показать, как вдруг малыши в один голос заревели. Я даже уши закрыла. Так же поступила и Сьюзан, удивленно смотря на меня. А мама замерла с рисунком в руках. — Вы чего, ребята? Дети принялись отвечать, не прекращая реветь: — Хнык… Хнык…! — Как она могла?! — Они же были родны-ы-ы-ми-и-и! — Если бы с нами такое случилось, я бы ни за что вас не забы-ы-ы-л! — Но это же магия, — растерянно ответил одиннадцатилетний Дилан. — Вы бы не смогли ей препятствовать. — Семья сильнее магии! — в один голос ответили дети. Я сдержанно хихикнула. Сьюзан подхватила мой смех, и он эхом прокатился среди старших детей. — Давайте-ка послушаем дальше, — кивнула мама, когда шум поутих. Семья и впрямь оказалась сильнее любой магии. И Герда спасла Кая ото всех бед, даже когда положение казалось совсем безвыходным. Сказка всем понравилась. Дети долго обсуждали ее между собой, а я отчего-то задумалась о времени, когда мне придется их всех покинуть, отправившись за горячо любимые мною ворота. И даже несмотря на все мои планы-пугалки для малышей и не очень… Неожиданно я поняла, что все равно ощущаю грусть.