Better to bind your brow with willow (--And follow, follow until you die,)

Нами-кто-то там, вроде снежинки, с которой начинается лавина. Вскоре его начинают донимать богатые снобы, появляясь то тут, то там. Ему, в общем-то, все равно, отказы им достаточно приятны сами по себе, но это отнимает у него время, которое он мог бы тратить на безделье. Что важнее, эти визиты нарушают покой и напоминают его гостям о тех структурах власти, которые когда-то вынудили их искать убежища на его земле. Да, Блейз может позволить себе отказывать этим высокомерным аристократам, но у большинства его гостей есть жизни и обязательства, к которым они возвращаются после своего пребывания здесь. Каждый раз, когда появляется очередной эгоцентричный дворянин или богатый купец, чтобы пожаловаться, гости Блейза предпочитают спрятаться — чтобы их не увидели, не запомнили и не наказали потом. Ситуация доходит до критической точки, когда какой-то нелепый лорд является с целым отрядом наемников — чужаков, не принадлежащих к людям Блейза, — чтобы, так сказать, добиться своего. Он либо сделает Блейза своим — возможно, своей сексуальной игрушкой, это не совсем понятно, — либо убьет его. Превратить этого человека в набор элементарных частиц сейчас гораздо проще, чем не сделать этого; Блейз не особенно беспокоится о своей безопасности. Но весь смысл его уединения заключался в том, чтобы уйти от насилия. В идеале он хотел бы не убивать и не мучить ни одного человека, сколько бы лет ему ни оставалось. Хм. Дилемма. — А считаются ли работорговцы людьми? — размышляет он, ум свободный от сладкой дымки, в которой он жил все эти годы в Дорне. — А если пересмотреть цели этой миссии? — кто бы ни был этот человек, он мог бы стать учебным пособием: примером того, что случается, если маггл заявляется в логово Пожирателя смерти и пытается принудить его стать своим рабом. Что бы ни увидела на его лице Павара, этого оказалось достаточно, чтобы она крутанулась на каблуках и устремилась к боковому выходу. Умная девочка. Она не хочет находиться здесь, когда терпение Блейза, выкованное его травмами, лопнет, и он начнет творить вещи, о которых потом будут жалеть все. Но, по милости богов, которой он вовсе не заслуживает, подкрепление в лице Оберина Мартелла прибывает раньше, чем он переходит черту.

***

— Это и есть Золотой Сад? Блейз закрывает глаза и делает медленный, успокаивающий вдох. Его руки трясутся, магия кипит, густая и вязкая, под кожей. Спокойно. Они не знают. Магглы на родине знали, когда нельзя приближаться к рассерженному магическому существу; эти, новые, никогда этому не учились. Этот новый маггл не бросает тебе вызов. — Если вы имеете в виду, что это мой дом, то да, — отвечает он. Его горло болит от желания завыть и обзавестись изящным клювом, достойным любой хищной птицы. — Я мог бы спросить, кто вы такой, но мне все равно. Ни один из вас здесь не гость. — Раб меня оскорбил, принц. Я вправе требовать сатисфакции. Терпение Блейза срывается. У него осталось очень мало терпения. Подождите… — Принц? — он поворачивается к жилистому, высокому мужчине. — Значит, у вас есть какая-то власть. Убери это животное с моих глаз. Я очень старался, чтобы не запятнать руки ненужной кровью. Лорд снова начинает блеять, полон раненого тщеславия и напыщенного хвастовства. Головная боль Блейза усиливается, в ушах возникает тихий, но настойчивый гул. — Мой принц, — говорит… Это же Саран, не так ли? Возлюбленный Павары. Скорее всего, да, раз уж Павара тащится за ним следом. Блейз не слишком хорошо его знает, но тот всегда казался ему приятным, спокойным и по-своему милым. А еще огромным, с пропорциональной анатомией, которая сделала его популярным в определенных кругах. — …быть мирным человеком… — Блейз начинает отвлекаться. Это не идеально, но, возможно, единственный путь вперед. Звук пощечины разрывает тишину, как гром среди ясного неба. Этого оказывается достаточно, чтобы разрушить остатки натянутого спокойствия, удерживавшего Блейза на месте. Прежде чем Павара успевает выдохнуть от шока, маггл и его охранники уже парят в воздухе, зажаты и растянуты в разные стороны, с заткнутыми магией ртами. — Пава, будь доброй, встань за мной. И твой мужчина тоже, — говорит Блейз. Поток безумной ярости заглушает её ответ. — Хотя, лучше выйдите. Вам не нужно это видеть. — Блейз, — зовет она, делая шаг вперед, а не назад. Принц, замечает он, отступил на безопасное расстояние и наблюдает за происходящим с удивительным боевым фокусом. — Блейз, тебе нужно успокоиться. Со мной всё в порядке. Ты должен вспомнить, кто ты. — Должен ли? — он наклоняет голову. Шрам на его шее натягивается, фантомный вес железа мешает дышать. — Конечно, мне позволено делать всё, что я захочу, с сумасшедшим, который ворвался в мой дом и напал на моих гостей. Кто осудит меня за то, что я буду извлекать из этого идиота кровь капля за каплей в течение, скажем, шести месяцев? — Блейз, пожалуйста, — повторяет она его имя так, словно пытается вызвать у него какие-то воспоминания. Ха. Если на то пошло, слышать его имя только облегчает возвращение к старым привычкам. Блейз Забини убил и замучил больше магглов, чем они в состоянии осознать. — Отпусти их. Тика принесет тебе чашу вина. Отпусти этих людей, и мы все забудем, что это когда-либо происходило. Ты ведь хочешь посмотреть пьесу, которую дети написали для тебя? Она почти на расстоянии вытянутой руки. — Лика так старалась, а декорации уже готовы. Ты правда хочешь свести их усилия на нет? Крошечная крупица разума пробивается сквозь бушующий гнев. Тем не менее… — Он ударил тебя. Уж я-то заслужил право испепелить каждого, кто посмеет поднять руку на моих, не так ли? — Ты же знаешь, насколько я стойкая, любимый, — её голос звучит резко, с искусственной шутливостью. — Меня и похлеще шлепали в выходной. Давай не будем всё усложнять еще больше. Её маленькая, профессионально мягкая ладонь скользит по его щеке; красный туман понемногу рассеивается. — Ладно, — он понимает, что дышит тяжело. Его конечности дрожат, мышцы забыли, как долго оставаться напряжёнными. — Ладно. Но ты обязана будешь размять мои плечи. — Я бы хотел заметить… — голова Блейза резко поворачивается в сторону, его хищный взгляд фокусируется на незваном госте. Тот, надо отдать ему должное, пересматривает свои слова на ходу. — Я никого не ударил. Более того, меня пригласили. Блейз нахмурился, качая головой, чтобы прояснить мысли. Маггл говорит правду. — Так. Извиняюсь, я немного не в себе. Напомните, зачем вы здесь? — Ваши друзья пригласили меня, — повторяет он. — Что-то про домогательства и попытку похищения? Блейз проглатывает первые десять фраз, которые хотелось бы бросить в ответ. Полегче. Ты снова играешь беспечного аристократа, помнишь? С той мрачной ролью безумного Пожирателя смерти покончено. — Ладно. Моя Пава настаивает, что сжигание этих людей огорчит её. Не будете ли вы так любезны забрать их? Я готов… — он снова качает головой, пытаясь прийти в себя, — …оплатить штраф или сбор, или как там ваши законы это называют. Пава обходит его и буквально прилипает к его спине. Блейз чуть сильнее расслабляется, и тела подвешенных людей начинают свободно опускаться, уже не растянутые на грани их возможностей. — Разумеется. Я с удовольствием доставлю их к моему брату. Но вы тоже должны будете пойти, понимаете? Блейз чувствует, как внутри него вспыхивает гнев — раз, два, три раза. В отличие от этих отбросов, принц замечает магические искры в его волосах и то, как карие глаза Блейза светлеют до завораживающего фиолетового оттенка. — Понятно. Не думаю, что я могу предложить вам достаточно золота, чтобы вы оставили меня в покое? — Боюсь, что нет, — медленно отвечает принц. — Ситуация слишком драматична, и лорд Перитас обладает дипломатическим иммунитетом, который требует соблюдения определённых формальностей. — Понятно, — повторяет Блейз. Заботит ли его игра в эти игры? Он мог бы убить их всех в одно мгновение, собрать вещи и уйти. Это даже было бы проще. Сердце Павы бьётся в такт его спине. Она дрожит. Краем глаза он замечает десятки своих людей, выглядывающих из углов с дикими, испуганными взглядами. Они… Он, наверное, смог бы забрать и их, но куда? Их сотни. Как он переместит такое количество маглов? — Пожалуйста, Блейз, — тихо шепчет она, уткнувшись в его спину. — Уступи. Успокой, кого нужно, и возвращайся к нам. Мы… мы всё здесь уберём. Ты успеешь к началу пьесы. Он сжимает зубы и опускает палочку. Отбросы падают на пол в груду, явно получив болезненные ушибы. — Хорошо, — он расправляет плечи. — Хорошо. Делайте, как считаете нужным. Он разворачивается и, обхватив её плечи, целует её волосы. — Я ненадолго. Успокой всех здесь. А вы, — он бросает презрительный взгляд на поверженных, — не сможете говорить, пока я не разрешу. Однако, прошу, продолжайте причинять себе вред. Уверяю, это доставляет мне удовольствие.

***

Дворец Солнечного Копья прекрасен, особенно если учесть, что он построен без применения магии. Немного излишне много арок и хрупких каменных колонн, но в целом он просторный, элегантный и удивительно расслабленный. Оберин Мартелл идет впереди, за ним следует Блейз с его пленниками, всё ещё с заткнутыми ртами. Чем глубже они продвигаются во дворец, тем больше охраны их окружает. Ирония в том, что большинство из них Блейз знает в лицо, если не по имени. Конечно, Блейз никогда бы не попросил их выбирать между лояльностью своему принцу и ему, но принц об этом не знает. Судя по напряжению, просвечивающему за показным спокойствием, этого они явно не ожидали. Интересная стратегия, учитывая, насколько плохо здесь относятся к рабочему классу. — Мой принц, — говорит Мартелл, когда они достигают изысканного тронного зала, полного богато одетой знати. — Я привёл участников дела, которое вам предстоит рассмотреть. Мужчина, о котором идет речь, ничуть не уступает своему брату в красоте. Чуть старше, намного худее. На взгляд Блейза, нездоров. Желтоватый оттенок кожи, тёмные круги под глазами и морщины боли, отпечатавшиеся на лице, говорят о трудной жизни. — Это моя обязанность и привилегия — разбирать споры, — говорит принц. — Кого ты привел ко мне сегодня? — Человека, именуемого Блейзом, владельца Золотого Сада, — отвечает Оберин Мартелл, почтительно склоняя голову в его сторону. — К моменту моего прибытия он находился в разгаре ожесточенного спора с лордом Перитасом и его стражей. Я не был там достаточно долго, чтобы стать надёжным свидетелем событий. — Понятно. Почему они лишены голоса? И как? — Я заставил их замолчать, потому что мне неинтересно слушать их слова, — отвечает Блейз. Хм, голос звучит спокойнее, чем он сам себя чувствует. Удобное возвращение чистокровных манер. — Я сниму заклятие, если вы настаиваете. Доран Мартелл издаёт задумчивый звук и медленно кивает. — Будьте так добры. Чёрт бы его побрал. Ладно. Блейз делает нарочито небрежный жест рукой, и заклинание исчезает. — С удовольствием заставлю их замолчать снова, когда вы устанете от их бреда так же, как я. Спустя несколько секунд кашля и хрипов Пери-кто-то там выпрямляется и придаёт своему лицу выражение оскорблённой ярости, вполне приличное для такой ситуации. — Это возмутительно! Колдун поработил меня и моих людей злыми чарами и намеревался сотворить с нами неописуемые ужасы, если бы не своевременное вмешательство принца Оберина! Я требую, чтобы он был снова заклеймен и возвращен на своё место! Уголок губ Блейза приподнимается в презрительной усмешке. Очаровательно. — Пожалуйста, попробуйте. Я здесь только потому, что мои друзья попросили меня вести себя прилично. Это не значит, что избавить этот мир от вас не было бы для меня величайшим удовольствием. — Принц Доран… — Тишина, — произносит принц, его голос звучит уверенно, несмотря на отсутствие магии усиления. — Вы находитесь во дворце Солнечного Копья, а не на рыбном рынке. Вы оба будете вести себя с достоинством и соблюдением приличий. Итак, кто из вас хочет первым изложить свою версию событий? Блейз пожимает плечами. — Факты, насколько я понимаю, не вызывают разногласий. Этот человек пришёл в мой дом с вооружённой стражей и потребовал, чтобы я присягнул ему на верность и был использован так, как он посчитает нужным. Я отказался. Ситуация обострилась. Он ударил одну из моих дам. Я бы разорвал его в клочья, если бы не вмешательство этой дамы. — Лорд Перитас? Вы согласны с изложением событий? — Слова сбежавшего раба не имеют никакой ценности. Его жизнь не имеет никакой ценности, кроме той пользы, которую мы можем извлечь из его нечестно приобретённых навыков. Я протестую против того, чтобы меня ставили наравне с этим существом, независимо от конфликта. Блейз закрывает глаза и молится о терпении. Помни о своём саде. Тебе нравится твой сад. — Мой принц, — произносит Оберин Мартелл, подходя ближе к трону. — Хотел бы уточнить, что Золотой Сад — это высокоуважаемый дом исцеления. Широко распространено мнение, что человек, называющий себя Блейзом, является лордом сам по себе. Уж точно он достаточно богат и образован, чтобы выдать себя за одного из них. — Как же… — голос Петри… что-то надломился от возмущения. — Мои лорды, вы видите рабские метки. Это отребье, должно быть, убило своего хозяина, прихватив с собой богатства и украденные знания. Потакать ему — это позор! Неожиданная волна веселья накрывает Блейза, делая всю эту неразбериху чуточку легче переносимой. — А как вообще можно это доказать? — он машет рукой в сторону разъярённого аристократа, словно отгоняя надоедливую муху. — Нет, не вы. Мне абсолютно безразлично, что вы скажете. Я говорю с принцами. Это ведь интересная дилемма, не правда ли? У меня есть деньги, высокомерие и знания, которые отличают дворянина. Но есть и шрамы, указывающие на прошлое раба. Почти как будто… — Он наклоняется вперёд, театрально постукивая пальцем по подбородку. — …всё это вообще не имеет значения. Как будто прошлое не может надёжно определить будущее. Потрясающе новая идея, верно? — Только раб осмелится заявлять такую чушь! Абсурдность услышанного заставляет Блейза рассмеяться от души. Что бы ни говорили про этого незначительного лорда, чувство комического тайминга у него отменное. — Что я слышу, — произносит Доран Мартелл. — Так это то, что вреда, кроме взаимных оскорблений, нанесено не было. Каково ваше семейное имя, молодой человек? Я чувствую себя некомфортно, обращаясь к вам так неформально. Молодой человек, говорит он. Прелесть. — Забини, — отвечает Блейз. — Но использование этого имени практического смысла не имеет. Я последний из своего рода. — Вот как? И откуда вы родом, господин Забини? — спрашивает Оберин Мартелл. — Я никому не господин, — осторожнее, твоя безуминка уже наружу. — Я из далёкой земли, о которой вы должны быть рады ничего не знать. Вам повезло, что вам достался я, а не кто-то другой из моего народа. Они проявили бы ещё меньше учтивости, чем лорд Пери оказывает мне. Разве вы не счастливы, что я такой разумный и уравновешенный? — Очень забавно, — говорит Доран Мартелл, не показывая и намёка на веселье. — Всё это было постыдно, господа. Вы оба ведёте себя как дикари. Лорд Перитас, рабство запрещено в Дорне, и вам следует это помнить. Забини не имеет хозяина, вне зависимости от его прошлого статуса, — он делает паузу, чтобы скрыть одышку. Интересно. — Забини, угрозы — это основание для суда поединком. Лорд Перитас имеет право требовать сатисфакции. Соответственно, у вас будет право назначить защитника, но в случае его поражения вы автоматически будете признаны виновным. Брови Блейза взмывают вверх-вверх-вверх. Лёгкая усмешка исчезает, сменяясь яростью, обжигающей красным пламенем. — Я мог бы убить всех в этом дворце раньше, чем вы успеете обнажить оружие, принц Мартелл. Так что я не беспокоюсь. — Хмм, — протягивает принц Доран, отстукивая ровный ритм пальцами по подлокотнику трона, пока в зале гул голосов нарастает. — Вы угрожаете мне. Почему? Почему? — Я в ярости, вот почему. — как он посмел… — Сама мысль о том, чтобы прятаться за спинами своих людей… Они прячутся за моей спиной. Такова сделка. Они дарят мне дружбу и привязанность, а я защищаю их. Это… — он медленно, глубоко вдыхает, сдерживая накатывающий гнев. Его ногти уже успели вырасти на добрый дюйм. — Я и так наполовину готов увезти всех отсюда и уйти. Я могу построить свой собственный город, мне не нужен этот… — ещё один глубокий вдох. Помни, у некоторых из них есть обязательства, работа и всё такое. — Он ударил Паву. Ударил её по лицу. Он посмел… — Насколько я помню, дама выразила своё презрение к его технике, — замечает Оберин Мартелл. Его реплика звучит немного неубедительно, голос напряжён. Оберин Мартелл знает, или по крайней мере догадывается, что Блейз вовсе не блефует. — А вы чуть не вырвали им руки; нанесённый вред, пожалуй, эквивалентен. — Так ли это? — Павара так бы и сказала, — отвечает… Саран? Как он здесь оказался… — Простите, господа. Блейз, Павара сказала бы, что не стоит усложнять ситуацию. Блейз выдыхает, разжимая стиснутую челюсть: — Так бы она и сказала, — он смотрит внимательнее. Саран выглядит испуганным до дрожи. — Не волнуйся, дорогой. Никто здесь не может причинить тебе вред. Ты в полной безопасности. — Спасибо, — голос Сарана звучит натянуто и сдавленно. — Я был бы спокойнее, если бы ты перестал угрожать перебить всех в этом дворце. Что ж. — Они первые начали, — жалуется он с нарочитой жалобной интонацией. — Я жил себе спокойно в своём пузыре мира и упадка. Им пришлось вытащить меня наружу… Ты же знаешь, я совершенно не приспособлен к общению с людьми. Именно поэтому я сижу дома, со своими. — И лучшая тактика, чтобы тебя оставили в покое, это угрожать всех убить?! — Саран трясётся как осиновый лист, бедняга. — Что бы дети сказали? Блейз фыркает, но позволяет себя успокоить. Надо отдать должное — Саран хорошо постарался. Заслуживает похвалы. — Эти кровожадные маленькие монстры только бы меня поддержали. Но я согласен, не все мои люди в восторге от насилия. Ладно. Я буду хорошим. — Спасибо, — с этими словами Саран низко кланяется братьям Мартеллам. — Простите за вмешательство, господа. Блейз желает всем добра, но иногда может быть… Эм… В общем, он совершенно безобиден. За все годы, что мы его знаем, он ни разу даже голос не повысил на кого-то из нас. Безобиден? Блейз встречается взглядом с Дораном Мартеллом, позволяя своему чудовищу выглянуть из-за маски. Его люди могут закрывать глаза и уши на правду, но принцу не обязательно. — Значит, стражник Долт, вы знакомы с Забини? — холодно интересуется Доран. — Да большинство из нас, думаю, знакомы, — отвечает Саран, бросая взгляд по залу. — Блейз хоть раз да лечил каждого воина Солнечного Копья. И всё бесплатно. Мою жизнь спасал… — он пожимает плечами. — Раз десять, не меньше. Он кормит нас, заботится о нас, и ни разу ничего не просил взамен. — Он подрывает ваш авторитет, принц Мартелл, — шипит лорд Пуни… — Устраивает переворот. Вам бы следовало… Господи боже. С явным усилием Блейз подавляет очередной приступ ярости. Какой же он всё-таки нестабильный; это даже немного стыдно. — Вы разгадали мой коварный план, милорд… кто бы вы ни были. Я собирался соблазнить доблестных воинов Дорна, предлагая исцеление. Увы, если бы вы не сорвали мои замыслы до того, как я успел воплотить второй акт — Катастрофу Пенсионной Программы. А там я бы уже развернулся на полную: бесплатный уход за детьми, выгодные кредиты для малого бизнеса… Небо — это предел. — Думаю, на этом можно поставить точку, — вмешивается принц Доран, добавляя в свой голос притворную, театральную нотку усталости. — Ни одна из сторон не одержала верх. Вы можете разойтись с предупреждением: первый, кто нарушит мир, будет автоматически признан виновным и изгнан. Свободны.