Игрок

— Ён Иль? Легко будет запомнить, — посмеялся Дэ Хо, показывая на номер нового знакомого. Как главный фанат имен и их значений, он уже все уши Ки Хуну прожужжал о том, что он, видите ли, «большой тигр», а «хун» с корейского — «обучение», и, о боже, как же сошлись звезды: Ки Хун, как ветеран игр, станет «мудрым наставником их команды, проведя своих преданных бойцов через этот тернистый путь»…но после такой вдохновенной речи Ки Хуну хотелось лишь с разбегу влететь в стену. А еще сказать, что никакой команды, вообще-то, у них нет — ведь если продолжать так говорить, то жестокий сценарий точно не повторится — что нужно серьезней относиться к происходящему, хотя в глубине души понимал, что таким образом Дэ Хо хотел лишь защитить себя. Показаться бесстрашным, обесценить происходящее вокруг, нарочито легко и свободно завести диалог — Ки Хун сам сначала был таким. Поэтому им нужен был человек, который смог бы понять Ки Хуна на совершенно другом уровне, на которого он сам мог бы положиться в трудную минуту. 456-й думал, что такого человека здесь точно не найдется. Думал до первого отбоя и знакомства с Ён Илем. — Неужто все-таки нашли общий язык? — усмехнулся Чон Бэ, кивая на новоиспеченных товарищей. С тех пор как тот увидел 456-го и 001-го, о чем-то увлеченно переговаривающихся, его лицо застыло в одном удивленном выражении. — Еще вчера ты был готов весь дух из него вытрясти. Ки Хун слегка покраснел, то ли от настоящего смущения, то ли от легкого укола вины, но, переведя взгляд на Ён Иля, который лишь отмахнулся и весело посмеялся, тут же облегченно выдохнул. В самом деле, зря он тогда так опрометчиво на него набросился. — Мы помирились, — подтвердил Ён Иль, лукаво глянув на Ки Хуна. Он попросил пока не разглашать его — их — настоящий мотив, как и активно разрабатывающийся план. «Здесь никому нельзя доверять, даже самым близким тебе людям. Вчерашний друг в любой момент может обернуться врагом», — слова Ён Иля эхом звенели в голове. Да, Ки Хун знал это, более того, убедился и на своем опыте. Но, смотря на добродушное и давно знакомое лицо Чон Бэ, 456-й не мог даже предположить, что тот когда-нибудь сможет его предать, пойти по головам, отмести в сторону все то, что они раньше делили, чем они раньше были. Сделать то, что сделал в свое время Сан У. Но даже тот в конце нашел в себе силы повернуть все на сто восемьдесят градусов, так что, пожалуй, сейчас Ки Хун не мог даже попытаться подумать про него плохо. Сан У был не виноват. Остров сделал его таким. Постигнет ли Чон Бэ такая же участь? Ён Илю, с другой стороны, как будто хотелось доверять. И пусть рациональная сторона Ки Хуна не могла поверить в такое фантастическое совпадение, другая, изнеможденная внутренними терзаниями часть наконец ликовала: быть может, впервые за все эти годы получится с кем-то разделить тяжелую ношу. Каким себя проявит Первый номер Ки Хун пока не знал, но, глядя в его вдумчивые и внимательные глаза, 456-й чувствовал то, чего ему так сильно не хватало в последнее время. Понимание. А Дэ Хо…что ж, Дэ Хо пока просто был для Ки Хуна бравой маской, за которой — он был готов поклясться — скрывался дрожащий от ужаса простой человек, которому и свойственно было так сильно бояться смерти. Каких-то опасений он точно вызывать не мог. Ки Хун вкратце обосновал ситуацию Ён Иля, пока не упоминая кое-какие детали, как и пообещал ранее. Глаза морпехов загорелись. — Раз в нашей команде аж целых два экс-победителя, то нам вообще бояться нечего! — воскликнул Дэ Хо, но Ки Хун поспешил его прервать, резко дернув головой: — Мы не команда. — Почему же? — повернулся к Ки Хуну Ён Иль, в его голосе слышались нотки разочарования. — Ну… то есть, — замялся Ки Хун. Он попытался придумать более менее логичное объяснение. Его не было, — я хотел сказать, пока еще не команда. Мы тут, за исключением меня и Чон Бэ, едва знаем друг друга. — А, ну конечно. Команду формируют совместно преодоленные трудности, — закивал Дэ Хо, видимо, готовый соглашаться со всем, что говорил Ки Хун. — Но, могу вас заверить, капитан: я вас не подведу! И снова честь отдал. Игроки медленной вереницей шли по разукрашенным лабиринтам и лестницам на следующую игру. Ки Хун ломал голову: будет ли она такой же, как три года назад? Ён Иль, идущий сзади, как будто прочел его мысли: — Есть идеи насчет того, какой будет следующая игра? — Я не знаю, но в мой прошлый раз были «сахарные соты» — ответил 456-й, невесело усмехнувшись. Как же потрепал он себе нервы тогда — попробуй сосредоточься на этой злосчастной фигурке в центре соты, когда вокруг тебя всхлипывают и молят о пощаде другие игроки. А как он изгибался и изощрялся, лишь бы не допустить лишнего сломанного кусочка, который мог бы стать для него фатальным… — О да, я помню, — посмеялся вдруг Ён Иль, и Ки Хун непонимающе нахмурился. — В смысле, мне тоже приходилось участвовать в этой игре, — тут же пояснил он, мгновенно изменившись в лице. — Напряженный был раунд. — Вы про «дальгоны»? — присоединился к диалогу Чон Бэ, оборачиваясь на идущих позади. — Моя мама обожала их готовить, такие сладкие кружки с фигурами в центре. Ки Хун кивнул. — Было четыре варианта: треугольник, круг, звезда и зонтик. Мы делали выбор и вырезали одну из них фигур. Соответственно, тот, у кого закончилось время, и тот, кто сломал фигуру, «выбывал» из игры. — Тогда всё проще простого, — подал голос Дэ Хо из-за плеча Чон Бэ. — Все выбираем треугольник и не паримся. — Если это будут «сахарные соты», то да. — Не понимаю, кто в своем уме мог выбрать зонтик, — покачал головой Чон Бэ. Вообще-то Ки Хун выбрал зонтик. — Игрокам не объясняют правила, пока они не выберут фигуру, — зачем-то попытался оправдать себя Ки Хун. — Вот ты, Ён Иль, что выбрал? Ён Иль встретил его взгляд и беспечно пожал плечами: — Треугольник, конечно. По круглым контейнерам на столах можно было догадаться. Да и выбирать самую сложную фигуру, пусть даже не зная правил игры, само по себе как-то глупо. Замечательно. Почувствовав себя полным идиотом, Ки Хун решил перевести разговор в другое русло. — Вряд ли это будут «сахарные соты». Эта игра не на такое количество игроков — мы просто не поместимся на той площадке. Я думаю, будет что-то другое, — и 456-й снова многозначительно посмотрел на 001-го, но тот лишь пожал плечами в ответ.

***

Это были не «сахарные соты». Что еще сильнее подкосило Ки Хуна — это было испытание, о котором он до этого момента вообще ничего не знал и не слышал. Для «шестиногого пятиборья» требовалось соответственно пять игроков. У них было только четыре. Пусть мини-игры, которые им предстояло пройти, чтобы выиграть, были Ки Хуну знакомы, он понятия не имел, какой человек им был нужен. В любом случае, стоило везде искать плюсы: это было хотя бы не перетягивание каната. По телу пробежала дрожь при мысли о том, что пришлось бы когда-нибудь снова пройти это испытание. Они чудом выжили тогда, и только благодаря стратегии Иль Нама и трюку Сан У, который он придумал под самый конец. На этот раз сила и знания физики не были нужны — только банальное знание правил и точность движений, наравне со слаженной работой команды. Они уже смогли найти общий язык, а значит, с этой задачей справятся с легкостью. Нужен только еще один игрок… — Вам пятый участник не нужен? — спросил один из игроков, мужчина примерно их возраста, проходя мимо группы. — Я хорош в джеги. Только Ки Хун открыл рот, чтобы принять его в команду, как их окликнул слабый женский голос с другой стороны. Он повернулся на молодую девушку под номером 222 с волосами по плечи, беспокойно заламывающую руки. — Извините, можете взять меня? — встретив виноватые взгляды мужчин, она опустила руку на свой живот — только тогда Ки Хун заметил, что он выглядел сильно округлившимся и слегка выпирал из-под формы. — Пожалуйста. Я беременна. Что-то надломилось в Ки Хуне в тот самый момент, как девушка произнесла эти слова. Он прикрыл глаза, стараясь сдержать новый порыв гнева, на этот раз смешанного с болезненной жалостью. Она не должна была оказаться здесь. Должно быть, и в игры 222-ю никто не хотел брать. Ки Хун отчетливо помнил суматоху, возникшую перед перетягиванием каната три года назад: команда 101-го безжалостно отталкивала всех женщин и слабых, подвергала их опасности не быть выбранными совсем. 456-й скосил глаза на разукрашенного парня, стремительно обраставшего «своими» людьми. — Милая сеньорита, не желаешь стать частью команды Таноса? — пропел парень, размахивая яркими ногтями перед лицом 196-й. — Эй, красотка, твой взгляд — просто свет, в нашей команде таких еще нет! Девушка не подала виду, но все в радиусе нескольких метров точно ощутили прилив испанского стыда. — Зачем нам девка? — шикнул на Таноса 124-й, с силой дергая его за рукав, но рэпер-романтик больно пнул его по лодыжке, широко улыбаясь своей «сеньорите». 196-я лишь показательно потянулась, показывая, что рифмы 230-го ее мало завлекли. На этот раз на ее светло-русой голове красовались два пучка, а кофта была повязана вокруг пояса — снова выпад против привычного вида игроков. — Даже не знаю, — протянула она, окидывая взглядом поле. — Я так-то себе другую команду приметила… Ки Хун фыркнул, снова переключая свое внимание на 222-ю, пока рэпер зачитывал новые гениальные строчки. И решительно кивнул, жестом подозвав девушку к себе. — Извини, — бросил он в сторону попытавшегося примкнуть к ним мужчине, но тот уже отошел от них, отправившись на поиски других людей. 222-я с опасением присоединилась к их компании, и рука Ён Иля тут же мягко опустилась ей на плечо. — Ты как себя чувствуешь? — спросил он, слегка наклоняя голову в её сторону. Его брови были обеспокоенно сдвинуты к переносице, а взгляд выражал искреннее сочувствие. — Я в порядке, спасибо, — пробормотала 222-я, немного сбитая с толку неожиданным проявлением заботы. — Не волнуйся, мы тебе поможем, — заверил ее Ён Иль, тепло улыбнувшись. Ки Хун посмотрел на Чон Бэ и Дэ Хо, пыл которых заметно поугас, и твердо кивнул, глядя им в глаза. — Мы справимся. Затормозит один — «выбывает» вся команда. К тому времени как первая группа игроков начала прохождение игр и завершила их, падая замертво друг на друга, группа Ки Хуна уже это осознала. Как и то, что на них теперь лежала ответственность за жизнь беременной девушки. Ки Хун старался лишний раз об этом не думать. В их команде два морпеха и два бывших победителя — что вообще может пойти не так? Они принялись распределять мини-игры между собой. 222-я взяла тткаджи, Чон Бэ — бисокчиги, сославшись на свое прошлое в качестве питчера в бейсбольной команде, Дэ Хо решил играть в конги, оправдав себя детством в окружении сестер. Остались Ён Иль и Ки Хун. — Что ты выбираешь? — участливо спросил у Первого Ки Хун, которому по большому счету было без разницы, что ему останется: со всеми играми он был хорошо знаком. — Во что ты скажешь мне играть, — вкрадчиво ответил Первый, бегая взглядом по лицу Ки Хуна, — в то и буду. Такой ответ ввел 456-го в легкий ступор, и он на всякий случай спросил, подняв одну бровь недоверчиво: — Уверен? Получив одобрительный кивок, Ки Хун задумался. Пожалуй, с ногами он все-таки больше дружит. — Я могу взять джеги, — осторожно сказал он, наблюдая за реакцией Ён Иля. Но тот сразу повел плечами, бодро сказав: — Значит, решено — на мне паенги. Ки Хуна несколько смутило настолько беспечное решение Ён Иля, но он лишь утвердительно кивнул, окидывая взглядом остальных. — Внимательно наблюдайте за играми и делайте замечания, тогда у нас все пройдет гладко. Ки Хун ненавидел то, что он снова невольно делал из себя лидера. Но ему было нужно собрать всё и всех воедино, ему нужно было внушать уверенность в других — всё лишь бы он сам мог держаться на плаву. — Командный девиз? — робко предложил Дэ Хо, но понимающе отстранился, встретившись с суровым взглядом Ки Хуна. Игра шла полным ходом. Команды, собравшись кучками на песке, пристально следили за марширующими вокруг игроками, которые дрожащими руками пытались выполнить каждую мини-игру. Время от времени кто-то замечал, что, например, проигрыш в бисокчиги будет стоить им добрых тридцати секунд времени, если они не смогут вовремя собраться и попробовать еще раз. Неудачный бросок волчка будет стоить еще дороже, а тратить драгоценные секунды на ликование или наказание игрока за неудачу — дело совсем расточительное. Спустя несколько успешных прохождений пятиборья Ки Хун оказался полностью потерянным во времени и с головой увлеченным игроками. Его сердце подскакивало в груди каждый раз, как очередная команда, за которой они следили, успешно проходила испытание, и замирало в оцепенении, когда он осознавал, что игроки не успевают дойти до финиша. Неужели вот так себя чувствовали те самые VIP-ы, наблюдая за играми, переживая за своих любимчиков? От этой случайной мысли на мгновение стало мерзко. Однако Ки Хун ничего не мог с собой поделать — его взгляд был намертво прикован к очередной группе из старушки, парня в очках, трясущегося рядом с ней, женщины с подозрительно крепким телосложением и какой-то дерганной шаманки, постоянно потирающей ладони и нашептывающей что-то себе под нос. «Они обречены» — невесело заметил про себя Ки Хун, но, к его удивлению, команда «неудачников» успешно, пусть и не идеально, преодолела каждую из мини-игр. Игроки взорвались радостными криками, кто-то схватил Ки Хуна за плечо — он обернулся и увидел Ён Иля, не меньше других ликующего и надрывающего голос. Почувствовав прилив какого-то сильного вдохновения, Ки Хун повернулся к нему, наверное, впервые за эти два дня на Острове искренне улыбнувшись. После своей первой «путевки» Ки Хун, правда, забыл как это делается, и сейчас его «улыбка» походила больше на оскал пережившего инсульт деда, но это было уже что-то. — Будем работать так же слаженно, как они — точно победим, — заверил всех Чон Бэ, показывая на дрожащую от счастья и пережитого волнения команду. Игроки, казалось, забывали, что они собрались здесь играть против друг друга: толпа переживала за проигрывающих и праздновала победу выигрывающих, словно свою собственную. Когда пришла очередь Ки Хуна, дорожка под ногами была залита кровью, а площадка совсем опустела. Они, как и последняя оставшаяся группа, завершали игру. — Мы остались без зрителей, — тихо заметил Дэ Хо, становясь на линию старта. — Легче будет сосредоточиться, да ведь? Остальные неуверенно кивнули. Ки Хун встал с правого края, разминая ноги — несколько часов, проведенные в сидячем положении на песке и в нервном ожидании своей очереди, немного сбили настрой всей команды. Люди в розовых костюмах сдвинули их ноги вместе, намертво закрепляя их в одном положении. Ки Хун поднял взгляд на Ён Иля, стоящего рядом. Тот ободряюще кивнул. — Помните: никакой спешки и волнения, — твердо сказал 456-й, скользнув рукой под локоть 001-го и крепко схватившись за него. Раздался выстрел, отсчет на таймере запустился, и команда, громко выкрикивая «раз, два», стартовала. Сначала все шло просто идеально. 222-я, которую бережно придерживал Чон Бэ, с первой попытки справилась с тткаджи, и группа, помня о постепенно утекающем времени, без замедлений отправилась дальше. Чон Бэ — в нем Ки Хун и не сомневался — точным броском сразу сбил камень, а вот Дэ Хо открылся для всех с совершенно другой стороны. Команда смотрела, словно загипнотизированная, за тем, как ловкие руки парня с поразительной легкостью и быстротой подбрасывали и ловили конги. Ён Иль весь как будто сжался, прильнув к Ки Хуну: вероятно, боялся сделать лишний вдох или движение, как-либо помешать игроку. Но тот безукоризненно завершил испытание, резким взмахом руки словив все пять деталей. Под ошеломленные выдохи команды его результат был засчитан — и воодушевленные игроки с готовностью пошли дальше. Половина игр осталась за их спинами, времени еще по горло — Ки Хун уже мысленно находился за финишной чертой. Остались только они с Ён Илем, но тут-то уж точно волноваться не было смысла. Рука Первого дрогнула, и волчок упал на пол, прокатившись чуть вперед и остановившись на месте. Повисла тишина. — Ничего, времени еще много. Попробуй еще раз, — поспешил сказать Ки Хун, взглянув на табло. Ничего страшного. Всё просто не могло быть настолько идеальным до самого конца, так? Ён Иль попробовал еще раз. И еще. Ки Хуну казалось, что что-то было не так, но что именно — не мог понять. Когда волчок резко отлетел назад и приземлился за спинами игроков, паника волной накрыла игроков. — Кто ж назад-то бросает? — чуть ли не завыл Чон Бэ, в его голосе отчетливо слышалась дрожь. — Ты точно знаешь, как это делается? — Простите, — пробормотал Ён Иль, будто сам сбитый толку своей неудачей. Он выглядел таким потерянным, что у Ки Хуна что-то болезненно перевернулось внутри. С губ Первого сорвался отчаянный и в какой-то степени даже озлобленный вскрик, который заставил всех слегка отшатнуться. Всех, кроме Ки Хуна. — Ён Иль, — проговорил он, стараясь скрыть собственную нервозность в голосе. Он еще сильнее вцепился в руку Первого, которую и так ни на секунду не смел отпускать. Почему-то, ощущение Ён Иля рядом с собой придавало Ки Хуну уверенности и помогало ему твердо стоять на ногах и шагать под ритм их собственных выкриков. Слабость Ён Иля будто лично ранила и подбила Ки Хуна, и ему срочно нужно было это исправить. — Сейчас мы возьмем волчок, и ты попробуешь снова. Не обращай ни на что внимание, слышишь? Ты сделаешь это. Убедившись, что его слова немного успокоили Ён Иля, Ки Хун скомандовал сбавить назад. Оставалось несколько минут — это была последняя попытка, которую мог себе позволить Первый, но Ки Хун, конечно, не мог ему об этом сказать. Почти не дыша и не шевелясь, все четверо смотрели, как Ён Иль снова наматывает веревку на волчок и замахивается, чтобы кинуть его вперед. Его губы были сжаты в тонкую линию, глаза сосредоточены на измазанной кровью дорожке впереди них. Одно плавное движение — и волчок, прокрутившись в воздухе, четко приземлился в нескольких шагах от них. Круг поднял руки вверх, засчитывая испытание. Команда с облегченными возгласами сорвалась с места. Ки Хун снова почувствовал, как подкашиваются ноги. Плохой знак. Впереди была последняя мини-игра. Всё так разом навалилось: и его практически бессонная ночь, и изнеможение от пережитых эмоций, и внезапно проявившаяся слабина Ён Иля, которая стала последней каплей. Ки Хун начал стремительно разрушаться. Три неудачные попытки набить несчастный воланчик, и Ки Хун уже почти свалился на пол под паникующие возгласы морпехов и испуганный выдох 222-й, но Ён Иль тут же поймал его и притянул к себе, твердо держа 456-го на месте: — Ты справишься, — спокойно сказал он, сжав плечо Ки Хуна. На этот раз в его голосе не было и капли прежней растерянности. 456-й хотел было глянуть назад, на время — он не верил, что оно у них еще осталось — но Первый снова резко, даже несколько грубовато дернул его на себя. — Не смотри. Время есть. Давай, всё получится. Холодная уверенность Ён Иля немного остудила Ки Хуна. И все-таки, как поразительно быстро тот мог меняться в своих эмоциях… Кивнув, Ки Хун снова подобрал воланчик, всеми силами унимая дрожь в коленях. Не думать. Если он просто перестанет думать, то всё получится. Как ни странно, это в самом деле сработало. Мысленно заглушив считавших удары Дэ Хо и Чон Бэ, Ки Хун успешно набил воланчик четыре раза. Потом тот отлетел в сторону, но Ён Иль вовремя спохватился, выставив сцепленную с Ки Хуном ногу вперед — последний, пятый удар, был засчитан. Почти не слыша криков своей команды и не чувствуя дорожки под ногами, Ки Хун двинулся вперед. Финишная прямая. Он не допускал мысли о том, что они могут не успеть. Это было бы слишком жестоко. Последние несколько метров половину его веса тащил Ён Иль — сам Ки Хун был уже не в состоянии идти по прямой. Они пересекли финишную черту, и ровно в этот же момент раздалась серия выстрелов — вторая команда «выбыла», не успев пройти заключительную мини-игру. Пытаясь выровнять собственное дыхание, 456-й посмотрел на табло на стене. Они успели в последние секунды. Ки Хун перевел свой неверящий взгляд на Ён Иля. Но тот лишь широко ему улыбнулся, глубоко дыша. Они правда сделали это.

***

Ки Хун не помнил, как возвращался обратно в зал, как устало свалился на ступеньки, соприкоснувшись лбом с холодным деревом одного из стеллажей с кроватями. Помнил только, как голос Ён Иля выдернул его из полуобморочного состояния: — Ты как? — Не верю, что живой, — повернулся к нему Ки Хун, его голос слегка охрип от плескавшихся внутри эмоций. Ён Иль понимающе кивнул. — Прости, я не знаю, что тогда на меня нашло. — Не зацикливайся на этом, — покачал головой Ки Хун. — Если бы не ты, то у меня ничего не вышло бы. Первый снова одарил его каким-то странным, пристальным взглядом. К ним приблизились Чон Бэ и Дэ Хо с 222-й под рукой. — Чжун Хи, это Ён Иль и Ки Хун, — доброжелательно улыбаясь, представил товарищей Дэ Хо. 222-я поклонилась настолько низко, насколько ей позволял живот. — Спасибо вам, что приняли меня. Ки Хун и Ён Иль переглянулись. Хотелось отвернуться, сказать что-то грубое от грызущей досады, но Ки Хун сдержался. Он был категорически против того, чтобы знакомиться с еще большим количеством игроков, ведь есть большая пропасть между очередным «номером» и человеком, которого ты уже знаешь по имени. Узнав имя, ты невольно привязываешь игрока к себе, ты уже узнаешь о нем что-то большее, что-то, чего не знают другие. Ты становишься уязвимее, потому что тебе теперь есть, что терять. — Мы не могли поступить иначе, — наконец мягко отозвался Ён Иль. Ки Хун кивнул. В конце концов, это было правдой. 456-й сдался, жестом пригласив Чжун Хи присоединиться к ним. Все-таки, оставлять позади девушку в таком положении было бы настоящим преступлением. Было объявлено второе голосование. Слегка обнадеживало то, что теперь эти голосования проводились после каждой игры — Ки Хун назвал бы это более справедливым решением, если бы это не звучало так абсурдно при полной картине происходящего. Он окинул взглядом Чон Бэ, Дэ Хо и Чжун Хи, которую, вопреки ее же протестам, Дэ Хо усадил на одну из коек рядом с ними. Все, включая Ки Хуна, выбрали «крест» в первом голосовании. Значит, не должны передумать. Один лишь Ён Иль ходил с «кружком», и Ки Хун серьезно посмотрел на него, ткнув пальцем на злополучную фигуру: — Надеюсь, ты все-таки передумал? Первый непонимающе уставился на Ки Хуна, а затем спохватился, дотронувшись до значка на груди. — А, можешь не переживать, — заверил его Ён Иль. — На этот раз проголосую «против». Второе голосование началось с Первого номера. Как и обещал, тот сразу нажал на «крест», на мгновение повернувшись на Ки Хуна и показав ему ободряющее «окей». Снова мучительное ожидание и подсчет голосов. Многие «кружки» ожидаемо перешли на другую сторону. Но и некоторые бывшие «кресты» пересмотрели свою позицию: сумма в копилке значительно возросла, но, поделив ее между собой, многие участники не закрыли бы и десяти процентов своих долгов. Чья-то подрагивающая рука дотронулась до локтя Ки Хуна: — Ки Хун, слушай, — беспокойно заговорил Чон Бэ, но тот был слишком занят прикидыванием результатов: пока что «кружки» вели с небольшим отрывом в шесть голосов. — Номер 390, — Чон Бэ, не успев договорить, нервно выдохнул, выбираясь из толпы и подходя к кнопкам. Ки Хун даже не посмотрел на него, и так уверенный в выборе своего друга. Но что-то не так. Чон Бэ как-то подозрительно долго стоял и думал, смотря на кнопки; его рука на мгновение зависла над «крестом», уже готовая опуститься вниз, но резко сдвинулась в сторону «кружка». Несколько секунд Ки Хун простоял в ступоре, не понимая, что только что произошло. Потом Чон Бэ обернулся, избегая взгляда товарищей. Красный значок на его груди сменился синим. — Что случилось с твоим другом? — печально вздохнул над ухом Ён Иль, покачав головой вслед уходящему в ряды «кружков» Чон Бэ. — Я думал, он на нашей стороне. Ки Хун не мог вымолвить и слова — в нем смешался гнев, удивление и какая-то детская обида, из-за которой хотелось выйти вперед и выкрикнуть что-то вроде «как ты мог?» в сторону Чон Бэ. Но 456-й промолчал. Он отвел глаза от опустившего в разочаровании голову Дэ Хо, снова сосредотачиваясь на табло. Надежды становилось все меньше и меньше. Вся компания Таноса ожидаемо проголосовала «за». 196-я снова в смятении остановилась перед кнопками. Её вид заметно ухудшился: видно, вторая игра далась ей нелегко. Плечи девушки до сих пор нервно подрагивали, а аккуратные пучки ослабли и развязались, запутав некогда идеальные волосы. — А, моя сеньорита! — послышался выкрик 230-го, толкнувшего в сторону какого-то парня, чтобы встать в первом ряду игроков. Ки Хун мысленно приготовился к новым строчкам его фирменного фристайла. — Красотка, вступай в нашу team — этот опыт будет неповторим! 196-я обернулась, одарив парня с фиолетовыми волосами снисходительным взглядом. Потом задрала подбородок, оценивая копилку с деньгами над головой. Она была заполнена примерно наполовину. Следом загорелся синий свет, и девушка вновь направилась к команде «кружков». 230-й, победно усмехнувшись, взял ее за запястье и плавно притянул 196-ю ближе к себе. — Игра прошла, но чувства — нет, сыграем снова, мой совет… Ки Хун едва поборол желание закрыть лицо руками и завыть от постепенно высасывающего из него все силы отчаяния. Теперь отрыв был достаточно внушительным. Если следующие несколько десятков человек не проголосуют «против», то всё снова затянется на еще одну игру. Что означало еще одно испытание. Еще больше смертей. Возможно, смертей тех, кого Ки Хун уже успел узнать поближе. И это случилось. Ки Хун произвел мысленные расчеты: голоса «за» все-таки перевесили, а шансов на то, чтобы их догнать, больше не осталось. И ровно в этот самый момент его нервы окончательно сдали. — Постойте, — выкрикнул он, выходя из толпы «крестов» и становясь прямо перед кнопками после того, как очередной игрок нажал на «кружок». — Вы вообще понимаете, что вы делаете? Опомнитесь, никакие деньги, — Ки Хун небрежно махнул рукой на копилку над их головами, — не стоят ваших жизней! Откройте глаза и поймите уже наконец! Срыв 456-го игроки встретили абсолютной тишиной. Даже выбравшие проголосовать «против» как-то притихли, видимо, испугавшись его внезапного выпада. Ки Хун поймал виноватый взгляд Чон Бэ, но тут уже отвернулся от него, сейчас не желая даже думать о выборе друга. — Не тебе решать, за что нам голосовать, — первым нарушил тишину противный голос возрастного мужчины под сотым номером. Ки Хун его тоже запомнил: он оказался здесь с долгом в целых десять миллиардов вон. Немыслимая сумма даже для тех, кто также оказался в этой игре. Слова 100-го «кружки» поддержали одобрительными возгласами. — Эй, мужик, — Ки Хун вздрогнул от неожиданности, когда к нему сзади подошел Танос и сильно хлопнул его по плечу. — Take it easy, will ya? Посмотри на нас, — парень, почти всем своим весом опираясь на плечо Ки Хуна, окинул плавным движением татуированной руки сторону «кружков». — Большинству здесь те деньги, которые стоят на кону, ничего не сделают. Выйдем сейчас — получается, только зря рисковали жизнью, так ведь, guys? Игроки снова зашлись громкими выкриками поддержки. От них у Ки Хуна уже начинала болеть голова. — Прошу, — внезапно раздался слабый голос старушки из команды «крестов», — нам нужно домой. — У меня больная дочка дома, — присоединился мужчина под номером 246. Ки Хун не успел ничего добавить — в зале мгновенно смешались крики и причитания с обоих сторон. Люди орали, перебивая друг друга, размахивая руками, но не осмеливаясь переступить через свои линии. Это было последней каплей. — Я уже играл в эти игры! — не выдержал Ки Хун, перекрикивая общую суматоху. — Я был здесь, и я играл в эти игры. В зале воцарилась тишина. Ки Хун ясно чувствовал на себе неодобрительный взгляд Ён Иля, но уже ничего не мог с собой поделать. — Три года назад, — охрипшим голосом продолжил он, — я принимал участие в играх. Все, — Ки Хун особенно ярко выделил это слово, — все, кто играл со мной, умерли. Их всех убили. — Всех? — после нескольких секунд мучительно громкой тишины переспросил номер 100. Но в его голосе не было удивления или ужаса, лишь холодный интерес. — Хочешь сказать, ты участвовал в играх и победил? Тут Ки Хун осознал: он сам вырыл себе яму, и вот-вот полетит вниз головой прямо в нее. — Да, — выдохнул он, уже тише. — И ты забрал все деньги? Сорок пять с лишним миллиардов вон? — Да, — повторил Ки Хун, уже не находясь, что сказать. — Bullshit, — вмешался Танос, снова приближаясь к Ки Хуну и заглядывая в его глаза. Невольно 456-й подметил, что зрачки парня были как-то неестественно расширены. — Херня все это — он бы не вернулся сюда, если бы выиграл. Или ты как-то умудрился просрать все деньги, а, lucky one? — Он еще в первой игре себя странно вел, — подтвердил его дружок из толпы, пихая 196-ую рядом с собой, чтобы она тоже выступила и что-то сказала, но девушка промолчала. Напряженно поджав губы, она пристально наблюдала за разворачивающейся сценой. — Нет, — угрожающе понизив голос, Ки Хун приблизился к экс-рэперу, слегка наклонил голову, чтобы быть с ним на одном уровне. — Я лишь хочу, чтобы вы осознали, что всё это должно прекратиться. — Да хера с два, — сплюнул 230-й, уже замахиваясь кулаком, чтобы самостоятельно «усмирить» 456-го, но чья-то рука быстро схватила его за локоть и резко отдернула в сторону от Ки Хуна. Это был Ён Иль. С режущим воздух холодом он взглянул на притихших игроков, крепко держа вырывающегося и сыпящегося оскорблениями то на корейском, то на английском Таноса. Тот извернулся, попытавшись ударить Первого по ребрам, но мужчина внезапно больно пнул его по ногам, блокируя удар рукой и заставляя 230-го неуклюже повалиться на пол. — Прекращайте это, — с пугающим спокойствием Ён Иль обратился ко всем, пока 230-й кряхтел, пытаясь встать. Первый прекратил его попытки, слегка надавив носком обуви на запястье извивающегося парня; от боли тот испустил сдавленный хрип. — Или вы хотите, чтобы вас всех тут насильно «успокоили»? Ён Иль кивнул на солдат с треугольниками на масках, которые уже схватились за свое оружие. Толпа притихла окончательно. Он освободил 230-го, опускаясь рядом с ним и заглядывая в округлившиеся глаза. — В следующий раз подумай еще раз, прежде чем начать размахивать кулаками, хорошо? — тихо, но с явной угрозой в голосе сказал Ён Иль. Затем поднялся, провожая взглядом юркнувшего обратно в толпу 230-го, и наконец повернулся к Ки Хуну. Тот в принципе до этого момента не мог себе представить, как выглядел разозленный Ён Иль — за недолгое время, что они были знакомы, тот давал волю только положительным эмоциям, а сам чаще всего выглядел скорее нейтральным. И почти неестественно спокойным. Его лицо в принципе нечасто что-то выражало: каждый раз приходилось гадать, о чем думал мужчина на самом деле. Сейчас от его действий веяло холодной расчетливостью, но в глазах — всё такое же пугающее ничего. В воздухе как будто повисла опасность и угроза после слов Ён Иля, и это заставило толпу мгновенно присмиреть — Ён Иль в принципе создавал ощущение какого-то незыблемого авторитета одним лишь своим присутствием. Одних это пугало, других восхищало. Ки Хун относился, пожалуй, к двум типам одновременно. — Решение большинства не на нашей стороне, — сочувствующе сказал Ён Иль, приблизившись к Ки Хуну. Только теперь его взгляд приобрел более теплый оттенок. — Ничего не поделать, Ки Хун. Будем сражаться дальше. Он мягко подтолкнул его обратно к «своим», пока 456-й не решил выдать что-либо еще. Но тот успел максимально иссякнуть — все, что Ки Хун был способен сделать, это слабо кивнуть, скрываясь в толпе.

***

Ки Хун безразлично сверлил взглядом свою жалкую порцию ужина. Она оставалась нетронутой, хотя Дэ Хо, например, свою умял в первые пять минут, даже не пожаловавшись на издевательски маленькое количество еды, на которой им нужно было продержаться весь оставшийся вечер и ночь. Ён Иль добрую половину своей порции отдал Чжун Хи, сославшись на то, что той нужно было есть за двоих. Косые взгляды игроков вокруг отражались неприятным покалыванием на коже. Ки Хун думал о том, чем ему обернется выступление на голосовании. Всё шло совсем не так, как ему было нужно. — Ки Хун, не будешь есть — совсем скиснешь, — заметил Первый, опустившись на ступеньку рядом с 456-м. Тот устало покачал головой. — Я просто не могу поверить в это, — вздохнул он, откладывая свою порцию в сторону и протирая глаза, с силой надавливая пальцами на веки. — Я не могу поверить в то, что большинство игроков уже ослепли, — он кивнул на большую копилку под потолком. Стопки денег в ней не вызывали восторг и не вводили Ки Хуна в забвение, наоборот, скорее удручали еще больше. — И Чон Бэ туда же. Он глянул в сторону друга, одиноко сидевшего неподалеку. Картина одновременно злила и вызывала жалость в Ки Хуне — с этого он бесился еще больше. — Таких людей как они, — сказал Ён Иль, отрывая взгляд от Ки Хуна и смотря на компанию Таноса, который продолжал скакать по залу, что-то напевая себе под нос, — переубедить уже не выйдет. Первый снова внимательно посмотрел на 456-го, словно хотел спросить что-то, но не мог никак решиться. 456-й вопросительно приподнял брови, и Ён Иль наконец подал голос: — Скажи, Ки Хун, ты правда настолько веришь в людей? Вопрос застал Ки Хуна врасплох. Он не нашелся что ответить, и Первый продолжил: — После того, через что ты прошел, ты все еще веришь, что в этот раз будет по-другому? Что ты сможешь исправить это? — и Ён Иль снова указал на громко смеющихся и воодушевленно общающихся «кружков». — Я думал, что ты тоже за то, чтобы остановить игры, — невесело хмыкнул Ки Хун, так и не найдясь, что сказать. — Само собой, — с уверенностью кивнул Ён Иль. — Но сам посуди: игры, может, и остановятся, но вот такие люди никуда не денутся. В глубине души Ки Хун знал, что Ён Иль прав. Это «зло» не искоренить, оно уходит корнями глубоко в прошлое, расцветает в настоящем, стремится в будущее. Оно прописано в коде мироздания, и никто, ничего не сможет это изменить. Ки Хун это осознавал, но что-то внутри кричало: «это несправедливо!» и «так не должно быть!». Кричало детским, обиженным на жизнь голосом, не давало спать по ночам и дышать полной грудью. — И ты думаешь, что наша цель не имеет смысла? — спросил Ки Хун тихо. — Я думаю, — спокойно, словно разговаривая с маленьким ребенком, ответил Ён Иль; он взял полную порцию Ки Хуна и осторожно вложил ее обратно в его руки, — что в мире все-таки есть вещи, на которые мы не можем повлиять. Ки Хун не успел что-либо ответить на это — к ним подбежал Дэ Хо с чрезвычайно страдальческим видом. — Может, мы все-таки позовем Чон Бэ обратно? — простонал он несчастно, оглядываясь на товарища-морпеха. — Он там так грустно сидит, что у меня сердце разрывается. — Никто его не выгонял, — фыркнул Ки Хун, пожимая плечами. — Скажи ему, что мы не строим тут планы по тому, как его прикончить, и пускай возвращается. Дэ Хо активно закивал, побежав к Чон Бэ, а Ён Иль снова повернулся к Ки Хуну: — Ешь. 456-й закатил глаза, но за еду все-таки принялся. Приближалось время отбоя. Ки Хун, Ён Иль, Дэ Хо и Чжун Хи устроились на ступеньках возле кроватей. Чон Бэ сидел, чуть отстранившись, и почти не говорил, избегая взгляда Ки Хуна. Они говорили о своем детстве, о жизни до Острова, о том, где побывали и где хотели бы побывать — в общем, обо всем, кроме того, где они находились сейчас, что им еще предстояло пройти. В основном, конечно, говорил только Дэ Хо — Чжун Хи спросила его о службе в морской пехоте, и парень зашелся длинным монологом под вздохи со стороны Ки Хуна и тихие смешки Ён Иля. — Шторм рвал корабль, как клочок бумаги, — нагоняя интриги, увлеченно рассказывал Дэ Хо. — Вода ледяная, проникала всюду. Рация молчала. Связи с командованием нет. Три часа ночи. Торпеда попала не в нас, но ударной волной снесло половину палубы… Пусть Дэ Хо и имел определенный талант к повествованию, внимание Ки Хуна снова переключилось с историй про околосмертельные операции на образующуюся заварушку в центре зала. И опять это были 230-й и 333-й номера. — Думаешь, сможешь свалить, поджав хвост? — зашипел Танос, ткнув на «крест» на груди 333-го. — Ну уж нет, «MG Coin», сначала ты за все заплатишь нам. Чжун Хи вдруг вся подалась вперед, пристально глядя на 333-го. — Ты его знаешь? — поинтересовался Ён Иль, указывая в сторону парня, на которого продолжал давить экс-рэпер. Чжун Хи невесело кивнула. — Это мой бывший, — вздохнула она, наблюдая за тем, как Танос дернул 333-го на себя, схватив его за воротник. — «MG Coin» — название его канала, где он рассказывал про криптовалюты и давал советы по инвестициям. Мы, как и половина подписчиков по его совету, вложили все свои сбережения в криптовалюту, которая оказалась схемой мошенников. Мы встряли на несколько миллиардов вон. — Он знает, что ты здесь? — нахмурился Ки Хун. — Как же, — горько усмехнулась Чжун Хи. — Он не заметил меня, пока я сама к нему не подошла. Вчера был первый день, когда он заговорил со мной спустя полгода. До этого момента я думала, что его убили. — Вот урод, — не сдержался Чон Бэ, и все разом повернулись на него. Он неловко дернул плечами. — У вас же общий ребенок, так? — Мой ребенок, — поправила его Чжун Хи, решительно вздернув подбородок. — Он хотел, чтобы я прервала беременность. Говорил, что мы не потянем ребенка. — Но в итоге вы оба оказались здесь, — протянул Ён Иль, нахмурив брови. — Да, — кивнула Чжун Хи. — Он — ради себя и своего канала, но я — ради ребенка. Ки Хун невольно проникался уважением к 222-й. Она хоть и выглядела хрупкой и уязвимой — учитывая ее заметно не ранний срок — но создавала впечатление сильного человека. Таких нужно было держать рядом с собой.

***

Прозвучал отбой, и все разошлись по своим койкам. Но Ки Хун снова не мог уснуть. Он неотрывно пялился в одну точку прямо перед собой, и множество мыслей роились в его голове, словно отвратительно гудящие пчелы, которые навязчиво кружили у самых ушей. Он думал о том, как переубедить тех, кто на стороне «кружков», думал об играх, о словах Иль Нама, три года назад врезавшихся в его память. Ничего не изменится. Мир такой, какой он есть, и он несправедлив. Каждому в нем отведена своя роль. Но Ки Хун больше не уверен, что хочет быть частью этого мира. Он думал и о словах Ён Иля, которые так четко соотносились со словами создателя игр, вскрывшего все карты Ки Хуну в последние минуты своей жизни. «В мире все-таки есть вещи, на которые мы не можем повлиять». К чему именно это было сказано? Какие на самом деле цели преследует этот Ён Иль? И, наконец, Ки Хун думал о Нем. О Ведущем за черной маской, который незадолго до того, как 456-й снова проснулся на Острове, разговаривал с ним в том же самом белом лимузине. Знает ли Он, для чего на самом деле Ки Хун снова оказался в игре? Смотрит ли на него сейчас, с приятным злорадством прикидывая, как сломает его во второй раз? Слишком много всего. Ки Хуну казалось, что стены этого просторного на вид зала начали душить его, дыхание людей вокруг него стало каким-то слишком громким, а думать о чем-либо — физически больно. Поняв, что ему стало трудно дышать, 456-й рывком поднялся со своей кровати, неосознанно направившись к двери, ведущей к туалетам. Ему нужно было хотя бы на время выбраться отсюда. — В ночное время выходить запрещено, — ровным тоном проговорил Треугольник, стоящий на страже у двери. — Да брось, — Ки Хун слабо дернул ручку на себя. — Никаких привилегий для бывших победителей? Он уже практически не отдавал себе отчет в том, что говорил. Ему нужно было выйти из зала хотя бы на несколько минут, иначе с ним случится нечто ужасное — Ки Хун не знал, что именно, но чувство разрасталось внутри все больше с каждой минутой. — Всего на десять минут, — рвано выдохнул 456-й. — Пожалуйста. На удивление, долго уговаривать не пришлось. Дверь отворилась, и Ки Хун прошел по коридору, оказываясь в мужском туалете — тут тоже мало что поменялось, разве что дверцы кабинок перекрасили, и плитку поменяли. Всё такое же мерзко-яркое, будто бы даже по-детски разноцветное. Ки Хун подошел к раковине и оперся на нее руками, подавив желание просто повалиться на холодный пол, сцепить руки у ног и качаться взад-вперед. Но он не мог дать слабости захватить все его сознание и тело. Он взглянул на свое отражение в зеркале. Чон Бэ был прав: он сильно похудел, даже скорее опасно похудел, и был ни капли не похож на прошлого себя, ходившего по тем же местам, носившего ту же форму. В его глазах давно потух тот самый огонек, который загорался каждый раз, когда Ки Хун проворачивал новую схему с добычей денег, когда он в голос смеялся с историй Чон Бэ за бутылкой соджу, когда спустя долгое время видел свою дочь. Отец из него правда вышел… не вышел. Если бы не ставки, если бы не игры, если бы не Остров — возможно, Ки Хун знал бы совершенно другую жизнь. Ему и думалось, что то, что сейчас происходило с ним — это какая-то извращенная альтернативная реальность, в которую его в один момент случайно занесло, и из которой он не имел возможности выбраться. — О чем задумался, 456-й? — резкий голос за спиной заставил вздрогнуть от неожиданности. Ки Хун обернулся и увидел 124-го — одного из компании Таноса. Он закрыл за собой дверь и вальяжно приблизился к Ки Хуну, сощурив глаза. Его жидкие волосы по плечи были растрепаны, придавая ему какой-то опасный, даже сумасшедший вид. — Как тебя пропустили? — спросил Ки Хун, поворачиваясь к нему всем телом и заметно напрягаясь. — Сказал, что нассу прямо там, если они меня не выпустят, — с довольной улыбкой ответил 124-й, останавливаясь прямо перед 456-м. — Но ты здесь не из-за этого. — Не из-за этого, — вторил ему 124-й, внимательно изучая лицо Ки Хуна. Затем, он вытянул руку, и Ки Хун уже было дернулся, чтобы защищаться, но он всего лишь смахнул приставшую к его форме пылинку. — Твое выступление на голосовании произвело большое впечатление на меня. 456-й свел брови к переносице, не понимая, к чему тот клонил. — Я заметил, как ты выходишь, и посчитал, что не могу устоять перед возможностью увидеться с нашей звездой лично. — Перестань, — Ки Хун с подозрением осмотрел чересчур широкую улыбку на лице парня, его слегка дергающиеся плечи, синий «кружок» справа от номера. — Что тебе нужно от меня? — Ты успешно прошел первые испытания, а на том поле с куклой сразу как начал всеми нами управлять, — посмеялся 124-й, сгибая руку в локте и пародируя Ки Хуна. — «Замрите! Не двигайтесь!». Я сначала подумал, что ты просто чокнутый, но сейчас я понимаю, что это не так. Ты тут самый прошаренный. Парень по-свойски пихнул Ки Хуна локтем, но он такой жест не особо оценил. — Будь добр, поделись с новичком, какая игра будет завтра? А за это могу пообещать, что замолвлю за тебя словечко Таносу, — 124-й неумело подмигнул Ки Хуну. Тот лишь отвернулся, глубоко вздыхая. Кем вообще этот тип себя возомнил? И почему Ки Хуну так смертельно нужно было попасть в эту компанию? Внезапно стало так невыносимо тяжело что-то объяснять и доказывать, что Ки Хун просто постоял и помолчал бы, наблюдая за реакцией этого дерганого парня. Но он решил все-таки ответить: — Я не знаю, какая игра будет следующей. В прошлый раз я участвовал только в первой игре, «пятиборье» было уже чем-то новым. — Да пиздишь, я же вижу, — усмехнулся 124-й, но Ки Хун лишь развел руками. — Не заставляй выбивать это из тебя. — Говорю же, я не знаю, — слегка повысил голос 456-й, отталкивая парня от себя и цокая языком от раздражения. Почему никто здесь просто не хочет его послушать? Видимо этот толчок 124-й воспринял слишком близко к сердцу, потому что в следующий момент он набросился на Ки Хуна, оттаскивая его от раковины и вжимая в дверь одной из кабинок. — Последний шанс, — сквозь зубы процедил 124-й. Ки Хун ничего не ответил на это — быстрым движением схватил парня за предплечье, выворачивая его руку в другую сторону. Взвыв от боли, тот замахнулся на 456-го, но мужчина вовремя увернулся. За три года он изменился не только во внешности. За три года он научился тому, как постоять за себя. Удар пришелся в солнечное сплетение, и 124-й с глухим выдохом опустился на колени, но быстро встал на ноги, снова нападая. Челюсть пронзило острой болью, и Ки Хун снова ощутил знакомый металлический привкус во рту. По подбородку стекла алая капля крови. 124-й навис над ним, с чрезмерной яростью нанося несколько ударов по ребрам. Боль яркими вспышками поразила 456-го, но Ки Хун был готов. Чего-чего, а боли он точно больше не боялся. Он инстинктивно отшатнулся, схватив противника за запястье в попытке повалить его с ног. 124-й устоял, но Ки Хун тут же сбил его четким ударом в подбородок — тот машинально сделал несколько шагов назад и споткнулся о свои ноги, падая прямиком на спину. Ки Хун нанес еще два быстрых удара — и 124-й выставил дрожащие руки вперед, признавая поражение. — Всё, всё, хватит, — отхаркивая кровь, залепетал парень. — Вы там все такие, да? — хмыкнул Ки Хун, вытирая кровь с подбородка тыльной стороной ладони. — Сначала бросаетесь, а потом думаете. — Не хочешь говорить — не надо, — выдохнул 124-й, с болезненным стоном приподнимаясь на локтях. — Но имейте в виду: в следующих играх мы вас задавим. — Я весь трясусь от страха, — саркастично фыркнул Ки Хун, вставая на ноги и поворачиваясь спиной к бормочущему под нос оскорбления 124-му.

***

Вернувшись в зал, Ки Хун заметил сидящего у его койки Чон Бэ, и даже остановился на месте на секунду. — Ты почему не спишь? Чон Бэ дернулся и засуетился, попытавшись встать и уйти, но Ки Хун жестом остановил его, с тихим кряхтением садясь рядом. — С кем подраться успел? — глаза Чон Бэ расширились, когда он заметил рассеченную губу и синеющую отметину на лице друга. Но Ки Хун лишь отмахнулся. — Не бери в голову. Чон Бэ молчал минуту, а может две, нервно постукивая пальцами по полу. — Прости меня, Ки Хун, — наконец заговорил он, подбирая слова, — Понимаешь, эти деньги, — Чон Бэ обреченно взглянул на потолок. — Они мне правда нужны. Покинув это место сейчас, я бы снова оказался на дне. Если бы я смог сыграть еще одну, последнюю игру… — Ты можешь не пережить еще одну игру, — сурово отрезал Ки Хун. — Знаю, — вздохнул Чон Бэ, — но я не могу не попытаться. Ки Хуну правда хотелось злиться, обижаться, топать ногами, но никакой пользы это все равно не принесло бы. Поэтому он лишь примирительно хлопнул друга по плечу: — Твой голос все равно не был решающим. Ты лучше расскажи, как оказался на этом самом «дне». — Ставки, Ки Хун, все те же ставки, — покачал головой Чон Бэ. — Я закопал себя еще сильнее, чем ты когда-то. Мы развелись с женой, она забрала дочь с собой. — Серьезно? — на самом деле Ки Хун не был удивлен, не был разочарован. Он прекрасно знал, как это происходит. — Походу, теперь мы с тобой — один человек. — Уже нет, — слабо улыбнулся Чон Бэ. — Ты так сильно изменился. Ты больше не тот Ки Хун, которого я знал когда-то. — Не знаю даже, мне плакать или радоваться. — Я тоже не знаю. Но я знаю, что ты стал совсем далек от того дурачка-неудачника, с которым я по вечерам пятницы выпивал, жалуясь на жизнь и проигранные ставки. — Дурачок-неудачник? Таким ты меня видел? — возмутился Ки Хун, его брови поползли вверх. Нет, в самом деле, это что за формулировка такая? Чон Бэ добродушно рассмеялся. — Вот, это больше похоже на Ки Хуна, которого я знаю. А то ходишь весь такой хмурый, улыбнулся бы хоть раз. Улыбнись, Ки Хун, — Чон Бэ вытянул руку, тыкая в уголки его сжатых губ, но 456-й закатил глаза и отпихнул его руку. — Хватит. Они вспомнили многое из прошлых времен. Ки Хуну в самом деле стало казаться, что человек три года назад — это и не он был вовсе, а кто-то другой. Он просто не мог поверить в то, что когда-то был таким, каким его описывал Чон Бэ. — Слушай, мне только одно непонятно: как ты все деньги не слил на скачках, как только вышел? — внезапно спросил друг. С одной стороны вопрос был резонным: будь 456-й таким же, каким был тогда, не измени его события на Острове так, как они изменили его, Ки Хун первым же делом побежал бы в букмекерскую контору делать новые ставки. Но Чон Бэ точно не имел никакого понятия о том, что говорил, и отчасти Ки Хун ему даже завидовал. — За эти три года, — он серьезно посмотрел на друга, — я ни разу не делал ставки и не играл. — Да ну? — ахнул Чон Бэ, уставившись на Ки Хуна. Но, переварив эту информацию, он вдруг понимающе добавил. — Хотя, наверное, после такого скачки и казино любому покажутся детским лепетом. — Я совсем не это имел в виду, — грубо выпалил Ки Хун, мгновенно переключаясь в оборонительный режим. Если Чон Бэ думал, что Ки Хун воспринимал все вокруг как очередную игру — он сильно ошибался. Не для того на глазах 456-го погибло множество людей, не для того он годами держался в стороне от азартных игр. Он не такой, он просто не может быть таким. — Хорошо, хорошо, я понял, — Чон Бэ примирительно поднял ладони вверх. — Господи, какой ты стал нервный и злой. Нам обязательно нужно будет выпить, как выберемся отсюда. Как в старые добрые. Ки Хун одарил друга своим подобием улыбки. На самом деле, простая бутылка соджу в простой компании запросто смогла бы стать решением всех его проблем. По крайней мере, ему так казалось. — Ты платишь, — быстро сказал Ки Хун. Чон Бэ ничего на это не ответил, лишь коротко посмеялся, покачав головой.