Причудливые омега мутации

«Нынешний школьный аттестат удостоверяет только, что его обладателю хватило способности выдержать столько-то лет школьного обучения»

Лоренс Питер.

Средняя школа Альдера. Первый день в новой школе.

      Изуку нервничал как никогда до этого. Он какое-то время смотрелся в зеркало, разглядывая свои веснушки, которые мама называла странными, и пытался понять, что именно в них было странным. А ещё, он уже пятнадцать минут боролся со своими густыми кудряшками с помощью расчёски, чтобы привести их хоть в какой-то божеский вид, но это действие не приносило никакого результата. Волосы только сильнее электризовались. Форма тоже выглядела не лучшим образом, буквально свисая с него мешком. Всё-таки, худоба его не особо красила. Но делать было нечего. Имеем, что имеем.              С тяжёлым вздохом, Изуку взял своего желтого потрёпанного друга за лямку и тихонько вышел из комнаты, маленькой мышкой шмыгнув в коридор. Сегодня был будний день, так что он оставался с мамой, а она не очень любила, когда он беспокоил её с утра пораньше, поэтому нужно было быть максимально не заметным. Мальчонка крался на цыпочках в своём же доме, внимательно смотря перед собой, чтобы случайно не споткнуться.       По большому счёту, в его возрасте родители должны были бы сопроводить его в школу в первый день, но кому какое дело до этого? Папа хотел приехать, конечно, и отвести его на машине, но Изуку бы ни за что не позволил ему этого после ночной смены в реанимации. У самого мальчика были колёса, и он выходил довольно рано, чтобы на всякий случай заранее спрятать скейтборд, где-нибудь за мусоркой неподалёку от новой школы. Он даже посмотрел в навигаторе, где находятся мусорные баки.       Осторожно, чтобы не создать лишнего шума, он взял скейтборд, стоящий за шкафом в прихожей, обулся в поношенные кроссовки, доставшиеся ему от Каччана, и тихо вышел за дверь. Мама, скорее всего, в это время на кухне уже пила кофе, и чтобы она вдруг за него не волновалась, он, как всегда, оставил маленькую записку на обувной полке. Короткая надпись гласила: «Ушёл в школу».       Стоило ему провернуть ключ в замочной скважине, он облегчённо выдохнул, и, убрав свою связку с коллекционным брелком Всемогущего, который ему на четыре года подарила семья Бакуго, весело побежал по лестнице вниз. В его крови бурлила энергия, а ещё, настоящее предвкушение. Каким будет его новый класс? Какими будут его новые учителя? Может он наконец сможет найти друзей?       В младшей школе было не так уж и плохо, на самом деле. Его очень любила директор Накамура, а ещё ему разрешали допоздна оставаться в школьной библиотеке, чтобы заниматься. То, что у него не нашлось людей, с которыми он мог просто пообщаться и провести время, было на самом деле очень обидно. А то, что одноклассники с удовольствием его задирали несмотря на то, что он значительно младше, было и того хуже. Одиночество давило, заставляя копаться в себе всё больше и глубже.       Изуку подумал, кажется, уже обо всём, о чём только мог, и всё равно не находил чёткого ответа, почему же он вызывал такую неприязнь у окружающих. Просто, потому что он беспричудный? Но разве это не слишком глупое основание для неприятия другого человека? Изуку не хотел верить в эту нелепицу. Скорее всего, причина крылась в том, что он создавал другим проблемы. Конечно. Именно так и было. Да и чего греха таить, люди действительно могут не любить тебя по глупой причине. Не случайно в истории были жертвы концлагерей, судов Линча и рабства. А он сам, наверняка, напоминал со стороны какую-нибудь цианобактерию своими зелёными кудряшками и телосложением глисты, так что условия не любить его за отличия очень даже были.       С учётом экспериментов доктора Цубасы, он действительно ощущал себя микроорганизмом, засунутым в пробирку для исследований. В какой-то момент он загорелся идеей спасти всех подопытных крыс из папиного НИИ, потому что они с ним были фактически в одной лодке. Изуку неожиданно громко выдохнул, когда в памяти в очередной всплыло красочное воспоминание о длинных тёмных коридорах, пропахших сыростью и заполненных множеством огромных колб. И о множестве взглядов тех, кто в этих колбах находился.       Сейчас не хотелось об этом размышлять, поэтому он с силой помотал головой и продолжил свой путь через живописный двор их жилого комплекса. Консьерж на выходе из дома даже показал ему большой палец вверх и громко пожелал удачи в новом учебном году. Было приятно. Изуку, правда, перед этим оставил тому бутылочку своего любимого бананового молока, чтобы поднять пожилому работнику настроение. Мальчик часто так делал. С момента, когда у него исчезла аллергия на лактозу, он никак не мог насытиться разнообразными молочными продуктами. Особенно ему нравилось проводить время у бабушки, которая радостно угощала его различными молочными лакомствами и деликатесами.       Изуку на самом деле надеялся, что уже вступившие в подростковую стадию дети переросли все эти глупости с издевательствами, и если он даже не сможет завести друзей, то хотя бы парочкой собеседников точно обзаведётся. А может и вовсе встретит кого-то, кто будет разделять его интересы, кто знает? По телевизору говорили, что во всех странах снова рос процент беспричудных детей, и Изуку на самом деле верил, что, это что-нибудь, да изменит в обществе.       Лёгкое возбуждение заставляло его чуть ли не подпрыгивать на каждом шагу. Сколько всего нового он мог узнать в средней школе! Тамошняя библиотека наверняка была гораздо интересней и намного больше, чем то безобразие с детской литературой в начальной школе.       Надежд у ребёнка был полный вагон и маленькая тележка, а настроение выходило за рамки обычного приподнятого. По обыкновению кивнув охраннику на посту КПП, Изуку выбежал с охраняемой территории жилого комплекса, чтобы тут же увидеть у высоких ограждений знакомую белую машину. Он оглянулся по сторонам и быстро заморгал, не совсем понимая, чудился ли ему огромный папин внедорожник, или он там реально стоял и ждал его.       Когда Изуку услышал, как ему пару раз посигналили, он помчался в сторону автомобиля, и перед ним приветливо открылось окно водительского сидения.       — Ну что, проснулся и пел, чемпион? — задорно проговорил Хисаши, и Изуку казалось, что в мешках под глазами у мужчины можно было спрятать несколько таких же внедорожников. Он с немым укором смотрел на отца, надув губы и широко раздувая ноздри.       — Что не так? Или ты учишься выдувать козявки из носа? — вскинул бровь мужчина.       — Папа, ты почему не дома? — покраснел мальчик, но принципиально своего сурового взгляда не убрал.       — Потому что мой дом в другой стороне, — хмыкнул Хисаши. — А твоя школа где-то по середине, поэтому получается, что мы можем туда заехать.       Изуку не смог сдержать широкую улыбку.       Хисаши потянулся назад, чтобы открыть дверь и гордо ухмыльнулся.       — И уже без детского кресла, — кивнул на свои слова он, пока довольный мальчик запрыгивал на заднее сидение. — Хотя с такими размерами объекта, злой дядя полицейский может пристать ко мне со штрафом, — почесал подбородок Хисаши, глядя в зеркало заднего вида, чтобы проследить, как ребёнок пристегнулся, и тут же вырулил в сторону школы.       Изуку грезил о том, как он встретится с кем-нибудь прямо по дороге в школу, и это станет началом приятной дружбы. Прям как это бывает в кино, завести новое знакомство с порога. Но вместо этого, его ждала встреча с руководством. После того, как отец с сыном поговорили с директором и классным руководителем, которые заранее получили все документы из прошлой школы и до сих пор были, мягко говоря, под впечатлением от возраста Изуку, тот поспешил к нужному кабинету. Когда он наконец добрался до своего класса, другие ребята уже находились там. Из помещения доносился гул множества голосов. Ну, это был не повод грустить, и всё ещё находясь в приподнятом настроении, мальчик тихонько открыл дверь в кабинет и встретился с почти тремя десятками пар глаз, которые удивлённо уставились на него.       — О, это ж Мидория, — хихикнул уже хорошо знакомый Мидории Нагаи Акимицу с причудой удлиняющихся пальцев. Он, как и всегда, ближе всех находился к Каччану, который уже был в центре внимания. Как только приятель назвал знакомую фамилию, Кацуки сразу же расплылся в хищной улыбке.       — Ну здравствуй, Деку, — протянул он, и в классе снова поднялся гул, все перешёптывались между собой, никто не решался заговорить с пришедшим ребёнком.

***

      — Ого, так ты прям вундеркинд получается, — подпрыгивала из стороны в сторону возле парты милая девочка с причудой кошки по имени Аоки Минами. Её мутация была очень эстетичной, оставляя ей человеческую натуру, и только некоторые внешние кошачьи черты — тёмно-коричневые уши в тон короткому каре, хвост и вертикальный при свете зрачок в почти жёлтых глазах. Она в целом была очень ловкой, грациозной, могла высоко прыгать, видела и слышала лучше обычного человека, бегала быстрее и была сильной, как взрослый мужчина. В общем, это один из тех случаев, когда с детства человеку твердили, что он сможет стать профессиональным героем.              Другая девочка, рядом с которой она скакала, и вокруг которой столпились ещё несколько человек, гордо вскинула аккуратный носик. Хасэгава Ёсико внешне полностью соответствовала японским стандартам красоты и всегда пользовалась большим вниманием. Всё в ней было идеальным — от длинных гладких каштановых волос, до очерченных малиновых губ, под которыми была маленькая родинка. А вкупе с её причудой, дающей ей повышенные ловкость, скорость и отличную мышечную память, она и вовсе была королевой в любой компании.       — Ну, получается так, — хихикнула Хасэгава, кокетливо убирая выпавшую прядку шелковистых волос. — Я пошла в школу в пять лет, потому что уже хорошо умела читать и даже писать.       — Вот это да, так ты младше всех, — с восторгом проговорил Одзаки Хаяте, слегка краснея. Это был не очень высокий парнишка, с редкими веснушками и рыжеватыми курчавыми волосами. — И причуда у тебя крутая.       — Это от мамы, — махнула ладошкой девочка, отведя взгляд.       — Вы просто крутую причуду не видели, — ухмыльнулся Акимицу, попивая сок из трубочки.       — В смысле? — спросил мальчик с каменной причёской — Дайго Итиро, — перегибаясь через парту. Он сидел на заднем ряду.       — В прямом, — Акимицу бросил пустую коробку в стоящую в дальнем углу кабинета мусорку и попал точно в цель. На его лице была привычная зубастая улыбочка. — Бакуго со своей точно поступит в Юэй, — улыбнулся он и присел на край парты рядом с Кацуки. Тот только отвёл взгляд, тихонько цыкнув.       — Да вот прям в Юэй, — закатила глаза Минами.       — Ещё как, — продолжил скалить зубы Акимицу.       Сидящий с другой стороны от Кацуки Хирохито Окада, его второй закадычный приятель, лениво потянулся. Он был наглядным примером фразы — ничем не примечательный, даже его коротко стриженные тёмные волосы не выделялись из общей человеческой массы.       — Кацуки был лучшим в школе, а его причуда, это просто нечто.       — Вы слишком много болтайте, — довольно ухмыльнулся Бакуго, закинув назад голову. Что-что, а о собственной исключительности он был хорошо осведомлён, а все остальные это и так поймут, без всяких не нужных объяснений.       — И что же это за причуда такая, стесняюсь спросить? — положила подбородок на ладони Хасэгава, придвигаясь ближе к парте.       А Кацуки и не нужно было лишних вопросов. Он нарочито медленно поднял руку, в которой в тот же момент заискрились маленькие взрывы.       — Причуда называется «взрыв», — он резко сжал ту же руку в кулак, — и я стану величайшим героем с самым высоким рейтингом.       Вокруг него тут же столпились другие одноклассники, засыпая вопросами, а он сам хитро погладывал в сторону раскрасневшейся Хасэгавы. Бакуго сразу раскусил её планы, как только услышал фальшивые смешки и заигрывающий тон. Она собиралась быть королевой класса, с которой все будут носиться. Только вот, с ним это не пройдёт. Он был здесь лучшим, и всем придётся признать это.       Когда дверь кабинета робко открылась, и в ней показалась знакомая мешанина зелёных волос, Кацуки сначала не поверил своим глазам.       — О, это ж Мидория.       Но нет, вот этот знакомый всполох, как всегда, со своим дурацким желтым портфелем и зажатыми плечами.       Ребёнок его тут же узнал и стушевался, отчего Кацуки довольно улыбнулся. Малявке полезно было знать своё место в иерархии.       Когда он назвал его Деку, в классе начались перешёптывания, отчего младший ребёнок нервно сглотнул.       — А что ты здесь делаешь, мальчик? — спросила всё-таки девочка, которая сидела ближе всех к двери. Изуку сначала вздрогнул, но быстро собрался и достал свою тетрадь с заготовленным текстом. Он легонько поклонился будущей однокласснице и передал бумагу. Та удивлённо моргнула пару раз, но всё же начала читать, отчего её глаза стали шире.       — Немой? Серьёзно? В семь лет закончил начальную школу?       — Семь? — вскрикнул Хаятэ.       — Вот это да, — весь внешний вид Минами кричал о её растущем любопытстве, она легонько покачивала хвостом в стороны.       — Так он даже умнее тебя получается, Хасэгава, — ухмыльнулся Кайто — мальчик с причудой острых отростков из головы. Он мог контролировать их состояние и длину. Его глаза закрывала густая чёлка, и, в целом, он выглядел весьма нескладным и рассеянным.       Девочка его замечания не оценила, покраснев от злости и смерив зашедшего Мидорию недовольным взглядом.       — Он нас на пять лет младше, — удивлённо моргнула Мизутани Нэтсуко.       — Ага, странно как-то, — почесал затылок Хаятэ.       — Да нет, — снова заговорила Нэтсуко. Её причудой была способность выделять особенно липкое вещество розового цвета, благодаря которому она даже могла цепляться за вертикальные поверхности и карабкаться по ним, если контролировала свои силы. А сама она была весьма и весьма симпатичной девочкой с большими добрыми глазами цвета янтаря и удлинённым каре. Не портил её и шрам от операции на заячью губу. — Это круто же. У тебя, наверное, какая-то причуда, повышающая интеллект?       Изуку приложил все свои силы, чтобы рефлекторно не сжаться и не раскраснеться, хотя сердце в груди колотилось с неистовой силой. Он даже не стал опускать взгляд в пол, хоть ему и было очень страшно. Но никто не должен в первый же день узнать, насколько для него вопрос причуды был болезненным. Он только отрицательно помотал головой, чем вызвал удивлённые вздохи, а кто-то даже присвистнул.       — Так ты просто гений от природы, — заключил лысый мальчик с причудой, позволяющей ему вытаскивать глаза из глазных яблок.       — А как ты немой, но слышащий? У тебя слуховые аппараты?       Изуку снова отрицательно покачал головой и потянулся к своей тетради, начиная потихоньку расслабляться, но тут вся сложившаяся обстановка разговора была разрушена громким возгласом Кацуки.       — У него афазия, — ухмыляясь проговорил он. — Стукнулся своей башкой обо что-то и потерял способность говорить.       — Жуть какая, — охнула девочка с причудой перьев из рук. — Звучит очень больно.       — Точно, это наверняка было очень больно, — кивнул крупный мальчик с мутационной причудой — его голова была похожа на деревянный обрубок.       — Бедный, это не справедливо, — Нэтсуко еле сдержала свой порыв подойти к Изуку, чтобы погладить по голове. У неё был младший брат того же возраста, но вспомнив, что тот не очень любил такие проявления нежности, она остановилась. Не хотелось смущать мальчика ещё сильнее.       — Ага, не то слово, — растягивал слова Акимицу, будто получая искреннее наслаждение, и у Изуку пробежали мурашки по спине. Он, кажется, понимал, к чему всё шло.       — Ты внимания, наверное, хотел, вот и разбил себе башку, а, Деку? — Хирохико сидел за партой, подперев щёку рукой и смотрел прямо на Мидорию.       — В смысле, внимания? — теперь оживилась Хасэгава. Она планировала быть самой умной в этой школе, при этом будучи самой младшей. Она должна была стать местной звёздочкой, с которой все хотели бы дружить, а тут нарисовались эти мальчики и грозились всё испортить.       — Ну как, беспричудные всегда хотят к себе внимания, — пожал плечами Акимицу со скучающим видом и бросил хитрый взгляд на Изуку. А тот снова это делал. Смотрел в ответ в упор, и в его взгляде они видели не боль, непонимание и не желание сдаваться, нет. Они видели вызов и презрение. И это дико раздражало.       — Беспричудный? — переспросил Хаятэ, и все одновременно посмотрели на Изуку.       И мальчик хорошо понял, что все его ожидания были напрасны.

Средняя школа Альдера. Первый год обучения.

      — Ну и ну, — озадаченно почесал лысый затылок завхоз средней школы Альдера, господин Фукуда. — Вот тебе и раз, — он совершенно не мог сдержать своего изумления. Хотя, он даже не пытался. Его густые усы комично торчали в разные стороны. — Ты как это сделал? — спросил он, переводя взгляд чёрных глаз с пола, на котором уже месяц красовалось ярко-розовое несводимое пятно, на жмущегося и переменяющегося с ноги на ногу мальчика. Тот держал в руках странный телефон-трансформер, который выглядел так, будто пережил войну, и не одну, и быстро набрал ответ, укрывшись за экраном: «Я вместе с биохимиком из Научного-исследовательского Института смешал специальный состав, который вывел это пятно».       — Вот тебе и раз, — снова хмыкнул завхоз. Его большой живот смешно выпирал из-под аккуратной жилетки, сверху на которую он накинул длинный серый плащ.       Это самое пятно на абсолютно новом напольном покрытии, которое влетело школе в копеечку, посадила одна из учениц, случайно использовавшая свою причуду в коридоре. Она могла выделять особенно липкий и едкий состав, который тут же намертво прилип и засох на полу большой страшной кляксой. Убрать его не получалось, буквально, ничем. Его не могли отскрести даже рабочие со шпателями и мастерками. Весь месяц директор не просто кричал, он орал на господина Фукуду по нескольку раз в день, потом вымещал своё недовольство на несчастной уборщице. С его точки зрения все здесь были бездельниками, и никто не выполнял свою работу как положено. Но вот, очередной вечер, и от пятна не осталось и следа. Мужчина только и успел поймать оттирающего последние остатки недоразумения пропитанной чем-то странно пахнущим тряпкой пацана.       Этого мальчишку очень хорошо знали всем рабочим коллективом. Беспричудный ребёнок стал настоящей сенсацией в школе. Такой же беспричудный человек когда-то убил обладавшего причудой деда Фукуды на войне, и его бабушке пришлось воспитывать целую прорву осиротевших детей, которые остались от нескольких семей, в одиночку.       Беспричудных в принципе уже не должно было быть в их мире. Фукуда не знал, каким образом они до сих пор рождались, но они появлялись. Он даже иногда думал, что это может быть просто ошибка статистики, но нет, вот один, прямо здесь, стоял перед ним. Да к тому же тут и там люди перешёптывались о том, что беспричудных детей становится всё больше за последние пару лет.       Самым странным в этом конкретном ребёнке, конечно, был его возраст. Вернее сказать, было весьма необычным то, что в свои слишком юные года мальчуган уже пересёк порог их учреждения. В голове метался только один вопрос: как семилетний пацан оказался в средней школе? Может беспричудные меньше живут, поэтому их отдают в школу раньше? Это было бы не лишённым какой-то своей логики решением такой проблемы.       И вот, этот самый мальчик стоял перед ним и краснел, как будто он неопытная девица на выданье.       — Знаешь, — мужчина закашлялся, не зная, что ему вообще говорить в этой ситуации. — Ты меня действительно выручил, ээээ… «Мидория Изуку», — смущённо протянул телефон мальчик.       — Да, точно, Мидория. А что ты делал там с моими новенькими швабрами позавчера? Господин Фукуда, честно говоря, сначала подумал, что мальчик просто хулиганил и от этого был очень зол. Но сейчас решил на всякий случай уточнить, раз представилась возможность.       «Их разбросали после физкультуры по всему спортзалу, поэтому я собрал их и отнёс в подсобку, но вы напугали меня, и я их уронил, пока пытался поставить в шкаф», — Мидория низко склонил голову, пряча глаза за кудрявой челкой, и Фукуда не смог сдержать изумлённого «ого».       — Так я тебе дважды должен сказать спасибо, — закивал головой впечатлённый завхоз. — А почему ты решил отчистить это пятно? — между его бровей залегла складка.       «Я слышал, как вас ругал директор, и мне показалось, что это неправильно, и захотелось помочь. Простите, если причинил неудобства», — когда завхоз дочитал и перевёл взгляд на мальчика, тот низко поклонился ему в знак извинений.       — Ты что, тебе не за что извиняться, — ещё больше растерялся Фукуда. Он поднял руки открытыми ладонями вверх и замер, пытаясь придумать, как себя дальше вести. Кажется, сегодня этот мальчонка сломал все его сформированные годами установки и стереотипы.       — Слушай, а что ты до сих пор делаешь в школе? — нахмурился Фукуда, выглянув в одно из множества широких окон коридора, за которыми мир потихоньку накрывала вечерняя темнота.       «Помогал раскладывать книжки в библиотеке», — Мидория сжал лямки своего несоразмерно огромного жёлтого рюкзака и всё ещё смотрел в пол. Мужчина же явственно услышал, как внутри у него заскрипели шестерёнки, и ломались все барьеры.       С первого дня он искоса подглядывал на беспричудного уродца. Он часто кричал на него. И когда тот ходил в мокрой обуви или мокрой форме. И когда находил того в кладовках после уроков. Или, когда видел его неловко разливающим воду из полного ведра в коридоре. Либо, когда у того был подран пиджак гакурана. Но ни разу он не поинтересовался у мальчика, почему всё это происходило. Он просто не считал этот вопрос важным, имеющим хоть какую-то ценность.       Но вот ребёнок перед ним сделал что-то совершенно противоположное. Он обеспокоился тем, что господин Фукуда несправедливо получал нагоняй от директора школы. Он попытался помочь, чем смог, и хотел сделать это незаметно, чтобы не привлекать внимания. Если бы завхоз сегодня не решил ещё раз проверить, закрыта ли дверь в его кабинет, то он бы никогда не узнал, кто его выручил. Всё было как-то слишком. Слишком по-доброму и слишком благородно.       Вдруг возникшую тишину нарушило громкое урчание, и мальчик испуганно схватился за живот. Его, на самом деле, удивительно большие глаза расширились ещё сильнее в испуге. Завхоз до сих пор не замечал, насколько они были красивого зеленого цвета. Прям как изумруды.       — Знаешь, парень, — позвал Фукуда, и мальчик поднял на него раздосадованный взгляд, как будто готовый к тому, что его сейчас опять будут ругать. — У меня с собой не съеденный вкусный бенто, а в кабинете есть микроволновка. Пойдём-ка со мной, всё равно уже вечер. А я, так и быть, после подброшу тебя ближе к дому, — он аккуратно положил руку мальчику на плечо и потянул отпирающегося ребёнка за собой. Кажется, ему нужно на самом деле пересмотреть свои взгляды, и возможно, он откроет для себя много нового.

Средняя школа Альдера. Где-то в течение второго года обучения.

      Изуку тащил очередной мусорный пакет к бакам за школой. Он решил сделать несколько заходов, просто чтобы не переусердствовать с поднимаемым весом. Ему опять оставили мусор и ученики с параллельных классов, не то, чтобы он не привык к этому. Он мог, конечно, просто оставить всё на месте и не утруждать себя лишней работой. Да, его может пару раз за это и попинали, но в итоге бы прекратили свои попытки повесить на него и эту работу. Но он не хотел, чтобы из-за оставленного мусора у уборщицы были проблемы. Она и так очень много работала.       «Труд тех, кто помогает пространству оставаться чистым — самый неблагодарный, и один из самых тяжёлых», — в голове давала ему наставления бабушка, и Изуку решительно кивнул.       Он уже дотащил последний пакет и готовился швырнуть его в бак со смешанными отходами, как вдруг его неожиданно остановили чьи-то руки, схватив за плечи.       — Ребёнок, ты неправильно выбрасываешь мусор. Давай покажу, — пока Изуку пытался сообразить, что вообще происходит, его схватили сзади и опрокинули прямо в мусорку, громко при этом гогоча. Сверху захлопнули пластмассовую крышку в довесок и накрыли чем-то тяжелым. Изуку даже не успел увидеть, кто это был, но он слышал несколько мужских голосов и один женский.       Ну вот, завтра наверняка очередное видео с его участием станет достоянием всей школы. Он, между прочим, настоящая звезда Альдеры. Никто даже не подозревал, что мальчик взломал тайную группу своего класса в социальной сети и сидел там инкогнито. Правда, он почти сразу перестал туда заходить, потому что это слишком больно — видеть, каким слабым и беспомощным ты выглядишь со стороны.       Изуку тяжело вздохнул, в носу жгло от мерзкого запаха. К горлу подкатывала тошнота, а голова потихоньку начинала кружиться. Мальчик буквально утопал в пакетах, под ногами у него растекалось что-то липкое, и он не мог найти опору, чтобы получилось поднять крышку. Какой-то из пакетов уколол его в голень, и Изуку от неожиданности вскрикнул, пытаясь уйти от неприятного ощущения. В итоге от того, как он дёрнулся, ситуация только усугубилась. Похоже, внутри было разбитое стекло, потому что он явно порезался, не то, чтобы в темноте ему было особенно что-то видно. Мидория со всей силы толкал крышку, всё же найдя себе опору, и пыхтел от того, как ему приходилось напрягаться. По ощущениям, на него положили целый булыжник. Если бы у него была длинная палка, он мог использовать её, как рычаг, но ничего такого нащупать не получалось. В голове Мидория продумывал, как обзовёт свой, скорее всего, новый шрам. «Боевое ранение, полученное в борьбе за чистоту на территории». Звучит гордо.       Спустя несколько попыток толкать активно и без остановки, непонятную тяжесть всё же удалось сдвинуть к краю, а после и вовсе скинуть. Он резко открыл крышку и высунулся целиком, делая глубокий вдох. Это казалось до боли знакомым действием, хоть его давненько не опрокидывали в мусорку. Ребёнок подумал о том, что его одноклассники начинали повторяться.       «Чем меньше креативности, тем лучше», — заключил он про себя, выбираясь из объятий мусорных пакетов, и с грустью заметил очередные испорченные штаны, которые уже пропитались кровью. Кажется, мама скоро отправит его спать на улицу за постоянно порванную форму.

Средняя школа Альдера. Первый класс, конец года.

      Каччан снова пнул его поднос с обедом, который сразу же полетел на пол. А вслед за ним полетел и сам Изуку, потому что его тут же толкнули сзади. Он упал прямо в картофельное пюре на радость всей школе. Столовая разразилась весёлым хохотом, даже те учителя, что обедали сегодня здесь, посмеивались над ним. Изуку, кажется, слышал, как щелкали камеры на телефонах, запечатлевая в цифровой памяти его униженный образ. Но Изуку не был бы Изуку, если бы он не встал после этого. Правда, пюре прилипло к его форме, а ещё к щеке, но это была не беда. Мальчик встал, гордо отряхнулся под пристальными взглядами, сложил поднос с испорченной едой на стойку и вышел из столовой широкими шагами, всё ещё слыша улюлюканье, летящее в его спину. И только когда он остался один в туалете, он дал себе право всхлипнуть от обиды. Он смыл остатки своего предполагаемого обеда с одежды и умыл лицо, сразу проверил спину, потому что во время толчка, ему легко могли прилепить какую-нибудь бумажку. Ну конечно, он оказался прав. Нащупав рукой скотч, он содрал его вместе с очередной запиской, со ставшим банальным за этот год «Бесполезный Деку».       «Если я такой бесполезный, почему вы списываете у меня на контрольных», — подумал про себя мальчик, тяжело выдыхая.       Вдруг его глаза расширились, и его накрыло очередное видение. Молекулы целлюлозы, из которых состояла бумага, ровным строем выстроились перед его взором. Казалось, Мидория видел движение атомов внутри них. В один момент ему почудилось, как молекулы вдруг стали распадаться, и он так испугался, что вскрикнул. Его в тот же момент выкинуло из видения.       Всё ещё напуганный, Мидория пытался отдышаться и прийти в себя, как заметил, что у листочка нет уголков. Они как будто были оторваны. Странно, ему сначала показалось, что бумажка была целой. Видимо стресс от четырёх пересдач всё-таки повлиял на него.       Сначала он сдавал экзамены со всеми в классе, как это должно быть. Но когда проверили его работу, учителя подняли бучу, что беспричудный, находящийся при этом не в своём по возрасту классе, не мог так хорошо написать без списывания. Настолько, что даже превзошёл лучшего ученика школы и будущего героя — Бакуго Кацуки. Все, то ли в шутку, то ли всерьёз, кричали о жульничестве. Завуч Накадзима Сэкико вместе с директором Учидой Реичи оставались единственными, кто не понимал, как мальчик мог получать первые места на олимпиадах масштаба города и региона, но не написать обычный переходной экзамен. Эта очевидная вещь почему-то вызывала вопросы у преподавательского состава Альдеры.       Изуку заставили пересдавать, сидя под присмотром всех учителей его школы. И снова всё повторилось — его результаты превзошли все ожидания. Благо, проверкой заданий учеников на переходном экзамене занимались не учителя родной школы. Их отправляли в городской департамент образования, поэтому просто поставить ребёнку оценку по-своему желанию не могли. Но ему не поверили и в этот раз. Третий свой экзамен Изуку уже писал под пристальным присмотром обречённо вздыхающего директора.       Не описать, насколько Хисаши был зол, когда узнал обо всём. Он устроил настоящий разнос всем, кого встречал на своём пути. А ещё заставил пригласить для наблюдения независимых преподавателей. Изуку посадили прямо в кабинете директора, за ним следили как учителя из Альдеры, так и люди из других школ, после чего работы проверили, и все наконец успокоились.       Изуку, правда, так и не понял, зачем это вообще нужно было его преподавателям. Неужели просто злорадства ради? Он, конечно, слышал перешёптывания и сплетни о том, что ему первые места в конкурсах покупал дедушка, но он не думал, что это всё может выльется во что-то такое. По итогу, наперекор учителям, которые отсаживали его от всего класса во время тестовых и контрольных заданий, чтобы никто не мог у него списать, при это после занижали ему за них баллы, Мидория Изуку закончил год с оценкой «отлично» по всем экзаменам.       — Вот так вот, наша взяла, — гордо вскинул подбородок Хисаши, хлопая ладонью по стопке бумаг, и хитро улыбался, поглядывая в сторону преподавательского состава. Их перекошенные лица доставляли ему истинное наслаждение.       Изуку хмыкнул своим мыслям и убрал очередной сувенир в карман, аккуратно сложив. А ведь ради этой бумажки срубили целое дерево. Можно было хоть как-то постараться. Ничего, он сложит из неё очередного журавлика и повесит в комнате. У него собралось уже приличное количество оригами. Из маленьких записок, которые ему щедро насыпали в шкафчик, пенал и портфель, он собирал детали для больших фигур, а вот из таких шедевров формата «А4» он делал именно журавликов. Ему было интересно, сможет ли он в итоге собрать тысячу. Изуку сам не знал, как ему пришла идея вообще что-то делать из обидных и часто жестоких записок. Но ему казалось, что даже что-то такое злое можно превратить во что-то красивое и радующее глаз. Мальчик умылся ещё пару раз, чтобы успокоиться окончательно, и уже собирался уходить, потому что скоро звонок. Он очень явно не хотел сталкиваться в коридоре с целой толпой школьников, идущих в классы. Но случилась странность, по-другому и назвать сложно.       Когда Мидория закрыл кран, в туалет зашёл ещё один человек. Он замер в дверях, заметив Мидорию, стоящего у зеркала. Кажется, этого мальчика звали Кеничи, и от него всегда неприятно несло сигаретным дымом. Изуку сморщил нос от слишком едкого запаха и хотел скорее покинуть помещение, как вдруг, этот самый Кеничи подошёл к нему вплотную сзади и буквально навис, вглядываясь в детское лицо. Изуку смотрел на него в ответ снизу вверх, запрокинув назад голову. Кеничи рассматривал его некоторое время, бегая глазами уже по всей фигурке, и почему-то, в итоге, расплылся в странноватой улыбке. Изуку это показалось очень жутким, и он как маленький суслик, юркнул в бок и буквально вылетел из туалета, сверкая пятками. Что это вообще было ему думать не очень хотелось, поэтому он интенсивно потряс головой и поспешил в класс.

      

Средняя школа Альдера. Начало второго года обучения.

      Изуку плёлся в сторону класса, придерживая здоровой рукой вывихнутое плечо. Благо, долго ворча и комментируя каждое своё действие, школьная медсестра наложила ему иммобилизирующую повязку Дезо и даже дала направление к врачу. А ещё, много возмущалась тому, как он умудряется чуть ли не каждый день получать увечья. Изуку ничего ей на это не ответил.       Мальчик шмыгнул носом и открыл двери в кабинет. Его огромный рюкзак висел на крючке возле парты, а его содержимое валялось по всему кабинету. И не надоедало же одноклассникам разбрасывать во все стороны его тетради и ручки. Как будто он учился не с подростками, а с детсадовцами из группы для отстающих в развитии. И он всё ещё не рассказал ни одной живой душе, что эти подростки-детсадовцы с ним творили. Изуку тяжело вздохнул и начал собирать свои пожитки, параллельно рассматривая их на предмет повреждений. Благо, тетрадку с записями о героях Второй мировой из Советского союза он спрятал в специальном потайном кармане на дне портфеля, который ему помогла сделать бабушка. Они вместе изучили много видео материалов, объясняющих, как можно такой карман сделать, и теперь мальчик имел специальные отделения в своей одежде, где он прятал телефон.       Пока Изуку наклонялся за своими конспектами, повреждённая рука неудачно задела край парты, напоминая о себе острой болью, отчего мальчик тихонько зашипел. Ему уже давно пора начать привыкать к постоянному дискомфорту.       В этот раз очередное несчастье случилось с ним на физкультуре.       Сегодня у них был волейбол, и в него постоянно прилетали мячи, которые любезно бросали одноклассники, причём, с удивительной меткостью, полностью наплевав на правила игры. Будущие волейболисты страны, мнящие себя героями. Даже те, кто был в его команде, ухмыляясь, целились в него. Учитель не предпринимал никаких попыток пресечь безобразие, только со скучающим видом стоял в стороне. В какой-то момент Изуку не заметил прозвучавший рядом взрыв Каччана, а потом его что-то отбросило в сторону, и он сильно ударился плечом о край стоявшего возле стены козла для прыжков. Боль резко прострелила руку, заставив мальчика вскрикнуть и сжать травмированную конечность.       — Что такое, маленьким мальчикам бобо? — хихикнула Аоки Минами, кокетливо прикрыв рот ладошкой. Её милые ушки торчали вверх, хвост размахивал в стороны, а едкий комментарий вызвал волну смешков. — Просто беспричудные слишком хрупкие, им нужно особое отношение даже во время игр, — раздражённо тёр глаза учитель физкультуры Муто. — Мидория, что там у тебя опять? Тебе самому это не надоело?       Изуку едва заметно дрожал от боли, в уголках его глаз выступили слёзы, но это не значило, что он согласен со словами мужчины. Мальчик упрямо встал, утёр нос здоровой рукой и поковылял обратно на площадку. Учитель сначала ничего не говорил, но, когда ребёнок подошёл ближе, он наконец заметил, что у того на самом деле выскочила головка плечевой кости, и рука находилась в неправильном положении. И, несмотря на это, пацан уперто встал обратно на своё место в круге.       — Ну всё, Мидория, хватит тут строить из себя непонятно что. Сядь уже, — Муто ручкой показал мальчику на скамейку, и Изуку, закусив внутреннюю сторону щеки, под смешки одноклассников и хмурый взгляд Каччана, направился по указанному маршруту. На самом деле он рад, что ему не придётся дальше участвовать. — Вечно проблемы с этим беспричудным, — тихо фыркнул учитель. — А вы чего встали? Продолжаем урок.       Школьники, всё ещё посмеиваясь, снова возобновили игру, на этот раз соблюдая правила и делая подачи в сторону соперников. Изуку не смотрел в их сторону, он просто сел подальше, сжавшись всем телом и прижимая к себе руку, которая продолжала болезненно ныть. Ему, по-хорошему, следовало наложить повязку Дезо, но сам он этого сделать, естественно, не мог, а кто-то другой этого делать не станет. Ему нужно было пойти в медпункт, а не восседать здесь на трибунах, как девочка-болельщица или запасной игрок, которого никогда бы не выбрали.       Телефон остался лежать в раздевалке, да и доставать его при одноклассниках могло стать роковой ошибкой. Он уже устал пересобирать своего монстра Франкенштейна, благо Лэри с папиной работы всегда приходил ему на выручку, и они даже вносили множество улучшений. И хоть внешне его аппарат выглядел совсем неважно, технически он был мощнее всех сотовых его одноклассников вместе взятых. Изуку решил, что он мог отпроситься в туалет и там позвонить из кабинки папе. Ну, и написать маме на всякий случай, может она всё-таки ответит ему. Он бы очень этого хотел.       Изуку тихо встал, надеясь, что не привлечёт к себе внимания увлечённых игрой одноклассников. Ему нужно было только внимание учителя и его разрешение выйти в туалет. Муто-сенсей стоял к нему боком, и внимательно следил за игрой и тем, как Кацуки с остервенением отбивал мячи, которые то и дело сбивали с ног других детей. Мужчина хмыкнул сам себе, замечая, что Бакуго не кидал мячи в Мидорию с такой неистовой силой. Неужели жалел?       «Ну, будущий герой, даже убогих щадит», — подумал про себя учитель физкультуры, но вдруг почувствовал, как его легонько потянули за рукав. Он опустил взгляд на сжавшуюся рядом с ним фигурку мальчика и закатил глаза.       — Что тебе ещё, Мидория?! — гаркнул он, привлекая то самое внимание, которое Изуку было совсем не нужно. Ребёнок вздрогнул и вжал голову в плечи, после чего показал пальцем в сторону уборных.       — Иди уже, — прорычал мужчина, но после всё-таки добавил, — и потом сходи в медпункт. Изуку кивнул и подумал, что, наверное, он сначала сходит в этот самый медпункт, а уже потом будет действовать по обстоятельствам.       — Деку-чан, у тебя ручка болит? — подбежала вдруг Хасэгава Ёсико, сложив руки за спиной и поглядывая на Изуку сбоку. Она сама была достаточно маленького роста, и, если бы не Мидория, была бы самой низкой в классе. Её густые волосы были завязаны в аккуратный хвост и свисали набок, красиво переливаясь в свете солнца, падающего из окна.       — Ну так что, болит? — она придвинулась ближе к лицу Мидории, который медленно пятился назад и ничего не отвечал, только смотрел прямо на неё, и этот взгляд заставил самую миловидную девочку в классе зашипеть настоящей змеёй. — Я тебе вопрос задала! — повысила голос она и схватила ребёнка за больную руку, дёрнув на себя, отчего тот не сдержал болезненного стона и упал на пол.       — Хасэгава, кто разрешал тебе выходить из круга? — крикнул учитель, который до этого просто стоял и наблюдал за происходящим. — Живо вернулась на место. А ты, Мидория, иди уже, прошу тебя.       Ёсико с раздражённым «хм» перекинула волосы назад и, вздёрнув аккуратный носик, вернулась на место. Кацуки смерил её угрожающим взглядом и тайком следил за Изуку.       Тот с полными слёз глазами поднялся на шатающиеся ноги и поплёлся в сторону выхода, но не издал при этом ни звука. Кацуки уверен, что тому, на самом деле, было очень больно, но он продолжал эту свою непонятную никому борьбу против чего-то, что ему одному было известно. И как бы его ни пытались поставить на место, беспричудный Деку всё равно считал себя лучше остальных и смотрел на всех свысока. Это так сильно бесило Кацуки, что ему хотелось просто избить бывшего… Кого? Кем ему был Деку? И почему сердце пропустило удар, когда мальчишка со страшной силой врезался в этого несчастного козла?       Бакуго утробно зарычал от собственных размышлений. Он почувствовал, как его ладони запотели сильнее и эту агрессию ему нужно было куда-то выплеснуть. Одноклассникам не повезло, что сейчас именно они оказались под рукой. А с Деку он позже разберётся. Если эта сопля всё ещё считала, что может стать героем, что он лучше него самого, то ему нужно было всё доступно объяснить.

Средняя школа Альдера. Во время первого года обучения.

      Изуку высыпал очередную порцию лезвий из пенала в специальный мешочек. Он не мог их просто выбросить, чтобы, не дай Бог, кто-то об них порезался при перемещении мусора. Он сдаст их на утилизацию в конце недели, как обычно, а пока уберёт в портфель. Доктор Миябэ из больницы, где работал его папа, всё время ругалась на Изуку за то, что он носил слишком много всего в своём рюкзаке. Она твердила, что тот буквально не даёт ему расти из-за своего веса, но Изуку уже слишком привык к тяжести за спиной.       Мальчик планировал сегодня прекрасно провести время за начатой на той неделе книгой по работе большого адронного коллайдера. Ребёнок очень доволен собой, ведь он буквально спас из небытия этот старенький экземпляр 2010 года, с названием «A Zeptospace Odyssey: A Journey into the Physics of the LHC. Oxford University Press». Пожилая госпожа Номура попросила Изуку помочь перебрать несколько полок, и он с удовольствием пришёл ей на помощь, а в награду получил такую диковинную вещь. Что книга про адронный коллайдер делала в библиотеке средней школы оба понятия не имели, но оба остались довольны.       У Изуку в один момент даже потекли слюнки от предвкушения. Каждая возможность отвлечься от затопленных густой тьмой коридоров лаборатории доктора Цубасы была словно навес золота. Он самостоятельно взял свою прелесть с полки, не забыв при этом предупредить библиотекаря, конечно, и устроился за самым дальним столом у большого окошка, где всегда сидел, чтобы погрузиться в чтение. Это был самый светлый уголок в помещении, а ещё очень уютный благодаря стоящим по бокам полкам с разными красивыми и раритетными изданиями. В общем — с какой стороны не подойди, сплошные плюсы. Но вот другие ученики очень хорошо осведомились, где именно проводил время самый младший ребёнок в школе, и начали оставлять ему совсем не милые сувениры. Посещения библиотеки резко увеличились благодаря этим шалостям, так что Изуку мог бы даже гордиться собой в какой-то степени.       Библиотечный стол прям откровенно портить никто не решался, поэтому ему просто клеили стикеры с обидными посланиями. Это не самое страшное, что с ним происходило, поэтому он решил не обращать особенного внимания. Даже наоборот. Записки он по обыкновению складывал пополам, заклеивая липкую сторону и аккуратно собирал в малюсенькую папочку. У него уже имелась фигурка лебедя из этих бумажек, дальше он решил собрать красивую птицу с раскрытыми крыльями с картинки, найденной в интернете, так что вся эта макулатура была очень кстати.       Но это потом. Сейчас существовали только книга, тетрадь и он. Начался процесс познания, и это одна из самых удивительных и приятных вещей на свете для Изуку. Каждая страница несла с собой что-то интересное и захватывающее, открывая всё новые и новые горизонты. Его глаза бегали по строчкам, жадно цепляясь за каждое слово.       То, что мальчик не мог понять, он быстро записывал и делал пометки, чтобы тут же отправиться в глубь библиотеки для поиска литературы, что могла бы ответить на его вопросы, благо отдел с физикой у них был довольно обширным. Видимо, когда-то школа имела научный уклон, иначе откуда столько полок, набитых материалами по естественным наукам, он не мог объяснить. Найдя то, что могло бы помочь ему понять очередной вопрос, Изуку направился к своей парте, чтобы увидеть странную картину. Вокруг его места столпились несколько одноклассников: Хасэгава Ёсико с интересом разглядывала его записи, Аоки Минами по обыкновению стояла рядом с ней, что-то без устали печатая в своем телефоне. С ними в компании были ещё Нори и Кайто. Как только Изуку показался из-за полок, его сразу заметили. Ёсико расплылась в хитрой улыбке и тут же подскочила к ребёнку, схватив за руки.       — Деку-чан, ты опять читаешь? — она потянула его на себя в сторону парты. — Тебе правда это интересно?       — Это он поэтому все олимпиады выигрывает, Ёсико-чан. Ты же видела, что в газете была об этом заметка, — легонько размахивала своим телефоном Минами. На экране была открыта статья о беспричудном ребёнке, что стал гордостью школы.       — Что, дед газетке заплатил? — ухмыльнулся Кайто и взял в руки тетрадь. — Надо же быть таким задротом, — фыркнул он.       — Не трогай его вещи так долго, провоняешь, — хихикнула Нори, и Кайто резко отпустил тетрадь, которая тут же упала на пол.       — Точно, фу, — он быстро потёр руку о свою форму.       — Изуку-чан, а ты не мог бы сделать мне проект по физике? Тебе же интересно это, — мило хлопала длинными ресницами Ёсико, заставляя Изуку впасть в ступор. Он смотрел на неё в упор, но ничего не отвечал.       — Что, не сделаешь? — девочка обиженно надула губы, напуская на себя несчастный вид. — Я не смогу на этой неделе, у меня мама болеет, а ты бы мог помочь мне. Ты же такой хороший мальчик, — она мило опустила голову на бок и приложила тонкий пальчик к щеке.              Изуку сразу кивнул, не думая ни секунды, и в его больших глазах отразилась грусть. Ему стало очень жаль Ёсико в этот момент. Он бы точно не хотел, чтобы его собственная мама болела, поэтому он никак не мог отказать, если это поможет однокласснице провести со своей мамой больше времени.       — О, чудненько! — девочка хлопнула в ладоши, подпрыгнув, но тут же осеклась, вспоминая, что она в библиотеке. — Тогда я пришлю тебе тему в сообщении, люблю тебя, ребёнок.       Она послала на прощание воздушный поцелуй и уже шла к двери. Только вот её спутники ещё не закончили.       — Ну раз ты Ёсико помогаешь, то, думаю, и нам заодно поможешь, — ухмыльнулся Кайто. — У меня тройка выходит в году, и мне нужно исправляться. Списывать у тебя всё равно не дают, так что, хоть так поможешь. Старший мальчик сунул несколько бумажек в руки ошарашенному Изуку, и уже вся компания поспешила удалиться из библиотеки.       — Там наши темы проектов, на следующей неделе уже сдавать, так что не тормози, Деку, — бросил, не оборачиваясь, напоследок подросток, после чего раздался звук захлопывающейся двери. В библиотеке в полной тишине остался только Мидория. Библиотекаря Номуры-сан как раз не было на месте, чтобы именно в этот момент школьники нашли своего одноклассника и подсунули ему дополнительную работу.       Мидория грустно вздохнул и полистал вручённые ему бумажки.       Этот проект был настолько плёвым делом, что не включал в себя даже проведение хоть какого-то сложного исследования. Им просто нужно было приложить чуть больше усилий для поиска ответов, чтобы сделать, по сути, более сложный доклад. Но даже этого его одноклассники решили не делать.       «А темы ведь и вправду интересные», — грустно подумал про себя мальчик и вернулся к своей парте.       Ему, по обыкновению, оставили новый шедевр формата «А4» с оригинальной надписью «Беспричудный дурак», и да, Изуку действительно дурак, ведь он позволил себя одурачить.

Средняя школа Альдера. Классная поездка в музей.

      Изуку иногда казалось, что он не сдюжит. Да, они часто говорили с папой про «Рвать и метать», но он с каждым днём всё меньше понимал, для чего ему рвать и метать? В чём цель? Изменить отношение к беспричудным в обществе? Стать профессиональным героем? Сделать великое научное открытие, которое изменит мир в лучшую сторону? В перспективе это были его цели, да. Но путь оказывался довольно тернистым, и за всеми этими терньями первоначальная цель начинала размываться.       Мальчик с силой стиснул зубы и потряс головой. Ну нет! Никто не помешает ему достичь своей цели, даже если будет очень стараться. И да, мир очень старается, иногда у него почти получается, благо Изуку упрямый, как баран. Барашек.       Сегодня он должен был пойти в Национальный-исследовательский Институт Мусутафу после поездки в музей, чтобы вместе со всеми наблюдать за установкой нового сканирующего туннельного микроскопа. Хисаши выбил аппарат в настоящей войне с несколькими другими учреждениями, и о своём успехе он в первую очередь сообщил сыну. Изуку воодушевился от новости, он надеялся, что может быть ему удастся немного поработать с новеньким микроскопом, но, увы и ах, его одноклассники решили по-другому.       Изуку тяжело вздохнул, снова тряся мокрой головой. Его в очередной раз окунули в унитаз, и ему было невдомёк, как от всей этой антисанитарии он до сих пор не подхватил какую-нибудь инфекцию. Наверное, его иммунитету больше вообще ничего не страшно. Фактор причуды, который ему вживляют в разных вариациях, кажется его лейкоцитам просто очередным пустяком.       В голове нарисовалась картинка накачанных синих клеток в модных очках и зубочистками в зубах, которые стоят на входе в слизистых и играют мускулами с ухмылками.       Изуку частенько стал задумываться, что ему самому стоило озаботиться тем, чтобы начать заниматься своей физической подготовкой. И хоть его ноги были довольно сильными благодаря скейтборду, он всё ещё выглядел как глиста в скафандре. Или говорящая зубочистка в шортах. Или сгоревшая спичка с глазками. Все описания подходили к нему.       Мальчик вздохнул и сел на закрытую крышку того самого унитаза, в который его окунули полчаса назад, вжался затылком в стену, прикрывая глаза. Его опять заперли в туалете, только в нерабочем, на двери которого красовалась некрасивая табличка «не входить». Произошло это прямо в музее. Перед этим его ещё и пнули со спины, из-за чего он ударился головой о край раковины, благо не сильно.       — Ой, Деку, тебе больно? Давай мы тебе сделаем компресс. Ты же любишь жуков и мышей? — с этими словами хищно скалясь три мальчика из его класса, и два с параллельного схватили его за ноги и за руки и завязали на голове мешок, в котором была тушка мёртвой мыши и много разных жучков. Многие ещё кровили, их раздавили специально для этого. Чтобы поиздеваться над ним, над слабым Деку.       Они убили живых существ ради глупой шутки.       Изуку всхлипнул. Мешок висел у него в руках, и там всё ещё лежали мертвые животные. Он просто надеялся, что мышку уже нашли такой.       Изуку провёл рукой по волосам и почувствовал, как по лицу покатились непрошенные слёзы. Он с силой сжал края мешка и решил позволить себе эту минутную слабость. Только пока никто не видит. Он снова всхлипнул и с ногами забрался на закрытый унитаз, поджимая под себя колени и протяжно завыл. Шишка на голове страшно болела, как и сжимающийся желудок, который ещё и горел начинающейся изжогой. Он ведь так и не поел сегодня. Утром мама отругала его за очередную пропавшую связку бананов и запретила брать еду из холодильника, поэтому он намеревался хотя бы пообедать в кафетерии.       — Почему? — хныкнул Мидория, хриплость собственного голоса до сих пор вызывала смятение. Он с досадой утёр уже градом бегущие слёзы и снова предпринял попытку стучаться в дверь. Мешок опустился на пол. Мидория дёргал ручку со всей своей силы, его сиплый крик заполнил пустое помещение, но этого никто не слышал.       Как назло, его телефон остался в рюкзаке, который стоял прямо на полу за дверью. Выхода не было, придётся ждать, пока его выпустит кто-нибудь из работников музея. И у него с собой не было ничего, чем он мог бы поддеть швабру, которой перекрыли ему выход. Дверь настолько высокая, что если он попытается её перелезть, то просто сильнее навернётся. Но это звучало, как лучший вариант, чем провести очередную ночь, запертым непонятно где.       Он решил про себя, что если в следующий час никто не зайдёт в уборную, то он всё-таки попробует перелезть, как вдруг услышал странное копошение, хотя дверь в помещение точно не открывалась.       — Там кто-то есть? — тихо позвал ребёнок. Когда он не видел собеседника, голос поддавался легче, и он хотя бы мог попросить о помощи. — Эй, я здесь заперт, не могли бы вы меня освободить?       Вместо ответа, послышался скребущийся звук. Изуку выглянул из-под двери, чтобы не увидеть чьих-либо ног.       Ладно, это на самом деле стало казаться жутковатым.       Изуку ещё раз попытался подёргать дверь, с надеждой, что он смог бы выбить или сломать швабру, но копошение раздалось вновь. Мальчик вздрогнул и снова забрался на унитаз, прижимая к себе руки.       Туалет заполнился звуком того, как что-то царапалось по полу, и этот звук стремительно приближался к нему, сопровождаемый бряцаньем чего-то о плитку. Изуку был уже не на шутку напуган.       Терпеть издевательства и эксперименты на себе столько лет, чтобы в итоге умереть от руки призрака в туалете — достойный финал его истории. Ну что ж, он хотя бы мог стать местным аналогом плаксы Миртл и жить в этом музее, давая неясные подсказки главным героям какой-нибудь фэнтези истории.       — Водород, гелий, литий, бериллий, бор, углерод, азот, кислород, фтор, неон, — начал бормотать про себя Изуку, чтобы хоть немного успокоиться, когда звук затих прямо перед дверью.       Повисла оглушающая тишина, и Мидория, кажется, перестал дышать. Он с силой зажал рот рукой. Если бы это был фильм ужасов, сейчас бы по законам жанра играла нагнетающая музыка. Но вдруг, под дверь туалета просунули его телефон-трансформер. Мидория поглядел на него пару секунд, чтобы в следующее мгновение расплыться в улыбке.       — Брейн, — ласково позвал он, и в кабинку юркнула лабораторная крыса со шрамом на голове. Она была достаточно крупной, чтобы суметь притащить его сотовый, но при этом легко помещалась в его карманы в куртках и мастерски пряталась от мамы во всех щелях.       Брейн сел напротив унитаза, скрестив лапы на груди, и сверлил Изуку пару мгновений своими красными глазами-бусинками, после чего начал громко пищать, ругаясь и размахивая хвостом в стороны.              — Виноват, что не подумал сразу, — свесил голову Изуку, соглашаясь со своим другом по несчастью, и протяжно выдохнул. Брейн умудрился закатить глаза и провёл лапой по морде, после чего ловко забрался к ребёнку и уткнулся ему в ногу, потираясь головой.       — Прости. И спасибо, — Мидория ласково взял друга в руки и прислонил к своей щеке.       Они обнимались так пару минут, после чего мальчик вытер мокрый нос рукавом и поднял свой телефон, чтобы написать учителю истории Танаке, о том, где он, хотя вряд ли его кто-то искал до сих пор, а потом позвонить папе.       С Брейном их свела сама судьба. Когда доктор Цубаса начал использовать кровь Мидории для своих экспериментов, он, естественно, начал с лабораторных крыс и кроликов. Изуку до сих видел в кошмарах клетки, набитые маленькими животными, которые смотрели на него безэмоциональными маленькими глазками, очевидно не понимая, что с ними будут делать.       Брейн был одним из тех грызунов, которые показывали положительные результаты всех воздействий на свой организм. Его включили в группу, которой дополнительно проводили эксперименты на мозге. И учёные добились удивительных результатов: крыс стал настолько умным, что попросту сбежал из клетки, а после и из лаборатории. Когда это обнаружилось, было столько криков и возмущений, что страшно вспоминать. Изуку было очень жаль молодую лаборантку, которая горько плакала, пока её отчитывал доктор Цубаса.       Искали уникальный эксперимент очень долго, но это не принесло никаких результатов. Животное умудрилось обхитрить военных и учёных, как кучку детей. И никто так и не узнал, что пока Изуку ковырялся в своём портфеле, чтобы выудить одежду и переодеться, Брейн незаметно для камер юркнул к нему в потайной карман, и мальчик с крысой были таковы.       Самым удивительным для Изуку во всей этой ситуации было то, как крыс нашёл общий язык с его котом. Животные антагонисты по своей природе долго изучали друг друга взглядами, после чего уважительно кивнули и разошлись, каждый по своим делам: Архимед к миске с кормом, Брейн — изучать цветочный горшок, в котором стоически держалось на последнем издыхании несчастное алоэ. Если бы не ребёнок, который приходил раз в две недели, это растение уже бы давно отправилось в цветочный рай, как великомученик.       А ещё, Брейн постоянно убегал и находил дорогу обратно. Он то жил у Хисаши, который при виде очередного пушистого иждивенца почти упал в обморок, то жил вместе с Изуку у Инко, и мастерски прятался. Женщина и не подозревала о нелегальных жильцах в своей квартире. Зато вот её бывший муж стал чуть больше отдыхать с появлением этого самого иждивенца, потому что теперь вечерами, вместо безостановочной работы над нейрополимером, уделял полчаса на наблюдение за «крысой, которая пытается захватить мир».       — Я точно уверен, что он каждый вечер уходит с новым планом по порабощению кожаных ублюдков, и я докажу это, — шипел старший Мидория, играя в гляделки с шипящим на него крысом.       — Ну, главное они нашли общий язык… Если это можно так назвать, — наблюдал со стороны Изуку, опустив голову на бок и поглаживая урчащего у него на коленях Архимеда.       Изуку чувствовал, как у него на сердце разливалось приятное тепло. Как бы тяжело ему ни было, всегда находился кто-то, кто подставлял ему своё плечо — будь это его самый лучший папа, любимая бабушка, учёные-фанатики, вечно уставшие врачи в реанимации, завхоз или библиотекарь, и даже рыжий кот и белый лабораторный крыс.       — Ало, пап, — тихо позвал Изуку, перебирая пальцами свободной руки.       — В кладовке или в туалете? — только и спросил Хисаши, на фоне у него слышался шум перфоратора. Наверное, рабочие прикручивали стойку микроскопа.       — В сломанном туалете, в краеведческом музее Мусутафу.       — Уже еду.