Улыбка сквозь слезы

– Блять. Истерзанное тело Оверлорда опирается на холодную стену радио-башни, медленно скользя вниз. Когтистые руки бесконтрольно пробирает дрожью, продолжая прижимать рваную рану от величественного небесного оружия. Алые ручьи вытекают из грудной клетки по красному сюртуку, образуя незаметные пятна. Капельки красной жидкости оставляют след на бесчувственном, пыльном полу. Боль переполняет заполненные кровью лёгкие, заставляя прижимать оленьи уши и выдавливать жалкие невнятные хрипы. Отдать жизнь за друзей –просто прекрасный сюжет для сопливого, двухзвёздочного кино. И когда только Аластор начал воспринимать кучку жалких грешников, во главе с доверчивой принцесской за друзей? «Ох, как мило: серийный маньяк, безжалостный убийца, ещё и в придачу каннибал, решил, что заслуживает любви?... Меня от тебя тошнит....», «...Оу, бедняжка, забыл, что было, когда ты доверился ему?...», «....Мерзкий, несчастный урод. Боже, какой ты сейчас жалкий....» Голоса неупокоенных душ бывших жертв, звонко разносились внутри маленькой головушки бедного оленёнка. Слезы скапливаются маленькими кристаллами, на краях прекрасных алых глаз. Отвратительно химозные нити безжалостно вшиты в зубастую улыбку не давая расслабить мышцы лица, солёные капли скатываются по серым щекам оставляя мокрые дорожки. Дыхание становится все больше неровным и рваным. Рана болезненно пульсирует, в ответ получая пару хрипов. Зрение поплыло под пленой слёз, но это не мешало увидеть её. Она все в том же жёлтом платье, что так прекрасно подчеркивает её добрые карие глаза. Ко рту подкатывает злосчастный ком давая выдавить лишь: – Мама?... ******* Нежные женские руки даруют теплые ласки заплаканным детским щекам. Мягкий голос матери по понемножку успокаивает детскую истерику. А причина находилась на деревянном полу кухни, осколки белой чашки из сервиза разлетелись в разные стороны. Из-за попытки собрать кусочки на маленьких ручках образовались царапины, переливаясь алыми бусинами на ладони. Закончив с обработкой ранок, женщина принялась за уборку осколков бывшей посудины. –Вот так, видишь, и не стоит плакать. – Матушка наклонилась и поцеловала его в маленькую щёчку, не забыв потрепать по каштановым волосам. С грустным личиком мальчик резко обнял её. – Мама, но он будет злиться, и... – Женщина с такими же каштановыми волосами обхватила его голову руками и хитро улыбнулась. – А мы ему не скажем. И помни, без улыбки ты никогда не будешь полностью одет, – Она радостно показала на свою улыбку, а после повтора действия со стороны сына схватила его за бока, чем вызвала смех у ребенка. – Хм.... Ты мне можешь помочь кое с чем? – Дождавшись положительного кивка она продолжила: – В твоей комнате стоят вещи, их нужно сложить и поставить в шкаф. Я должна сходить за продуктами для ужина, и мне нужна помощь. Ты примешь это задание? – Да! – Темноволосый мальчик в одно мгновение побежал по лестнице на верх, с искренней улыбкой на губах. Маленькие ладошки потянулись за круглую ручку, и открывая дверь. На кровати лежала маленькая горка чистой одежды, приметив её мальчишка уселся рядом, принимаясь за дело. Когда последняя кофточка была в шкафу, на лестнице послышались тяжёлые шаги, они остановились, тихо открывая дверь. – Матушка? В комнату ввалился пьяный ненавистный отец, окинув сына туманным взглядом, он улыбнулся. От этого стало страшно, ноги предательски задрожали. – Ох нет, твоя мамаша до сих пор где-то шляется... Но я кое-что заметил. Один осколочек в углу кухни... Ты же чашку разбил?... Мальчик лишь молча стоял, когда отец начал подходить. В его глазах мелькнуло что-то непонятное... Похоть?... Маленькую шею сжала огромная мозолистая рука. – Ты чё? Язык поглотил, сучёныш?... Не смей на меня так смотреть, дармоед... Мальчику начало не хватать воздуха, перед глазами потемнело. Маленькую голову ударили затылком об стену, но в какой-то момент хватка на шее пропала, и ребенок с грохотом упал на пол. Где-то сверху тихо щёлкнула пряжка от ремня. – Ну раз эта шлюха тебя даже рот открывать не научила, придется выбивать их из тебя. Детские глаза, полные животного ужаса устремились в глаза на против, в которых читалось наслаждение от эмоций на этом очаровательном маленьком личике. Ремень больше не держал штаны, и они с лёгкостью падают на пол. Через нижние белье можно было увидеть подтекающий бугорок, а в правой руке внушительный ремень с серебряной пряжкой. Слёзы вновь наполнили больше карие глазки, размывая высокую фигуру спереди. «Пожалуйста не надо, я не хочу... Мне страшно, он снова сделает это?... Не говори этого прошу... Я буду хорошим мальчиком, только не....» – Снимай. Пугающий голос отца мерзкими мурашками проходят по всему маленькому тельцу. Руки тряслись, ноги немели, всего лишь одно слово заставляло ужас пожирать его изнутри. Отвратительное чувство, как все органы сжались, и превратились в коктейль из страха, ненависти, и ужаса, украшенный щепоткой чистого отчаянья. – Или ты ждёшь чтобы я снял? – Ему нравится делать подобное, нравится видеть как он ломается, словно фарфоровая кукла, нравится снова смотреть, как его душу пожирает это чувство. Отец так и не получил ответ. Всю комнату оглушил шлепок. Щека окрасилась в багровый, слезы уже не скрытно падали на ковер. Мерзкие руки опустились, поглаживая внутреннюю часть бедра сквозь ткань шорт. Резким движением нижняя часть одежды была снята и откинута в дальний угол комнаты. Руки пробираются выше к белым трусам, оттягивая резинку. Отвратительный скользкий язык припадает к нежной коже, оставляя такие же отвратительные следы. «Мерзко, остановись, пожалуйста... Хватит, не надо... Уйди, будь от меня подальше. За что? Я больше не буду разбивать чашки, только прекрати.... О Боже, молю, защити меня и маму, чем же мы это заслужили?...» Но, видимо, Бог отвернулся от него в самый нужный момент, а молитвы так не были услышаны... Волк без вины пожирает беспомощного, маленького оленёнка, наслаждаясь ярким вкусом его крови. Ох, а в сердце бедного зверька затаилась злоба, волк не ожидал что малыш когда-то укусит его своими острыми зубками, обгладывая его до последней косточки.