Это будет наш с тобой секрет

      Каникулы подошли к концу, и привычная суета в виде уроков, проверки домашних заданий, написания статей, квиддичных тренировок с Драко и командой, проведения задержаний, в данном случае с Паркинсон, затянула Беллатрикс с головой. Гермиона часто сидела с ней, делая свои домашние задания, пока старшая ведьма была занята работой. Гриффиндорка оставалась на ночь в покоях Блэк, несмотря на то, что Макгонагалл не оставляла попыток выяснить, где находится Гермиона, периодически задавая ей неудобные вопросы. Но во всём остальном гриффиндорка была слишком хороша, чтобы к ней имелись претензии, поэтому пока что ей везло.       Подготовка к ЖАБА шла у девушки на удивление спокойно и вполне штатно.       — Хватит зубрить, всезнайка, ты уже выучила книгу наизусть, — подошла Белла сзади к сидевшей за столом девушке, кладя голову ей на плечо, — все книги.       — Мне надо готовиться к экзаменам, Белла, — в который раз закатила глаза девушка, отрываясь от учебника по заклинаниям. За окном таял последний снег. Март подкрался незаметно.       — Ты была готова к ним ещё год назад, — она обвила руками Гермиону, вдыхая аромат попкорна и иланг-иланга, — расслабься, малышка, надо проще относиться к вещам, да и к жизни в целом.       — Легко говорить это, когда у тебя позади все экзамены и выбор жизненного пути. Напомни, сколько ЖАБА ты сдавала?       — Одиннадцать. На тот момент у нас не было прорицания, это было максимальным количеством.       — Ммм, ну вот. И все они были на «превосходно», не так ли?       — Это было делом принципа скорее, ровно как и взять кубок по квиддичу.       — Я уже не дотягиваю по количеству предметов как минимум, — сложила руки на груди Гермиона. Беллатрикс отпрянула и посмотрела на неё, вопрошающе выгнув бровь.       — До меня? Малышка, я плохой пример, — уже немного грубее осадила она Гермиону, — явно не то, к чему стоит стремиться.       — Ох, я бы так не сказала, — обернулась девушка, пробегая взглядом по идеальной фигуре и замедлившись на острых, словно точёных чертах лица.       — Ты пойдёшь на ужин? — довольно резко перевела тему Белла.       — Да, стоило бы, — Гермиона аккуратно захлопнула учебник заклинаний и встала из-за стола, разминая плечи и шею.       — Ещё пара таких движений, и никто из нас на ужин не попадёт, — в её голосе прозвучала нешуточная угроза, а губы тронула знакомая ухмылка, — пойдём, ты первая.       Так как выходить из покоев одновременно было бы верхом безрассудства, Беллатрикс подождала пару минут после ухода Гермионы и уже готова была пойти следом, как услышала стук в окно, очевидно, принадлежавший почтовой сове. Чёрная, без единого пятнышка птица запорхнула в приоткрытое окно и гордо протянула лапу. Аккуратно отвязав письмо, Белла увидела на изумрудной печати букву «Л». По телу мгновенно разлилось спокойствие, которое зародилось ещё при виде знакомой совы.       Привет. Знаю, что увидишь всё завтра в газете, но учитывая наше прошлое и то, сколько всего было пройдено тут вместе, не мог не сказать тебе лично. Завтра Кингсли вступит в должность министра магии в связи с отставкой Фаджа, и ты прекрасно знаешь, что это значит для меня.       Сегодня подписали последние бумаги, завтра останутся только формальности. А вечером мы отмечаем достаточно узким кругом. Буду рад видеть в «Блуждающем Боггарте» к девяти.       Глава отдела магического правопорядка Р. Лестрейндж.       Человеку, который знает всё без лишних слов. Обнял.       Невольная улыбка тронула губы Беллатрикс.       Пожалуй, за всю жизнь, за почти тридцать лет дружбы с Рудольфусом, это было самое искреннее его письмо. От строчек не сквозило привычным сарказмом, а от самого пергамента словно исходило тепло.       Человеку, который знает всё без лишних слов.       То, что значила для Руди эта должность, она и правда знала как никто другой. То, сколько было пройдено ими вместе от первокурсников Хогвартса до стажёров в министерстве, а там и до полноценных мракоборцев, стоило очень много. Да, люди могли сколько угодно говорить о том, что Рудольфус из такой семьи, где ему с рождения открыты все дороги, но они не видели изнанки. Они не видели, сколько раз он рисковал собой, оказываясь на волоске от смерти, сколько сил, времени и всего себя он положил на то, чтобы однажды подписать своё письмо вот так. И она знала, что она первая, кому он написал.       Перед глазами пронеслись годы, проведённые в министерстве. Годы, которые имели полное право считаться лучшими в её жизни. Сердце начало щемить от ностальгии, а потому Белла резко развернулась, спрятав письмо в столе, и направилась на ужин, дабы не окунаться с головой в то, куда бы дико хотелось вернуться. Однако это пройденный этап.

***

      Утром следующего дня Беллатрикс выпила кофе и, по традиции пропустив завтрак, отправилась в кабинет. До урока у седьмого курса оставалось меньше пяти минут, когда в дверь кабинета ворвалась Гермиона.       — Доброе утро, — Белла оторвала взгляд от пергамента с планом урока, — стучать не учили?       — Я бы не назвала его добрым, — поджала губы девушка, подходя к столу.       — Грейнджер, ты переняла у меня талант портить людям настроение с утра? — поймав настрой девушки, спросила Беллатрикс, — почему ты учишься только плохому?       — Всего-навсего хотела обсудить новости, — сделанным безразличием сказала шатенка, подходя к профессорскому столу. В руке её был выпуск пророка, — видела?       — Да, видела. Из Кингсли выйдет прекрасный министр.       — Белла, не строй из себя дуру, пожалуйста. Ты знаешь, что я не о Кингсли.       — Допустим, — темноволосая ведьма сидела закинув ногу на ногу и по прежнему держала в руке пергамент. Поза её была расслабленной, а взгляд полон привычного безразличия. Она часто выглядела так, когда предвидела очередной вынос мозга. А тема её дружбы с Рудольфусом всегда вела именно к этому. За последние месяцы она почти не виделась с компанией друзей, которых ей, по правде, дико не хватало, но Гермиона всё равно не упускала ни единого шанса зацепиться за это.       С одной стороны, её можно было понять. Ведь для ревности у неё даже имелись веские причины, не говоря уже обо всём прочем. Но с другой стороны, Белла не собиралась прогибаться под девчонку и из-за её скандалов прерывать дружбу длинною в две жизни этой самой девчонки. А потому скандалы заканчивались либо выбегающей в слезах девушкой из покоев Блэк, либо страстным сексом. Белла, конечно, была за второй вариант, но иногда её выводили настолько, что она боялась не рассчитать силу, когда будет позже душить Гермиону в порыве страсти.       — И ты, конечно же, пойдёшь поздравлять его с этим прекрасным событием?       — Пойду. Я тебе больше скажу, мы соберёмся половиной отдела как минимум и отметим это сегодня вечером.       — Я тоже хочу туда.       Белла усмехнулась.       — То есть два дня назад ты тряслась за то, что Макгонагалл тебя подозревает, а сейчас хочешь, чтобы я появилась в компании половины министерских со своей студенткой посреди семестра? Не слишком ли?       — Я могу принять оборотное. Или воспользоваться дезиллюминационными чарами.       — Воу, тормози, девочка, — Беллатрикс встала из-за стола, возвышаясь над Гермионой и глядя теперь сверху вниз, — это что, контроль? Примерно на таких моментах я обрываю все связи с кем бы то ни было, так что советую остановиться, пока не поздно.       — Это не… — начала было Гермиона, но закончить ей не дали.       — Не забывай, с кем разговариваешь. Эта тема заезжена вдоль и поперёк, и своего мнения я не поменяю, — по школе прозвенел звонок на урок, — позже поговорим, — отрезала Беллатрикс и отвернулась от Гермионы как раз в тот момент, когда дверь в кабинет распахнулась, и толпа студентов заполнила класс, шумно переговариваясь, — вы забыли, где находитесь? — громко сказала Блэк, и все мигом замолчали, опустив глаза, — минус пять очков Гриффиндору, Маклагген, за то, что всем остальным пришлось услышать вашу последнюю фразу. Сочувствую той несчастной, о которой шла речь, — слизеринцы захихикали, а остальные лишь молча доставали учебники из сумок, боясь издать лишний звук. Белла, скользнув по парте, за которую вместе сели Паркинсон и Нотт, начала урок.

***

      — Как вижу, ты не передумала, — зашла Гермиона в покои Беллатрикс вечером, когда та как раз надела вечернее платье и потянулась за корсетом с целью дополнить образ.       — Как видишь.       — Белла, пожалуйста, давай поговорим адекватно без криков и ссор.       — Милая, ты что, я всегда само спокойствие, — ведьма усмехнулась своему отражению в зеркале, — всегда, когда мне не трахают мозг. Иди сюда, — она поманила девушку, протягивая ей шнуровку от корсета. Гермиона подошла и стала аккуратно затягивать кожаный предмет одежды.       — Куда пойдёте? — как можно более спокойным голосом спросила младшая ведьма.       — Тебе координаты с точностью до сантиметра?       — Мерлин, ну хватит, — закатила глаза Гермиона, сильнее затянув корсет, — это просто адекватный вопрос. Могу я получить столь же адекватный ответ?       — В «Блуждающий Боггарт», — Блэк посмотрела на девушку через отражение в зеркале, — достаточно адекватный ответ?       — Вполне, — стиснув зубы ответила Гермиона. Она завязала шнуровку на красивой спине и отошла. На глаза наворачивались слёзы. Скорее всего, это были гормоны, ведь девушка была почти спокойна, но фраза женщины стала последней каплей.       — Хорошо, поговорим, — сдержанно сказала Белла, что давалось ей с большим трудом, — ты младше меня сама знаешь, на сколько. Ты пришла в мою жизнь, и я не собираюсь её менять, вне зависимости от того, как бы хорошо мне с тобой ни было. Я принимаю тебя такой, какая ты есть, и считаю, что имею право требовать того же. Мы уже говорили об этом не раз, и ты согласилась со мной. Я говорила тебе о том, что в твоей ревности нет смысла. Я уважаю в первую очередь себя и своему выбору не изменяю. Но если речь идёт о том, что ты мне не доверяешь… — она многозначительно посмотрела на девушку, сделав паузу.       — Нет, просто…       — Просто если ты мне не доверяешь, то давай закончим это здесь и сейчас, я тебя не держу. Ты можешь уйти к тому времени, как я вернусь, а можешь остаться. Либо доверие, либо к чёрту это всё.       Гермиона явно собирала в кулак последние силы.       — Хорошо. Я доверяю тебе, — чуть было не сквозь зубы сказала девушка, — тебе — да, а этому уроду не особо.       Белла вскипела. Спокойствие улетучилось со скоростью света, и голос перешёл на повышенный тон.       — Это обсуждалось сотню раз, но, видимо, без толку. «Этот урод» был и остаётся близким мне человеком на протяжении всей жизни. Да, у тебя есть повод его не любить, но так мы далеко не уйдём. Пару раз я промолчала на подобные высказывания, но моё терпение не бесконечно. Ты ещё не родилась, когда я минимум дважды была обязана ему жизнью. На этой работе мы прошли столько, сколько тебе и не снилось. И в некоторые моменты, если бы не он, то обо мне ты бы узнала только из каких-то вырезок в газетах. Да, мы совершали ошибки, но напомню тебе, что между нами с тобой тогда ничего не было. Да, ты можешь не любить его. Но он хороший человек. Да, я уважаю тебя сейчас и не стану переходить грань, ровно как и он, но и ты, будь добра, прояви хоть каплю уважения, хотя бы не называя его уродом в моём присутствии. И да, он останется моим другом, несмотря ни на что. Дальше выбор за тобой.       Она собралась и вылетела за дверь собственных покоев, оставив Гермиону там одну. Тяжесть на сердце за то, что девчонка уйдёт, не дождавшись её, висела огромным грузом, словно утяжеляя походку. Но и поступить иначе она не могла. У неё и правда с самого поступления в Хогвартс не было никого ближе Рудольфуса. Были в их совместной биографии такие весомые моменты, после которых было бы абсолютным свинством с её стороны позволять так говорить про друга. Он и впрямь не раз спас жизнь Беллы, ведь жажда адреналина в её жилах не всегда заканчивалась чем-то хорошим, что уж говорить про опасную с таким характером карьеру мракоборца. Но, помимо этого, не было в жизни ситуации, чтобы Руди взял и отвернулся от неё, что ни случись, он первым вступался, первым вставал на её сторону и ни разу не позволил ни одной своей девушке и слова плохого в адрес Беллы сказать.       Следовательно, выбор и правда остался за Гермионой. И о её решении Блэк узнает, когда вернётся в Хогвартс. А пока что пора бы отпустить голову.

***

      Деревянная вывеска «Блуждающий Боггарт» украшала фасад здания, из которого уже доносились разговоры, смех и звон бокалов. Зайдя в бар, женщина поймала на себе с дюжину взглядов, но вскоре всё пространство заполнил запах кедра, кожи и сандала. Крепкие руки обхватили талию, поднимая на несколько дюймов на полом.       — Я уже подумал, ты не придёшь, — раздался над ухом веселый голос.       — Прости, задержалась. Но даже не мечтай, я такое не пропущу.       — Я знаю, — усмехнулся Рудольфус, опуская её на землю, — пойдём, уже все в сборе.       Бар был заполнен бывшими коллегами, и большинство из них были уже на весьма высоких постах. Белла прошла вперёд и приветственно обняла Рабастана. С Краучем этого делать не пришлось, ибо он уже стоял около какой-то бесцветной девчонки и что-то вешал ей на уши, а потому, кивнув, Беллатрикс прошла дальше.       — Добрый вечер, — сказала она Долишу, который уже с минуту задерживал на ней взгляд. Белла поджала губы. Старший коллега никогда не вызывал у неё положительных эмоций на протяжении всех лет работы в министерстве, и сейчас ничего не поменялось.       — Здравствуй, Беллатрикс, — также сдержанно и без особого удовольствия поздоровался Джон.       А вот дальше дела обстояли как нельзя лучше. Поздоровавшись и поболтав с куда более приятными коллегами, Белла наконец дошла до бара, где стоял Кингсли в сопровождении ещё одного её старшего наставника.       — Какие люди, Беллатрикс. Я был уверен, что увижу тебя здесь, — Севидж лучезарно улыбнулся, — вся четвёрка в сборе, надо же, как приятно видеть вас вместе спустя столько лет.       — Взаимно, Севидж, взаимно, — слова Беллы были весьма и весьма искренними, ведь это был человек, который некогда рассмотрел потенциал в четверке стажёров-мракоборцев и вместо того, чтобы отмахиваться от них, как все остальные, всегда готов был поделиться опытом и знаниями, всегда брал с собой на задания и поддерживал, а также обладал неплохим чувством юмора, что вкупе делало его превосходным коллегой, — Кингсли, мои поздравления, — обратилась она к новоиспечённому министру, когда Севидж отвернулся к бару.       — Благодарю, Белла, рад видеть. Выпьешь с нами?       — С удовольствием, — она приняла стакан виски из рук Севиджа, как раз взявшего его с барной стойки, — за то, что министерство теперь в надёжных руках, — улыбнулась она, и звон бокалов разнёсся по помещению. Троица выпила, и Севидж снова отвернулся, на этот раз разговаривая с кем-то ещё.       — Как дела, Белла? Ты как в Хогвартс ушла от нас, так ни слуху ни духу. Честно, с твоим темпераментом, я был уверен, что не пройдёт и года, как ты вернёшься обратно, но, видимо, ошибся, семь лет как.       — О, я была уверена ровно в том же. Но, оказывается, преподавательская деятельность мне весьма и весьма по душе. Не всегда, конечно, но в большинстве своём — да.       — И всё же, нет желания вернуться?       — Желание всегда есть. Особенно с таким-то начальством. Но пока что меня устраивает всё как есть.       — Ну смотри сама, — Кингсли отпил из бокала, — ты знаешь, для тебя всегда дверь нараспашку в любом из отделов. В мракоборцах теперь уж точно.       — Что за намёки на блат, министр? — рассмеялась Беллатрикс, — вы же знаете, я пойду честным путём, начав со стажировки и экзаменов.       Кингсли тоже улыбнулся, а затем нагнулся к уху женщины и сказал уже чуть тише:       — Шутки шутками, Белла, но всё, что было в отделе, никогда не забудется. Если вдруг тебе будет что-то нужно, дверь моего кабинета для тебя открыта всегда.       — Благодарю, шеф, — лукаво улыбнулась Беллатрикс, вспоминая рабочие годы, — вы как всегда добры.       Они ещё долго разговаривали, пока помещение не разрезал громкий голос Рудольфуса.       — Ну что ж, раз все в сборе, — сказал он, привлекая всеобщее внимание, — давайте пройдём за стол да посидим по-человечески, — рука мужчины махнула в сторону камина, у которого стоял длинный стол, накрытый в основном мясными закусками и множеством бутылок с алкоголем.       Вскоре все расселись. Во главе стола с одной стороны сидел Кингсли, а с другой Рудольфус. По краям от него сели Рабастан и Белла, а рядом с ней на стул опустился Крауч. И как только он сел, Кингсли тут же подорвался с места, поднимая бокал.       — Я понимаю, что у нас есть сегодня множество поводов выпить, — начал он, и все сразу взяли в руки свои бокалы, внимательно слушая, — но всё это успеется. Я очень хочу поднять первый тост за неразлучную четвёрку, что расположилась на том конце стола! — все перевели взгляды на друзей, — эти ребята пришли в отдел мракоборцев совсем юными и в самое беспокойное время, но это не помешало им добиться колоссальных успехов. И пусть сейчас ваши пути по карьерной лестнице разошлись, мне безумно приятно видеть вас всех вместе, приятно, что вы пронесли свою дружбу фактически через всю жизнь и продолжаете оставаться вместе. Я считаю, что на моих глазах выросло достойнейшее поколение волшебников, за которых я хочу выпить! За вас, мои дорогие! — звон бокалов и радостные возгласы заставили что-то внутри Беллы приятно шелохнуться.       Они сидели долго, вспоминая смешные или особо опасные моменты с работы, погружаясь в ностальгию иногда даже школьных лет, и на душе становилось тепло. Однако Белла не могла не заметить тень, падавшую на лицо Рудольфуса, когда он не смеялся с кем-то из коллег или не натягивал улыбку. И вот в момент, когда она уже хотела было спросить, в чём дело, он сам наклонился к ней.       — Что за девчонка сверлит тебя взглядом из-за соседнего стола? Вы весь вечер друг на друга смотрите.       Белла лишь закатила глаза. Она сразу поняла, о ком идёт речь, ибо давно чувствовала на себе взгляд.       — Старая знакомая, — отмахнулась Блэк, — пойду схожу до бара, — она кивнула на пустую бутылку виски на их стороне стола.       Подойдя к барной стойке, она нисколько не удивилась, услышав за спиной бархатистый голос.       — Доброй ночи, Беллатрикс.       — Наидобрейшей, — повернулась Блэк и, подняв взгляд выше длинных ног на высоком каблуке, она увидела красивейшую девушку с длинными рыжими волосами, точёной фигурой и зелёными глазами.       — Как твои дела? Я чувствую в твоём теле так много напряжения… тебе бы не помешал профессиональный массаж. Почему не заходишь? — руки её легли на барную стойку по обе стороны от Беллатрикс, буквально блокируя ей все движения.       — Потому что тебе бы тоже не помешало кое-что профессиональное. Например, умение держать язык за зубами. Слишком длинный он у тебя. И не только в хорошем смысле.       — Что? Белл, что за бред? И вообще, — попыталась сменить тему девушка, коварно улыбнувшись, — ты весь вечер сверлишь взглядом наш столик. Особенно Джеймса. Ревнуешь?       — Милая, ты слишком высокого мнения о себе. Ты не больше, чем очередная безмозглая девчонка, которая любит мои деньги и готова хлопать глазками и не только ими за горсть галлеонов.       Зелёные глаза напротив и правда захлопали, явно ничего не понимая. Ведь раньше Беллатрикс не говорила подобного девушке и даже наоборот. Они весьма приятно общались.       — Что ты такое го…       — Кто владеет салоном? Всё так же подружка твоя?       — Да…       — Когда в следующий раз будешь трепать своим мерзким языком с ней про меня, можешь передать, что она лишится всех клиентов, если будет в открытую сливать информацию о них.       — Что? Белл, я не…       — Закрой рот. И больше ко мне не приближайся, — отрезала Беллатрикс и, взяв с бара бутылку огненного виски, грубо оттолкнула руки девушки, направившись обратно к столу. Элиза так и осталась стоять у барной стойки, а Беллу чуть было не передёрнуло от пришедших на ум слов Даниэля. Ещё тогда в её голове сложился пазл, что к чему, ведь только один человек мог рассказать ему, с кем и как именно она проводила свой досуг в последние годы.       Вернувшись за стол, она поймала на себе взгляд Рудольфуса, но говорить что-либо друг не стал, и вечер продолжился за разговорами с коллегами. В моменты, когда Белла ни с кем не говорила, она пила. Пила много и в какой-то момент почувствовала, как всё вокруг начинает расплываться.       Время перевалило за полночь, и волшебники понемногу начали расходиться. К двум часам ночи за столом осталась только неразлучная четвёрка.       — Ну что, как всегда, за самых стойких? — поднял стакан Крауч. Друзья поддержали его, и по пустому бару вновь разнёсся звон стеклянных бокалов. Рудольфус поймал затуманенный взгляд Беллы в момент, когда подносил свой стакан ко рту. Глаза её были стеклянными.       Вскоре Рабастан отошёл в туалет, а Крауч к последней даме, которая всё сидела на баре, не желая уходить. И когда Белла вновь поднесла стакан к губам, Руди уставился на неё.       — Белл, ты не слишком перебарщиваешь?       — Вот это я дожила, — усмехнулась Блэк, — Рудольфус Лестрейндж говорит мне о количестве алкоголя, — съязвила она, демонстративно опрокидывая в себя остатки янтарной жидкости.       — У тебя всё в порядке?       — А у тебя? Не слишком ли много натянутой улыбки за вечер?       — Брось, просто устал, не больше. А у тебя что-то случилось с Гермионой?       — Ничего особенного. Просто она закатила очередной скандал насчёт тебя, чуть не ставя перед выбором. Я дала ей понять, что не променяю тебя на неё, и она назвала тебя уродом. Я психанула.       Рудольфус усмехнулся.       — Знаешь, в сложившейся ситуации я могу её понять. Если это дословно, то она весьма вежлива, ибо я бы подобрал совершенно другое слово на её месте. Чем кончился этот разговор?       — Тем, что, я думаю, её не будет там, когда я вернусь.       Ей не надо было озвучивать того, что она чувствует. Не надо было пояснять что-либо. Он понимал её на том уровне, где слова не нужны. Женская рука потянулась за бутылкой виски, но была перехвачена.       — И поэтому ты решила накидаться до потери сознания?       — Да чёрт с ним, Руди, отдай бутылку, — запротестовала темноволосая ведьма.       — Нет, тебя сильно повело. И помимо прочего я хочу услышать побольше подробностей о той ночи.       — Какой?       — Той, где ты была у меня дома вся в крови и на грани смерти, а на следующий день сбежала, ничего не объяснив.       — Руди. Дай. Мне. Бутылку.       — Я уже сказал нет. Ты еле разговариваешь. И ответь на мой вопрос.       — Ммм, хочешь подробностей? О, я расскажу тебе всё в мельчайших деталях, но сначала ты нальёшь мне виски, идёт?              — Нет, — отрезал Рудольфус и встал из-за стола. Белла тут же потянулась к освобожденной бутылке огненной жидкости, но её вновь опередили, подняв на ноги за протянутую руку. Она пошатнулась, чуть было не потеряв равновесие.       — Куда ты меня тащишь? — возмутилась Беллатрикс и поняла, что язык у неё заплетается.       — Пойдём. Да иди ровно, Белл, ради бога, — он подошёл к брату и, сказав ему что-то, чего Белла не услышала, кивнул Краучу, уводя женщину под руку. Кое-как надев на неё пальто в гардеробной, две фигуры вышли на улицу. Ночной воздух обдал свежестью.       — Какого чёрта ты указываешь мне, сколько мне пить, и вообще командуешь? — тут же взъелась Блэк, отпуская руку друга. Однако это было ошибкой, ведь удерживать равновесие на высоком каблуке оказалось для неё сейчас слишком сложной задачей.       — Не ори на меня и пойдём отсюда, — он вновь взял женщину за руку, — не отпускай, — снова приказной тон. Белла уже была готова сыпать новыми возмущениями, но мягкая волна трансгрессии пронеслась по телу. Воздух вокруг стал свежее и холоднее. Она глубоко вдохнула и огляделась.       — Какого Мерлина? Хогвартс, серьёзно?       — Серьезней некуда, — он взял подругу за локоть и притянул к себе, продолжив уже более мягким тоном, — слушай, я понимаю, что ты боишься, что она ушла, что ты боишься её потерять…       — Ничего я не… — начала было отрицать Блэк, но мужчина продолжал.       — Пусть она и не любит меня, но никуда, помимо Хогвартса, я тебя в таком состоянии не пущу, — он поймал взгляд тёмных глаз, которые на свежем воздухе были уже чуть менее затуманены, — я прошу тебя, Белл, иди к Гермионе. И не делай глупостей. Пусть хоть у кого-то из нас всё будет хорошо.       Последнюю фразу он произнёс почти одними губами, достаточно сильно стиснув зубы. Она поняла, что было со взглядом весь вечер. Поняла, что с ним происходит. Но сил и слов что-то выяснять просто не было.       — А ты куда?       — Домой. Завтра на работу. По правде говоря, Кингсли оставил мне кучу всего, и ближайшие пару месяцев я буду торчать там до ночи. Но, может, оно и к лучшему.       Они стояли так у ворот Хогвартса ещё несколько минут. Белла пришла в себя настолько, насколько это возможно после количества выпитого, и походка её немного окрепла. Она высвободилась из крепкой хватки друга.       — Спокойной ночи, — пожелала она Рудольфусу и направилась в сторону замка, проходя в ворота.       — А тебе — ровно наоборот, — усмехнулся друг, одарив её искренней улыбкой. Улыбкой, которую так редко можно увидеть на лице строгого по обыкновению, теперь уже начальника отдела.