Это будет наш с тобой секрет

      Беллатрикс проснулась в субботу рано утром. Похмелье ударило в голову уже после сладкого аромата ванили и цветов иланг-иланга, а потому первые моменты пробуждения можно было назвать приятными, но с каждым движением голова значительно тяжелела. Она аккуратно встала с кровати и направилась в душ.       Струи горячей воды заметно оживляли, однако тело всё ещё требовало разрядки. Особенно после этой ночи. Почему она жертвовала своим удовольствием ради девчонки? Обычно ведь она поступает совсем наоборот... Но это был не тот случай. Здесь ей хотелось показать Грейнджер разницу между её первым опытом и сексом с Беллой. Хотелось высвободить из неё всех демонов, хотелось получить над ней полную власть. И это всё доставляло ей самой куда больше удовольствия, чем физическое удовлетворение, а потому эта ночь была полностью посвящена Гермионе.       Она вышла из душа и, уложив волосы и приведя себя в порядок, направилась обратно в комнату. Гермиона мирно спала, закинув одну ногу на одеяло. Уголок губ невольно дернулся от этого зрелища, и ведьма продолжила сборы. Выпив зелье от похмелья, Беллатрикс поставила такой же пузырёк на прикроватную тумбочку около Гермионы. На часах было чуть меньше восьми утра, когда она покинула свои покои, ещё раз окинув взглядом спящую девушку.       Беллатрикс шла по пустынным и холодным коридорам замка, пока не достигла дверей кабинета директора. Поднявшись по винтовой лестнице, она постучала. Дамблдор даже по выходным встаёт рано, поэтому такое посещение было вполне приемлемым. А если бы и нет, едва ли её это волновало в сложившейся ситуации.       — Входите, — послышалось из-за двери.       Войдя в кабинет с высоко поднятой головой, Беллатрикс поняла, что была абсолютно права. Директор бодрствовал уже давно. Стол его был завален рабочими бумагами, которые освещало восходящее солнце. Она подошла ближе. На жёрдочке рядом сидел горделивый феникс. Он посмотрел на подходящую гостью и встрепенулся, вытягивая шею вперед. Белла протянула руку и погладила птицу по голове.       — Доброе утро, Фоукс.       Пернатое осталось очень довольно таким вниманием и взлетело к потолку, делая несколько кругов по кабинету.       — Надо же, — подал голос Дамблдор, — меня всегда удивляло то, как он относится к тебе. Обычно он куда более неприступный и гордый.       — Фениксы очень умны и достаточно проницательны для птиц. Очевидно, он видит, к кому нужно относиться хорошо.       — Несомненно. Прошу, — указал директор на кресло у своего стола. Блэк опустилась в него, держа спину прямо, — как насчёт кофе в такое время, Беллатрикс?       — Я ненадолго, — голос её стал заметно холоднее. Руки опустились на подлокотники.       — И всё же, — настоял на своём Дамблдор, — с моей стороны это было бы некрасиво, — сказал он, и в следующее мгновение на столе появились две кружки дымящегося и ароматного кофе. Седовласый взял свою и отпил бодрящего напитка. Голубые глаза из-за очков-полумесяцев направили взор на гостью.       — Что будет с мальчишкой? — всё так же холодно перешла к делу Беллатрикс.       Директор сделал ещё несколько глотков кофе перед тем, как ответить.       — Мистер Поттер полностью осознаёт, что именно совершил, однако причиной тому было ни в коем случае не желание смерти Драко, а лишь незнание и юношеская неосторожность. Гарри увидел заклинание в каких-то записях и использовал его, не зная последствий.       Юношеская неосторожность, чёрт её дери.       Она знала, что директор будет защищать мальчишку как своего любимчика и гриффиндорца, но чтобы настолько...       — Это может быть оправданием, когда ребенку пять лет, Дамблдор, но не семнадцать. Он взрослый и вполне не отстающий в развитии человек, пусть и не очень умный, — применяя почти всё своё самообладание, сквозь зубы сказала Беллатрикс.       — Всем нам свойственно ошибаться, Беллатрикс, всем, — спокойным голосом произнёс директор. Глаза его смотрели вглубь кабинета, но, очевидно, мысли были уже не здесь, — и некоторые ошибки приводят к страшным последствиям. Поверь, я знаю, о чём говорю.       Он думал об Ариане. Очевидно. Только это не меняло расклада.       — Гарри совершил большую ошибку вчера, однако у него хватает смелости духа признать свою вину. Ужас, который я видел вчера в его глазах, абсолютно это подтверждает.       — Наказание, Альбус, — требовательно произнесла Белла, желая пропустить моральную сторону произошедшего и перейти к сути.       — Задержания у профессора Слизнорта и профессора Макгонагалл раз в неделю. До пасхальных каникул.       — Задержания? — хмыкнула Белла, всё-таки отпив предложенный ей напиток, — а, убей он Драко, вы бы дали ему задержания до конца года, спрятав труп моего племянника на заднем дворе и изменив всем нам память? — усмехнулась она в лицо директору.       — А ты хотела бы, чтобы Гарри предстал перед Визенгамотом?       — Он совершеннолетний, Дамблдор. Это чёртово покушение на убийство. Откуда он вообще знает это заклинание?       — Я повторюсь, оно было найдено Гарри в записях.       — И вас абсолютно не волнует, в каких? — реакция директора, мягко говоря, возмущала до глубины души.       — Меня может это волновать, верно, — снова отпил свой кофе Дамблдор, — но тогда меня в неменьшей степени будет волновать вопрос, откуда Драко известно заклятие круциатуса?       Что?       — Видишь ли, Беллатрикс, в ходе разговора с Гарри и выяснения обстоятельств стало ясно, что он использовал заклинание сектупсемпра после того, как Драко выкрикнул слово "круцио". И если ты хочешь официального правосудия, то не одному Гарри придется предстать перед Визенгамотом. Только вот меры пресечения рассматриваться будут разные. За неосторожность с неизвестными чарами и за непростительное заклятие, применённое к человеку, у нас в законе прописаны прекрасно известные тебе наказания. И, помимо всего прочего, это упадёт большой тенью на семью Драко. Слухи о том, что такая престижная семья может обучать собственных детей непростительным, не сулят ничего хорошего.       Белла опустила кружку на стол и посмотрела на Дамблдора с приподнятой бровью. Её голос всё ещё был спокоен, создавалось ощущение, будто она вернулась на работу в родной Отдел Обеспечения Магического Правопорядка.       — Что за детский вариант шантажа, директор? Я не поверю в то, что вы не понимаете, кому говорите это. Если Драко и сказал слово "круцио", это не значит ровным счётом ничего. Чтобы заклятие сработало, нужно куда больше, чем просто слово. Поттер не попал под пытку, а, значит, и рассматривать тут нечего. Не поверите, слово он мог прочитать в любом учебнике в открытом доступе. Плюс к этому, круциатусом практически невозможно убить, поверьте, это лично проверенная информация. Другое дело — тёмное заклинание, взятое из непонятного источника и легко приводящее к летальному исходу в очень краткие сроки.       — Белла, давай не будем делать вид, что заклинание Драко могло не сработать. Он способный мальчик из не менее способной семьи. Это всё стало лишь волей случая.       — И, тем не менее, мы имеем то, что имеем. К чему остальные морали? — моментами её терпение уже начинало трещать по швам.       — Да, и правду говорят, что некоторые люди не способны видеть дальше своего носа, а глубже уж тем более.       — Едва ли. Я мракоборец, Альбус. Мне свойственно верить только фактам и опираться на них.       — Возможно, именно поэтому такое ужасное место, как Азкабан, заполнено людьми, не всегда виновными в содеянном. Близорукость — ещё одна беда человечества и, как по мне, очень плохое качество. А в данной профессии, к сожалению, оно приветствуется.       Это было камнем в её огород. Ударом ниже пояса по профессиональному и достаточно болезненному месту. Отчасти он был прав. Но только отчасти. Не работая внутри системы, невозможно понять всего, что в ней происходит, и того, как люди там вынуждены поступать и почему. Директор всегда держался как можно дальше от политики Министерства, а потому вряд ли они когда-либо смогут сойтись на каком-то общем мнении.       — С радостью бы оспорила ваше мнение, Альбус, да только не вижу смысла, очевидно, что мы с вами не придём к компромиссу в этом. Поэтому лучше потрачу время с пользой, посещая своего племянника, — она встала.       — Забота о семье — одно из лучших проявлений в этом мире. Блэки всегда вызывали уважение в этом. Но порой забота заключается в том, чтобы оградить близких от ненужной им информации, ты согласна со мной?       — В данном случае — да.       — Я поговорил почти со всеми, кто стал свидетелем данного происшествия. Они согласились не распространяться об этом. Было бы хорошо, чтобы Драко и мисс Паркинсон пришли к тому же мнению.       — Я вас услышала, директор, — сухо сказала Белла, подходя к двери, — спасибо за кофе.       Она покинула кабинет, направляясь в больничное крыло. Сказать, что подобный разговор стал для неё неожиданностью? Совсем нет, а вот собственная столь спокойная реакция — абсолютно точно да. Кажется, этому поспособствовала вчерашняя ночь. А что касается Дамблдора... Да, он мудрый и великий волшебник, в этом нет сомнений, но это совсем не делает его хорошим человеком. Ещё со школьных лет Беллатрикс они часто расходились во мнениях, и сегодняшний день не был исключением. Однако, если бы Белла преследовала другие цели, она бы могла настаивать на своём и добиться другого исхода. Но в целом её всё устраивало. Драко был жив и относительно здоров, что было самым важным. В остальном же, в жизни и так хватало споров и разборок, чтобы добавлять себе новые. А ещё факт того, что по возвращении в покои её там кое-кто ждёт, и правда очень сильно усмирял желание запустить в директора чем-нибудь, приводящим его в чувство, на протяжении всего разговора.       Двери лазарета открывались для посетителей только в девять, но тут у неё были некие преимущества. Тем более, что Драко всю жизнь был жаворонком, она могла надеяться застать слизеринца уже бодрствующим. Дойдя до больничного крыла, Белла толкнула рукой массивную дверь и тут же поняла, что её ожидания подтвердились. Драко лежал на больничной койке, читая книгу. Глаза его мгновенно переметнулись на дверь, которую Блэк уже закрывала за собой. Она подошла ближе.       — Доброе утро, — блондин уже хотел было приподняться, как рука Беллы легла ему на грудь.       — Даже не думай подскакивать, лежи, — Драко кивнул и остался в прежней позиции, чувствуя себя немного неловко, — сейчас приду, — сказала Белла и направилась к двери, из-за которой уже выглянула мадам Помфри. Через минуту они обе скрылись в соседнем помещении.       — Я ждала, что вы зайдёте, — начала Поппи.       — Что с его самочувствием?       — Всё стабильно и без каких-либо угроз жизни. Имеется слабость, но крововосполняющее зелье делает свою работу, к завтрашнему дню мистер Малфой должен полностью прийти в себя. Директор попросил не распространяться об этом, но...       — Без но, — перебила Беллатрикс.       — Разве Нарциссе не стоит сообщить?       — Не стоит. Особенно учитывая, что с ним всё в порядке, — твердо сказала Блэк.       Помфри поджала губы, но спорить не стала.       — Вам виднее, тем более, он уже совершеннолетний. Я, если честно, до сих пор под впечатлением от такого уровня целебной магии. Драко очень повезло с тем, что у него есть такой ангел-хранитель.       Белла промолчала. Во-первых, она никогда не была сильна в целебной магии, тут больше сыграла роль магии крови. А, во-вторых, вы когда-нибудь слышали, чтобы демона называли ангелом? Иронично.       — Я побуду с ним с вашего позволения, — сказала Блэк так, будто ей и правда требовалось на это чьё-либо позволение.       — Конечно. Лазарет пустой, и до завтрака ещё полчаса.       Беллатрикс кивнула и вышла, попадая снова в светлую комнату, уставленную застеленными койками, на одной из которых лежал её племянник.       — Как ты себя чувствуешь? — спросила тёмная ведьма, подойдя ближе.       — Всё хорошо, — на этот ответ Белла лишь приподняла бровь. Блондин решил продолжить, — правда, всё отлично, я готов хоть сейчас выйти отсюда.       — Нет, сейчас не надо. Отдохни ещё денек тут. Хочешь что-нибудь?       — Хочу, — Драко вновь сделал паузу, — я хочу перейти на позицию охотника. Потренируешь меня?       Белла невольно усмехнулась. Это так напоминало ей её саму. Когда в школьные годы, очнувшись после очередного матча в больничном крыле, первым её вопросом всегда становился вопрос про квиддич.       — Это тебе Поттер мозги на место вставил?       — Я ему скоро сам что-нибудь вставлю, когда выйду! — чуть было не вскочил с постели слизеринец, но Блэк вновь это предотвратила, — а что с ним, кстати, будет?       — Дамблдор назначил ему задержания до пасхальных каникул.       — Задержания??? Да я сам этого Поттера, как только увижу...       — Ты уверен, что он того стоит? — перебила его Белла.       — О чём ты? Только не говори, что как и мама будешь говорить, что всё решается разговорами.       — Нет, не буду. Но всё же не круциатусом.       Челюсть блондина чуть было не отпала, но он быстро взял себя в руки.       — Откуда...?       — К тебе у меня этот же вопрос. Откуда?       Драко потупил взгляд, ковыряя пальцами свою простынь.       — Отец одного из приятелей показал нам на прошлых каникулах. На мышах.       Белла посмотрела на него с недоверием.       — Главное, чтобы не твой собственный. А то я сама на нём испытаю пару заклинаний.       — Нет, отец никогда не учил меня магии. Тем более такой.       — Хоть что-то хорошее. В любом случае я считаю, что тебе надо быть осторожнее с Поттером. Одно дело — вражда в одиннадцать лет и пускание искр в лицо друг другу, другое — в семнадцать. Даже учитывая, что вы ещё школьники, это ничего не меняет. Вы два совершеннолетних взрослых человека. Я не хочу читать тебе нотации, но ты должен понимать, что если, выйдя из Хогвартса через полгода, вы продолжите кидаться друг в друга подобными заклинаниями, вам обоим недалеко до решётки в Азкабане. Я понимаю, что для тебя это пустые слова, но работай я сейчас мракоборцем, услышав про твой круциатус, я бы провела тебе экскурсию на остров, после посещения которого ты бы пару месяцев приходил в себя. В реальной жизни никто не станет штрафовать вас на очки факультетов. Задача школы и нас — научить вас тому, что за свои поступки приходится нести ответственность, — она остановилась и прервала свою речь, ловя взгляд голубых глаз, к счастью, полных понимания, — а теперь о твоей матери. Я думаю, ты понимаешь, что ждёт нас всех, узнай она о происшедшем.       — Да... Я бы предпочёл, чтобы она вообще ничего не знала, но вряд ли это возможно.       — Возможно. И в принципе, зависит только от тебя.       — В смысле?       — Свидетелей у нас почти нет, с Паркинсон я поговорю, пока что она говорит всем, что у тебя лихорадка. А Дамблдору только на руку как можно меньше шума, сам понимаешь, это школе не добавит репутации.       — Тогда всё складывается лучше, чем я ожидал. Мама ведь не даст мне и шагу ступить спокойно, узнай она это всё. Будет опекать на каждом шагу.       — Иногда не помешало бы.       — Вот именно, что иногда.       Между ними вновь начинало сквозить понимание, хотя в последние месяцы казалось, что этого уже никогда не случится, и как прежде уже не будет.       — Это было мило. Когда ты просила меня не умирать, — сказал Драко, когда Беллатрикс уже сидела прямо на его койке.       — Ещё раз припомнишь это — окажешься в таком же состоянии, — такая угроза в голосе даже грела душу Драко. Они общались почти как прежде, до всех этих ссор.       — Ты же не хочешь, чтобы я умер.       — А ты и не умрёшь. По крайней мере, ближайшие полгода я не дам тебе такой возможности. И это не потому, что я тебя люблю, а потому, что сама не хочу умирать от руки твоей матери.       Уголки губ Драко, до этого уже пытавшегося сдержать улыбку, дрогнули, а затем растянулись на пол лица.       — Чего ты лыбишься?       — Ты сказала, что любишь меня. Впервые в жизни.       — Это единственное, что ты услышал? — она тоже улыбнулась.       Рука блондина взяла руку Беллы в свою, а голубые глаза вдруг стали серьёзными.       — Приезжай к нам на Рождество.       — Вообще-то... у меня были другие планы, — в голове вдруг промелькнул образ Гермионы, спящей в её собственной кровати, — но я подумаю.       — Я бы очень хотел отметить его, как раньше, всей семьёй у нас дома. Все эти торжественные сборы с кучей людей так надоедают. А так, тётя Энди приезжает, но без тебя это не то.       — Почему же? — она была удивлена такой откровенностью племянника. Да и своей собственной тоже.       — Мама такая счастливая, когда ты у нас.       — Зато папа несчастный, — усмехнулась Белла.       — Почему вы друг друга так не любите? — Драко раньше никогда не задавал этого вопроса, но это не значило, что он его не волновал.       — Мы сильно не сходимся характерами, — коротко и ясно ответила темная ведьма, — так, всё, вечер откровений закончился. Точнее утро, — она встала, не сразу высвободив руку племянника из своей.       — Нет, стой, — он замолчал, словно решаясь на что-то, словно переступая через себя. Вскинутая в немом вопросе бровь заставила его продолжить, — прости меня. За всё. Я был идиотом.       — Был? — бровь поднялась ещё выше.       — Беллааа! — воскликнул блондин, краснея в области щек.       Она рассмеялась.       — Шучу, — она наконец убрала руку и, уже почти отвернувшись, добавила тише, — и ты меня прости, — глаза скользнули по дверному проёму, — кстати, к тебе ещё гости.       В дверях больничного крыла стояла Астория Гринграсс, сильно смутившаяся при виде профессора. Но Блэк лишь подошла к выходу и кивнула ей, чтобы та проходила смелее, после чего захлопнула за собой дверь лазарета. На душе стало сильно легче. Так, как уже давно не было.       Интересно, Цисси в курсе, кто её будущая невестка? Белла уже давно заметила интерес парочки друг к другу. А, зная характер Драко, едва ли он будет прыгать от одной к другой. Хотя бы этим он не пошёл в отца.       Вернувшись в свои покои, она увидела пустую постель. Из ванной комнаты доносились звуки воды. По правде, Белла изнемогала от желания выпить вкусный кофе. Желательно без компании Дамблдора. Она прошла на кухню и, окинув взглядом столешницу, прикусила губу, а затем произнесла в воздух:       — Кикимер.       Эльф домовик появился незамедлительно, отвесив глубокий поклон.       — Чего желает госпожа?       — Накрой стол к завтраку. Что-нибудь в стиле Франции. И кофе. Пожалуйста. Слишком долгое утро без кофе. Я скоро начну терять терпение.       — Сиюминутно, госпожа, — эльф тут же растворился в воздухе, а через пару минут небольшой кухонных стол уже ломился от еды и издавал приятные запахи, лучшим из которых был аромат свежесваренного кофе.       Белла села за стол, на который эльф ставил посуду с фамильной гравировкой Блэков. Сделав оживляющий и такой божественный первый глоток кофе, женщина обратилась к домовику.       — Кикимер, ты же сейчас почти всегда на Гриммо?       — Да, госпожа, — вновь поклонился эльф, закончив сервировку.       — Как там Сириус?       Эльф явно старался скрыть своё изумление. За всю жизнь, что Белла обращалась к нему, последнее, что её волновало, так это её кузен, с которым они никогда не ладили.       — Вполне неплохо, госпожа. Вот только... одиночество словно съедает его заживо. Большинство времени он проводит дома, словно сам себя заточил в него.       — Конечно, заточил. Своим характером. Ладно, можешь идти.       После очередного поклона домовик удалился. Горячий кофе живительными свойствами разливался по организму. Она сидела за столом, закинув ногу на ногу, и смотрела в одну точку.       А что, если и правда...       Мысль осталась незаконченной, так как в кухню вошла сонная Грейнджер. На ней была вчерашняя школьная форма, состоящая из плиссированной юбки и рубашки. Белла позволила себе оглядеть девушку с ног до головы, от чего та сглотнула, подходя к столу.       — Доброе утро.       — Наидобрейшее. Обычно ты спишь меньше меня.       — Да. Видимо, устала вчера... — щёки девушки тронул румянец, а в уголке губ Беллатрикс зарождалась усмешка.       — Садись завтракай, восполняй свои силы, они тебе ещё понадобятся, — с очень двусмысленным намёком сказала Блэк, указывая девушке на стул напротив. Гермиона села и с недоверчивым взглядом окинула женщину напротив.       — Вы пьяны?       — Нет, — спокойно ответила Белла, но Гермиона не поменяла взгляда, лишь сильнее вскинув одну бровь, — разве что Дамблдор не подлил мне чего в кофе, но это вряд ли. Он в последнее время изображает трезвенника-девственника.       Девушка напротив подавила смешок и отпила кофе из своей чашки, а затем потянулась за тостом с красной рыбой, а вслед за ним положила себе в тарелку воздушного омлета. Её явно что-то беспокоило.       — Вы ходили к директору?       — Не только, ещё в лазарет.       — Как себя чувствует Драко?       — Я думала, первым делом ты спросишь о том, что будет с Поттером.       — Я же не слизеринка, — гордо выпрямила спину Гермиона, чуть облокачиваясь на стену, к которой был прислонён стул. И после вопросительного взгляда продолжила, — я прекрасно понимаю, что кто-то с моей стороны не прав, и не стану его слепо защищать и оправдывать.       — Вот именно из-за твоего отношения к слизерину я и ожидала, что первым делом ты спросишь точно не про Драко. Он, кстати, в порядке.       — Не знаю ни одного человека, кроме самих слизерицев, кто бы любил ваш факультет.       — Ты просто не знаешь его изнутри.       — Мне снаружи вроде хватает...       — Нет, как-нибудь я проведу тебя в нашу гостиную. Если, конечно, ты ещё не добралась туда со своими горе-друзьями.       — Не добралась... в силу обстоятельств, — вспомнила вдруг Гермиона свой второй курс и резко решила сменить тему, — я рада, что Драко цел. Что говорил директор?       — Из того, что тебе нужно знать — у Поттера отработки до пасхальных каникул у Макгонагал и Слизнорта по разу в неделю.       — Он же несерьёзно??? — чуть было не подпрыгнула Гермиона, но постаралась взять себя в руки, — ой, то есть... И вы не стали спорить? Это, вроде как, ну... мягко... — её, видимо, как и саму Беллу, удивила реакция ведьмы на это.       — Нет, не стала, — пожала плечами Блэк, — настроение не то. Да и на Поттера мне в целом плевать, как показывает практика, он неисправим.       — Он и сам немало испугался вчера, я видела. Мне кажется, этот случай должен что-то в нём поменять.       — Для него же будет лучше, если это так.       Они сидели и пили кофе. Разнообразие из круассанов, тостов, сливочного масла с травами, красной рыбы, нежных сыров, воздушных омлетов и свежих ягод начинало потихоньку исчезать.       В окно постучалась крупная сипуха, нарушая сложившуюся идиллию. Белла встала из-за стола и открыла окно с морозным зимним воздухом, запуская птицу внутрь и отвязывая письмо от лапы. Закрыв окно, дабы не околеть от холода, она прошла обратно к столу, распечатав письмо.       Дорогая Белла, пусть это и почти бесполезно, но ты знаешь, я довольно упёртая. Приглашаю тебя провести Рождественские праздники у нас в поместье. Мы всей семьёй будем очень рады тебя видеть. Энди с Тэдом уже подтвердили, что приедут. Жду твоего положительно ответа.       С любовью,       Нарцисса       Белла хмыкнула.       Положительного ответа, значит? Ты в своём репертуаре, сестрёнка.       Заметив взгляд с противоположной стороны стола, Беллатрикс едва заметно усмехнулась пергаменту в своих руках, встала и направилась в комнату. Она написала короткий ответ на чистом пергаменте и запечатала его фамильной сургучной печатью Блэков. Только после этого неспеша она вернулась на кухню. Подойдя к птице, она протянула той кусочек груши со стола, который тут же был поглощён клювом. Затем Белла привязала письмо к лапе сипухи и выпустила её на улицу, закрывая окно.       Гермиона, сидящая за столом, наблюдала за действиями ведьмы. Очевидно, вопрос вертелся у неё на языке, но она молчала. Белла подошла к девушке сзади и, убирая назад копну каштановых кудрей, положила руки на плечи, чуть сжимая их и шею. Гермиона выпрямилась как струна, поддаваясь движениям. Она развернулась в пол оборота и посмотрела на Беллатрикс. Старшая ведьма, будучи и без того на пределе от событий последних суток, ухмыльнувшись сказала:       — Аккуратнее со взглядами снизу вверх, малышка.       — А то что? — встала со стула Гермиона. Но даже при таком раскладе она продолжала смотреть снизу откровенно пошлым взглядом. Белла протянула руку, проводя пальцами по мягкой коже на шее девушки и спускаясь к вырезу рубашки.       — А то придётся отрабатывать за вчерашнее.       — Да вы что. Правда? — наклоняет голову вбок, словно намеренно дразня.       — Тебе и правда нормально после вчерашнего обращаться на вы? — Белла взяла её за подбородок, — это такой фетиш у отличниц? — ухмыльнулась она, проводя по волосам девчонки.       — Нет, это мера предосторожности. Вчера мы обе пили, особенно вы, и причём очень много. А на утро можете сделать вид, что знать меня не знаете.       Ухмылка на губах женщины стала шире.       — Надо же, по слухам я ещё хуже, чем на самом деле, хотя и казалось, что хуже быть не может, — аристократичные пальцы прошлись по лицу Гермионы, после чего Белла завела руку в волосы девчонки и притянула её к себе, целуя в губы, — и всё же, давай на ты.       Гермионе словно снесло голову от одной этой фразы. Она обвила руками шею Беллы, снова притягивая в поцелуй. На этот раз долгий и глубокий.       Мерлин, она прекрасна.       Возбуждение накатывало с огромной силой, напоминая про месяцы одиночества. Тело буквально горело и дико требовало разрядки. Каждое, даже самое невинное прикосновение девчонки сносило голову. А когда она начала целовать шею, спускаясь ниже с каждым касанием губ и языка, рука Беллы инстинктивно сжала угол стола, у которого они всё ещё стояли. Гермиона смелела с каждым движением, и вскоре тёмная ведьма просто не выдержала.       — Пойдём на кровать, малышка, — сказала она низким голосом. И усмехнувшись добавила, — хватит с нас секса на кухне, м?       Смена локации была как нельзя кстати, ибо ещё немного, и у Беллы бы начали подкашиваться ноги, продолжи она на них стоять.       Я веду себя, как подросток, мать его. Что она со мной делает?!       А Гермиона тем временем, видимо, тоже обрадовалась тому, что под Беллой появилась кровать, так как теперь у неё была возможность уложить на неё ведьму, прижимая сверху практически всем телом. Она продолжила целовать чуть ли не каждый миллиметр белоснежной кожи, иногда оставляя на ней розовые следы.       Если вчера Белле хотелось контролировать каждый шаг и каждый вздох, то сейчас она абсолютно отпустила ситуацию в эти маленькие львиные ручки.       Пусть малышка делает всё, что хочет, только не останавливается.       Гермиона, кажется, была настроена решительно, словно чувствовала, как сильно напряжено всё тело старшей ведьмы. Она переключила своё внимание на грудь женщины, до которой сейчас было куда проще добраться, ведь на ней не было корсета. Девушка аккуратно стягивала верх платья, оголяя плечи и грудь. Она прильнула губами к шее и начала спускаться ниже, проходясь по ключицам ещё ниже. Гермиона сжала руками большую упругую грудь и сама чуть было не застонала от желания, наклоняясь и проводя языком по соску, а затем целуя его, после чего переключилась на вторую грудь, повторяя действия вновь.       Белла гладила Гермиону, руки заплетались в мягкие волосы, притягивали ближе.       Такая чувственная, такая нежная и при этом такая решительная...       Дыхание Беллы сбилось, и всё предыдущее словно померкло, когда девчонка двинулась ниже, опускаясь к ногам и приподнимая платье. Аккуратные ручки легли на обнаженные бедра, поглаживая и неспешно поднимаясь выше и настойчиво стягивая чёрные стринги.       Она точно ничего не выпила для смелости с утра? Храбрый страстный львёнок...       Гермиона наклонилась ниже и аккуратно поцеловала середину бедра, поднимаясь выше дорожкой поцелуев, каждый из которых всё больше отдавался в теле, изнемогающем от желания. Она была уверена, что Грейнджер будет делать так и со вторым бедром, максимально растягивая время, но ошиблась... горячий язык прошелся снизу вверх чётко по клитору. Белла резко вдохнула и сильно закусила губу. Девчонка сделала ещё одно отрывистое движение языком. И ещё одно. Вскоре её движения, наоборот, стали почти непрерывными. Сначала медленными. Затем быстрее. Дыхание сбивалось. Она вновь зарылась рукой в каштановые кудри. Гермионе это было явно по душе, так как её язык заметался из стороны в сторону, набирая темп и подводя перевозбуждённое тело женщины к пику. Рука в её волосах сжималась сильнее, притягивая девушку ещё ближе, а с губ, искусанных старшей ведьмой, начинали срываться сдавленные стоны.       Как же она хороша...       Белла старалась прогнать из головы ненужные мысли про опыт и просто ссылалась на то, что всезнайка слишком много тренировала язык на уроках. Однако ей стало вообще не до этого, когда девчонка ускорилась ещё сильнее.       — Чёрт... — голос был низким и охрипшим от возбуждения, — да... не останавливайся, маленькая, да... вот так, ааахххх... — рука в волосах девушки притянула её ещё ближе, а вторая рука сильно сжала одеяло, лежавшее рядом. Мощный оргазм накрывал с головой. Он был словно глотком ледяной воды посреди пустыни. Это было слишком ахуенно.       Её долго отпускало. Дыхание было сбитым, не говоря уже про сердце, отбивающее бешеный ритм. Гермиона, тоже со сбитым дыханием, легла рядом. Тёмная ведьма притянула её к себе и поцеловала в висок.       Они пролежали так ещё долго, перед тем как Гермиона села на кровати. Расслабление и безмятежность на её лице сменились нерешительностью, но после паузы она всё же спросила:       — От кого было письмо? Это Рудольфус?       — С чего ты взяла, что именно он? — удивилась Белла, однако такая догадка объясняла реакцию девчонки.       — Просто первое, о чём подумала.       — Малышка ревнивая... это плохо.       — Я права?       — Нет. Оно от Нарциссы.              — У них филин, — она смотрела с явным недоверием.       — Не поверишь, моя сестра в состоянии содержать нескольких птиц. У них дома целая совятня. А филин вообще принадлежит Драко.       — Ладно...       — Я встречусь с ней после обеда в Хогсмиде, — она бросила взгляд на часы.       — А я?       — А у тебя нет ни одного дела? — приподняла бровь Белла, — кажется, ещё вчера ты была дико занята своими друзьями и домашними заданиями. Или в твои планы больше не входит быть отличницей? Это было лишь для того, чтобы затащить меня в постель?       — Да. С первого курса это было моим планом, — рассмеялась Гермиона.       — Я всегда знала, что ты маленькая извращенка, хоть и выглядишь как пай-девочка.       Снег хрустел под ногами всю дорогу до Хогсмида. День был морозный и пасмурный. Просёлочная дорога практически пуста, так как у студентов сегодня не было запланировано похода в деревню. Пройдя ворота, Беллатрикс не свернула с главной улицы по обыкновению, а продолжила путь по ней. Брусчатка была расчищена от снега, и каблуки звонко стучали, уже не издавая хруста. Дойдя до паба, она отворила массивную деревянную дверь.       Из Трёх Мётел сразу повеяло теплом, уютом и ароматом пряностей. За столиком в углу у камина виднелся стройный силуэт с идеальной осанкой. Беллатрикс направилась туда.       — Доброго дня, Белла.       — Привет, — она наклонилась и приобняла блондинку, поцеловав в щеку, — сестрёнка.       Нарцисса тут же оглядела садящуюся рядом тёмную ведьму.       — Ты что, выпила?       — Нет. Почему вы все это спрашиваете?? — не подумав сказала Белла.       — Потому что в таком настроении я видела тебя трезвую лет десять назад. Кто это всё?       От ответа Беллу спасла подошедшая к ним Розмерта.       — Добрый день. Рада видеть, миссис Малфой, Беллатрикс. Чем скрасить вашу встречу? Могу предложить свежайшей медовухи. Ну, либо, наоборот, постарше вино, виски?       — Бокал эльфийского, пожалуйста, — выпрямившись ещё сильнее ответила Малфой.       — И кофе, — добавила Белла, и тут же обе женщины пронзили её недоумевающим взглядом, словно она сказала что-то уж очень неприличное, — можно с корицей, — пожала плечами Белла.       Розмерта попыталась скрыть своё изумление и удалилась, приняв заказ. А вот Нарцисса тут же уставилась на сестру.       — Что?       — Что с тобой? Ты употребляешь что-то новое и незаконное? — понизив голос спросила её младшая сестра. Белла лишь рассмеялась, вызывая своей реакцией ещё более обеспокоенный вид у своей соседки.       На столе появились заказанные напитки. Белла сразу же отпила горячий кофе и закусила губу, проигнорировав вопрос сестры.       — Ты хотела обсудить предстоящие праздники.       — Да, — Нарцисса отпила вина из бокала на тонкой ножке, — дай угадаю, ты проведешь их с Лестрейнджами?       — У тебя сегодня очень плохо с интуицией. Уже третий промах, — ухмыльнулась Белла, — я согласна на твоё предложение.       Согласиться стоило хотя бы ради этого момента. Наблюдать за тем, как её вечно собранная и непоколебимая сестра потеряла дар речи — то ещё удовольствие. Так прошло ещё несколько минут.       — Пожалуй, я не буду спрашивать, что стало мотивом, а то ты можешь и передумать.       — Шикарное решение, Цисси. Но только на само Рождество, ни днём больше.       — Но...       — Ты же хочешь, чтобы наша семья после этого осталась целой, и твой муж в том числе? У меня небесконечный запас нервов, больше, чем на день, меня не хватит.       — Ладно, хорошо, я поняла.       — Кстати о целостности семьи... — Белла медлила в несвойственной для себя манере, — почему ты не приглашаешь Сириуса? Вы ведь ладите.       — Потому что вы — нет. Что за вопросы? Я каждое Рождество до последнего надеюсь, что ты придёшь, а потому не зову его. Энди в прошлом году действовала из тех же побуждений.       — Только из-за меня?       — Только? Белла, ты его убить готова.       — Ну... — она снова сделала паузу, — вообще-то нет.       — В смысле?       — Ты не всё знаешь. После прошлого Рождества я отправилась от Энди на площадь Гриммо.       — Мне этот год писал письма его призрак?       — К сожалению, нет. Мы поладили.       — Что?!       Белла не выдержала, прыснув. Никто не заставлял миссис Малфой терять самообладание столько, сколько это делала она.       — Ну, это не значит, что мы стали лучшими друзьями. Но я жила там до окончания каникул, и, как видишь, все живы.       — Только не говори мне, что хочешь, чтобы я его пригласила.       — Почему нет? — абсолютно невозмутимым тоном сказала Белла. Голубые глаза сестры чуть было не вылезли из орбит, на что тёмная ведьма лишь протянула руку и заправила белую выбившуюся прядь ей за ухо.       — Белла... у меня два предположения. Либо ты что-то принимаешь. Либо это вообще не ты, а кто-то под оборотным.       — Да ладно тебе.       — Да ладно??! Сначала вместо привычного мне игнорирования моего приглашения ты зовёшь меня на кофе, потом приходишь сюда в таком настроении, потом реально пьёшь кофе, соглашаешься наконец отпраздновать с нами, так ещё и предлагаешь мне позвать Сириуса??? Что я должна думать после этого вообще? Что с тобой произошло?       Ох, если бы ты знала, сколько всего со мной произошло за эти месяцы, сестрёнка.       — Так ты позовешь его или нет? — ответила она вопросом на миллион вопросов. Идеальная тактика.       — Я-то могу... Но я всё ещё сомневаюсь в твоей адекватности.       — Я могу пообещать тебе Рождество без смертоубийств. Конечно, если твой муж будет вести себя хоть немного лучше павлина.       — Ладно, это уже больше на тебя похоже.       Они ещё долго сидели в уютной атмосфере и разговаривали под треск поленьев в камине. Впервые за долгое время у них не было миллиона разногласий и напряжения. Всё стало почти как раньше, а от этого на душе становилось ещё легче.       На следующий же день Белла заговорила с Гермионой:       — Ты уезжаешь на Рождество?       — Это последнее Рождество в Хогвартсе. У меня и мыслей таких не было, нет.       — А я — да.