Это будет наш с тобой секрет

      Гермиона неплохо справилась с первым уроком окклюменции, чего Белла, конечно же, никогда не признает в полной мере. Не её тактика. Практика показывает, что студенты способны на большее, если пытаются доказать, что могут лучше.       Конечно, Беллатрикс не позволила бы ей пробить щит, если бы сама этого не захотела. И показала она в своей голове только то, что сама выделила. Почему именно это? Сложно сказать. Наверное, чтобы попытаться объяснить девчонке что-то. То, что в жизни не скажет словами.       Возможно, для того, чтобы, наконец сблизиться с девчонкой настолько, чтобы сломать все чёртовы границы. Проблема в том, что именно с Гермионой это было сделать сложнее. Если с любой другой девушкой Белле хватало пару часов знакомства, а иногда и сильно меньше, то Гермиона... тут и года было мало, чтобы приблизиться к тому, где они находились сейчас. Может, от того это и было интересным...       Девчонка была к ней по-настоящему близка. Людей в окружении всегда было много, а вот близких — пересчитать по пальцам одной руки. И уже не один десяток лет ими были Лестрейнджи и Крауч. Однако в последнее время они начали отдаляться друг от друга. Нет, они не ссорились почти. Кажется, это просто называлось взрослой жизнью. Работа и личная жизнь у всех стали занимать больше времени, и как раньше сидеть каждые выходные по барам не предоставлялось возможным.       Так получилось, что с сёстрами взгляды разошлись чуть ли не с рождения. Они продолжали общаться, но были настолько разными по жизни, что даже не пытались друг друга понимать или становиться ближе. Родители — вообще отдельная тема. Во-первых, они умерли. А, во-вторых, с ними всегда были отношения в роде: доказать, что достойна, что можешь всё, оправдать надежды, возложенные на старшую дочь. Оттуда и пошла блестящая учёба, шикарная игра в квиддич, упорные тренировки и внеурочные занятия. Нет, не только из-за родителей. В ней с детства была дикая жажда знаний, а что про квиддич, так вообще. Кажется, ходить она уже научилась после того, как спокойно летала на детской метле.       И вот теперь наследница дома Блэк, уже ставшая его полноправной главой, вроде как добившаяся всего в жизни, идёт по холодным коридорам Хогвартса, понимая всю бессмысленность и абсурдность ситуации.       Мерлин, что за самокопание?       Она зашла в свои покои и не раздеваясь рухнула на кровать. Запах попкорна, ванили и иланг-иланга никак не хотел покидать сознание. Беллатрикс назначила следующий урок окклюменции на завтра. Эгоистично? Очень. Но абсолютно плевать. Это был единственный шанс видеться с девчонкой вне уроков, так как все остальные она блокировала. Помимо всего прочего, завтра был первый матч сезона по квиддичу, где Слизерин встречался с Когтевраном.

***

      Субботнее утро началось со стука совы в окно. Фамильная печать Лестрейнджей грела душу то недолгое мгновение, пока срывалась с аккуратного конверта. Привет, что за тишина? Что думаешь делать на день рождения? Посидим вчетвером? Можно Хогсмид у тебя, бар какой-нибудь, хочешь, даже у меня можем? Что-то я замотался, почти ночую на работе, надо развеяться. В общем, дай знать, что надумаешь, чтобы я заранее спланировал работу. Руди.       И с каких пор мы стали настолько старыми? Чтобы собраться, надо не просто трансгрессировать друг к другу, а планировать всё за неделю? Ну, почти неделю. Её день рождения был в среду. Учитывая то, что это будет середина рабочей недели, и то, что желания на праздник нет абсолютно никакого, она быстро и без сожаления написала ответ: Привет. Ну, ночевать на работе не так уж и плохо, я делаю это седьмой год. Не хочу праздновать, вообще не до этого. Ни настроения, ни времени. Давай соберемся как-нибудь, но позже, на выходных, чтобы без заморочек с работой. P.S. Подаришь подарок по типу прошлогоднего — я тебе что-нибудь оторву или куда-нибудь его засуну. С любовью, Белла       Отправив ответ с той же совой, по всей видимости, министерской, она начала собираться на завтрак.       Матч был назначен на одиннадцать, а потому вся команда Слизерина сидела за факультетским столом, полностью одетая в изумрудную спортивную форму. На часах было ровно восемь, самое начало завтрака. Суббота, а потому зал был ещё почти пуст, не считая двух команд и каких-то ранних пташек. Среди которых была Грейнджер.       Подавив нелепое желание пройти мимо неё, Белла направилась к столу змеиного факультета. Подойдя к команде, она остановилась и, убедившись, что они все во внимании, сказала:       — Сейчас едите и на поле. С девяти до десяти оно ваше. Нормально разомнитесь и прогоните, что успеете, сильно не напрягаемся. Потом, пока будут разминаться когтевранцы, идите в раздевалку и пройдитесь по схемам пару раз, — она обвела их взглядом и уже строже добавила, — просыпаемся, Малфой, — грубый взгляд пронзил племянника насквозь, после чего Блэк направилась к преподавательскому столу.       Горячий кофе, растекающийся по венам, немного успокаивал, но Драко всё равно бесил. Этот упрямый эгоистичный выродок так и не попросил прощения за своё поведение. Сколько людей в этой школе могут послать Беллатрикс Блэк и выжить после этого? Кажется, он один. Вдобавок к этому он так и не покинул позицию ловца, с которой справлялся крайне плохо. И всё из-за своего эго. А ведь можно было просто занять место охотника, и дела у команды пошли бы куда лучше. Отстранить его от квиддича? Не хотелось бы. Ладно, посмотрим на результаты матча. Она, конечно, искренне верила в свой факультет, но прогноз всё равно был неутешительным.       Вернул в реальность ответный взгляд Грейнджер. Всё это время, потерявшись в своих мыслях, Белла смотрела в одну точку. Точкой стала гриффиндорка, которая в данный момент смотрела в ответ с вопросительно поднятой бровью. Блять.       Неторопливо закончив завтрак за беседой с Горацием, Беллатрикс вышла из Большого зала, двинувшись к квиддичному полю, где уже разминалась команда её факультета. Спустившись по ступеням замка, она услышала крики и свернула за одну из колонн, сразу же из-за угла отражая сноп красных искр, пролетевших мимо увернувшегося Поттера с раскрасневшимся лицом. Напротив него с палочкой стояла Чжоу Чанг. Она была явно близка к состоянию истерики.       Беллатрикс подошла ближе, возвышаясь над студентами.       — Поттер, хватит орать, как девочка-первокурсница. Чанг, опусти палочку. Минус десять очков Когтеврану за это недонападение, — она обвела их обоих строгим взглядом, — а теперь разошлись. Оба.       На глазах девчонки выступили слезы. Она резко развернулась и почти побежала в сторону Запретного леса.       Коварство внутри Беллы восторжествовало. Может, с таким раскладом она не выйдет на поле? Или выйдет и будет играть ужасно? Это дало бы им шанс на победу...       Проводив всё ещё грубым взглядом очкастого до входа в замок, она продолжила путь к полю.       В десять часов в воздух поднялась команда когтевранцев. Их было шестеро. Дэвис явно нервничал по поводу отсутствия ловца. И спустя какое-то время и сам приземлился на землю, видимо, отправляясь на поиски.       Трибуны заполнялись школьниками. Команда Слизерина, как и велела им декан, скрылась в раздевалке. Сама Беллатрикс зашла к ним и, немного понаблюдав за тем, как ребята прогоняют технику, направилась на трибуны. Она не стала грузить их наставлениями и нудными речами. Будь уже что будет.       Расположившись на трибунах между Макгонагалл и Флитвиком, она переглянулась с последним. Он всегда любил Беллатрикс ещё со школьных лет, но сегодня они были своего рода соперниками.       Ровно в одиннадцать команды в полном составе вышли на поле.       В полном составе. Чанг как ни в чём не бывало стояла рядом с капитаном когтевранцев Роджером Дэвисом.       Игроки взмыли вверх, оседлав свои метлы.       Игра длилась меньше часа. Позор длился меньше часа.       Нет, играли слизеринцы неплохо. Пять забитых голов говорили о хорошем потенциале команды, но свисток мадам Трюк раздался, когда черноволосая делала почётный круг по стадиону. Её лицо не выражало счастья, радости от победы и прочих эмоций, только превосходство над Малфоем, уже опускающимся на землю. Глаза Чжоу были распухшими. И даже с этим условием она поймала чертов снитч. Игра завершилась со счётом сто семьдесят — пятьдесят в пользу команды в синем.       Трибуны сразу трёх факультетов ревели овациями. Флитвик довольно подскакивал на своем месте, хлопая в ладоши, словно ребенок. Он встал на скамью и протянул руку Белле.       — На этот раз наша взяла, Беллатрикс.       Блэк пожала ему руку. Надо уметь достойно проигрывать.       — Что есть, то есть, Филиус.       Она отточенным жестом откинула волосы назад и первой ушла с трибуны, направляясь в ту раздевалку, где по окончании матча скрылась слизеринская команда.       Команда, шумно переговаривающаяся между собой, затихла, заметив появление декана.       — Профессор, мы... — начал было капитан, беря на себя ответственность за игру, но Белла перебила его, резко подняв руку.       — Вы сделали всё, что могли, и весьма неплохо. Идите на обед.       Никто не посмел ослушаться и больше не сказал ни слова. Драко поймал взгляд Блэк и сильно пожалел, что находился дальше всех от выхода. Когда почти вся команда покинула помещение, Беллатрикс схватила блондина за воротник, останавливая, словно первокурсника, а ведь он был выше неё.       — Стоять.       — Ну, нет. Сейчас опять будут нотации, да, я проиграл. Мы все проиграли. Такое бывает.       — Нотации?! Ты проиграл девчонке, которая только что рассталась с парнем! Такое бывает с людьми один-два раза, а не двенадцать подряд! Как можно быть таким ничтожеством???       Драко вскипел. И без того расстроенный поражением, он не мог больше держать всё это в себе, а потому ответные слова вырвались прежде, чем он смог их остановить:       — К тебе встречный вопрос, как можно быть такой невыносимой? Я столько лет считал тебя примером, столько лет, почти всю жизнь, я думал о том, насколько ты сильная, хотел быть похожим на тебя! — голос блондина срывался, губы подрагивали. Он вдохнул побольше воздуха, — а ты просто чёртов монстр! Ты никогда не пыталась понять, что я чувствую, последнее время только унижаешь меня и моего отца. Теперь мне стало понятно, почему ты до сих пор одна.       Он резко оборвал свою речь, когда понял, какая именно фраза сорвалась с языка последней. Тяжёлое дыхание стало ещё резче, а взгляд наполнился самым настоящим испугом. Глаза цвета оникса метали искры. За мгновение палочка оказалась в руке. Одно невербальное заклинание пронеслось мощной магической волной, сноп белых искр сбил Драко с ног, и тот жёстко упал на грязную землю. Пока Малфой пытался сориентироваться в пространстве, Блэк уже стояла рядом, держа палочку нацеленной на него. В висках пульсировало, а в голове крутилось только одно слово.       Круцио. Круцио. Круцио.       Проучить щенка. Заставить кричать от боли, извиваться в ногах на земле. Заставить навсегда заткнуть свою пасть. Заставить бояться и обходить стороной до конца дней... И потерять навсегда сестру, которая никогда не простит ей такое.       Тяжело дыша и всё ещё направляя палочку на племянника, она рассматривала его лицо. Лицо, искажённое испугом. Лицо, так похожее на Люциуса. Мечущиеся голубые глаза в поисках спасения. Он непонаслышке знал, на что способна тётя Белла. Что и как она делала с преступниками в годы работы мракоборцем, он даже лично видел пару раз.       Воздух между ними накалился до предела.       Драко отползал по земле назад.       Жалкое зрелище.       Нет, ты этого не стоишь.       — Уходи, — чуть слышно сквозь сжатые зубы произнесла Блэк.       Ещё несколько неловких движений, и юноша поднялся с земли и, всё ещё глядя уже на опущенную палочку в руке Беллатрикс, выбежал из раздевалки, весь перепачканный.       Она резко выдохнула. Это самообладание стоило ей почти всех моральных сил. Будь на его месте кто угодно другой, тут бы уже лежал труп.       Все студенты были на обеде. Со стола когтевранцев доносились радостные возгласы. Белла направилась прямиком в свои покои, даже не заглянув в Большой зал.       Открыв новую бутылку огненного виски, она на четверть наполнила стакан янтарной жидкостью. До урока с Грейнджер это было плохой идеей, но та ещё слишком слаба в окклюменции, чтобы предоставлять опасность разуму Беллатрикс, пусть даже опьянённому. Содержимое стакана было опрокинуто внутрь.       Время до вечера пролетело быстро. Не сказать, что огневиски прям так сильно успокаивал, но вот что было странным, так это то, насколько спокойнее стало в присутствии Грейнджер. Даже желание кого-нибудь убить отступило на второй план.       Урок прошёл спокойно. Белла лениво копалась в сознании девчонки, пытаясь найти что-то наиболее эмоциональное, дабы пробудить в ней истинное желание действовать и сопротивляться. Но как только она доходила до моментов с их взаимодействием, что-то заставляло её переключиться. И это была не Гермиона. Она сама сворачивала с пути, переключаясь на воспоминания девушки из детства, ссоры с рыжим и очкариком и какие-то сплетни с девчонкой Уизли.       Не хватает духа посмотреть? Смешно, Беллатрикс.       Да нет, просто не хочу.       Ещё как хочешь...       Когда Белла в очередной раз вылезла из мыслей гриффиндорки, та вдруг спросила:       — Почему Драко не хочет играть за охотника, как во Франции? У него же неплохо получалось...       — Потому что он упёртый придурок, Грейнджер, — твёрдо сказала ведьма, надеясь на то, что разговор не будет продолжен.       — Мне кажется... — Гермиона замялась, словно боялась, но не могла не сказать этого, — вам стоило бы... быть помягче с ним...       — Здесь я тебя учу, а не ты меня, — сжала зубы Блэк, — закрыли тему, — отрезала она, меняя тон на более грубый, — не отвлекайся. Собери мысли в кучу. И желательно не в ту, которая открытым комом вывалится на меня. Легилименс!

***

      День за днём протекали однотипно и достаточно быстро. Драко максимально избегал встреч с ней, а если таковые и случались, отвечал на взгляды грубо и безразлично. На уроках не высовывался, а в коридорах ходил только в компании Крэбба с Гойлом или Забини и Нотта.       Каждый вечер заканчивался уроком окклюменции с Грейнджер, где последняя начинала делать успехи. Как преподавателя, Беллатрикс это должно было радовать. Но если смотреть на это со стороны того, что уроки могут скоро закончиться...       Она закатила глаза собственным мыслям.

***

      Проснувшись в среду ещё до восхода солнца, Беллатрикс нутром чувствовала, что ничего хорошего от этого дня ждать не стоит. На календаре было тринадцатое ноября.       Так уж пошло с самого детства, что её собственный день рождения почти никогда не проходил гладко. Либо это были ссоры с родителями, сёстрами, братьями и всеми остальными, либо какие-то плохие вести, либо ну очень неприятные сюрпризы. А потому она не отмечала его уже который раз. Праздник, который должен быть лучшим днём в году, набрал за жизнь столько негативных ассоциаций, что было намного спокойнее сделать из него самый обыкновенный день.       С самого утра в её покои прилетали совы. Первым, по традиции, был филин Малфоев. Цисси принципиально поздравляла её первой ещё с самого детства и смертельно обижалась, надувая губки, если не успевала быть таковой.       Но не успела Белла подойти к окну и впустить птицу внутрь, как рядом с ней приземлилась ещё одна. Мерлин...       Сова была подозрительно знакомой. Белла ещё никогда в жизни так сильно не хотела ошибиться, как сейчас.       Ну нет, ну зачем...       Руки отрывали сургучную печать с гербом, в центре которого была буква "B", с дрожью во всём теле.       От тонкого косого почерка в письме сердце начало разгоняться, а от содержимого так и вовсе помутнело в глазах. Belle, tu penses vraiment que c'est une bonne idée de sortir avec des étudiants le soir après avoir parlé ? Ou penses-tu que je n'en saurais rien ? C'est mon pays. Je sais tout ce qui s'y passe. Surtout tout ce qui a trait à vous. Vous m'accusez de filles mineures, mais vous baisez des étudiantes ? Bravo. Si tu n'étais pas un ancien lutteur noir, je te ferais peur avec les conséquences, mais, chéri, tu sais tout ça. Je n'ai pas encore le temps pour ces bêtises, mais dès que je l'aurai, je te donnerai tout ce que tu mérites pour m'avoir refusé. Tu sais comment je traite les gens qui me contrarient. Vous plus que quiconque. Et vu les circonstances, j'étais sûr que tu serais assez intelligent pour ne pas le faire. Peut-être que si tu étais à Azkaban, tu te rendrais compte qu'avec moi, tu aurais tout. Sans moi, tu n'aurais rien eu. P.S. Tu vois ce que je veux dire à propos des petites filles ? Elles ont quelque chose de particulier. Surtout au lit. P.S.S Joyeux anniversaire, mon amour. Ton dernier amour. *Белль, ты и правда думаешь, что развлекаться со студентками ночью после нашего разговора — хорошая идея? Или думаешь, что я не узнаю об этом? Это моя страна. Я знаю всё, что в ней происходит. Особенно всё, что связано с тобой. Обвиняла меня с малолетками, а сама трахаешься со студентками? Браво. Не будь ты в прошлом мракоборцем, я бы напугал тебя всем, что тебе грозит за это, но, милая, ты же сама всё знаешь. Пока у меня нет времени на эту чушь, но, как только появится, я обеспечу тебе всё, что ты заслужила, отказав мне. Ты же знаешь, как я поступаю с людьми, которые переходят мне дорогу. Лучше всех знаешь. И, учитывая эти обстоятельства, я был уверен, что у тебя хватит ума не делать этого. Может, хотя бы сидя в Азкабане ты поймёшь, что со мной у тебя было бы всё. А без меня — меньше, чем ничего. P.S Теперь поняла меня насчёт малолеток? Что-то в них есть. Особенно в постели. P.S.S С днем рождения, любимая. Твоя последняя любовь.       Руки трясло.       Вот сука!       Она резко смяла пергамент в клубок, который за считаные секунды вспыхнул чёрным племенем и растворился на глазах вместе с пеплом, так и не долетевшим до пола. Конечно, он не станет рисковать и сотрёт все следы об угрозах. Он же идеальный.       Одно всё ещё непонятно. Как человек, когда-то самый близкий, самый родной, тот, без которого, казалось, не сможешь дышать, тот, кто и правда клал мир к твоим ногам, мог оказаться этим?       Бездушной конченой тварью.       Лучшее начало дня.       Ну, зато он уже не может стать хуже, очевидно.       Она не стала открывать подарки и поздравления. К чёрту этот отвратительный день. Пусть он просто будет обычным.       Спускаясь в Большой зал на завтрак, в голове прокручивались отрывки письма:       ...пока у меня нет времени... Чем же это ты так занят?       ...особенно всё, что связано с тобой... Чёртов ты маньяк.       ...с днем рождения, любимая... Да пошел ты нахуй, дорогой.       Медленно проходя мимо слизеринского стола в Большом зале, она остановилась, чтобы сделать замечание третьекурсникам как раз рядом с компанией семикурсников, и сразу несколько голосов сказали:       — С днем рождения, профессор Блэк!       Это были Тео, Панси, Блейз и Дафна.       — Мы вас очень любим, — добавила Дафна, обернувшись на Беллу. Та, проходя мимо девушки, усмехнулась и потрепала её по голове.       — Да-да, особенно когда косячите.       Гринграсс рассмеялась.       — Вы нас тоже обожаете, — добавил Блейз, широко и нахально улыбаясь.       — Да, желаем вам таких же учеников, как мы, — подхватил Теодор.       — Таких, как вы, точно больше не будет, — подмигнула ему Белла. Парень смущённо уткнулся в тарелку. Инцидент с приворотным зельем ещё не был забыт.       Панси просто искренне улыбнулась ей.       Беллатрикс пошла дальше вдоль длинного стола, ученики которого продолжили её поздравлять вплоть до момента, пока она не заняла свое место. Налив себе горячий ароматный чёрный кофе, она сделала несколько первых оживляющих глотков. Взгляд скользил по залу, ни на ком в общем-то не задерживаясь. Мысли были где-то далеко.       За всё время, что она стояла около семикурсников, один единственный Драко сделал вид, что ничего не происходит. Всё время, что его друзья общались с деканом, он занимал себя чем угодно, лишь бы не поднимать взгляда, например, накладыванием себе целой тарелки поджаренного бекона, который он с детства ненавидел.

***

      После обеда уроков не было. Беллатрикс сидела за проверкой очередной стопки пергаментов, когда в дверь кабинета раздался стук, а через секунду в приоткрывшемся проёме появилась голова Паркинсон.       — Можно?       — Заходи.       Девушка была одета словно с иголочки, впрочем, как всегда. Слизеринская форма ей, несомненно, очень шла. Панси подошла к столу и протянула ей серебристую коробочку. Белла приподняла бровь. Обычно студенты не поздравляли деканов да и вообще преподавателей. Ну или на крайний случай обходились словами.       — Ну, это на случай, если вы вдруг будете по нам скучать... На память, так сказать. Последний год как никак, — пожала плечами Панси, ставя коробочку на место, свободное от пергаментов.       Белла встала из-за стола и, обогнув его, подошла к студентке и, притягивая её одной рукой к себе, прижалась губами ко лбу.       — Спасибо, крошка. За всё.       За всё, что было во Франции. За всё, где ты, маленькая упрямая девчонка, поддерживала меня, когда я прямым текстом посылала тебя куда подальше. За всё скрашенное за эти годы одиночество. За то, что ты сама никогда не сдавалась и шла к своим целям. Ты так похожа на меня...       Щёки Панси тронуло румянцем. Отстранившись, она решила сменить тему.       — Представляете... Тео позвал меня на свидание в Хогсмид. Почти сразу после того, как я публично на него забила.       — Да что ты? — усмехнулась Белла. В её тоне четко читалась фраза "а что я говорила".       — Да... вы были правы, как и всегда.       Белла усмехнулась.       — Ну нет, не всегда. Но в этой ситуации точно. Даже не думай бегать за ним и заглядывать в рот. Любой мужчина хочет чувствовать себя завоевателем, охотником. А какой охотник побежит за добычей, которая сама застрелилась и легла ему под ноги?

***

      Проверив все работы, Беллатрикс спустилась на ужин. Остался только урок с Грейнджер, и день рождения закончен без приключений. Почти спокойно.       На выходе из Большого зала Блэк краем глаза заметила, что Гермиона вскочила со своего места, начав что-то кричать на Браун и рыжее недоразумение. Ох уж эта подростковая драма.       Белла зашла в кабинет и только успела сесть за стол, как Грейнджер, будучи явно на эмоциях, влетела в дверь, даже забыв постучать, за что сразу начала извиняться.       — Садись, — она указала на первую парту перед собой.       С самых первых попыток стало понятно, что гриффиндорка на эмоциях. Если на предыдущих уроках она уже неплохо ставила щиты и ограничивала доступ Белле во многие части своих мыслей, то сейчас... её можно было читать как открытую книгу. И вопреки своим предыдущим действиям, когда Беллатрикс останавливалась, не погружаясь глубоко в мысли девушки о себе, сегодня она рыскала в них с каждым разом всё глубже, а девчонка даже не могла ей попрепятствовать, хоть и сильно старалась.       Почему она не делала этого раньше? Да чёрт его знает. Но сегодня Беллатрикс узнала много интересного. Этой глупой малышке и правда было не всё равно на неё. Она просмотрела всё, что касалось многочисленных слёз после её собственных резких фраз и попыток обрубить всё между ними. Потом перешла на мысли и рассуждения, на то, где Гермиона волновалась о ней. Действительно искренне волновалась. Ей было очень даже не всё равно.       Тело пронзило жаром, когда чувства девушки обострялись до предела, в моменты, слишком близкие к тёмной ведьме. Она прочувствовала через себя эту дрожь. Это дикое желание. Мерлин. А я ещё думала, что для меня это было пыткой...       Затем всё переключилось на Францию. Белла хотела остановиться, прервать все это, ибо девчонка уже сама её не остановит. Просто не сможет, слишком много эмоций и мало свежего разума. Но тут начались прогулки с Крамом, жгучая обида от того, что Блэк обвиняла её в том, чего не было. Не менее жгучая пощечина. Беллу кольнула совесть, что было огромной редкостью в её жизни. Промелькнул Даниэль. Обрывки из журналов и куча их совместных фото. Отсюда Белла ушла как можно скорее. Затем дуэли. Вечеринка после. Чьи-то тёплые руки уводят её из толпы.       Сердце почему-то начало отчаянно разгоняться. Нет.       Комната в светлых бежевых тонах, светловолосая девушка рядом.       Нет, нет, нет.       Все обиды, отчаяние, переживания и страхи, жажда тепла и нежности вырываются наружу.       Нет...       Она тянется губами к девушке, сливаясь с ней в одно целое.       Сцены мелькают прерывисто, голова начинает сильно кружиться.       Руки француженки гуляют по телу, прижимают ближе, успокаивают, гладят, раздевают, становятся ещё ближе, стирая невидимые грани. Они греют теплом и нежностью. Они заходят слишком далеко.       Нет.       Она резко возвращается в реальность. Так, что Гермиона чуть не падает со стула. В глазах девушки читается нескрываемый ужас. Они блестят в приглушённом свете. Но Белле плевать.       Её тошнило. Хотелось уйти, выйти из собственного тела, сбежать от самой себя. Только бы не видеть эти сцены, вновь всплывающие в голове отрывками картинок и ощущений. Сука.       — П..профессор... — робко начала было девчонка, поднимаясь со стула, но Белла уже не смотрела на неё.       Она резко встала. Воздуха в лёгких катастрофически не хватало, но походка оставалась твёрдой. Она не покажет девчонке, что она для неё хоть что-то значит. Ни за что. Теперь уж точно.       — Куда вы? — голос Гермионы нескрываемо дрожал.       — Не твоё дело, — отрезала тёмная ведьма, выходя из кабинета.       Гермиона практически выбежала в коридор за женщиной, когда та захлопнула дверь, запирая её скорее автоматически.       — Есть дела поважнее, чем сидеть с мелкими бездарными прошмандовками.       Она развернулась и направилась к выходу из замка, услышав за спиной сбивающееся дыхание и всхлипы.       Больно тебе? Да что ты.       Она скрылась с глаз девушки, и твёрдость походки уменьшалась с каждым шагом. Внутри всё трясло. И всё ещё невыносимо тошнило. Маленькая дрянь. Ещё и именно там. Именно тогда, когда ей было хуже всего. Когда она старалась защитить её от Дани и поэтому не подпускала к себе. Он ведь уничтожил бы её, узнай, что их что-то связывает с Беллой.       А собственно, что их связывает? Да ничего. Больше точно ни-че-го.       Сердце бешено стучало, явно не соглашаясь ни с одним словом. Но кто его будет спрашивать.       Сегодня эта мелкая дрянь идёт нахер.       Сколько раз в этой жизни ей приходилось разрывать все связи, бесследно обрубая всё? Не пересчитать уже. На этот раз всё то же самое. Ничего сложного, ведь так?       Как только ворота школы оказались позади, она трансгрессировала.       Небо над Косым переулком было затянуто мрачными тучами. Освещение от магазинов тёплыми лучами света падало на серый тротуар из брусчатки, по которому отбивали грубый ритм высокие каблуки тёмной ведьмы.       Она зашла на почту и наскоро набросала письмо Дамблдору с просьбой освободить её от уроков на следующие два дня в связи с семейными делами. Директор не откажет. За всё время работы можно по пальцам пересчитать, сколько раз она пропускала занятия, и всегда на то были уважительные причины. Что до сейчас... Белла просто не могла вернуться в эту школу, не разгромив её всю. Не могла видеть эту Грейнджер. Ей очень нужно было время. Сегодня среда. А, значит, можно не появляться в замке до понедельника. Отправив письмо, Блэк вышла и направилась в уже знакомое место.       Увидев за стойкой в кофейне все ту же шатенку невысокого роста, Белла ухмыльнулась. Если раньше она игнорировала девушку и её существование, то сейчас...       — Привет. Алиса, если не ошибаюсь?       — Верно. Добрый вечер. Могу я узнать ваше имя?       — Для начала сделай мне кофе по-ирландски, крошка.       Лицо девушки расплылось в покорной улыбке.       — Конечно. Тяжёлый день?       — Ты определила это по заказу?       — Не только. У вас всегда алкоголь в кофе, но сегодня есть что-то ещё.       — В любом случае не твое дело. И кофе с алкоголем я пью только у тебя.       — Я настолько страшная без алкоголя? — спросила девушка, магией взбивая сливки.       Белла усмехнулась, окидывая взглядом девушку с ног до головы.       — Нет, — она намеренно сделала длинную паузу, — ты очень даже симпатичная. Особенно когда смотришь снизу вверх.       Алиса налила виски в эспрессо и последним взмахом палочки соединила напиток со сливками, ставя его на стойку. Белла уже положила руку на стакан, как руки девушки накрыли её собственные. Большие каре-зелёные глаза смотрели снизу с нескрываемой пошлостью.       — Тогда, может... нам всё же стоит познакомиться поближе?              — Посмотрим. На твоё поведение. И на качество кофе.       — Позвольте, — она опустила взгляд на их руки, всё ещё совместно держащие стакан, — я отнесу за столик.       Беллатрикс убрала руку и отошла на шаг. Девушка юркнула под стойку и через мгновение оказалась по другую сторону рядом с тёмной ведьмой, неспешно выпрямляясь из полусогнутого положения. Она поймала взгляд угольно-чёрных глаз ещё будучи слишком низко.       Выпрямившись до конца, Алиса сделала шаг вперед и, будучи всё ещё сильно ниже Беллы, рукой перекинула часть тёмных кудрей на спину, задерживая прикосновение на плече.       — Знаете, — сказала она уже как можно тише, — мне очень нравится смотреть на вас снизу.       Вот это уже было наглостью. Белла перехватила её руку своей и переместила с собственного плеча ближе к лицу. Уловив совсем не тонкий намек, девушка провела тыльной стороной ладони по бледной щеке, еле касаясь кожи. Кончиками пальцев прошлась по очертаниям челюсти. Аккуратно опускаясь ниже, по шее, ещё ниже...       Колокольчик на двери оповестил о прибытии посетителя, и в считанные мгновения нежная и пластичная рука дёрнулась резко и небрежно, а сама девушка отлетела от Беллы на несколько шагов. Она быстро схватила кофе и понесла к столику у окна, который всегда занимала Беллатрикс. Седовласый мужчина неспешно прошёл к стойке, а тёмная ведьма уже садилась за стол, над которым наклонилась бариста.       — А чего это мы так дёрнулись? Скрываешься от кого-то?       — Мне просто нельзя флиртовать на работе, — не менее уверенно, чем прежде, ответила девушка.       — Сделаем вид, что я в это поверила.       Алиса удалилась на своё рабочее место, а Беллатрикс наконец сделала пару глотков кофе. Это было вкусно. Чёрный кофе, взбитые сливки, коричневый сахар и ирландский виски сочетались превосходно. А ещё в воздухе по-прежнему парил аромат дорогих духов. Девушка всегда была ухожена, это очевидно. Дорогая косметика, парфюм и даже одежда на работе. Беллатрикс понятия не имела, сколько зарабатывают бариста, но точно не столько. Так что либо она из хорошей семьи, либо...       Седовласый мужчина давно ушёл. Допив вкусный и согревающий кофе, женщина подошла к стойке с целью расплатиться.       — Давайте это будет за счёт заведения?       — Нет, крошка. Давай будет по-моему, — она положила на стойку несколько галлеонов, что раз в десять превышало стоимость напитка и, не спеша убирать руку, спросила, — во сколько заканчиваешь?       — В одиннадцать, — Алиса перехватила руку Беллатрикс и поднесла к губам, оставляя тёплый и влажный след, всё ещё не разрывая зрительный контакт, — увидимся?       — Посмотрим.       Негрубо, но настойчиво выдернув руку из рук девушки, Белла откинула назад копну кудрей и направилась к выходу, спиной чувствуя на себе взгляд. Чертовка.

***

      Несмотря на привлекательность девчонки, переключиться оказалось не так то просто. Выйдя из кофейни, он резко дёрнула рукой, словно стараясь стряхнуть прикосновение чужих губ. В груди всё ещё неумолимо жгло. И надо что-то с этим делать.       Зайдя за угол, она трансгрессировала.       В этом заведении она была всего пару раз, а потому оно идеально подходило для сегодняшних целей. Оглядев почти пустое помещение, Беллатрикс заняла место за барной стойкой.       Неприметный паб, мелькающий перед глазами бармен, высокий стул за баром, бутылка виски и горка золотых галлеонов. Какие-то коктейли, а между ними шоты. Плевать, что в них и насколько оно обжигает горло. Похуй. Главное, чтобы как можно дальше уходило это отвратительно чувство. Главное, чтобы как можно меньше мелькало отвратительных сцен с Гермионой перед глазами.       Наступила ночь. Паб пустеет, но она этого не замечает. Счёт времени давно потерян. Голова кружится, как и мир вокруг. Сознание едва различает звуки и движения. Глаза застыли в одной точке. Незнакомые голоса мужчин раздаются словно где-то на фоне.       — Уважаемая, вас проводить до дома? Кажется вы перебрали, — она почувствовала, как несколько неловких мужских рук хватают её за талию и за руки, пытаясь сдвинуть с места. Белла лишь пошатнулась, вставая со стула. Палочка была в сапоге, и у неё не было никакой возможности до неё добраться, а сил так тем более. На концентрацию так и вообще можно было не рассчитывать. Какая-то мерзкая жирная туша прижимала её к себе. Незнакомый противный запах просачивается в сознание. Боже, как тошнит, — а можем даже до кровати, красавица. Тебе понравится, даже если ты ничего не вспомнишь.       — Вам сейчас самим понадобится сопровождение до кровати. До больничной койки сразу, — уже знакомый, но грубый и громкий голос разрезал пространство. Голова болела.       — Уважаемый, а не пойти бы вам... по своим делам. Мы всего-то пришли забрать сестру с бара, — отозвался всё ещё держащий её неопознанный объект.       — Убрал от неё свои грабли, жирная дрянь. Твоя сестра на свиноферме спит, ублюдок.       Беллатрикс почувствовала разрыв противного контакта и облокотилась обратно на барную стойку, чтобы не потерять равновесие.       Высокая фигура брюнета с широкими плечами по очереди укладывала двух мужчин чуть ли не под ноги Беллатрикс. Яркие вспышки вызывали рвотный рефлекс, но буквально минуту спустя всё стихло. Два тела лежали на полу, не подавая больше способности к движению.       Ещё через мгновение крепкая рука обхватила тонкую талию, заставляя вновь встать со стула. В ноздри попал знакомый приятный запах. Он пах безопасностью. Он пах домом. И каким-то дорогим парфюмом. Ноги в данный момент плохо слушались, но продолжали идти, обходя препятствия в виде туш.       — Да наступай прям на них, — сказал уже спокойный голос с усмешкой. А затем снова стал громче, — Стен, ты ничего не видел, ладно? Я в долгу не останусь в случае чего. И за мусор в виде этих туш извини, — мужчина махнул бармену на прощание и повёл Беллатрикс к выходу. Вскоре они оказались в коридоре.       — Иди сюда. Только руку не отпускай. Слышишь?       Мужская ладонь крепко схватила руку Блэк, сжимая почти до боли. Она кивнула и сжала в ответ, автоматически задерживая дыхание. Всё вокруг растворилось, и после пары секунд до ужаса неприятных ощущений в её нынешнем состоянии всё прекратилось. Она тут же начала сползать на тёмный кафель. Ванная?       — Да стой ты, — сильные руки вновь вернули в вертикальное положение, — Мерлин, сколько ты выпила?       — Меня тошнит, — едва выдавила она из себя, ища глазами объект, так нужный в данный момент.       — И почему я не удивлён? Стой, волосы, — он аккуратно собрал копну черных кудрей в одну руку и закатил глаза, — леди, — усмешка значительно разряжала обстановку.       — Завали, Руди.       Спустя минут десять он сидел и смотрел на жалкие попытки женщины прийти в чувство посредством умывания, после чего не выдержал и подошёл сзади. Снова собрав волосы одной рукой, во вторую он набрал ледяной воды и щедро окатил лицо подруги, на что послышались яростные проклятия и попытки выбраться из крепкой хватки.       — Да тихо, хоть немного в себя придёшь.       — И когда приду, я убью тебя.       — Но сначала расскажешь, в честь чего так накидалась, — он усмехнулся, небрежно вытирая её махровым полотенцем, которое вскоре было отобрано у него из рук. Она ненавидела, когда с ней носятся, как с ребенком, — а то, боюсь, я умру от любопытства. Пойдём до спальни.              Как и множество раз до этого, он нёс её на руках. Это становилось некой традицией. Сознание Беллы кое-как приходило в себя. Она чувствовала, что сейчас просто взорвётся, если продолжит молчать.       — Руди, она спала с ней.       Мужчина аж замедлил шаг от замешательства столь вырванной из контекста фразой.       — Чего? Кто с кем спал, Белл? Ты из-за этого так напилась?       — Гер..миона... она спала с этой чертовой француженкой, — она говорила едва ли разборчиво, но он не перебивал, — когда мы были там. В этой ёбаной Франции. Мне было так херово, что хотелось сдохнуть, а она просто трахалась с какой-то местной шлюхой в это время. Я ненавижу эту жизнь, Руди. Сука. Просто ненавижу, — пьяный голос срывался на крик, эхом разносившийся по коридорам поместья.       Руки прижали её ближе, в то время как собственные крепче обнимали мужскую шею.       Он аккуратно открыл дверь и вскоре положил её на кровать. Соприкосновение с мягкой поверхностью позволило телу немного расслабится, но руки не отпускали мужчину. Он был таким родным. Единственным, кому было не плевать на неё сейчас.       — Тебе нравится Гермиона? — без какого-либо осуждения спросил голос прямо над ухом, — давно?       — Не знаю. Может, год. Я забивала это в себе долго. А потом...       — И сколько ты с ней...?       — У нас ничего не было.       — Вообще? — искренне удивился он.       — Мы... максимум целовались. Она висла мне на шею, но не как одноразки. Мне это нравилось. А потом. Потом мы с тобой... и я рассказала ей. Потом был пиздец, но всё наладилось, потом эта поездка и эта блядская француженка. Сука.       — Ну всё, всё, тише, — он прижал её ближе и стал поглаживать по волосам. Будь она трезвой, их обоих бы тошнило от подобных действий, но сейчас это было таким комфортным, — спи. Завтра поговорим.       Она засыпала и чувствовала, насколько ей становится легче. Легче от того, что не надо больше держать это всё в себе, как весь год до этого.

***

      Открыв глаза на полностью чёрной кровати с чёрным шелковым постельным бельём, она сначала подумала, что попала в рай. Первые секунды, пока кошмарное состояние похмелья не накрыло с головой. Сколько всего вчера было намешано? И как теперь не умереть от этого?       Проведя в ванной, наверное, час, она понемногу приходила в себя. Сколько времени, было не понять, так как занавески в комнате были тоже чёрными и плотными, не пропуская с улицы никакого света. Приведя себя в относительный порядок, Белла вышла в коридор. Белая глянцевая плитка больших размеров на полу при соприкосновении с каблуками её сапог создавала достаточно звонкий и неприятный звук. Это вам не камень в Хогвартсе.       Спустившись знакомой дорогой в столовую, она обнаружила там Рудольфуса, пьющего кофе и читающего какую-то книгу.       — Я уж подумал, что ты не придёшь в себя после вчерашнего.       — Я живучая, ты знаешь, — она опустилась на один из стульев рядом, — ты не на работе сегодня?       — Я ушёл пораньше.       Она резко обернулась на часы. Движение принесло много дискомфорта в голове. Пол пятого.       — А вот что насчёт твоей работы? Когда я будил тебя с утра, ты послала меня куда подальше, пригрозив Авадой.       — Что? Я не помню...       — Разумеется.       Мозг работал медленно и с большим трудом.       — У тебя есть зелье от похмелья?       — Нет. Я столько не пью.       — Чёрт. Тогда просто огневиски. Я сейчас умру.       — Может, кофе?       — Нет. Это так не работает.       — Ладно. Пойдём в гостиную только.              Они сидели на кожаном диване, разделённые стеклянным столиком с бутылкой и двумя стаканами.       — Ммм, так, и на чём мы вчера закончили? — прервал тишину Рудольфус, видя, что подруге заметно полегчало, — ты влюбилась в свою студентку, потом изменила ей со мной, а она тебе с француженкой... продолжения я, к сожалению, не услышал.       — Руди! Во-первых, "влюбилась" звучит куда более чем отвратительно, во-вторых, мы не были ни в каких отношениях. Ни на момент, когда я была с тобой, ни в момент во Франции. Поэтому "измена" — слишком громкое слово.       — Ну тогда... клин клином получается? Тебе не нравится, что ты получила по заслугам и теперь тебе тоже больно.       — Что?? — она вскочила на ноги прямо со стаканом виски в руках, — и это по-твоему называется дружбой? Да пошёл ты знаешь куда!       — Белл, давай откровенно уже. Ну, сама посуди, в чём я не прав?       — Иди нахер, — стакан оказался в воздухе и через мгновение разбился о стену позади Рудольфуса. Содержимое растекалось по полу между осколков. Она подскочила к двери и почти успела добраться до ручки, когда сильные руки остановили, обездвиживая, — отпусти! Отпусти меня, я ненавижу тебя! Вас всех блять.       — Ну и куда ты пойдешь? Бухать до потери сознания и крушить свой дом? Круши уже мой, — он держал крепко, но старался не причинять боли.       — Блять, просто отпусти. Сука!!!       — Белл, ты можешь кричать, крушить всё вокруг, пытаться выключить сознание, но алкоголь тебе не поможет. Ты должна прожить это и всё. Ей тоже было больно, когда ты была со мной. Зная тебя, ты и сказала об этом ни черта не безобидно, — он сделал паузу, давая ей отдышаться, — почему ты вообще ей рассказала?       — Я... хотела быть честной. Но в моменте я просто хотела оттолкнуть её от себя.       — Да, ты в своём репертуаре.              — У меня нарастает стойкое желание тебе врезать.       Он усмехнулся.       — Ну, если ты думаешь, что тебе полегчает — бей. Если сможешь, конечно.       — Да пошёл ты.       — Я уже сбился со счёту, сколько раз ты меня послала. Обычно у тебя более обширный словарный запас, — усмехнулся он.       — Ты доводишь меня.       — Нет. Давай посмотрим на это под другим углом. Так она бы никогда тебя не простила. А сейчас у вас есть шанс начать всё с нуля.       — Я не хочу.       — Хочешь. Я вижу по тебе это уже столько времени.       — С какого момента ты понял?       Рудольфус ослабил хватку и, убедившись, что та не собирается сбегать, отпустив подругу, сел обратно в кресло. Уже заинтересованная Белла, всё ещё тяжело дыша, села напротив.       — Ну... сложно сказать, — задумчиво начал Лестрейндж, прокручивая жидкость огненного цвета в стакане, — самым первым догадался Крауч. Он начал выводить тебя на ревность, и вот тут я уже стал догадываться.       — Он что сделал?! Это всё было блефом???       Рудольфус рассмеялся.       — Я убью его!!!       — Да ладно тебе. Он догадался, да. Возможно, раньше того, как ты сама всё поняла. Если бы он не делал так, ты бы никогда не начала действовать.       — Возможно... ты прав. Но это не отменяет моего желания оторвать ему голову, — она взяла новый бокал, уже наполненный Рудольфусом, — а что до тебя?       — Ну, я понял, когда твоя ревность начала заходить слишком далеко. Один-два раза припугнуть Крауча — это ещё норма. Я думал, что вы спите с ней, и в тебе просто проснулась собственническая натура. Но вот драться на дуэлях с Барти.. это уже было палевно, — он усмехнулся, — поэтому я понял и просто ждал, пока сама скажешь. Ты скорее всего говорила Рабасу. И в сложившейся ситуации я тебя не осуждаю.       — Да, я рассказывала ему, но без имён. Мне было так хуёво от того, что приходилось это всё держать в себе.       — Сейчас полегчало?       — Однозначно.       — Давай тогда в следующий раз без пьянок до бессознанки в сомнительных местах. Просто приходи ко мне.       — А девчонка твоя не приревнует?       — Не. Кстати, надо вас познакомить. Собственно, а чего мы сидим вдвоём?       — Ну нет, я не в состоянии.       — Рабас заканчивает работу через час. Крауч тоже. Моя сегодня выходная. Пока всех соберём... у тебя есть часа два на то, чтобы привести себя в порядок.       — Я не хочу.       — Тебе надо переключиться. Заодно и отметим прошедший праздник. Хотя ты вчера наотмечалась.       Белла встала и угрожающе сверкнула глазами.       — Я домой. И у меня всё ещё стойкое желание тебя ударить.       — Давай, через два часа в Блуждающем Боггарте.       — Через три.

***

      Вопреки желанию упасть на кровать дома и никуда из него не выходить Беллатрикс ровно через три часа и.. пятнадцать минут при полном параде трансгрессировала к одному из любимых пабов.       Войдя внутрь, она увидела свою компанию за их любимым столиком с диванами в углу. Попутно поздоровавшись ещё с несколькими знакомыми, она подошла ближе. С одной стороны сидел Рабастан. Напротив Крауч, Руди и пустое место рядом с ним. Белла села как раз ровно напротив пустого места, опускаясь на диван к Рабастану.       — Привет, — поздоровались Барти и Рабастан.       Рудольфус, кивнув на место рядом с собой, прибавил:       — Она как раз отошла. Скоро вернётся. Виски или джин?       — Ещё спрашиваешь.       — Понял, — он наполнил стакан виски и передал подруге. Как раз в этот момент из-за его спины вышла девушка в бежевом обтягивающем платье выше колена и, словно камень, застыла на месте, вытаращив огромные глаза на Беллу.       Рудольфус, заметив возвращение и реакцию девушки, обратился к ней с усмешкой:       — Милая, я знаю, у меня сногсшибательные подруги, но не до такой же степени.       Шатенка нервно улыбнулась на шутку и села на своё место.       Рудольфус поднял свой стакан.       — Наконец-то все в сборе. Давайте за встречу.       Звон соприкоснувшихся в воздухе бокалов, и горячительные напитки уже разливаются по телам их хозяев.       — Я же не представил, прошу прощения, — спохватился Рудольфус, — Алиса, самая прекрасная девушка на свете, — указал он на свою спутницу, а затем кивнул ей на подругу, — ну и Белла, ты о ней и так наслышана.       Белла кивнула в знак знакомства и откинулась на спинку дивана, ухмылка расплывалась по алым губам, когда она смотрела прямо на девушку напротив. Той хотелось провалиться сквозь землю.       Все пили и разговаривали, почти как обычно. Алиса молчала и очень много пила. Редко в компании находился человек, пьющий больше Беллы. Что до неё самой, так она, наоборот, растягивала каждый стакан непривычно долго, явно не желая больше терять рассудок.       В целом, вечер протекал достаточно непринуждённо.       — Беллс, кстати, учитывая то, что все мои конечности на месте, мой подарок ты ещё не открывала?       — Как-то не до этого было... — усмехнулась она, — а что там???       Он рассмеялся.       — Ну, вот и славно.       — Рудольфус, мать твою, Лестрейндж. Что на этот раз??       — Что за человек? Сначала откроешь, а потом уже ори на меня.       — Я слишком хорошо тебя знаю, поэтому можно начинать заранее.       — Ну, вы как всегда, — рассмеялся вслед за ними Крауч.       Рабастан тоже был едва ли разговорчив.       На протяжении всего времени Белла думала о том, что делать дальше. Промолчать? Едва ли. Может, если бы пьяный взгляд девчонки не скользнул по её разрезу на платье несколько раз за вечер, это было бы вариантом. Но так точно нет. Вопрос в другом. Как ему сказать? Отойти на разговор? Она же всё поймет и побежит за ними, начнётся какая-то жесть.       Рудольфус хороший легилимент. Ему не составит труда без палочки... Точно.       Незаметно подвинувшись ближе к столу, Белла аккуратно задела ногой туфлю Руди, поднимая на него взгляд. Он сначала хотел возмутиться, но быстро нашёлся, соображая, что к чему.       Давай, опусти щиты.       — Что происходит?       — Она использует тебя.       — Кто?       — Алиса.       — Что за бред? Ты шутишь?       Он аж поменялся в лице.       — Нет. Я серьезно.       — И почему же?       — Долгая история.       — Белла. Что за игры?       — Какой смысл мне тебе врать?? В чём мой интерес?       — Ну... может, ты просто ревнуешь.       — Хорошо. Иди в туалет.       — Что?       — Зайди в кабинку и жди. Просто жди. Возможно, долго. И скажи лучше, что ты по делам, туалет как раз рядом с выходом. Скажи, что уходишь.       — Боже...       Он встал из-за стола.       — Я дико извиняюсь, только вспомнил, что надо отправить сову. Я быстро. До совятни и обратно. А то мне министр голову отрубит.       — Ну ты как всегда с работой, — закатил глаза Крауч.       Руди наклонился к Алисе.       — Не скучай тут, я быстро.       Она кивнула.       Белла пододвинула свой стакан разливающему виски Рабастану. Оставалось только ждать.       Десять минут тянулись вечно. И наконец.       — Я отойду на минутку, — встала из-за стола Алиса, направляясь в сторону туалета нетвёрдой походкой.       Белла подождала ещё минуту и тоже поднялась со своего места.       — Мальчики, не скучаем, — махнула она своей компании в расслабленной манере и скрылась вслед за шатенкой.       По дороге до уборной она заставляла разум протрезветь. Она уже знала, как будет лучше.       Зайдя за тёмную дубовую дверь, она увидела, как Алиса стоит у зеркала, подкрашивая губы. Эта помада явно стоит дороже её зарплаты. Белла подошла ближе, сильно сократив расстояние. Она сделала максимально пьяный вид и положила голову на плечо девушки, заглядывая ей в глаза. Затем, не затягивая с прелюдией, развернула её к себе.       — Ну привет, крошка, — она подошла совсем вплотную, фактически прижимая девушку к стене.       — Ч..что вы делаете?       — Ты же хотела познакомиться поближе.       — Я... я не... — она начала тяжело дышать от столь желанной и неожиданной близости одновременно.       — Давай, расскажи о себе. Что у тебя с ориентацией, мм? — чуть ли не мурлычет Белла, самым бархатным голосом.       — Мне нравятся и женщины, и мужчины.       — Да? Причём одновременно, — прижимает её ближе к стене Блэк, губы совсем близко, девушка выгибается навстречу.       — Просто, так получилось... он мне нравится, а тут вы... такая шикарная и.. ахх... — руки брюнетки начинают гладить девушку по волосам, по щеке, ниже...       — Красивая... — она поднимает взгляд на карие глаза и резко опускает на губы, —хочешь? Это останется здесь, между нами.       — Аххх. Я не могу... Я безумно хочу тебя... С той самой первой встречи в переулке. Ты безумно красивая...       — Продолжай, сладкая, — рука зарывается в волосы, а губы касаются щеки, — да...       — С нашей первой встречи я мечтаю о тебе, постоянно... — тяжёлый вздох, — я так хочу быть с тобой.       — Ммм, и почему ты до сих пор в отношениях? — рука притягивает её за волосы ближе.       — Ну... просто, ахх, ммм, просто... я не знаю, как сказать...       Белла потянулась к её губам застывая в миллиметре.       — Я знаю, как. Тебя тянет ко мне. И я уверена, что не ошибусь, если скажу, что не только ко мне. Но кошелек Рудольфуса тебя тянет не меньше, — она завела бедро между ног девушки.       — Ахххх, пожалуйста... я умоляю, да...       Смех. Грубый и небрежный. Она отстраняется резко, делая больно волосам. Тон меняется ещё резче.       — Ну, нет. Ты просто мерзкая шлюха. Мне противно даже рядом с тобой стоять, не то что трогать. Но я услышала всё, что хотела.       — Ты... ты.. да ты.. — начинает задыхаться Алиса, — просто сука!       — Ммм, да что ты?       — Ты не посмеешь ему рассказать!!!       — Да? И что же мне будет?              — Это бесполезно. Он не поверит тебе! Он любит меня! Я столько для этого делала и сделаю, что он просто пошлёт тебя куда подальше!       — Нет, ты ошибаешься, он не любит таких прошмандовок, он просто их трахает для развлечения.       — Он любит меня, и, поверь, я сделаю так, что он на мне женится.       — Да? А потом? Отравишь его и будешь с преспокойной душой трахаться с девочками направо и налево?       — А тебе какое дело? Делай, что хочешь, но он тебе не поверит. Мужики слишком тупые в этом плане, слепо видят, что им дают, и всё.       — Да, возможно. Но на этот случай у них есть хорошие подруги, которые раскусят таких, как ты, и уничтожат.       — Не смеши. Он слишком меня любит.       Дверь кабинки резко отворяется, словно вышебленная заклятием.       — Да, ты права, Алиса, — Рудольфус смотрит на неё с неверием.       Девушка в шоке, тут же пытается броситься ему на шею.       — Правда в том, что мужики и правда слепы. Не видят рядом с собой такую... как ты, — он отбрасывает рукой её от себя, не давая подойти.       — Ты...? Руди, ты же не поверишь этой? — она тыкает пальцем в Беллу, — это всё она, эта сука меня вывела! Пошли её куда подальше и пойдём!       Белла усмехается и складывает руки на груди.       Рудольфус во мгновение ока подлетает к девушке, возвышаясь над ней.       — Слушай сюда. Ещё хоть раз я услышу оскорбление в её сторону, и ты сдохнешь. Авада Кедавра не оставляет следов, слышала о таком? А сейчас ты закрываешь свой рот, уходишь и больше никогда не появляешься в моей жизни. А попробуешь приблизится к Белле — я превращу твою жизнь в ёбаный ад, ты поняла меня??!       Один взгляд снизу вверх, полный несправедливости и обиды. Она вылетает за дверь, больше ни разу не взглянув на Беллу.       Руди облокачивается руками на раковину и смотрит в зеркало. На висках пульсируют вены.       — Один ноль в мою пользу? — с усмешкой подходит к нему Белла, — да ладно, шучу.       — Зашибись. На мою подругу ещё мои девочки не западали.       — Зато мы теперь знаем, что у нас схожий вкус...        — В смысле?       — Вчера, до того, как ты меня нашел, мы договорились о встрече после её работы. Но я не пошла, решив просто напиться.       — Спасибо, Белл..       — Да ладно, я бы не простила себя, если бы она с тобой что-то сделала. А, как ты слышал, никаких отрицаний не было на это.       — Да... пожалуй, продолжу свою тягу к несерьёзным отношениям.       — Нееет. Только не говори, что эта мелкая тебя сломала, даже не думай.       — Ладно, не суть. Ты сама как?       — Нормально. Кажется, за эти сутки мы оба с тобой кое-что переосмыслили в отношениях...       — Гермиона не такая, как она. Я думаю, ты могла бы переступить через это. Таких, как она, мало... поверь, я проверял.       — Да, — усмешка, — я тоже.       — Не обижай её всякими Алисами. Оно того не стоит, — уже серьёзно сказал он.       — Рудольфус Лестрейндж говорит мне о моногамности! Не думала, что доживу до этого момента.       Тут друг искренне рассмеялся. Как часто можно увидеть смеющегося Рудольфуса? Если вы не входите в круг близких ему людей, то он даже не улыбнётся искренне.       — Знаешь, Беллс, если бы ты не нашла своё счастье, этот момент был бы идеальным, чтобы позвать тебя замуж.       Она провела рукой по его волосам, приглаживая растрёпанные от недавнего конфликта. В жестах читалась такая не присущая ей и такая мимолётная нежность.       — Думаю, в таком случае я бы не отказала тебе. И даже не стала бы тебя травить после свадьбы.       Они оба направились к выходу из туалетной комнаты к давно заждавшимся друзьям.       — Спасибо за честь, — он посмеялся и добавил, придерживая ей дверь, — тебе бы пошло быть Лестрейндж.       — Если ты не заметил, все вокруг нас считают так ещё с нашей школы, — закатила глаза женщина.       На ходу Рудольфус провел рукой по плечу Блэк, с двусмысленным жестом убирая волосы назад. И тут же усмехнулся.       — Ну, согласись, в чём-то они правы.       Толчок в бок локтем настиг его в ту же секунду.       — Ауч! Ну всё, всё, молчу, мисс Блэк. Или вы предпочитаете миссис Грейнджер?       Он, зная реакцию заранее, отскочил подальше.       Когда друзья подходили к столу, из-за него раздались возгласы.       — Белла, не убивай его, а, он нам ещё нужен, — рассмеялся Крауч, когда они садились за стол.       — Вы чего там делали? И почему Алиса выбежала, ни слова не сказав? — спросил Рабастан.       — О, Руди как раз собирался вам рассказать, — отмахнулась Белла, ловя на себе убийственный взгляд.       Она откинулась на спинку дивана, взяв в руки свой бокал. Да уж, ну и сутки выдались.