Габарит

Уютная и светлая комната. Кровать выглядит так, будто по ней только что прошелся ураган, на полу валяется одежда и белье. Скарамучча одет в домашние широкие штаны. Он бродит по комнате и прибирается, пока девушка приводит себя в порядок в ванной. «Хоть что-то хорошее в жизни появилось, помимо сестры… — он слабо улыбнулся, бросив взгляд на дверь ванной. — И чего я медлил, она ведь сразу согласилась…» Сняв с кровати грязное белье, Скарамучча сложил его возле двери, постелил свежее и упал сверху на одеяло. «Хорошо как…» Тишину и спокойствие, такие долгожданные и блаженные, прервал телефонный звонок. Номер неизвестен, а предчувствие говорит парню не отвечать, но всё же, так как могут звонить с работы, он нажимает зеленую кнопку. — Слушаю. — Это Райдэн Скарамучча? — голос на том конце кажется парню знакомым, но говорящий так невнятно ведёт свою речь, что юноша едва ли может вспомнить, чтобы кто-то из его знакомых так разговаривал. — Допустим, что он. А это кто? — Меня зовут Альбедо. Мы… знакомились на дне рождения Кадзухи. — Я помню. И какого черта ты мне позвонил? — он заметно раздражается, бросив взгляд на дверь в ванную. — Я на самом деле не собирался, потому что не лезу обычно ни в чьи отношения, но меня замучили навязчивые мысли. Дело в том, что Ваша девушка встречается с Вами не по любви. Она Вас использует. — Неужели думаешь, что я поверю? Ревнуешь и хочешь нас поссорить? Ты упустил уже свой шанс. — Аха, — он проронил нервный смешок. — Ладно, моё дело — предупредить. Она все ещё задрачивает меня своими сообщениями и глупыми фото. Если Вы готовы это терпеть, ради Бога. — Какими фото? — Своими. Я удаляю с ней каждый чат, который она создает. — И когда она отправляла в последний раз? — Ммм… Кажется, в эту субботу. — Ты врешь. Зачем ты это делаешь? — Господи, очень надо, — цокает. — Я предупредил. Она продолжает кошмарить меня, а тебя использует. Нравится такое? Пф, нет проблем. — Зачем ей это…? — голос Скарамуччи становится все раздражённее и, вместе с тем, отчаяннее. — Потому что идиотка. — Скар, милый, — Люмин повисла у него на плечах. — Что-то случилось? Такой злой стоишь. — Пошел ты, — бросает Скарамучча в трубку и сбрасывает. — Люмин, ты связывалась с Альбедо? — Пф, еще чего, — она сильнее обнимает парня. — Этот придурок и так мне проходу не дает… даже домой иногда ходить страшно одной. Он же ненормальный. — Тц… Он только что, блять, позвонил мне, представляешь? — И что хотел? Отбить тебя у меня, чтобы я злилась? — смеётся. — Хотел меня предупредить, что ты сука. — Чего? — она отклонилась, разорвав объятия. — Это он так сказал. — Сам меня преследует, сталкер ненормальный. Еще и наговаривает… за такое можно засудить? — За сталкерство? Да, только доказать нужно, — вздыхает. — Все настроение испортил придурок. — Не обращай на него внимания, милый, — она обнимает его со спины и тянет на себя, отступая назад, пока не упадет на кровать. — Иди лучше ко мне. — Я устал, Люмин, — он упирается руками в постель возле головы девушки. — Ничего? Давай просто полежим. Пообнимаемся. И поменьше будем думать про всякую моль. Он ведь ненормальный, Скар. Ты видел вообще, что он делает с собой? — Так-то я бы язык тоже разрезал. Но его ничего не спасёт. — Да я не только про язык. Все эти тату, проколы… уродство сплошное. — Уродство, да. «Она еще не заметила двести проколов в моих ушах?» — Но ты прав, — она осторожно гладит его по щеке, — ему ничего не поможет. И как я вообще могла быть влюблена в эту моль безликую. — Вот и я не понимаю, что ты в нем нашла, тц… — Глупая была. Не замечала рядом такое сокровище, — хихикает. — Вот и велась на «то». А оно как было «ну такое», так и осталось. — Он хотел нас рассорить. Совсем страх потерял, — Скарамучча падает рядом и обнимает девушку за плечи. — Еще и меня пугает. Иногда реально страшно на тренировки ходить, потому что там он, и он постоянно смотрит, — она слабо вздрогнула. — Жутко очень. — Хочешь буду тебя забирать с каждой тренировки? — Хочу! Очень хочу! — она вцепилась ему в руку. — Боюсь, он где-то меня зажмет и… ну… — Еще чего. У него кишка тонка. Значит буду забирать тебя с каждой, может уймется однажды. — Скар… а ты мог бы его побить? Ну, теоретически. — Хочешь, чтобы я его побил? — Нет, конечно. Ни к чему тебе руки пачкать. Просто интересно стало… вдруг он снова будет приставать ко мне… Как в субботу после тренировки, — она жмется к Скарамучче. — Он извращенец. — В субботу…? Ну, если вдруг пристанет, я его побью. — Да… прямо возле женской раздевалки караулил. Девочки говорят, фотографировал. — Вот козел, блять. Ничего, Люми, я тебя в обиду не дам, не переживай. — Будешь меня забирать всегда? — улыбаясь, она трется о его щеку своей щекой. — Конечно, буду, что за вопросы, — Скарамучча тянет одеяло и прикрывает девушку. — Я рада, что ты у меня есть. А то так страшно было… даже начала думать о том, чтобы брата попросить забирать меня. — Не отвлекай человека, у тебя есть я, вот именно. Голодная? — Нет, ты вполне удовлетворил мой голод, — хихикает. Скарамучча лишь молча улыбнулся. Мысли, которые появились из-за странного диалога с Альбедо все не покидают его голову. Он утыкается лицом в макушку девушки и вздыхает. «Альбедо, ты придурок. Зачем ты вообще позвонил. Тц… И как теперь перестать об этом думать…? А в чем Люмин была в субботу…?»

***

Разогнав всех после утомительной тренировки по раздевалкам, Ризли принялся убирать инвентарь. Парни сегодня были как никогда собраны, но Хэйдзо показался тренеру даже слишком собранным и тихим. Девушки занимались как обычно, лишь Аяка из-за каждой ошибки сильно раздражалась. Женская раздевалка представляет собой зеркальную копию мужской. Единственные отличия: это дополнительное зеркало в пол, которое им поставил Ризли, и приторный запах из смеси женских духов и дезодорантов. Люмин уже во всю крутится возле зеркала, поправляет волосы и делает несколько фото. Фурина вышла из душа последней и только-только досушила голову, принимаясь одеваться в простой спортивный костюм. Ху Тао, что-то напевая под нос, зашнуровывает кроссовки, а Аяка занята своей прической. — Слушай, Ая, — Фурина поправляет на себе футболку. — Ты, кажется, сильно на нервах последнее время. Ты из-за Хэйдзо? — Да, из-за него, — девушка расчесывает длинные волосы, собирая их в хвостик. — Я, конечно, не хочу лезть, но можно дать тебе совет, м? — аккуратно спрашивает, поворачиваясь к подруге. — Ну? — Думаю, что ты его душишь. У вас же так хорошо все было, но ты зачем-то начала душить его своей ревностью и видно, как он гаснет из-за этого, Ая… — Душу? — она развернулась, скрестив руки на груди. — А он меня не душит? Я и сама не знаю, почему он вдруг так сильно начал меня раздражать. И дело даже не в той игре, Фурина. А просто… просто его отношение, вот и всё. — Может, ты его больше не любишь и ищешь повод…? — Просто так взяла и разлюбила? Да я ради него на всё была готова, — она расправляет на себе светло-голубой спортивный костюм. — Разве я плохая девушка? Я не заслуживаю лучшего? — Я просто пытаюсь вас понять. Вы же красивая и милая пара, но что случилось? По-моему ты начала как раз раздражаться после дня рождения Казу. Тебя расстроило, что он не сказал «нет, я целую только свою девушку и игра это не предлог»? — Да, меня это расстроило. Мы только-только жить вместе начали, я смирилась с его привычкой перекладывать вещи и забывать иногда мыть после себя чашки, но вот это… это просто добивает меня! Какого черта он позволил Альбедо меня целовать вообще?! — Ая, ты чего… Это ведь игра была, которая ничего не значит… Да и Альбедо классно целуется, ты могла бы взять это как опыт, — улыбнулась. — Ладно, без шуток, но я вполне серьезно. Мы с Лави ведь спокойно играли, мы же знаем, что любим только друг друга. — Аха, ты и Лави? Ты это серьезно? Ты серьезно сейчас сравниваешь меня и Хэйдзо с собой и Лави? — А что не так? — Фурина задумывается. — Мы пара и вы пара, почему не серьезно? — Ахах, вы пара? — Аяка, Фурина, может, не будете заводиться? — Тао неловко встаёт с места. — Тао, как ты считаешь, Фурина правда любит Лави? — Да? А почему нет? Он же милашка… — девушка топчется на месте. — Не смеши. Все знают, что ты с ним только из-за денег его мамаши. Нашла себе дурочка обеспеченного из богатенькой семьи, вот и играешь с ним в отношения. — Чего, ахах…? — взгляд Фурины помрачнел. — И давно ты так считаешь, подруга? — Почти с самого начала ваших «отношений», подруга. Используешь его в своих меркантильных целях. — Ого, — Люмин оторвалась от зеркала, — Ая, перегибаешь. — Ты ничем не лучше, Люмин. Ведешь себя, как шлюха. Запудрила Скару мозги, используешь его, чтобы мстить Альбедо. Тоже мне, святоша. — О, понятно, — Люмин вновь уставилась в зеркало, нанося макияж. — Д-девочки, может не надо ссориться? — Господи, да вы и сами так считаете. Нельзя всерьез полюбить такого, как Лави, только вам не хватает смелости признаться. — Такого, как Лави? Это какого? Доброго, искреннего и ласкового? — Фурина медленно подходит к Аяке. — Умственно-отсталого! В эту же секунду по раздевалке прошелся громкий хлопок. Фурина часто дышит, смотря в глаза Аяке. Ее ладонь печет, а на лице бывшей подруги появился красный след от руки. — Умственно-отсталая здесь только ты, Аяка. — Чего?! Да как ты посмела вообще?! Сама сука лживая, притворяешься, что тебе этот отсталый нравится, чтобы жить в их доме, — Аяка вцепилась ей в волосы, — а на меня ещё смеешь руку поднимать! — Какая же ты гнилая! — Фурина резко заводит ногу за ногу Аяки и давит ей под колено, заставляя девушку упасть на спину. Забравшись сверху, не обращая внимания на то, как Аяка вцепилась в ее волосы, Фурина с силой сжимает запястья девушки. — Слезь с меня, меркантильная дура! — кричит ей в ответ Аяка. С трудом вырывав руку, она отцепилась от белых волосы и ударила подругу кулаком по щеке. Глаза Фурины будто налились кровью. Она пытается себя сдерживать и кое-как переворачивает Аяку на живот, уводя ее руки за спину. Она тянет и давит, пока подруга скулит от боли, не обращая внимания на происходящее вокруг. За дракой они не заметили, как из раздевалки умчалась Ху Тао, и как зашёл Альбедо. Девушка послабила хватку только тогда, когда почувствовала, что ее тянут назад. — Что…? — Ну, и что вы тут устроили? — он буквально просто снял Фурину с Аяки и прижал к себе. — Ты чего это? — Она оскорбила моего Лави! — ворчит Фурина, просто обмякнув в руках Альбедо. — Мне жаль, Аяка, что ты никогда не почувствуешь того, что я чувствую рядом с ним. Продолжай душить своего бедного парня, скоро и он от тебя уйдет! Хэйдзо забегает следом и протягивает девушке руку, чтобы помочь подняться с пола. Он ошарашено смотрит то на нее, то на Фурину и не может понять произошедшего. — Сходи умойся, — Альбедо послабляет хватку и поправляет на Фурине одежду. — Ты идиотка, Фурина, — шипит на неё Аяка. — Думаешь, никто этого не видит?! Да все знают, но молчат. — Я тебе вырву сейчас твои голосовые связки! — Фурина снова бросается на девушку, но Альбедо легко ее ловит и не дает двинуться. — Пусти! — Тише-тише, малышка. Иди лучше умойся, — Альбедо разворачивает ее лицом к себе. — Ты знаешь, что это неправда, мы знаем, что это не правда. Не всё ли равно, что думает Аяка? — Угу, все равно, да. — У тебя щека напухла, — Альбедо прикладывает холодную ладонь. — Иди умойся, Фурина. — Иду, да, — опустив голову девушка сбежала в ванную. — Дамы, что за дела? — Ризли проходит в раздевалку и смотрит на тяжело дышащих Фурину с Аякой. — Вы хотите, чтобы я с вами в душ теперь ходил? Это вопрос ко всем, кроме тебя, Ху Тао. — Тц! Тренер! — Тао нахмурилась. — А можно со мной Альбедо будет ходить? — Нельзя, сама ходи. Но если подерешься тоже, я найму тебе личного колобка-охрану, с ним будешь ходить в душ, поняла? — Ризли поворачивает голову на подопечную. — Никакого собрания сегодня, расходимся и успокаиваемся, завтра, чтобы были здесь как штык. — Так точно, — Люмин улыбается, пряча в сумочку косметичку. — Альбедо, и как так получается, что ты всегда там, где я? Следишь за мной? — Идиотка, что ли? — он приподнимает одну бровь. — Фурина сказала, что я должна тебя бросить, Хэй, — Аяка поднимается на ноги. — Ты тоже так думаешь? — Чего? К чему ты это? Что вообще на вас нашло…? — Ничего не нашло, — она прикладывает влажную салфетку к разбитой губе. — Ты тоже думаешь, что я должна тебя бросить, Хэй? — Нет… Я не думаю так… — Не считаешь, что я не достойна тебя? Что душу тебя? Что мешаю тебе нормально жить и складывать твои носочки по цветам? — Немного душишь… — он неловко отводит взгляд в сторону. — Душу? — она смотрит ему в глаза, замерев на месте. — Тем, что мне не нравится, как ты флиртуешь с другими…? — Когда я хоть с кем-то флиртовал…? — Ты сегодня будешь ночевать дома, Хэй? — девушка кладёт ладони ему на плечи. — А можно, аха? — он бросает взгляд на дверь в зал. — Прости меня, — она вздыхает и опускает голову ему на плечо. — Я постараюсь быть хорошей девушкой для тебя. — А? Э…? Хорошо… Да, пойдем домой…? — Пойдём, — она схватила свою сумку. — Я обещаю быть тебе хорошей, Хэй. Раз я и правда перегибаю, то я постараюсь. Честно. Я тебя правда люблю. — И я тебя, — он слабо улыбнулся, забирая у девушки сумку. — Всем пока, — Фурина проскакивает в раздевалку, хватает сумку и бежит на выход. «Ого, какой синяк… — Альбедо выходит следом. — Ладно, расспрошу ее завтра, а сейчас просто присмотрю, чтобы Лави ее встретил». — Скар! — Люмин уже мчится к главному выходу, где её ждет Скарамучча. Случайно или нет, она задевает плечом Альбедо, обгоняя его, на что тот лишь недовольно хмыкнул, а потом просто влетает в Скарамуччу, запрыгнув ему на руки. Альбедо остановился чуть позади. Его взгляд направлен на Фурину, но из-за того, что та находится совсем близко к Люмин, может показаться, что смотрит он именно на неё. — Ух, я рада, что ты меня забрал, — Люмин целует Скарамуччу в губы. — Видишь? Я же говорила тебе… — Что он делал в женской раздевалке? — цедит Скарамучча, закрывая собой девушку от чужого взгляда. — Извращенец, может? — Еблан скорее. Уходим, пока я ему не врезал. — Да, — улыбается. — Так спокойно с тобой. «Господи, может, правда чернила в глаза? — Альбедо краем глаза наблюдает. — Чтобы не видеть этой показухи идиотской». — Ой, ты чего без куртки, — Лави словил Фурину во дворе. — Холодно ведь уже, — он укутывает девушку в свою куртку. — Что это? Что у тебя на щеке? — Я неудачно упала, ничего, пройдет, — она крепко обнимает парня за талию и утыкается лицом ему в изгиб шеи. — Тебя кто-то ударил? — … — она вздыхает. — Прости, я подралась… — Ого… — он осторожно гладит её по голове. — Чтобы ты и подралась? Наверное, что-то серьезное? — Угу, но все хорошо теперь. Я тебя люблю, Лави, ты это знаешь? Чувствуешь? — Да. Знаю, и чувствую. Ты самое прекрасное, что со мной когда-то происходило, — он целует её в висок. — Почему ты спрашиваешь? — На секунду испугалась, что ты так не думаешь. Это было недолгое помешательство на эмоциях, прости. Ты самый прекрасный, Лави. Самый лучший парень. — Ты поэтому подралась? Потому что кто-то сказал, что я не люблю тебя? — Не совсем. Кто-то сказал, что это я тебя не люблю. А это не правда… Никто не смеет обижать моего Лави. — Ой… — он немного пятится назад, но не разрывает объятия. — Зачем говорить такое? Этот человек просто хотел тебя обидеть. — Угу. Она сама дура, — Фурина крепче прижимается к Лави и трется о его шею лицом. — Так и есть. Не знаю, кто, но согласен с тобой. И верю, и поддерживаю каждое твое слово, что ты сказала тому человеку. — Ты самый лучший, котенок. Встав на носочки, Фурина нежно покрывает лицо Лави поцелуями, буквально каждый миллиметр и улыбается, обняв его за шею.

***

Сегодняшняя тренировка позади, и Венти выложился на ней настолько, что тренер даже похвалил, что бывает крайне редко. Когда Сяо написал ему с предложением погулять, юноша сразу согласился. Сейчас он стоит перед зеркалом в своей спальне, готовясь к свиданию. На кровати аккуратно разложены элементы его наряда, каждый из которых тщательно подобран, чтобы создать стильный образ. Барбатос надевает красивые коричневые осенние брюки, которые идеально сидят по фигуре, подчёркивая стройные ноги и создавая ощущение утончённости. Брюки имеют лёгкий блеск, что придаёт им изысканный вид. Следующим шагом он берёт чёрную водолазку, надевает и заправляет в брюки под пояс. «Может, какое-то украшение ещё надеть? На шею… А то как-то просто». Нечасто бывает, чтобы Венти вот так одевался, будто бы идёт на настоящее свидание. Заправив водолазку в брюки, он надевает сверху рубашку. Рубашка немного свободная, но сидит идеально, создавая эффект многослойности и придавая образу завершённость. Он оставляет верхние пуговицы расстёгнутыми, добавляя немного непринуждённости и легкости в свой стиль. Поправив воротник и рукава, он осматривает своё отражение в зеркале. — И куда такой красивый собираешься? — Лоран прошел в комнату без стука и сразу уселся на кровать брата. — На свидание с Сяо, — взяв расчёску, Венти проводит ей по пушистым прядям. — Ты красивый. Но на свидание с Сяо? Мне не нравится, что вы встречаетесь, Венти, — мягко отвечает брат. — Для меня он просто друг, — Барбатос разделяет прядь волос на три и принимается плести косичку. — Но ты оделся так, будто не «просто», — Лоран поднимается с кровати и заглядывает в зеркало через плечо Венти. — Ну, он не сказал, куда мы пойдём. Если мы пойдём в кафе, нужно будет снимать куртку, вот и всё. Агент сказал всегда выглядеть хорошо, потому что вот-вот в продажу выйдет линейка одежды, для которой я снимался, и тогда внимания ко мне будет ещё больше. — А что ты чувствуешь к этому Сяо, м? — Ничего? — Барбатос распыляет парфюм на ворот рубашки и запястья. — Точно? Ты часто сбегаешь к нему, меня это расстраивает. А если маме придется тебя снова бить? — Бить? За что? Она сама не против всего этого. — За что-то. Я еще не знаю за что, — вздыхает. — Ну, если побьет, то побьет. На это Сяо никак не повлияет. — И на долго ты, Венти? — Погуляем и вернусь, — он разворачивается к брату. — А ты… будешь тут? — Да, буду ждать тебя, Венти. — У меня в комнате? — Да, — кивает. — Ладно, — Барбатос слабо улыбнулся. — Я тогда пойду уже. «Жутко… почему с ним так жутко». — Хорошо. Обнимемся на дорогу? — А? Ну… хорошо, да. Сделав неуверенный шаг навстречу брату, Венти протянул руки. Лоран тут же прильнул к нему, обняв за пояс. Он гладит брата по спине и мягко целует в щеку. — Удачи, не задерживайся. — Да, спасибо… Разорвав объятия, Венти тут же выскочил из комнаты. В этот раз внимание Лорана не такое липкое и навязчивое, как в прошлый, так что юноша уже усиленно убеждает себя, что тогда ему просто показалось. Он обувает ботинки, застегивает куртку и выходит из дома. На улице мелко капает дождь, но возвращаться уже нет желания. Практически бегом он покинул двор и уже за воротами столкнулся с Сяо: — Ой… ты чего тут? Я думал, мы в парке встречаемся. — Да, но я решил встретить тебя, — Сяо открывает над Венти зонт и неловко кивает в другую сторону от парка. — Пойдём сразу в кафе…? — Да, замерзнем на улице, — Барбатос берет его под руку. — Удивил, когда позвал гулять. Или это агент сказал? — Я сам захотел, — Сяо поправляет лямку рюкзака и медленно направляется дальше по дороге. — Рад, что ты согласился. — Как твои успехи? Видел, ты стал активней вести блог, даже рекламу у тебя видел. Или ты передал его менеджеру тоже? — Не передавал, я сам пока пытаюсь, думал это видно, потому что посты кривоваты, — смеется. — Ты молодец. Блог уже приносит прибыль? — Да, хорошую даже. Это радует. Уволился с работы, кстати, стало полегче. — Вот и молодец, — Венти чуть сильнее сжимает пальцами его куртку. — Теперь больше сил на тренировку? «Он так меня держит, будто и правда встречаемся… Так смущает…» — Кхм… Да, тренируемся постоянно. А вы? — Тоже. К моему личному удивлению, сегодня меня даже никто не ругал. — Разве тебя вообще есть за что ругать…? — За то, что «можно было и лучше». Но у меня сегодня настроение хорошее, так что и плевать на них всех. — Хорошее настроение? Случилось что-то приятное? — Ничего, кажется. Просто хорошее, — пожимает плечами. — Утром на меня накакал Снежок, по дороге на тренировку я испачкал в грязь куртку, на самой тренировке выдохся так, что в душе едва ли мог руки поднять, после ужина меня стошнило, потому что мама забыла, что на некоторые пряности у меня аллергия, но, благо, ничего серьезного, а потом я упал лицом в подушку и лежал так аж до твоего сообщения. Сегодня прям чувствую себя живым. — Это не звучит как то, что ведет к хорошему настроению, аха… — Сяо глупо хлопает глазами, смотря на Венти. — О чем ты? Меня благословили с самого утра. Этот милашка выбрался из своей клетки, залез на меня, пока я спал, и проснулся я весь в… благословении. — Ахаха, ну, тогда это хорошо, — Сяо открывает дверь в кафе и пропускает Венти вперед. — Если тебе тут не понравится, можем уйти, вот… — Мне уже нравится, — он снимает куртку и усаживается за ближайший столик. — Ты тут бывал ранее? Что вкусного подают? — Мы здесь часто кушаем всей командой. Пицца и салаты у них лучше всего получаются. Хочешь? — Сяо кладет меню перед Венти и ставит свой рюкзак вниз. — Хочу. Просто овощной салат без помидоров только. И пиццу, если без сыра и помидоров тоже. — А из напитков что хочешь? Мне здесь нравится кокосовый лимонад… — Его тогда. Передав заказ официанту, Сяо вытащил из рюкзака слегка помявшийся подарочный пакет и протянул его Венти. Мама Алатуса наконец связала для парня целый комплект одежды из варежек, шарфа, свитера, шапки и носков. Взгляд Сяо горит ожиданием и любопытством. — Это тебе. — Ого… столько всего? Ты узнал, сколько я должен заплатить за это? — Узнал и заплатил… Считай, что это мой подарок, — улыбается Сяо. — В смысле? Мы так не договаривались, Сяо. — Почему? Так-то мы вообще только на шарф договорились, тогда я могу принять деньги только за шарф. — Как-то мне неловко просто так подарки принимать… — Но в этом ведь и смысл подарка, — Сяо слабо улыбнулся. — Мне захотелось тебя порадовать и все. — Ну, ты выбрал более приятный способ «порадовать», чем Снежок, — смеется. — Я старался. Но рассчитывать пряжу ты, конечно, немного не умеешь, — неловко смеется. — Я не оскорбляю если что, это шутка, да. — Ну, смотри, я подумал, что нужно столько пряжи, чтобы я мог в неё укутаться. Вот… если осталась лишняя, могли бы себе оставить. — Это было бы не честно, но теперь ты укутан почти полностью будешь. Штаны, может, еще тебе связать, ахах. — Для этого, наверное, нужно замеры снимать? — Да, думаю, что да, со свитером проще намного, конечно. — Думаю, она свитер просто по тебе вязала. Нет? — Ахах, да, верно, — Сяо слабо смутился, опустив взгляд. — Мне приятно. Спасибо, — Венти ставит пакет рядом с собой. — Надеюсь, снежок не заберётся туда. — Не хочешь, чтобы благословил? — Боюсь, аха. Там всё-таки пряжа, ворсинки. — Ваш заказ, — официант поставил блюда на стол. — Приятного аппетита. — Благодарю, — Венти кивает. — Сяо, ваша команда тут часто бывает, я так понимаю? У вас это что-то вроде традиции? — Да, тренер часто сюда нас водит что-то отмечать или просто поднять нам настроение. Это уже какое-то особое семейное место для нас, — улыбается. — Это мило. Тренер тебе, будто отец, да? — Да, думаю, что. С десяти лет он уже за нами смотрит… — Это очень мило. У меня тренера постоянно менялись, потому что мама хотела, чтобы я был у лучшего. Вот, Бэйл считается по её мнению лучшим. Даже не знаю, почему. Подход Ризли мне больше нравится. — Наверное, по чистой статистике его команды он и правда лучший, но я бы от Ризли ни к кому не ушел. — Только удовольствия никакого нет, — вздыхает. — Хорошие манеры, картонное лицо, красивая картинка, гонка за очками. Вот и вся жизнь моя, аха… — А если ты сменишь команду? Я не говорю идти к нам и все такое, но у нас хорошо… — Мне нельзя. — Из-за мамы…? — Да. Думаю, она достанет меня из-под земли и притащит на тренировку. Еще и заставит извиниться перед тренером, — вздыхает. — А хочешь как-нибудь просто посмотреть на нашу тренировку? — Хочу. Но разве это не будет странно? — Не будет, там все хорошие, тебя с радостью примут. Когда ты сможешь, чтобы я предупредил? — До конца этой недели в любой день. — У нас немного девочки поссорились сегодня, но думаю, это не повлияет особо, так что, приходи завтра? — улыбается. — Хорошо. А что случилось? — он колупает вилкой салат. — Почему? Из-за парня? — Да я сам точно не понял, но да, что-то из-за мальчиков. Мы пришли уже к концу, Альбедо их разнял и все. — Понятно. Надеюсь, не твоя сестра? — Нет, она первая выскочила за помощью. Испугалась немного, но ничего, нормально, думаю. — Понятно, — он протягивает Алатусу вилку с кусочком феты из своей тарелки. — Попробуешь? На удивление, вкусно. Вообще салат вкусный. «Я пробовал… Но я хочу», — Сяо наклоняется и накрывает чужую вилку губами. — Вкусно, — он слабо смутился. — Я очень рад, что тебе здесь нравится. Это место мне важно, хех… — Почему важно? Из-за команды? — Да, даже если мы приходим сюда не в настроении, то здесь становится хорошо и тепло на душе. Мы сюда с детства ходим командой. Конечно, интерьер поменялся, повара и все такое, но само ощущение осталось. — Понятно. Здесь уютно, — он машинально касается губами пустой вилки. — Ой… Кхм, — положив вилку рядом с тарелкой, он отпивает лимонад. — И вкусно. «Почему это меня сейчас так смутило…? Сяо, ты дурак?» — обращается сам к себе. — А чем… тебе нравится заниматься вне тренировки…? — Играть на пианино, — Венти водит вилкой по тарелке. — Это успокаивает очень. Помогает отвлечься. Мама говорит, что хочет выбросить его или убрать из моей комнаты, чтобы не отвлекался. В таком случае, думаю, тяжеловато будет справляться с эмоциями. — Ого, тебе идет пианино… А в музыкальную школу ходить играть, если что? Или секции? Нельзя будет…? — Мне некогда будет. Мама максимально забивает мне график: съемки, контракты, тренировки. Я же её бизнес проект. — Ох… Если его выкинут, скажи, что ты его продал, я заберу тогда и придумаю куда поставить, чтобы ты смог играть, ахах… Ну, если хочешь… — Если его выкинут, я даже знать об этом не буду. Меня перед фактом поставят, когда домой приду. — Блин… Ну нельзя же так с инструментами… — Наверное, с детьми тоже, — усмехнулся. — Или в эти моменты я резко перестаю быть ребенком. — С детьми тем более, мне вообще тяжело представлять то, что происходит у тебя дома, как реальность… Жутко. — Ну, я ведь постарше уже, так что и не так больно. — Но все равно… Ладно, наверное, об этом неприятно говорить, а я не подумал, прости. — Нет? Мне нормально, — он пожимает плечами. — Это ведь обыденность. Как уборка там, мытье посуды и всё такое. — От этого не менее жутко, Венти… — Эм… извини? — Да за что? Ахах, чего ты… — Не знаю? — он растерянно хлопает ресницами, проявив искреннюю эмоцию, что бывает не так часто, ведь он приучен вести себя максимально холодно и сдержано. — Ты знаешь, что ты очень милый? — Сяо опускает голову, смутившись. — Я ничего такого, просто мысль вот возникла… — Да, знаю. Это моя мама тоже продаёт, — усмехнулся. — А что твое она не продает…? — Снежка? — Пиздец… Простите. — Ну, в фильмах я не снимаюсь, на большой сцене не пою. Видимо, творческий потенциал её не интересует, вот его и не продает. — Ты еще и петь умеешь? — Я закончил музыкальную школу. Фортепиано, дополнительный инструмент — гитара, и там же, в этой же школе, мне поставили голос. Так что, да, пою. Вокал легко мне дался. — Я бы хотел послушать тебя как-нибудь. Я люблю музыку. — Хорошо. Когда будем где-то наедине, не в людном месте, я тебе спою. — Правда…? — А почему нет? — он накалывает ещё кусочек феты. — Будешь? — Буду, — Сяо покорно забирает угощение. — Просто не ожидал… Тогда, хочешь завтра к нам с Альбедо домой после тренировки? — Ой, тебе не сказали? У нас с тобой фотосессия завтра. Наверное, агент свяжется с тобой позже. Может, не успел ещё. Там ничего сложного. Снова какой-то бренд одежды. — Чего? Бренд одежды? Со мной? — Наверное, — пожимает плечами. — Я не читал. Мама сказала, дала мне ознакомиться, но я не смотрел, что там. Предполагаю, что какой-то бренд. Может, новую линейку школьной формы или что-то типа того. Меня на такое часто зовут, потому что на подростка похожу. — А я то им куда, я ж совсем не модельной внешности, аха… — Думаю, дело в том, что там я, а агент пытается нас «ненавязчиво» пихать везде вместе, пока тема обсуждается. Наверное, где-то в массовке тебя «незаметно» поставят. — Понял, это звучит менее волнующе, чем делать то, что ты. Ох… — Еще сыр? — он накалывает на вилку сыр фета. — Я не люблю сыр, но именно фета, и именно здесь, оказался вкусный. — Мы сейчас очень сильно похожи на пару, — неловко смеется, забирая сыр с вилки. — Ну, мы ведь пара. Нет? — Ну… Ты же понял о чем я, — Сяо смущается, отводя взгляд. — А пицца у нас одинаковая, да? Только у меня без сыра и помидоров. Или ты себе другую заказал? Я что-то пропустил. — Другая, у меня тут мясо, перец болгарский, грибы, помидоров и сыра нет, — улыбнулся. — Можно попробовать? Не думал, что здесь такая еда вкусная окажется. — Конечно, — Сяо пододвигает свою тарелку ближе к Венти. — Она немного острая, если что. — Угу, запью, — он отрезает кусочек и перекладывает к себе. — Спасибо. Ты извини, я обычно из чужой тарелки ничего не беру. Никогда. Просто тут что-то, как-то… день сегодня такой. — Ты серьезно извиняешься за это? Я же рад поделиться, чего ты… — Ну, просто неприлично так делать. Надо было сразу заказать себе всё, что хотел. Обычно я так и делаю. Я просто здесь не заказывал раньше, вот и побоялся. — Глупости, я не вижу в этом ничего плохого. Мы когда с командой или с друзьями, то у нас тут почти нет «своих» тарелок, — смеется. — Берёте друг у друга? — Да, конечно и никто не против, все всегда сытые. — Это как-то… будто бы вы семья. А, точно, мы даже в семье так не делаем, — усмехнулся. — А пицца и правда вкусная. Давай ещё как-нибудь сходим сюда? — А пойдем с нами в следующий раз, когда тренер нас сюда приведёт? — Не могу, прости. Всё-таки моя команда там, и это будет странно немного. Тебе так не кажется? — Мне совсем не кажется это странным. Мы же приходим сюда как друзья. — Ну, вы просто будете всей командой, а я… нет. Если только идти обеими командами. — Наш Ризли, кстати, звал вас, ваш тренер не говорил? — Я мог прослушать, так что не буду говорить точно. Как дела у твоей мамы, Сяо? — Переживает немного, но все хорошо, вязание ее отвлекает. А еще переживает, что мне не хватает денег, потому что я слишком много ей отдаю, аха. Но, по-моему, все в порядке. — А сестра как? Ну, та, которая в больнице. — Все еще там на обследованиях. Говорит, что ей там жутко скучно. — Понятно, ну, главное, что более-менее нормально себя чувствует… — юноша слабо улыбнулся. — Такой дождь сильный пошел, — он повернул голову к окну. — То снег, то дождь. Осень такая очень… зато скоро буду носить теплый шарфик. — Тебе этот цвет будет очень к лицу. Хотя тебе любой цвет к лицу, потому что ты красивый. — Так легко говоришь то, что должно смущать. — Ну это ведь правда, — бубнит, опустив взгляд в пустую тарелку. — Ты наелся? — Более чем, а ты? — Тоже. Теперь надо это растрясти, а то, как говорит мама, «скоро не влезу в форму». — Серьезно…? Тебе до такого очень далеко ведь… — Да, я знаю. К счастью, как бы мама ни старалась, с самооценкой у меня всё в порядке. Ну, по крайней мере, пока что. — Это меня искренне радует.