Габарит

Оставшиеся дни до возвращения тренера прошли спокойно. Тату на руке Алатуса хорошо заживает и совсем его уже не беспокоит. Альбедо может питаться, язык еще болит, но швы с него сняты. В просторном тренировочном зале кипит жизнь. Сайно распластался по спортивному мату, рассказывая свои искрометные шутки Хэйдзо, устроившемуся рядом. Лини и Фремине перекидывают друг другу мяч, а Альбедо слабо растягивается рядом с Сяо, который делает это усиленно. Девочки же собрались вместе и о чем-то шепчутся, иногда поворачиваясь к остальным и хихикая. Тяжелая дверь открывается, и Ризли, одетый в спортивный костюм, проходит в зал. В его руках большая чёрная сумка, которую он ставит на пол и обводит своих подопечных взглядом. — Ну что, лентяи, калеки и люди, живые? — он задерживает взгляд на Хэйдзо и Лини. — Привет, привет, тренер! — первым вопит Хэйдзо. — Это подарочки нам? — довольный взгляд опускается на спортивную сумку мужчины. Решив, что ещё пару дней он будет помалкивать, потому что шевелить языком больно, Альбедо только машет ладонью в знак приветствия. — Тренер! — Ху Тао несётся на него со всех ног. — Слышали последние новости?! — Тао! Я тоже могу рассказать! — Хэйдзо несется за ней следом, едва не споткнувшись о Сайно. — Дурак, — крикнул ему вслед Матра. — Малышня, спокойно, — Ризли аккуратно обнимает ученицу за плечи. — И что же случилось? — Сяо теперь встречается с Венти!!! — вопит на весь зал. — … — Сяо тут же опустил красное лицо, даже забыв поздороваться. — Ну, Ху Тао, ну почему именно это сказала ты?! — ворчит Хэйдзо. — Тренер, у меня уже ничего не болит, но это уже не так интересно, потому что Тао сказала самое интересное! — Так, тихо, что? — Ризли переводит взгляд на Сяо. — Серьезно, Алатус? Ну, и надо было тебе столько лет слюни пускать? — Тренер, блин… — бубнит юноша. — Это все, конечно, отлично, но ваши тренировки были не ежедневно, судя по видео. Вам конец всем в этом месяце, мелочь. — Это ещё не всё! — Ху Тао прыгает на месте. — Тренер-тренер, Альбедо сделал сплит, поэтому ещё несколько дней он будет молчать! Никаких колкостей и издевок! Ангел во плоти, представляете?! — … — Ризли медленно переводит тяжелый взгляд на Альбедо. «Я Вас люблю, тренер (っ◔︣◡◔᷅)っ», — он поворачивает к мужчине планшет с надписью. — Этот ангел во плоти будет давить тебя текстом, — Ризли трёт пальцами переносицу. — И сколько ты еще будешь молчать? «Примерно 2-3 дня (o^^o)» — На следующие мои сборы вы едете со мной, дураки, — вздыхает. — Кто-то еще травмирован? — он обводит взглядом учеников. — Нет? Хорошо, все, кроме Хэйдзо и Лини, берут инвентарь и разминаются с лыжами, марш. — Тренер, две недели уже прошло, — стонет Лини. — Моя рука в порядке. — Так это ещё не всё! Фурина теперь живет со своим парнем, Сяо — с Альбедо, у них там шведская семья, походу, а Люмин начала встречаться с каким-то агро-челом! — Тао, ты еще скажи сколько раз ты в туалет сегодня сходила, — смеется Хэйдзо. — И тренер! Я вообще-то тоже полностью здоров! — Блять, — Ризли вздыхает. — Да вы с цепи сорвались тут все что ли? — Кхм! — Фурина привлекает внимание друзей. — Заниматься! — Хэйдзо и Лини за мной, — командует тренер. — В кабинет шуруйте. — Я просто докладываю тренеру обстановку! — бубнит девушка. «Сплетница (@￣ρ￣@)» — Тц, отвали, Альбедо. Хмыкнув, девушка побежала к Фурине. — Хэй, идём, — с тяжелым вздохом Лини направляется на выход из зала. — Сразу видно, кто работал, а кто нет, — Ризли усмехнулся, глядя на Сяо и Кадзуху, и направился вслед за учениками, прихватив сумку. Он заходит в свой кабинет и усаживается на кресло, поставив рядом стул. — Хэйдзо, садись и клади мне свою руку на стол. — Ура, посмотрите и скажите, что я могу заниматься! — он усаживается и протягивает руку. Ризли внимательно и аккуратно прощупывает, следит за реакцией ученика и спокойно вздыхает. — Ладно, бери лыжи, но позанимаешься по времени меньше остальных, понял? Без особого энтузиазма. — Ну наконец-то лыжи! — Хэйдзо пулей выскакивает из кабинета. — Не носись, дурень! — крикнул ему вслед тренер и перевёл взгляд на Лини. — Ну давай, твоя очередь. — Вот. Лини закатал рукав спортивной кофты и протянул руку к Ризли. От бывших ссадин остались едва различимые бледно-голубые пятна, кожа не ощущается плотной и, похоже, всё и правда сошло. — Выглядит лучше, а ноги? — И ноги так же. С того дня никаких новых ссадин не было. Показать? — Покажи. До колена хотя бы. — А не «хотя бы» — это раздеться полностью? — А не «хотя бы», это закатать штаны до середины бёдер. Ты все пытаешься меня в какой-то педофилии уличить? — Ризли слегка отклоняется на свое кресло. — И в мыслях не было. И я не ребенок, — он подтягивает штанину до колен. — Психолог говорит, нужно меньше фокусироваться на страхе и больше на том, что люди все разные. Вот, фокусируюсь на тебе, как на разном. — Помогает? — Ризли слегка наклоняется, осматривая ногу. — Прощупать могу? — Не знаю, но исправно к нему хожу, — пожимает плечами. — Можете прощупать, — он закатывает вторую штанину, — и левую тоже. — Это радует. «Он по настроению выбирает обращение на вы или ты ко мне?» — усмехнулся. Ризли аккуратно принимается прощупывать ноги ученика. Его кожа бледная и слегка краснеет после касаний тренера. Кажется, Ризли может спокойно сомкнуть ладонь вокруг щиколотки Лини. «И правда все в порядке, только следы остались… Ну что ж», — тренер выравнивается и смотрит на подопечного. — Ладно, тебе то же задание, что и Хэйдзо. — Ого! А мы сегодня в горы? Или по двору? — Во дворе. Если мне все понравится, завтра пойдем в гору. — Снова с теми восковыми фигурами? — он поправляет одежду и выравнивается. — Да. И ты, если хорошо себя покажешь, поучаствуешь одним из первых. — Чего? Я? Против этих роботов? — Лини одергивает рукава. — Не смеши. Кхм, я могу идти? — Давай, давай, — кивает, усмехнувшись. Как только Лини вернулся в зал, к нему сразу подбежал Фремине. Он ухватил брата за плечи и с надеждой посмотрел тому в глаза: — Ну, что? — Разрешил, — выдыхает. — В режиме инвалида, конечно, но разрешил. — Какое счастье, — Фремине улыбнулся. — Тоже по времени меньше сказал? — Хэйдзо протягивает другу инвентарь. — Ага, — вздыхает. — Спасибо. Идём. На заснеженном дворе спортивного комплекса теперь царит оживление. — А в снежки будем играть? — хихикает Аяка, уже бросив снежок в Хэйдзо. — Какие там «снежки», сейчас медведь всех заставит батрачить, — бубнит Тао. — Но мой братик всё равно покажет наилучший результат! Как только во двор вышел тренер, все замолчали и уставились на него. Его голос разносится по двору, смешиваясь с хрустом снега под лыжами и смехом студентов: — Вы хотя бы размяться в зале успели? — Успели-успели, — кивает Кадзуха. — Даже Сайно, который по полу катался, тоже успел. — Тц, Казу! — Три пять на отработку скольжения тогда, а дальше посмотрим, — Ризли отходит к центру двора. — Ну, чего стоим? Работаем-работаем! Хэйдзо и Лини темп поменьше, три круга. Как по команде они выстроились в линию. С интервалом в десять секунд, студенты один за одним стартуют, начиная каждый свои пять кругов. — Девочки, вам два круга. Пока что просто два круга на лыжах, каждая в своем темпе. Идете по внутренней линии, чтобы парням не мешать. Движения основного состава четкие и синхронные, будто они танцуют на снегу. Взгляд Ризли то и дело скользит от Альбедо — к Лини. «Этому уже двадцать. На отборочные в юношеский состав мне нужно будет сделать в команде замену. А у Лини травма… Хотя двигается он тоже хорошо…» В отличие от парней, которые занимаются биатлоном уже порядка десяти лет, команду девочек он набрал совсем недавно и все они здесь, скорее, для души, нежели для спортивных побед. — Сяо, после последнего круга сразу к мишеням! — кричит ему Ризли. — Увеличивай темп на последнем круге. Юноша слышит, но никак не реагирует. Он и так знает, что тренер сказал бы ему сразу стрелять, ведь так происходит постоянно. Ризли обычно никого не выделяет, но из-за того, что Алатус усердствует больше остальных, на тренировках хочется дать ему по максимуму. — Альбедо, Лини, вслед за Сяо! Теперь, когда одни занимаются отработкой техники скольжения, другие — стрельбой, используя небольшие мишени, установленные на импровизированном стрельбище, взгляд Ризли постоянно мечется от одного подопечного к другому. — Сяо попал! Попал! — на всё поле вопит Тао. Время за тренировкой летит незаметно. Атмосфера насыщена весельем и энергией: кто-то шутит, кто-то смеется над собственными ошибками, а тренер внимательно следит за каждым. Время от времени он подходит к отдельным группам, чтобы дать индивидуальные советы и исправить технику. Он демонстрирует правильные движения, показывая, как лучше работать с палками и балансировать на лыжах, как ставить ногу можно и как — нельзя. В основном это всё он отрабатывает с девочками, ведь парни уже настолько справляются, что могли бы и сами тренировать новичков. После интенсивной части тренировки наступает время для эстафеты. Ризли поделил их на команды, поставив на гонку друг против друга. Сама эстафета проходит в духе дружеского соперничества. Тренировка подходит к концу, и уставшие, но довольные студенты собираются вокруг тренера. — Вы видели?! — Ху Тао уже прыгает вокруг. — Сяо сегодня так чисто стрелял! Тренер, видели?! — Тао, блин… — бубнит Сяо, подходя к сестре. — Действительно было чисто. Алатус, молодец. Когда у тебя пустая голова, то все работает как часы, — кивает Ризли. — А я? А я?! — Хэйдзо устало сползает дорожки. — Видно, что мало занимался. Ты умудрился устать после трёх кругов? Маленький засранец, — хмыкает тренер. — Кхм, — смеется Хэйдзо. — Я наверстаю! К тому же все равно не я на отборочных буду. — Но не расслабляйся мне тут из-за этого. Казу, Альбедо, Лини, хорошо сработали. Молчание идет тебе на пользу? — он обращается к Альбедо. «Это от большой любви к Вам, тренер (͡° ͜ʖ ͡°)», — Альбедо достал из кармана листик с надписью. — Заранее приготовил? — смеётся Кадзуха. — Хорош. — Тренер, а кто теперь будет на отборочных вместо Альбедо? — Аяка выглядывает из-за Хэйдзо. — Я еще не решил. Но посматриваю на Лини. Если Хэйдзо наверстает, то будем выбирать между Сайно и Лини. В общем, устроили вы мне головную боль, калеки. — У меня еще есть шанс?! — А вообще давайте растите резче, чтобы во взрослую переходить, — ворчит мужчина. — А девочки как сработали? — Фурина подходит ближе. — Хорошо, даже слушали меня внимательно, молодцы. Фремине, я видел тот твой выстрел, это тоже было красиво. «Нужно помочь малышу взрастить уверенность, играет хорошо, но так теряется, когда начинает думать», — рассуждает Ризли. — Да, Фреми, ты молодец, — Лини кладет ладони ему на плечи. — Расскажу сегодня маме, хе-хе. — Казу, скажи, ты же скучаешь по мне в основе? — Хэйдзо поворачивается к нему с щенячьими глазами. — Конечно я скучал, дорогой, — Казу улыбается, ехидно приподняв брови. — Тц… — Аяка скрестила руки на груди. — Ая, это же шутка… — Хэйдзо поворачивается и начинает что-то шептать. — Так, малышня, переодевайтесь, мойтесь и собирайтесь в зале. Бегом, кто последний, тот убирает инвентарь, — командует тренер. — Бежим! Голоса слились воедино, и студенты всей толпой помчались в зал. Чуть позади остался Лини, который принялся собирать инвентарь, и Фремине. — Фреми, беги за всеми, — Лини с улыбкой аккутарно толкнул его в спину. — Давай-давай, социализируйся. Кивнув, младший пошел вслед за остальными, прихватив с собой два мяча, с которыми занимались девочки. Лини провел его взглядом и слабо улыбнулся. — Как прошел твой съезд, Ризли? — под пристальный взгляд мужчины Лини собирает брошенные кем-то палки. — Спокойно, ничего нового в итоге не было. И чего ты остался собирать? Это был мой план, чтобы дать вам передышку, — Ризли подходит к подопечному и принимается помогать с инвентарем. — Ну, очевидно ведь, что последним был бы Фремине, либо кто-то из девочек, — пожимает плечами. — Вот и остался собрать. — Можешь идти тоже отмываться. Или все еще не ходишь со всеми? — Не хожу. Не нужны брату лишние переживания. — Ясно. Больше никто не доставал тебя? — Нет, я был занят контрольными в школе, так что из дома почти не выходил, — юноша собирает палки и лыжи. — Вроде бы, всё? Кажется, кто-то из девочек бросил после себя лыжи. — Аяка, что ли? Какая-то кошка между малышней пробежала, конечно. — Ризли забирает у Лини инвентарь и складывает по чехлам. — Да она после вечеринки, кажется, ревнует к Кадзухе. Или к кому-то другому. Но выглядит так, будто к Кадзухе. Может, поссорились. — Юность, она такая. Лишь бы на тренировках Хэйдзо не сказывалось. — Готово, — Лини поднимает со снега теннисный мяч. — А этим тут кто что делал? А, ладно, всё собрали. — Я все занесу, ползи переодеваться, — Ризли закидывает себе инвентарь через плечо. Сбежав в зал, Лини сразу направился в душ, где быстро купается и переодевается в мягкий спортивный костюм. Он вернулся в раздевалку, как обычно, последним, и уселся на лавку рядом с братом. — И ничего я не сплетница! — Ху Тао проходит без стука, как к себе домой. — Эй, а если бы мы тут ещё не успели переодеться? — Кадзуха приподнимает брови. — Негоже девушкам вот так к парням врываться. — Да тут такие красавчики, что я бы… — запинается, вспомнив, что Сяо всё слышит. — Неважно. — Тао, блин, хватило мне твоих слов про Альбедо, — Алатус краснеет, быстро набрасывая на себя худи. — Ты бы «что»? — тут же цепляется Хэйдзо, оперев подбородок на ладонь. — А тебе очень интересно «что», да? — Аяка усаживается на краю лавки подальше от Хэйдзо. — Мне все интересно, Ая, — сухо ответил парень. — Пф, понятно. Только не «всё», а «все», Хэй. Это я уже поняла, — она скрестила руки на груди. — Тц, — Тао падает к Сяо на руки. — Не стыди меня, брат. — Ая, ну что ты начинаешь на пустом месте? Тц, даже повеселиться нельзя, — Хэйдзо закатывает глаза и выходит из раздевалки. — Хэй, подожди, а сборы? — Кадзуха побежал за ним. — Тренер ведь хотел… Выскочив за другом в коридор, Каэдэхара догнал его в нескольких метрах от двери: — Ты чего…? — Да весь день она сегодня так на меня смотрит, будто я у нее отца из семьи увел. Я разве давал повод? Я не понимаю. — Разве только сегодня? — Кадзуха вздыхает. — Не горячись. Давай в кафе сходим? Можно взять с собой ещё кого-то. Ну, просто, посидеть и отдохнуть… чтобы вот без вот этого всего. — Ее как подменили после твоего дня рождения. Тц, нормальных людей игра не смущала. Даже Лави она не смутила, тц. Да, надо сходить, бесит. — Лави и Фурина живут в отдельном мире, Хэй, — юноша хлопает друга по плечу. — Идём, а то все будут нас ждать. А после того, как разойдемся, пойдём в кафе. Или в клуб. Го в клуб? Потанцуем. — Да, давай, — Хэйдзо опускает руки и разворачивается. — Ладно, да, спасибо, — он слабо улыбнулся. — Идём, не кисни. Взяв друга за запястье, он возвращается с ним в раздевалку и усаживается на место, дожидаясь Ризли. Разговор продолжился так, будто никаких неловких ситуаций не было. Но вскоре прерывался стуком и голосом Ризли: — Я захожу, кто голый, пусть прячется в шкаф. Зайдя внутрь, мужчина обводит взглядом подопечных и ставит большую черную сумку на свободную скамью. — Ну что, готовы умирать этот месяц? — Готовы! — первым прыгает Хэйдзо. — Главный суицидник обнаружен, — Лини смеётся. — Сумка для трупа? — с трудом и слегка невнятно говорит Альбедо, морщась от боли. — Для всех твоих недосказанных колкостей, — кивает Ризли. — Ура, подарки! — Фурина хлопает в ладоши и смотрит на тренера. — Да, так, малышня, слушаем меня внимательно. Этот месяц мы будем батрачить шесть дней в неделю, если будете меня радовать, то сделаем где-то пять дней. А это, — он кивает на сумку, — я ограбил кондитерскую, если у кого-то слипнется жопа — это не послужит вам поводом отлынивать, поэтому хомячим с умом. Девочки, выбирайте первыми, — Ризли открывает сумку, которая плотно забита угощениями. — Еда! — Тао сразу забралась в сумку с головой. — Как с голодного края, — усмехается Люмин, походя поближе. — А я не хочу, — Аяка хмыкнула. — Тренер, у нас попы большие будут. — Вы свои попы тут подкачаете. Твоя не болит что ли? Плохо занималась? — Ризли поднимает одну бровь, смотря на ученицу. — Хорошо я занималась. — Не обращайте внимания, тренер, у нее ПМС, — уже что-то жуя, набив обе щеки, выдает Тао. — А ты не болтай с набитым ртом, дурочка. Мальчики, присоединяйтесь к пиршеству. Что-то нравится, с собой забирайте, но я предупредил вас, — усмехнулся. — Спасибо, тренер, — Сяо слабо улыбнулся. — Тренер, будьте моим отцом, — смахивая невидимую слезу с глаза, Хэйдзо подходит к сумке. — Хэй, ты не хочешь лечь в психушку? — Сайно уже запустил свои руки в обилие угощений. — А почему в психушку? Многие молодые мальчики и девочки себе папиков заводят, — язвит Аяка. — Линнет бы тут всё съела, аха… — Лини рассматривает разноцветные фантики. — Да какой папик, — тихо ворчит Хэйдзо. — Вот и хватай сколько нужно, а ты Хэйдзо ешь лучше, пока еще чего не сказал, — усмехнулся Ризли, бросив взгляд на Аяку. — А почему именно конфеты? Чтобы энергии побольше было? Что за намёки, тренер? — Лини ехидно улыбается. — Ты глубже копай, там и печеньки, и кексы, и еще что-то, а энергия понадобиться, чтобы вы не померли. — Я угощу домашних, Тао, помогай, — Сяо открыл рюкзак и кивнул сестре. — Конечно! Ганя будет рада, — улыбается. — Да, наша сестра тоже, — Лини присаживается около сумки. «Один я не могу порадоваться. Тренер, почему так жестоко? (*´-`)», — Альбедо бегло написал на планшете. — А ты возьми себе на будущее, малыш, — кивает Ризли. — Ты как вообще решился под нож лечь? «Перспектива «законно» игнорировать людей была слишком заманчивой, тренер （＾_＾）» — Ты же бармен, да? Могу отчасти понять. Но, чтобы в следующий раз меня заранее предупредил, дурень. — Спонтанное решение… — кое-как проговаривает. — Хотите посмотреть? — Ну давай, покажи что натворил. Он поднимает голову, чтобы смотреть тренеру в глаза, открывает рот и высовывает длинный язык, разрезанный, словно у змеи. Швов уже нет, да и выглядит он так, будто практически полностью зажил, но то, как хмурится и щурится Альбедо, шевеля языком, говорит, что боль ещё не прошла. — Жуть какая. Выглядит интересно, но больно. Ты хоть чернила себе в глаза прыскать не собрался? — Не подавайте ему идей, тренер, — смеётся Кадзуха. — Пока не собирался, — мямлит тот, постоянно морщась. — Понял, понял, молчи, а то смотреть больно. Сяо, себе с Альбедо домой возьми тоже, и парню своему. — Тренер… — Алатус тут же смутился. — Ахаха, я жду фотку в блог с видом на эти сладости, ням-ням, — смеется Хэйдзо. — А вы уже спали, братик? — Тао впервые отвлеклась от конфет. — Тао, ну что с тобой не так? — Сяо еще больше заливается краской. — Охохо, я хочу грязные подробности, — улыбается Хэйдзо, но тут же гаснет, словив взгляд Аяки. — Фурина, а ты с Лави уже спала? — девушка обернулась на подругу. — Нет еще, а что? — она отвлеклась от наполнения рюкзака сладким. — Интересно просто. Вы с ним уже давно вместе ведь. — Наша брачная ночь состоится после свадьбы. — Чего?! Вы будете ждать до свадьбы?! — Ху Тао от удивление приоткрыла рот. — А если в постели не сойдетесь?! — Твоей сестре разве не шестнадцать? — Кадзуха шепчет Сяо. — Вот и я не могу понять какого черта… — бубнит смущенный Алатус. — Да, сойдемся конечно, я его хорошо знаю, пф. Это мой котёнок, и он хочет после свадьбы, — строго отвечает Фурина. — А ты чего хочешь? — Люмин складывает спортивную одежду в сумку. — Конечно, я бы с радостью и сейчас, потому что он мой милый сладкий котик, но и после свадьбы я не против, — спокойно отвечает та. — Кхм, девочки, я все понимаю, конечно, — Ризли смотрит на них все это время, приподняв бровь. — Тренер, а во сколько лет вы невинности лишились? — Тао жует очередную конфету, испачкав губы. — Тао! — ворчит на нее Сяо. — Лет в пятнадцать. — Пятнадцать?! А мне уже шестнадцать, Сяо! А тебе вообще — восемнадцать! — Ху Тао, ты… — Ахаха! — Хэйдзо не выдерживает и заливается смехом. — Тао, ну чего ты? — А вместе вам тридцать четыре, — решает сказать Сайно. — О, Сайно, а ты? — она переключила внимание на него. — Еще нет… — Мальчики такие невинные тут, — она качает головой. — Вот поэтому я и говорила про Альбедо. — Альбедо? — он нахмурился, вновь ощущая, как заболел язык. — Где-то я слышал это имя. — А Сяо не разрешает. — Я не говорил, что не разрешаю, ты у Бедо не спрашивала, — ворчит Сяо, бросив взгляд на друга. — Тук-тук, — дверь тихо приоткрылась, и в раздевался заглянул Лави. — Прошу прощения, я за Фуриной. Ты не брала трубку, всё в порядке? — Ах! — она вскочила с полным рюкзаком угощений и начала судорожно искать в нем телефон. — Я выключила его на время тренировки и забыла включить, Ла-ави, — девушка роняет рюкзак рядом с парнем и падает к нему в объятия. — Я так и подумал, что вы снова здесь общаетесь, поэтому не заходил раньше, но уже темнеет, — он поцеловал её в щеку. — Пойдём домой? — Да, пойдем, представляешь, мы сегодня так хорошо тренировались, а еще милашка Фремине сделал почти самый красивый выстрел! — она эмоционально рассказывает, опускаясь, чтобы собрать выпавшие конфеты из рюкзака. — Ну какие же милые, вот есть ведь нормальные пары, — язвит Хэйдзо, обернувшись на Аяку. — Я соберу, — он держит ее куртку, помогая одеться. — А мой молчаливый брат сегодня как? Молчит? — смеется. Закончив с верхней одеждой, Лави собрал всё, что высыпалось у девушки из рюкзака, перекинул его себе через плечо и, попрощавшись со всеми, вместе с ней ушел. — Милые они, да, — Кадзуха улыбается. — Я домой, — Аяка встаёт. — Хэйдзо, ты идешь? — Да, но я отнесу вещи и уйду, Ая. — Ясно, не надо тогда. Хмыкнув, она хлопнула дверью и вышла. — И что кошка между вами пробежала, — Люмин отписывает Скарамучче, который ждет её во дворе. — Я сам не знаю. Казу, идем? — он оборачивается на друга. — Вдвоем? — юноша перекидывает спортивную сумку через плечо. — Сяо, Бедо, Лини, Фреми, девочки, никто не хочет с нами в клуб? — О, я бы пошла, — Тао улыбается. «Писюлетка (◠‿◠)» — Тц, отвали, Альбедо. Я уже взрослая! — Ты у мамы отпросись сначала, — фыркнул Сяо. — Я откажусь, спасибо. — Я тоже, — Альбедо надевает куртку. — Тренер, а Вы не хотите с нами? — Кадзуха улыбается. — Ну, нет, я сегодня иду отмокать с дороги. А то я сразу к вам. Удачи и много не пить, — указывает им тренер. — Давайте, брысь отсюда, мне еще зал закрывать. — Лини, ты пойдёшь? — тихо спрашивает Фремине, потянув его за рукав. — Пойдём, — Лини перекинул руку через плечо младшего. — Не бросать же их совсем одних. Сайно, ты как? — У меня планы. Мне надо в цветочный, аха. Кхем. — Фреми, если ты не хочешь домой, пойдём с ними? Если хочешь, пойдём домой, — Лини застегивает куртку. — Ну, как? — Я бы сходил проветрится, если можно… — Супер, тогда мы с вами, — Лини забрал сумку у брата и направился вслед за Хэйдзо и Кадзухой. — Тренер, точно не хочешь с нами? — А дети в этом веке пьют со своими тренерами? — усмехнулся. — Хорошо, но сначала я домой, приводить себя в порядок. — Ого, тогда там и увидимся, — улыбается. — Да, адрес скинете. Попрощавшись с учениками, Ризли высыпал оставшиеся конфеты в ящик в своем кабинете, а потом везде выключил свет и закрыл зал на ключ. Дорога домой прошла легко и спокойно. Он проходит в свою простую однокомнатную квартиру и сбрасывает тяжелый рюкзак в коридоре. Выбрав себе одежду в виде чёрных брюк и такой же рубашки, он отправился в душ. «Ладно, я снова соскучился по своим ребятам. И как вообще их ругать можно? — усмехнулся, вспенивая шампунь в волосах. — Бэйла на сборах не было, своих гонял все это время, бедняги». Тёплая вода приятно омывает уставшее тело. Конечно, он бы с радостью улёгся в ванную, а потом в кровать, но провести время с любимыми подопечными хочется. «Надеюсь, им не хватит наглости напиться в стельку при мне? Завтра тренировка все-таки. Молодежь они, конечно, иногда все же можно», — улыбнулся. Высушив волосы, Ризли попытался их немного уложить лаком для волос, но быстро бросил это дело. Он одевается, заправляет рубашку в брюки, закатывая на ней рукава и добавляет наручные часы. Дорогой парфюм, который стоит у него на полке уже не первый год оставляет на теле Ризли приятный шлейф с ароматом табака и ягод. Прочитав сообщение с адресом, Ризли вызывает такси, надевая куртку. «Вряд ли обойдётся совсем без алкоголя». До клуба путь занял всего около пятнадцати минут и, спокойно пройдя внутрь, Ризли написал сообщение Лини, о том, что приехал. «Интересно как его и Фреми пустили, кстати. Охрана говно». — О, я же говорил, что придешь! — Лини, уже тоже одетый в бордовую рубашку и брюки, ухватил тренера за руку. — Туда. Он идёт, пробираясь сквозь толпу танцующих людей, по направлению к барной стойке, за которой, похоже, у Кадзухи и Хэйдзо идут задушевные беседы, а Фремине неловко пьет коктейль. — Как вам наливают с вашим возрастом? — тихо спросил Ризли, переводя взгляд на бармена. — Мне виски безо льда. — У меня и Фремине безалкогольное, — Лини усаживается на барный стул. — А Казу и Хэй уже общаются о несправедливости этого мира. — И много они выпили? — Ризли берется за свой стакан и делает глоток. — Не знаю, я танцевал, — пожимает плечами. — И Фремине тоже со мной. Мы по пути заехали домой, оставили вещи и переоделись, а эти двое пришли сюда раньше. — Остается только надеется, что не умрут на тренировке. — Привет, тренер, — Хэйдзо активно машет ему рукой и сразу возвращается к диалогу с Кадзухой. — Понял. — В двух словах, жалуется на личную жизнь. А ты танцевать не хочешь? — Я и танцы вещь не совместимая. — Это же клуб. Тут просто все пьяные и трутся друг об друга жопами, вот и все танцы. — Ты точно пьешь безалкогольное? — Просил безалкогольное, — он протягивает мужчине своей коктейль. — Попробуй. И Ризли принимает бокал и сразу отпивает небольшой глоток. — Допустим, да. И об кого ты предлагаешь мне «тереться жопой»? — усмехнулся, беря свой виски. — Об меня? Ну, я же на танец пригласил, аха. Но можно и о сторонних людей, тут все такие бухие, что уже не помнят, кто с кем пришел, и кто с кем танцует. — Я твой тренер, Лини, не забыл? — И что? Танцевать с тренерами нельзя? Не слышал про такие правила. — И я старше тебя почти в два раза, — Ризли спокойно пьет свой виски, изучающе смотря на подопечного. — Это тоже мешает танцевать? Тип спина у тебя больная? — Аха, что ж. Хорошо, — он залпом осушает стакан, кивает бармену, чтобы тот повторил и поднимается. — О, вот это по-нашему. Фреми, танцевать пойдёшь? Или устал? — Я пока отдохну, да, отвык от тренировок, — он слабо улыбнулся и уселся поудобнее. — Хорошо, — улыбается. Прихватив свой коктейль, Лини вальяжными и плавными шагами направился на танцпол, уводя за собой Ризли. Мужчина ощущает себя скованно и немного неловко, ведь подобное на его практике впервые. Чуть подняв бокал вверх, Лини мерно раскачивается из стороны в сторону, постепенно подстраиваясь под ритм музыки. Он двигается в такт, переступая с ноги на ногу, иногда прикрывает глаза и качает головой. Ризли все ещё сдержан, и Лини берёт его за руку и тянет ближе к себе. — Тренер, это же просто танец, — не останавливаясь, он отпивает из бокала. — Будь проще. — Ведёшь себя так, будто все же пил, — Ризли рассматривает парня и старается немного покачиваться в такт музыке. «Странный парень…» — Я просто расслаблен, — он виляет тазом и, прикрыв глаза, отпивает коктейль. — В отличие от тебя. — Я и не танцевать шел. А приглядывать за вами. — Но тебя ведь звали расслабиться, а не работать, — Лини опускает взгляд на его бокал. — Ты можешь на пару часов выключить нашего тренера и быть просто Ризли? — Зачем тебе это? — он наклоняет голову, делая глоток. — Просто? — пожимает плечами. — Ты умеешь отдыхать и расслабляться? — Дома в одиночестве. — А вне дома? — А вне дома я учу вас. — И отдыхать вне дома ты не умеешь? — Это не было чем-то необходимым. Считай, что да. — Давай я тебе помогу? Иногда это полезно, — Лини ставит свой бокал на поднос проходящего мимо официанта. — Я ведь не просил этого, — Ризли осушает второй бокал виски. — Ладно. Отказ, так отказ. Хотя не понимаю, почему. Раз уж ты здесь, почему не отдохнуть? — Это кажется мне странным. — Тебе кажется странным отдых? — Лини хмурится. — Ну, ладно? Пойдёшь тогда за бар? — Ладно, спроси меня об этом еще через пару бокалов, — усмехнулся. — Так, останешься? Или пойдёшь за бар? — юноша раскачивается из стороны в сторону, хорошо улавливая ритм музыки. — Бар. Приглядывать за этими малолетними алкашами. — Как хочешь, — пожимает плечами. Мужчина буквально на секунду пробегается взглядом по Лини с головы до ног и разворачивается, возвращаясь к бару. «Ему семнадцать, а ребенком себя ощутил только что я». — Двойную порцию виски, — он просит бармена. Хэйдзо и Кадзуха, кажется, увлеклись диалогом настолько, что забыли где находятся. Будто ушли в свой отдельный мир. Слабо усмехнувшись с них, Ризли разворачивается на барном стуле, чтобы смотреть на танцпол. «Он всегда был таким? Хоть и не так долго его знаю, как остальных, но он будто раскрывается иначе. Почему? Потому что у нас «общий секрет»? Действительно необычный человек». Фремине сидит рядом, попивая коктейль. Он совсем не смотрит на Лини, а увлеченно щелкает что-то в телефоне. Атмосфера клуба ему явно не по душе, поэтому, посадив свою социальную батарейку, он решил уйти в онлайн. Взгляд мужчины вновь зацепился за Лини. Этот юноша уже в который раз заставляет его голову болеть. Лини танцует в центре переполненного клуба, где мигающие огни и громкая музыка создают атмосферу неистового веселья. Вокруг него множество людей, двигающихся в ритме бита, но он кажется оторванным от всего происходящего, полностью погруженным в музыку. Его движения идеальны, плавные и синхронные с каждой нотой, словно его тело само по себе является продолжением мелодии. «Наверное, он занимался танцами, — Ризли отпил из своего бокала. — Довольно пластичный». Глаза юноши закрыты, а лицо выражает полное погружение и наслаждение. Он танцует с такой грацией и уверенностью, что кажется, будто вокруг него нет никого другого. Каждое движение — это отражение ритма, каждый жест — воплощение музыкального потока. Он поднимает руки вверх, вращается, ловко и изящно переступает ногами, следуя мелодии, которая для него сейчас — весь мир. Музыка пульсирует в венах, и Лини теряется в этом потоке звуков. Его тело двигается свободно и естественно, как будто танец — его вторая природа. Вокруг люди продолжают веселиться, но он не замечает их, поглощённый своим танцем. Он танцует так, как будто никто не смотрит, и в этот момент он абсолютно свободен, погружен в музыку, которая ведет его, даря ощущение полной гармонии и единства с ритмом. Будучи вот так с головой погруженным в танец, он совсем не заметил, когда к нему подошел кто-то из посетителей клуба: высокий мужчина, раза в два старше по возрасту. Он одет в черную рубашку и брюки, а алкогольный шлейф тянется за ним, будто через весь зал. Очередной разворот, и Лини просто влетел лицом ему в грудь. Сначала он подумал, что это тренер, но неприятный и незнакомый запах парфюма заставил его отшатнуться назад: — Прошу прощения! — юноша наклоняет голову. — Малыш, а тебе сколько лет? — мужчина ехидно улыбается. — Восемнадцать ведь есть уже, да? — А? Что? — Пойдем со мной, понравился ты мне, — довольно грубо тот хватает юношу за руку под локоть. — Я никуда не пойду! — Лини упёрся ему ладонью в плечо. — Я здесь не один. Отпусти меня, или я закричу. — Так даже веселее будет, — смеется тот. «Ну нихуя себе», — Ризли тут же поднимается с места, оставив стакан на стойке. Тяжелыми и широкими шагами он догоняет Лини, которого пытаются увести, и хватает мужчину за запястье. Лицо Ризли спокойно, но его хватка усиливается. — Заскучал, малыш? — тренер обращается к незнакомцу. — Отвали, придурок, я первым его увидел, — мужчина одёрнул руку и лишь покрепче ухватил юношу. — Насилие над несовершеннолетним, так и запишем, — Ризли крепко, но аккуратно, обнимает Лини за плечи и достает телефон. — Сейчас вызовем на тебя наряд, дружище. Либо ты съебываешь, либо я помогу тебе выйти. — Чего? Несовершеннолетний? Тц… — тот поднимает руки, выпустив юношу, который сразу же прижался к Ризли. — С детьми мне ещё проблем не хватало. Ладно, так и быть, до восемнадцати подожду, аха. Я тебя запомнил, малыш, — подмигивает. — Я тебя тоже, малыш, — спокойно отвечает Ризли, пряча Лини руками. — Увижу тебя рядом с ним, пожалеешь. — Твой что ли? — мужчина оценивающе посмотрел на Ризли, затем опустил взгляд на Лини. — Пх… — Мой, мой, брысь отсюда, — он разворачивается и уводит Лини подальше от толпы, продолжая прижимать к себе. Плечи юноши дрожат под руками мужчины, зрачки то сужаются, то расширяются, а сердце колотится так быстро и громко, что Лини кажется, даже Ризли может это слышать. Всё случилось так быстро, что он и осознать ничего не успел, поэтому страх наступает постфактум. «Хорошо, что не отказался. Слышу, как теряются его нервные клетки… Еще и не первый раз кто-то пристает, тц…» Ризли бросил взгляд на остальных парней и увёл Лини в самый тихий и пустой угол. Парень продолжает дрожать и жаться к нему будто в поиске защиты и Ризли не спешит его отпустить. — Он уже ушел, я видел, как он вышел. Слышишь? — тихо спрашивает тренер. — Никогда больше сюда не приду… — его руки вцепились Ризли в рубашку мертвой хваткой. — Я же никого не трогал… не заигрывал и даже в сторону его не смотрел… почему я? Почему опять я? Я что, притягиваю идиотов? Со мной что-то не так? А где Фремине? Он видел? Пожалуйста, скажи, что он не видел. — Фреми не видел. Спокойно, Лини. С тобой все в порядке, понимаешь? Ты нормальный, это у них проблемы в голове, Лини. Они почему-то считают, что им все можно и, конечно, ощущают физическое превосходство, потому что долбоебы, — Ризли аккуратно гладит дрожащего парня по спине. — А ты… ты тоже ощущаешь физическое превосходство? Крепко сжимая чужую рубашку в кулаках, Лини поднял голову и полными слёз глазами посмотрел на Ризли. «Кошмар…» — Ощущаю. Но это не значит, что я им воспользуюсь. Сила без мозга это говно план. А у меня мозг имеется, Лини. — Извини… да, я не хотел обидеть. Испугался просто, вот… я понимаю, что ты не обидишь меня или ещё кого-то. Просто… Ох… — вздыхает. Не зная, что делать со своим страхом и эмоциями, продолжая держаться за чужую рубашку, он просто упал лицом в грудь мужчины и притих. — Ничего, я понимаю. Успокаивайся, никто тебя не тронет, Лини. — Тренер… — он вновь поднимает голову. — Хочу умыться. — Хорошо. Придерживая парня и закрывая его собой от толпы, Ризли помогает ему дойти до туалета. Музыка здесь звучит гораздо тише, а людей совсем нет. Он подводит Лини к раковинам и, продолжая придерживать за плечи, открывает кран. Юноша набирает в ладони воды и умывает бледное лицо. Губы совсем потеряли розовый оттенок, а под глазами будто появились синяки. На фоне ужасно бледной, практически белой, кожи, его глаза выглядят ещё более прозрачными. С мокрых волос капает вода. Обернувшись к Ризли, Лини крепко обнял его и уткнулся лицом в грудь. Он сильно сжимает рубашку на талии мужчины, жмется к нему и дрожит, реагируя на каждый шаг за дверью. — Может, мне отвезти тебя домой, Лини? — Ризли мягко гладит парня по спине, надеясь успокоить. — Нет, это будет странно. Не хочу, чтобы Фремине что-то заподозрил, — он отстранился и похлопал себя ладонями по щекам. — Давай, Лини, улыбочку натянем, как обычно, и пойдём, — юноша потирает щеку. — Всё, готов. Можем идти. — Ты уверен? У тебя взгляд не на месте. Я скажу Фремине, что это я вам сказал домой ехать и решил проводить, по своему желанию. — Я в порядке, в порядке, мне не в первой притворяться же, — улыбается. — Домой приду, там и выплесну эмоции. Как-нибудь… тихонько. Кхем, всё, ничего не нужно, идём обратно. — Хм, — Ризли опускает на корточки и смотрит на Лини снизу вверх. — Подумай еще раз, будь ты моим братом, я бы не хотел, чтобы ты притворялся или держал в себе что-то, что делает неприятно или страшно. — А что бы ты хотел? — Что бы ты все рассказывал и делился. Вдвоём будет явно проще пережить что-то, чем одному, не думаешь? — Фремине и так запуганный… предлагаешь рассказать ему, что наш с ним общий друг пытается… то есть, пытался… то есть, домогался меня? Что какой-то большой и взрослый мужчина тоже? Чтобы он боялся всех вокруг? — Что значит «пытается»? Вряд ли ты оговорился случайно, ты и так на панике. — Если мы будем долго здесь, то Фреми начнет волноваться. И я уже переживаю, как он там один. «Снова уходит от разговора». — Хорошо, — Ризли поднимается, поправляя на себе рубашку. — Но домой я вас провожу. Договорились? — Да, я только рад буду, аха… спасибо. Он вновь обернулся к зеркалу и ещё раз умылся, надеясь, что это поможет ему прийти в себя. «И что мне с тобой делать?» — Ризли смотрит на отражение Лини в зеркале. — Могу предложить немного моего виски. Но я обычно не спаиваю несовершеннолетних. — Да. Пожалуйста. — Хорошо. Ты когда-нибудь пробовал его? — Ризли держит дверь, пропуская Лини вперед, а потом держится рядом с ним. — Не помню, виски это был или ром, но когда-то я чем-то очень сильно напился. — Даже не знаю, рад ли я был это слышать. — Я после этого не пью почти. Очень легко пьянею и ещё боюсь зависимости, но от пары глотков ведь точно ничего не произойдет, — юноша остановился, выйдя из коридора в зал. Теперь для него здесь слишком людно и даже немного страшно. Взгляд растеряно мечется, пытаясь выцепить у барной стойки Фремине. — Спокойно, я же рядом, — Ризли аккуратно перекидывает ему руку через плечо и ведёт к бару, где его ждёт брат. — Заскучал? — Лини ведёт себя непринужденно, обращаясь к Фремине. — Устал уже? — Немножко, шумно здесь. А ты не устал танцевать? — Устал, даже вот, вспотел весь, — улыбается, демонстрируя влажные волосы. — Хочешь домой? — А ты? — он поднимает взгляд на Ризли, стоящего рядом. — Я бы ещё чуть-чуть выпил, а потом можно и домой. Если ты очень устал, я посажу тебя на такси. Хочешь? Ризли обещал меня провести домой, так что, если вдруг что, обо мне можешь не переживать, наш тренер же, как стена, хехе. — Да, обещаю, — подтверждает Ризли. — Тогда хочу домой, прости. Скажу маме, чтобы меня встретила, вызовешь? — Вызову, — он уже достал телефон и открыл приложение. — Пойдём, заказ сразу взяли. Наверное, на стоянке машина стоит, проведу тебя. — Да, спасибо, — Фремине отписывает сообщение матери и цепляется за руку Лини, задержав на нем взгляд. Ризли же тут же последовал за ними, будто личный телохранитель. — Ты большой молодец, Фреми, — Лини ведет его на выход, уверенно пробираясь между людей. — И стрелял сегодня так хорошо, еще и в людное место вышел. Горжусь тобой, — улыбается. — Но я же не говорил ни с кем, а потом просто общался с Линетт в чате, — бубнит. — Ну и что, ты всё равно пришел, а это уже большой шаг. Ты умница-умница, не обесценивай, — он едва уловимо поцеловал брата в висок. — А сейчас один домой поедешь. Ну, не молодец ли? — он обернулся на Ризли в поиске поддержки. — Да, Фремине. Я тоже считаю, что ты себя хорошо сегодня проявил. Медленно и верно набираешься уверенности, — Ризли слабо погладил юношу по голове. — Спасибо, — Фремине едва заметно улыбнулся. — Лини, а ты долго еще будешь тут? Мне ждать тебя, чтобы лечь спать? — Не нужно ждать, ложись по режиму, как обычно. Если хочешь, когда я вернусь, то заберусь к тебе. — Хочу, — кивает. — Тогда я принесу к себе твою подушку. — Хорошо. А я вернусь, умоюсь, и сразу к тебе, — улыбается. — А, вот и твоя машина, — он направляется к серому легковому автомобилю. — Сзади сядешь? — Да, водитель же не будет со мной говорить, да? — он неловко оборачивается, будто проверяя идет ли за ними Ризли. — Не будет, — Лини открывает заднюю дверь. — Садись. Мама тебя там встретит. Ты почти ничего не ел, на забудь поужинать, ладно? — Да, конечно, Линетт писала, что приготовила рыбу в соляном панцире, представляешь? — улыбнулся, усаживаясь в машину. — Лини, звони, если что, пожалуйста… — Ого, сестра умница. И, конечно, позвоню, — он целует Фремине в лоб. — Всё, езжай, — юноша закрыл дверь и отошел от машины. Фремине неловко помахал брату и тренеру ладонью, и уселся поудобнее, опуская взгляд в телефон. — Он явно за тебя переживает, Лини. — Как и я за него. И ты всё ещё считаешь, что я должен рассказать ему? Он и без того людей боится. Ты обещал мне виски. — Да, да, может и правда не стоит его пугать. А ты явно хорошо лжешь, — усмехнулся, уводя парня обратно в клуб. — А? А ты не знал? — Только догадывался. — А вот тут уже стрёмно, — он вцепился в рукав чужой рубашки, пока они пробираются через танцпол к барной стойке. — Фреми ты вёл очень уверенно, — Ризли машинально приобнимает парня, обводя взглядом посетителей. — Потому что переживаю за него, и знаю, что он боится. А со мной ему не так страшно… кажется. — Да, это видно. Он даже дышит легче, если знает, что ты рядом или смотришь на него. Такое у меня сложилось мнение, — Ризли усаживается на барный стул и кивает официанту на свой стакан. — И хорошо. Уверен, он со временем сможет раскрыться больше. Не зря ведь к психологу ходим, — Лини слабо улыбнулся. — Держи, — Ризли протягивает парню свой стакан. — Спасибо. Особо не задумываясь, Лини подносит к губам бокал и пьет. Несколько больших глотков, которые заставили его морщится, а после — кашлять. Стакан стучит от зубы, а рука нервно дрожит, но он делает ещё один глоток, обжигающий горло, и только потом выдыхает, и ставит бокал на бар. — Это было сильно. Может, воды? — Ризли спокойно допивает остатки виски в стакане. Горло печет, и Лини может только кивать, безмолвно соглашаясь на стакан воды. Официант тут же поставил, будто бы и сам догадался, и юноша выпил весь стакан практически залпом. Лишь когда по телу расплылось приятное тепло, а щеки начали розоветь, он осознал, что всем ничего сегодня не ел. — Мм, — Ризли прикладывает ладонь тыльной стороной ко лбу Лини. — Ну ты даешь. Домой тебя на руках нести придётся? — А что, уже пора домой? Мама отпускает меня гулять до ночи. — Вряд ли. Тебя такого отдавать матери будет нехорошо. — Тогда я останусь тут. Ой, ну, не именно тут… тут стрёмно будет. — А где? — усмехнулся. — Мм… где-то тут, но спрячусь, чтобы… чтобы никто не нашел, — улыбается. — О! За тобой спрячусь. Ты большой. — Вау. Быстро тебя взяло. — А? Ты о чем? Меня никто не брал… — Я про алкоголь, дружище. — Ты преувеличиваешь. Да, поплыл немного, но только немного. Просто… чуть-чуть чтобы голову разгрузить. — Да уж. Тогда, может, поделишься тем, что ты назвал «пытается». — Зачем тебе это? — Переживаю за тебя. — И что ты будешь делать, если я скажу, что он пытается меня в постель к себе затащить? — Лини подпирает подбородок ладонью и затуманенным взглядом смотрит Ризли в глаза. — Пойдёшь бить морду сыну своего друга? — Это ты о ком? О Маро что ли? — О нем, да. Нужно было всё-таки тогда снять побои и убрать его куда подальше, — шипит. — Ты не шутишь? Этот парень на такое способен? — взгляд Ризли с каждым словом тяжелеет. — Шучу? Конечно, я шучу. Это ведь Маро. Хороший сын хороших родителей, которые отовсюду его отмажут. Это не приёмыш в многодетной семье, которому всё равно никто не поверит, потому что он всегда улыбается, как дурачок, — Лини падает головой на барную стойку. — Морду бить мне не положено, но я тебе помогу, Лини, — от злости на лице Ризли заходили скулы. — Побои зафиксированы врачом, который попросил меня за тобой присмотреть и выяснить. — Не хочу, чтобы об этом узнали мама и сестра, — бубнит, елозя пальцем по барной стойке. — У него есть пара неприятных фото со мной. Он покажет их моей семье. — Вот ублюдок. Лини. Я постараюсь сделать так, чтобы они не узнали. Но я хочу, чтобы ты сходил со мной к тому врачу и дал показания по поводу этих побоев. А потом я буду действовать через его отца. — Я никуда не пойду. Он сбросит фотографии моей маме и сестре. — Он не узнает, что ты куда-то пойдешь, Лини. — Я несовершеннолетний. Я не могу давать показания без мамы или опекуна. — Постоянно об этом забываю, — вздыхает. — Ну, и что мне с тобой делать? — Простить и отпустить? Можно мне ещё виски? — Отпустить — нельзя, виски можно, — он пододвигает свой уже вновь наполненный алкоголем стакан. — Спасибо, — юноша уткнулся в напиток. Он снова делает два больших глотка и морщится, а затем поднимает затуманенный взгляд на Ризли. — Мой тренер меня на тренировке завтра убьет. — Я с ним договорюсь, — Ризли с сочувствием смотрит на парня, пытаясь подавить злость. — А ты веришь мне? — он делает ещё глоток и кашляет из-за обжигающего горло алкоголя. — Верю. — Веришь мне? Простому брошенному ребенку? И когда твой друг будет говорить, что это неправда, и его сыночек такого не делал, ты тоже будешь верить мне? — Почему ты думаешь, что не буду? Конечно, я буду верить тебе. — И если они заставят меня говорить, что такого не было… ты же… ты же всё равно будешь знать, что такое было и меня заставили, правда? — Да, Лини. И никто тебя не заставит, я буду за тобой присматривать. — А фотографии? А вдруг он додумается меня ими шантажировать чуть больше, чем сейчас? Он тупой, конечно, но рано или поздно… — Значит я буду шантажировать его отца, который печётся о своей репутации больше всего. — А что его отец? Думаешь, он тоже имеет что-то, ик… я допил. — Вижу. А его отец вряд ли захочет, чтобы его сын фигурировал в громком деле, которое я раздую до нужных масштабов. — И в этот раз мне не надо ничего думать самому? Ты просто возьмешь и защитишь меня? — Все верно. Расслабься, я сделаю все, что будет возможно. — Зачем это тебе? Ты большой и сильный… — бубнит, явно проваливаясь в сон. — А я маленький… и сам по себе. Ты будешь тратить свое время. — Я большой и сильный для того, чтобы защищать моих ребят, Лини, — Ризли подсаживается ближе, чтобы словить юношу, если потребуется. — И я тоже «твой ребенок»? — Я ведь не назвал вас детьми. Нет, вы мои друзья, хоть я и называю вас малышней. — Ты большой. Как шкаф. Для тебя все будут малышнёй, — он падает головой на плечо Ризли и водит пальцем по его рубашке на груди, рисуя узоры. — Только маме не говори ничего. И брату с сестрой. Особенно Линетт. Она чувствует. Если она узнает, я больше не буду для неё старшим братом, за которого можно спрятаться… я буду ненадежным, ик. — Ты напоминаешь мне меня. В приюте я был тоже самым высоким и сильным все свое детство. И младшие всегда полагались на меня. — Потому что ты большой и сильный. А я маленький, как и они, но кроме мамы нам всем не на кого положиться… хочу, чтобы у них был кто-то ещё, кто их защитит. — Значит, положись на меня, Лини, — Ризли слегка гладит его по голове. — Ризли, а я сильный? — Очень сильный. Правда. Я тобой горжусь. — Потому что хорошие результаты показываю на тренировках? — Потому что отдаешь себя всего тем, кого любишь. Защищаешь своих близких. — А ты точно поговоришь с моим тренером? — он поднимает голову с плеча мужчины и едва ли может смотреть ему в глаза, потому что собственные веки тяжелеют и закрываются. — Обещаю. Отвезти тебя домой? — Мама будет в ужасе от такого меня. Я домой пьяным ещё не приходил… Ик. У тебя приятный парфюм. Он тебе подходит. — Спасибо. Будет тебя ругать? — Я же уже взрослый… и под твоим присмотром был. Может, и не будет… — Взрослый, взрослый. «Не по годам взрослый», — вздыхает мужчина. — Да, посадишь меня на такси, пожалуйста? Я обещал Фремине, что посплю с ним. Будет некрасиво, если приду под утро… — он сползает с барного стула, придерживаясь за руки мужчины. — Я с тобой поеду, — Ризли открывает приложение и вбивает адрес Лини. — Пойдем, пока дойдем, как раз подъедет. — Я иду… — он вяло перебирает ногами. — Как же я заниматься завтра буду… я как желе. Ризли, тренер меня убьет. Точно убьет. — Он просил тебе передать, чтобы ты приходил на тренировку, но будешь спать у него в кабинете. Никто тебя не убьет. — Спать? Как ты с ним так договорился? — юноша с искренним удивлением смотрит Ризли в глаза. — Своим даром убеждения, — усмехнулся, опирая Лини на себя. — Ты очень хороший человек, Ризли. И, думаю, я попробую положиться на тебя. Раз ты смог даже с Медведем договориться… ой, с медведем? А ты, случайно, не медведь? Ризли… Гризли… Голова болит, — бубнит. — Скажи, что мне делать с этим всем? — С путаницей в медведях и головной болью? — С тем, что меня преследуют… — Звонить мне или медведю. Даже сообщения хватит. Я присмотрю за тобой. Буду подвозить, куда нужно, пока все не наладиться, и присматривать, хорошо? — У меня нет твоего номера, кажется… — он плетется по направлению к автомобилю, который только-только подъехал, сильно опираясь на Ризли. — Ноги отваливаются. Заберешь их? — Разве? Значит запишем, — Ризли подхватывает парня на руки и идет к машине. Он аккуратно укладывает его на заднее сидение и обходит, чтобы сесть рядом. Ризли пристегивает Лини ремнем безопасности, а потом уже себя. Не прошло и пяти минут, как Лини отстегнул ремень, сбросил обувь и забрался на сидение с ногами. Он уложил голову Ризли на бедра чуть выше колен и уснул так быстро, что и сам не успел осознать, что засыпает. «Этому товарищу больше не наливать», — Ризли слабо усмехнулся, убирая, упавшие на лицо Лини, его светлые волосы. Водитель заворачивает за угол и продолжает аккуратно везти. Тренер открывает телефон звонит матери парня, чтобы предупредить, что он привезёт его через пятнадцать минут. Всю дорогу Ризли старался смотреть в окно, но взгляд часто опускался на спящего парня. Больно и неприятно, что совсем юный он должен уже быть таким взрослым, и что с ним происходят подобные вещи. Мужчина не заметил в какой момент начал гладить его по голове. Машина останавливается по нужному адресу. Ризли аккуратно усаживает спящего Лини и выходит. Обойдя авто, он забирает чужую обувь и берёт парня на руки. Статная и строгая с виду женщина уже выходит из парадной дома, глядя на машину. — Добрый вечер, госпожа Арлекино, — кивает ей Ризли, подходя с Лини на руках ближе. — И Вам. Спасибо, что приглядели. — Он немного уснул, но обещал сегодня спать рядом с Фремине. — Да, Фреми мне уже тоже сказал. Можете занести его внутрь, я его разбужу уже дома, — Арлекино открывает дверь, приглашая тренера. — Нет проблем. Кстати, дайте ему мой номер, как проснется, а то, оказалось, что у него его нет, — Ризли проходит внутрь и заходит квартиру. — На диван в гостиной положите его, — просит строгий голос женщины. — Она слева. Ризли проходит дальше и бережно укладывает Лини на мягкий диван. Он задерживает взгляд на его умиротворенном выражении лица. «Я сделаю все, чтобы ты мог спокойно вздохнуть». — Благодарю, — кивает Арлекино. — Да все в порядке. Лишь бы тренировку не проспал, — усмехнулся, возвращаясь в коридор. — Спокойной Вам ночи. — И Вам, — отвечает женщина, закрывая за Ризли дверь. Он тяжело вздохнул, глядя на темную дверь квартиры и медленно вышел на улицу. Ризли закуривает сигарету, поправляя рукава рубашки и идет в сторону своего дома. «Твой сын ублюдок, Бэйл. Вы у меня оба спать спокойно не будете, блять, пока он не отвалит от Лини. Тц, а выглядит таким порядочным, малолетний гандон». Прохладный ночной воздух взъерошивает тёмные волосы мужчины, будто пытаясь успокоить его мысли. «Ему было явно трудно довериться кому-то, — Ризли оборачивается на окна квартиры Лини. — И что за неожиданные комплименты мне были? Это алкоголь так на него действует? Ну, он хоть расслабился. Но его голову утром мне действительно жаль». *** Клуб уже готовиться к закрытию, выгоняя засидевшихся посетителей, коими были и Хэйдзо с Кадзухой. В четыре утра парни оказались на пустынной улице. Еще темно, они куда-то идут, а Хэйдзо все продолжает жаловаться другу на жизнь, слегка качаясь по пути. — Ну, что это такое, Казу? — пьяно бубнит. — Я ведь до сих пор с ней, она же мне нравится, Казу, а она меня ревнует к каждому столбу! Она что, перестала мне нравится из-за какой-то игры с поцелуями, я не понимаю? Или как она считает?! — Не знаю… раньше она, кажется, не ревновала тебя, нет? — Кадзуха кое-как плетется, придерживая друга за пояс. — Так да! Что это за глупости, никогда такого не было. Блин, я вообще не понимаю, может она и не нравится мне уже? — стонет. — Казу, куда мы идем? — Ко мне домой, наверное? — зевает. — Нам ещё на тренировку сегодня. Ты ведь с Аякой теперь живешь? — Да, не хочу к Аяке, она опять скандал устроит. — Слушай, а может она беременна? — Боже упаси, нет. Мы без презерватива не спим, да и какие дети, она сама их не хочет. — ПМС? — Неа, должно через неделю быть только… Да и даже так она не ведет себя настолько неприятно. — Хм… тогда не понимаю, — вздыхает. — У вас же вроде всё хорошо было… — Вот именно! Блин, ну что это такое. Она разве ни с кем не целовалась тогда, м??? — Мм… с Фуриной, кажется? И с Альбедо. Вот за Альбедо можно было бы и приревновать, аха. Или ты тоже с ним целовался? — С Альбедо я по-моему не целовался. Не помню пирсингов во рту. Тц, целуется с ним, а козел отпущения я, пф. — Да это вообще странно! Это же просто игра, и она сама сказала, что не против. Вот, Лави и Фурина же нормально играли, смеялись даже, когда им выпадал кто-то другой. — Вот именно, блин! Почему нельзя быть адекватной, как Лави с Фуриной. Ну, бесит, Казу, — бубнит, спотыкаясь о свою ногу. — Давай позвоним ей и скажем, что я вообще ревную ее к Альбедо. Но я же не ревную, блять! — Прямо сейчас? — юноша остановился и растерянно хлопает ресницами. — В четыре утра? — А… Блять. Потом значит. Казу, у тебя есть что еще дома пить? — Что-то было. Ты хочешь ещё пить? Мне кажется, мы уже нормально так накидались, аха… — Не знаю, посмотрим, как дойдём. А нам долго еще? Подожди, четыре утра? Тренер нас убьет. — Мы можем пойти сразу в зал, чтобы точно не опоздать. Будем вести себя тихо, и он ничего не заметит. — А он не закрыт? — Закрыт. Мы тихонько посидим на лавочке до открытия, — шепчет. — Можем купить по пути вина, чтобы не замерзнуть. — Казу, мы же так умрем! — Тшшш, не кричи. Мы попросим не отравленное вино. Тогда не умрем. — Хорошо, давай, — кивает. — Тогда в зал? — Идем! А где мы вино в четыре утра возьмём? — бубнит. — Купим в какой-то забегаловке по пути, — Кадзуха тянет его за собой. — А ты из общаги выписался, да? — Да, сразу как переехал, аха… А родители в другом городе, даже сбежать некуда. — Если что, давай ко мне? — Правда что ли? — А почему нет? — он направляется вдоль улицы, выискивая взглядом круглосуточный магазин. — Я один ведь. Ну, старшие иногда приезжают погостить, или друг приходит, который на дне рождения у меня был, и вроде всё. — Я обязательно воспользуюсь этим приглашением, хехе. Казу, ножки устали. — Давай я тебя на спине понесу? — Ты же тоже пьяный, ты упадешь, а я упаду сверху, и тебе будет больно. — Зато весело! — Кадзуха присаживается на корточки. — Залезай! — Ты с ума сошел, — Хэйдзо аккуратно забирается другу на спину и крепко обнимает его за шею. От волос Кадзухи приятно пахнет, даже несмотря на запах алкоголя из клуба. Его запах похож на осень, Хэйдзо машинально уткнулся носом в затылок парня. — О, — Кадзуха выравнивается, — чувствую, что ты вкусненько и плотненько покушал, — смеется. — А теперь — в путь! — он быстрым шагом направляется в сторону спортивного зала. — Держись покрепче. — Это куртка тяжелая, — Хэйдзо сильнее прижимается, продолжая незаметно наслаждаться чужим запахом. — Да-да, — смеется. — О! Киоск. Там и купим. Вино? — Да, вино. Казу, ты вкусно пахнешь. — Можешь меня съесть. — Я буду еще тяжелее, — бубнит. — А я буду легче. Получается, ничего не изменится, — он подходит к киоску и сразу протягивает деньги продавцу. — Две бутылки вишнёвого вина. Вишню же, Хэй? — Вишню, да, — он серьёзно смотрит на продавца. — Мы не алкаши. — Да, я вижу, — смеясь, девушка передала им две бутылки вина. — Благодарю сердечно, — бубнит Кадзуха, — Хэй, будем пить, когда дойдем? — Да, а то я могу пролить и тебя испачкать. — Хорошо, — кивает. Шаркая ногами по асфальту, он направляется к спортивному комплексу. — Хэй, а если бы у тебя не было Аяки, ты бы с кем хотел встречаться? — Хм, я не знаю даже, никогда не думал… — бубнит. — Люмин мне не нравится совсем, а Фурина это святое, — усмехнулся, прижавшись сильнее. — Люмин вроде милая на вид… но что-то будто бы не то с ней. Не понимаю, что. — Она какая-то жутковатая. И не в хорошем смысле. — Да… и мне даже немного страшно за Скара, хотя он, кажется, счастлив, — Кадзуха переходит дорогу напротив спортивного комплекса. — Скар этот твой тоже странный. Наверное, не специально, но он обидел Лави, — ворчит. — Он ведь не знал, что Лави у нас очень ранимый мальчик. А Скар просто не целуется с парнями, вот и всё. Он же даже со мной тогда не поцеловался. — Аа, ого, он у нас самых «образцовых» соображений? — усмехнулся. — Вроде того. Думаю, ему даже представлять поцелуй с парнем мерзковато, так что тут не в Лави дело, — Кадзуха останавливается около скамейки. — Вот, дошли. Так мы на тренировку точно не опоздаем. — Ура! — Хэйдзо сползает с Кадзухи и шатаясь идет к скамейке. — Блин, обнимать тебя было приятно. — Можем обниматься на лавке, — улыбается. — Так… вино, — Кадзуха усаживается поудобней и достает ключи. — С какой бутылки начнем? — С этой, — Хэйдзо берет одну бутылку наугад из двух одинаковых. — Казу, ты такой хороший, лучше бы я с тобой встречался. — С парнем? — он давит ключами на пробку, проталкивая ее в бутылку. — А какая разница? — Не знаю? Как-то не думал об этом, — он отпивает из горла и протягивает бутылку Хэйдзо. — У нас классные парни в команде, — усмехнулся, принимая бутылку и делая несколько глотков. — Вкусненько. — Типо… с Сяо? Хотя Сяо в отношениях. Сайно? Он влюблен в своего продавца. Лини и Фремине ещё малыши. Альбедо? — Справедливо. А если тренер? Он, по-моему, один. И как такой мужик один? — Хм… мне тренер не очень как-то. Ну, то есть, он, конечно, ахуенный мужик и всё такое, но будто бы не в моем вкусе что ли? Да и он меня с десяти лет ведёт, как отец будто бы… — Согласен. Думаю, тренер нас бы тоже не воспринял, он видел как мы тут в штаны писались иногда (ладно я). А вот Лини и Фремине для него не детки, я думаю. А девочки это вообще отдельное, — смеется, делая еще глоток. — Ахаха, мы тоже это видели, Хэй, — Кадзуха делает ещё глоток. — Смешной ты тогда был. Плакал потом так мило. Ой, извини, если это для тебя травма, но правда было весело… — Ахаха, не травма, это же смешно. Слушай, Казу, а ты бы со мной встречался? — С тобой? Хмм… — он отклоняется назад и показательно оценивающе смотрит на Хэйдзо. — Ну ничего себе как мы смотрим, — Хэйдзо драматично кладет руку на сердце. — Ммм… — протягивает Каэдэхара. Он кладет пальцы на подбородок друга и поворачивает его голову вбок, затем — в другой. Он максимально изучающе рассматривает чужое лицо, будто бы и вправду оценивает. — Какой кошмар, Казу, ты что, смотришь только на внешность? Тц, тц. Вот такой ты человек. — Ну, внутренне я тебя и так знаю, а вот внешне никогда не изучал. — Серьезно что ли? Ну тогда изучай, — смеется. — Трогать руками можно. — Я серьезен, как никогда, — смеется. Сделав ещё несколько глотков, он передал бутылку Хэйдзо. — Ты красивый. — А внутренне я красивый? — Хэйдзо опускает взгляд в горлышко бутылки и тоже пьет. — И внутренне красивый, — кивает. — И пахнешь приятно. Будто цветочек. Сейчас… — он склоняется к Хэйдзо и довольно откровенно обнюхивает его волосы и шею. — Да, однозначно, цветочек, не иначе. — Ой, — по телу Хэйдзо пробежали крупные мурашки. — Значит, ты бы со мной встречался…? — повторяет вопрос, но уже более неловко. — Думаю, да. Хотя я ужасный собственник, и ты ходил бы рядом со мной на поводке, — смеется. — Ну, мне так кажется. — Почему на поводке? — он наклоняет голову, рассматривая лицо Кадзухи. — Чтобы все знали, что ты мой, и чтобы ты далеко от меня не ушел. А ещё я думаю, что тебе подойдет ошейник. Ну, или чокер, — он проводит пальцем по чужой шее, подобравшись под осенний шарф. — Красивая у тебя шея просто. — Звучит так, будто ты бы гордился отношениями со мной, — усмехается, чуть наклоняет голову, открыв больший доступ к своей шее. — Гордился бы, а почему нет? Был бы моим первым парнем, — смеётся. — Ты ни с кем не встречался что ли? Или с парнями не встречался? — Ни с кем, да. — Ого, ты же такой шикарный парень, как так получилось? — Боюсь, — усмехнулся. — Ну, что буду «душить» свою половинку. — Почему ты так думаешь? А если ей такое будет нравится? Казу, дурак ты, — Хэйдзо слегка улыбнулся, все еще ощущая касания Кадзухи на своей шее. — Нравиться быть на цепи? Когда я думаю о том, чтобы кого-то любить, мне кажется, у меня крышу сорвет, — он проводит по щеке Хэйдзо тыльной стороной ладони. — И кому такое может нравиться. — Мне бы понравилось, думаю… — Понравилось бы жить «на цепи»? — усмехнулся. — Тебя, вот, Аяка приревновала, и ты уже бежишь, — он тянется за второй бутылкой вина. — Это не то. Она ревнует не потому что ей нравятся отношения со мной, или она меня любит, а потому, что не доверяет мне. Это мне так кажется. И она никогда не «гордилась» этими отношениями, — вздыхает. — И ты готов, чтобы я постоянно одергивал тебя и говорил тебе смотреть только на меня? — он проталкивает ключами пробку. — Мне так не понятно. Давай ситуацию, — Хэйдзо опускает взгляд на руки Кадзухи. — Ну вот сегодня, когда Тао такая «тут красавчики вообще, я бы…» и что-то еще, и я спросил «что?». Вот, и что бы ты сделал, если бы мы встречались? — Переспросил бы у тебя «что», наверное, с ехидной мордой, ик, — он делает глоток. — Ну, ожидая, что ты скажешь что-нибудь пошлое. А потом, когда мы бы остались одни, я бы тебя зажимал и расспрашивал, кого ты имел в виду и все такое… наверное? — он протягивает бутылку Хэйдзо. — Не всерьез. Наверное… — Кхм… — Хэйдзо слегка покраснел и сделал несколько больших глотков. — Ну вот, это совсем другое, а не непонятная истерика от Аяки. Или подъеб от нее. Тц. А из-за поцелуя в бутылочке ты бы что? — Засосал бы тебя потом, как пылесос, чтобы знал, как целоваться с другими, — он смотрит в зеленые глаза, не отводя взгляд. — Это же просто игра. Конечно, я бы не скандалил… — И почему я встречаюсь не с тобой? — бубнит, рассматривая бутылку вина. — Потому что встречаешься с Аякой, и у нас друг к другу нет чувств…? — Мм, да, точно, — Хэйдзо тяжело вздыхает и делает три больших глотка. — Но ты тоже красивый. И внутри, и снаружи. — А ты бы что сделал? — Кадзуха падает головой на плечо друга. — Ну, со мной… ну, в этих ситуациях. — В ситуации с Тао я бы с радостью подыгрывал и пошлил столько, сколько только умею. Это ж просто забавно было бы. Сяо так смешно смущается, когда Тао начинает всякое, — смеется. — А с бутылочкой… Ну с Аей я ничего не делал такого. Не знаю, не захотелось с ней что-то интересно сделать, у нее уже лицо было такое, будто лимон съела. — Ты видел, как Альбедо вкусно засосал Сяо? Я хотел тебя так же. Но подумал, что Аяка тебе потом нервы мотать будет… не ошибся, получается. — А если сейчас…? — Сейчас? Мы ведь уже не играем, Хэй, — он тянется за бутылкой в руках Сиканоина. — И ты всё ещё в отношениях с Аякой. Неправильно это будет. — Тогда мне было бы хоть за что действительно слушать эти скандалы. — Но ты же не такой, да? — Кадзуха забирает бутылку и делает глоток. — Ты хороший и верный. Ты не будешь так поступать. — И почему тогда хороший и верный должен постоянно оправдываться на чужие глупые обвинения, Казу? Я не заслужил. — Не заслужил, — Кадзуха осторожно гладит его по щеке. — Совсем не заслужил. Она глупая. — И я глупый… — Ты хороший, ик… пустая уже, — вздыхает, смотря в бутылку. — А сколько время уже? — Хэйдзо кладет голову Кадзухе на плечо. — У меня телефон сел, пожимает плечами. Тебе тепло? — Да, а тебе? — он прикрывает глаза, потираясь щекой о плечо друга. — И мне. Давай спать, — Кадзуха обнимает его за пояс. — У нас сегодня тренировка. — Да, хочу вернуться в основной играть… Нельзя пробухать этот шанс. — Да, спи… и я сплю, — бубнит. ~ Чёрный автомобиль паркуется рядом с залом. До тренировки еще пара часов, но мужчина привык приезжать раньше. Ризли выходит из машины и направляется к зданию. Двое людей, уснувшие где-то на скамейке ни для кого не будет удивительным зрелищем и, слабо скорчив гримасу неприязни, мужчина вставляет ключ в массивную дверь. «Если бухать, то дома. Ладно в подворотне где-то, но уснуть у спортивного комплекса? — Ризли еще раз опускает взгляд на людей, и его лицо теряет какие-либо эмоции. — Что, блять?» Подумав, что ему показалось, Ризли убирает ключи в карман и присаживается на корточки перед двумя парнями с двумя пустыми бутылками вина. Он делает фото на телефон. Громкий смех мужчины потревожил сладкий сон парней. Смеясь во весь голос, Ризли выкидывает мусор и толкает дверь в зал. — Малолетняя алкашня, заходим внутрь, по шапке будете получать, когда проспитесь, шуруем в тепло. «Боже, — смеется. — Пьяные в никуда, но тренировка на первом месте. Получат за то, что на холоде спали».