Максималист

Неторопливо прогуливаясь по улочкам ночного Итхэвона, Чонгук лениво оглядывался по сторонам, прижимая телефон к уху. Он вёл разговор с одной из тех женщин, которые так и не вышли из разряда его «работы». Вдвойне круто, когда можно было продолжать влиять на человека на протяжении нескольких лет подряд, не теряя чужого доверия и желания общаться. Втройне круто, когда этот человек являлся приятной вменяемой и красивой женщиной, периодически страдающей из-за недостатка внимания от собственного супруга. — М-м… Свободен? Нужно подумать, — проговорил Чонгук тихим голосом. — В двадцатых числах я собираюсь ехать в Сеул, — прозвучал явный намёк женским голосом. — Когда точно ещё не знаю, но очень хотела бы увидеть тебя. Телефонный разговор это ведь совсем не то. — Хах, согласен с тобой… Приезжай, я обязательно найду время, — Чонгук обаятельно улыбнулся, будто по ту сторону телефонной связи его могли видеть. Этой ночью он выглядел по-особенному сексуально. Словно киногерой, сбежавший из драматического фильма о любви, в котором возлюбленные проходили миллионы испытаний на пути друг к другу. Белую рубашку, заправленную в чёрные брюки и расстёгнутую аж до середины груди, потрёпывал лёгкий ветерок. Из-за этого была видна майка и глянцевая смуглая кожа в районе ключиц. Благодаря повышенной влажности воздуха, волосы Чонгука казались слегка намокшими, а оттого выглядели ещё более тёмными, чем были. На лице отпечаток приятной усталости, а в глазах — нега, словно чувство страсти захватывало его тело изнутри, условно ставя на колени перед собой. — Как жена? Не разочаровался в браке, дружок? — лукаво поинтересовалась женщина. — Ещё нет, но… на пути к этому, — философски рассудил Чонгук. — Сейчас договорю с тобой и поеду за ней. А твой брак… как? — задал вопрос, зная, что в её семье главной заочно была именно она. — Стабильно, — произнесла женщина с явной скукой в голосе, после чего замолчала на пару секунд. — А-а… твои друзья не собираются устраивать турнир? Я бы с удовольствием приняла участие. — Хм, если хочешь поиграть, то ты должна сказать мне более точную дату своего приезда. Я передам им твоё желание. Телефон Чонгука завибрировал, оповещая о ещё одном входящем звонке. Взглянув на экран, мужчина сказал: — Прости, детка. Мне пора. В трубке раздалось её возмущённое мычание. — Ещё бы привыкнуть к тому, что я у тебя больше не на первом месте, — глубокий шумный вздох с лёгким раздражением. — Я позвоню, как узнаю точную дату, Чонгук, — сказала она и, не прощаясь, повесила трубку. Молодой человек остановился и взглянул на пьяную парочку студентов, громко о чём-то разговаривающих и смеющихся. Он перезвонил Сунан, прекрасно зная причину её звонка. Когда Чонгук не был занят работой, девушка оставляла свою машину на подземной парковке, предпочитая ездить на его автомобиле. Тем самым она ненавязчиво могла контролировать Чонгука, знать, где он находился и чем занимался. Он имел много друзей, если их можно было так назвать. И всё свободное от домашнего отдыха и работы время он проводил в их компании: в ресторанах, кафе, игорных заведениях, бойцовских турнирах в качестве зрителя, клубах или у кого-нибудь в гостях… Ему хотелось каждый день бывать где-то, веселиться с кем-то, пробовать что-то новое, делать рискованные ставки. Редко когда он соглашался провести свой досуг дома рядом с Сунан, да даже лаундж-бар для Чонгука был невероятно скучен, по крайней мере до того, как рыбка-Еннэ не начала в нём работать. Хван Сунан же хотелось чаще бывать наедине с супругом, вот только он бесконечно тянул её в свои трипы, где она почти всегда терялась, не находя себя в этом шумном и слегка безумном обществе. А ещё… девушки, что там бывали, не могли не напрягать Сунан. Они не имели комплексов и вели себя достаточно вольно, чтобы на правах подруг, под действием всеобщих лёгкости и расслабленности прикасаться к Чонгуку, приобнимать его, целовать в щёчку ради приветствия. И пусть Сунан приучила себя игнорировать подобные мелочи, часто ловила себя на размышлении о том, с кем из присутствующих Чонгук спал раньше и как это происходило, исходя из их нынешних взаимоотношений. Автомобиль Чонгука подъехал к чёрному входу в лаундж-бар. Заглушив мотор, мужчина принялся скролить новостную ленту в телефоне, ожидая, когда Сунан сядет в салон. Он специально остановился именно здесь и специально игнорировал всё и всех, кто выходил из бара. Делал это по привычке, ведь зачастую его тактика обольщения работала именно по принципу: появляйся/исчезай; одари вниманием/игнорируй. Большинство без задней мысли клевали на подобный эмоциональный крючок, а вот как бы поступила Еннэ? Возможно, Чонгук не успеет увидеть результат своих, пусть и не совсем качественных, стараний. Иначе он был бы более осторожным и обходительным с ней. Дверь со стороны пассажирского сидения открылась и в салон села Сунан. Она глубоко и тяжело вздохнула, закрывая за собой и укладывая руки на сумку. Она продолжила смотреть вперёд через лобовое стекло. Чонгук же в этот момент изучал её профиль, пытаясь предугадать, в чём причина такого настроения. — Поцелуй? — спросил он, слегка склоняясь ближе к соседнему сидению и внимательно наблюдая за Сунан. Она обратила на него внимание, хотя по-прежнему частично отсутствовала. Испытывала дилемму, ведь не хотела вновь зарекомендовать себя ревнивой истеричкой, но и промолчать было нельзя. Чонгук приподнял её подбородок пальцами и завершил начатый манёвр, оставив лёгкий, но чувственный поцелуй на губах жены. — Что-то ещё произошло? — аккуратно поинтересовался он, надеясь, что Сунан не устроит ему дополнительные трудности перед грядущим днём икс. Он приобрёл три сертификата для неё и подруги на безлимитное пользование любыми процедурами в спа-отеле, где он тоже уже всё оплатил на целых четыре дня. Чонгук собирался вручить это всё Сунан в удобный момент, а потому перемена в настроении жены, которое он и без того с трудом поддерживал с момента своего возвращения, малость напрягала. — Ничего, просто… — заговорила Сунан, приподнимая брови и отрицательно качая головой, — поехали домой. Чонгук понятливо кивнул, но вздохнул резко и шумно, чтобы она ощутила его раздражение. Машина выехала на трассу и направилась в сторону их жилого комплекса. Тишина длилась какое-то время. Сунан раздумывала над предстоящим разговором, понимая, что с какой стороны не подойди, Чонгук всё равно останется лжецом. А ей, как бы дико это не казалось, хотелось оставить его обличение во лжи в тайне от него же. Ведь иначе будет выходить так, что у Сунан совсем-совсем нет никаких принципов и гордости, что Сунан простит и ложь, и измены. И исходя из этой логики, это будет прямым разрешением Чонгуку делать всё вышеперечисленное снова и снова, ведь Сунан с аппетитом сожрёт очередную порцию дерьма и будет счастлива грязи, которую о неё вытрут, считая грязь каким-то снисхождением. А если нет… то… ей следует разорвать с Чонгуком отношения прямо сейчас. Однако такой вариант она хотела бы не слышать и не представлять. Вздохнув, Сунан не могла не выдать внутренней дрожи. Чонгук уже припарковал машину у комплекса, вышел из неё и обошёл, чтобы распахнуть перед ней дверь и помочь выйти. Девушка приняла руку, но продолжала отводить взгляд. Чонгук захлопнул дверь с силой, из-за чего Сунан вздрогнула и посмотрела ему в глаза. Какой же он был красивый в этот момент. Сердце девушки разбивалось в очередной раз от одного только вида его чёрных глаз. Она часто заморгала под тяжестью ожидающего взгляда мужчины. — С каких пор ты лжёшь мне? — спросила Сунан, продышав очередную дрожь. — Продолжай, милая, — ласково и спокойно с едва заметными нотками недовольства попросил Чонгук, слегка прикрывая глаза. — Мне не понятно, когда я тебя обманул. «Или непонятно, какой из твоих обманов стал мне известен…» — пронеслось в голове Сунан. — Еннэ сказала, что ты пристаёшь к ней, Чонгук, — объяснила девушка и сглотнула набежавшую слюну, с ожиданием смотря на мужа. Он приподнял брови и улыбнулся одним уголком губ, услышав причину недовольства Сунан и по всей видимости счёл её совершенно незначительной. — И-и как же я к ней пристаю? — решил сперва прощупать почву, узнав, насколько много рассказала ей рыбка, но в этот раз Сунан явно не собиралась идти у него на поводу. — Да неважно как, Чонгук! — воскликнула она, резко сходя с места и направляясь внутрь дома. — Будь добра не убегать, пока мы разговариваем, Сунан! — развернувшись, выкрикнул Чонгук с рычащими нотками в тоне. Отзвук его слов эхом прошёлся в пространстве между многоэтажек. Тем не менее, девушка продолжила свой ход, не оставляя мужчине другого выбора, кроме как последовать за ней. Чонгук тихо выругался себе под нос и сошёл с места тоже. Он стремительно вошёл в хол, проигнорировав приветствие охраны, и обнаружил, что лифт с Сунан внутри уже закрылся. Дождавшись, когда он вернётся, Чонгук так же поднялся на нужный этаж, пересёк расстояние от лифта до приоткрытой двери и вошёл внутрь квартиры. Сунан нервозно стаскивала с себя обувь и изящную накидку, стремясь скорее увеличить расстояние между собой и Чонгуком, чтобы не наговорить лишнего, рвущегося на язык. — Ты! Сказал! — внезапно обернувшись, девушка громко выделила каждое слово. — Чтобы я не думала об этом! Что ты потерял интерес, что передумал насчёт Еннэ… Но что я узнаю сегодня?.. — Сунан, тебе не кажется, что ты перегибаешь? Нет? — спросил Чонгук, приблизившись и продолжая сохранять спокойствие. — …Ты солгал мне и за моей спиной продолжаешь свои игры! Мы же договорились, твою мать! Если хочешь кого-то трахнуть, делай это открыто, при мне!.. — Я не глухой и слышу тебя замечательно, — кивнув, ответил Чонгук, вздёргивая бровями. — По всей видимости, ты совсем глухой, — выдавила Сунан через зубы, испытывая желание бросить в него что-нибудь. — Я всего лишь хочу, чтобы ты перестала орать и успокоилась, — объяснил Чонгук. — Я не соврал тебе, если хочешь знать. И тебе действительно не стоит переживать об этом. Я с ней не спал… — Но собираешься!.. — перебила его девушка. — Не собираюсь, но хочу, да! Блять, Сунан, я сам тебе об этом сказал чёрт знает когда. С моей стороны ничего не изменилось, но Еннэ НЕ хочет, — он театрально развёл руками, раскладывая ситуацию по полочкам, — а это означает, что ничего не будет. Но мне сложно удержаться, чтобы не зацепить её, признаю, — приложив ладонь к груди, отозвался он. — Мне жаль, что ты об этом узнала, детка. Чонгук собирался подойти к Сунан, чтобы сгладить конфликт, но стоило ему сделать шаг, как девушка его остановила: — Не подходи, — наполовину попросила, наполовину приказала она, слегка поутихнув. Когда она каталась на эмоциональных качелях, Чонгук оставался спокоен и ему легко удавалось подобрать нужную интонацию и слова, чтобы заставить чувствовать её неправой. Но каждый раз Сунан ощущала в этом подвох, ведь не могла же она быть настолько неадекватной, когда дело касалось Чонгука. Ей тоже нужно успокоиться и самостоятельно разобраться в том, права она или нет. — Прекрасно, — на вздохе тихо отозвался Чонгук, приближаясь к тумбе с выдвижными ящиками и вынимая из верхнего конверт с сертификатами в спа-отель. Всё складывалось лучше некуда. Сунан не узнает, что он собирался отправить её на курорт с подругой. Увидев количество оплаченных мест, она точно решит, что Чонгук готовил романтическую поездку для себя и неё. Но учитывая обстоятельства и её холодное «не подходи», вряд ли у них выйдет отправиться на отдых в ссоре. Это повесит дополнительную обвинительную нагрузку на Сунан, которая будет думать, будто всё испортила. Идеально. Это даже лучше, чем он планировал. Теперь можно будет на законных правах игнорировать её звонки и сообщения. Чонгук бросил конверт на поверхность тумбы, зная, что Сунан видела это. Он взглянул на неё с выражением «ты добилась того, чего хотела», после чего развернулся на месте и покинул пределы квартиры.

***

Входная дверь хлопнула. Чимин суетливо зашёл в квартирку, неся в одной руке и зубах пакеты с заказанной едой. Он разулся, подцепляя носками задники и оставляя кроссовки в шаге друг от друга, будто бы те были утеряны на ходу. Цокнув, Еннэ тут же убрала их на место, так как однажды споткнулась о раскиданную обувь брата и едва успела ухватиться рукой об угол, чтобы не упасть. Чимин шуршал в комнате у стола, поспешно распаковывая свой ранний обед. — Ты руки вымыл? — задала риторический вопрос девушка, хотя прекрасно знала, что он не мыл, но уже что-то впихнул себе в рот. Пак промычал, после чего пробубунел что-то с набитым ртом, держа путь к ванной комнате и закатывая рукава расстёгнутой рубашки на ходу. Вздохнув, Еннэ продолжила сборы на работу, поправляя лямки джинсового комбинезона, надетого поверх обтягивающей красной футболки. Она словила на себе взгляд брата, размышляющего о чём-то в этот момент. Он радовался, что Еннэ, в отличие от многих других девушек её возраста, не приходило в голову краситься, хотя она очень быстро смекнула, что ярко-красный — идеально подходящий для неё цвет помады. — Какие у тебя планы на вечер воскресенья? — спросила Еннэ. — После работы собираюсь сразу с ночёвкой к Соён, — сказал Чимин, продолжая приготовления к обильной трапезе. — Мы помирились. — Серьёзно? — сдвинув брови домиком, переспросила Еннэ. — Я думала, ты пойдёшь со мной на день рождения Тэхёна. Отвернувшись, девушка снова принялась расчёсывать волосы перед выходом. — Тэхёна? А кто он такой? — Именинник, — пожав плечами, отозвалась Еннэ, но после бросив беглый взгляд на тухлое выражение лица брата, усмехнулась и дополнила: — Бармен. Он бармен. Будут все из нашего бара. Ну, по крайней мере, те, кто близок нам по возрасту. — И почему ты не предупредила раньше? — спросил Чимин, возмущённо сдвигая брови. — Я только сама решила, что всё же пойду. Не вижу смысла отказываться от отдыха, тем более если Тэхён угощает, — Еннэ сделала небольшую паузу, вспоминая, не забыла ли она взять с собой ещё что-нибудь важное. — Вот я и подумала, что ты захочешь пойти туда со мной. — Хочу, конечно, — подтвердил Чимин писклявым и по-прежнему возмущённым тоном, кладя палочками в рот лапшу. — Я хочу знать всех, кто ошивается вокруг тебя, — заявил он с набитым ртом, очертив в воздухе круг одноразовыми палочками. Еннэ неодобрительно покачала головой, вздёрнув бровями. — А что, если я хочу быть как ты, братик? — спросила девушка, надевая сумку на плечо. — Как я, это как? — Это встречаться с теми, кто нравится, уходить с ночёвкой, возвращаться, когда захочу… — перечислила Еннэ все те делишки, которыми грешил брат. — М-м, — деланно спокойно промычал Чимин, дожёвывая, — а ты, сестричка, так не сможешь. — Это почему же? — Ну сама рассуди, как ты пойдёшь куда-то, если я оторву тебе ноги? — спросил он, пожав плечами. — Давай без шуток, а, — попросила Еннэ, ведь время уже поджимало. — А я что, шучу? — он пожал плечами. — Ну ладно, ладно, я скорее всем остальным ноги поотрываю, но тебя не трону. — Я знаю, — отозвалась девушка, надевая на ноги кеды. — И в целом, девчонки не могут так, как мы, ясно? — добавил Чимин. — Разумеется, это же ваша суперсила, — Еннэ рассмеялась. — Девушкам нужно больше, чем парням, — сказал Чимин. — Удовольствие от секса они получают только если есть чувства, Еннэ. Какая-нибудь эмоциональная привязанность… — Так ты даёшь им чувства? — спросила она. — Чувства они дают себе сами, — достаточно холодно отозвался Чимин, не собираясь кормить сестру сказками. Он даже готов был приукрасить свой рассказ дополнительными страшилками, — Мне нужен только секс и удовольствие, а серьёзные отношения и ответственность ни к чему. Хотелось бы пожить в своё удовольствие, пока одна из вас меня не окольцует. — О, ты ужасный, — отозвалась Еннэ со смехом. — Имей это в виду, систер. Мы все ужасны. Не каждый парень даст то, что тебе нужно. Учись различать правду от лжи. — И как это делать, эксперт по женским труселям? — иронично спросила Еннэ. — Ты опоздаешь, — напомнил Чимин. — Позже поговорим, ладно? — Хорошо, — бросила девушка, выходя за дверь, но Чимин выскочил следом, говоря: — А насчёт того бармена… давай сделаем так: я тебя провожу туда, а заодно и познакомлюсь со всеми.