Ювелирная работа

«Ближе, братья! Ближе, сёстры!

После золота заката

Ночи голодны и холодны!»

— Селебрити. Фрагмент песни «Превенция».

Конец Золотого века Кибертрона.

════

      Пакит издал звук, который наиболее корректно было бы приравнять к человеческому цыканью, и растягивающийся, как вермишель, манипулятор потянулся к колоде из металлических листов. Вместо привычного оранжевого круга в черноте на экране сиял сплошной белый квадрат, чтобы не отражать набор карт, но Джувел не пропустила прилив положительных эмоций — вот поэтому с ней и не играли боты в азартные игры — наверное, попалась с рисунком.       По легкому шлепку похоже, что грузоперевозчик сделал свой ход, — в этот раз Пакит отбился, судя по двум противоположным эмоциональным реакциям.       — И как долго это будет продолжаться? — приостановил чёрный мех игру и поднял оптику: шла третья партия, а фемм продолжала беспокойно ходить петлями, сжимая и разжимая кулаки.       Как и пятнадцать кликов назад, фемм несильно отвлекала, напротив, её присутствие практически не задерживалось в памяти, потому что она старалась не доставлять дискомфорта, что она ни подразумевала бы под этим. Не то чтобы мех беспокоился о ней, веря в её способность справиться с тревожащей проблемой, но спокойствие паразита необычно.              — Поздравляю с тем, чтобы впервые увидеть Джувел в стрессе, — не отрывая сенсорные датчики от платформы, где они устроились с перевозчиком за картами Джувел, Пакит монотонно поприветствовал в клубе. — Но это значительное улучшение в сравнении с тем, что было раньше, до того, как она смирилась с фактом, что поздно удалять сообщение со своим согласием.       Разногабаритная компания уже встретила вместе рассвет, чёрное небо просветлело до серебристо-серого полотна, звёздные лучи пробивались сквозь облака, предвещающие кислотные дожди. Джувел посмотрела на узкий переулок, ведущий к кварте, на гигантского меха и снова на тесный проход и решила провести время на свежем — загрязненном очистительными заводами и плавильнями — воздухе. Всё равно работники-контролёры были заняты техобслуживанием роботов — на поверхности New-2 остались только они трое в ожидании, когда им отправят координаты будущего учителя Джувел.       Без мобильного альтернативного режима пара из минибота и фемм всегда нуждалась в ком-то для передвижения по Каону, так что здоровяк тоже был здесь, его навыки находить окна в загруженном графике работы впечатляли. Он высказал своё мнение о том, чтобы подпускать такого врача, как фемм, к пациентам, словно она постоянно прикасалась к нему без согласия, как какая-то преступница, хотя на практике его просто обняли в порыве благодарности за то, что он отложил свои планы, когда у неё возникла чрезвычайная ситуация сегодня. Точка зрения не ценилась, Джувел могла действовать в рамках профессионализма, большое спасибо, но она не стала озвучивать недовольство, всё ещё благодарная за помощь.       Чтобы хотя бы дать номинальный повод собачиться, Джувел кинула мехам то, над чем работала в последнее время, в перерывах между адаптацией для роботов-инопланетян музыки и заказами работодателей, — слегка видоизмененную колоду игральных карт с Земли. К сожалению, не было техники для массового производства, чтобы заработать на новом виде сворованной интеллектуальной собственности, поэтому карты предназначались для личного использования. Двум мехам объяснили правила немногих земных карточных игр, которые помнили, но в какой-то момент пара отошла от них, и Джувел не стала мешать, следуя совету программистов: работает — не трогай.       То ли в надежде, что его удалили, то ли в акте самобичевания она с периодичностью выводила перед оптикой короткое сообщение, подтверждающее, что, во-первых, её электронное письмо получили, и, во-вторых, революционные мотивы в её музыке — приемлемая оплата за предоставляемое медицинское образование, и приветствующее нового единомышленника, от… очевидно, кого-то пожелавшего остаться анонимным. Сообщение отправили Пакиту, а потом уже она получила копию в своё распоряжение. Отправитель не выказал ни малейшего сомнения, что Селебрити продолжит быть продуктивным творцом, и хотелось устроить ему хорошую встряску, чтобы он расщедрился на подробности о заключенной сделке. Выпади возможность, Джувел схватила бы посредника, через которого происходило сотрудничество Селебрити и группы будущих разжигателей гражданской войны, и усадила написать договор со всеми обязательствами сторон и условиями его заключения, работы и расторжения. Она не думала, что когда-либо произнесла бы это, находясь в здравом уме, но Джувел скучала по бюрократическим заморочкам.       Насколько глубоки заблуждения предложившего сотрудничество бота? Как он убедил выделить место в бюджете Революционеров ™ для Селебрити — новичка в музыкальной индустрии? И неужели мятежных песен более чем достаточно? Она удержала за стиснутой дентой ласковое, которое бы заблокировала её программа-цензор, попробуй она произнести глагол вслух перед Пакитом и здоровяком, выражающее, через что прошла Джувел, когда ещё не осознавала непоколебимость существующего порядка, регулирующего получение образования, а ублюдки предлагали преподавателя чуть ли не даром!       Кто только посмел давать ей надежду, за которую ей придётся расплачиваться в зависимости от ответа либо проследующим за отказом сожалением, либо терзающей виной?!       Она согрела бы его в своих объятиях… дотла!       Да единственная причина, почему она согласилась на компромисс с совестью, — это смутная надежда, что призывы к борьбе и духу свободы, томящегося внутри каждого, приведут слушателей в ряды Автоботов. Пусть к хорошим парням, к положительным персонажам в этой вселенной, выступающим за всё хорошее против всего плохого, не собирались присоединяться, она не скрывала, кого бы предпочла видеть победителями в войне. Не было сладкого неведения или наивности, для того чтобы уверить, что её музыка не повлияет ни на что, не усугубит и без того опасное недовольство общества, поэтому первоначально она и избегала исполнять спорные произведения. Возвращать статус-кво поздно и за пределами возможного, как бы ни было больно отказываться от спасения этого, довоенного и любимого Кибертрона, но она могла минимизировать вред, заложить фундамент, подталкивая своих слушателей на мирное разрешение конфликта, и приводить идеал лидера — первого среди равных, о котором кибертронцы давно забыли. Для успокоения нужен хоть какой-то гарант, что по её вине ещё больше ботов не последует за Мегатроном.       Чёрта с два будут прикармливать эту акулу!       Но прислушивается ли кто-либо ослепленный гневом к призывающему к миру голосу?       Джувел встряхнула шлемом, чтобы выйти из спирали закручивающихся мыслей: бесконечный поток сомнений пора перекрыть.       Скоро напряженное, но мирное время закончится, и на Кибертроне станет столь же безопасно, как в эпицентре бури. У неё не было ни могущественных союзников, ни оружия, ни даже навыков самообороны или оказания первой помощи. Как она планировала достигнуть своей главной цели, пав от шального выстрела? Рассматривался ли отказ в качестве лучшего решения для Джувел или ответ был ясен с первых кликов? У Джувел появился шанс сделать что-нибудь со своей беспомощностью. То ли боязнь смерти, то ли любовь к жизни придавала сил действовать решительно и смысл такой нелепости, как человеку из другого измерения в оболочке гигантского робота.       Несмотря на невозможность и опасность обстоятельств, что ещё оставалось делать? Смириться и, свернувшись в позе эмбриона, сдаться? За год на Кибертроне решительность не покинула Джувел. Какой магией мира научной фантастики бы её ни затащило сюда, она собиралась быть живучей, как неубиваемые мелкие жучки в студенческом общежитии. Её главным оружием всегда был острый ум — она не должна позволять стрессу затуплять его.       Воодушевленный возможностью избить грузоперевозчика в игре Пакит уделил мимолётное внимание усевшейся рядом Джувел. Локтевые сочленения упёрлись в бёдра, когти сцепились между собой, и на это сплетение оперлись подбородком. Минибот воспользовался появившимся бедром в качестве подушки, перебросив манипулятор через него. Окинув пару оптикой, чёрный мех сходил картой — и дама определенно не должна бить туза — и разрушил зыбкое перемирие:       — Когда вы перестанете оттягивать неминуемое заключение симбиотической связи?       «Когда свадьба?» — она улыбнулась проведенной аналогии (подобные вопросы тоже появлялись спонтанно и, казалось, из ниоткуда), но ей было ни черта не весело: Джувел отточенным движением схватилась за шлем Пакита, предсказуемо рванувшего к провокатору, и удерживала его от и без того покоцанной чёрной брони. Она усталым родительским взглядом за визором уставилась в красные окуляры, раздражающе светившиеся гордостью, что смогли вывести минибота из себя.       Было бы чем гордиться. Джувел сыта по горло их враждой, а ведь впереди маячило противостояние главных заклятых врагов франшизы.       — Зачем ты это сказал? Ты же знаешь, какой он, — изнуренно простонала она, запрокидывая шлем назад, как раздраженная девочка-подросток из сериалов. Как Пакит дожил до их встречи со своей сдержанностью, о которой слагают легенды?       — Не желаю ничего слышать от того, кто не использует наши обозначения, но бросает свои дела и приезжает при первой же жалобной просьбе! Моё функционирование прекрасно на свободе!       — Совет для твоего ограниченного процессора, паразит. Если ты ведешь себя как симбионт по отношению к кому-то, то тогда становись его симбионтом, а не нереалистичного идеала, которого ты будешь ждать до дезактива!       Джувел использовала свободный манипулятор, чтобы обхватить два длинных манипулятора с острыми когтями, направившихся к меху.       — Я сожалею, что не позволила тебе и дальше заблуждаться, что мы симбиотические партнёры…       — Джувел, освободи меня! Я не буду причинять вред мусоровозу…       Она послала ему мёртвый взгляд, не терпящий чуши, и оторвала с земли самонадеянного дурака, попытавшегося обмануть эмпата насчёт своих чувств, не боясь оторвать шлем: крепкие шейные сочленения выдержали бы вес его корпуса. Джувел села на корточки, чтобы удерживать минибота в воздухе, как кролика из волшебной шляпы.       — Отпусти, я научу, как бросать вызовы превосходящим противникам! — скалился перевозчик.       — Научил бы чему-то стоящему моих сгоревших нейросетей, — перенеся основную нагрузку на штыри и не отводя оптики от минибота, Джувел надавила на голень здоровяка небольшим каблуком опоры, не причиняя ощутимой боли, но пачкая промышленной пылью. Как жаль, из-за его наплевательского отношения к своему внешнему виду опору Джувел отбросили в сторону, не поморщившись, и не более того.       Джувел хотела бы напомнить им, что в этой ячейке общества она должна выступать подростком с проблемами гнева, и попросить не красть её роль.       — Ты собирался сказать, что не причинил ему бы непоправимого вреда. Я начала лучше разбираться во лжи находившихся со мною долго ботов, ты же в курсе, Пак? — она повернулась к меху, несправедливо, по мнению одного минибота, оставшегося безнаказанным. — Эй, здоровяк, ты мог бы связаться со своим лучшим другом и спросить, известно ли ему что-нибудь о личности моего учителя? Эта таинственность и радиомолчание действуют мне на нейросети.       — С моим кем?! — чуть не задохнулись без лёгких и необходимости дышать.       Джувел попыталась сохранить невинную улыбку, не давая ей перерасти во что-то зловещее, но в итоге за маской ухмылялась, как дьяволица. Пакит несильно далеко от неё ушёл, и без возможности улыбаться подвижные части корпуса весело трещали.       — Оу-у-у! Пак, мог бы ты вывести изображение гладиатора на экран? Я знаю, что ты бы его себе сохранил.       — Ха, а я и забыл, что такой жалкий мех имел в друзьях гладиатора! — выполнил просьбу минибот, и на его экране открылась фотография Тракса, заснятого снизу и улыбающегося, словно он присутствовал здесь и вместе с ними возился со здоровяком.       — Этот фраг! — зарычал мех. К его разочарованию, фейсплейт Тракса был далёк от его кулака, в отличие от поверхности платформы. — Урод!..       Манипулятор прочувствовавшей удар по земле Джувел дрожал от создаваемой тряски смеющегося Пакита, вернувшего знакомый оранжевый лже-окуляр на экран. Она хотела присоединиться, но боялась выронить минибота, который бы непременно воспользовался своей свободой.       Здоровяка отпустил гнев — платформа с облегчением выдохнула бы, если могла, и мех обратился к всё ещё ждавшей его ответа фемм:       — У идиота выступление, и в ближайшее время он будет недоступен.       Именно сегодня?!       — Что за невезение…       Ей хотелось по-детски заныть: было легче пережить жалобы и требования прекратить скулёж от здоровяка, чем прокручивать в шлеме возможные личности учителя-доктора. Пожалуйста, пусть им не оказался бы кто-то, о ком Джувел знала. Не из-за страха перед ними или неприязни (абсолютно не последний вариант!), всё как раз таки наоборот, однако она не изменила своего мнения о взаимодействии с ботами, способными вызвать экзистенциальный кризис и катастрофичные изменения. Джувел не хотела забирать у этого мира «счастливый финал». Ребёнок-Джувел не простил бы взрослую версию себя, если бы она косвенно послужила причиной смерти его обожаемых героев, не говоря уже о той вине, что поглотила бы её за предотвращение возрождения Кибертрона.       Кибертрон многое значил для всех кибертронцев.       Вернув выпустившего пар Пакита на платформу, Джувел потянулась к колоде и взяла её. Подобрав выроненные миниботом карты, она перетасовала их, полетевшие красивой и хаотичной волной в когтях, и улыбнулась здоровяку. Только штыри, относительно новые части тела, шевелились, выдавая переживания хозяйки. Без слов она приглашала сразиться с финальным боссом. Джувел редко играла в карты с тех пор, как выросла, будучи неазартным человеком, но она могла предложить вызов для любителей хардкора благодаря чтению эмоционального фона.       Скрестив манипуляторы перед грудными пластинами, мех огрел презрением.       — Ты принимаешь меня за отформатированного? Я, по-твоему, дурак? — невозмутимо произнёс он.       Она печально провентилировала — его не пробрало на жалость. Если бы на Кибертроне не было карточных игр, где большую роль играли удача, опыт, сокрытие эмоций и чтение оппонента, может быть, Джувел тоже смогла бы поиграть с ничего не подозревающими жертвами. Ей не довелось сыграть, но кибертронские карточные игры, должно быть, заметно отличались от земных, потому что каждому игроку не составило бы труда вести подсчёт карт, и всё же Пакит и здоровяк разделяли те же положительные эмоции, какие она испытывала при игре с друзьями-людьми и какие хотела разделить со своей новой компанией.       Но один упрямый мех сопротивлялся.       — А-а! Почему ты отказываешься от веселья?! — театрально схватилась она за шлем, высоко задрав локти вверх.       — Я выбираю свои сражения, фемм.       — Выбери принятие того, что обречен на поражение, и насладись процессом! Это — игра, а не битва! Ах, а представь, как бы ощущалась победа, если бы ты переиграл меня?       Прежде чем Джувел успела обратиться к стратегии номер два в инструкции, как получить развлечение, когда аргументы, почему веселиться — это (сюрприз) весело, не сработали, то есть беспощадно надоедать, Пакит положил манипулятор ей на плечо. Она повернулась к нему — с посерьезневшего выражения фейсплейта будто никогда не исчезала сознательность.       Джувел уже чувствовала, что он хотел сообщить:       — Пришли координаты.       Здоровяк подскочил на опоры первым, Пакит уже держался на своих двоих, а Джувел рассеяно последовала примеру группы — карты полетели вниз. На поясе застегнулась бледно-лиловая сумка, а перевозчик уже двинулся к выходу из шахтерского поселения, оставляя фемм позади. Будто с туманом в шлеме, она поспешила догнать, чувствуя себя ребёнком из семьи, торопившейся на рейс.       Как Джувел поравнялась с личным транспортом, воплощающим собранность, а не привычную грубость, Пакит профессионально заговорил с мехом, обговаривая маршрут, время, которое ему стоило ждать их на тот случай, если всё окажется ловушкой торговцев за механизмами или сбудутся другие ужасающие исходы из глубин мрачного разума минибота, в итоге остановившись на том, что мех будет ждать их до последнего за дополнительную плату. Чёрный мех дополнил сценариями из разряда «что, если», предлагая планы действий, на которые Пакит соглашался или в которые вносил незначительные изменения.       Она вошла в грузовой отсек с открытым ртом, радуясь, что на ней была маска, способная это скрыть: кто эти мехи, и что они сделали с её друзьями, враждующими и вгрызающимися в шейные сочленения друг друга по любой мелочи?

════

      Ожидаемо координаты привели в родную яму — Каон. Поверхность — самый первый и богатый подуровень города, однако сектор был странен, как районы с то ли офисными зданиями, с то ли полупустыми жилыми высотками, мимо которых проходят главные городские магистрали и проносятся автомобили, но никогда не останавливаются подле. Путь лежал в невысокую по каонским стандартам башню из голого металла, чёрную в пасмурный день, из вершины которой разрастались рогами шипы, как и у большинства небоскрёбов в мегаполисе. Боролись ли с незаконными приземлениями на крышах или придерживались злодейской эстетики, Джувел не знала, приняв за истину наиболее забавный вариант, как всегда в таких случаях.       Площадка перед входом к башне зла была чистой и облагороженной фиолетовыми линиями неона, ведущими к лестнице. Она видела, как несколько ботов тоже украшали свой корпус ими.       Это бизнес-центр? Не очень похоже на больницу: вход не приспособлен для привезенных пациентов, нуждающихся в экстренной медицинской помощи.       Припарковавшийся неподалеку грузоперевозчик придавал храбрости. Он показательно включил на всю громкость музыку, не принадлежащую Селебрити, на что она лишь весело фыркнула. Джувел отправилась к зданию, стараясь игнорировать атмосферу, которая пассивно-агрессивно намекала, что здесь не место для кибертронцев скромного материального достатка. Двери-ворота автоматически отворились, впуская в отполированное просторное фойе. Исключая их с миниботом и фонящую технику, пространство было чисто от электромагнитного излучения, и растерянная Джувел обратилась за указаниями к своему проводнику по комму: «Итак, куда дальше?»        Он молчал, наверное, внимательно рассматривая светлое помещение и проходы (заметил ли он все эти камеры?), а её искра плясала в бешеном ритме от переживания о скорой встрече с доктором. Это была первая встреча с кибертронским врачом, не считая бота, что провел операцию по смене манипуляторов, пока она была офлайн. Она уважала людей и ботов этой профессии, помнила приёмы врачей, успокаивающих оптимистичностью и образованностью, в подростковом возрасте.              [«Ничего, ничуть не хуже других здоровых девочек, только нужно быть аккуратнее пока что!»]              Обратилась женщина в белом халате к её матери тоном добродушной тётушки.              [«Здесь не о чем переживать, никаких операций или процедур, лечение проводится консервативными методами, то есть пропьете лекарства, обогатите рацион…»]              Спокойно объяснял пожилой мужчина-врач, пока её папа обнадёживающе сжимал Джувел руку.              В юности Джувел не могла похвастаться крепким или сильным телом, в молодом возрасте, признаться, немногое изменилось: никто бы не поставил на неё в драке, так как она поддерживала здоровье правильным питанием и образом жизни, свободным от вредных привычек, а не физическими упражнениями. Тогда её болезнь даже не ощущалась помехой к полноценной жизни, как у сверстников. Джувел никогда не испытывала болевых ощущений: диагноз, который она, как счастливый, выздоровевший человек, практически забыла, поставили в период школьного медосмотра. Просто во время пубертата Земля посмотрела на расцветший цветочек и решила, что нет, она не собиралась отпускать свою девочку в космос. Минеральная плотность костей космонавтов на орбите уменьшается — полёт в космос принёс бы Джувел не только незабываемые впечатления, но и повышение риска переломов тазовых костей, так что она отказалась от детской мечты, как и миллионы людей до неё, и сосредоточилась на лечении.       И хоть люди с медицинским образованием героически не вырывали её жизнь из лап смерти, уважение к ним и благодарность стремились к бесконечности за предоставленное утешение и выполненную работу. Она не чувствовала себя достойной, чтобы прикоснуться к своим героям, не говоря уже о том, чтобы примкнуть к ним. Какие бы достижения ни числились за ней, врачи — это другой уровень, её окружение твердило, что врачом нужно родиться, и Джувел была склона с ними согласиться. Как она начинала перечислять требования к врачам, ей хотелось спрятаться в свою раковину и отмахнуться, сославшись, что это — не профиль технаря, удобно закрывая оптику на то, как искусство медленно поддавалось ей попыткой за попыткой, как усердие непременно одержит вверх над склонностями и талантом, что времени на это предостаточно.              (Кибертрон — планета со сроком годности, но у Джувел его нет. Если она всё же останется в металлическом теле и устранит, избежит опасности, то всё время вселенной принадлежало бы ей!..)              По её эндоскелету прошлась неприятная дрожь. Джувел приказала себе сосредоточиться на главном. Она пришла за образованием, а не новой работой — ей необязательно становиться врачом.              — Нам на тот левый лифт, — в голосе Пакита не чувствовалось уверенности, или это только Джувел снова лезла в чужую душу.              — Ты как-то не звучишь уверенно.              — Попробуй сама разобраться в путанице, что мне скинули вместо адекватных объяснений: там больше вопросов, чем описаний! Какого шлака, там вообще написаны вопросы, разве не твоему учителю виднее, куда нам идти и как туда добраться?!              Выпустив воздух с разочарованием из воздухосборников, она зашагала к закрытым дверям лифта — механические инопланетяне не придумали ничего нового для него, он выглядел знакомо и интуитивно понятно даже для Джувел с её проблемами с кибертронскими технологиями.              Пакит трансформировался, обхватывая феммский корпус для устойчивости, и потянулся к кнопкам со стрелками.              — Постой!              Лже-окуляр раздраженно перевели на Джувел, будто спрашивали: «Что?» Может, ей не стоило останавливать выкриком, пугая, но мысль, за которую поспешили ухватиться, пронеслась внезапным ионным выстрелом.              — Пожалуйста, что бы дальше ни произошло, будь очень, очень вежливым с доктором ради меня, ладно?              — Разве в твоём мире не все заслуживают вежливости? — насмехался он над социальной нормой, однако, что для неё было нормой, то для Пакита — всего-то мнением Джувел.              — Ну, тогда кто-то больше, — у них не было времени, для того чтобы она успела обсудить необходимость базового уважения ко всем, пока его не потеряли бы по собственной глупости, и как многое для неё значили врачи, теперь с появлением цензура будучи физически не способная делиться переживаниями прошлого. — Ты можешь дать мне небольшое обещание?              — У тебя так мало доверия ко мне? — проворчал он. — Джувел, я не допущу, чтобы по моей вине ты потеряла учителя и шанс на будущее за пределами M-2. И я сделаю это не потому, что чувствую себя обязанным за то, что в прошлый астроцикл ты исполнила мою мечту, несмотря на неприязнь к гладиаторским боям, так что не засоряй накопитель.              Оу, она провалилась в попытке сохранить иллюзию увлеченности одержимостью Пакита. Не то чтобы не ожидаемо, у Пакита нет обычной оптики, но он не слепой.              — Спасибо, я просто хотела услышать аудиосенсорами, о чём и без того уже знала, — нежно улыбнулась она, сняв маску и визор, раз низкое воздушное загрязнение позволяло. — Я ценю всё, что ты делаешь для меня, Пак.              Признательность смутила его.              — Эм… Наверное, я так много терплю ради тебя, потому что чувствую себя по-настоящему счастливым, когда ты счастлива… — всерьез задумался он над причинами быть хорошим другом.              — Это, конечно, было бы мило, если моё счастье буквально бы не передавалось другим ботам в досягаемости моего ЭМ-поля, — на её фейсплейте появилось пресное выражение. Чего она ожидала от него? Несмотря на всё хорошее, что он для неё делал, Пакит был и будет маленьким эгоистом, его личность складывалась, Праймус знает, как долго, и её не изменить за мгновения для представителя долгоживущей роботизированной расы.              Однако Джувел и не ставила себе задачи менять своих друзей, потому что её что-то не устраивало в них. Тем не менее она чувствовала ответственность, ложащуюся на её плечи, за действия, которые он совершал в её присутствии, потому, пока не причиняли вреда окружающим или самому себе, она оставалась в стороне.              С полузакрытой оптикой и губами, сложившимися в прямую, как рельсы, линию, она нажала на кнопку, над которой завис коготь минибота, и зашла в лифт, который ничуть не отличался от земных. Не обошлось без зеркал, визуально увеличивающих пространство. Пакит выбрал нужный этаж — двухзначное число. Двери закрылись, в поднимающемся грузовом лифте заиграла стандартная лёгкая музыка для лифтов, на которую Пакит поднял шлем в замешательстве, но повернул обратно на неё, когда Джувел рискнула обратиться за советом в том, что давно вертелось на уме:              — Я бы хотела произвести приятное первое впечатление. Что нужно делать, чтобы кому-нибудь понравиться?               Раньше Джувел не задавалась таким вопросом, применяя одну модель поведения к людям и ботам, от которой отходили, когда из категории знакомых переходили в друзей, потому что именно так и устроена дружба: быть принимаемым таким, каков ты есть, и принимать в ответ. Вежливость и уважение — залог приятного взаимодействия, и она никогда не задумывалась, а применимы ли постулаты для инопланетной культуры.              До этого момента.              Раньше у неё не было повода менять паттерны поведения, но, видимо, настал тот день, когда пора отложить в сторону человеческие манеры. Это только на время, она переживёт встречу с учителем, как собеседование на работу, и вновь станет глюком, которым её знает и с натяжкой любит Пакит.              Минибот пропустил часть с укором, почему в её шлеме пробел о таком важном знании и почему она интересовалась информацией столь запоздало, когда каждую полезную для них связь налаживала она, а сразу перешёл к сути:              — Ты не представляешь большой опасности, — он крепче сжал плечо в своих когтях, расстроенный её слабостью, — поэтому, пока ты балансируешь между «быть безобидной» и «быть жалкой», не уходя во второе, тебе не следует задумываться о такой глупости. Не беспокойся, я не бот теории, но если бы дурак упустил такого любопытного и прилежного ученика, как ты, то я мог бы показать, как работать с техникой в M-2.              — Большое спасибо, Пак, но я немного не об этом, — она искала не успокоения, хоть оно и не нежелательное, а настоящего совета от настоящего кибертронца. — Мне нужно заполучить чужую симпатию в сжатые сроки.       — Когда заведение знакомств было для тебя проблемой? — с практически нежностью вмешался он. Она хотела возразить, ведь до этого ей попадались одни боты, по той или иной причине чувствующие себя одинокими, что делало их уязвимыми, но знала, что Пакит принял бы это на личный счёт.       Три стены отражали Джувел и Пакита, повисшего на ней. В New-2 ограниченное количество отражающих поверхностей, особенно с безупречной отражательной способностью, как зеркало, потому механический внешний вид до сих пор был непривычным. Всё — металл, кроме тёмно-синих поводов, облепляющих шейные сочленения: белые манипуляторы, резко переходящие в тёмно-синий корпус, где на стыках швы остро выступали, чёрно-синие бёдра, которые видно только благодаря отражающимся от света бликам, и серебристые рыцарские сапоги с середины бедра — бур и по совместительству её опоры. Аудиосенсоры дёрнулись вниз в расстройстве. Да, мрачную же палитру ей подобрали.       Скрап, разве корпус не подстраивается под искру и личность пользователя, как насмешка над поговоркой — не судить книгу по её обложке? Джувел успокаивала себя мыслью, что она переняла все пугающие черты от предшественника, а бомбическая фигура и прочие прелести — заслуги её личности и характера.       Люди любят опасных тварей, что легко могут их убить. Она надеялась, кибертронцы своровали и эту безрассудную черту наравне с кучей других причудливостей человечества, для того чтобы это распространялось и на её жуткий облик.       — Проблем точно не возникнет при общении с интеллигенцией, — улыбнулась она, проводя по острой выступающей денте когтем.       — Я видел и хуже… — неудачно ободрил Пакит.       Она вздрогнула, вспомнив жутких представителей Десептиконов. Что снаружи, что внутри. К её развлечению, человечество снова показало, за что она его обожала, и на этот случай оно изобрело надёжный способ противостоять страху перед монстрами, используя другое чувство, превосходящее страх, — похо…       Динь!       Лифт издал приятный аудиосенсорам звук, оповещая, что они на нужном этаже, и прерывая размышления о том, какие люди всё-таки космические орки. Спрятанный её ЭМ-полем Пакит уже закрепился на поясе, и они ждали, когда драматичные двери наконец-то откроются.       В один момент они, как оконные ставни, были закрыты — в следующий ярко-розовый, от которого хотелось отключить или вырвать оптику, луч пробился в щель, а ЭМ-поле Джувел коснулось другого. Их ждали. Красная оптика мгновенно расширилась, а циркулирующий по вентиляционным системам воздух разогрелся.       Это!..              — Фемм?!              Женский выкрик исходил не от Джувел.              Внутренний визг прервали манипуляторы, зацепившиеся за плечи Джувел и утянувшие её из лифта. Восстанавливая равновесие, она практически вышла в приседе, инерция заставила сделать пару шагов вперёд, а владелец манипуляторов отступил, чтобы Джувел, споткнувшись, не упала на него — на неё.              Щурясь в розовом кошмаре, что называлось здесь освещением, Джувел видела перед собой робо-женщину. И, господь, Джувел недалеко ушла по реакции от мальчиков, впервые узревших существо противоположного пола.              Первая фемм. Как многое она могла узнать об отличиях феммского корпуса, почему вообще существовали отличия у мехов и фемм.              В приседе разрыв в росте размером в метр был сокращён. Полностью розовый на грани красного окуляр улыбался и без губ, правый был прикрыт синим визором, на котором вырисовывались розовые линии в форме оптики фемм. Джувел не могла определить тон лицевой пластины из-за дьявольского освещения, но он был светлым. Гладкий симметричный шлем, как расколотый грецкий орех, посередине расходился. На лбу, как герб, слоями были толстые пластины: две в форме кузнецких клещей, одна пластина на них в форме полумесяца, повёрнутого вверх, — рядом с ними застыли в хмуром положении надоптиковые пластины, выгнутые серпом, однако, не добавляя злобы во взгляд.              Подкрашенные (?) губы изогнулись в улыбке, а блестящие винты, словно крылья стрекозы, расправились за спиной и быстро затрепетали, когда мятная фемм наклонилась к ней.       — Неужели они удовлетворили критерии старой меня? — протянула она, прижимая сочленения на когтях к своей щеке.       Словно открытый скафандр космонавта, на её плечах лежал металлический капюшон. Грудь фемм состояла из кабины вертолёта. По винтам Джувел смогла догадаться об альтернативном режиме. Детали альт-формы были только на верхней половине тела и голенях, их можно отличить по мятной краске, остальные части корпуса меньше претендовали на обтекаемость и были металлически-серыми.       Манипуляторы обхватили щёки Джувел, отрывая от рассматривания, — внезапная атака! Их сдавливали и растягивали, как тесто, сосредоточенно сверля одиноким окуляром фейсплейт. Чудно, теперь рассматривали её…       — Здравствуйте? — невнятно поприветствовали фемм — о, боже, вероятно, своего учителя.       Лифт ещё был открыт и ждал позади — пока что не поздно повернуть назад и сбежать.       Фемм-вертолёт снова потянула за собой, но на этот раз щёки Джувел были взяты в плен. Фемм сделала два шага, прежде чем освободить Джувел, оставляя потирать горящие области.       — Как насчёт того, чтобы проследовать за старой мною, юнлинг? — поманила она когтем и углубилась в розовое безумие неспешной походкой, оставив их с Пакитом в прострации.       Джувел осталась где-то навроде зала ожидания поликлиники. Очень широкий коридор, по которому могла бы свободно проехать каталка, танк — наверное, тоже, но она не особо представляла, как он мог бы поместиться в лифт. По бокам от дверей лифта стояло два стальных куба, как мило, что было куда присесть, а в конце пути ворота, выдерживающие, вероятно, ядерный удар, откуда слабо доносились электронные звуки.       Несмотря на схожие мысли, всплывшие чуть раньше, она отклонила предложение Пакита не следовать за фемм, как-то определившей её принадлежность к молодым кибертронцам, пробормотав что-то утешительное.       Первое, что заметила Джувел, — музыка в жанре EDM.       Ворота открыли для неё огромное и белое, если бы не розовые лампы, помещение, оборудованное различной техникой, стоящей у округлых стен, множество столов с инструментами у них и шкафы, просто изобилующие датападами, сияющих разбавляющим голубым. Мятная фемм лазила в одном из таких. Она достала датапад и, прижав его к габаритным фонарям на груди, подошла к Джувел.       — Впечатляет? — поинтересовалась она её мнением и зашагала дальше в рабочий кабинет врача или учёного.       Вероятно, предполагалось, что Джувел последовала бы за ней. Смирившись, она сделала, что от неё ожидалось, пристроившись за спиной с винтами.       — У меня особо нет, с чем сравнивать.       Развернувшись сама и развернув Джувел, фемм надавила на её плечи с датападом в одном манипуляторе, требуя присесть на круглый стул без спинки. Джувел не сопротивлялась и присела — теперь она была ниже на метр фемм. Оказавшись подвижным, сиденье немного прокрутилось под ней, и Джувел поправила его, выровняв корпус.       Клик, кажущийся вечностью, две фемм неуютно смотрели друг на друга. Вернуть визор на лицевую пластину было бы неприлично, не так ли? Эх…       — А вы?.. — предложила выход из неловкой ситуации Джувел.       Фемм моргнула одним окуляром, будто не ожидала, что её обозначения спросят. Робо-женщина, со всем уважением к ботам вашей профессии, но Джувел без понятия, кто вы, помогите ей заполнить пробелы.       — Доктор Дарклайт, ведущий специалист в своей области хирургии: нейросети, процессоры и искры — а кто ты, сладкая искорка? — в манипуляторы Джувел пихнули датапад, и Дарклайт шагнула к соседнему столу. За её спиной Джувел не могла ничего разглядеть из того, что она там делала.       «Фраг, мы в такой яме, Джувел», — ошарашено вклинился по комму голос Пакита: «Мне сложно назвать более сложную область. Что значит, доктор намного старше меня и потратил ворны исключительно на изучение строения кибертронца, прежде чем сосредоточиться на практически не подающихся исследованию деталях ботов — искры и ЦП».       Пакит посчитал нужным бросить ей информационную бомбу и оставить Джувел разбираться с последствиями. Как ей впечатлить не просто кибертронского врача, а, вероятно, одного из лучших?       — Со мной сотрудничают как с Селебрити, но на самом деле у меня нет официального обозначения, — не могла найти в себе силы соврать доктору, да и непохоже, что была какая-то польза скрывать обозначение, которое, в принципе, не больше, чем прозвище.       — А неофициальное? — посмотрели из-за плеча.       — Джувел.       — Обозначение весьма нестандартное, придумывала ли ты его самостоятельно? Или тебе его дал твой минибот?       Да, конечно, почему бы не знать ещё и про Пакита? Она надеялась, что о нём ей сообщил кто-то посторонний. Проницательность — пугающая способность и преимущество, которое Джувел не хотела упускать из своих манипуляторов.       «Что-то наша маскировка не работает», — кисло пожаловалась она ему.       — Авторство за мной, одобрение за ним, — гордо поделилась она с ней.       Дарклайт вернулась к Джувел, вытянула один манипулятор, прося вернуть в него датапад, а вторым протягивая маленький голубой шарик. Обмен состоялся, и, удерживая на кончиках когтей, Джувел поднесла голубой камушек к оптике, смотря на него как в калейдоскоп.       — Ты не собираешься его есть? — намекнула Дарклайт.       Джувел неуверенно посмотрела на фемм, а потом — на еду в когтях.       — Это необработанный энергон?       Дарклайт отрицательно покачала шлемом, и Джувел рискнула бросить кристаллик в рот.       Вкусовые датчики взорвались от вкуса. Её дента непроизвольно сжалась, раздробив, как оказалось, твёрдую оболочку сладости, — полость залила кисло-сладкая субстанция. Ей только что дали конфетку, как ребёнку или спарклингу, но Джувел ни капли не расстроилась: «Голубой свет, это божественно!»        Она зажевала активнее.              Дарклайт прикатила второй стул напротив Джувел и с любопытством наблюдала за бурной реакцией.       — Есть ли причина, по которой я ощущаю себя так, как будто я — та, кто съел сейчас энергетический кристалл? — произнесла она, чуть не застав Джувел выплюнуть сладость.       Проклятье, ей следовало скрывать эмоции, но, с другой стороны, это тоже показалось бы подозрительным для бота, который определил её возраст до того, как Джувел успела сформулировать хотя бы одно связное предложение. Не собираясь ни врать, ни грубо игнорировать вопрос, она многозначительно уставилась в розовый окуляр.       Прости, док, но у неё есть свои тайны.       Послание донесли.       — Интригующе, но допрашивать тебя было рано и неприлично с моей стороны, сможешь ли ты старую меня простить за грубость, а взамен я дождусь, когда ты доверишь старой мне свой секрет, больше не напирая? Джувел, — словно опробовала на глоссе вкус необычного обозначения, не дожидаясь ответа, — ответь, юнлинг, кто ты? Расскажи старой мне, в насколько первобытный ужас вгоняет тебя страх дезактива?       Жевательные движения приостановились — Джувел обратила свой взор на хирурга, который, возможно, угрожал ей или уводил разговор в очень странном направлении. Омраченный фейсплейт зафиксировали в нейтральном выражении, для хирурга был бы лучше второй вариант. Никто не любил выслушивать угрозы, и Джувел не хотелось демонстрировать это доктору.       В единственном открытом окуляре зажёгся белый крест, как зрачок, следящий за мимикой Джувел. Розовый кабинет внезапно словно заволокло тьмой.       — Если бы у тебя была возможность, убила бы ты саму смерть?       «Значит, не угроза», — отлегло от искры.       Ожидание от неё ответа морально давило на Джувел, она сглотнула загорчившую сладость, набрала в вентиляционные системы стерильного воздуха и провозгласила глубоким голосом:       — Я бы заточила её в банке.       Гудение приборов, не заглушаемое тихой музыкой, создавало шум, словно осуждая, пока Дарклайт и Пакит осмысливали тот бред, что она серьезно выдала.       Какого чёрта, они молчали? Это реальная судьба, которая постигла Юникрона, — ладно, может, не совсем банка, но «не совсем банка» сработала и эффективно удержала воплощение абсолютного Зла! Скрап, быть провидицей — неблагодарная работа.       «Джувел, что за шлак?» — первым очнулся от оцепенения Пакит, выработавший иммунитет к… Джувел в целом.       Это эффективное решение проблемы с неубиваемой смертью? Не можешь убить — заточи в неволю, как делают политики всех исторических эпох.       — Возможно, я сделала больший глоток, чем смогу проглотить? — засомневавшись в своих способностях справиться с юнлингом, разделила недоверие с миниботом, которого даже не слышала, Дарклайт, чей застывший фесплейт теперь выражал лёгкую обеспокоенность. Кажется, она переосмысливала своё решение нагнать давящей атмосферы и принимать её в ученицы.       Нет, Джувел необходимо, как воздух, образование! Ну, в кибертронском теле ей воздух не настолько важен, пока были альтернативные средства для охлаждения корпуса, — это больше речевой оборот.       Однако какая глупость — упустить хирурга с самыми вкусными конфетами за её органическую и механическую жизнь, то есть с высокой квалификацией!       Идя ва-банк, она резко наклонила корпус и обхватила когтями манипуляторы Дарклайт, удерживающие датапад. Выпуская феерию эмоций в язык тела и ЭМ-поле, Джувел с написанной на фейсплейте решительностью смотрела в окуляр с белым крестом, который оторвался от места, где они соприкасались, поднялся и встретился с красной оптикой, прежде чем раствориться в розовом сиянии.       — Вы спрашивали, кто я? Я ответила, что Джувел, хотя у меня нет обозначения, принесенного из Колодца искр, — она подняла манипулятор Дарклайт и поднесла его к левому плечу, где прощупывался закрашенный номер. — Я шахтёр, ювелир — кто угодно, кем меня назначат мои работодатели, но также музыкант, изобретатель и мечтатель.       Джувел отпустила Дарклайт, но манипулятор остался на месте. Вызывая дрожь, чужая ладонь осторожно прошлась по символам на тёплом металле и спускалась вниз по манипулятору, пока она не схватилась за когти. Выражение фесплейта хирурга было непроницаемым, ЭМ-поле молчало, оставалось только предполагать, что происходило в мятном шлеме.       Джувел задыхалась от неопределенности. Отпугнула ли она доктора, показала ли себя достойной шанса? Джувел не достойна быть врачом — ещё нет, но, может быть, она попытается стать или дезактивируется, пытаясь. При желании и работе над собой человек может стать лучше, и, как единственный человек на ближайшие миллионы лет, она собиралась показать свой личностный рост. Она хотела засмеяться, как наивно звучали её общения, но всё же не отступала от собственных слов.       Большой палец протёр тыльную сторону её ладони, и на этот раз Дарклайт отпустила Джувел, которая дождалась, когда Дарклайт поднимет шлем, и с теплотой сказала:       — И мне нужна ваша помощь, чтобы стать тем, кем я хочу видеть себя, доктор.       По большей части она хотела видеть себя живой, что было бы очень странно даже для Джувел прямо заявлять в первую встречу не знающему о её пророческих воспоминаниях боту, но в ней так же тлела надежда, что у неё появятся силы повлиять на собственную жизнь, что ей никогда больше не придётся бросать свои «недосягаемые» мечты.       На миг Дарклайт продемонстрировала слабость перед проникновенными монологами, прежде чем закрыть фейсплейт за маской равнодушия. Хорошие врачи умели подавлять сочувствие, мешающее спасению жизней, и эта появившаяся улыбка на лицевой пластине фемм не намеревалась подбодрить Джувел.       «Грустная предыстория не подействовала на хирурга?» — прокомментировал Пакит. Джувел чуть не подскочила: когда это он начал пользоваться игровыми терминами?       — Многих приводят к нам оковы, которые становятся неподъёмными, те же боты встречают свой последний выход в сеть здесь, — плавным движением указала она на платформу, похожую на платформу для перезарядки. Ох… — Рады ли они встретить его со старой мной?       Дарклайт мрачно усмехнулась, усомнившись, что она была бы их первым выбором, подгоняя формулировку предложения под вопрос. Её окуляр пробежался по корпусу второй фемм в кабинете.       — Как ты относишься к модификации корпуса? Твои манипуляторы-импланты… ты пережила одну? — растягивала она звуки, переходящие в видимую дрожь на металле мятного корпуса. — Тебя бы интересовало узнать, что я планировала получить от нашего сотрудничества? Я долго — назовём это просьбой — простила своих коллег порекомендовать бота, подходящего старой мне по всем критериям: изящные и координированные движения хирурга или ювелира, не бегущего за наставником со знаменитым обозначением или вовсе не знающего о старой мне, — однако, кто распространяет дезинформацию, что я ищу ученика, а не ассистента?       — Что? — потерянно обронила Джувел, чувствуя, как сыплются надежды.       Дарклайт наклонилась ей на встречу, и Джувел почувствовала, как на металлический галстук оказали давление в одной точке — коготь хирурга указывал прямо на искру, находившуюся за ним.       — Знаешь ли ты что-то, помимо загруженных данных по работе с металлами, понимаешь ли, что обучение промышленного бота будет не больше, чем бременем, для старой меня? Я ищу ассистента дольше, чем ты функционируешь, почему бы тебе не облегчить старой мне неблагодарный труд и отказаться от отвлекающих факторов — эмоций? Ты же не сомневаешься, что я смогла бы оплатить и установить тебе подавитель программ-эмоций?       Доктор улыбался с безумием того, кто бы без вопросов вмешался в работу чужого тела.       Человеческое и машинное начало объединились в едином порыве — Джувел издала рёв из глубин корпуса и горла, отбрасывая манипулятор. Как же раздражало! Дарклайт с удивлением оглядела манипулятор, словно его отрезали, но он, не упав, остался на месте.       Джувел подавила ярость, вспыхнувшую в ответ на отвратительное предложение, и, сохраняя спокойствие, ровным, насколько это возможно, тоном озвучила собственное мнение:       — Ну, а я пришла сюда учиться, а не становиться чьим-нибудь хирургическим инструментом без чувств. Реакции на эмоции можно научиться контролировать, и если вы сразу обращаетесь к легкому способу избавиться от проблемы, то чему вы собираетесь меня научить? Как лечить, даже если лечение сбросит пациента до базовых настроек? Может, детали корпуса не делают меня собой, но эмоции — да, так что можете пересобрать меня, как проклятый завод, с которого меня выпустили, но не предлагайте посягательство на мою личность.       Дарклайт рывком поднялась со стула, испугав Джувел, что она переступила черту, что разозлила хирурга, но доктор пихнул датапад в когти раньше, чем мысли успели сформироваться. Джувел нерешительно посмотрела на его содержание. На светящемся планшете мерцали белые символы кибертронского языка — на Кибертроне любили светящиеся буквы, м-мда, они складывались в задание по соотношению стадий обработки энергона с местом, где оно происходило: снаружи или внутри организма. Она листнула вниз, а потом ещё раз дальше и дальше, и определила, что в её манипуляторах.       Проклятый тест!       Это было первым предложением Дарклайт, в котором не слышалось вопросительного тона, и оно прогремело, как удар молнии:       — Будь удобным роботом, чтобы стать идеальным ассистентом, или докажи, что та, кем ты являешься, заслуживает стоять рядом с моим гением.       Неудивительно, что с таким подходом Дарклайт до сих пор не нашла себе ассистента.       Джувел оторвала оптику от экрана из-за легкого страха, вызванного влиянием, которым обладала Дарклайт в одном только мощном воколайзере, но она успела проверить содержание парочки вопросов и за ничтожно малое время (благослови способности цифрового разума). Там нашлись вопросы по математике, физике наверняка на шлем выше её углубленных, по человеческим меркам, знаний, и она видела вопрос, спрашивающий про законопроекты, принятые в период Великой пандемии, нацеленные на борьбу с необозначенной болезнью.       Она нахмурилась. Какая ещё, скрап, пандемия?       Как можно понять из вопросов, были скромные шансы правильно ответить на них все. Джувел не успела озвучить свои сомнения о том, чтобы справиться с ними было ей по плечу, как Дарклайт опередила её, предсказав все аргументы и обесценив вопросом:       — Почему ты думаешь, что старую меня интересует что-то, кроме прохождения теста?       Гнев снова подступил, и Джувел схватила эту эмоцию и направила её на решение теста. Пусть Джувел пришла за знаниями без них же, ведь она отправилась учиться, как будто она так просто сдастся, даже если не попадётся ни одного вопроса, на который Джувел сможет дать верный ответ.       Скрепя дентой, она положила датапад на бедро и забегала оптикой по экрану. Её хмурость растаяла, когда она услышала голос друга, предлагающего помощь.       Одним движением Дарклайт сорвала Пакита с неё. С открытым в шоке ртом Джувел смотрела на болтающуюся сумку-пояс в хватке фемм. Как Дарклайт смогла так просто снять минибота и, не менее важно, продолжала мешать ему трансформироваться?!       — Нет симбиотической связи — нет помощи, понимаешь, минибот? — смотря на трофей в своих манипуляторах, усмехнулась она.       То ли шокированный, то ли сдерживающийся ради Джувел, то ли всё разом он сдержал оскорбления, позволил положить себя на стол и только потом вернулся в двухопорный режим. Он ни на наноклик не отводил датчики от фемм, представляющей настоящую опасность. Джувел безмолвно согласилась с тем, что они столкнулись с кем-то превосходящим их навыками и безумием.       — Почему бы тебе не вернуться к решению теста, Джувел? — обратили внимание на юнлинга.       Без лишних слов она сосредоточилась на тесте. Чем быстрее приступит, тем раньше закончит и вернёт Пакита.       Тест собрал всевозможные темы, Джувел не могла представить, чтобы все они пригодились врачу. Это было даже больше, чем быть разносторонне развитым, это — просвещенность во всех четырёх сферах общества, в реалиях мира функционалистов ни у одного бота, зажженного сегодня — в Золотой век Кибертрона, не было бы шанса иметь доступ ко всем этим областям знаний.       Кромешный мрак, но она не бросала попыток преодолеть тест, прибегая к логике. Дарклайт всё это время сидела напротив, всегда вежливо улыбаясь ей, когда Джувел проверяла доктора.              Пакит больше не пытался связаться с ней, тихо следя за ними двумя…       Дарклайт дала ей всё время, которое Джувел считала не в пустую потраченным на проверку ответов. Хирург не озвучил сроки, не торопил и иногда мог расщедриться разве что на энергетические кристаллики, которые Джувел с сомнением и подавленным недовольством, но всё же принимала. На всё в сумме ушло четыре цикла, если верить хронометру. Ей определенно стоило увеличить количество кредитов к оплате здоровяку за терпеливое ожидание, которое она, будучи человеком, вряд ли бы пережила без интернета под рукой.       Её центральный процессор гудел, приближалась сонливость — первое предупреждение о необходимости перезарядки и отдыха для ЦП. Интеллектуальная работа всегда утомляла больше всего. Джувел передала датапад в манипуляторы Дарклайт, как топор палачу, и освободила воздух из вентиляционных отверстий в тяжёлом вздохе.       Праймус, она безумно устала…       Не заглядывая в результаты теста, фемм поднялась со стула и только тогда бросила короткий взгляд на экран, прежде чем предложила Джувел последовать одной за ней.       — Я не оставлю юнлинга одного, — сдержанно возразил Пакит. Ему не нравилась идея оставить её без защиты, как и самой Джувел.       Но Дарклайт настаивала, что им нужно уединение для приватного разговора, однако отказывалась от компромисса, где Пакит будет присутствовать с отключенными аудиосенсорами. Усталая и просто желавшая поскорее покончить со всем этим, не веря, что может со своими результатами получить ученичество, Джувел положила манипулятор на плечо Пакита и уверенно пообещала не соглашаться на любые предложения от врача без него. Он не одобрял отправление её без сопровождения, но остался стоять на столе, провожая взглядом Джувел и Дарклайт, за спинами которых закрылись ворота.       Дарклайт опёрлась о стену в коридоре неподалёку от кабинета и жестом пригласила присоединиться к ней. Джувел встала рядом с мятной фемм у стены, слишком уставшая, чтобы опасаться доктора, видевшего и умевшего многое, доводившего её программы и Пакита до режима повышенной бдительности.       — Знаешь ли ты, что в моём кабинете прямо сейчас играла твоя музыка?       Джувел покачала шлемом, как-то не заметив, сосредоточенная на получении наивысшего результата.       Дарклайт повернулась к ней с расслабленным фейсплейтом.       — До того, как я услышала обозначение, кого к старой мне отправят, там всегда звучали песни, которые уже забыты всеми остальными, как ты думаешь, что это говорит о моих музыкальных вкусах? Они устаревшие?       С её накрашенных тёмно-бирюзовых губ сорвался низкий смешок.       — Так что ты представила моё удивление, когда оказалось, что к старой мне пришёл юнлинг, создавший удивительные мелодии, пленяющие искры?       С её мировоззрением, наверное, Джувел сначала стоило научиться жить, прежде чем испытывать удачу в науке, но следующее, что сказала Дарклайт, вызвало удивление:       — Я ушла в медицину на её заре, не было ни городов-государств, ни учителей, с которых я бы могла взять пример, чтобы стать хорошим наставником, — только мой дорогой опекун, но какой с этого толк, если у тебя же уже есть кто-то, взявший на себя эту роль?       — Опекун? — пробормотав, повторила Джувел. До городов-государств? Она не могла представить, что разговаривала прямо сейчас с ботом из насколько далёкого прошлого.       Предустановленная информация всегда была скупа на культурные моменты. Работодателей навряд ли волновало, как их работники интегрируются в общество.       — Старший бот, заботившийся о твоём здоровье и счастье, — звучит знакомо?       — Здоро… мой друг однажды использовал это слово, и оно есть в моих базах, но понимание ускользало от меня.       — Так ли это удивительно, если опекуны — пережиток моего времени? Но ты пришла сюда не слушать о старых, почти как Праймы, ботах и астроциклах, которые навсегда остались в прошлом?       «Не знаю, ты выглядишь весьма молодо для бабушки», — подумала Джувел, не решаясь озвучивать дерзкие мысли. Постигнет ли её такая же судьба? Конечно, если она переживёт весь грядущий кошмар. Чёрт, она не уверена, что люди психологически готовы к огромной продолжительности жизни.       — Нет, — согласилась она. — Я пришла за вашими знаниями.       Мог ли слышать Пакит их разговор через ворота и стены толщиной с поезд?       — Разве опекунов не может быть больше одного? — спросила Джувел, и в её вопросе действительно заключался вопрос, в отличие от всего, чем забрасывала фемм.       — Создателей должно быть больше одного, не путаешь ли ты создателей и опекунов между собой?       Джувел без понятия, кто такие, скрап, создатели, да и не разобралась до конца в роле опекунов в жизни юнлингов, как она. Она почти уверена, что никогда не задумывалась об этом до сих пор. Это то, что происходило с кибертронцами раньше, когда их не отправили сразу на учёбу или работу? У них — у роботов были семьи? Она знала, что существовали братья, благодаря двум десептиконам, правда, один помер в том же эпизоде, что и появился, и их взаимоотношения по понятной причине не раскрыли, но они были похожи как две капли воды (ради экономии на модели, очевидно), как биологические братья, так что они не были названной семьей, как команда Прайм.       Если честно, сейчас был неподходящий момент, чтобы обдумывать концепцию семьи роботов, когда сложные мысли ускользали. Джувел просто хотела поскорее услышать вердикт и уйти, чтобы оплакать отказ позже с отдохнувшим процессором.       — Может, старой мне просто стать создателем ассистента? Нет-нет, какой тогда использовать второй экземпляр КНК, если я не хочу получить своего клона?       Джувел бросила попытки понять Дарклайт, ушедшую в бормотания.       — Доктор, прошу прощения, но…       — Ах, я заставляю твоего друга ждать и волноваться? — выставила она манипуляторы перед собою, зажав датапад между сочленением и корпусом. Дарклайт скрестила их и посмотрела наверх — в оптику Джувел.       Джувел мысленно похлопала себя по плечу, хваля, что встала с той же стороны, где был у Дарклайт открытый окуляр без визора.       — Что бы ты сказала, если бы я всё же обучила тебя, но минибот стал моим ассистентом?       — Сказала бы, что отказываюсь, — она, похоже, перешла в режим энергосбережения, раз предложение не вызвало прежней злости. — Если бы я уже не знала, что он ни за что на это не пойдёт, то запретила ему жертвовать свободой выбора своего симбиотического партнёра ради меня.       Белый крест становился всё насыщеннее в розовом зеркале души, на губах ни разу не дрогнула маленькая улыбка. Джувел услышала звук работающего вентилятора и с недоумением повернулась на него — рулевой винт на правом плече Дарклайт завращался. Джувел всегда завораживали подвижные детали ботов, и она не смогла заставить себя оторвать оптику от винта.       — Ты промышленный бот, поэтому, чтобы о «повышении квалификации» не стало известно, выстроим безопасный график, согласующийся с моими планами и операциями, хорошо, Джувел?       Названная фемм моргнула и недоуменно посмотрела снова на свою учительницу теперь, похоже. Вот как она решила объявить об этом? У Джувел только что определенно забрали титул самой странной фемм (она ещё поборется за звание).       — А как же тест?       — Какое старой мне дело до результатов? — отмахнулась Дарклайт, размахивая датападом перед ней.       — Действительно, — улыбнулась со стиснутой дентой Джувел, наблюдавшая за датападом и убившая циклы и нейросетевые соединения на тест.       — Отпразднуем ученичество? — легонько хлопнула фемм по экрану датапада ладонью.       — Когда я не буду уставшей и нервной, — смягчилась Джувел, почувствовав искреннюю радость другой фемм. Наверное, она потратила много времени в поисках помощника, да?       Если бы Джувел закрыла свою оптику на наноклик, она бы вряд ли добрела до Пакита, не говоря о New-2, поэтому Дарклайт не стали мешать таскать себя, как плюшевую игрушку. Мятная фемм утянула её в кабинет, провозглашая юнлинга ученицей гениальной Дарклайт — самооценка этой фемм…       Свесивший опоры с того же стола, где его и оставили, Пакит сначала в замешательстве посмотрел на доктора, сплющив оранжевый круг, а после расширившийся лже-окуляр остановился на ней за пояснениями, которыми жадничала Дарклайт       — Ура? — устало потрясла Джувел поднятыми над шлемом манипуляторами из-за спины хирурга.       Они втроем единодушно согласились, что сегодняшняя встреча затянулась, и, решив обговорить дату следующей дистанционно, когда они здраво оценят возможности друг друга, расстались. Дарклайт передала Пакиту, который в какой-то момент представился мятной фемм, датапады, которые предложили Джувел для самостоятельного изучения. Даже в пик усталости Джувел смогла остановить серию поклонов, мысленно обливаясь слезами счастья, только с помощью Пакита (угроз с его стороны поставить на датапады защиту) и попрощалась с Дарклайт, впервые назвав её своим учителем.       На улице наступило тёмное время суток. Джувел завалилась в грузовой отсек, шатаясь в танце и заражая радостью сопровождающих и прохожих. Здоровяк не задавал глупых вопросов — Пакит и Джувел были благодарны за это, устав от что ни предложения, то вопроса Дарклайт.       Одурманенная ликованием и усталостью Джувел высадилась в New-2 и, доверяя Пакиту перечислить перевозчику кредиты, без него пошла к пандусу, чтобы подняться в поселение. Проходя мимо места, где утром разгорелось жаркое противостояние здоровяка и Пакита в карточной игре, Джувел обнаружила заполоненную поверхность шахтерского посёлка знакомыми мехами-контролерами. Восемь ботов участвовало в игре, пока остальные семь мехов в качестве зрителей стояли в ожидании своей очереди — методом проб и ошибок нащупали максимально возможное количество игроков. Работники New-2 наткнулись на необычные карты и решили хорошо провести время, по всей видимости, придумав, как ими играть.       Ну, похоже, теперь это карты этих парней.              Они не совсем её друзья, несовместимые графики мешали выстроить крепкие связи, но любить — значит хотеть делиться. Или страдать? Неважно, ей просто приятно, что им нравились одни и те же вещи.              Смотря на счастливые фейсплейты, становившиеся еще более радостными, когда она подошла к группе, сияя и буквально излучая позитив, Джувел рассказала правила игр, повторив ранние объяснения для чёрного и бледно-лилового меха.              Она вернулась в кварту, прежде чем до их процессоров дошло, что «эксклюзивные», как они выразились, карты принадлежали ей. Рано или поздно они и без её помощи сопоставили бы факты.              Перешагнув порог, Джувел сразу заняла платформу для перезарядки.

════

      В опустевшем кабинете розовому свету на смену пришёл более пригодный для хирургической работы белый. Одиночество всегда было желанным гостем. Дарклайт сидела на стуле, который не так давно занимала её новая и первая ученица. Крутясь на нём, когда становилось невыносимо скучно, она анализировала тест, оценивая уровень знаний. Как будто читали остросюжетную драму, винты энергично двигались за её спиной.       Спустя пятнадцать кликов она наконец-то отложила его в сторону, недовольно сжимая губы, разочарованная в информации, с которой отпускают юнлингов в общество.       Да, в её время, выходя из Колодца искр, они сбивались в стаю, как скраплеты, если какой-то бот не возьмёт на себя роль опекуна, что случалось довольно редко, но это вовсе не означало, что сейчас должно быть так же или ненамного лучше.       Из предназначенных для утешения пациентов динамиков пела фемм, над удержанием которой подальше от влияния харизматичного, но амбициозного гладиатора предстояло потрудиться, чтобы её не заворожили смелые и опасные идеи. Если заботливое отношение, которое подсмотрели через камеры, к не являющемуся её симбионтом миниботу, что-то и говорило, так об этом.       Она легла верхом корпуса на стол поверх датапада, размышляя, кого бы из коллег могла расспросить обо всём этом деле — бытия преподавателя. Естественно, из тех, которые не оборвали с ней связь после суда. А после она бы могла вернуться к исследованиям. Звучало скучно, но приемлемо.