Звёздные

Гарри поворачивает голову, смотрит на профиль Луиса в лунном свете и не может перестать улыбаться. Честно, рот просто никак не выходит закрыть. Сердце уже так ненормально не колотится, как прежде – они тут, на берегу, уже давно лежат – но дышать всё равно ещё трудно. Словно он заглотил огромную мятную конфету, и она сжала горло, не позволяя воздуху нормально попадать в лёгкие. Стайлсу кажется, что он и выдыхает сейчас со свистом. Словно он застужен. Но он абсолютно здоров. Физически точно (головой-то он давно поехал). Просто тот восторг, что не даёт ему просто сейчас встать на ноги, кажется почти одержимостью, или даже болезнью. Потому что сил словно и впряду нет. Их хватает лишь на улыбку и несмелое сжимание чужой ладони, лежащей рядом на песке. Они далеко друг от друга - Луис откатился, чтобы закурить, - но руку протянул, и Гарри, конечно, сразу ухватился за его пальцы. Томлинсон затягивается, выдувает изо рта дым в ночное небо и снова смеётся. А потом словно в сомнении трясёт головой. - Я до сих пор в ахуе. Это так…невероятно, - выдаёт он, глядя куда-то на далёкие звёзды. Но при этом словно инстинктивно сильнее сжимает пальцы Гарри. А потом тоже поворачивает голову. - Ты как, Кудряшка? Нормально же всё? - Ты..эээ…хочешь спросить, сожалею ли я? – Гарри даже перекатывается на бок и поближе, если некоторым тут чего-то очевидного не видно: к примеру, его широченной довольной улыбки, которая, наверное, освещает весь пляж. Луи понимающе фыркает. - Ну…типа того. Слушай, ты ведь сам говорил, что тупенький, я просто решил, что у тебя нужно всё спрашивать, чтоб мы оба точно всё правильно понимали. Не думаешь, что вышло слишком быстро? Гарри неверяще качает головой. Томмо переживает сейчас о какой-то ерунде. Тем более это ведь Стайлс был инициатором: и первого поцелуя, и того, что их руки оказались там, где оказались. - Не пожалел ни первый, ни второй, ни третий раз, - выдаёт Гарри. И, естественно, не пожалеет ни в какой из следующих раз, которые, он надеется, точно будут. - Лу, можно вопрос? Томмо молча затягивается, оглядывает собеседника изучающе, и кивает. - Угу. - Ты раньше целовался с парнями? - Угу. - А…? Луис в ответ сразу фыркает. - Не, ничего больше. Ну…То есть, петинг был. Но…дальше я не пошёл. - И тебе самому норм тогда, что мы…? - Я в шоке, конечно, но мне ахуенно, - Томмо переворачивается на живот и ползёт к Гарри, сразу на него укладываясь. - Разве по мне не видно? Такой ответ крайне доходчив, особенно с учётом того, что Луис впивается ему в шею, явно намеренный поставить засос. - Нужно было давно тебя поцеловать, - сообщает сквозь смех Гарри, пока Томмо упорно делает ему гематому на очень чувствительном месте. Но после этих слов парень сразу отрывается от своего занятия. - Так чего ж не поцеловал? – возмущается он, возвышаясь теперь над всё ещё лежащим Стайлсом. - Эм…я…, - лепечет Гарри, хоть, естественно, видит, что Луи лишь придуривается, изображает негодование. – Если…если бы мне было позволено, я бы давно это сделал. - Так кто тебе запрещал? – снова возмущается Луис, продолжая выделываться. А затем начинает хохотать, потому что Стайлс под его якобы разгневанным взглядом теряется. - Эй, прости, - хихикает он, тянет руку и зарывает пальцы в его кудряшки. – Я - приставучий, я тебе говорил. Не думал, что я могу как-то влиять…что ли… Обычно Гарри не очень догоняет, когда ему что-то пытаются донести не напрямую. Но вот с Томмо он уже как-то стал подстраиваться и, кажется, немного понимать. - Ты ждал, когда Я начну действовать? - Вроде того. Ждал, когда мне надоест ждать. Я же...ну…я же тебе ведь нравлюсь, так? Мне так ещё неделю назад показалось. Гарри поднимает руки, ухватывает Луи за спину и валит его на себя. Ему нужно видеть его лицо максимально вблизи, чтобы понять ответ на свой следующий вопрос. - Ты серьёзно это спрашиваешь? – уточняет он почти с сарказмом. - Нет…да…я…Господи… - Луи неожиданно прикрывает лицо руками, в которые стонет. – Сегодня я поверил, что, правда, нравлюсь. Ох, ты так весь день на меня смотрел! Я с трудом сдерживался, чтобы не начать тебя целовать прямо там на мастер-классах. Гарри в ответ смеётся, лезет под ладони парня и чмокает его чуть выше подбородка. - Значит мы были в одинаковом положении. Нет же смысла говорить, что очень нравишься, раз по мне видно. Луис сразу прекращает прятать глаза, ухватывает Гарри за шею, и позволяет вовлечь себя в продолжительный поцелуй. Но пока они не надумали повторить то, что было ранее, Томлинсон решает побыть немного общим благоразумием: он отрывается от губ Стайлса и напоминает, что тому нельзя сегодня слишком поздно ложиться. Так что нужно уже до комнаты шуровать. Луис чуть откатывается, не так далеко, как первый раз, и снова сжимает ладонь Гарри в своей. Им стоит немного полежать, успокоиться: не демонстрировать же соседям своё явное возбуждение. Так что снова пялятся на звёзды. - Помнишь, - неспешно и хриповато размышляет Луи, загребая пальцами вытянутой руки песок рядом с собой: он словно очерчивает линии от колена и до макушки, - я говорил, что меня заебал песок в трусах? Если вот так, то я точно готов его терпеть. - Я так и думал, что ты всё-таки выдашь какую-то пошлость, - в ответ хихикает Гарри, и старается Луиса погладить по плечу. Ему бы очень хотелось продолжать поцелуи. А вот спать не хочется от слова совсем. Стыдно признаваться даже себе, но ему на завтрашнее выступление плевать. Он думает об этом, и ненароком в голову приходят не самые лучшие мысли. И он решается их озвучить. – Луи… Тот парень, что уехал из «Звёздных», на чьё место ты претендовал, вы с ним встречались? - Почему ты так решил? – тихо уточняет Томлинсон. Он явно из расслабленного становится настороженным. - Ты тогда сказал, что тут часто заводят романчики, а после ссор кто-то психует и уезжает. Вообще тогда Томмо говорил о влюблённых девчонках. Но ведь парни тоже влюбляются. И, очевидно, могут влюбиться и в Луиса. - Нет, у меня с ним ничего не было, - явно с неохотой отвечает Луи. - Мы общались. И когда его стало крыть, я, честно, пытался у него выяснить, чего он психует, но, близкими друзьями мы не были: с чего бы ему со мной делиться своими переживаниями, - Луи ненадолго затихает и глубоко вздыхает. - Пожалуйста, давай закроем эту тему, это выглядит, как чёртово дежавю. - Дежавю? – не понимает Гарри. - Блять…ладно, раз я сам это брякнул, поясню. Был один ебанат ревнивый, который тоже решил, что у меня с тем челом что-то было. Но нет. Наверное, мне нужно меньше людей лапать, чтобы никто ничего лишнего не предполагал. - Так ты здесь в тот момент с кем-то встречался!? – Гарри прилагает все усилия, чтобы вопрос прозвучал просто заинтересованно и почти бесстрастно. Он точно не хочет напоминать Луи какого-то упомянутого ревнивого дурака. Хотя, да, звоночек внутри немного позвякивает, подкидывая мысль, что в прошлом году, вместо Гарри он тут на пляже с каким-то другим парнем валялся. Томмо хмурится и карикатурно поджимает губы. - Нет. Или да, - сообщает он, принимаясь тараторить и размахивать руками. - Ну, то есть, мы с ним поцеловались несколько раз. Это значило, что мы встречались? То есть, что-то у нас было. На самом деле всё было неопределённо. Но как только он стал мне колупать мозг про то, что тот мальчишка из-за страданий по мне уехал, я распсиховался и не стал продолжать…ну, то, что мы начали. Так, этот ответ ощущается, как намёк, что Стайлсу нужно заткнуться и не донимать Томлинсона вопросами. - Не злись на меня, Лу, - просит Гарри, уже, честно, предвещая ссору. - На тебя? На тебя-то мне чего злиться? – отзывается Луи и в голосе действительно звучит удивление. - Мне показалось, что тебя задело то, что я у тебя об этом спрашиваю. Я напомнил тебе того парня? - Нет, Кудряха, ты что! Мне просто не нравится об том вспоминать, ты тут не причём. Ты, как я говорил, поверил мне сразу нисхуя. Ты такой добрый и милый, - Томмо снова тянется к Гарри, явно подумывая его или погладить, или поцеловать. Но сам себя прерывает. – Так, никаких нежностей. Всё, спать пошли. Теперь мне, тем более, нужно пинком тебя в койку гнать, чтобы ты завтра на сцене был самый бодрый, чтобы в том числе и ты сам не решил, что я снова по старой схеме мальчиков с Большой сливаю. - Лу… - Я сейчас пошутил! – сразу отмахивается Луи, не давая ему мысль развить. - Но не про то, что пора спать. Давай, вставай, правда, пора. *** Наконец, видимо, уставший от этой смены дежурный по корпусу будит всех, как кажется, пинком ноги в дверь. И он даже внутрь не заходит, как обычно, а только орёт в коридоре, чтобы все вставали, и ползёт к соседней комнате. Жители восьмой нехотя шевелятся, барахтаются, но с кроватей вылезают. Явно все намеренные ползти в кусты досыпать. Найл, который лёг раньше остальных, собирается быстрее всех и выходит. Лиам вытягивает упирающегося Зейна к мойкам. В опустевшей комнате Томлинсон тут же тянет Гарри к себе для утреннего чмока. Для примерно ста пятидесяти чмоков и взъерошивания и без того смятых-перемятых за ночь кудрей. И день Гарри сразу начинает нравится. - Луи, а я могу тебя целовать? – тихонько уточняет Стайлс, когда они вместе с остальными полусонно начищают зубы у общих моек. Томмо только делает удивлённую рожицу, мол, что за странные вопросы, но поскольку у Гарри знак вопроса в глазах, кивает, и для убедительности сквозь щётку шипит: «да, дибилушко, да, конечно». И теперь, каждый раз, как только они остаются одни, Гарри не даёт Луису и секунды: тут же начинает его целовать. Всегда. При любом удобном моменте. - До смерти меня решил зацеловать? – уточняет парень, когда после обеда они забегают в комнату, чтобы скинуть верхние кофты. Правда он явно не возмущается. И он точно не против этой появившийся прыти. - Теперь да, - сразу соглашается Гарри. Он счастлив, что больше нет этого томительного ожидания. Когда не ясно, то ли можно прикоснуться, то ли нельзя. И если у него есть возможность целовать, целовать и целовать это милое существо без остановки, то он так и сделает. Луи смущённо улыбается, прячет лицо у Гарри в складках кофты на груди, а потом резко отстраняется, чтобы Гарри снова не зажал его за шкафом. - Ты песню выбрал на сегодня? Собираешься на репетицию? – уточняет он, пока Гарри пялится на его губы, очевидно вообще больше ни о чём не думая. - Нет, не выбрал, - отзывается он с сожалением. А потом сам отступает от Луи на несколько шагов. - Я просто не могу ни о чём думать, когда ты рядом. Судя по счастливой роже Томлинсона, ему это явное обожание Стайлса крайне лестно, но он пытается его облагоразумить. - Сегодня нам совсем нельзя видеться! – выдаёт он с умным видом, открывает дверь и предлагает Гарри жестом уже куда-нибудь пиздовать. – Иди, потусуйся с соседями. - Я пойду с ними на репетицию: мы же все сразу сегодня выступаем. А пока хочу быть с тобой. - Балда, я с тобой пойду. Просто, давай, не будем уединятся. Гарри не очень понимает, ну и нахрен ему такое надо, но как всегда соглашается и позволяет себя вести опять на какие-то мероприятия. Быть у всех на веду ему совсем не нравится. *** После репетиции, на которой всем выступающим дают только по разу прогнать песни с микрофоном, парни пораньше идут в душевые, чтобы перед концертом привести себя в порядок. Луи хоть и не выступает, но решает вписаться в общие сборы. А точнее, старается побыть всеобщим стилистом, пытаясь всех уговорить, что все отлично выглядят. Особенно активно он подбадривает приунывшего Лиама, которому упорно не нравится его причёска. Но вот Стайлса он отчего-то начинает чихвостить. - Да куда ты опять этот пиджак пялишь? – шипит он, ухватывается за полу этого самого пиджака и пытается её дёрнуть. (Есть предположение, что он просто ищет лишний повод прикоснуться к Гарри.) - Солидно же смотрится, - не понимает претензии Гарри. - Как капуста смотрится! - Словно маленький мальчик отцовский пиджак напялил, чтобы выглядеть старше, - отзывается заодно и Зейн, которого вообще не спрашивали. - Ой, отвалите, в пиджаке пойду. - Да Гарри! - подвывает Луи, когда видит, что к пиджаку - синему и невзрачному - тот напялил пухлые кроссовки сиреневого цвета. Теперь Стайлсу кажется, что Томлинсон теряет настроение, от того, что они идут выступать, а он – нет, и тому немного завидно. - Ты можешь не ходить с нами, - предлагает Гарри, когда они уже выходят из корпуса и собираются выдвигаться к сцене. Он хоть и выпрашивал Луиса посмотреть его выступление, сейчас кажется, что это была плохая идея и тому будет неприятно. - Ты что! – верещит Луис, сразу ухватывая Гарри за плечи и принимаясь трясти. - Я, конечно, пойду! Я - твоя главная группа поддержки! Буду тебе оттуда снизу подбадривающие поцелуйчики посылать. Гарри в ответ польщено лыбится. Но он не уверен, что сможет спокойно петь, если Томмо, действительно, решит слать ему воздушные поцелуи. *** Стайлс поднимается на сцену, стараясь отыскать в толпе Луиса. И находит, естественно, реагируя на своего парня (он же теперь его парень, да?) широченной улыбкой. (Ещё бы он его не нашёл, если Томлинсон залез на помост с флагштоком, при этом ещё и притащив с собой стульчик, чтоб ещё больше возвышаться над толпой.) Гарри машет приветственно рукой собравшимся, на самом деле адресуя этот жест, да и, вообще, всё в этом мире, только одному человеку. Публика в ответ тоже машет, хлопает. И, в уже заигравшей музыке Стайлс слышит выкрики: «А ты чего один?», «Где остальные?». Эти одинокие реплики вдруг поддерживают и другие. - Что, ходите нас снова услышать? - начинает Гарри общаться со зрителями. Так даже легче. Не нужно чего-то делать, дожидаясь, пока идёт вступление. - Да! - почти хором визжат какие-то девчонки. Гарри уже собирается пошутить, состроив обиженную мордашку, что мол, вот им его мало. Но он поворачивает голову и видит у подножия сцены Малика, который выступает за ним следом, и тому уже даже микрофон выдали. - Эй, Зейн, - привлекает его внимание Гарри. - Ты знаешь то, что я собираюсь спеть? Может, поднимешься и поможешь? Да, его за эту импровизацию могут от сцены отстранить. Будничные выступления тут на Большой идут четко и выстроено, все согласно выданному чек-листу, без каких-либо отступлений в сторону. Просто концертные номера. Но, похоже, публике это не очень нравится. Они живо принимают идею Гарри показать что-то незаготовленное, принимаются очень активно хлопать, свистеть. Зейн, под приглашающие аплодисменты зрителей, поднимается, смотрит через поле на палатку звукача и тот ему утвердительно кивает, сообщая, что он его подключил. Так что брюнет присоединяются к уже горланящему Кудряшке. *** На этот раз Гарри даже не думает тусить за сценой до самого окончания концерта. За кулисами обычно весело, все общаются, шутят, дурят. Но ему сейчас важно быть по другую сторону. Он передаёт микрофон следующему выступающему и мчит в толпу, стараясь как можно быстрее пробраться к флагштокам. Луис соскакивает к нему со своего пьедестала, сразу ухватывает за руку и тянет от всех подальше. - Подожди совсем чуть-чуть, - фыркает он, отстраняя от себя Стайлса: как только они хоть немного отходят от сцены, Гарри намеревается тут же его поцеловать. – Пожалуйста, потерпи. Приходится сдаться под просящим взглядом. Странно, что Томмо не велит своим шальным словно сорванным голосочком держать руки при себе, и вести себя приемлемо, как положено хорошим мальчикам, а именно просит. Он, похоже, даже не очень уверен, что Гарри подчинится. Нужно начинать боятся? Или просто нужно уйти чуть дальше в темноту и дело лишь в том, что они могут сейчас кому-то попасться на глаза? Луи, очевидно, нервничает. Желая его поддержать, Гарри кивает и позволяет себя снова опять и опять вести куда угодно. Хорошо, он подождёт. Чего-то там. Стайлс, в принципе, сразу соображает, что они идут к своей коряге. Томмо вытягивает из закромов их каремат, садит Гарри на него и просит ещё немного времени. А сам начинает ряд действий, каждое из которых поднимает шкалу восторга Гарри до запредельных высот. Во-первых, Томмо снимает с плеч рюкзак, достаёт из него плед, который расстилает у них под ногами. Громоздит на него рюкзак и принимается вынимать из него всякое. Там обнаруживаются коробка шоколадных конфет, фрукты, красивая глубокая тарелка, а также пара свечек. И, ого, даже салфетки. Луис улыбается и вынимает зажигалку, поджигает фитилёк. Но задвигает свечку подальше к коряжке, чтобы огонёк сильно с пляжа не было видно. А затем Томмо отрывает под корягой бутыль. И на этот раз это вино. Красное. Он демонстрирует его Гарри, как бы спрашивая, норм. При этом прикусывает губу, очевидно неуверенный, что всё-таки норм. - З…здорово, - проговаривает Гарри, раз от него ждут какую-то оценку. Но это слово вообще не описывает ту щенячью радость, с которой Гарри понимает, что сейчас происходит. Это так мило. Мило. Запредельно мило. - Подумал, что так более солидно будет. Бакалы тоже есть, но они пластиковые. Зато у них ножки красненькие, красивые. И их разбить нельзя. Ну, сломать можно, но осколков не будет, и… Томмо, наконец, замолкает, очевидно, поняв, что он несёт всё подряд, при этом не особо проговаривая все слова, отчего только инстинктивно можно понять, чего он тарахтит. Он выдыхает и протягивает Гарри бокалы, пока сам разливает по ним вино. - Мне очень нравится, - выдаёт Стайлс, хотя он это вино ещё не попробовал. Он о ситуации в целом. Всё просто потрясающе, даже если это вино сейчас окажется кислючей бормотухой. - Я рад, - улыбается Луис, поглядывая на Гарри из-под скатившейся на глаза чёлки. Он наполняет бокалы, забирает у Гарри один, и поднимает его вверх. - РомантИк! МанифИк! – продолжает скалится парень, обводя получившееся в итоге убранство. – Вчера не вышло, так что сегодня я… – начинает он пафосно, а потом сдувается и, кажется смущается. – Пытался сделать, чтобы это, вправду, выглядело, как свидание… - Это выглядит. И это очень круто, - лепечет Гарри, не имея сил сейчас даже моргнуть.   Крайне впечатлительный Стайлс не знает, получается ли у него произнести эти фразы естественно, чтобы Луи прекратил переживать. Ему, правда, безумно нравится то, что сейчас происходит. Он помнит своё последнее свидание. С девочкой, которой он понравился. Она потащила его в кафешку и всё то время, что они там сидели, таращась в столешницу, он чувствовал себя словно под прицелом. Его словно тогда вывели на расстрел. Да, все ходят на свидания в кафе, кинотеатры, парки – это нормально, это романтично. Но ему вот сейчас нравится куда больше: на драном каремате, в тёмном пролеске, под огонёк небольшой свечки и с запахом недорогого вина. Это словно как в фильме. Как в сказке. И Гарри чувствует себя сейчас принцессой, сбежавшей на тайное рандеву со своим рыцарем с самой красивой на свете улыбкой. Хох, они ещё даже не пили, а он уже очень пьян. Томмо ещё раз салютует бокалом, глубоко вздыхает и приближает свой бокал к Гарри. - Спасибо, что согласился быть со мною, - проговаривает он, легонько стукая о краешек пластиковой ёмкости в руке Гарри. АААА. Ну, всё, после этих слов Стайлс окончательно потёк, как весенние ручейки по улицам. Томмо залпом закидывает в себя вино (бокальчики, в принципе, маленькие), облизывает губы и смотрит на замершего Кудряшку. И Гарри, в принципе, похрен уже на это вино, но за такой тост выпить нужно непременно. Он тоже ухает в себя всё, что есть в бокале, и ещё, кажется, даже не успевает всё проглотить, а Луи уже ползёт к нему через их импровизированный стол и они, наконец, начинают целоваться. Стоит ли говорить, что теперь свидание выходит на уровень высшей улётности? Но пока их лобызания не пошли дальше, Томмо отстраняется, немного отсаживается, наливает им ещё вина, даже пытается запихнуть конфету в рот, но похоже, они оба нацелены на то, чтобы милое свидание приняло крайне интимную направленность. Как только они допивают новую порцию, Луи вынимает у Гарри бокал, куда-то его пихает (похоже, что вставляет ножку между двух веток ближайшего куста), укладывает Гарри на каремат, нависая сверху. Видать он пару секунд размышляет, как быть дальше, но возможно, резко вкинутый в организм алкоголь говорит ему, что вполне нормально забраться на Гарри и расположится непосредственно сверху. А может просто так удобнее продолжать целоваться, сидя на своём партнёре верхом. Стайлса это очень даже устраивает. Он укладывает свои руки на поясницу Лу, стараясь притянуть парня к себе поближе, а затем спускает ладони чуть ниже, намеренный огладить его ягодицы. Но неожиданно под его ладонью в кармане начинает вибрировать телефон. Томмо отводит руку назад, и Гарри уже подумывает, что был слишком нагл и сейчас получит по своей ползущей на попу ладони. Но Томлинсон лишь выхватывает телефон, кидает его куда-то на плед, и продолжает поцелуи. Хорошо, отлично. Гарри начинает дальше скользить ладонями вниз, собираясь ухватить бёдра Луи снизу, но телефон опять начинает пиликать, а затем снова, снова, и снова. Томмо отвлекается, и Гарри тоже останавливает свои поползновения. Звонок завершается, но следом телефон опять звонит. Так они точно к себе внимание привлекут. Луис вздыхает и всё-таки отползает от Гарри, беря телефон в руки. Он удивлённо таращится на экран, затем разворачивает его к Стайлсу и демонстрирует список целой кучи с чего-то возжелавших с ними пообщаться. Звонил Зейн. И Бэкка. И Лиам. И Найл. - Детка, похоже, что что-то случилось, - обеспокоенно выговаривает Луи, вытирая губы. - Точно, раз они все звонят, - подтверждает Гарри. Что, с поцелуями на сегодня покончено? Похоже на то. Томлинсон листает вызовы, прикидывая, кому в итоге лучше всего перезвонить. И решает, что самое оптимальное – перезвонить Хорану. В итоге из короткой беседы выясняется, что с ними прям вот в срочном порядке вознамерился поговорить кто-то из администрации. И им нужно срочно подойти к их аллее, пока за ними поисковый отряд не отправили. Вот такие расклады. Мальчишки смотрят друг на друга, не очень понимая, что теперь делать. Им уже возвращаться в людные места, и тем более, попадаться на глаза администрации совсем нельзя. Ох, неужели на них кто-то донёс? Или антибухальщики не успели их сегодня проверить во время дискотеки и решили таким образом отыграться? Парни задувают свечку, прячут всю провизию в рюкзак и оставляют под корягой. Запихивают в рты жвачку и ползут к аллее, настраиваясь на какую-то разборку или даже взбучку. Гарри по пути молится о том, чтобы их, и вправду, не начали сейчас проверять, ведь если их уличат в пьянстве, завтра же отправят домой. Но нет, пожалуйста! Только не сейчас…Теперь он точно не может отсюда уехать! Ни за что! На аллее их, и вправду, дожидаются и вожатые, и женщина из администрации. Благо не та, которая истерила из-за головастиков. Эту они вообще уже видели. Это одна из организаторов концертных программ, с ней общались, или, видели, в принципе, все Звёздные. Парни подходят, здороваются, но стараются ближе не подходить. Они щемятся за облокотившегося на тачку Лиама. Тот пару раз оглядывается на них и, похоже, очень даже понимает, в чём дело и почему у них сейчас паника в глазах. Женщина тем временем приветствует новоприщедщих, а потом оглядывается на блестящие в свете фонарей камни. - Мне очень нравится ваша идея. Крутая аллея, крутые звёзды. - Спасибо, - блеют все в ответ как-то разобщённо. Похоже, что все гадают, за что именно они огребут. Может, как раз, и за аллею. Или за спизженную лавку. Или за что угодно ещё. - Ребят, я к вам с таким вопросом, - объявляет женщина издалека. И появляется мысль, что она видит, что парни нервничают и специально тянет, не говорит прямо, что, собственно, ей надо. - Как вам вступалось вместе на Большой сцене в день Дружин? - Неплохо, - подтверждает Найл. У них, похоже, это уже традиция - если нужно говорить, то он за всех отдувается. Представительница администрации очень довольно улыбается в ответ. - Хотите ещё выступить там, как полноценная группа? - ВСЕ вместе? – тут же отзывается Гарри. Выходит прям как-то почти агрессивно. Луис ухватывает его за ладонь, чтобы тот особо не орал. И, похоже, Пэйн тоже почти готов это сделать. Организаторша с пониманием сразу бросает взгляд на Томлинсона. - Все вместе, - подтверждает она. - Тогда, наверное, хотим, - выдаёт Найл, но с вопросом в голосе. Он крутится по сторонам, мол, парни, мы же хотим или нет. Потому что все молчат, друг на друга смотрят. Стайлс вон выяснил его интересующее и потерялся. А остальные – ваще непонятно что думают. Луис таращится на Гарри с совершенно непонятным выражением лица, которое может обозначать что угодно. - Ну и отлично, увидите в ближайшие дни «В одном направлении» в расписании, - подводит итог женщина, так и не дождавшись чёткого ответа. И с видом решателя судеб удаляется. - Ох, ну нихера себе, - гогочет Найл, пока все прям очень громко облегчённо выдыхают. Похоже, все, действительно, решили, что их тут распнут за все грехи. - Ну, вы попали, чудики! Поздравляю, - со странной кривой улыбкой объявляет Ребекка. – Теперь реально придётся репетировать, а не заниматься хер пойми чем. Ой, не ей об этом говорить – мисс Главная Проёбщица. - Ебать, мы теперь точно – группа, - не может поверить Зейн. Он оглядывается на Луиса, но тот не готов это комментировать, он в шоке. И его, и Гарри затапливает чрезвычайная радость вместе с облегчением. Стайлс подхватывает Луиса на руки, обнимая, и посылает Малику предупреждающий зырк, чтобы он не лез. - Парни, - привлекает всеобщее внимание до этого отмалчивающаяся Николь, - вам, как-бы, себя теперь потише вести нужно. За вами итак пристально наблюдали, сейчас начнут ещё сильнее, и не чтобы подловить даже, а ради интереса. Ведите себя, что ли, сдержаннее. - Бухать кончайте, - поясняет более доходчиво Бекка то, что Николь пыталась выдать как-то уж слишком завуалированно. - В общем, да, - подтверждает брюнетка. – Немного без выкидонов всяких. - Поняли, - подтверждает Луи, наконец отрывая лицо от плеча Гарри, в которое уткнулся. Но отвечает таким голосом, что звучит это как: «да мне вообще поебать». Девчонки, которые точно просекли, что парни совсем не трезвые, понимают, что сегодня уже о дальнейших планах этой группы беседовать бесполезно, поэтому только машут на них руками и уходят. - Вы что, против вообще были? - не понимает Найл, оглядывая всех. – Вы бы мне сказали. - Я не против, - отзывается Малик. И снова смотрит на обжимающуюся Ларри-парочку. - Да не против мы, просто завтра всё обсудим, - отвечает Гарри. Он тоже смотрит на Луиса. Ведь да? Они ж не против? Тот утвердительно кивает. Ну вот и всё, ну вот и порешали, а теперь отстаньте от них все! На самом деле они так счастливы, что им не прилетело пиздюлей, что оба только и думают теперь, как поскорее ото всех съебать. Гарри, так и удерживая Луиса на руках, теперь думает лишь о том, чтобы бы поскорее унести его отсюда в укромный уголок. И похоже, Луи всецело разделяет его мысли, потому что он скатывается со Стайлса, хватает его за руку и резво тянет с аллеи. Теперь у них ещё больше поводов вернуться к своей коряге и продолжить пить своё винцо и целоваться. Но неожиданно их стопорит Лиам, который чешет за ними вслед. - Вот куда вы опять пошли? – бубнит он, похоже собираясь вылезти впереди, чтобы перегородить им путь. - Идите в комнату, пока кому-то на глаза не попались. Ага, конечно, не хотят они сейчас сидеть в общей комнате. Сейчас они хотят…секса они хотят!!! Срочно! Луис перестаёт тянуть Гарри к пляжу, разворачивается, обходит Пейна и возвращается к аллее. Но это вообще не значит, что он собирается подчиниться. - Зейн, как дорогого друга прошу, как брата! – шепчет он, приближаясь к Малику. -Отвлеки на себя Лиама, пожалуйста! Странно, но брюнет сразу с готовностью соглашается и делает то, что даже Луиса отвлекает. Он несётся к Пэйну, который продолжает что-то выговаривать, хватает ладонью за скулу, резко разворачивает к себе, врезается в его губы поцелуем, также порывисто отстраняется и сваливает дальше, по той же траектории, что несся, теряясь где-то в темноте деревьев. - Это что? – сипит Лиам, ошарашено пялясь вперёд себя. - Фиг знает, – сразу отзывается Луи. - Догони и спроси. Не тупи: хрен пойми, куда он уже ускакал. Мож топиться побежал. Лиам заторможено кивает, разворачивается и бежит в сторону, где, предположительно носится ошалевший Зейн. - Так, детка, давай тоже поскакали, пока Лиам в ахуе, - фыркает Томлинсон, снова подцепляя ладонь Гарри. Они несутся прочь, а Найл, вздергивая брови, остаётся один на лавочке. И он думает, что вот ему тут даже и додумывать ничего не нужно: всё пиздец насколько очевидно. Лучше он спокойненько спать пойдёт, а то он сейчас таких спектаклей насмотрелся…