Звёздные

Бэкка ни разу не ошиблась, предполагая, что теперь распиздяйствовать у них не выйдет. В послеобеденное время парням выделяют концертный зал при здании администрации, чтобы они действительно постарались вместе спеться для официального совместного выступления, а не для горлания песен под гитару на песке. Все ближайшие дни у них стоят репетиции. И не сказать, что это кого-то напрягает. Они ведь заняты любимым делом. А ещё не сказать, что это хоть раз помешает им распиздяйствовать. Просто распиздяйство теперь систематизированное. Утром следующего дня, после того, как стало известно, что они теперь – настоящая группа, парни всё обсудили на трезвую голову и пришли к тому, что это очень круто. Им на самом деле понравилось вместе выступать. И если теперь их не заставят всё-таки выучить для выбранных песен танцы, то всё просто прекрасно. *** Первое выступление группы «В одном направлении» поставили через пять дней. И первые два парни усердно репетировали каждую свободную минуту. К тому же как-то так вышло, что по отдельности их снова влепили в программу через два дня после их прошлых выступлений. Так что они всё время были заняты. На третий же оказывается, что и на сцену никому нестись не нужно, и начальный мандраж, с которым певцы принялись готовится к своему, якобы, дебюту, поутих. Особенно тогда, когда они чётко определились с репертуаром. Так что парни решают вечером немного разгрузиться. А Гарри и Луи очень хотят снова провести вечер наедине. Так что специально планируют отстать от друзей, поэтому волокутся в душевые чуть ли ни самыми последними, рассчитывая, что парни не станут их дожидаться и отчалят на концерт, и после ещё останутся на дискотеку. Когда помытые мальчики выползают из душа, соседи уже снарядились, чтобы уходить. - Вы чего такие капуши, всё пропустите, - подгоняет их Хоран. - Сегодня отдыхаем, торопиться некуда, - отмахивается Луис, заваливаясь на кровать, всем своим видом демонстрируя, что он намерен сегодня как можно меньше двигаться. (Ну да, ну да, Томлинсон, который вообще на месте усидеть не может и минуту.) - Ага, у нас словно выходной, - соглашается Гарри. - Уже даже и идти никуда не охота. Мне кажется, я так здорово помылся, что снова не хочется на себя спрэй от комаров прыскать. Луис, придурок, палится ваще конкретно, потому что никто никогда не поверит, что Томмо бы остановила такая херня, как нанесении спрея. И он, похоже, понимает, что парни на него начинают косо смотреть, словно догадываются, что он что-то не договаривает. - Мож вообще не пойдём ни на какую дискотеку, а на костёр почапаем и там уютненько посидим, - проговаривает он, чтоб к нему не пристали. - Мне нравится эта идея, – отзывается Малик. – Давай тоже сразу туда, – просит он у Лиама. - Конечно, только нужно пледы захватить, - даёт своё согласие Пейн. И Зейн, и Найл тут же кивают, хватая с кроватей пледы. И Зейн, очевидно, сегодня очень даже радостный. Он вообще последнее время очень много улыбается. - Томмо, можешь узнать, сколько будет стоить привезти резиновые сапоги, - выспрашивает он у Луи. Что ж, даже их щёголь решил приспосабливаться к местности. Где он, интересно, в сапогах расхаживать будет? Куда пойдёт? Утром до столовой? - Они и в закромах, скорее всего, есть. Завтра возьмём, если есть в наличии. Окей? - Да, спасибо, бро. Брюнет приобнимет Луиса и выходит в дверь за остальными парнями. Оставшиеся Ларри провожают его почти удивлённым взглядом. - У нас такая идиллия потрясающая, даже Зейн оттаял, - отзывается Гарри, и он сам действительно счастлив. Ему так нравится всё, что происходит, нравится то, что они здесь все вместе, и они – как команда. И ему кажется, что он их уже всех безмерно любит. - Да, идиллия, это точно, - хихикает Луи. Они сидят в приглушенном свете комнаты, где единственный источник света – сумрак из окна и медленно чаёвничают. В городе Стайлс набрал кучу сладостей (самое норм после лечения зуба), так что Луис греет в общекорпусном чайнике воду, приносит в кружках чай. Они чистые, теплые. Сейчас в комнате жарко, и после душа им тоже жарко. Но это такое приятное влажное тепло. И так приятно быть в чистой одежде, на кровати. Зейна, правда. На кровати Томмо сейчас снова бардак – там и сесть некуда. А к Гарри на верх с едой не лезут: если уронят чего – измажут все соседние. Вообще, если говорить по одежде, то Томлинсон до сих пор гоняет так, как пришёл с душевых: в толстовке на голое тело, но с полотенцем на бёдрах. И Гарри запихивает в себя чай, печенье, равнодушно стараясь всё пережевать, никак не желая перестать думать, что то, что Луис так и не обзавёлся штанами – явное приглашение. И под полотенцем, очевидно, ничего нет. - У тебя вид такой отрешённый. Что-то случилось? – интересуется Томмо без своего обычного ехидства. Значит, действительно, не подозревает, что Гарри уже весь извёлся в нетерпении. - Я просто думаю о том, как сильно хочу тебя поцеловать, - проговаривает Кудряшка, в последний момент добавляя «поцеловать», но был намерен ошарашить Томлинсона заявлением «Хочу тебя». И он почти готов показать Луису, что он имеет в виду. - Пять сек. Сейчас я всё дожую, - хихикает Томмо. – Мы всё успеем. Конечно, их соседи только ушли, у них ещё куча времени, так что Луи может спокойно пить свой любимый чай и поглощать сладкое в безмерных дозах, сколько желает. А Гарри может, пока, заняться чем-то ещё. Его очень донимает одна идея. От идёт к двери, замыкает её, на что Луис понимающе хрюкает и довольно скалится. Но его лицо моментально меняется, когда Гарри, сразу взявший разгон от двери, усаживается у его ног на пол и ухватывается за концы полотенца, намеренный развести их в стороны. Луис давится, сильно сжимает губы, видать, чтоб всё не выплюнуть, и крутится, явно пытаясь придумать, куда срочно деть кружку. - Ты можешь продолжать есть, я тебя не отвлеку, - сообщает Гарри, подмигивая. Томмо снова кашляет, и у него, кажется, сейчас чай носом пойдёт. Он всё же находит, куда втиснуть кружку, а в это время Гарри уже распахивает полотенце и опускает голову, но Луис резко подрывается и с громким шлепком обхватывает его щеки ладонями, и так тянет вверх. - Воу, воу! Подожди! Кудряшка, ты уверен? - Совершенно, - отзывается Стайлс, стараясь улыбнуться, что сложно, потому что Томмо так и продолжает сильно сжимать его щеки. И, честно, парень выглядит слегка перепуганным. - Мы не торопимся снова? - Нет, - старается развеять его сомнения Стайлс. К тому же он замечает, что тело Луиса откровенно реагирует на возможную ласку. И тот явно хочет того, что ему предлагают, но ещё не решил, может ли себе это позволить. - Давай я считаю до пяти, и если за это время ты решишь точно, что я не могу это сделать, то я останавливаюсь. У тебя пять секунд. - Не минут? - Нет! Секунд! Раз, два... Да, Гарри настроен решительно, и, если он собрался сейчас делать минет, значит сделает. И он специально не даёт Томлинсону времени для размышлений о том, могут ли они зайти так далеко. - Ты - Дьявол, Стайлс! - почти пищит Луи, смотря на крайне провокационно улыбающегося Гарри. Причём улыбающегося очень близко с его пахом. - Пять, Луи, - сообщает тот. И ждёт ещё немного, чтобы Томмо, если ему нужно, успел сказать, «нет», или «отвали», или «давай подождём пару месяцев», которых у них, естественно, нет, или ещё что-либо угодно. Но Луис молчит. Он облизывает губы, сглатывает, и, похоже, уже ожидает того, что последует дальше. И теперь Гарри не заставляет его долго ждать. Не то, чтобы у него есть опыт в этом деле. Раньше Гарри посещали мысли, что это возможно, и когда-нибудь член другого мужчины окажется в его рту. Но то были лишь размышления. А теперь он думает о том, что, наконец, у него есть человек, с которым он реально хочет попробовать. Даже если их связь, уже заведомо известно, будет совсем непродолжительной. Так что, да: вот член, вот рот, погнали. Нечего время терять. Стайлс сразу старается быть быстрым, без продолжительных облизываний: он сразу ухватывает ствол рукой, оттягивает крайнюю плоть, заглатывает головку и принимается посасывать, стараясь не задеть член зубами. Луи весь напрягается, ахает, взмахивает руками, и кажется, материться. А потом матерится снова, но уже явно не от наслаждения, а от того, что поставленная на кровать кружка падает на пол, очевидно разливая своё содержимое на одеяло. Остаётся надеется, что у Зейна сегодня будет крайне замечательный вечер, а иначе он их просто живьём сожрёт за мокрую кровать. Но сейчас парням на это плевать. Гарри не отвлекается даже на стук и звон стекла. Чья там кружка кстати, пала во имя великого гейского опыта в плане оральных ласк? На неё, в принципе, тоже похую. Луи елозит по покрывалу, снова машет руками, явно пытаясь найти, за что ухватиться, и в итоге его пальцы зарываются в волосы Гарри, слегка их сжимая. Похоже он пытается дать сигнал, что действовать нужно чуть быстрее и напористее. Стайлс и сам это чувствует: член словно становится твёрже, и он начинает пульсировать. Так что Гарри просто побольше набирает воздуха в лёгкие, и старается заглотить куда больше, чем было до этого, и сильнее двигать головой, обильно поливая пах Томлинсона слюной, пока не чувствует странный горьковатый вкус на языке. Когда до него доходит, что Томмо кончил, он просто словно старается в себя всё втянуть, отчего Луис начинает поскуливать и трястись. И так до тех пор, пока Луи сам не пытается его легонько отстранить от себя дрожащими руками. И в этот момент кто-то толкает дверь!!! Благо, что она закрыта. Неужели они были настолько громкими, что соседи пришли разбираться? Луис начинает лихорадочно искать, чем прикрыться, стараясь натянуть толстовку ниже живота. Гарри вздёргивает вверх полотенце, которое сам стянул и комком укладывает Томмо на бёдра. Прикрывшись, как смогли, они оба в панике таращатся на дверь и замирают. А может кто бы там не наведался, постоит, подождёт, и решит, что никого нет в комнате и уйдёт? На это вся надежда. Так что парни и дальше молча сидят, стараясь даже чуть не шевелиться. И этот незваный кто-то за дверью действительно уходит. Оба развратника облегчённо выдыхают, припадая друг к другу, и ржут, но, на всякий случай, беззвучно. - Мне нужно всё-таки штаны надеть, - проговаривает Томмо, очевидно, наконец, осознавая, что он так и сидит с голым членом. Некто, которого нелёгкая к ним принесла, испортил им весь интимный настрой, но, по крайне мере, избавил от возможного смущения, которое могло последовать после состоявшегося оргазма. Гарри кивает, поднимая руки, которые так и лежали у Луи чуть выше колен, позволяя тому вылезти. Луис отползает в сторону, встаёт, и, похоже, задевает стопой кружку – он её куда-то отпуливает и взвизгивает. Да, наверное, уже пора свет включать. Гарри поднимается, врубает освещение, прослеживая на полу дорожку из капель чая и собственно саму кружку с отбитой ручкой недалеко от их с Луи кровати. Ох, и точно, одеяло Зейна!!! Пока Луи выискивает, что можно натянуть на свой голый зад, Гарри сдирает одеяло, наматывает его на руку, отмыкает дверь и несётся до раковины в коридоре, чтобы это скорее состирнуть. Главное не заливать так, чтобы оно потом до утра сохло. За такое Малик их точно линчует. Когда Гарри врывается обратно в комнату, намеренный теперь этим одеялом размахивать, пока оно не высохнет, в двери появляется Найл. - О, а вы где были? Я приходил минут десять назад – было закрыто. (Так вот кто тут слоняется и всё портит) - Ходили одеяло стирать в ванную, - неожиданно слишком быстро сочиняет Гарри. Хотя, это ж почти правда. - Мы тут чай малёх пролили, - поясняет Луи, продолжая ползать по полу, стараясь салфеткой убрать лужу и все коричневые капли. - Это что – Зейна? – вопит Хоран, глядя на то, с каким охренвшим видом Гарри трясёт одеялом рядом с собой, и, главное, с каким усердием, что от создаваемого ветра у Луи даже волосы колышутся. – Вот вы встряли! Да он вас прибьёт. - А то мы не знаем, блять! – шипит Томмо, ещё и стукая Найлу по обутке кулаком, чтобы тот отошёл в сторону, и дал под его ногами тоже протереть. Блондин отступает и принимается ржать, как ненормальный. - Ой, пиздец, не могу, у вас рожи такие перепуганные, словно конец света случился, – гогочет он, глядя на своих ошалевших соседей. - Можно феном высушить быстренько. Луи и Гарри в очередной раз за сегодня замирают и не верят тому, как неожиданно пришло решение проблемы. У них же есть фен! Пака Томлинсон и Стайлс совместными усилиями высушивают одеяло, Хоран, словно надзиратель, сидит, попивает чай, хомякает печенье, смотрит на них и посмеивается. В итоге мокрое пятно почти пропадает. - Если подержать Зейна подольше на костре, то оно уже точно досохнет, - даёт свою оценку Луи, проводя по одеялу ладонью, заодно его стараясь разгладить. Они положили его на место и разровняли, чтобы его хозяин точно не понял, какие на нём творились непотребства. - Ой, точно! Костёр, - подрывается Найл. - Я ж за гитарой пришёл: на той, что там была, струна порвалась. Вот Найл, вот молодец...! Его там ждут, а он хавает. Хотя все, кто знают Хорана, точно понимали, что он пока не пожрёт, не вернётся. От греха подальше парни быстро накидывают тёплые кофты и плетутся на костровище вместе с блондинчиком. Тот чешет чуть впереди, так что Гарри и Луи берутся за руки, и периодически начинают просто друг другу улыбаться. Ахуй от того, что их спалили, и от того, что они чуток победокурили и позанимались вредительством чужого имущества, проходит, так что они расслабляют. И да, идут теперь, удовлетворённо скалясь. Эх, как они планировали, конечно, провести вечер, не вышло. Но зато какой минет – запомнится на сто лет. Хотя бы тем, что они дикую паничку словили. Найла встречают радостными криками, а заодно и заявлениями, что он где-то по дороге заблудился. Блондин в ответ орёт что-то про то, что ирландцы, вообще-то, топографическим критинизмом не страдают. А потом сразу усаживается по центру, явно специально втиснувшись между Зейном и Пейном, и принимается играть. Ларри под общий шумок присаживаются с самого края, и стараются влиться в общую атмосферу. Но не выходит. В темноте летней ночи Томмо аккуратненько поглаживает пальцем руку Гарри. И сначала это просто приятно. Но спустя время почти невинные касания вызывают совсем не невинные желания. Стайлс высвобождает руку, а потом укладывает ладонь Луису на попу и сжимает. Луи в ответ делает тоже самое, правда так резко его щипает, что у Гарри аж дыхание спирает. Томмлинсон, довольный собой, радостно лыбится. Нуссс... если он решил поиграть… Гарри укладывает руку на пах Томмо. И, похоже, пока на это никто не обратил внимание, Луис ускользает из-под его ладони, встаёт с лавки и лёгким взмахом головы указывает Стайлсу следовать за ним. Они отходят всего несколько метров, как Гарри оказывается прижат к ближайшему дереву, а губы Луи начинают скользить по его шее. - Не думал, что ты такой пошлый, - шепчет Томлинсон, расстёгивая замочек на кофте Гарри. А затем начинает блуждать по его торсу ладонями, и ухватывает через ткань футболки сосок. - А я не думал, что ты такой скромный, - припоминает Гарри то, как вёл себя парень совсем недавно в комнате. – Хотя, сейчас уже думаю, что не особо скромный. - Ты сегодня меня смутил. Я хочу смутить тебя сильнее, - сообщает Томлинсон, теперь расстёгивая молнию на джинсах Стайлса. И сразу старается проникнуть рукой за резинку трусов. - Лу, - шипит Гарри, когда Томмо уже принимается двигать ладонью, при этом возвращая внимание шее. - Мы же совсем рядом с костром! Я даже их лица вижу. - Зато они нас - нет. Мы в темноте, они – на свету. Им даже деревья не видно. - Ну ладно…, - соглашается Гарри, которому, честно, похеру на всех, кто там сидит. - Не притворяйся, я вижу, как тебя это заводит, маленький ты извращенец. - О, боже, Лу! – стонет Гарри, действительно ещё больше заводясь от того, что их и вправду могут здесь застать в компрометирующей ситуации случайные прохожие. - Так, малыш, нас не видят, но возможно, услышат, так что, старайся сдерживаться, мой хороший, или, хотя бы быть тихим. Гарри послушно кивает и прикрывает рот рукой, а заодно закрывает глаза, чтобы не видеть Луиса рядом: потому что один взгляд на это парня слишком уж быстро приближает его к оргазму. А ему хочется вот так простоять возле этого дерева до самого рассвета. *** У группы один день до выступления. И откуда-то это все прознали. Потому что все знакомые девочки, которые уже, похоже, их фан-клуб сколотили, на обеде подходят к парням и сообщают, что очень ждут их завтрашних номеров. Блять… Номеров… Слово «номера» звучит так, словно должен быть и дым, и фейерверк, и светопредставление. Откуда у них номера? Их номера – это в костюмах бананов по округе бегать. Кажется, что от них уже ожидают какое-то сверхбомбическое шоу. Которого у них, естественно, нет. - Мы просто петь будем, - отзывается Гарри, как и остальные очконувший от того, что от них слишком многого ждут. - А большего и не нужно. Будьте собой! – успокаивают их девчонки. – Вы такие смешные и милые. - Ээээм…спасибо, - лепечет Гарри, теряясь под этими многочисленными восторженными взглядами. Да, дувчули прям толпой к ним пришли – человек пятнадцать. - А это у тебя что, засос? - уточняет одна из фанаток, вдруг привлекая внимание всех рядомсидящих/стоящих к его шее, которую Стайлс принялся от нервов потирать. - Это сделал я, - радостно объявляет Луи, и, честно, не ожидавший такого громогласного заявления Гарри, чуть прикрывает глаза ладонью, поражаясь тому, как Томмо кидает от одной крайности в другую: с той, где он не желает посторонним что-то о себе рассказывать, до той, где он готов всё своё бельё вывешать на всеобщее обозрение. Стайлс смотрит на своего придурковатого бойфренда, и тот улыбается ещё сильнее, обнажая кажется все зубы, а потом его улыбка резко гаснет. Гарри, естественно, поворачивает голову, пытаясь понять, чего такого неприятного тот увидел. Ах, ну, понятно. Перед их столом с подносом стоит Тревис… - Ну и вкус у тебя, конечно, Томлинсон, - проговаривает тот, кривя лицо в отвращении. И пока Томмо не успел ничего сказать, Гарри подскакивает на ноги, готовый припечатать этому спортику по роже его же подносом. Но этого футболиста, как всегда, сторонняя агрессия не заставляет заткнуться. – У-у-у, - выдаёт он надменно, - это что, твоя лягушонка со мной драться собрался? Гарри готов ответить, но Луис успевает быстрее, так что Стайлсу приходится только недовольно сжать челюсть. - Фигово, фигово, Тревис, - почти напевно отзывается Томлинсон, окидывая парня презренным взглядом. - Каким же отвратительным нужно быть, чтобы тебя хотел поколотить даже самый добрый в мире мальчик. На слове «поколотить» те девушки, которые не насторожились после того, как Стайлс подскочил на ноги, начинают догадываться, что что-то не так. - Ребят, что происходит? – наперебой начинают галдеть они и взволнованно перешёптываться. Тревис - не совсем дурак - оценивает, что вокруг уж слишком много наблюдателей и левых слушателей, так что строит пренебрежительную гримасу и удаляется. - Эй, бэйбы, - снова улыбается Луи, обращаясь к девушкам, - всё в порядке. Мы просто так шутим. Он продолжает упорно изображать ангелочка, посылая фанаткам, кажется, свои самые милые улыбки, и при этом дёргает Гарри сзади за кофту, чтоб тот уже, наконец, сел. Его одногруппники тоже на него пялятся, взглядами как бы говоря, что он тут слишком привлекает внимание. Гарри плюхается на лавку, стараясь тоже изобразить на лице что-то приветливое. И, наверное, он в этом не очень преуспевает, потому что Луи тянет под столом руку и успокаивающе гладит его по ноге. - Да… правда шутим, - выдаёт Гарри, пытаясь расслабится. Ага, шутят они…Была бы тут даже мизерная доля шутки, Найл бы хохотал на всю столовку. Но, судя по всему, даже их позитивный блондинчик сейчас напряжён, хоть и пытается это скрыть. - А хотите я…эээ…анекдот расскажу? – предлагает кудрявый, чтоб, правда уже, всех позабавить. А то вон как напряглись. - Нет, нет, пожалуйста, нет, - сразу начинает причитать Лиам, и даже не ясно, действительно он так реагирует на то, что Стайлс своим неумением шутить сейчас всех в сон вгонит, или тоже старается просто отвлечь девочек от того, что у них, возможно, снова конфликт назревает. - Точно нет! – поддерживает и Луи. – Когда ты его договоришь, наша еда не то, что остынет, а уже стухнет. - В другой раз, Гарри, обязательно послушаем, - улыбаются те, на кого парни сейчас пытаются направить своё придурковатое обаяние. - Мы вас, правда, от обеда отвлекли, - смеются девочки, машут им, ещё раз сообщают, что ждут их выступление, и, наконец, удаляются. Все переглядываются и обоюдно решают, что пока едят, ничего обсуждать не станут. Но, конечно, всё меняется, когда они вылезают из столовки и чешут на свою аллею. - Удивительно, что ты был таким спокойным, - делится впечатлением Зейн, как только в поле зрение не оказывается никого, кто может их услышать. - Я еле сдержался, чтобы не начать его хуесосить, - фыркает Луи, и сам себя гладит по плечу, награждая за не свойственное ему терпение. - Хорошо, что рот был закрыт едой. Ты, когда так сильно хмуришься, выглядишь таким грозным, - затем обращается он к Гарри, который всё ещё явно не в духе. – Кудряш, расслабься уже. - Рано расслабляться, когда всё только, видимо, начинается, - выдыхает словно с издёвкой Малик и кивает в сторону: явно по направлению к ним чешет Уорон - капитан футбольной команды спортивного отряда. - Думаете, спортивные попытаются нас сегодня разозлить, чтобы вынудить с ними подраться? – предполагает Найл. Все снова переглядываются, а потом косятся на приближающегося парня. Вполне возможно, что некоторые спортсмены решили скомпрометировать певунов перед выступлением, чтоб их сняли с программы. - Да с миром я, с миром, - отзывается Уорон, который, похоже, Найла услышал. – Для этого и пришёл, чтобы сказать, что чтобы не выкинул Трэвис – команда не причём. - А чего он выкинул? – вкрадчиво уточняет Луи. Естественно, если что-то всплывёт, то в первую очередь коснётся именно его. - Пока ничего, надеюсь. Но кто ж его знает. - Так может ты посмотришь за ним, чтобы реально ничего не сделал? - предлагает Хоран. - Найл, я ему нихрена не родитель, чтоб следить, – оскорбляется Уорон. - И, Томмо, Трев просто хотел тебя поздравить перед выступлением. Но подошёл в неподходящий момент. - Ясно, - отзывается Томлинсон вполне миролюбиво. Только видно, как он раздражённо поджимает губы. Но похоже Уорон не понимает, что Луи держится, очевидно, из последних сил, чтобы не начать всех крыть матом. - Ты поговоришь с ним? – уточняет он. - Нормально, без ваших перегрызок. Чтобы он, правда, хрень опять какую-нибудь не пошёл делать. - Ой, Уор! – вот теперь вопит Томлинсон. – Сказал, что не родитель, но ведешь себя как раз так. Пусть уже он перебесится, и отстанет от меня! Не маленький! - Томмо, он просто переживает. Вы бы могли уже нормально поговорить. - Да давно ж уже поговорили! Ещё в прошлом году. - Тревису нужно просто… - Тревису нужно просто понять, - прерывает его Гарри, до которого, наконец, всё доходит, - что Луи не свободен. - Он это знает, - отзывается Уорен со вздохом, и смотрит так, как будто ждёт от Гарри понимания, или сочувствия. - Ну тогда пусть уже идёт нахрен! – выдаёт Стайлс, повышая голос. Что, очевидно, для Уорона становится неожиданностью. Но, блин, он - не конченная размазня, с чего все так думают? За дорогого человека Гарри готов постоять, каким бы пирожочком он не казался окружающим. Его соседи вот его грозности совсем не удивлены, он и раньше показывал характер, когда ему что-то не нравилось, а особенно, когда нужно было защитить Томлинсона. – Лу, он извинялся за то, что тогда тебя не поддержал? - Да.., - подтверждает Томмо, выглядя всё же немного сконфужено. Он прячет руки в карманы и перекатывается с пятки на носок. Похоже, ему не комфортно от того, что его бойфренд, наконец, просёк ситуацию. - Ну вот и всё, - подводит итог Гарри. - Больше им нечего обсуждать. - Я понял, - соглашается Уорон. - Просто хотел сделать так, чтобы моя команда думала головой, а не … Уорен, который вечно все проблемы своих ребят через себя пропускает, явно в расстроенных чувствах уходит с аллеи, оставляя всех членов группы «В одном направлении» с информацией, которую всем не мешало бы обмозговать. Но естественно, Томмо так зыркает на собравшихся, что это означает лишь одно – он не позволит даже заикнуться о том, чего у него там было с Трэвисом. Гарри, единственный, кто вообще может какие-то вопросы задавать, спрашивать точно ничего не собирается. Луи итак всё ему уже рассказал. Томмо очень ценит поддержку и доверие, и простить того, кто должен был быть за него, но наоборот, добавил ему лишних переживаний, он не смог. Трэвис, в отличии от Гарри, не стал верить Луису «просто так и с нихуя».