Звёздные

Ночь. Начало седьмого дня. Лагерь – отдельная вселенная, ограниченная по краю высокими ёлками и озером. Тут своя иерархия, свои порядки, свои ценности. И своё восприятие действительности. Словно внутри жизни появляется другая жизнь, в которой всё ощущается куда быстрее, чем в действительности. В тысячу раз. Тут всё меняется каждую секунду. Каждый вздох проживается, а не просто воспринимается как что-то рефлекторное. Всё имеет значение. Всё шумит и вертится. И одни час идёт за один день, туго вплетая в себя сотни событий. И каждый пытается прожить этот месяц так, чтобы потом в памяти звонко отозвался каждый проведённый здесь миг. Тут чувства завладевают разумом куда быстрее. Тут почти нет сил и желания сдерживать эмоции. Лагерь творческой молодёжи – словно бесконечные съёмочные ангары Голливуда, и это касается не только «Звёздных». Здесь, в замкнутом пространстве, кипят страсти. Тут всё утрированно. Тут всё – как в кино. Тут каждый – актёр с большой буквы. Тут все – примы собственного театра. И поэтому здесь нельзя никому верить. Можно лишь смиренно принимать правила игры и лететь туда, куда несёт ураган. И в этом нет ничего плохого. Ведь это означает, что сто процентов можно покинуть унылый Канзас. А неизведанное впереди – только лишь захватывающее приключение. Гарри ещё в первый день решил шагать в эпицентр этого урагана, а уже когда познакомился с Луи, просто раскинул руки и приготовился подниматься в воздух. Иначе зачем вообще это всё? Он сюда столько часов ехал, чтобы в комнате отсидеться? Точно нет. Но вот обстоятельства предлагают ему намного больше, чем он ожидал от лагеря. Они предлагают неприятности. И неожиданно лагерь начинает показывать себя совсем с другой стороны. И всё то, что на Гарри вылили за сегодняшний день, слишком дурно попахивает. И? Как быть? Должен ли он, действительно, прислушаться к общему мнению? Стоит ли поверить в то, что говорит толпа? Неужели ему скажут выбирать сторону, и он по собственному желанию перейдёт за черту изгоев? И кто знает, может за этой чертой изгоев не так уж и плохо? На улице ночь, но ему кажется, что сейчас солнце словно бликует в глазах парня, что сидит рядом. Там словно прокатываются переливы, похожие на те, что они видели утром на глади воды. Луис без своих ужимок выглядит таким искренним. И Гарри принимает решение: даже если все окажутся правы, он готов рискнуть. Хотя тут и не о риске речь. Он выбирает слепую веру. Вот просто потому что так. Без объяснения причин. И пусть хоть миллиард раз скажут, что он – глупый, и даже если придётся уехать – никакой трагедии в том он не видит. Стайлс в очередной раз пожимает плечами. В чём проблема-то? Никакой проблемы нет. Лишь пустые пересуды. Он готов к любым последствиям, чтобы из этого не получилось. Даже если парень действительно его использует. Даже если на самом деле станет ему вредить. Шестой день. Продолжение дня после каменной эпопеи. На обеде с загадочным видом парни подваливают к Малику и Пейну, плюхаясь на лавку напротив них. - Есть дело, красавчик! – сразу объявляет Луи, обращаясь к Зейну. - Чего надо? – тут же с кислой миной отзывается тот. Но, перестаёт жевать и, похоже, согласен послушать. Луи с готовностью кладёт перед ним листочек со своими намоляками: там просто начерчены корявые звёздочки. Обычные звёздочки. И больше ничего. И у Малика явно сразу появляются вопросы. – Так, и что я с этим шедевром должен делать? - Помоги нормально нарисовать. Малик в ответ косится с недоверием. Он брезгливо пододвигает листок ближе, видимо, решив, что может там какие водные знаки изображены. Но нет. Луи просто начеркал на листочке карандашом пять кривоугольных фигур. И парень, очевидно, решает, что над ним прикалываются. Во всяком случает он выглядит так, словно собирается скомкать эту бумажку и бросить в двух портящих ему трапезу идиотов. - Такое кто угодно может нормально нарисовать. Тут даже Гарри справится, - даёт он своё заключение. - Мы – любители, - сразу отмахивается Луи, и сам себе утвердительно кивает. - Нужна помощь настоящего профессионала. Зейн такой плоский комплимент не заглатывает. - Это просто звёздочки…- отзывается он флегматично. - Хочешь я тебе печатку подарю из канцелярии, и ты эти звёздочки где угодно сделаешь? Хоть у себя на лбу. Луи как будто над чем-то серьёзно задумывается, а потом счастливо улыбается. - Печатку, конечно, хочу, дари, - соглашается он, словно не понял, что Зейн всего лишь острил, не более. - Но вот с этой хернёй, – он стучит пальцем по листку, - должно быть всё по уму. Нужно проект оформить. По ландшафтному дизайну. Эти звёзды будут выложены на земле, требуется красивая "бумага", где будет виден итог. Чтобы её можно было кому надо показать, и чтоб никто не кривился, как ты сейчас. После этих слов Зейн приобретает весьма заинтересованный вид. Похоже, до него доходит, что Луис прискакал не с очередным дурачеством. Парни сцепляются взглядами, словно кто кого пересмотрит. А Гарри и Лиам, как верные секунданты на дуэли: молча сидят, таращатся, ожидая любого исхода. И, очевидно, ещё и чувствуют себя лишними. - Что можешь предложить за мою помощь? – после паузы всё же уточняет Малик. Луи явно готов к такому вопросу. - Возможность в учебные часы преспокойненько спать, без нападок «антиовощных» бригад. Зейн задумывается. И видно, что предложение ему весьма интересно. Он что-то взвешивает в уме, очевидно, прикидывая, стоят ли добавочные часы сна общества Томлинсона. А затем решительно отодвигает тарелку. - Пошли покажешь всё, что к чему. *** Зейн слоняется по будущей аллее, чего-то чиркает в блокноте, прикидывает. Луи ему всё показал, а потом ещё и выдал всё, как на духу: проект липовый и делать они его будут лишь затем, чтобы создать видимость бурной деятельности. Малику, похоже, идея очень, очень, вот прям очень нравится. Гарри стоит и помалкивает. Только вчера они говорили с Зейном о доверии. И Луи, возможно, рискует. Хотя, предложение Томлинсона для любителя поспать весьма заманчиво. - Нужно ещё придумать, почему их такое количество, – неожиданно командует Зейн, явно воодушевившийся задуманным. - К примеру, можно говорить, что по плану их должно быть тысяча, типа сад тысячи звёзд. А если не успеем, это дело могут продолжить другие смены. У нас тут ещё и преемственность. Не забудь это вписать. - А ты шаришь, дорогуша, – похоже что искренне нахваливает Зейна Томлинсон, и тот, вдруг, очевидно, польщён. - А если привяжем ещё к какой-то знаковой цифре или событию, вообще ещё и гранд сможем оформить, – Лиам тоже вносит свои предложения. Впрочем, их Луи обрубает. - Неее, лучше без этого. А то они нам фуру камней пригонят, тогда хрен мы просто так на пляж, когда захочется, сможем гонять. Никаких презентаций, защит и подписанных бумаг, а то, и вправду, будем тут до первого снега горбатиться. В общем, через два часа они являются к той же девушке, что обещала им баллоны, но уже втроём. Зейн с умным видом показывает свои чертежи, указывает на наиболее выгодное расположение звёзд. А потом, ссылаясь на своё художественное видение, сообщает, что вообще-то им нужна исключительно золотая краска, что, мол, они коллегиально обсудили и пришли к тому, что этот цвет больше впишется в концепцию. Уставшая от их напора девушка обещает, что сделает дозаказ абсолютно на всё, что им требуется. И судя по блеску глаз Томлинсона, зря она это сказала, и он, очевидно, теперь от неё не отцепится. *** Зейн, и Лиам вместе с ним, возвращаются в мастерские, чего-то там планируя поколдовать с чертежом платформы, а Гарри с Луи снова топают на пляж. Лежат, кайфуют, греют пузы. Они сегодня всех так достали, что там, в лагере, будут счастливы не видеть их парочку часов. Луи предлагает Гарри распеться, коль он сегодня выступает. Стайлс находит это толковой, и даже весьма привлекательной идеей. Да и вообще ему нравится всё, что происходит. Нравится так проводить время. Он лежит в тени на прохладном песке, смотрит на небо сквозь высокие ветви елей, и поёт. Сначала всё, что приходит в голову. Чтобы действительно распеться. А потом несколько раз прогоняет то, что планирует исполнить сегодня. Луи лежит рядом, смешно щурится, иногда морщит нос, и явно прислушивается к тихим напевам. Гарри уже заметил за ним одну особенность: когда парень внимательно что-то слушает, то прикусывает нижнюю губу. Это он делает и сейчас. На загорелом лице его тоненькие губы смотрятся бледно-розовыми, почти выцветшими. И это придаёт ему сейчас вид какого-то волшебного существа. Каждый раз, когда Гарри к нему поворачивает голову, тот ободряюще ему улыбается, но через секунду снова принимается кусать губу. Так они валяются до звука колокола, обозначающего, что послеобеденные ленты закончились и у всего лагеря начинается свободная жизнь. А значит на пляже совсем скоро появятся толпы людей и тут станет слишком шумно. Так что парни возвращаются к корпусам, отвозят на место тачку и до ужина решают пойти в гончарную мастерскую, чтобы разрисовать, наконец, свои отвратительные кружки. *** - Смотри, давай ты берёшь нам на двоих хавку, а я – занимаю очередь в душ. Помоемся, а затем спокойненько поедим, - предлагает Луи, когда, судя по времени, должны подать горячую воду. Гарри, конечно, соглашается. Поэтому он забирает еду, сразу перекладывая её в контейнеры, и тащит её в комнату. Он собирает бельё, полотенце и, наконец, выдвигается к душевым. И ещё издалека начинает удивлённо приглядываться ко входу в «шатёр». Там, несмотря на то, что все вот только приступили к ужину, уже как-то тесновато. Конечно, это не такая километровая очередь, в которой Гарри чуть не помер вчера, но всё же совсем не похоже на то, что обещал Луи. Хорошо хоть, что Томлинсон стоит почти у «дверей», значит они внутрь попадут уже через пару минут. Кудрявый пробирается к своему другу, и, неожиданно получает недовольный оклик в спину. - Эй, куда прёшь, охуевший, тут очередь! – раздражённо шипит на него парень из толпы. Стайлс удивлённо останавливается. Ему совершенно не понятна такая грубость. Он хочет увидеть того, кому он, вдруг, не угодил. - Он со мной, - тут же весь ощетинивается Луис, хватая Гарри за руку и подтягивает к себе, ближе ко входу. – Я сразу сказал, что не один. Так что захлопнись. - А самостоятельно мыться ты не научился? – не унимается всё тот же парень. Теперь Стайлс его видит. И кое-что не сходится в его мозгах. - Вы ещё на всю свою комнату занимайте, - поддерживает того парня кто-то в самом конце очереди. - В следующий раз так и сделаю, - сразу едко отпуливает Луис. А потом запредельно радостно скалится и даже как-то наигранно взвизгивает. - Да вот прям сейчас и сделаю. Зейн, Зейн, Зейни, - орёт он и показательно машет рукой брюнету, появившемуся у шатра, - иди сюда. Малик обводит всю толпу взглядом, что-то кумекает, пытаясь оценить ситуацию, кивает и ползёт сквозь парней к как всегда пришибленному Гарри, и похоже, по каким-то своим странным заскокам вышедшему на тропу разборок Томлинсону. Лиам тоже топчется рядом, но, очевидно, косые взгляды его напрягают, в отличии от Зейна. Толпа двигается, в массе происходят волнения, привлекая всё больше внимания. С конца очереди к Луи ближе подгребает ещё какой-то парень, и судя по тому, как все расступаются, это кто-то авторитетный, по крайне мере для этих недовольных. - Томмо, ты чего тут устраиваешь? – интересуется он, и очевидное недоумение сквозит на его лице. - А вы? Я пришёл, на общих правах занял очередь, зачем же кипишь поднимать? Вам так срочно нужно помыться? - Да нет, не срочно, - удивляется парень, и оглядывается почему-то на того, кто начал наезжать на Гарри. – Мы просто думали, что тут никого не будет в такое время. Мы после матча как мрази вонючие. Ну, вот, по крайне мере, становится понятно, кто это тут так массово набежал. Похоже, что это парни со спортивного, а точнее – футбольные команды. Вообще, парням из других дружин глубоко пофигу, когда мыться. Можно и не мыться вообще. Это у девочек всегда давка, они все намываются подолгу. А у парней часто помывку устраивают только Звёздные: артисты же, им понимаешь ли, всегда нужно хорошо выглядеть. Грязные и вспотевшие спортсмены тоже часто совершают набеги на душевые, но обычно перед вечерним концертом, поскольку носятся по полю почти до темна. Мыться в такую рань им просто незачем, в отличии от выступающих. - Слушай, Уорен, - вполне дружелюбно отзывается Луи, как и все уже понявший, что этот самый Уорен не очень понимает, кто и чего тут не смог поделить, - нам всем перед выступлением привести себя в порядок нужно. Ну вот нахрена вы припёрлись? Разыграли бы ещё один тайм, покурить сходили, мы уже всей дружиной перемылись, и пошли собираться. Уорен этот вполне себе толковый парень. Не, зря он, похоже, среди спортсменов, очевидный лидер. Он снова оглядывается, что-то прикидывая. - Ну, ребят, давайте кто выступает, тот первый и моется. - Все сегодня выступаем, - откликается Луи. И это – правда. - Да вы сейчас все кабинки займёте, - шипит опять тот, что цеплял Гарри. - Там их двадцать вообще-то, - возмущается Стайлс. У него вчера было достаточно времени, чтобы пересчитать. Что за бред? И он, правда, не понимает, что происходит. Разве эти парни – не друзья Луи? Гарри точно видел его с большей частью из них. В том числе и с тем, что больше других разливается недовольством. Но вот сейчас они стоят и как-то недобро сверлят друг друга взглядами. - А мож мы в одну все вместе влезем, у нас коллективные помывашки, - типа шутит Луи. Потому что Гарри уже понимает, когда Луи шутит. А тут что-то другое. Да, парень улыбается, но как-то злобненько. - Ой, блин, да ну вас, мне не интересно, и не принципиально, – отзывается Уорен. – Я могу когда угодно помыться, точно из-за этого не собираюсь влезать в конфликт. И другим не советую. - Дело же не в помывках, Уор, - снова кто-то пыхтит из толпы. - Да, оставь их, - откликается и тот, что всю перебранку начал, - пусть Звезданутые мальчики намываются! Им ещё перьев в бошку напихать нужно, буклей навить, намарафетиться, напудриться! - Серьёзно? – возмущённо протягивает подошедший Найл, который, похоже, захватил лишь часть разговора. И он, к слову, встал со спортсменами. А теперь таращится на них в непонятках. – Считаете, что Звёздные – это какие-то барышни кисейные. - А нет что ли? – хмыкает очередной настырный голос. Хоран словно не верит свои ушам. И выглядит оскорблённым. - Найл, не злись, - успокаивает его кто-то из рядом стоящих. – Тревис сегодня на солнце перегрелся, вот и гонит херню. - Предлагаю не пиздеть, почём зря, а проверить, прав ли Тревис… - Похоже, Хоран принял всё очень близко. И настроен решительно. – Устроим матч. - И что, ваши плясуны, да певуны пойдут мяч гонять? – продолжает нудеть этот самый Тревис и Гарри видит, как Томлинсон рассерженно закатывает глаза. - Мы соберём команду, - отзывается он, - дату позже определим. Устроим послеобеденную игру. Все, в принципе, кроме Тревиса, согласно кивают. – Там кабинки все уже стоят свободные, так что мы мыться пошли, - объявляет Зейн, видимо таким образом решая поставить во всём этом препирательстве точку. Он хватает одной рукой Лиама, а второй – Луиса, и тянет их за брезентовый занавес. Гарри тоже идёт следом, гоня от себя мысль, что он что-то упустил. *** Томлинсон выскакивает из душевой и намеревается куда-то съебать, но Гарри, уже поджидающий его у выхода, тащит парня к себе в комнату. Там же еда дожидается! Там же, к сожалению, дожидаются и расспросы. - И что это за херня, прикрытая делёжкой абсолютно свободных кабинок, в которую ты нас втянул? - сразу с порога начинает голосить Малик, когда Гарри только втягивает насупившегося Луиса в дверь. Парень, который намеренно везде заколебал всех своим присутствием, неожиданно робеет. - Зейн, дай поесть нормально, не ори, пожалуйста, - сразу отбивается от брюнета Стайлс. Он сегодня уже достаточно протупил и вот хотя бы в своей комнате не намерен молчать. Кудрявый сильнее кутается в полотенце, чтобы оно не слетело с головы и пытается протиснутся к тумбочке, где стоят контейнеры. Но Малик, к сожалению, не реагирует на его просьбу. - Ну нет уж, я должен знать, - настаивает он. И преграждает им дорогу. Точнее Луи. Так странно, а ведь пару часов назад Зейн казался вполне сносным парнем, и с Томлинсоном они общались даже очень дружелюбно, но тут его, вдруг, накрыло. - Хочешь, мы в беседке поедим? – уточняет Гарри у Луиса, разворачиваясь обратно к двери, потому что один настырный сосед по комнате, прям очевидно, спокойно посидеть им не даст. - Я опять всё пропустил, - качает головой Найл, явно допетривая, что Зейн злится не из-за того, что они подписались на «дружеский» матч между дружинами. - Не беспокойся, мы все пропустили. Но Луи нам сейчас всё расскажет, - успокаивает его Лиам и все, на удивление, слышат сарказм в его голосе. - Ага, "щас" я вам всё расскажу… - почти так же отзывается Луис. И Гарри даже не понимает, как сам так умудряется, но он хватает парня за руку, и очень вовремя сжимает его пальцы, потому что Томлинсон явно вознамерился показать всем фак. - Да что вы к нему прицепились? – продолжает свою оборону Гарри. Но Зейн на него шикает, чтоб помолчал. - Это ж, вроде, твои друзья, - обращается Малик к Луису. - Вы играли вместе. Томлинсон поворачивается к Гарри, который всё так же сдерживает его руку от нежелательных жестов, хмурится, и снова разворачивается к брюнету. - Ну, со мной они больше не играют, - явно неохотно сознаётся он, пожимая плечами. - Мы немного поцапались. Что тут такого. - Почему? - уточняет Найл. Ему, очевидно, важно знать, в какую компанию он влез. Или знать то, чем им, возможно, насолил Томлинсон. Луи снова поворачивается к Гарри, вглядывается в его лицо. Возможно что-то намеревается спросить. Но так и не спрашивает. Стайлс ободряюще ему улыбается. Луи вздыхает, вытягивает пальцы из сжимающей их ладони и всплескивает руками. - Потому, что кто-то из этих уёбков, и я знаю точно кто, тех головастиков накидали. А потом слушок специально пустили, что это я! Большая часть собравшихся понимающе хмыкают. Ну, хоть с земноводными этими стало хоть что-то понятно. Хотя с этого ответа не ясно, с чего они тогда принялись кабинки делить. - И ты их не сдал? – уточняет Хоран. - Это Тревису нечем заняться, да? - Я что, крыса? – удивляется Томлинсон. Да так естественно. И игнорируя следующую часть вопроса. - Луи, блин, ты что в тюрьме, что ли? – одёргивает его Найл. - Да просто так не делается. Они пошутили, я посмеялся. Всё. Выводы свои сделал. Больше с ними не общаюсь. Ну тупая же шутка, ну прям ясельная. - Вот именно, что шутка неочёмная! Чего из-за нее тогда такие трения? – не унимается Зейн. - Ты про душевые? – спрашивает Луи, а затем равнодушно отмахивается. - Это обычное дело. Звездные вечно конфликтуют со спортивными, это скорее традиция, чем реальное противостояние. - Насколько я понял, у этого Тревиса есть конкретная претензия к тебе! - О, а вот это точно тебя не касается! - Зейн, он прав, - неожиданно поддерживает Луиса Лиам. - Ладно, - соглашается тот. Но отступать не собирается. – Спортивным ты надоел, похоже. Или они заменили тебя на Найла. А что насчёт твоей старой компании из Звёздных? До этого Луис, несмотря на натянутую обстановку, говорил вполне обыденно. Но вот после этого его лицо каменеет. - Любишь собирать все самые убогие слухи по углам? – выдаёт он как-то отморожено, и сжимает челюсть. - Люблю, когда люди не юлят и говорят со мною открыто, - почти таким же тоном отзывается Малик. И, кажется, двигается ближе к Луису. - Ну так что? Тебя все бросили, и поэтому ты прилип к нам? Зейн, ты не мог промолчать? Гарри именно этот вопрос хочет показать своим рассерженным взглядом, но та растерянность, с которой Луи их всех оглядывает, просто выбивает у него весь настрой сцепиться с Маликом прямо здесь и сейчас. - Нет, не поэтому, - рычит Томлинсон, очевидно совладавший со своей первой эмоцией и уже настроившись на очередной скандал. - Да в чём вы его обвиняете, я не въезжаю? – снова вклинивается Гарри. И на всякий случай тоже придвигается к Томлинсону поближе: вдруг их придётся разнимать. Но какой повод? - Зейн, правда, я тоже не понимаю, - поддерживает Найл. Он до этого сидел на кровати Лиама, но как только начались какие-то странные шевеления по комнате, поднялся на ноги вместе с Пейном. - Вот именно, что я пока не обвиняю. Просто спрашиваю. Слухи порой, лишь только слухи, - как-то странно отзывается Зейн, продолжая вести какой-то неведомый остальным диалог с Луи взглядами. - Вот, ты и сам это знаешь, - соглашается Томлинсон, и, так как Зейн чуть смягчил тон, когда все с мест повскакивали, то и Луис уже не выглядит таким рассерженным. Скорее он выглядит разочарованным. – Я отвечу. Вот только не для тебя, - Луи отмахивается от Зейна, чуть отступает. А затем насупливается, прячет руки в карманы и какое-то время разглядывает пол, прежде чем начать говорить. - Те ребята, с которыми я тусил с прошлых смен…Они… никто, вообще никто не поверил, что это не я тех головастиков закинул. Да чтоб они все пересохли, головастики эти! - взвизгивает парень, снова начиная распаляться. - Сколько из-за них проблем. - Да забей ты уже на них, - не может удержаться Гарри, и, естественно Зейн на него снова шикает, чтоб тот не встревал. - Так что там с теми твоими бывшими друзьями? - поторапливает он Томлинсона, чтобы резче уже переходил к сути ответа. - Я просто обиделся, что они мне не верят!!! Вот и всё, - отзывается Луи. - Если б я это сделал, я бы сразу признался. Это же просто головастики в аквариуме! Да это даже не проступок, просто дурачество! – он снова оглядывается на Стайлса, но почти сразу возвращает своё внимание брюнету. - Зато Гарри сразу мне поверил! А Лиам с Найлом принялись меня защищать, хотя, в отличии от Кудряшки, даже не были уверенны, что это действительно не я. Тогда я подумал, что это так здорово. Что вы – классные парни. Всё куда проще, Зейни, чем всё то, что перетирают художники в мастерских, когда им становится скучно каждый год мастерить одни и те же платформы, – закачивает он как-то совсем грустно. Зейн недоверчиво поднимает бровь, очевидно не пропуская не единой колкости в свой адрес. А вот трогательная речь о том, как они тут Луи все нравятся, его, очевидно, не проняла. И Томлинсон, видимо, решает, что с него достаточно. - Я, пожалуй, пойду, - выдаёт он холодно, - скоро выступления начнутся. Ты же знаешь, Зейн, насколько они ВАЖНЫ… Луис выделяет последнее слово, словно выплёвывает его Малику в лицо. Тот прищуривается, понимая, о какой «важности» идёт речь, и, кажется, чуть не скрипит зубами. Он сам указывает парню на дверь, очевидно, больше не имея сил выносить того рядом. Луи сразу разворачивается и выходит из комнаты. Стайлс скидывает с головы полотенце, даже подумывая запустить его в Зейна и, конечно, несётся следом за удаляющимся парнем. Он перехватывает Томлинсона за корпусами, когда тот тормозит возле курилки. - Эй, Кудряшка, - отзывается парень, сразу замечая Гарри в подползающих сумерках, - я на сегодня наговорился вдоволь. Давай позже, пожалуйста. Гарри согласен: он тоже не хочет говорить. Не за тем бежал. Стайлс подходит ближе к всклокоченному пареньку, и пока тот не успел закурить, притягивает его к себе, обнимая. Он не знает, что происходит, чего пытался выяснить Малик, но видит, что Луи расстроен и хочет его утешить. Ему вот слова Томлинсона показались на сто процентов искренними, хоть у Зейна и другое мнение. Но он же не был тогда с ними, когда на Луиса наехала та странная тётка! Они, правда, тогда - и сам Гарри, и Найл, и Лиам - принялись его защищать, словно они одна команда. И здорово, что Луи это оценил. И даже с ними поделился этим: тем, как он к ним относится. А Зейн, вот правда, ведёт себя сейчас, как та неадекватная мадам из администрации. И чего из-за каких-то головастиков человека всё время дрюкают? Луис вполне себе быстро справляется с удивлением от того, что Стайлс, вдруг, решил на нём повиснуть. Он вздыхает, убирает сигарету, и сам теснее прижимается к Гарри, обхватывая его сзади руками, но почти сразу же напрягается. - Эй-ей! Кудряша, ты чего? Что случилось? – сипит он, очевидно, от неожиданности. Гарри только машет головой, ничего не отвечая. И он и не думал, что так получится, но почему-то начал плакать, хер пойми с чего. Может виной напряжение всех этих дней и лавины событий, а может обида за паренька, на которого ни с чего вдруг наехали. - Ну ебать-копать, ты-то чего плачешь? Это ж меня там отхуесосить пытались, - хмыкает Луи, верно поняв, чего Гарри тут слёзы проливает. Он сам теперь тянет плачущего парня к себе, обнимает, гладит по спине. - Не люблю, когда ругаются, - шмыгает Гарри, тщетно пытаясь успокоится. - Ох ты ж…тебе бы гормоны проверить, щитовидку, - усмехается Луи, правда очень мягко. Но Гарри всё равно несильно хлопает его по плечу ладонью. Что за бесячий экземпляр! За него тут переживают, а он стоит и над ним подтрунивает. – Ну вот, ещё и бьёт меня, - продолжает парень шутить, и Гарри хлопает его ещё раз. Неугомонный, даже поплакать не даст. Луи тем временем хватает Стайлса за голову, стараясь заглянуть в лицо. – Эй, Кудряш, ты на сцену как собрался вылазить? Хорошо же ты там споёшь с соплями! Вот будет кадр, представь: ты поёшь, а у тебя из носа такой пузырь сопливый надувается. Большой-прибольшой. Выступление будет просто феерическое. Парень скалится и старается рукой изобразить картину, которую только что сам описал. И у Гарри просто не получается не улыбнутся в ответ. - Вот что за хрень ты мелишь, - хихикает он сквозь всхлипы. - Да я правду говорю, бывает такое! С насморком лучше не выступать! – говорит парень с нарочито серьёзным видом. И сам себе кивает. И очень смешно округляет глаза, возможно, для пущей убедительности. - Идиот, - подводит итог Стайлс. Хотя он сам тут ведёт себя как неадекват: догнал парня, чтобы на его плече порыдать. - Может быть, - сразу соглашается Луи. – Значит с меня и спрос небольшой, - смеётся он, и всё же отступает от Гарри, достаёт новую сигарету, закуривает. – Тебе уже нужно идти, иначе совсем не останется времени на подготовку. - А как же ты? Ты ведь даже не поел. - Ой, да ничего. Пойду поулыбаюсь девчонкам в вожатском корпусе, они меня чаем напоят с вкусняшками. Правда, давай, топай, тебе нужно на выступление настроиться. - Да. Точно, – соглашается Гарри, но он упорно не хочет оставлять парня одного. Тот хоть и делает вид, что ему нападки Малика - как с гуся вода, стоит, лыбу тянет, вот только сигарета, импульсивно возвращающаяся к губам через каждые пять секунд, дрожит вместе с зажимающими её пальцами. – Тебе тоже нужно на выступление настроится. Эм…Не знаю, чего Зейн гонит, но ты…эм…не обращай внимание. Я, в общем, не умею нормально говорить и поддержать…В общем, да, не обращай внимание… Луи снова улыбается и кивает. - Я не буду, - уверяет он. – Иди уже, тебе ещё волосы нужно уложить, пока не высохли. Ох, и точно! Гарри хватается за свою шевелюру, ощупывает. В принципе, естественные кудри, считается, что вот как они сами легли, вот так пусть и лежат. Но они, порой, ещё и у водоёма, могут повести себя непредсказуемо и сплестись в малопривлекательный стог сена. А так на сцену выходить как-то не хочется. - Я тогда…эм… побегу, - мямлет Стайлс. Желание привести себя в порядок не перевешивает желание не оставлять расстроенного парня в одиночестве. Но Луи, похоже, именно этого и добивается, настырно спроваживая Гарри от себя подальше. И тот поддаётся. – Увидимся, - выдаёт кудрявый, отходит на пару шагов и совсем непонятно зачем машет на прощание рукой. - Конечно, увидимся, - усмехается Луис, салютуя парню дымящейся сигаретой. – И, Гарри, - окликает он, когда Стайлс уже успевает отбежать на несколько метров, - спасибо, что переживаешь за меня. Мне очень приятно. Гарри только смущённо улыбается, разворачивается и плетётся до комнаты. Парни уже слиняли, поэтом он молча пережёвывает ужин, пытаясь вместе с ним переварить и разговор, который услышал. Похоже, что Зейн знает куда больше, чем все остальные. Но Гарри вот совсем не хочется знать, в чём дело. Как уже ранее сказал Луи, Стайлс ему верит нисхуя. Просто так. О чем бы ни шла речь. И, возможно, напрасно. *** Стайлс приходит за сцену фактически одним из последних. И Зейн тут же не упускает возможности по этому поводу высказаться. Правда как-то туманно. - Смотри, как бы кто не решил, что твоя безответственность чем-то спровоцирована, - объявляет он как-бы невзначай, поправляя на себе одежду: ему зачем-то на ворот подцепили петличку от переносного микрофона. Зейну это не нравится и, возможно, поэтому он портит настроение и всем рядом стоящим. - Если есть, что сказать, то говори, или отвали, - неожиданно и для самого себя раздражается Гарри. Его подбешивают эти намеки. Намёки вообще непонятно на что! И ему совсем до этого нет дела. Он крутиться по сторонам, пытаясь высмотреть среди выступающих Луиса. И, похоже, тот безбожно опаздывает. Найл с Лиамом тоже замечают отсутствие Томлинсона, но Гарри ничего не может им на это ответить. К слову, да, они снова выступают в один день. Тут есть и другие ребята, с которыми они в прошлый раз тусили за кулисами. Похоже выступающих, чтобы не заморачиваться, разделяли по комнатам. Типа, сегодня выступает такой-то корпус, комнаты такие и такие. Удобно, чтобы не путаться в фамилиях. Так что тут уже почти все знакомые лица. Но в этот раз что-то совсем не весело, как в прошлый. Гарри совсем не настроен сегодня ни общаться, ни выступать. Он мечется из угла в угол, дожидаясь Томлинсона. Прошли первые номера, а тот за сценой так и не появился. Конечно, парень может быть среди последних участников. Гарри идёт к колонке, на которой прикреплен список с порядком выступлений. Он просматривает его несколько раз, но, неожиданно, никакого Луиса Томлинсона в нём нет. Стайлс пялится на листок ещё раз, изучает. Может Луи под псевдонимом записан? Или он в составе какого коллектива выступает? Хотя последнее точно нет – коллеги по группе его бы прокляли, ведь Гарри всего раз слышал, чтобы парень посещал репетиции. Когда кудрявый в раздумьях откочёвывает от колонки, Зейн проделывает тоже самое: внимательно проходится по списку глазами, и он, в отличии от Гарри, похоже, не удивлён отсутствием в нём Луиса. Он возмущен. И, похоже, снова разозлён. - Может он в образе выступает, - бурчит Гарри, - явится в самом конце, мы его даже не узнаем… Все парни на это только как-то неоднозначно фыркают. Когда Гарри вылезает на сцену, он с трудом вспоминает чего петь. Он выступает черти-пойми как, только и желая, чтобы песня закончилась уже, наконец. И вообще уходит сразу, как дотягивает последнюю строчку, а фонограмма еще продолжает играть. Худшее! Худшее его выступление. Он, конечно, не залажал, но спел так пресно, без отдачи, что самому противно. Он любит видеть глаза, смотрящие на него, любит петь для слушателей, для всех и каждого. А тут он, похоже, просто что-то пробурчал микрофонной стойке. - За такие номера и с программы могут снять, - опять с чего-то раздражается Зейн. Гарри вот его критика нахрен не сдалась. Он сразу уходит подальше от брюнета, но не покидает кулис до самого конца. Пока он топчется за основой конструкции, удерживающей часть банера на заднике сцены, находит на полу в коробке из-под аппаратуры вчерашний листок со списком выступающих. И в нём тоже Луиса нет. И в чём дело – Гарри не понимает. Понимает, похоже, Зейн, но говорить отказывается. Концерт заканчивается, а Луи так и не появляется. Торчать за сценой больше нет никакой нужды, и Гарри старается оттуда поскорее уйти, потому что Зейн, тоже зависающий до самого завершения с остальными участниками, теперь вознамерился срочно что-то ему объяснить. Но раздражённый брюнет, честно, уже порядком достал. Гарри считает, что сейчас ему важнее найти Луиса и выяснить что к чему именно у него. Куда же ты подевался, Луи?