Звёздные

День третий. Ночь. Эта кошмарная духота сведёт с ума. Парни открыли верхнюю форточку, но распахнуть окно целиком, как они сделали в день заезда, больше не рискуют – без сетки комары снова пожрут их и даже косточки с собой унесут. Во рту постоянно пересыхает, язык прилипает к верхнему нёбу, отчего один из постояльцев комнаты коротко всхрапывает и в очередной раз тянется к бутылке с водой. Гарри хватается за першащее горло и как-то слишком живо вспоминает, как они решили пожечь в комнате спираль, и чуть сами не задохнулись в этой отвратительной дымовухе. Теперь они навешали пластинок. Но почему-то местные летающие паразиты, видимо, настолько оголодавшие, вообще никак не реагируют на антикомаринную вонючку. Найл обещал раздобыть на днях электрическую ловушку. На неё и уповают. А пока Стайлс вздыхает, крутится, убирает тыльной стороной ладони прилипающие к вспотевшему лбу кудряшки, и прикидывает, из чего бы можно было замутить веер. В такой жаре сон вообще никак не идёт. Он слезает впотьмах вниз, чуть не наступив на ногу Малика и задевая рядом с ней что-то гладкое. Таксь, вот скетчбук Зейна! И пока тот не видит, можно и им пообмахиваться. Гарри трясёт альбомом возле свое груди и подходит к окну, вглядываясь в темноту. Он проводит пальцем по стеклу, и под ним собирается капля, которая продолжает катиться вниз уже без его помощи. Капец, да они даже с открытой форточкой вчетвером надышали тут конденсат! Это ж надо же: они тут как в теплице. Такие тёпленькие влажные поганочки в парничке! Кудрявый, как зомби, выбрасывает руки вперёд и бредёт на ощупь к выходу. Он открывает дверь, чтобы сквозняк приносил хоть какую-то прохладу. Гарри высовывает голову в тускло освещённый коридор: ночью тот выглядит таким пустым и унылым. Даже несмотря на всякие веселящие стенды на стенах. В этой духоте и из-за недостатка сна приходит мысль, что этот серый туннель немного похож на те, что снимают в фильмах ужасов. Пустынный. Совсем-совсем. Стайлс не знает, сколько сейчас времени, но очень темно. За городом ночи всегда темнее. Значит до рассвета ещё далёко. А значит, что сейчас самый пик ночи и все точно спят. А это значит, что сейчас, наконец, можно попасть в ванную без очереди. И это выход! Горячей воды уже точно нет, но зато можно освежиться под холодными струями и после попытаться заснуть. Гарри почти наощупь рыскает по комнате в поисках полотенца, но только переворачивает чей-то чемодан. Да и хрен с ним, с этим полотенцем! В принципе, все же спят, так что можно пойти и так. И вытираться сейчас нет смысла – пока будет идти обратно – тело уже высохнет. Определившись, парень тихо топает в конец коридора. На территории располагается отдельный корпус с био-кабинками, типа общественных душевых улучшенного образца. Но туда он не пойдёт – по лагерю после отбоя шататься запрещено. Зато у них в корпусе есть ванная. Она, наверное, предназначалась для особых случаев. Правда, думается, никто её для прямых нужд не использует. Гарри не представляет, чтобы кто-то решил в ней полежать. Она ж «проходная». Да и выглядит так, словно её вообще никогда не чистили. Так что дураков нет. Но вот просто залезть в неё с ногами, обязательно в шлёпанцах, и принять душик – это можно. Стайлс заходит внутрь и понимает, что был не прав – в этой ванной всё же лежат. Находятся такие уникумы. Хорошо, хоть и без воды. В ванной спит какой-то паренёк. Гарри почти не удивляется, когда видит его там. Этот странный малый то в шкафу, то в раковине сидит. Его вообще куда только не заносит. А тут всего лишь ванная. Спящий полностью одет, и даже больше: на нём толстовка, сверху ещё и безрукавка. А на голове вообще тёплая вязанная шапка. Как он там не спрел? Хотя это Гарри жарко, а от керамики может быть холодно. Стайлс решает растормошить этого мистера «обещаю неприятности» и попытаться выгнать. И он уверен – будет трудно. Тут с этим человечком, похоже, никто не способен справиться. Но Гарри всё же тянет руку вперёд. Паренёк раскинул ноги в разные стороны, задрав их вверх, так что на бортике ванной лежит его ступня, обутая в цветную кеду. Гарри хватается за носок обутки и слегка встряхивает, а затем посильнее. Но без результата. Можно, конечно, тряхануть как следует, но он не уверен, что парень сразу не начнёт вопить, будто его режут. А он так делает. И на такую сигнализацию точно все сбегутся. Появляется мысль, что странного паренька лучше вообще не трогать. Но как же хочется ополоснуться! Да и вообще, он на эту ванную имеет столько же прав, что и этот товарищ, устроивший тут лежанку. Гарри скидывает ногу парня на дно ванной. Но тот просто укладывает её удобнее, чуть подтянув к себе, и дрыхнет дальше. Так что Стайлс тянется к плечу, решивший всё же растормошить этого ночного встречного. Мальчишка сначала отпихивает беспокоящую его руку, машет своими конечностями в какой-то невидимой борьбе, а потом трясёт голову и жмурится, пытаясь согнать остатки сонного морока. - Ой, блять! – икает тот, продрав глаза. А потом задирает голову вверх. – Чувак, почему твой член у меня перед лицом? Гарри только хлопает в ответ ртом. - Ну, я, как бы, хотел, ополоснуться. Душно сегодня. Я весь вспотел. Парень продолжает на него непонимающе таращиться. - И поэтому ты тут голый бродишь? - Эээ, ты в ванной лежишь! – поясняет Гарри. Собеседник подозрительно скашивает глаза по сторонам. - Неожиданно, – поясняет тот, оглядываясь, плотно сжимая челюсти, – Но, - парень разводит руками и улыбается, - хотябы объясняет наличие здесь голого тебя. А можно эту штуковину всё же от меня убрать? – и на самом деле легонько тыкает Гарри пальцем, да так, что его достоинство чуть покачивается. Стайлс сразу хватает душевую шторку, пытаясь ей прикрыться. И чего он раньше так не сделал? - Прости, я не хотел… - Блин, а я уже решил, что это – приглашение, – поигрывая бровями, сообщает паренёк, и Гарри непроизвольно открывает рот. Шире, чем он уже был открыт. И так и стоит, вцепившись, кажется, намертво пальцами в разноцветный допотопный целлофан, пока, парнишка, шатаясь, пытается подняться на ноги. - Смешной, не могу, вот чего сейчас прикрываться, когда я там итак всё видел. Я даже потрогал. Ох, крепыш, штука у тебя такая здоровенная. – Он перепрыгивает бортик и с громким стуком резиновых подошв приземляясь на кафель. И распрямляется, оказавшись совсем рядом с Гарри. И смотрит ему куда-то в грудь. – Воу! Да тут не только штука здоровенная! – продолжает скалится он. И Гарри видит, как летит вверх придавленная шапкой чёлка, а два больших голубых глаза, игриво прищуриваются, когда парень задирает голову. А потом обалдевший Стайлс получает нехилый такой шлепок по плечу, а парень разворачивается и топает к двери. - Давай, плескайся, крошка. *** День первый. Утро. Заезд. Сонная четвёрка Их выстраивают в ряд, как малышей, на построение. Что-то говорят, псевдо-восторженно и призывно. Но только наводят тоску своими нудными подбадривающими речами. Никому вокруг вообще не весело, кроме вот этой недотомады с рупором, что вещает с невысокой деревянной сцены, явно наспех сколоченной. От неё ещё даже свежим спилом пахнет. Все стоят, вдыхают, наслаждаются, дремлют. Только девчонка эта продолжает всех приветствовать на разный лад. А слушатели стоят вокруг перед небольшим помостом, как кривые сонные мухи, скукоженные, сутулящиеся, и щурящиеся от яркого утреннего солнца. Высокий сбитый паренёк с пухлыми щеками и копной кудряшек, на вид совсем ребёнок, откровенно спит с открытыми глазами. А заодно и ртом. Как и многие здесь. Сегодня – день въезда. Они ехали столько часов, и, в принципе, спали всю дорогу. Но сил отчего-то уже нет. Такой длинный путь выматывает. Кудрявый, как и все эти студенты, приехал на сезон в лагерь для активной молодёжи. И он, как и все, рассчитывает на месяц веселия. Но не сейчас. Сейчас он жаждет, наконец, разместиться на плоской поверхности, размять плечи, поесть. А не слушать, как их «очень-очень рады видеть». Брюнетик рядом с кудрявым вообще сто процентов спит, прикренив к его плечу свою темноволосую голову. Он и в дороге не просыпался. У них вообще, на радость, был тихий автобус. А вот одному точно не повезло. В посапывающей толпе чей-то настырный голос, похоже, намеренно пытается достать вожатых, вставляя свои комментарии к каждому сказанному со сцены слову. Толпа большая, но в сонной утренней тишине этого выскочку с высоким писклявым, да ещё и охрипшим голосом, отлично слышно. Только бы они были в разных группах! Невыносимая приветственная речь, наконец, заканчивается. Хвала всем и вся – их отпускают восвояси, указывая на корпуса, сообщая, кто в какой должен идти. Ознакомление с лагерем обещают устроить после обеда, когда все устрояться и распакуют вещи. Естественно, никто сумками и не собирается заниматься – все скидывают свой багаж где придётся, как только находят номер комнаты, в которую их распределили, и заваливаются на кровати. Даже если не спать, то хоть мышцы потянуть. Кудрявый тоже находит свой номер «4» на двери в длинном коридоре корпуса «7», заползает внутрь и попадает в сонное царство. В их комнате – две двухъярусных кровати, и, следовательно – четыре жильца. Паренёк сразу столбит себе верхнюю койку, забирается к потолку и устало наблюдает за теперь уже своими соседями. Снизу, уныло копошась, располагается уже встреченный им брюнетик. Ну, видимо судьба им быть вместе. Он что-то буркает с кислой миной и заваливается дальше спать. Натягивает на глаза бейсболку и явно отключается. Ещё одно действующее лицо в комнате – смешной мальчишка с выбеленными волосами - уже разместился на втором ярусе противоположной койки. Парнишка, (явно ирландец, судя по акценту), представляется Найлом Хораном. Брюнет, недовольно ворочаясь, сообщает, что он Зейн Малик и он спит. И ему, возможно, будет приятно познакомится, но чуть позже. Найл откладывает гитару, видимо тактично решая не настраивать её именно сейчас, когда сосед решил вздремнуть, чтобы не настраивает его против себя. Этот парнишка, Найл, похоже весёлый и улыбчивый, начинает тихо пересказывать, какая у него заначка по еде, и как её нужно будет прятать, если начнутся проверки из-за разведения в комнате тараканов или муравьёв. - А что, еду отобрать могут? – удивляется кудрявый, как-то не желая расставаться со своими припасами. - Конечно! – кивает блондин. – Нас на въезде всех на алкоголь проверяли. А вечером по комнатам пройдутся, ещё раз попытаются алкашку унюхать. Заодно заставят весь скоропорт резко сожрать. Сегодня или никогда. Ты первый раз в лагере? – прерывает он сам себя, прыгая с одной темы, на другую. Получив утвердительный кивок от мальчишки напротив, Найл продолжает делится своим великим опытом. – Я второй в этом году. Тут же столовая все проверки проходит. А ты схомячишь свою дрянь, что с собой привёз. Траванёшься. Заблюёшь тут всё, а потом твои родаки будут со столовкой судится, скандал подымут. Холодильников в комнатах нет, так что еда в любом случае испортится, так что её не разрешают хранить. - У меня только печение с собой, фрукты. - К фруктам тут тоже не очень относятся. Но не так страшно. Так что с голоду холодной ночью не помрёшь: печенья оставят, если там нет белковой начинки. – Кудрявый сразу машет головой, мол, пирожных с сальмонеллой точно не припас. - Вот тут всякие кадры бывают, с собой пирожки тащат, ветчину, рыбу даже! - Фу! – морщит нос пухлощёкий, представив, как в маленькой тесной комнатке где-то в жару на подоконнике гниёт кусок селёдки. - Точно! - воодушевлённо соглашается Хоран. - Нам теперь вместе жить месяц. Можем сделать общаг по продуктам. - Можно, наверное, – улыбается кудрявый, надеясь, что у них у всех получится дружить. - Тебя, кстати, как зовут? - уточняет блондинчик, что-то неугомонно перерывая в своём рюкзаке. Наверное, прикидывает, что нужно съесть в первую очередь, пока не отобрали. - Ох, точно! Я Гарри! Гарри Стайлс! – снова улыбается мальчишка, цепляется за опорную балку и пытается свободной рукой дотянуться до соседней кровати, чтоб пожать Найлу руку. Тот пытается повторить то же самое, но они очень даже сильно переоценивают длину своих рук, так что, тихо смеясь, машут ими в воздухе, изображая воздушное приветствие. - А ты? – Хоран перегибается через перекладину верхнего яруса и смотрит на парня внизу. Последний член их комнаты вообще ещё ни слова не проронил и кажется слегка каким-то забитым. Это высокий парнишка, с лицом, словно его кто-то обидел и всепрощающего добродушия. - Я - Лиам Пейн, - сообщает он, сконфуженно улыбаясь. И это всё. Дальше - снова тишина. У парня словно каждая произнесённая фраза больших денег стоит. Или он просто не общительный. Но, очевидно, это показное, и что-то в нём есть, иначе он бы не попал в «Звёздные»! «Звёздные» – это особый, можно сказать элитный отряд. С пометкой: «особоопасен». В лагере много направлений. Сюда приехали всякие умники защищать свои перспективные и честолюбивые проекты, спортсмены, которые будут участвовать в разных соревнованиях, художники и дизайнеры. А есть они – Звёздные. Звездуны, звёздники, звезданутые, называемые на разный лад талантливые ребята, тоже должны участвовать в лагерной жизни, иногда появляться на построениях и учёбе. Но главная задача Звёздных – развлекать всю здешнюю братию по вечерам на сцене. Петь, плясать, показывать фокусы, театральные постановки и всё такое прочее. И кудрявый в полудрёме думает, что ему очень интересно, что умеют его "сокамерники". Найл, очевидно, играет на гитаре. Пока понятно, что больше он говорит. Не сумев растормошить Лиама, тот пытался втирать Стайлсу о том, что с собой всегда нужно иметь контейнеры с крышками, потому что в столовой всегда что-то остаётся с ужина, так что можно будет приносить еду в комнату. Продовольственная тема, однако, не особо вдохновляет остальных. Хоран замечает, что у Гарри потихоньку закрываются глаза, и замолкает, предлагая немного передохнуть. Стайлс благодарно соглашается и откидывается головой на подушку. *** День третий. Ночь. Перед рассветом. Гарри просыпается от того, что его кто-то настойчиво тормошит. - Кудряшка, ну, Кудряшка! - шепчет этот кто-то и сдирает с него одеяло. Стайлс приподнимается и сонно щурится в сторону этого навязчивого ночного гостя, который, к слову, забрался с ногами к нему на второй ярус кровати. И вообще уселся на него сверху. Это явно тот мальчишка со странностями из ванной. Он упорно машет у Гарри перед глазами фонариком. Точнее, это какая-то светящаяся штука вроде мячика с ярким матовым свечением и с плавающими блёстками внутри. Но проще думать, что это фонарик. Гарри пытается укрыться от раздражающего света, спрятать голову, но настырный, и напрашивающийся на пиздюля парень стягивает с него одеяло. - Эй, какого хрена я опять лицезрею твой член? - возмущается он. - А какого хрена ты влез на мою кровать? Парень видит, как Гарри пытается обеими ладонями отгородится от света и убирает мяч в складку одеяла. И похоже усаживается поудобнее. На гарриных ногах. - Дело к тебе есть. Где твои трусы? - ЭТО твоё дело? - Не, это так, любопытство. - Нету, – бормочет Стайлс. Блин, до этого, так неожиданно разбуженный, он какое-то время думал, что мальчишка - часть его сна. Но сейчас, когда он почти проснулся, начинает слегка накатывать раздражение. Он ведь только, наконец, уснул. - Что, у тебя нижнее бельё сперли? – в тусклом освещении на лице паренька просматривается восторг. - Ох, шутники, не могу! А меня даже не позвали участвовать. Примерно хоть прикидываешь, кто это мог сделать? Можно у них спиздить в ответку. - Никто их у меня не крал. Их просто нет, - мямлит Гарри, почти откатываясь обратно в сон. - Ты что, их дома забыл? Блин, вот ты - тыквенная голова. Ну, бывает. Выделю тебе из своих парочку, если тебе не стрёмно будет таскать чужое бельишко. Гарри вздыхает, почти рассмеявшись. Ну что за добрый мальчик. Ваще нихрена не понял, но уже предлагает решение проблем: и бельё своё отдаст, и мстить пойдёт. Или он просто пизданутый и готов ввязаться в любой кипиш. - Чувак, я не ношу нижнее бельё. Не люблю. - Хорошо, что вы это выяснили, а теперь съебите нахуй оба и дайте поспать! – шипит кто-то с нижнего яруса. - И чё, ты тут постоянно голым задом щеголяешь? – удивляется ночной гость, продолжая допытываться до Гарри и словно не услышав ворчание снизу. - А что такого? Тут же парни все? - А то нам прям должно нравится на твою обнаженку с утра смотреть! – всё так же возмущается темнота. Шатен, где-то уже потерявший шапку, а заодно и безрукавку, строит решительною рожу, вскидывая вверх палец, слазиет с коленей Стайлса и карабкается вниз, и там пытается разглядеть разбуженного им парня. Так же тыча в него светящимся мячиком. - Ты ведь Зейн, да? – выспрашивает он, склоняясь над нижним ярусом кровати. - Бро, можно я с тобой посплю, а? Тут до утра немного осталось. - Чего? - шипит Малик, барахтая впотьмах руками, пытаясь убрать слепящий источник света. А потом замирает и стонет: «Вот чёрт, это Луи…» Этот самый Луи радостно машет головой и очень нагло сдвигает ноги Малика, пытаясь пристроить на краю свой зад. - Слушай, спатеньки, правда, очень хочется, а меня в мою комнату не пустят до завтрашнего вечера. У меня наказание такое. А игровую сегодня закрыли. - Ты отбитый наглухо что ли? – снова стонет Зейн. - Да нормальный я! Наверное. Пусти, а. Мы щупленькие – поместимся. - К Лиаму вон иди. - Это который? – парень разворачивается и вглядывается на соседнюю кровать, в сторону которой махнул Зейн. Но там не особо что-то можно разглядеть. - Тот, которого я вчера водой облил? Не-е-е. А этот беленький у вас же ещё есть? - Ага, разбудишь его – он до утра не заткнётся. Давай ползи к Лиаму! - Не нравится он мне что-то. А вдруг он мне мстить начнёт. Побреет меня, пока буду спать. И он большой, как к нему втиснуться? - Тогда полезай к кучерявому обратно. - Да ну нафиг, он же голозадый. И к нему там не приместишься никуда! Здоровенный такой! - Достал ныть, ложись и затыкайся, чтоб ни звука! - выговаривает Зейн, судя по всему уже спя одним глазом. Парень тут же прыгает брюнету за спину и прижимается к стенке. Он, честно, пытается заснуть, но то и дело, крутиться, вертится, а ещё его так и подмывает продолжить разговор об эксгибиционистских наклонностях человечка сверху. Какую травму тому нанесли труселя, что тот предпочитает их не использовать? В итоге раздраженный Зейн с глубоким вздохом садится на кровати, и Луи готовится, что его сейчас выгонят. Но нет: парень просто молча заворачивается в одеяло, поднимается и уходит в темноту. Луи ждёт довольно долго, но тот не возвращается. И он решает стащить у кудрявого одеяло. Но когда забирается к нему, понимает, что это как-то нехорошо, что тот будет лежать и все свои причиндалы морозить. Поэтому он начинает снова его тормошить. Ну вот не спиться, что поделать. - Эй, Кудряшка! Кудряшка! - Чего? - раздаётся в ответ сонное мычание. - Слышь, вставай, дорогуша, купаться пойдём. - Чего? - Гарри откровенно не въезжает, чего от него опять хотят. - Купаться, говорю, пошли ночью голышом. Знаешь, как круто! Вода сейчас в озере теплющая. А ты уже и готов, даже раздеваться не нужно. - Ты что, моё место заграбастать хочешь? Парень только удивлённо хмыкает, продолжая его аккуратненько тормощить, создавая качку. - Нафига оно мне? - Я же слышал, что тебе спать негде. - Да у меня вон вся лежанка моя снизу. Гарри нагибается и смотрит на нижний ярус. То, что там пусто, видно и в темноте. - Ты куда Зейна дел?!!! - Не знаю я, - парень и сам чешет голову и пытается понять это неожиданное исчезновение, - он куда-то утопал. Мож на встречу своей мечте. Так что, идём купаться? - Пойдём. - Что, правда, пойдёшь? – с сомнением уточняет паренёк, чтобы понять, может это какая уловка. Луи не очень-то привык, что такие домашние мальчики, каким выглядит этот паренёк, легко соглашаются на поступающие от него предложения. А тут он его ещё и почти не знает. - Угу! – подтверждает Гарри свою готовность и слеповато машет ногой в воздухе, пытаясь отыскать ступеньку. Придурковатый Луис, до этого гнездившийся на деревянной лестнице, спрыгивает с неё, оказываясь на полу быстрее Стайлса. - Ох, Кучеряшечка, я тебе говорил когда-нибудь, что ты такой очаровашечка! Такой милашечка! Когда, конечно, своим болтом у людей перед глазами не машешь. - Когда б ты мне это говорил? Я тебя впервые в жизни вижу. – Гарри зевает, пытаясь впотьмах отыскать свои вещи. Шорты было бы неплохо найти. Но пока он даже чемодан свой не может нащупать. - Ну что ты к мелочам придираешься! – продолжает шептать Луис, преследуя его по пятам. - Напяливай штаны и ползём. Если тебя в коридоре голышом увидят, будет слишком много вопросов. - А от дирика мы не огребём за ночные прогулки? - Только, если поймает. Так что тихо. Да и что ему делать нечего – по всем корпусам ночью шататься. Для этого есть дежурные. Которые уже спят. А если старшая по корпусу засекёт, скажем, что у нас свиданка, ей нравится всякая романтичная лабуда, так что чуть пожурит и отпустит: с любовью и благословением. - Мы ж парни. - И чё? *** День четвёртый. Утро. После предрассветного купания парни заваливаются спать вместе, потому что они мокрые, им холодно. А одеяло - одно. Так что утром проснувшийся Найл видит странную картину: Зейн какого-то хрена ютится вместе с Лиамом, который со свойственной ему бережностью подтянул брюнета к себе. А на кровати Зейна в обнимку лежат Гарри и, похоже, что Луис Томлинсон – мальчишка из соседнего корпуса. - Эй? Чего происходит? – слышат все сквозь сон крики с ирландским акцентом. - Кудряха, твой член упирается мне в задницу, - добавляется новый "разбуженный" голос. - Это потому что у тебя такая невероятная задница, – бурчит Гарри, даже не пытаясь продрать глаза. Он недавно уснул, наконец, и ему вообще на всё плевать. - Пидорасы, задрали! - откликается и Зейн. - Всю ночь не затыкались! Я теперь о члене Стайлса знаю больше, чем о ком-либо. - Эм, ну, как бы, привет… - мямлит Лиам, вообще ничего не понимая, тем не менее так и не отпуская из объятий Зейна. - Я что, настолько крепко спал, что пропустил осадки радиоактивного радужного дождя? – возмущается, при этом ржёт Найл. - Вы чего все? - Я, честно, не в курсе, - сознаётся Лиам. - Эм, Зейн? - Тебя что-то не устраивает? - Всё устраивает, – снова мямли Лиам. - Устря-я-ивает, – передразнивает Луис. - Меня вот не устраивает! Стайлс, да? Твой член всё ещё у моей задницы! Что ты мне его то в лицо тычешь, то в… Гарри, видимо, надоедает нытьё Луи, так что он молча поднимается, загребая с собой одеяло, обматывает его вокруг бёдер и лезет наверх. - Господи, чувак, ты что, голый? – спрашивает блондин, когда Луи остаётся внизу один и без прикрытия. - Ты же видишь, что да! Эй, Кудряшка, ты что там, обиделся? Он подскакивает, встаёт ногами на нижний ярус и пытается дотянуться головой до верхней полки, где запаковался Гарри. - Задница и вправду - огонь! – комментирует Зейн. - Я, пожалуй, пойду отсюда. Это, как бы, что-то странно всё, – предупреждающе восклицает Найл, но так и стоит, посмеиваясь, ожидая продолжения спектакля. Лиам, честно, тоже вообще ничего не понимает: он, как и Найл, всё проспал. Но в отличии от блондина, его бессознательное тело включили в это совместное помешательство. Так что он остаётся в изначальном положении, никак ничего не комментируя. Ему неожиданно, непонятно с чего, вручили в руки парня с самими красивыми глазами, которые ему довелось видеть, так что он, пожалуй, даже спрашивать не станет. - Э, нет, слышь, - пытается остановить Хорана Луис, - как тебя, Ни, братишка, одолжи труселя, пожалуйста. – А потом хлопает несколько раз по одеялу, предположительно Гарри по коленке. - Кудрявый, слышь, кудрявый, мы ночь вместе провели, хоть имя своё скажи, очаровашка. - Гарри меня зовут… – грудно басит парень из-под подушки, наивно рассудив, что она его спасёт от нашествия Луиса на его мозги. Но нет, деточка, это только в детстве: мол, чего не вижу – того нет. А Луи сам собою не рассосётся. - Ого, ого! Гарольд! А тебе говорили, что у тебя голос и внешность резонируют. Ты таким пупсиком выглядишь, – забавляется парень, пихая свои холодные руки к Гарри под подушку, и похоже пытается потискать его за щёку. - А тебе говорили, что ты – невыносим? – пыхтит Гарри, когда его лицо всё же выдирают на свет. - Вынести меня, Гарольд очень просто. Особенно такому крепышу, как ты. - Похоже, именно так и придётся от тебя избавиться. Мне что, выволочить тебя на руках отсюда? – Гарри посильнее закручивается в одеяло и пытается отвернуться к стене. - Кудряшечка, не обижайся на меня. Мне итак тошно. Я, в отличии от тебя, своими прелестями сверкать не люблю. - Найл, дай ты ему, правда, трусы, может он тогда напялит их и уйдёт! – взмаливается Зейн. - А чего сам не дашь? – поражается Хоран. Как-будто тут других вопросов нет. - Да у меня тут ощущение, что Лиам решил навсегда оставить меня себе. Схватил так, что я и пошевелиться не могу. - Ох, прости! – тут же бубнит Лиам, размыкая объятия. - Да что толку, всё равно тут буду лежать, пока у меня по кровати голая мартышка прыгает. - Луис, прикройся! - Ох, достали! – произносит Гарри, поднимаясь и скидывая одеяло. - Да это вы достали своей обнаженкой! - Дайте трусы обоим пацанам! - Зейн, ты ведь одет, надеюсь? – опять бубнит Лиам и весь заливается краской. Найл стоит посреди комнаты и гогочет. - Да мы тут свихнёмся, походу, за этот месяц. Компания у нас подобралась – пиздец! - Выкинем Луиса и всё пойдёт нормально! - Луи! Меня зовут Луи! - Луи, где твои штаны? - Гарри их утопил! Ох, точно, Кудряшка, давай, давай, – машет он активно перед лицом еле натягивающего одежду парня, - потопали мои штанцы вылавливать. А то, вдруг, они кому понравятся и их кто себе загребёт. - Кому нужны мокрые вонючие штаны из озера? - Поувожительнее бы к моей одежке. Сфигали им быть вонючими? - А футболку твоя где? – уточняет Найл, пока Гарри с открытым ртом пытается придумать, что ответить наседающему на него Луису. - Повесил на дерево, чтоб обозначить, где утопли штанцы. - А трусы ты тоже там повесил? - Не, этот флажок вот тут развивается, – радостно сообщает шатен, кивая на этот предмет одежды. - Я, по-вашему, что через весь лагерь голым хуем бежал размахивал? Поехал бы тогда на первом продуктовом автобусе домой с волчьим билетом. - Так значит какие-то границы у тебя есть? – уточняет Хоран, разглядывая и вправду накинутые на боковой столбик верхнего яруса мокрого, неприглядного вида труселя в виде американского флага. И висят они не на кровати Гарри, а у Найла. – Убери, блин! – гогочет он, тыча пальцем в тряпку. – Что они у меня делают? - Ирландия против Соединённых Штатов? - Я, Найл Хоран, против мокрых трусов незнакомого парня на моей кровати! – декларирует блондин. - Ой, не могу, - начитает ещё пуще прежнего заливаться он, – ты вообще, похоже пизданутый. - Ребят, Зейн снова заснул, поэтому уйдите, пожалуйста, – вклинивается Лиам. - Окей! – сразу хлопает в ладоши Луи. - Милый ирландец и не менее милый тормознутый Кудряшка – вперёд на спасение моих штанов! - Этим скини не мешало бы почить навсегда, – бубнит Гарри, кидая в Луиса своей одеждой. Тот недовольно её оглядывает, сообщая, что какая-то она не яркая. Но получает от Стайлса хмурый взгляд, замолкает, напяливает. И становится в позу, мол, ну как я вам. Гарри полусонно показывает большой палец. Томлинсон подхватывает почти клюющего носом парня под локоть и тянет к двери. - Кудряха! Я знаю, где после обеда можно будет продрыхнуться, чтоб не спалиться. Главное - дотянуть. А сейчас - не спать! Бежим спасать штанцы! Вперёд, мой герой! И второй мой герой, давай тоже вперёд! – сообщает он, кидая взгляд на Хорана. Найл только улыбается, пожимает плечами и правда выходит за дверь, решив присоединится к этой странной спасательной бригаде. Главное - успеть до завтрака.