Драконий Глаз

      — Сюда!       Биргер потянул ее за руку, и они взбежали по ступеням на крыльцо викингского дома. Мелкий дождик, который застиг их на пути с лесной поляны, превратился в сплошную стену воды.       — Мне кажется, он не скоро закончится, — сказала Зефа, отдуваясь и отбрасывая от лица мокрые пряди.       Она прижалась спиной к стене дома, спасаясь от крупных капель, срывающихся с края навеса над крыльцом. Особого смысла в этом, впрочем, не было: Зефа успела промокнуть до нитки. Она взглянула на Биргера: он тоже тяжело дышал после бега, мокрая рубаха липла к плечам. Взлохматив волосы и разбрызгав вокруг себя воду, он заметил улыбку Зефы и улыбнулся в ответ. Спустя мгновение молодые викинги смеялись уже вместе.       — Значит, будем ждать внутри, — сказал Биргер с заговорщической улыбкой и толкнул незапертую — на Новом Олухе не принято было запирать жилища — входную дверь.       — Биргер! — ахнула Зефа, но он уже утащил ее за собой.       Пока Биргер затворял дверь, Зефа растерянно оглядела небольшую уютную комнату и потухший очаг. Не зная почему, она перешла на шепот:       — Хозяев нет дома… Нет, Биргер, так нельзя!       Она дернулась к выходу, но Биргер перехватил ее за плечи.       — Почему нет дома? — его насмешливая улыбка привела Зефу в еще большее замешательство. — Хозяин только что вернулся и гостеприимно приглашает дочь Вождя согреться и обсохнуть.       Ведомая крепкой рукой, Зефа растерянно дошагала до очага. Биргер присел у сложенных поленьев, и спустя несколько щелчков в комнате затрещали теплые блики разгорающегося огня.       — Это… — промямлила Зефа. От возникшей догадки сердце в груди заколотилось, разгоняя кровь. — Твой дом?       — Наш с мамой, да, — Биргер выпрямился и усмехнулся при виде выражения ее лица. — Там моя половина, — он махнул рукой на занавеску в углу комнаты, потом махнул на лестницу, — там мамина.       — Твоя мама?.. — быстро спросила Зефа.       — На Кухне, ужин же скоро, — отозвался Биргер. — Так, что тут у нас еще, — пробормотал он, оглядываясь. — Очаг, стол… наверху комната только одна… Не дом Вождя, конечно, — криво улыбнулся Биргер, неожиданно смущенным жестом проводя рукой по волосам.       — У вас очень хорошо, — пробормотала Зефа. Она обхватила себя руками — не то, чтобы согреться, не то, чтобы унять дрожь, никак не связанную с промокшей одеждой.       Заметив ее жест, Биргер нахмурился.       — Идем, — он взял Зефу за руку и потянул к занавеске.       Откинув ткань, Биргер завел ее на огороженную половину комнаты. Там оказались крепкая кровать с темным покрывалом и простой деревянный сундук. Биргер отпустил руку Зефы, и она обхватила себя руками, еще больше путаясь в чувствах.       — Вроде бы чистая, — услышала она тихое бормотание, и Биргер, покопавшись в сундуке, выпрямился и повернулся к ней с двумя рубахами в руках. Он протянул одну ей, и Зефа, не сразу поняв, какое предложение стоит за этим жестом, быстро замотала головой.       — Нет, не нужно… Все в порядке… — запротестовала она, отводя взгляд и радуясь тому, что от холода не видно румянца на щеках.       — Милая, — Биргер, улыбнувшись, шагнул ближе и поймал ладонью ее лицо. Пальцем стерев с щеки каплю, он коснулся подбородка, заставив Зефу поднять глаза. Она невольно сжала вложенную ей в руки ткань. — … у тебя уже губы синие. И у очага одежда высохнет быстрее. Если хочешь, можешь подняться наверх, — Биргер старался говорить ровно, но в конце не удержался от усмешки. — Обещаю не подглядывать.       — Нет, я не… — забормотала Зефа, чувствуя, как теплеют щеки.       Биргер отстранился, будто чтобы дать ей возможность совладать с собой, и кинул вторую рубаху на кровать. Он вел разговор так непринужденно, словно окружающая обстановка и происходящее не были для него чем-то настолько волнующими, как для Зефы:       — Я тоже думаю, что дождь не закончится в ближайшее время. Так что на ужин в Большой Зал мы вряд ли сегодня попадем. Посмотрю, есть ли у нас дома чего.       — Я пока не голодна, — заставила себя произнести Зефа. Она комкала в руках рубаху, понимая, что Биргер и близко не догадывается о масштабе обуреваемых ею чувств.       — Ну, как проголодаешься, скажешь, — беззаботно отозвался Биргер. Он зачем-то завел руки за голову и схватился за ворот промокшей рубахи. — Уж голодной я тебя не оставлю…       Очнувшись так резко, словно кто-то ударил ее по голове, Зефа крутанулась на пятках.       — …что-нибудь, да состряпаю.       Голос Биргера позади Зефы замолк, но после небольшой паузы раздался вновь.       — Зеф, — она явственно услышала в голосе улыбку. — Почему ты отвернулась?       Проклиная себя и жар на лице, Зефа зажмурилась, словно это могло помочь ей не чувствовать себя так глупо.       — Наф всегда просит меня отвернуться, когда переодевается, — призналась она.       Тихий смех Биргера гулко отдался в груди. Позади скрипнули половицы.       — Но я же не твой брат, — прозвучал над ее ухом насмешливый шепот, и по спине Зефы прошла дрожь.       Большая ладонь обняла ее за талию, и Зефа всем телом ощутила горячее тепло Биргера. Он прижал ее спину к своей груди, и воздух вокруг внезапно потяжелел и стал невыносимо тягучим. Последнее, что Зефа осознала со всей ясностью, было то, что их тела разделяет лишь тонкая ткань ее мокрой насквозь туники.       Дышать стало трудно, почти невозможно. Почувствовав сквозь пугающе-сладкий дурман прикосновение губ на виске, Зефа судорожно вцепилась в руку, держащую ее за талию.       — Биргер… — прошептала она. — Не надо.       В следующий миг опора пропала. Крепкая рука больше не обнимала талию. Спину, до этого согретую чужим теплом, обдало холодом мокрой ткани.       Закрыв глаза, Зефа пыталась делать вдохи. Сладкая дрожь в груди затихала. Ощутив прикосновение к руке, Зефа открыла глаза. Перед ней стоял Биргер, уже одетый. Он держал ее ладонь, но в его жесте не было привычной уверенности. Биргер никогда не прикасался к ней так, как сейчас: словно сомневаясь, можно ли.       — Прости, — на его лице не было и намека на улыбку. — Я не хотел…       — Нет, это я… — Зефа совсем растерялась, услышав горечь в голосе Биргера. Она опустила глаза, не зная, как ему объяснить.       — Я провожу тебя домой, если хочешь. У меня и в мыслях не было… Я не хотел пугать тебя.       — Ты не напугал, нет, — Зефа замотала головой. Боги, ну какая же она!..       — Я могу отвести тебя домой, — тихо повторил Биргер. — Дождь, правда, еще сильный, но как только…       — Все в порядке, — прервала его Зефа. Она не могла вынести такого глухого голоса Биргера, но поднять глаза так и не осмелилась. Она постаралась звучать увереннее: — Правда, я… хочу остаться. И переодеться в сухое.       — Хорошо, — не сразу ответил Биргер. Он сжал ее пальцы и вышел из занавески, оставив ее одну.       Зефа зажмурилась так, что перед глазами пошли цветные пятна. Боги. Боги! Где-то, глядя на нее, Локи и Хель едва не падают с тронов, покатываясь со смеху. О великая Фрейя! Хотя бы ты не оставляй свою дочь!       Зефа вытерла с лица капли воды, упавшие с волос, и сделала глубокий вдох. За занавеской раздавались приглушенные шаги Биргера; было слышно, как трещат поленья в очаге. Запретив себе думать об этом, Зефа одним движением стянула через голову мокрую тунику. Юбку и лосины тоже пришлось снять — удивительно, как с нее лужа не натекла. Она торопливо просунула руки в рукава просторной рубахи — такой большой, что нижний край почти доходил до колен. Рубаха пахла чистотой, немного травами, которые викинги используют для полоскания белья, и… Биргером. Ткань, грубее, чем из которой была сделана ее туника, мгновенно согрела сухим теплом. Зефа распустила влажные косы и наскоро прошлась по волосам пятерней. Оглядев голые коленки, закусила губу. Нет, так не пойдет. Она стянула с кровати покрывало и закуталась в него, как в плащ. На полу сиротливой кучкой остались лежать мокрые вещи, на которые не хватило рук. Вздохнув, Зефа скинула импровизированную накидку, взяла ее в одну руку, в другую — мокрую одежду и, сделав решительный выдох, шагнула из-за занавески.       Биргер сидел у очага и подкладывал в огонь поленья. Услышав ее шаги, он обернулся и выпрямился. Зефа невольно остановилась под его взглядом. Он быстро скользнул глазами по ее фигуре, но если и сложил какое-то впечатление, то виду не показал.       — Давай сюда, — сказал он нарочито будничным тоном. Забрав у подошедшей Зефы мокрый ком, он принялся развешивать одежду у очага.       Глядя на то, как большие ладони Биргера разглаживают ее тонкую тунику, Зефа, стоя рядом, смущенно поставила босую ногу на другую. Биргер взглянул на нее из-за плеча:       — Садись у очага.       — А ты? — Зефа еще никогда не чувствовала себя так неловко рядом с Биргером.       — И я.       Она не стала садиться на скамью, а опустилась на ковер, решив использовать сиденье как опору под спину. Закутавшись в покрывало, Зефа вытянула замерзшие ноги ближе к огню. Биргер, закончив развешивать одежду, сел около нее. Как обычно, рядом, но не так близко, как мог бы.       Это было уже слишком. Зефа подалась ближе и обняла Биргера, накрыв их одним покрывалом. Делая вид, что не замечает его ступора, она прижалась щекой к его груди, и Биргер, помедлив, приобнял ее в ответ. Хотя в его движениях сквозила та же несвойственная ему осторожность, Зефа ощутила, как плечи Биргера заметно смягчились. Рискнув, она коснулась пальчиками ног его ступни под покрывалом, а потом переплела их ноги и прижалась еще ближе. Грудь викинга шумно поднялась и неровно опустилась.       — Все в порядке? — тихо спросила Зефа.       — Ты мне скажи.       Она подняла лицо, но Биргер не дал ей ответить и заговорил первый. Снова серьезный, как никогда:       — Зеф, я хочу, чтобы ты знала: я бы никогда…       — Я знаю, — остановила она его. — Дело не в этом.       — Тогда в чем?       Зефа опустила голову, прячась от выпытывающего взгляда. Пока она кусала губу, собираясь с духом, Биргер расценил ее молчание по-своему.       — Если я напугал тебя, или… тебе было неприятно, — его голос дрогнул, — ты можешь так и сказать.       — Нет! — Зефа вскинула лицо. — Нет ты не напугал меня. То есть… — она уткнулась обратно в грудь Биргера, радуясь, что можно спрятать румянец в волнах тепла, исходящих от очага. — Я испугалась саму себя. Того, что почувствовала. И это… не было неприятно. Наоборот.       Одно из сложенных в очаге поленьев с треском упало, взметнув в воздух сноп искр. Биргер ответил не сразу.       — Понятно, — только и сказал он.       Теперь Зефа жалела, что не видит его лица.       — А ты… — начала она, ощутив неожиданный прилив смелости, — тоже чувствуешь ко мне… что-то подобное?       — Конечно.       — И как часто? — ляпнула она.       Биргер шумно втянул воздух.       — Зеф, — сказал он, но она уже поняла, что переборщила с уточнениями. Биргер не был рассержен, но назвать его тон спокойным тоже нельзя было. — Давай либо ты сразу скажешь, все, что думаешь, либо закончим этот разговор. Ты сейчас прижимаешься ко мне под покрывалом, а из одежды на тебе только моя рубаха.       — Извини, — смутилась Зефа.       — Хель!       Она не ожидала: Биргер подхватил ее и повалил на пол. От мягкого удара перехватило дыхание. Плечи викинга закрыли собой потолок. Под весом его тела Зефа ощущала спиной каждый изгиб узора плетеного ковра.       Как будто и не было мгновений осторожной неловкости, Биргер поцеловал ее напористо и нетерпеливо. Словно все, что он сдерживал до этого, разом вырвалось наружу. Но в этот раз Зефа сумела справиться. Она ответила на поцелуй, отпустив волнение и первый испуг, и позволила слабости взять вверх.       Покрывало запуталось у них в ногах. Разливающийся по телу ноющий жар не имел никакого отношения к огню в очаге. Они едва успевала делать короткие вдохи между поцелуями. В какой-то момент рука Биргера скользнула к бедру Зефы, но затем он торопливо вернул ее выше, точно не позволяя большего. Нижний край ее рубахи задрался, и Зефа с облегчением поняла, что больше не в состоянии думать, как далеко все это может зайти.       Сила, которую Биргер имел над ней, оказалась на ее стороне. Зефа скользнула пальцами за ворот его рубахи, и Биргер, вздрогнув, перехватил ее руку и прижал к полу. Впервые из груди Зефы вырвался тихий, чувственный звук, совершенно бесконтрольный и неосознанный, и впервые она услышала от Биргера похожий несдержанный отклик. Он с усилием оторвался от ее губ и слегка приподнялся, чтобы не давить на нее своим телом. Или чтобы не чувствовать своим телом ее. От этой мысли в горле у Зефы пересохло.       На их лицах причудливо играли темные тени огня. Тяжелые дыхания почти перекрывали шум дождя на крыше. Биргер провел пальцами по ее скуле и заправил за ухо прядь волос. Зефа не могла понять его взгляд: он изучал, любовался и в то же время будто пытался принять какое-то непростое решение. Удивительно, как легко оказалось довериться без остатка. И как только она могла сомневаться в нем? Опьяненная, Зефа смотрела на Биргера, ничего не ожидая и готовая ко всему.       — Мы же вроде обсуждали это, да? — на губах Биргера появилась какая-то вымученная улыбка. Из-за хрипоты в его голосе Зефа не сразу улавливала суть. — И выяснили, что тебе нравятся традиции.       Нет, не нравятся. Очень не нравятся! Все внутри Зефы требовало немедленно заявить об этом, но язык не слушался. Она смотрела на Биргера, который, поправляя ее волосы, тихо продолжал, уговаривая не то ее, не то самого себя:       — Это правильно. Так принято. Это уважительно по отношению к тебе и твоей семье. Прости, я…       Резко выдохнув, он уронил голову ей на грудь. Зефа растерянно заморгала. Несмотря на плотную ткань, тяжелая усмешка Биргера жарким эхом отдалась на чувствительной коже. Скорее в неосознанной ласке Зефа запустила пальцы в темные волосы, и Биргер тут же поднял голову и криво улыбнулся.       — Кажется, это была плохая идея. Не стоило приводить тебя домой. Очень непросто помнить о традициях, когда ты в моей одежде, — попробовал пошутить он.       — Биргер… — к Зефе начала возвращаться речь.       — Все в порядке, — перехватив ее руку, он оставил поцелуй в середине ладони и подался чуть в сторону. — К тому же, могу тебя уверить, твоему отцу тоже нравятся традиции. А к Вождю у нас в племени принято прислушиваться.       Зефе понадобилось несколько секунд, чтобы уловить смысл шутливого замечания. Остатки сладкого дурмана разом выветрились из головы. Биргер с недоумением отшатнулся, когда она отпихнула его и резко села.       — Вы обсуждали такое с папой?! — задохнулась она.       — Что ты… куда?       Зефа вскочила с пола, не в силах справиться с охватившими ее чувствами. От стыда горело лицо.       — Что на тебя нашло? — Биргер изумленно смотрел, как она заметалась взад-вперед перед очагом. — Мы не так, чтобы обсуждали, но… Хель, я же не идиот! Вполне понимаю, что означает отвечать за твою честь и беречь тебя…       — Боги! — Зефа всплеснула руками. — Давайте тогда сразу вынесем это на обсуждение Совета племени!       — Да в чем дело? Он твой отец, это нормально, что он беспокоится о тебе…       — И ты посмел обещать ему что-то?! — вспыхнула Зефа.       — Что значит, посмел? — Биргер нахмурился, тоже повышая голос. — Я, вообще-то, получал одобрение у Вождя, чтобы проводить с тобой время! Я не в том положении, чтобы выдвигать условия. Ты тут у нас дочь Вождя! Так что твоя честь…       — Касается только меня! — Зефа окончательно перешла на крик. — Это мое дело, а не его!       — Ты его дочь, и он несет за тебя ответственность! — Биргер не стал уступать ей в громкости звука. — И когда ты со мной, за тебя отвечаю я!       — А я вам что, овечка на привязи, чтобы вы друг другу веревочку передавали?!       — Во имя!.. — Биргер отшвырнул от себя покрывало. — Зеф, нравится тебе это или нет, последнее слово всегда будет за твоим отцом!       — Это касается только меня! Только нас!       — Это будет касаться только нас, когда ты станешь моей женой!       Тишина в комнате воцарилась звенящая. Зефа замерла у очага, словно ее водой окатили. Биргер, впечатленный прозвучавшей фразой не меньше, чем она, тоже, казалось, задержал дыхание. Уставившись друг на друга, каждый, как внезапно осознала Зефа, замер в ожидании реакции другого.       Поленья в очаге задорно пощелкивали, обжигая голени жарким теплом. Почему-то Зефе только сейчас вспомнилось, что из одежды на ней одна рубаха, длину которой, иначе как бесстыдной, не назовешь. Похожая мысль, судя по скользнувшему вниз, к ее ногам, взгляду, возникла и у Биргера. Причем в этот раз викинг не стал изображать из себя образец порядочности. Он не спеша изучил и рассмотрел все, что ему хотелось, и добрался взглядом до лица. Уголок его губ приподнялся. То ли исчерпав на сегодня лимит смущения, то ли сраженная такой потрясающей наглостью, Зефа сама не смогла сдержать улыбки. Совершенно глупой и счастливой, под стать чувству, разливающемуся в груди.       На губах Биргера играла похожая улыбка. Он раскрыл руку и делано проворчал, точно она заставляла его ждать:       — Иди сюда.       Закусив губу, Зефа подбежала и юркнула под покрывало, которым Биргер накрыл их, едва она устроила голову у него на груди. Шум дождя и треск поленьев заполнили тишину дома.       Зефа не могла перестать улыбаться. Окутанная теплом, она была рада, что они решили обойтись без слов. Пальцы Биргера перебирали ее волосы, а она слушала мерное дыхание и сильный, гулкий стук его сердца. В это мгновение ей хотелось, чтобы дождь над Новым Олухом не заканчивался никогда.       Зефа вздрогнула, не сразу поняв, что причиной ее пробуждения стал какой-то громкий звук. Она заморгала и удивленно посмотрела на очаг, где вместо поленьев и жаркого пламени тлели черные угли с красновато-белыми огоньками. Биргер приподнялся, и Зефа, последовав за ним, наконец заметила, куда направлен его взгляд.       У входной двери, открыв от удивления рот, стояла Главная Кухарка племени Хулиганов. Возле ее ног валялась корзинка, которая мгновение назад с гулким стуком выпала у нее из рук.       Зефа вскочила на ноги, не догадавшись прихватить покрывало. К открытому рту Эрны добавились увеличенные раза в два глаза. Биргер поспешно сел, не зная, в какую сторону ему кидаться и кого успокаивать в первую очередь. Он перевел взгляд с матери на девушку и обратно.       — Мам… Зеф… Я все объясню…       — Извините, — пискнула Зефа и метнулась к занавеске.       О, тень Великого Одина!       Зефа плюхнулась на кровать и закрыла лицо руками. Какой стыд! И даже не скажешь, что хуже: то, что ее застали в таком виде, или то, с каким позором она сбежала и спряталась. Будущая правительница, называется! И что теперь? У нее даже одежды нет, чтобы переодеться! Туника и юбка остались у очага!       В комнате раздавались голоса, но разобрать их было нельзя. Услышав звук всколыхнувшейся ткани, Зефа выглянула из-за ладоней и поспешно встала. В огороженную часть дома зашла Эрна со стопкой высохшей одежды в руках. Зефа постаралась сохранить на лице остатки достоинства, хотя сделать это без юбки и с растрепанной головой было далеко не просто.       — Сейчас будем ужинать, — сказала Эрна тоном, не подразумевающим отказы и возражения. Она отдала Зефе одежду. Несмотря на непроницаемое лицо, взгляд Кухарки пытливо прошелся по девушке, как будто этого было достаточно, чтобы сделать выводы обо всем, что могло и не могло произойти к ее приходу. — Тебе что-нибудь нужно? — тем же деловитым тоном поинтересовалась Эрна.       — Что?.. Нет, спасибо, — растерявшись в первое мгновение, ответила Зефа. — Эрна, я… — начала было она, подыскивая слова, применимые где-то между оправданиями и извинениями.       — Тогда ждем тебя за столом, — не дала ей договорить Эрна, и прежде чем Зефа успела продолжить, вышла за занавеску.       Вздохнув, Зефа посмотрела на стопку сухой одежды. Спустя время, уже переодевшись в тунику и юбку, она подошла к тканевой завесе и, пытаясь собрать из спутанных волос косу, прислушалась к негромкому разговору по ту сторону. Низкий голос Биргера сменялся тихим женским шипением, причем тон у обоих голосов был удивительно похож. Зефа попыталась разобрать слова за звуками гремящей посуды.       — …она дочь Вождя! Нет, о чем ты только думал!..       — Мам, в десятый раз тебе повторяю, мы попали под дождь…       — А если вас кто-нибудь видел?       — Да кто нас мог увидеть? На улице дождь лил, как из ведра! Да и плевать я хотел…       — Биргер, она дочь Вождя!       — Мам, ты еще татуировку с этой фразой у себя на лбу набей, чтобы я точно не забыл!       — Следите за языком, молодой человек!..       Зефа поняла, что дальше прятаться бессмысленно. Поправив юбку и сделав вдох, она вышла в главную комнату. Спор между матерью и сыном в мгновение стих. После секундной заминки Эрна как ни в чем не бывало захлопотала:       — Зефа, проходи, сюда, к столу. Я принесла немного, не думала, что у нас гости… Нет, хватит на всех, уж поверь. Да, поужинаешь с нами. Нет, ничего страшного, Биргер тебя потом проводит, — Эрна отвечала на вопросы еще до того, как их успевали озвучить. Зефа, как рыбка, только открывала и закрывала рот, пока ее, подхватив под руки, вели к столу. Поймав жалобный взгляд, Биргер попытался перехватить Зефу из рук матери:       — Мам, куда ты так ее волочишь?       — Я усаживаю гостью за стол! — Эрна уверенным движением придвинула скамью, на которую Зефа, подбитая под коленки, тут же плюхнулась. — А ты мог бы не морить Зефу голодом, и приготовить что-нибудь, раз вы не смогли попасть на ужин в Большой Зал! — отчитала она сына.       — Не морил я никого голодом! — возмутился Биргер. — Если бы она захотела…       — Эрна, все в порядке… — попробовала вступить Зефа, глядя на тарелку, в которую Кухарка, сверля сына взглядом, одну за другой накладывала ложку тушеного мяса с картофелем.       — Где лепешки, Биргер? Я же просила разогреть их у очага! — Эрна успешно оставила без внимания оба высказывания. Она остановилась на порции, размер которой был рассчитан на трех упитанных викингов, и придвинула тарелку к Зефе.       — Сейчас принесу, — процедил Биргер.       Когда все уселись за стол, и Эрна сунула в руку Зефы половину теплой хлебной лепешки, на некоторое время воцарилась тишина. Делая вид, что не замечает на себе внимательного взгляда Биргера, Зефа из вежливости проглотила ложку рагу, отложила лепешку и вновь попыталась заговорить:       — Эрна… Я хочу попросить прощения. Я не должна была…       — Зефа, нет, — твердым голосом оборвал ее Биргер. — Тебе не за что извиняться. Ты тут не при чем.       — Разумеется, не при чем, — с легким раздражением согласилась Эрна. — Но я думала, мой сын знает, что отвечает за тебя и за вас обоих, когда додумался привести девушку в дом, где никого, кроме них, не будет!       — Я прекрасно знаю, за что я в ответе, — зарычал Биргер.       — А вот я не уверена! — воскликнула Эрна, бросив ложку в рагу.       — Эрна! — торопливо обратилась Зефа, прежде чем Биргер, шумно втянув воздух, открыл рот. — Я думаю, Биргер уже рассказал вам, что мы попали под ливень и…       — Нам не за что оправдываться, Зефа, — перебил ее Биргер.       — Вот как? — вскинулась на сына Кухарка. — А у кого, по-твоему, Вождь потребует объяснений, когда до него дойдут слухи?       — Какие слухи, мам?       — Такие, в которых дочь Вождя уединяется с молодым викингом у него дома! — щеки Эрны немного раскраснелись, но глаза по-прежнему сверкали сердитым блеском.       — Хель! — Биргер тоже кинул ложку в тарелку.       — Биргер!       — Мам, я же сказал, на улице никого не было! И вообще, никого не касается…       — Ты совершенно не подумал о Зефе!..       — Эрна! — Зефа вновь попыталась вступить, видя, как спор разгорается с новой силой. — Пожалуйста… Биргер всего лишь хотел позаботиться обо мне. Я промокла и замерзла, и Биргер был очень добр, пригласив меня к вам в дом. Он всегда очень внимателен ко мне…       — Зеф, все, не надо, — негромко произнес Биргер, глядя куда-то в сторону.       — …он уважает и ценит меня, — все равно продолжила Зефа. С неожиданным чувством она поняла, что за ворчанием Биргера скрывается смущение, и Эрна тоже это заметила. Выражение лица Кухарки смягчилось. Пока она, слушая Зефу, поочередно глядела то на нее, то на сына, уголки ее губ дрогнули. Зефа не собиралась останавливаться: — Мой отец доверяет Биргеру и не возражает, чтобы мы проводили время вместе. Он знает, что Биргер сделает все возможное, чтобы я была в безопасности. Биргер, он… он замечательный…       — Ладно, все, давайте есть, — громко сказал Биргер, втыкая ложку в рагу и принимаясь тщательно его размешивать, по-прежнему ни на кого не глядя. — А то сейчас картошка позавидует моей замечательности и остынет, — ворчливо добавил он, не сумев при этом скрыть кривоватой ухмылки.       Слова Зефы оказали благотворное влияние на беседу. Взглянув на сына, Эрна усмехнулась, наклонилась к Зефе и выразительным шепотом сказала:       — Поверь, милая, не стоит слишком часто напоминать ему об этом.       — Почему это? — встрепенулся Биргер.       — Видишь, о чем я, — шепнула Эрна. А затем, выпрямившись, вновь вернулась к тону Главной Кухарки и громко объявила: — Кто не доест рагу, тот не получит пирог с орехами и клюквой!       Зефа с Биргером переглянулись и, спрятав улыбки в тарелках, приступили к ужину.