Лань Ванцзи ненавидит раков

— И никак нельзя? — Нет. — Вообще? А если вы отвернетесь, а мы тихонечко прошмыгнем? — Нет. Вот уж действительно прошу прощения, но переходить дорогу вашему отцу я не хочу. — Он мне не отец. — И мне, слава богу. *синхронный смех* — Пустите? — Нет. — Да что ж такое! Вэй Ин громко выдохнул и запустил пятерню в волосы. Рядом Лань Чжань жевал губами, чтоб не улыбнуться ненароком. Охранники все не пускали в зал! А там и Хуайсан, и Цзян Чен, и Янли, и все остальные! Хоть и понятно, что находиться в пределе километра от Лань Цинхуа сейчас опасно для жизни, но в одиночку бродить по тихому, будто заброшенному, отелю тоже не очень. И тут со всего размаха отворяется дверь… Свет льет в полутемный коридор, обрамляя явившуюся фигуру спасителя мира бренного… — Вы ноете на таких тонах, что слышно всему залу. — говорит мадам Юй, отряхивая рукава. Она действительно эффектная женщина — пинком открыла подпертую дверь, да так, что один из охранников лбом об угол стукнулся. С внутренней стороны тоже громилы стояли — сейчас недоуменно переглядываясь. Их отогнал доброжелательный Цзян Фэнмянь, намекнув на то, что в течении минуты придет смерть их. — Госпожа!!! — Вэй Ин скукурузил преданное лицо и понесся к ней, но был остановлен в четыре руки. — Нельзя. — пожал плечами один из охранников, легонько отталкивая парня подальше. Госпожа Юй все еще на территории зала. — Можно! — Вэй Ин прыгнул, надеясь, что просто собьет преграды, но фиг там. Его как котенка поймали и даже отнесли подальше. Вот блин! — Тетя, позовите Чечена, молю! Я передам свою последнюю волю ему! — ныл Вэй Ин, пока его, брыкающегося, ставили на плитку коридора. — Тут я. — хмуро появился Цзян Чен, спокойно выходя с мероприятия. — О, мой друг, я бьюсь о невидимый барьер уже нескончаемые тысячи лет, чую, силы покидают меня… Не хочешь вынести мне раков? — Там нет раков. — Я думал, у вас скатерть-самобранка, что закажешь, то и появится. — бурчал Усянь, незаметно подбираясь к дверям. Но, подняв глаза, он вперился в довольную мину Лань Цинхуа. Он стоял далеко, опершись спиной о стену в неимоверно горделивой позе. Мужчина улыбнулся уголком губ и приподнял полупустой бокал — Вот говнюк. — Вэй Ин не удержался и, приставив раскрытые ладони к ушам, скосил глаза и высунул язык, кривляясь. Улыбка Цинхуа дернулась, но не померкла. — Так, все, прекращай. Живым не выйдешь, идиот. — Цзян Чен, вставая между отчимом и пасынком, намекнул на будущий акт насилия. — Да терять уже нечего. Щас вообще домой поеду. — прошуршал Усянь, разворачиваясь на Ванцзи — Лань Чжань, ты со мной? — Никто никуда не уезжает! — громко заявил Хуайсан с бокалом в руке. Он оплел плечи друга и поиграл бровями. Исполнилось ему 17, хвастается. За ним целой гурьбой вышли штук пятнадцать подростов — Мы идем ко мне в номер веселиться! — Что, прям все? — поднял бровь на группу Вэй Усянь. — Все, красавчик. — подмигнула ему девушка со съехавшим вниз декольте. Пу-пу-пу… *** Играли в правду или выпивку. В гигантской гостиной собралось множество недобитых тинейджеров, из которых примерно треть вливала в себя какую-то там по счету бутылку шампанского. Не сказать, что Лань Чжаню уютно, но если весело Вэй Ину, то все ему по плечу, лишь бы рядом. Нет, компания нормальная, даже адекватной назвать можно. И вопросы задают приличные, простые. Вэй Ин отвечал на все — ему нечего скрывать. Так он раскрыл, что не женат, не замужем, холост, одинок и так далее. Но также и то, что ему уже кто-то нравится настолько, что впору называть чувства любовными. И Лань Чжаню грустно! Но ничего не поделаешь, и от этого еще грустнее! — Лань Чжань! — Вэй Ин хитренько уставился на Лань Чжаня. Тот поднял брови — Правда или выпивка??!! — Ванцзи сегодня нанапивался уже, воздержится. — Правда. — Тебе когда-нибудь кто-нибудь нравился??? — Вэй Ин подался вперед, оказываясь с Лань Чжнем нос к носу. — Мг. — Ванцзи дико покраснел ушами и отвернулся. Но Вэй Усянь отступать не намерен. Он притиснулся еще крепче и почти уложил подбородок на плечо Ванцзи. — Что-о-о? Можешь перевести на человеческий? — Да. — одними губами под пристальным пристальными взглядами сказал он. Улыбка Вэй Усяня дрогнула. Толпа одобрительно заулюлюкала, кто-то присвистнул, а кто-то захлопал в ладоши. — И кто же это? — допытывался парень. — Это второй вопрос. — холодно отозвался Лань Чжань, отодвигаясь. Хуайсан ненормально захихикал. Но перестал смеяться, когда раскрученная Лань Ванцзи бутылка указала на него. — Правда или выпивка? — Я, пожалуй, выпью. — парень нервно дернулся, напоровшись на многообещающий взгляд. Ох, Лань Чжань мог задать вопрос, мог, точно… но не свезло — Хуайсан вылакал пол бутылки какого-то стыренного у взрослых вина. Игра шла размеренно. Ребята рассказывали смешные, душещипательные, неожиданные и откровенные истории, отвечали на подковыристые или поверхностные вопросы. На Ванцзи еще пару раз указало горлышко пустой бутылки, он честно отвечал, что да, мне семнадцать исполнилось сегодня, и да, он холост. Вот нет бы чего поинтересней спросить, про погоду, отношение к политике страны, школьные оценки, может, историю какую потребовать… скучно. И, видимо, Вэй Ин уже через пол часа после начала стал думать также. Никто не интересовался чем-то глубоким, люди купились на чертовски хорошую внешность. Ладно, кого мы обманываем, будь Ванцзи посмелей, тоже засыпал бы Усяня вопросами о личной жизни. Но он итак все знает, он проводит с Усянем времени больше, чем кто-либо из присутствующих! Выкусите! Мысленно Лань Чжань показал средний палец девушке, которая спросила у Усяня, не хочет ли он с ней встречаться, а ее отшили. Таким же образом Лань Чжань показывал язык всем, кто пробовал как-то интимно взаимодействовать с Вэй Ином: за руку возьмут, а он отдернет, за талию приобнимут, а он отодвинется (ближе к довольному Лань Чжаню). А вот Лань Чжань спокойно его так касаться может, даже за попу трогал! Завидуйте! Собственно, девочки ему и завидовали. Кажется, взгляд Ванцзи слишком выдает бушующую гордость за себя. — Вэй Ин! — снова бутылка указала на Усяня. Тот с готовностью глянул на парня, с которым они неплохо сболтались не так давно. — Правда! — в принципе, у Вэй Ина под чутким контролем Лань Чжаня нет выбора «выпивка». Можно сказать, Ванцзи головой отвечает за трезвость соседа перед дядей и братом. Они строго наказали следить за проказником и не дать чего-нибудь выкинуть. — О чем ты больше всего жалеешь? — для ответа на заданный вопрос Вэй Усянь призадумался. Наконец-то что-то стоящее, фух, Усянь в новом знакомом и его адекватности не сомневался. Но вот в адекватности самого Вэй Ина сомневались многие, и правильно делали. Потому что по прошествии нескольких мгновений он выдал: — О запрете инцестов! — и нагло потерся щекой о плечо хмурого Ванцзи. Дошутится, думал один. Ну пойми меня уже, думал другой. И оба не поняли друг друга. Зато поняли все остальные! *** Вэй Усянь сидит и чешется. Этот костюм осточертел уже! При всем уважении, но носить официальную одежду больше четырех часов — для него — пытка. Рубашка пережимает и натирает, пиджак вообще плечи расслабить не дает, брюки еще терпимо, но тоже сильно тянут ляжки и попу. Кажется, она сменила форму, пока Усянь сидел и пытался удавиться галстуком Лань Чжаня, не снимая его с хозяина. — Ты че вертишься, блохастый? — спросил Цзян Чен, сидящий рядом. Удалось выбиться старой компанией в номер Цзиней. С боем, но удалось. Потери были — Хауйсан пал жертвой женского очарования. Да и дамы души в «миленьком-голубеньком», как они его звали, не чаяли. Ну что поделать, если Хуайсан, сам того не осознавая, своими повадками сразу дает настойчивую мысль о том, что с девочками он тусует только потому, что чувствует их «своими»? Стоит ли говорить, что с Вэй Ином они частенько в одной лодке?.. — Я щас вообще все сниму, все чешется! — шипел Усянь, растрепывая волосы еще больше. — Конечная стадия чесотки, я, так уж и быть, предоставлю тебе хорошенькие похороны. Что ты на меня так смотришь, Ванцзи? — Ваньинь напоролся на ледяной взгляд одноклассника, но истолковал неправильно — Сам хочешь все организовать? Ладно, не очень-то и хотелось. — сложил руки на груди. — Я сейчас сдохну!!! — взревел Вэй Ин, стягивая пиджак — У меня как будто разом все полоски на спине вскрылись, еще и щекочется! — Вэй Ин прекратил копошение, когда на колени упала стопка вещей — Оу? — Возвращаю долг. — хмуро припечатал Цзинь Цзысюань, отходя. Ладно, молодец, запасливым оказался. Как знал, что надо сменку брать! — Не будь ты павлином, я бы поклонился до пола в благодарность. Но ради младшего дяди скажу: Спасибо огромное, Цзинь Цзысюань, выручил меня непомерно, воспоют тебе оды небожители! — с радостными восклицаниями парень унесся в ванную, переодеться. Лань Чжань тем временем активно сожалел о том, что не додумался взять сменную одежду. Знал же с кем едет! Вэй Ин, ожидаемо, дрыщом был и остается, так что футболка была до середины бедра, а штаны вообще падают. — Надеюсь, стирано. — усмехнулся Усянь, снова присаживаясь на кровать кого-то из Цзиней. — Нет, специально для тебя заселил туда гнид и блох. — фыркнул Цзысюань, складывая руки на груди. Вэй Ин лишь усмехнулся в ответ. — Спасибо. — бросил он отвлеченно, отворачиваясь и пытаясь не показать покрасневшие щеки. Лань Чжань прищурился. *** Счастье длилось недолго, ведь через каких-то полтора часа Вэй Усяню снова пришлось переодеваться в парадное. Угадайте что? Цинхуа приспичило подняться за счет детей и снова попытать удачу в медленных танцах. Сейчас толпа гостей поредела, но не на много. Как только компания, что не бросит двоих друзей в беде, зашла в зал, веселый мотивчик сменился унылыми завываниями медляка. Вэй Ин невольно вспомнил летний лагерь, куда он съездил за счет Цзянов, и дискотеки там. Женатики сразу прилепились друг к другу, а вот молодые, неопытные одиночки мялись. Вэй Ин также мялся, пытаясь заставить себя пригласить девчонку на танец в том лагере. Но здесь алкоголь берет свое и вскоре смущение отступает (не от Вэй Ина, он же не пьет). И вроде все хорошо, гипотетически и Лань Чжань, и Вэй Ин на танце присутствуют, только не танцуют. Цансэ с другого конца помещения взглядом указала на стайку девушек неподалеку. Вэй Ин дернул уголком губ. Не-е-е, спасибо. Он бы с радостью увлек пообжиматься Лань Чжаня, да не знает как подступиться. Цинхуа как из-под земли вырос, зараза. — Усянь, потанцуешь с госпожой Му? — мужчина за плечи придвинул к парню довольно обемную даму в достаточно облегающем платье, сидящем совершенно не по фасону. Как по-детски, пытаться унизить таким образом, Лань Цинхуа. — Э-э-э, не могу. Я занят. Твоим сыном. — не только Цинхуа может вредничать! Вэй Ин подмигнул отчиму и завлек Ванцзи за талию в недра танцующей массы. Неподалеку обнаружились и Цзысюань с Янли и Цзян Чен… с кем? С кем Цзян Чен?! С Лань Сиченем! С! Лань! Сиченем! Своим учителем! Ох тыж мать вашу! Вэй Ин максимально выразительно выгнул брови, в упор смотря на Ваньиня и ртом выказывал все проклятья, которые на него падут, если через минуту он не расскажет о том, как вышло то, что вышло. Но ничего не может быть хорошо в жизни Вэй Усяня, особенно, когда он ведет медленный танец с Ванцзи. Горе пришло, а точнее, притарабанило в лице еще более невменяемого Цзинь Гуаншаня. Вот черт, Вэй Ин надеялся, что его уже вывели. Да нет. — Эт-то ты? Красавица, не узнал. — сказал мужчина, кладя ладонь на плечо пискнувшему Усяню. У Лань Чжаня на лбу строчка «Ты-что-тупой-не-видишь-тут-я». Вэй Ин стал судорожно искать по лицам вокруг кого-то, кто сможет остановить машину-младшего-дядю. Но ни мамы, ни госпожи Цзинь, ни Цзянов, ни старшего дяди, ни дяди Циженя, ни даже Цинхуа рядом не было! Более того, они будто специально разбежались, чтоб помучать Усяня. — Отойдите. — приказал Ванцзи, начиная злиться. — Хо, ты похож на брюзгу Циженя. Ты мне не нр-равишься. Поэтом-му украсть у теб-бя даму будет приятней мне-е… — Вэй Ин бы посмеялся с этой фразой, если бы после нее на его талию не легли чужие руки. Усянь заверещал ультразвуком и улепетал куда-то в сторону Цзян Чена. Прости, Лань Чжань, но теперь каждый сам за себя. — Сичень-гэ! Чечен! — Вэй Ин спрятался за парочкой, выглядывая на приближающегося дядю. — Тут я ничем не помогу, сам разбирайся. — Цзян Чен пихнул надоедливого друга детства в направлении Цзинь Цзысюаня. В другой ситуации он бы, несомненно, спас Усяня, но сейчас, говоря откровенно, кроме моральной травмы ему ничего не грозит. А моральная травма — не инвалидность, вылечить можно. Вэй Ин перебежками с писком очутился возле сестры. Янли прижала ладонь ко рту, смеясь беззвучно. Цзысюань же содрогался в конвульсиях, но с совершенно каменным лицом, с чего Вэй Ин бы, опять же, посмеялся при других обстоятельствах. А сейчас томный голос дядьки, который ему в отцы годится, звучит все ближе к уху. И вдруг замирает. — Красивая. — Гуаншань смотрит на Янли, а затем переводит мутный взор на сына — Но у тебя, сынок, я ничего не заберу. — рукой обвил талию Вэй Ина. И тут парня пробило: выход есть! Он стремглав помчался к паре. — А-Цзэ, вопрос жизни и смерти! Потанцуй с А-Чжанем, он тоже хорош! — Вэй Усянь высвободил девушку из рук-загребук ухажера и залез в них сам — Повозмущаешься потом. — добавил он Цзысюаню — Но для того, чтобы было, на кого возмущаться, нужно немного потерпеть! — насильно сжал руки павлина у себя на торсе, надеясь уйти от кары в виде Гуаншаня. — Умно-о, краса-авица. Но уч-чти, если я обнаружу тебя, разгуливающей в один-ночку, то приму это как выз-з-зов! — промурчал пьяница и скрылся. Вэй Ин дернул глазом. — А-Сянь? — Янли плавно приплыла поближе. — А-Ли, молю, прости меня! Но моей попе страшно от того, что с ней может произойти, если я… — Вэй Ин на пробу шагнул в сторону от невольного партнера по танцу и с судорожным вздохом вернулся назад: неподалеку пилит взглядом Цзинь Гуаншань, сделавший шаг навстречу, а у стены поигрывает кольцом на пальце Цинхуа. Чепушила запретил выходить еще пол часа. — Все ради твоей безопасности, А-Сянь. — растерянно кивнула Цзян Янли. — И это обязательно? — максимально недовольно спросили и Лань Чжань, и Цзысюань одновременно. — Если вы не хотите потерять такую чудесную подружку в моем лице. — похлопал ресничками Усянь. Ванцзи насупился, Цзысюань странно скривился. Тут подплыл Лань Сичень и Цзян Чен с ним в комплекте. — А-Чжань, мне жаль. — старший развернул телефон экраном к брату. Лицо Ванцзи удивленно вытянулось (заметили только Сичень и Усянь). Там сообщение от Лань Цинхуа: «Подтолкни этого к деве Цзян, пускай маячат в поле зрения прессы. Твой выбор ужасен, Лань Сичень.» — Сам он ужасен! — вскипел Усянь, который перегнулся через плечо Ванцзи. — И как быть? — спросил Лань Чжань. Он как-то не горел желанием танцевать с подругой даже при том, что единственный, с кем он согласен танцевать, сейчас занят обстоятельствами. — Чтож. — выдохнула Янли — В конце концов, за сегодня это уже не впервые. Возможно, я облегчу ваше наказание. — как никто она поняла, что ждет ребят за очередное неповиновение. Так и мялись. Под угрозой прилюдной порки в лице двух взрослых с разными контекстами, Ванцзи и Усянь разделились. А собака медленный танец все не кончался. Музыканты тянули заунывные мелодии одну за другой, будто специально. Все вокруг уже тысячу раз поменялись партнерами, даже Сичень с Ваньинем расстаться пару раз успели. Странно, что они потом назад сходились. Вэй Ин пыхтел и ерзал, мечтая о той одежде, что ему одолжил Цзинь Цзысюань. Он вообще кадр отдельный, этот Цзинь Цзысюань. Атмосфера вокруг не то чтобы неловкая, просто необычная. Нечасто в своей малообеспеченной короткой жизни Вэй Ин бывал на таких балах. Точнее, это — первый раз. День кажется бесконечным, а объедки на столах — ужасно далекими. Усянь бы не погнушался доесть за кем-то остатки мяса, настолько он снова оголодал. Хотя не то чтобы он хоть когда-то видел в этом проблему. — Вэй Ин. — позвал вдруг Цзысюань, отводя взгляд. — Ай? — Усянь прекратил настукивать незамысловатую мелодию по плечу партнера и посмотрел на него. Кажется или парень напротив покраснел?.. — Идет. Костюм сегодняшний тебе идет. — выдавил Цзинь Цзысюань. Чегось? Вэй Ин не ослышался? Судя по виду сказавшего — нет. — А-а-а, спасибо, долго подбирали. — неловко усмехнулся Усянь — Точнее, не я выбирал, а Хуайсан. Знаешь, я так долго по магазинам еще не ходил никогда… — Вэй Усянь залился рассказом увлекательнейшей истории про магазин, аккуратно перетек на тему картин, затем — самой свадьбы, а после и вообще на Цзинь Гуаншаня. — На деле-то мы редко виделись. Он просто лучший, точнее, один из лучших друзей мамы. Они со старшим дядей, дядей Цзяном, тетей Юй и дядей Циженем знакомы с младших классов. Мама говорила мне молчать о них, но я уже намолчался. Вообще не люблю молчать, если честно. Иногда к нам захаживали и твой папа, и старший дядя, да подарки дарили, пару раз в год, наверное. Только дядя Цижень не заходил. Ну, он рассказывал, что чуть ли не поселился у мамы во время ее беременности и моего младенчества. Но потом Чанцзэ что-то сделал или сказал, что он ушел и больше не возвращался. Я не знаю что это было, мне не рассказали. — Зачем ты мне все это рассказываешь? — поинтересовался Цзысюань. На удивление, в голосе не было и толики высокомерия, даже сострадание было. — Надо кому-то вылить все это. Понимаешь, Лань Чжань все знает, Цзян Чен с сетрой — будто не те люди. Мне кажется, что ты — не твой кружок подражателей и трепаться не будешь. Хотя что-то мне подсказывает, что после этого мероприятия очень много всего раскроется. — задумчиво пожевал губами — Чуйка предсказывает, что время начнется неспокойное. Поэтому предлагаю временное перемирие. — остановился и чуть отошел, протягивая руку. — Хорошо. — Цзинь Цзысюань пожал руку и кивнул серьезно. В тот же миг и медляк кончился, что-то защебетал ведущий. Но его уже не слушал Усянь, потому что его за рукав настойчиво утащил Лань Чжань. Наконец, на выход. *** Молодожены взяли отдельный номер, а Цижень с Сиченем еще где-то тусуются, так что Вэй Ин и Лань Чжань были одни в номере. Вэй Ин, завидев на своей кровати кучу сброшенной одежды Цзинь Цзысюаня за секунду переоделся и упал на ее место. Кровати здесь мягкие, мягче чем деревянные койки у Цинхуа дома. Лань Чжань очень зло дышал, в открытую хмурился и в целом вел себя враждебно. Вэй Ин не мог этого не заметить. — Что-то случилось? — поинтересовался Усянь, приподнимаясь на локтях. — Хорошо потанцевал? — буквально прошипел Ванцзи. — Ты о чем? — приподнял бровь Вэй Ин. Ванцзи оставил это без ответа и пошел в ванную. Ревность. Всепоглощающая и абсолютно черная. Она захлестывала Лань Ванцзи на протяжении всего мучительного танца Вэй Ина. И пусть он понимал, что это было обязательной мерой, все равно не мог отпустить. Ледяной душ помог снять напряжение и очистить разум. О том, что ночевать они будут здесь, даже о месте проведения, никто их не предупреждал, так что Ванцзи просто надел халат и прошел к своей кровати. Сразу после него в ванную с блаженным стоном залез Усянь. Ревность не только вывела Ванцзи из себя, но и дала понять, насколько он ужасный человек и как же он не достоин Усяня. Вэй Ин чист и бел, а Лань Чжань до крайнего ревнивый, нерешительный, безэмоциональный чурбан. Правильно о нем говорят, правильно отец говорил. Он — монстр для унаследования компании, для работы. Максимум — продление рода Ланей. Не способен чувствовать, любить. Хотя нет, в последнем Лань Цинхуа был неправ, выдавая пламенную речь после проведенного с компаньонами вечера. Единственное, что может, умеет, на что способен Лань Ванцзи — любовь. Любовь к Вэй Ину. Почему-то Лань Чжаню казалось, что произведен на свет он был лишь с одной целью — оберегать Вэй Ина, заботиться о нем и приглядывать. И сегодня Ванцзи понял: ему даже не нужна взаимность. Просто дай мне, Вэй Ин, быть рядом с тобой, дай мне защитить тебя. Осознал себя парень свернувшимся комочком под одеялом. Из уголка глаза к подушке стремилась жгучая слеза. Не помнит Лань Чжань, когда в последний раз столько плакал. И не помнит, он когда выключилась вода в ванной. Даже заметил, как обняли руки его влажные он тоже не сразу. — Слушай, Лань Чжань, я не знаю, почему ты так сильно расстроился, но говорю, что клянусь помочь тебе и все с тобой пережить. Хоть Лань Цинхуа, хоть что. — прошептал Вэй Ин куда-то в затылок спящему. Ванцзи всхлипнул: и как вот можно не любить Вэй Ина, как?! Он, дождавшись сна Вэй Ина, развернулся и сам обнял в ответ, носом утыкаясь в приятно пахнущую отельным шампунем чуть мокрую макушку. *** — Ты сын шлюхи! Тебе не место в нашей школе! — Вэй Усянь ударился лопатками о неровную стену дома, наверняка пачкая и без того грязную школьную форму. Противников явно больше, а сил у Вэй Усяня все меньше. Он сплюнул накопившуюся кровь на землю и вновь поднял взгляд на Цзинь Цзысюня. Здесь не только подхалимы Цзысюаня, ныне без предводителя, здесь и компашка Вэней. Скооперировались и нанесли удар в самый неподходящий момент — Так много мнил о себе, опорочил Лань Ванцзи, посмел тявкать на Цзинь Цзысюаня, а по итогу ничего из себя не представляешь! Ха, ты отвратителен, Вэй Усянь! В субботу Вэй Ин отмечал женитьбу матери, а в понедельник после школы получает за это. Лань Чжань на занятиях по гуциню, Цзян Чен на допах по грамматике, Хуайсана забрал брат сразу после уроков. Вэй Ин шел один по улице, вдыхая чистый воздух. Отчим не заявился в номер тогда, после праздника, зато дома был раньше всех. И зайдя в квартиру, сводные братья уже обрекли себя на страдания. Хлыст ложился сразу на две спины стоящих рядом людей. За «позорный» танец, за игнорирование указов, за драку с Цзинь Гуаншанем, за Лань Сиченя, танцующего с Цзян Ченом, за подозрения Цинхуа об ориентации сыновей и пасынка. В прочем, Вэй Ин отрубился на середине акта насилия и не знает, сколько еще получил, но знает, что на утро спина представляла из себя кашу. Бережно обработанную и забинтованную, но кашу. Лань Цинхуа лично проводил детей до школы, хоть Лань Цижень и уговаривал оставить их дома, ссылаясь на нездоровый вид. Он же не должен знать о том, что происходит у племянников. Вэй Ин героически держал оборону и даже совершил пару атак, когда его остановили после школы. Но обезболивающие не вечны, да и силы не равны. Больно, думал Вэй Ин, когда чья-то ладонь плашмя ударилась о спину. Больно, думал Вэй Ин, когда волосы дернули так сильно, что, кажется, вырвали прядь. Больно! — кричал он, когда виском ударился о шероховатость бетона. А потом было не больно. Вэй Усянь потерял сознание второй раз за два дня.