Золотой дракон

      Чайльд снова уходит. Чжун Ли хочет его удержать, но всё равно отпускает. Он знает, что не имеет права задерживать Тарталью. Пока тот не стал членом Ли Юэ, Моракс вообще не может влиять на его судьбу. Даже когда юноша станет, если, конечно, это произойдёт, Чжун Ли всё ещё не будет обладать достаточной властью, чтобы останавливать его от глупостей.       Это всегда было проблемой. Где грань, переступать которую нельзя? Где должны заканчиваться его знания, чтобы он мог со спокойным сердцем наблюдать за тем, как дорогие ему люди совершают ошибку за ошибкой? Разве не лучше остановить их, пока не стало слишком поздно?       Впрочем, какая разница, если это не поможет? Гуй Чжун знала, знала даже больше, чем он, и всё же оступилась. Она, женщина, обладающая незаурядным интеллектом, умудряющаяся даже в грязи преступности сохранять останки доброты и света, она, полубогиня для Чжун Ли, допустила ошибку.       Она была первой, кто не прислушался к его предостережениям. С мягкой улыбкой Гуй Чжун отвергла все волнения Чжун Ли и рассмеялась, сказав, что он слишком много времени отдаёт делам и слишком мало — отдыху.       Затем уже он не хотел слушать никого. Он один, великий Моракс, совал везде свой длинный нос и держал в тайне каждое своё открытие. Разве хоть кто-то может знать столько, сколько знает он? Нет.       Информация — вот главное преимущество Ли Юэ. Моракс никогда не скупился на награды, а потому редко упускает новые слухи. Словно огромный дракон, сидит он на арене Китая как на слитках золота и сторожит, охотится, приумножает.       Но есть в этом толк, если каждый он не в силах защитить самое дорогое? Его власть защищает лишь его самого. Он хочет, чтобы мог точно так же укрыть и Тарталью, но для этого придётся лишить юношу права голоса. Нет, это определённо не то, для чего Чжун Ли всю эту жизнь стремился овладевать желаниями.       Уж лучше умереть счастливым, чем жить несчастным, словно кукла с захороненной меж рёбер душой. Однако, была ли счастлива Гуй Чжун? Смог ли он дать своей жене то, чего она заслуживала? Может ли он дать хотя бы кому-то в мире счастье? Чжун Ли не знает.       Моракс слишком беспощаден и жаден, чтобы Чжун Ли мог уверенно добиваться желаемого. Где, собственно, кончаются желания дракона и начинаются естественные, человеческие? Проще обуздать все, чем разбираться в этой путанице.       Он множество раз смирялся с болью потери, значит, должен и сейчас. В конце концов, всегда останется с ним лишь Ли Юэ. Любой человек может погибнуть или предать.

***

      Отсутствие известий пугает Моракса. Корабль оказывается взорван, причём успешно, зацепив несколько ожидающих взрыва только через пять минут людей Осиала. Да, это, несомненно, успех. Однако подобной новости Чжун Ли мало.       Осиал жив, что полностью соответствует всем планам. Но жив ли Чайльд? Был ли он осмотрителен? Не попался ли он в ловушку?       Тарталья молчит. Ни звонка, ни появления в поле зрения людей Моракса, ни даже чёртового тела. Ни-че-го. Он словно испаряется с лица Земли.       Чжун Ли не сердится на юношу. Молодой человек определённо не в том положении, чтобы подбирать себе союзников и вести с госпожой Нин Гуан трогательные беседы каждый вечер. Он волен и вовсе уехать из Китая, если посчитает нахождение в этой стране опасным для себя.       Однако Моракс готов растоптать любого, кто посмеет встать на пути его самого или Ли Юэ. Пока Тарталья не принадлежит к числу его подчинённых, Чжун Ли может быть ещё более жестоким. Его детище должно сохранять за собой репутацию, заслуженную годами беспристрастных решений и помощи тем, кто в ней нуждался. Сам же Моракс волен делать всё, что пожелает, пока не является представителем Ли Юэ.       И тот, кто считает, что Чайльд не имеет значения, пока не находится под крылом Ли Юэ официально, заплатит дорогую цену. Возможно, даже слишком. Это не имеет значения. В конце концов, Чжун Ли никогда не знал меру в отношениях с возлюбленными.

***

      Госпожа Нин Гуан, как мужчине кажется, о чём-то догадывается. Это ощущается в каждом её движении, в каждом осторожном слове, сдержанном и деловитом ещё более, чем обыкновенно.       Боится ли она? Чжун Ли почти уверен, что нет. Она ожидает. Да, это определение подходит гораздо лучше. Воля Небес никогда не проявляет трусость, она лишь готова вцепиться резными золотыми коготками в любую зацепку и с невероятной скоростью размотать нить идеи, что делать дальше. Она была бы отличной главой Ли Юэ, рассуждает Моракс. Он бы назначил её своей преемницей, если бы она была готова мириться с грязью, кроющейся за каждым, особенно выглядящим культурно, преступлением. Она, к великому сожалению, не такая.       Ей не под стать быть Фениксом, Чжун Ли это видит. Она должна быть Драконом, не иначе. Только получив полную власть она способна действовать. Недаром женщина скромно, но упрямо уложила на стол Моракса документ, подтверждающий почти полную автономию Ли Юэ всего через год после её заступления на должность секретарши. И Чжун Ли готов поклясться чем угодно, что его согласие и лишение определённых привилегий того тысячу раз стоили. — Итак, к следующему приёму я должен ожить, — сообщает мужчина, отстранённо наблюдая за тем, как Нин Гуан ведёт плечами. — Отмените тот, что намечается через три недели. Пожертвования Ли Юэ будет вполне достаточно. — Вряд ли тайну удастся сохранить столько времени, — замечает Воля Небес, поджимая губы. — Если отказаться от предыдущего плана, риски повысятся… — Я знаю, — мягко, но неуклонно перебивает её Моракс, задумчиво поглаживая морду золотого дракона на своей тросточке. — Нет необходимости сохранять полную секретность в… неофициальной части моих знакомых. В определённом случае некоторая известность может мне весьма помочь.       Нин Гуан с ним не согласна. Она осторожнее. Чжун Ли всё это прекрасно знает. Он и сам предпочитает осторожность и практичность тогда, когда это возможно.       В этом и есть разница между ним и Волей Небес. Между ним и Гуй Чжун, впрочем, тоже. Они обе строят воздушные замки, продолжают сохранять в своих сердцах веру, над которой многие бы посмеялись, и обе умудряются строить фундаменты гораздо более надёжные, чем он сам. Их рассуждения оказываются гораздо рациональнее, а идеи, вероятно, лучше.       Наверное, он слишком сошёл с ума для обыкновенного успешного бизнесмена и недостаточно — для полубога. Скорее всего, в этом всё и дело. Он одновременно слишком верит и не верит в тот бред, чистую фантазию, казалось бы, не способную к жизни, что лежит в основе их с Гуй Чжун детища.       Что ж, у него есть искренне верящая Нин Гуан, нашедшая столько преданных сердец и наградившая их званием своих помощников. И у него есть Чайльд, даже в обычных разговорах проявлявший столько цинизма…       Только действительно ли это Аякс? Действительно ли для него не имеет значения ничего, кроме пропитания? Чжун Ли знает, что нет. Жаль, что он уже знает. Теперь он попросту не может оставить юношу в беде.       Для него есть вещи важнее жизни. Для него первый закон — быть преданным. Для него… Наверное, Чжун Ли бы не хватило всей чистой бумаги в Ли Юэ, чтобы записать все «для него», относящиеся к Аяксу. Впрочем, это и не нужно. Бумага — дурная подруга. Она всегда способна потеряться или попасть в чужие руки. Как, собственно, и человек.       Аякс невозможно близок. Кажется, что достаточно протянуть руку, чтобы сдавить его сердце в пальцах и сжать, чтобы убить окончательно. Он слишком изранен, чтобы обороняться.       Только вот Чайльд невероятно далёк. Он лжёт так, что Чжун Ли порой не знает, чему верить, а чему -- нет. Скорее всего, молодой человек и сам не до конца уверен, где в его словах правда, а где — ложь. Действительно, разве это имеет значение в деле, для которого важна изворотливость?       Моракс сомневается, что Царица хоть раз в жизни задумывалась о том, что у её помощников есть личность, не данная им ею. Что ж, тем легче ему было соблазнить Тарталью. И тем сложнее заслужить его доверие. — Как скажете, — соглашается Воля Небес сухо.       Она не выражает протеста. Нет, это не в её духе. Чжун Ли рад, что нашёл себе именно такую секретаршу — всегда можно сделать вид, что ослеп, если должен поступить по-своему. И всё же… — На данном этапе Чайльд был бы полезен Ли Юэ в качестве… — Моракс умолкает на несколько секунд и качает головой. — В качестве гарантии того, что ни Снежная, ни Осиал не предпримут неожиданных действий. О нём ничего не слышно?       Нин Гуан качает головой. Вероятнее всего, она прекрасно знает, что именно действий по отношению к Тарталье Чжун Ли и ожидает.       Но она не может знать, что он готов противостоять, если, разумеется, не обладает способностью читать мысли. Моракс готов к следующему ходу Царицы, каким бы он ни был. Он уже давно понял, что против этой женщины нет метода лучше, чем ожидание в полной боевой готовности. Единственный раз был, когда он проморгал нападение на Гуй Чжун. И пускай его растерзает тысяча собак, если он позволит Царице застать его врасплох снова.       Если она пожелает использовать Чайльда против него — пускай. Моракс уверен, что ни один мускул на его лице не дрогнет, даже если ко лбу возлюбленного приставят пистолет. Сейчас его сила заключается именно в том, что никто не может с уверенностью сказать, скольким он готов пожертвовать ради случайно затесавшегося в чужое дело мальчишки. Царица вольна рисковать, он ей не помешает, но и не даст осуществиться замыслам Снежной.       Да, только как же быть с самим мальчиком? У них нет связи. Да если бы и была, уведомлять его о планах слишком опасно. Однако…       Ах, только бы знать наверняка, что он жив и доверяет! Только бы знать! И именно этого Чжун Ли лишён. Он не может приказать Аяксу пойти на безумства, рискнуть жизнью. Пока что нет. Но также и не может просить его об этом, раз не имеет права давать гарантий.       Моракс примерно знает, какого мнения Воля Небес. Ли Юэ был с ним всегда, Ли Юэ не погибнет, пока Чжун Ли того не пожелает, и его служители верны установленным порядкам. Чайльд же смертен. Более того, он не связан ни одним обязательством. Он волен, как прекрасная птичка, и так же недолговечен. Пожалуй, это правда.       И всё же Моракс предпочтёт держаться ближе к другим убеждениям. Разве есть жизнь нечто иное, чем череда недолговечных, рассыпающихся в руках этапов? Разве не заслуживает Аякс, такой прекрасный и сильный, хотя бы немного любви? Разве не достаточно он уже сделал? — Благодарю Вас, — бормочет мужчина, не желая задерживать Нин Гуан более, чем то необходимо. — Если в ближайшее время его тело так и не будет обнаружено, свяжитесь с его семьёй. — Что является ближайшим временем? — интересуется Воля Небес. — Я скажу Вам, когда оно придёт, — отвечает Чжун Ли, улыбаясь лишь одной стороной губ.       Вероятно, это время не придёт никогда, думает мужчина. Он не собирается хоронить юношу раньше срока, не имея твёрдых доказательств его смерти. Да и вряд ли простые люди расскажут ему что-либо, если Царица прикажет им держать язык за зубами. Что ж, может, так даже лучше. Пока он ни в чём ровным счётом не уверен, он готов бороться, сметая со своего пути все преграды.

***

      Тарталья возникает так же неожиданно, как пропал. Он не возникает в Ли Юэ с присущей ему непосредственностью и наглостью, как хотел бы Чжун Ли. Но всё же уведомляет о себе, даже не забыв об имеющихся приличиях и принимаясь звонить госпоже Нин Гуан не посередине ночи.       Она появляется в тайном кабинете Моракса, даже не стучась, чем заставляет его вздрогнуть. Женщина не произносит ни слова, поспешно приземляясь в кресло и едва слышно переводя дыхание, но пытается извиниться хотя бы взглядом. — Теперь мы можем говорить, Чайльд, — сообщает она в трубку прежде, чем Чжун Ли успевает всё испортить, что-нибудь сказав, и кладёт телефон на стол.       Моракс готов покланяться её изворотливости. Следует всё же дать женщине небольшую премию и отпуск после того, как операция его воскрешения закончится. Она заслужила передышки тем сильнее, что совершенно не обязана была вмешиваться в нелегальные дела Ли Юэ и помогать ему. — Отлично! — жизнерадостно отзывается юноша на том конце после недолгого молчания, и Чжун Ли застывает на месте, так и не отложив покоящуюся в руке книгу. — На самом деле, я не хотел доставлять лишних проблем, но всё же… Послушай, дорогая, а что такое печать согласия? Я совсем не разбираюсь в этих ваших сложностях…       Нин Гуан морщится, словно её только что ударили по лицу мокрой тряпкой, но никак не комментирует обращение молодого человека. Она только поднимает глаза на Моракса, спрашивая его разрешения. Это скорее похоже на пробегающий разряд электричества, чем человеческое общение, и Воля Небес отвечает почти сразу. — Обозначение милости Адепта, — терпеливо объясняет она, не интересуясь даже, зачем Чайльду потребовалась эта информация.       Тарталья громко шуршит, прежде чем продолжить диалог. — Чисто теоретически, она поможет мне, если я вляпаюсь в неприятности?       Глаза Нин Гуан вновь на секунду задерживаются на лице Моракса. Они оба начинают понимать, чего хочет Тарталья, но Чжун Ли уверен, что их мнения относительно ответа не совпадают. Если Воля Небес готова отказать, даже хочет этого, Чжун Ли желает совершенно иного.       Наверное, когда-нибудь он погубит Ли Юэ. Но не сейчас. Не в тот момент, когда Чайльд чуть ли не сам приносит ему решение, такое простое и красивое, что Моракс удивляется, как не додумался до него сам.       Он заберёт Аякса себе и растопчет Снежную на территории Китая, или он не имеет права именоваться Золотым драконом.