Любовь с вишнёвой косточкой

No love, no tears

It's only part of the game

Strange times, bells chime

Can't remember her name

Is it in her heart?

Is it in her soul tonight?

Ever and ever

Is it in her dreams?

Is it in her children's dreams?

***

      Гурьянов на удивление самому себе проснулся раньше всех и уже в полдень искал в шкафчиках на кухне аспирин и гремел кружками и чайником.       В это время Агата, проснувшись от дурного сна, дёрнулась и упёрлась носом в обивку дивана. Со спины чувствовалось чьё-то присутствие, а дыхание возле шейки несколько насторожило. Лучезарная тихонько повернула голову и ахнула — Цой. Голова не болела, всё было вроде как нормально, но вот воспоминания о вчерашнем вечере были стёрты напрочь. Она помнила только то, что происходило до момента, как заснула, а дальше — темнота.       Агата юркнула под одеяло и выползла через низ, плюхаясь на пол, случайно задевая этажерку, которая, покачнувшись, готова была упасть прямо на спину девушки. Лучезарная схватилась за ножки шаткой конструкции, чтобы та не упала. Всё осталось на месте, и Агата решила, что больше не может находиться здесь.       Агата залилась краской только от одного понимания, что всю ночь она спала под боком у Виктора, который одной рукой прижимал её к себе, а другую положил под футболку на живот. Щёки горели, низ живота приятной истомой стягивало, а в ушах звенело, как будто рядом находился оркестр, состоящий из одних треугольников, тарелок, барабанов и ксилафонов.       Агата впопыхах отыскала свою сумку и, чертыхаясь, добралась до прихожей, ища среди груды пуховиков и курток своё пальто, которое одиноко лежало на полу. Девушка стала быстро одеваться, не забывая заглянуть в спальню за Ирой, которая спала в обнимку с Джоанной на кровати, пока Гребенщиков, в позе звезды, и Титов, в позе солдата, спали на полу. Лучезарная прикрыла рот рукой, чтобы заглушить смех, закрыла дверь и стала искать обувь. В прихожей было темно так, будто глаза выкололи отвёрткой. Первый сапог лежал у обувного шкафчика, а второй — возле двери на кухню. Агата потянулась за вторым сапогом и упала прямо вниз, лбом толкая дверь кухни вперёд — так, что ошарашенные Миша, Дюша и Гоша синхронно повернули головы и без слов смотрели на развалившуюся в проходе девушку. Мужчины сидели за столом и, видимо, пили чай. То, как Агата засобирались они не услышали, но зато прекрасно услышали и увидели появление новоиспеченной (но не для Гоши) знакомой.       — Не думал, что доживу до момента, когда передо мной будут падать на колени… девушки, — удивлённо выпалил Дюша.       Трое парней встали с мест и помогли Агате подняться. Та ещё не до конца понимала, что только что произошло. Да и в целом её пугало то, что она не помнила большую часть вчерашнего вечера, но скорее даже ночи…       — Агат, чай будешь? — спросил Гоша и усадил девушку на табурет. — Выглядишь так, будто вчера употребляла лишь «Буратино», — он достал гранёный стакан из верхнего шкафчика для посуды и стал наливать заварку, пока Миша и Дюша молча осматривали Агату. Их удивляло только две вещи в данный момент: её резкое появление и то, что на правой ноге был сапог, а на левой — нет, потому что тот был у неё в руке. Она, крепко сжав небольшой каблучок в руках, не выпускала обувь из рук.       Дюша от удивления поднял брови вверх и потянулся к девушке, чтобы расслабить хватку на бедном каблуке.       — Агата, — он спокойно разжал её кулак и высвободил сапог, не видя со стороны девушки никакого сопротивления. Мужчина отдал обувь Мише, а тот, наклонившись, помог Агате нацепить её на необутую ногу. — А ты вообще как? Нормально спала?       — Нормально, — Агата вновь залилась краской и вспомнила руки Виктора. Кажется, мужчины заметили смущение и растерянность, но ничего не сказали. Зато их многозначительные взгляды явно говорили о многом. Стыд накрыл с головой. — А вы? — спросила она, чтобы до конца не показаться полной дурой в глазах «аквариумцев».       Густав поставил стакан перед Агатой и сел на свободный табурет возле окна. Он открыл пачку сигарет, достал сигарету, а потом, передумав, убрал всё обратно и стал смотреть за окно. Вспомнил, что Агата не любила, когда рядом курили.       — Хорошо спалось. Только с утра мне пяткой от одного дурака прилетело, — недовольно пробубнил Миша и покосился на Густава.       — Ой, там не сильно-то тебе и досталось! — Гоша махнул рукой на него и всё-таки закурил. — До свадьбы доживёт.       — Я женат, — Миша показал на обручальное кольцо и хмыкнул. — Больше свадеб не планирую, к слову.       — А я разве сказал, что до твоей? Вон, там скоро Каспик с Джо семью построят, — Гурьянов деловито закинул одну ногу на другую. — Кстати, Агата, Юра тебя звал. А то он никак к тебе не приедет, не позвонит, поэтому сам передаю.       — А когда? И во сколько? И вообще, почему он пропал так резко? — Агата уже не обращала внимания на запах и дым, которые когда-то были тошнотворны.       — Тринадцатого ноября этого года. В час роспись, в три банкет для близких и родственников, а в девять сейшн среди наших. И он не пропадал, — многозначительно кивнул мужчина. — Просто решил немного уделить время себе.       Агата не особо восприняла дальнейшую информацию, без паузы выбрасываемой ребятами. Она без единой мысли смотрела в кухонный гарнитур, на котором переливался узор из цветочков, создавая один большой пёстрый бутон. Лучезарная зажмурилась и вновь посмотрела на то же место, куда пялилась прошлые минут пять. Ничего. Никакого узора и впомине там не было. А что это за шутки подсознания, Агата боится и подумать.       Постепенно кухня заполнялась народом, включая довольно бодрой Смольской и заспанного Титова — оба ввалились внезапно и с обсуждением чего-то между собой. Агата решила сходить в ванную, чтобы умыться, потому что, судя по всему, отпускать её домой вот сейчас никто не собирался. Закрыв за собой дверь, Агата облокотилась руками на раковину и внимательно посмотрела в зеркало: увеличенные зрачки, чуть ли не выходящие за радужку, пунцовые щёки и лоб, подрагивающие губы. Стыд, возбуждение, в неком роде страх. Всё смешалось воедино и туманило мозг.       Агата открыла кран, откуда стремительно полилась холодная вода. Сильный напор заглушил звуки за дверью, где, видимо, проснулись и все остальные. Резко захотелось пропасть, сбежать — лишь бы не пересекаться с Цоем и с остальными ребятами. Было жутко стыдно, страшно, неприятно. Захотелось закутаться в пальто с головой, сесть в угол и заплакать, потому что о другом и думать было тяжело. Находиться в абсолютно чужой компании, где вроде были свои, становилось по-настоящему тяжело. Чужая среди своих, как говорится...       Со стороны ванной послышались телодвижения. Лучезарная дёрнулась, закрутила вентиль и обернулась спиной к зеркалу, смотря на задёрнутую шторку. На цыпочках подошла и распахнула её. Там, прижимая к себе бутылёк с шампунем, спал Курёхин. Он лежал в позе эмбриона, чтобы со всей своей массой и ростом поместиться в небольшую чугунную ванну. Мужчина спал и мычал себе под нос что-то несвязанное, похожее на текст какой-то песни. Ох уж эти музыканты… Даже во сне про музыку.       Лучезарная легонько потрясла его за плечо, но получила лишь мычание и хриплый стон.       — Эй, Серёж, — она взяла душевую лейку и стала поливать Курёхина водой.       Тот резко подскочил, отбрасывая в сторону шампунь.       — АААА! — закричал он и стал выпрыгивать из ванной. — Ты с-с ума сошла? — Серёжа присел на пол и стал кашлять, подавившись слюной. — Холодно ведь!       Агата улыбнулась, закрыла кран и подала мужчине полотенце.       — Прости, что разбудила, но мне нужно воспользоваться ванной, а вставать по-хорошему ты не хотел, — Лучезарная пожала плечами и смущённо улыбнулась.       — Ладно, проехали, — он стал вытирать волосы полотенцем и смотреть на Агату с насмешкой. — Я на тебя не зол только потому, что ты мне понравилась. Но! После такого я подумаю насчёт того, как бы не отомстить в ответ.       — Да пожалуйста! — Агата развела руки в стороны и хихикнула. — А теперь можно ты выйдешь?       — Ладно, ладно! Ухожу уже. Водой облила, прогнала ещё, — последняя фраза уже донеслась до девушки из-за закрытой двери. Агата тут же защёлкнула щеколду, разделась и села в ванную, включая душ. Этого действительно не хватало…

***

      — Слушайте, эта женщина сумасшедшая!       С этой фразой Серёжа зашёл на кухню, где сидели все, за исключением Титова и Дюши, которые уже уехали по делам. Остальные же сидели кто где: за столом, на полу, на широком подоконнике. И все разом обратили внимание на музыканта, который был весь в мокрой одежде.       — Ты где поплавать успел? В одежде ещё, — Гоша оглядел друга снизу вверх и усмехнулся.       — Я спал себе тихонечко, а Агата решила меня искупать, к тому же ещё и в холодной воде, — Серёжа сел на свободный табурет. — После такого мне необходим горячий час с наивкуснейшими бутербродами, — и посмотрел умоляюще на Джоанну.       — Do it yourself, you insolent Seryozha!— она фыркнула и ткнула мужчину ногой, а потом вновь перешла на ломанный русский. — Агата хорошая, так что не неси пьяный бред, — девушка села на колени к Густаву и одной рукой обвила его шею.       — Хорошая, блин… — обречённо хмыкнул он, понимая, что ему мало кто поверил здесь.       Спустя несколько минут пришли Цой и Тихомиров. Мужчины сразу же влились в разговор, не упуская возможности подколоть Курёхина за то, с каким позором его выкурили из ванной.       Цой молчал, но во время всей тирады Курёхина только и делал, что поднимал брови от удивления и тихонько посмеивался в кулак. Игорь же косо глядел на Виктора, но точно так же молчал.       Гоша же, закатив глаза, невольно улыбался. Постепенно на тесной кухоньке все закурили: дым заполонил помещение, отчего было тяжело видеть каждого, кто здесь был. Виктор даже плохо рассмотрел зашедшую Агату, которая, примкнув к стеночке, незаметно юркнула к Ире под бок. Он зацепился взглядом за девушку, но не получил взаимности. Она тщательно старалась избегать его взгляда.       Дым и запах сигарет Лучезарную практически никак не смущал, за исключением того, что слезились глаза. Гурьянов и Смольская быстренько затушили свои сигареты и больше не притронулись к табаку, чтобы Агате было чем дышать. Из всех лишь Агата и Джоанна были некурящими. Даже тот же Боря, который по мыслям Агаты был малокурящим и малопьющим, тоже курил, а вчера прилично выпил.       Все что-то да обсуждали: политику, музыку, графики своих выступлений, предстоящую свадьбу Каспаряна и Стингрей. Агата вполуха слушала, а потом вовсе решила улизнуть с посиделок, чувствуя себя не в своей тарелке, несмотря на доброту компании. В коридоре, пока она одевалась, её подловила Стингрей. Девушка подошла со спины, тем самым пугая Агату.       — Уже уходишь? — она была не расстроена, но чувствовалось, что с Агатой ей хотелось пообщаться куда дольше.       — Да… Мама переживает, наверное. Нужно домой, — Лучезарная застегнула последние пуговицы на пальто и добродушно улыбнулась знакомой. — Если кто будет спрашивать, скажи, что я ушла домой. И если что, пусть не обижаются, ладно? — Агата думала, что своим резким уходом могла кого-то обидеть. Особенно Виктора.       — Да, конечно, передам, — она кивнула, но тут, внезапно для самой Агаты, добавила: — Агата, у меня девичник будет двенадцатого. Придёшь?       Агата удивлённо подняла брови и засомневалась: ведь с одной стороны стояла Ира, которая для Лучезарной стала подругой, похоже, что самой лучшей за последние несколько лет, а с другой стоял Юра и его невеста. Юру Агата искренне полюбила, как друга. Он поддерживал её, помогал, был действитетельно важным человеком, и портить отношения с его будущей женой было бы плохой затеей, по крайней мере пока Агата работала с Киношниками. Но понимая, какие отношения связывали их троих, у Агаты закрадывалось сомнение — а нужно ли в принципе туда идти и продолжать дальнейший контакт с Джоанной?       Немного обдумав предложение Стингрей, Агата согласилась, хоть и на душе становилось тревожно.

***

      Дом встретил Агату стоящими в коридоре вёдрами, швабрами и запахом моющих средств — мама затеяла уборку. Девушка не удивилась, потому что каждую субботу Елена убирала небольшую трехкомнатную квартирку, а сейчас женщине предстояло убирать целые хоромы.       — Ма-а-ам? — Агата откинула свою сумку в угол и огляделась по сторонам, в полутьме пытаясь не споткнуться. Она включила свет и прошла в гостиную. — Мам? Ты где?       Взгляд девушки зацепился за коробку гитары, которая лежала на диване. Поверх лежала бумажка, на которой аккуратным почерком было выведено:       «Решил, что тебе это будет действительно нужно. В коробке, помимо гитары, лежат запасные струны и тетрадь с простыми композициями для самостоятельного обучения. Надеюсь, тебе понравится! Виктор»       Сердце забилось сильнее, внизу живота стянуло, а глаза заслезились.       Он купил ей гитару, зная, как она любила играть. Пора было бы восстановить уроки, по которым Агата порядком соскучилась.       — Это тебе Витенька принёс, — с улыбкой сказала Елена и села на кресло.       — Да, я вижу, — пискнула она от смущения.

***

      Виктор держал дорожную сумку в одной руке, а другой перебирал чётки. Цой подумал, что будет опаздывать, поэтому решил выехать пораньше, и по итогу приехал за час до отправления. Теперь он сидел на перроне и курил, думая о вчерашней ночи и ожидая свой поезд.       Податливая Агата и её опьяняющие и пьяные поцелуи... Он сам и не понял, как она стала отвечать ему взаимностью, пытаясь даже брать контроль в свои маленькие ручонки. Виктор не понимал, как так сильно можно нуждаться в человеке, что без него тяжело дышать и продолжать жить. Как так можно?.. Цой до последнего считал, что так можно только в глупых женских романах, где всё до невозможности сопливо и вычурно.       Виктор понимал: то, что теперь между ними — это явно больше, чем простая дружба или совместная работа... Это что-то на уровне симпатии, от которой Цой сходил с ума, как пятнадцатилетний школьник, и ничего поделать не мог.