Red Queen

Облака рассеялись, и солнце осветило аэропорт Вирджиния-Бич в холодный январский день, когда самолет Джереми и Дэймона приземлился обратно в их родной штат. Парни забрали свой зарегистрированный багаж и проигнорировали удивленные взгляды сотрудников аэропорта, которые видели, что находится в сумке Джереми. Эй, по крайней мере, он не пытался пронести свои оружия для охоты на вампиров на борт. Дэймон улыбнулся и помахал сотрудникам, заставив двоих из них чуть не упасть в обморок, а Джереми просто покачал головой, накинул сумку на плечо и направился к парковке. Бонни написала ему, что они уже здесь, и после небольших поисков и обмена сообщениями они нашли вампира, ведьму и… — Моя машина! — воскликнул Дэймон с восторгом, обходя Елену и Бонни, положив благоговейную руку на синюю краску. — Оооо, как я по тебе соскучился… — Эй! — воскликнула Елена с притворным раздражением, закончив обнимать брата и повернувшись, чтобы найти, что её парень совершенно игнорирует её. Бонни и Джереми засмеялись, когда Дэймон вернулся к Елене и поднял её на руки. — О боже! — ахнула Бонни, вставая на цыпочки, чтобы поцеловать Джереми, и заметила, как выглядывает из его воротника. — Я вижу это! И правда, черная татуировка явно выделялась на его белой коже. — Да, — сказал Джереми с улыбкой, быстро обняв Бонни, а затем отпустив её, чтобы расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки и продемонстрировать несколько дюймов мистического знака. — На прошлой ночи, когда Дэймон и я заканчиваем с гнездом на южной стороне, вдруг я почувствовал жжение, и Дэймон стал смотреть на меня странно. Вдруг она просто стала видимой. Похоже, это как раз тот момент, когда можно понять, что всё завершено. Дэймон сказал… Но он замолчал, и он с Бонни посмотрели на двух вампиров. — Можете перестать целоваться с моей сестрой на публике, — с укоризной сказал он. Елена и Дэймон всё ещё не переставали целоваться. Бонни вздохнула. — Давайте просто поедем обратно в Мистик, — сказала она, когда Елена оторвалась от Дэймона, смущённо покраснев, а Дэймон с непреклонным взглядом уставился на Джереми. — Тогда заберём меч и расшифруем татуировку. Елена вытащила ключи от машины Дэймона из кармана, повертела ими перед ним, а затем быстро сжала их в кулаке, высунув язык, когда села за руль. Дэймон поморщился. — Я за передним сиденьем, — пробурчал он. Джереми и Бонни сели на заднее, и без лишних слов они направились обратно в сверхъестественную столицу штата.

***

— Она умирает, потому что использовала кинжал, который вампиры не могут использовать, верно? — Шейну было трудно говорить из-за руки Клауса на его горле, но он держал голос удивительно спокойным. Глаза Клауса сузились. Он задал этот вопрос только потому, что хотел услышать, как мужчина будет умолять, просить пощады и торговаться за свою жизнь — после того как проехал больше часа, чтобы добраться до кампуса Уитмора, он не хотел просто убить его быстро и ехать обратно домой. Но это было тревожное развитие событий. Правда, он не хотел, чтобы у этого человека был хороший повод остаться живым, но он действительно хотел найти способ спасти жизнь Кэролайн… Он отпустил его и шагнул назад. Не то чтобы этот человек мог сбежать. — Продолжай говорить, — прошипел он, сжимая пальцы, жалея, что они больше не на горле Шейна. Шейн несколько раз закашлялся, откинувшись на стол, чтобы опереться.

***

— Извини, — вздохнула Бонни, медленно обходя Джереми, фотографируя его обнажённое тело — э, то есть его огромную татуировку. — Если бы был менее неловкий способ сделать это… — Меня не беспокоит, — сказал он. Они стояли в углу гостиной Сальваторе, пока остальные — Стефан, Дэймон, Елена, Клаус, Ребекка и Шейн — сидели на диванах и стульях, пили бурбон и смотрели на меч, который Клаус принёс и положил на стол. — Итак, — начал Стефан, — у нас есть татуировка, у нас есть меч, и у нас есть надгробие… — Которое ты украл из моего кабинета, — напомнил ему Шейн, выглядя умеренно раздражённым. — После того как мы напились твоих ведьмовских травок, — уточнила Ребекка, — и убили того придурка, который пытался забрать это… — На самом деле, мы его просто пытали, — признался Стефан. — Технически он покончил с собой. — Есть ли какая-то цель у этого увлекательного исповедания? — протянул Клаус. — Подождите, — воскликнула Елена. — Посмотрите на это! Она внимательно изучала меч, и под её исследующими пальцами кожаная обивка, которая обвивала и защищала рукоятку меча, оторвалась, открывая сложные резьбы под ней. Все собрались вокруг, Джереми быстро натянул футболку, прежде чем снова присоединиться к группе.

***

— Чтобы объяснить проще, — продолжил Шейн, всё ещё массируя шею, — она умирает, потому что она вампир. Если она перестанет быть вампиром, тогда эффект от удара кинжалом не должен на неё подействовать. — Лекарство, — задумчиво произнёс Клаус.

***

— Это криптекс, — выдохнула Елена, поворачивая конец и наблюдая, как символы выстраиваются по-разному. — Откуда ты это знаешь? — требовательно спросила Ребекка. — Это из «Кода да Винчи», — призналась Бонни, прежде чем Елена успела вступить в перепалку с Первородной. — Так вот, символы на мече соответствуют символам на татуировке. Это должно быть легко. — Легко? — скептически спросил Дэймон. — На каком языке это вообще написано? — Армейский, — подсказала Ребекка, внимательно рассматривая. — Похоже, потомки Кетсии были довольно традиционными. — Если бы только ты знала кого-то, кто говорит на армейском, — задумчиво произнёс Клаус, и все посмотрели на него с недоумением, кроме Ребекки, которая закатила глаза. — Хвастун, — пробурчала она. — У меня немного ржавый, так что читай уже эту чёртову вещь! Клаус немного грустно покачал головой по поводу ухудшающихся языковых навыков сестры, но взял меч у Елены и повернул конец рукоятки. — Прохождение внутри… — он читал медленно, переводя по ходу, — требует охотника в полном расцвете. — Я здесь! — сказал Джереми, подняв руку, а Бонни улыбнулась и тихо стукнула его по руке, чтобы он замолчал. Он засмеялся, когда Клаус повернул криптекс вправо. Слова были стерты временем — было трудно их разобрать. — Сайлас покоится по ту сторону — средства его уничтожения на подходе, — прочитал он с паузами, а затем повторил слова на английском, подхваченные Ребеккой, которая начала вспоминать язык, теперь, когда слышала его. Видимо, Александр не знал, для чего на самом деле предназначен его меч — в противном случае грубиян позаботился бы о лучшем состоянии предмета. — Предупреждение: Гробница Сайласа содержит Сайласа, — объявил Дэймон. Клаус снова повернул криптекс — на этот раз влево. — Верхушка рукоятки раскрывает ключ к морской карте… — Когда Ребекка перевела фразу для молодых людей, Клаус возился с верхушкой рукоятки. Как и ожидалось, при повороте появились различные металлические части, напоминающие изысканный компас.

***

— Я могу привести вас туда, — предложил Шейн. — Я был на острове. Я видел пещеру. — Татуировка может привести меня на остров, — возразил Клаус. — Ты всё ещё не дал мне причины оставить тебя живым. — О, — уверил его Шейн, — поверьте мне, лучше, чтобы я вас туда привел, чем расшифровывать татуировку, особенно при остальных. — И почему это? — потребовал спросить Клаус холодно. Шейн просто улыбнулся. — Думаю, я рискну, — заявил Клаус. — Ты не самый надёжный человек. Но, в любом случае, я всё же выйду и оставлю тебя в живых на ночь. Всегда смогу убить тебя позже, если окажется, что ты блефуешь. А это сейчас важнее, чем когда-либо…

***

— Идеально, — сказал Дэймон. — Хотя этот жуткий профессор предложил просто дать нам координаты GPS, и я, например, предпочитаю навигацию 21-го века… — Есть только одна доза. Эти слова вырвались из уст Клауса, прежде чем он полностью осознал их значение, и когда он услышал, как Ребекка повторила их на английском автоматически, было уже слишком поздно, чтобы взять их назад. Он поднял взгляд на неё, и оба взгляда были полны шока и ужаса. — Подождите… что? — маленький голос Елены был единственным звуком в комнате. — Есть только одна доза, — повторил Клаус на английском. Ребекка уже сказала это, так что ущерб был нанесён. Глаза Шейна были устремлены в пол, и Клаус интуитивно понял, что он как-то знал об этом. Это была причина, по которой он настоятельно советовал не расшифровывать метку, если хотел спасти Кэролайн. Теперь у него было больше конкурентов. Стефан хотел бы получить лечение для себя, но он не стал бы отказывать Елене. Елена хотела стать человеком. Ребекка хотела стать человеком и была готова стать жестокой ради этого. Джереми, как Охотник, вероятно, хотел бы вылечить Сайласа. Бонни хотела бы лечение для своей матери. А Клаус… Клаус был разрываем. Он хотел бы лечение для Елены, чтобы создавать больше гибридов, но также хотел бы его для Кэролайн, чтобы попытаться спасти её жизнь. Он был единственным, кто, даже если бы смотрел только на собственные интересы, не мог бы получить то, что хотел, потому что ему нужно было бы две дозы, чтобы достичь своей цели.

***

Детали спора, который разгорелся среди группы в течение следующего часа, ускользнули от Первородного. Он оставался в комнате — он был почти уверен, что в какой-то момент сказал что-то, что заставило Ребекку сильно разозлиться, — но его мысли были в борьбе с самим собой, и ему было трудно уделить внимание чему-либо другому. Единственное, в чем все согласились, это то, что они все поедут на остров. Им нужно было как можно больше сил для следующего приключения, а, откровенно говоря, каждый просто хотел первым добраться до лекарства. Было уже вечер, и Клаус вернулся домой, снова оказался в комнате Кэролайн, молча сидя в кресле у её кровати, погружённый в раздумья. Это было невозможное решение. Мечта, к которой он стремился тысячу лет, или девушка, которую он только что осознал, что не может жить без неё? Он не мог смотреть на неё прямо, поэтому опустил глаза на пол. Персонал уже убрал все следы крови и вампирских частей с ковра, отметил он. И на эту тему… — Ты либо бредишь, либо самоубийца, — сказал он Шейну, когда тот вошел в комнату. — Просто потому, что я ещё не убил тебя, не значит, что ты можешь бесцеремонно приходить в мой дом без приглашения. Его голос звучал тихо, но с угрозой, однако, несмотря на то, что, возможно, ему следовало бы убить Шейна прямо сейчас, он понял, что не может быть в ярости этой ночью. Елена или Кэролайн? Если Шейн ошибается, и Клаус отдаст лекарство Кэролайн, она всё равно может умереть, став хрупкой из-за человечности. Её жизненные показатели были ещё слабее, а Мередит уже измеряла время по двенадцатичасовым промежуткам. — Я пытался тебя предупредить, — вздохнул Шейн, потирая переносицу. — Дэймон и Стефан не остановятся ни перед чем, чтобы вылечить Елену, Джереми не остановится ни перед чем, чтобы вылечить и убить Сайласа, твоя сестра мечтала об этом моменте веками, а не стоит забывать и о матери Бонни. Конкуренция, даже для тебя, очень сильная. Но ты ведь изначально хотел вылечить Елену, не так ли? Чтобы использовать её кровь для создания больше гибридов? Клаус не ответил на это. Он был слишком поглощён своими мыслями, чтобы заботиться о том, что думал о нём этот профессор, истекающий кровью. — Из любопытства, — мягко спросил Шейн, поворачиваясь к двери, — если лекарство окажется у тебя, кому ты его отдашь? Елене или Кэролайн? — Вот это вопрос, — тихо пробормотал Клаус, больше себе, чем профессору, который пожал плечами и вышел. Когда-нибудь ему придёт в голову, что желания его сестры никогда не приходят ему в голову, но, по правде говоря, мысль о том, что она будет жить смертной жизнью и умрёт, казалась ему настолько невозможной трагедией, когда он впервые узнал, что это возможно, что теперь он ни разу не подумал бы позволить ей это. Смерть Ребекки наступит через много тысячелетий, или вообще не наступит, если он сможет что-то с этим сделать. И обычно он мог. Итак, он снова оказался перед своим первоначальным дилеммой: Елена Гилберт или Кэролайн Форбс? Если Елена останется вампиром, рано или поздно родится другой двойник. Он должен был бы подождать ещё пару сотен лет, но в конце концов он получит то, чего так долго хотел. Если Кэролайн умрёт, она не будет перерождена; она была единственной и неповторимой Кэролайн, которая когда-либо существовала и когда-либо будет существовать. Но если он отдаст лекарство Кэролайн, чтобы спасти её жизнь, она станет смертной. Она будет ходить по земле ещё около полувека — может, даже меньше, учитывая её друзей и образ жизни — и потом умрёт. Гибриды бессмертны, как и он. Кроме того, он не был полностью уверен, что Кэролайн вообще хочет иметь с ним что-либо общее. У неё была неприятная привычка посылать весьма противоречивые сигналы. Если он спасёт её, только чтобы она убежала и нашла Тайлера, то он не только потеряет шанс создать гибридов, но и удовлетворит того, кто его предал. Эта мысль как-то заставила его вернуться к другой, потому что напомнила ему тот момент в снежном лесу, когда он представлял её мёртвой, и зияющую пустоту, которая осталась бы в мире без неё. Мысль о её потере снова поглотила его, как это было той ночью. Но на этот раз всё было не так просто. На этот раз у него было что-то — всё — что терять, спасая её. Этот раз был другим. Клаус сидел, изучая узоры на её покрывале, и, впервые в своей жизни, он действительно не знал, что делать. Хрустальные люстры отбрасывали тысячи маленьких точек света на каждую поверхность, освещая лестницу, танцевальный зал, украшения женщин, запонки мужчин. Клаус взглянул в сторону. Он точно выбрал хорошо, когда купил платье для Кэролайн. Оно идеально ловило эти маленькие искры, окружая её мягким сиянием. Она выглядела по-настоящему ангельски. — Я рада, что ты пришла сегодня, — сказал он тихо. Она развернулась так, чтобы они смотрели друг на друга, и положила руку ему на плечо. Он обвил её талию, и их ноги почти сами начали двигаться в такт музыке. — Я тоже, — призналась она. Клаус поднял брови от удивления. Это должна была быть та самая часть, когда она заявляла, что ей нужно выпить, прежде чем она сможет с ним поговорить. Она улыбнулась, её глаза были полны меланхолии. — Это немного грустно, не так ли? — вздохнула она. — Что я видела тебя только когда происходило что-то опасное, что-то с высокими ставками? То есть, мы никогда просто не сидели и не пили кофе или что-то вроде этого. Это обидно. — Эй, дорогуша, — ответил он с улыбкой, — я же предлагал тебе узнать меня получше. Кэролайн снова улыбнулась, смущённо наклонившись к нему, положив виск на его плечо, пока они медленно танцевали. На заднем плане музыка приняла странное звучание — она стала монотонной, без перерывов. Но это был первый раз, когда Кэролайн так близко оказалась рядом с ним по своей воле, и он не собирался отступать из-за чего-то такого мелкого, как плохо играющие музыканты. — Это приятно, — прошептала Кэролайн, слушая, как бьётся его сердце, пока они танцевали. Клаус согласился, но прежде чем он успел что-то сказать, какой-то идиот в другой комнате крикнул: «Очищено!» без видимой причины, и Кэролайн остановила свои ноги, оторвавшись от странно монотонной мелодии, и повернулась к дверям. Крик затих, и её плечи опустились. Она выглядела немного разочарованной. — Мне не следует здесь быть, — вздохнула она. — Но только что ты… — начал было Клаус, но она уже поворачивалась, чтобы уйти. Человек в другой комнате снова закричал: «Очищено!» На этот раз Кэролайн слегка подпрыгнула, испугавшись шума. Она осмотрелась в замешательстве, а потом снова посмотрела на него, глаза широко распахнуты. — Мне не следует здесь быть! — закричала она в ужасе, когда пол под ней провалился, и она исчезла в темноте. Клаусу потребовались все его вампирские рефлексы, чтобы выхватить её запястье и поймать, прежде чем она исчезла. Было напряжённое мгновение, когда Кэролайн пыталась ухватиться за обрывок пола другой рукой. — Очищено! — крикнул голос в третий раз, истошно. Кэролайн взглянула на Клауса, ужас отразился на её лице, а также на его лице. Затем её тело содрогнулось, и она резко подняла руку, чтобы схватиться за край. Когда Клаус проснулся с испугом и увидел, как Мередит держит дефибриллятор на груди Кэролайн и с белым лицом смотрит на прямую линию на мониторе. Звук кода-блюз заполнил комнату, заглушая дикие мысли Клауса. Никто не дышал. Затем монитор издал звуковой сигнал, и линия на экране поднялась вверх. Напряжение ушло, и Мередит передала дефибриллятор одной из медсестёр, прежде чем опуститься на колени. Монитор снова издал звуковой сигнал. — О боже, — вздохнула Мередит, когда медсестра убрала дефибриллятор. Она с трудом поднялась с пола и рухнула в кресло. — Это было чертовски близко, — сказала она, проводя рукой по глазам.— Если она снова упадёт… Она подняла взгляд, и её потрясённое выражение лица и медленное покачивание головы завершили фразу. Они долго смотрели друг другу в глаза, и было ясно, что Мередит сдерживает слёзы. — Недолго осталось, — прошептала она.