Red Queen

Клаус проснулся на следующее утро, и момент из его сна, когда он поймал руку Кэролайн, а она взглянула на него в ужасе, остался в его памяти. Это было как если бы кто-то нарисовал его в потрясающих деталях на внутренней стороне его век, и каждый раз, когда он моргал, он видел её глаза, её руку, её страх. Он не мог поверить, что на самом деле склоняется к тому, чтобы спасти её, наплевав на гибридов. Возможно, она даже не захочет этого — он знал, что ей нравится быть вампиром, и она бы не взяла лекарство, если бы его просто предложили. Но теперь, как никогда, мысль о том, чтобы позволить ей умереть, была для него невыносима. Может, это и слабость, позволять чувствам затмевать его суждения. Его отец, вероятно, умер бы от стыда, если бы увидел это. Но на самом деле это была ещё одна отличная причина сделать это. Тысяча лет — пора прекратить заботиться о том, что думает эта жалкая пародия на человека. С этим забавным посмертным уколом злобы, который влиял на его дилемму, он встал, оделся и собрался в путешествие, которое обещало быть очень интересным. Остров находился у побережья Новой Шотландии, и Клаус договорился с одним из богатых бизнесменов, с которым время от времени имел дело, чтобы тот одолжил им свой частный самолет. Он должен был забрать их в три часа дня с маленького аэропорта поблизости. Уходить нужно было около половины третьего, так что утро оставалось для упаковки, подготовки и… неловкого общения с его младшей сестрой. Ребекка пришла к обеду, вся такая с гордостью, в дизайнерских джинсах и с большими губами, надувшимися в форму. Он сразу понял, что она хочет. Конечно, она не знала, что лекарство может стать спасением для Кэролайн — она думала, что он просто хочет его для создания гибридов. Но в любом случае, она пришла, чтобы разведать, каковы шансы получить его от своего любимого старшего брата по семейной привязанности. Он был поражён тем, что она не могла понять: даже если бы он не хотел лекарство для своих собственных целей, он бы не позволил ей подписать собственный смертный приговор. Но, хотя он никогда не сказал бы ей это в лицо, было приятно снова почти начать общаться с ней после их последней ссоры. Конечно, это не продлится долго. Он собирался разрушить её невероятно глупые надежды и мечты, ради её же блага, и они снова поругаются на несколько десятилетий. Он не мог сказать, что с нетерпением ждёт этого момента. Поэтому он занимался пустыми разговорами и играл в остроумные перепалки почти весь день. Пока как-то не завела разговор о Кэролайн. — Я почти надеюсь, что она скоро поправится, — вздохнула Ребекка. — Я взяла на себя почти все её обязанности в комитете и наставничество над Эйприл Янг — которая, кстати, меня любит больше — но, честно говоря… — она снова вздохнула. — В школе стало довольно скучно без кого-то, с кем можно было бы соревноваться. — У неё действительно есть характер, — согласился Клаус, делая глоток своего напитка. Они переместились в гостиную, и Коулен налил им дорогой скотч. — Если она когда-нибудь выйдет из этого, — добавила Ребекка, потягивая свой, — то я хочу сказать, что ей нужно срочно избавиться от этой ужасной привычки спасать этих парней Майклсонов. Это чертовски опасное хобби. Клаус слегка нахмурился в недоумении. — Парней? — спросил он. — Она спасала Кола, но я не совсем уверен, что она когда-либо встречала Элайджу, а обычно она как раз часть команды, пытающейся меня убить. Ты едва ли можешь назвать это привычкой. Снаружи послышался звук подъезжающих шин. Это была машина Елены — должно быть, время подошло. — Та ночь несколько недель назад, — ответила Ребекка с пожатием плеч, её тон был таким, как у человека, дающего несколько намёков, чтобы собеседник вспомнил что-то очевидное, что он уже знал. — Когда гибриды собирались закопать тебя в бетон, или разорвать на куски, или что-то в этом роде — я не совсем уверена в деталях. — Она спасла стаю от меня, — ответил Клаус, качая головой, но Ребекка посмотрела на него с презрением. — О, согласно признаниям, мотивированным компульсиями, — объяснила она, — стая вполне справилась бы и без неё. Клаус удивлённо моргнул, когда Ребекка встала и поставила свой стакан на стол. — Спасибо за алкоголь, — сказала она как бы вскользь, забрала свою сумку и направилась к двери. Если бы Клаус не был так поглощён своими мыслями, он, возможно, что-то бы сказал, но его голова была в смятении. Он услышал, как подъехала машина Стефана, и четыре голоса поздоровались друг с другом с разной степенью прохлады. Ну что ж… это было… ну, определённо, новым развитием событий. Он был уверен, что она бросилась в те леса, чтобы спасти своего парня и стаю. Он был неуязвим, и, несмотря на то, насколько он был ей привлекателен, она его ненавидела. Он никогда не мог представить, что она могла бы быть… Подъехал третий автомобиль, и голоса Джереми, Шейна и Бонни присоединились к Ребекке, Стефану, Деймону и Елене. Все приехали, и пора было отправляться. И вдруг Клаус понял, что есть одна вещь, которую он должен сделать первым. Он оказался у постели Кэролайн меньше чем за секунду, его руки лежали на её плечах, а его губы были близко к её уху. — Мы добудем это лекарство — ты меня слышишь? — пробормотал он, почти крича ей в ухо, стараясь, чтобы она услышала его. — Слушай меня, любимая. Я достану это лекарство, и я уничтожу каждого, кто встанет у меня на пути. Я принесу его, и ты будешь жить. — Так что не смей отпускать, Кэролайн. Держись — ещё немного. — Затем он прижался губами к её лбу, отпустил её и вышел, чтобы встретиться с остальными. Они поехали в аэропорт на внедорожниках Елены и Шейна. В восточном крыле особняка Клауса Кэролайн лежала, мертво неподвижная, с точными двумя секундами между ударами её сердца, вызванными аппаратом. Затем монитор снова издал звук. Чуть быстрее и немного громче, чем раньше.

***

Полет был коротким и скучным, и группа переправилась на остров на лодке в относительном молчании. Елена и Ребекка все еще ненавидели друг друга, а неловкость из-за любовного треугольника Сальваторе-Гилберт-Майклсон была в полном разгаре и удушала атмосферу. Клаус почти пожалел, что Коль не приехал с ним — выходки младшего брата стали бы отличным отвлечением от всей этой ужасной драмы. Но, к сожалению, даже если бы он не был заколот и заперт в гробу, в последнее время он вёл себя как сумасшедший, так что вряд ли был бы хорошей компанией. Когда они прибыли на остров, солнце почти село, но, за исключением Шейна и Бонни, вся группа обладала отличным ночным зрением, так что они сразу же начали свой путь, Джереми шел впереди Бонни, предупреждая её о препятствиях, а Шейн плёлся за ними с налобным фонариком, следя за своим GPS и иногда подсказывая, куда свернуть. Пока они шли, Шейн рассказал им легенду о шахтерах, которые истощали себя в колодце желаний в обмен на видения своих утраченных близких. Он рассказал о своей жене и сыне, умерших всего через несколько месяцев друг от друга, и о том, как призрак его жены пообещал ему, что Сайлас сможет вернуть её. Клаус понял, что мужчина болтает, чтобы убедить их всех, что он не заинтересован в единственной дозе лекарства и, следовательно, не представляет угрозы для всех этих крайне напряженных вампиров. Он решил, что ему нужно будет поговорить с Еленой наедине и рассказать ей о возможности того, что лекарство может спасти Кэролайн. Он подумал, что она будет готова сделать всё, что нужно, чтобы спасти жизнь своей лучшей подруги, и она будет весьма полезной, чтобы запутать Сальваторе, Джереми и Бонни. Тогда ему останется только решить, как справиться с сестрой и её глупой одержимостью. Но он хотел, чтобы новость дошла до остальных через страстные мольбы Елены, а не его привычные коварные речи, так что он оставил детали себе до того момента, как сможет поговорить с двойником наедине. Вдруг треск ветки заставил шесть голов — пять вампиров и одного охотника — резко повернуться вправо. Прежде чем Бонни или Шейн успели спросить, на что все смотрят, Елена бросилась на Джереми, отбрасывая его в сторону от болта арбалета. Стрелка едва было видно в темноте, но когда Ребекка и Деймон собрались рвануть к нему, его тело дёрнулось, и он упал вперёд, с топором в спине. — Что это было? — задыхаясь, спросила Елена, когда она и её брат неуверенно встали. — Мы не одни, — объявил Деймон. Клаус присел, чтобы получше рассмотреть оружие, торчащее в теле их нападавшего. Оно было старинным, не похоже, что его купили в хозяйственном магазине. Это было… тревожно. — Нет, — согласился Шейн, — мы точно не одни. Кстати, все смотрят? Семь пар глаз устремились на него, когда он бросил кусок мёртвого дерева на тропинку перед собой. С треском натянулась верёвка, и сеть поднялась из ковра из листьев, поймав бревно. — Вот где всё начнёт становиться грязным, — объявил он. — Мы будем ночевать здесь и продолжим с рассветом. Мы не найдём другого относительно безопасного места между нами и колодцем желаний. Хотя Клаус и ненавидел, когда такие, как Аттикус Шейн, приказывали ему, что делать — он полностью намеревался убить его, как только лекарство окажется у него в руках — Клаус должен был признать, что вся поездка будет напрасной, если что-то случится с Бонни или Джереми. Очевидно, что остальные тоже были настроены так же, и все расставили свои рюкзаки и начали ставить палатки. Странный топор беспокоил Клауса, и хотя он поставил палатку, как и остальные, он не зашёл в неё. Вместо этого он скользнул в лес, его глаза метались в поисках. Бесплатная помощь от таинственных незнакомцев никогда не бывает тем, чем кажется. Так что не так уж и долго спустя, когда остальные, вероятно, уже засыпали, Клаус обогнул дерево и столкнулся лицом к лицу с странным человеком, с белыми точками, нарисованными горизонтально через его нос и щеки. — Ты новенький, — задумчиво произнёс Клаус, небрежно засовывая большие пальцы в карманы. Человек пах человеком. Противным и немытым, но человеком. — Ты, должно быть, Гибрид, — ответил человек, не проявив особого волнения. — Ты слышал обо мне, — заметил Клаус. — Должен ли я гордиться? — Вряд ли, — ответил человек и поднял руку. Мозг Клауса раскололся на две части, прежде чем он успел сказать «ведьмак», и он упал на колени, его рот был закрыт заклинанием. Он потерял сознание, прежде чем коснуться земли.

***

Когда Клаус очнулся, его встретила ужасная пульсирующая боль в груди и голове, а также жжение в запястьях. Все его тело пульсировало, ноги были онемевшими, руки свободно качались в воздухе над ним… над ним? Через несколько секунд он понял, что висит вниз головой. Боль в груди исходила от огромного кола, вонзившегося в его сердце, а в запястья были воткнуты какие-то острые предметы, чтобы не дать ранам зажить и позволить крови вытекать потоками. Когда он найдет того, кто это с ним сделал, этот ублюдок пожалеет, что его мать не утопила его при рождении. Он с трудом открыл глаза — его тело еще восстанавливалось после того времени, когда он был «мертв». Он был под землей, подвешенный на деревянной балке, висел над глубокой темной пропастью. — Колодец желаний, — прошептал он. — Тот самый, — ответил знакомый голос, вызвав у Клауса холодный озноб. Он повернул голову и заметил, что веревки слабо связывают его запястья с балками по обе стороны колодца, не позволяя поднять руки достаточно высоко, чтобы вытащить кол из сердца. Рядом стоял человек, его поза была твердой, руки сложены. На нем были отполированные черные ботинки, черные брюки с идеальными вертикальными складками, гладкий пиджак. Огромные, сильные руки, одна на другой перед ним. Тяжелое золотое кольцо с дневным светом. Клаус проглотил слюну, и звук был ужасно громким — только потому, что он висел вниз головой, сказал себе Клаус, его пульс резко ускорился. Он не хотел смотреть. Он не хотел видеть широкие плечи на длинном теле. Он не хотел видеть квадратную челюсть и тугие губы. Он не мог взглянуть в темно-синие глаза этого человека. — Привет, мальчик, — сплюнул Майкл. Клаус посмотрел вверх. Это стоило больше усилий, чем поднять восьмитонную плиту бетона, но он сделал это. Майкл смотрел на него с таким же презрением и ненавистью. — Ты мертв… — хрипло выдохнул Клаус, его горло было пересохшим от близости смерти и отчаянной нужды в крови. — Я убил тебя своими руками. — Подло, в тайной атаке, кстати, — зарычал Майкл, отпустив руки и медленно двигаясь вправо, обходя Клауса с расчетливой медлительностью. — Кто-то меня истек кровью, — произнес Клаус вслух, — и теперь я вижу мифические «видения мертвых», Лучше бы я видел свою старую подругу Мэри Портер, если честно: Сайласа или кто бы ты ни был. Этот человек едва ли является «любимым». Майкл мгновенно выдернул руку так быстро, что человеческое зрение не успело бы за движением. Он ударил Клауса по лицу с такой силой, что тот раскачался на веревках, насколько это позволяли его руки. Клаус ахнул от боли и шока. Под ним его запястья начали сильнее кровоточить из-за ускоренного пульса, а его кровь восполнилась быстрее благодаря адреналину, который заполнил его систему. — Может ли простое видение так поступить? — потребовал Майкл. Клаус очень-очень сильно старался не задыхаться. Этого не могло быть. Это должно было быть какой-то обман. Невозможно, чтобы он оказался в такой ситуации. Он был первородным, гибридом, а человек, которого он так долго боялся и ненавидел, был прахом — он сам позаботился об этом. Но, пока Майкл продолжал ходить вокруг него и исчезать из поля зрения, его пульс снова ускорился от привычного страха, который он испытал еще в детстве, когда его спина была открыта этому человеку… — Я могу чувствовать твой страх, — насмешливо произнес Майкл. Это было отвратительно правдой. Каждая мышца в теле Клауса была напряжена, хотя он прекрасно знал, что без кола из Белого дуба — который надежно хранится в его сейфе в Мистик-Фолс после истории с Колом, Джереми и Еленой — старик не может причинить ему постоянного вреда. Кровь продолжала литься из запястьев Клауса, струясь в неконтролируемых потоках, но у него были более важные проблемы на данный момент. — Как ты здесь? — прорычал он, стиснув челюсти. Майкл завершил свой круг, оказавшись снова с левой стороны Клауса, в его поле зрения. Правда, сам факт, что он видел его, мало что давал. Где-то Майкл нашел длинную тонкую палку, которой он полоснул Клауса по незащищенным ребрам. Клаус зашипел от боли. Тот, кто его подвесил, снял с него пальто и худи, оставив только тонкую футболку с длинными рукавами. Сама боль была ничтожной, в масштабах происходящего, но беспомощность и унижение грызли его, заставляя этот легкий удар казаться огненной полосой, выжженной в его коже. И все же он продолжал кровоточить. Если так пойдет, он снова потеряет сознание, истекая кровью. Эта мысль пугала его больше всего; идея снова быть бессознательным в присутствии его садистского отчима вызывала такой сильный приступ страха, что это привело его разум в состояние большей бодрости. Его сердце громко билось. — Ты правда верил, что сможешь от меня избавиться? — спросил Майкл, в его голосе звучал жестокий смех. Он снова встал позади Клауса, продолжая говорить. — Я буду охотиться за тобой каждый день вечности, ты, абоминация! — Он завершил последнее слово ударом по спине Клауса. Клаус вдруг и яростно попытался повернуться и увидеть его, но движение сдвинуло кол, все еще торчащий в его сердце, и темнота снова охватила его, когда он умер во второй раз в этот ужасный день.

***

Клаус очнулся в совершенно другом месте, лежа на сладко пахнущей траве, с переплетенными ветвями деревьев над головой. — Ты меня слышишь? — он повернул голову в сторону, опираясь на локоть. Рядом с ним стояла девочка, одетая в простую коричневую и зеленую одежду, напоминающую времена давно минувшие. Ей было не больше десяти или двенадцати лет, и она смотрела на него с такой интенсивностью в своих больших ореховых глазах. — Кто… — начал было он, но она приложила палец к его губам. — Нет времени! — настойчиво сказала девочка. — Слушай внимательно, Никлаус. Ты мертв — ты слишком много двигался и повредил сердце. Это Другой мир — ну, его уединенный уголок. Я ведьма, и я привела тебя сюда с помощью магии, но у нас есть всего минута, прежде чем ты вернешься. Ты был прав — тот Майкл, которого ты видишь, — это иллюзия. Сайлас его вызвал, но он настолько реальный, насколько ты веришь в него, пока Сайлас поддерживает свою силу. Какие-то люди с странной белой краской на лицах принесли тебя и истекли твоей кровью в колодец, а теперь Сайлас использует свои иллюзии, чтобы расстроить тебя и заставить тебя кровоточить сильнее и быстрее. Ты должен избавиться от этих зажимов на запястьях, как только проснешься. У тебя будет только момент, между смертью и тем, как Сайлас снова проникнет в твою голову. Если ты перестанешь кровоточить, его сила ослабнет, и он не сможет поддерживать иллюзию. Ты сможешь подумать о своем освобождении потом. Скажи мне, что ты понимаешь меня! — закричала она, когда ветер усилился вокруг них, и деревья с небом размылись в фокусе.

***

Клаус вдохнул сухой, спертый воздух пещеры, и прежде чем выдохнуть, начал рвать веревки на руках — они оказались гораздо более хрупкими, чем он сначала думал. Когда он вытащил первый металлический предмет из запястья, Майкл снова появился и полоснул его по боку палкой. Боль была, но гораздо слабее, чем раньше. Клаус сбросил сначала один, а потом и второй металлический зажим в пропасть ниже себя, надеясь, что они упадут прямо в рот Сайласу и задушат его. — Это бесполезно, мальчишка, — пробурчал Майкл, вновь и вновь хлестая его, в ярости. Теперь, когда руки Клауса были свободны, он смог подняться и вытащить коль в своем сердце, а затем рывком освободить свои лодыжки от веревок. Он упал прямо в колодец, а яростные вопли Майкл еще долго звучали в его ушах. Когда он приземлился на каменный пол, он несколько раз перекатился и встал на ноги, готовясь к бою, если иллюзия последует за ним. Однако через несколько секунд стало очевидно, что он совсем один. Это было так, пока он не услышал шаги и голоса сверху. Он надеялся, что это настоящие люди — он был совершенно иссушен после того, как его выкачали и пытали. — Это… странно, — тихо сказал Шейн. — Что странно? — потребовала Бонни. — Ничего важного, — заверил ее Шейн. — Кто хочет спуститься первым? Так что это был Шейн, подумал Клаус. Ему нужно было убрать его с дороги, чтобы забрать Бонни и Джереми от остальных. Он тихо отступил в тень с одной стороны пещеры. Он не хотел, чтобы его увидели таким — грязным, измотанным и покрытым собственной кровью. Он подождет, пока они спустятся и откроют камеру, а затем выпьет последнюю каплю крови Шейна, как следовало сделать в его офисе, когда он столкнулся с ним по поводу нападения на свой дом. Потом он заберет лекарство и отправится домой, чтобы отдать его Кэролайн. Он не мог поверить в свою необыкновенную удачу, когда заклинание Бонни для открытия двери привело к обрушению пещеры, и Шейн оказался под огромным камнем. Естественно, ведьма и охотник продолжили путь без этого двуличного ублюдка, и Клаус вышел из своего укрытия, как только они скрылись из виду. — Клаус… — выдохнул Шейн, и первородный улыбнулся. Вот это была та самая страх, которую он давно не ощущал, когда люди произносили его имя в последнее время. — Это выглядит довольно неприятно, профессор, — пробормотал Клаус, наклоняясь к Шейну, кивая на его сломанное, кровоточащее бедро. — Не хочешь помочь бедному парню? — спросил Шейн, пересохшими губами. Клаус улыбнулся. — Ты правильно полагаешь, — ответил Клаус. — Но перед тем как я убью тебя, у меня есть один вопрос: почему ты хотел, чтобы она умерла? — Она? — немного смутился Шейн. — Кэролайн, — сказал Клаус без эмоций. — Я никогда не хотел, чтобы она умерла, — настаивал Шейн, энергично тряся головой. — Мне нужно было, чтобы ты убил двенадцать вампиров. Для ритуала, который Сайлас использует, чтобы вернуть мертвых — таких людей, как твой брат, Финн! Как отец твоей подруги Кэролайн. А как насчет всех человеческих двойников, которые умерли от естественных причин, давно еще? Если ты поможешь мне воскресить Силаса, у тебя будет достаточно крови для создания армии гибридов! Глаза Клауса сказали Шейну, что это бесполезно, прежде чем он даже открыл рот, но тот продолжал говорить, слова сыпались, как последняя попытка выжить — пока Клаус не зарычал и не вонзил зубы в шею профессора. Не важно, кого Сайлас может вернуть. Он заплатит за то, что сделал с ним. А потом Клаус заберет лекарство и спасет ту девушку, которую он любит. Елена пронеслась мимо, даже не взглянув на Шейна, и Клаус закончил пить его кровь и сбросил тело на каменный пол. Теперь нужно торопиться — нужно убедиться, что Елена понимает, что жизнь ее лучшей подруги зависит от лекарства. Он направился в туннель, но Элена столкнулась с ним, спешно вылетая наружу. Ее лицо было залито слезами, и она выглядела немного дикой. — Оно исчезло! — крикнула она в качестве объяснения, стабилизируя себя. — Ребекка, наверное, добралась сюда первой! — Что? — потребовал Клаус. Наверное, он должен был заметить, когда она проходила мимо, не так ли? Если только она не появилась, когда он был мертв, полностью проигнорировала его, а потом спряталась с другой стороны камеры, пока обрушение пещеры не отвлекло его достаточно, чтобы она могла войти. Она могла попасть внутрь, но как она могла выйти, не заметив его? Он все это время был в внешней камере, пил кровь Шейна. — Я найду Стефана, — всхлипнула Елена, выбежав и прыгнув обратно через колодец вампирской скоростью. Клаус уже собирался последовать за ней, когда понял, что слышит только одно биение сердца из внутренней пещеры. Бонни и Джереми оба вошли… Если у него был хоть малейший шанс найти свою сестру, прежде чем она проглотит лекарство, это была Бонни Беннет и заклинание для поиска. Он развернулся и вернулся в пещеру, следуя за звуком биения сердца. — Елена? — прошептал он в удивлении. Елена лежала у стены пещеры, ее голова была покрыта кровью, куртка и рюкзак исчезли. — Кэтрин, — выдохнула она.