Red Queen

Одна вещь, которую Кэролайн обычно нравилась в том, что она вампир, — это то, что её мозг стал гораздо более эффективным. Она могла думать о десятке вещей одновременно и понимать их все. Но в тот день это оказалось раздражающе фрустрирующим, когда она сидела на собрании в городском зале после школы в спортзале. Поскольку большая часть совета была взорвана в катастрофе на ферме Янгов, несколько новых членов недавно принесли клятву и теперь сидели за панелью в школе, обсуждая такие захватывающие темы, как комендантский час, образовательная реформа и… бла-бла-бла. Вампирские способности Кэролайн по восприятию слов доставляли каждое слово прямо в её сознание, но ни одно из них не могло заглушить её воспоминания о прошлой ночи, когда она устроила драку с Первородным Гибридом. Она всё ещё чувствовала мощный прилив адреналина от этого. После этого она едва поспала и в итоге отправилась на пробежку в три утра, а затем начала стрессовую уборку половины дома, так погрузившись в работу, что едва не опоздала в школу. В результате она также забыла принять вербену этим утром, и после того, как она так легко упомянула об этом факте в лицо Клаусу прошлой ночью, она чувствовала себя уязвимой и беззащитной. Хотя в мире было всего четыре человека, которые могли бы заставить её подчиниться — один из которых был заколот в ящике, а двое, похоже, покинули город, — она избегала зрительного контакта с кем-либо, как будто её подсознание пыталось защитить себя. И ко всему этому Тайлера сидел рядом с ней на трибуне. Он пришел в школу, как будто ничего не произошло, и каждая клеточка её тела кричала ему убегать, уезжать из города, найти глубокую тёмную яму и спрятаться в ней, сделать что-то, чтобы защитить себя от неизбежного гнева Клауса, когда Первородный узнает, что его враг всё ещё в Мистик-Фоллс. Оглядываясь назад, Кэролайн поняла, что именно по этой причине ей не стоило рассказывать ему о драке. Теперь он остался в городе, чтобы защищать её, и мог умереть, в то время как она была довольно уверена в своей безопасности — по крайней мере, от Клауса. Но Тайлер был упрям, и она чувствовала, что разговаривает с стеной, пытаясь убедить его убежать. Поскольку её вампирский разум ещё не был полностью занят всеми этими успокаивающими мыслями, она продолжала представлять лицо Клауса, когда он кричал на неё, когда она сказала ему, как всё обстоит, когда он исцелил её, когда она попрощалась. Несмотря на всё, что он сделал, она чувствовала к нему сострадание. Может, это потому, что в разгаре её тирады, когда она пыталась убедить его, что они похожи, она в конце концов убедила себя в том же. Этот спортивный зал был местом их первой встречи. Если бы она была обычным человеком, половина этих мыслей полностью заняла бы её сознание, и ей было бы достаточно стресса, чтобы с этим справиться. Но ей не так повезло. Стефан всё ещё не знал о Деймоне и Елене, и она уныло смотрела на затылок его головы: он выбрал первый ряд, вероятно, чтобы избежать Елены, которая устроилась между Бонни и Эйприл. Бонни, чей отец теперь возглавил совет, что означало, что он также управлял секретным сверхъестественным советом, так что теперь, как ведьма, она должна была подчиняться ему на нескольких уровнях… Кэролайн устало потерла лоб. Как только она выберется из этого бесполезного собрания, она примет самую длинную и горячую ванну в мире, выпьет немного модного алкоголя своей мамы и, надеюсь, поспит двенадцать часов. Она была инфицирована гибридом прошлой ночью и действительно нуждалась в отдыхе и заботе. Это не помогало, что Мэтт прислал ей сообщение, сказав, что тот мстительный гибрид появился в загородном доме, чтобы ускорить тренировку Джереми… А раз уж она заговорила о крови и кроваво-красных вещах, ей всё ещё нужно было забрать 500 красных шариков для танца в стиле декад. Она тихо застонала, и Тайлер обнял её, наверное, думая, что она просто устала после вчерашнего опыта близости к смерти. Если бы только это было её самой большой проблемой. Именно тогда, наверное, Эйприл Янг встала и тихо вышла. Несколько мыслей спустя Кэролайн увидела, как Елена встала и последовала за ней. Собрание наконец завершилось, и Бонни пробралась через толпу к своему отцу. Поскольку Елена забрала Кэролайн в тот день, она быстро поцеловала Тайлера и вышла через ту дверь, которую использовала её вампирская подруга. И вот, во второй раз за два дня, пара рук схватила её за голову, она почувствовала ужасное хрустящее ощущение в шее, и мир расплылся.

***

— Чт—? — пробормотала Кэролайн, приходя в сознание, и тут Ребекка оказалась прямо перед ней, её расширенные зрачки заполнили её зрение, вонзаясь прямо в нервную систему. — Ты не убежишь, — спокойно произнесла Ребекка. — Ты ответишь на все мои вопросы правдиво. Ты будешь делать всё, что я скажу. Ранее существовавший у Кэролайн страх по поводу вербены теперь превратился в сильное сожаление, пылающее по её венам. Ей нужно было бы взять флакончик из своей сумочки или что-то подобное. Ещё больше её беспокоило, что вербены оставалось так мало — между ней и её мамой они почти всю личную запаску Лиз потратили. — Итак, — объявила Ребекка, отступая назад и оглядываясь вокруг стола. Глаза Кэролайн следили за её взглядом, и она увидела, что Тайлер, Стефан и Елена все сидят там, выглядя схожим образом сдержанными. — Что я пропустила? — Я развила СДВГ, — сразу ответила Кэролайн, её челюсть неестественно отвисла под воздействием компульсии. Тайлер на мгновение усмехнулся, прежде чем снова нахмуриться. Ребекка рассмеялась и обратилась к группе. — Пока я лежала заколотая в ящике, вы все суетились, пытаясь найти лекарство, но вы всё ещё вампиры, так что лекарства у вас нет. Я думала, что Стефан не остановится ни перед чем, чтобы достать лекарство для бедной, дорогой Елены, чтобы он мог состариться и умереть с ней. Что изменилось? Стефан? — Она с Дэймоном, — нехотя ответил он. Кэролайн посмотрела на его лицо, когда компульсия Ребекки вырвала болезненную правду. Она могла видеть по его сжатию челюсти, твёрдости взгляда, что он понял, как всё на самом деле обстоит. Её сердце сжалось от боли за него, и если бы она не сидела по ту сторону стола и не была принуждена не вставать, она бы взяла его за руку или обняла. Но, благодаря Ребекке, она была приклеена к своему месту, примерно в двух метрах от своего страдающего друга. Так началась садистская игра Ребекки в правду или действие. — Елена, правда или действие? — с радостью спросила она. — Действие, — резко ответила Елена, явно предпочитая возможность опасного или болезненного поступка, чем что-то, что Ребекка заставит её раскрыть. — Я заставляю тебя сказать Стефану, почему ты с Дэймоном, — ответила Ребекка с наслаждением. Елена злобно посмотрела на неё, ненависть пылала в её глазах. Но она должна была ответить. — В последнее время, когда я рядом с Стефаном, — медленно призналась она, — мне кажется, что он пытается меня починить, что он не может принять меня такой, какая я есть сейчас. Я не могу быть с тем, кто видит меня как сломанную игрушку. Но когда я с Дэймоном, я чувствую себя свободной. Я чувствую, что он будет любить меня независимо от того, что я делаю или как я меняюсь. Я счастлива. Кэролайн фыркнула, и Ребекка повернулась в её сторону. — Похоже, кто-то всё ещё «за Стефана», — прокомментировала она. — Что случилось с «девочки прежде, чем парни», или как там сейчас говорят? — Елена привязана к Дэймону, — прошипела Кэролайн. — Мы не можем знать, сколько из того, что она чувствует, на самом деле реально. — Ого! — воскликнула Ребекка. — Это увлекательно. А как ты считаешь, Тайлер? — Создательская связь влияет только на поведение человека — не на его чувства. Я ненавижу Клауса, но когда я был привязан к нему, я делал всё, что он говорил. — Говоря о моем брате, — продолжила Ребекка, — почему он не охотится за вашими задницами, сидя на обязательных собраниях города, вместо того, чтобы работать над поиском лекарства? Она оглядела стол, но никто не стал ничего говорить. — Ответь на вопрос, — резко сказала она Тайлера. — Он немного отвлекся, когда гибриды и я пытались его уничтожить прошлой ночью, — вздохнул он. Ребекка выглядела то ли впечатленной, то ли сочувствующей на секунду, прежде чем вернуться к деловому настрою. — Полагаю, ты последний выживший, — вздохнула она. — На самом деле, остальные все сбежали, — признался Тайлер, его разум был под воздействием компульсии Ребекки. — Они покинули город. Видимо, Кэролайн сразилась с Клаусом прошлой ночью, когда он собирался их убить, и ушла целой. — Ну, вот это да, — произнесла Ребекка, широко распахнув глаза и взглянув на Кэролайн. — Как тебе это удалось? — Я не смогла, — призналась Кэролайн. — Мы сражались, он победил; просто он решил меня не убивать. Внутри она съежилась. Она сказала Тайлера, что сломала шею Клаусу сзади, а затем заковала его в подвале старого Локвуда, прежде чем он очнулся. Теперь он будет ещё более заботиться о ней. Спасибо, Ребекка. — Это Клаус, — пробормотала Ребекка. — Он будет неоднократно предавать своих братьев и сестёр, но когда дело касается убийства кого-то, с кем он собирается переспать, вдруг у него появляются моральные принципы. Но честно говоря, Кэролайн — гибридный конкурс на писающих? Что ты вообще делала, вовлекаясь в это с самого начала? Страх сжался у Кэролайн в животе. Её сердце забилось быстрее. Она не осознавала, что у неё есть какие-то секреты, достойные сохранения, до этого момента — это всё было делом Стефана и Елены сегодня. Или, по крайней мере, должно было быть. — Я знала, что что-то идет не так, — сказала она правду. — Хейли вела себя подозрительно. Я хотела убедиться, что все уйдут живыми. Мои мысли по этому поводу не уходили дальше этого. — Так почему ты не сказала Тайлера отменить план? — спросила Ребекка. — Наверняка он не пошел бы против моего брата без плана Б. Скажи мне, Кэролайн. — Потому что, — выдохнула Кэролайн, слова вырвались из её горла под силой компульсии Ребекки. — Тогда не все бы ушли живыми. Наступила тишина на мгновение. — Ты включаешь Клауса в этот список, — обвинительно сказала Ребекка. — Разве нет? Ответь мне. — Да. — Она посмотрела прямо на Ребекку. Это было лучше, чем смотреть на Тайлера. Хищная улыбка Ребекки должна была бы напугать её, но по какой-то причине она просто раздражала. — Итак, Елена в постели с Дэймоном, Кэролайн спасает Клауса, а вы все бегаете за лекарством, как крысы в колесе, — подытожила Ребекка. — Похоже, я многое пропустила. Теперь, насчет этого лекарства. Вопросы Ребекки Стефану о лекарстве начали расплываться в мозгу Кэролайн. Странно, потому что раньше она могла сосредотачиваться на многих вещах одновременно. Но сейчас в её разуме было только одно поглощающее мысли: не смотреть на Тайлера. Как только она встретится с ним взглядом, компульсия Ребекки перейдет от него к ней, и она расскажет всё — как она сочувствовала Клаусу, как он держал её, пока она пила его кровь, как она позволила ему это, даже после того, как он пытался её убить. Он узнал бы все унизительные подробности, если бы она встретилась с ним взглядом, который, как она чувствовала, сжигал её левый виск. Поэтому она опустила взгляд на свои руки, запоминая каждую линию на пальцах, и пыталась не слушать допрос Ребекки. — Ну, — наконец объявила блондика-первородная. — Думаю, на этом всё. Тайлер: поворачивайся. — Что? — пробормотал Тайлер. Кэролайн внезапно остро почувствовала своё окружение. — Нет! Я убью их! — Именно, — ответила Ребекка равнодушно. — Теперь, — добавила она, её зрачки снова расширились. — ПОВЕРНИСЬ. Тайлер сделал несколько шагов назад, как будто сила её компульсии была физическим ударом. — Никаких вампиров в коридоре, — распорядилась Ребекка, — и никто не покидает здание. Пока. И с милой улыбкой она потрясла волосами, развернулась на каблуках и ушла. Тайлер упал на колени, стоня и тщетно хватаясь за себя. — Я смогу с этим справиться, — запыхавшись, сказал он. — Но вам нужно бежать! Сейчас! Стефан и Елена выскочили из комнаты, бегая так быстро, как только позволяла чёртова компульсия, но Кэролайн, хотя и отступила на несколько шагов, осталась в комнате. С её жизнью, висевшей на волоске, её ум работал на предельных оборотах, и её мысли наконец стали ясными. Он превратится. Но, поскольку он сражался с превращением, это причиняло ему боль, даже несмотря на то, что, разрушив связь с хозяином, он научился делать это без боли. Он станет злее, когда, наконец, превратится, но он также будет слабее и медленнее. Она могла бы заставить его преследовать её в звуковую кабинку в спортзале, а затем запереть дверь, и он будет врезаться в неё, пока не устанет, после чего снова станет человеком. Надеясь. Конечно, если она ошибется с таймингом, он поймает её, и это, вероятно, станет концом её относительно короткой бессмертной жизни. Зубы Тайлера выдвинулись, и его лицевые кости изменились и удлинились. Это был её сигнал. Кэролайн развернулась и помчалась в другую дверь, в сторону спортзала. Она слышала, как Тайлер врезается в книжные полки и скользит по скользкому коридору позади неё. Спортзал казался ужасно открытым, намного длиннее, чем она помнила, а отсутствие вампирской скорости как преимущества было похоже на что-то из лихорадочного кошмара. Она поднялась по лестнице, перепрыгивая через несколько ступеней, и почувствовала, как воздух изменился, когда челюсти Тайлера закрылись в нескольких миллиметрах от её голени, прямо перед тем, как она захлопнула тяжёлую дверь за собой и прижалась к ней. Дверь была необычайно тяжёлой — команда чирлидеров шутила, что она пуленепробиваемая, на случай, если какой-то сумасшедший стрелок ворвется на игру и потребует изменить счёт или что-то в этом роде. Она затряслась, когда Тайлер врезался в неё, но держалась достойно. Слава Богу, Ребекка не заставила его использовать вампирскую силу тоже. Барраж Тайлера по двери продолжался около пятнадцати минут, а затем Кэролайн сидела там, тяжело дыша и внимательно прислушиваясь к звукам тишины, которые эхом раздавались в спортзале. Потом она глубоко вдохнула, выдохнула и открыла дверь. Тайлер лежал на полу у подножия лестницы, голый и человек. Облегчение нахлынуло на Кэролайн, и она поспешила спуститься по лестнице. Тайлер сел с стоном. — Кэр, — прошептал он, смотря на неё с усталым взглядом. — Я…? — Ты никого не тронул, — тихо ответила она, садясь рядом с ним. Что-то щёлкнуло в её голове, как открывшаяся дверь, и она поняла, что где-то Ребекка, должно быть, освободила их. — Прости, — сказал Тайлер, кивая на избитую дверь. — Думал, я закончил с этим, когда стал гибридом. — Всё обошлось, — ответила Кэролайн, обнимая его и нежно массируя его плечи, которые обычно болели больше всего после жёсткого превращения. — Кэр, — начал он, но замолчал. — Я просто не хотела, чтобы вы пострадали, — сразу сказала она. — И не хотела, чтобы ты жертвовал своей человечностью только ради того, чтобы справиться с Клаусом. Так что… — Я понял, — заверил её Тайлер с лёгкой ноткой горечи. — Я хотел сказать… мне нужно уехать. Ты была права сегодня утром. Мне нужно покинуть город. Ты в безопасности без меня здесь, Клаус хочет моей смерти, а стае нужен их альфа. Мне нужно уехать туда, где я нужен. Она хотела сказать, что она нуждается в нём, здесь, но если он останется, он погибнет. Она хотела сказать, что стая может справиться без него, но она встречалась с ними, и они быстро бы начали предавать друг друга, если бы Тайлер не контролировал их. Она хотела сказать ему, чтобы он остался. Вместо этого она поцеловала его один раз, задержавшись на секунду. Прощальный поцелуй. Тайлер пошёл в раздевалку, чтобы найти свою одежду, а Кэролайн сделала свой побег, желая попасть домой и в свою постель до того, как реальность ударит и она начнёт плакать. Он всё время так с ней поступал — паковал свою жизнь в спортивную сумку и уходил на закат, чтобы заниматься делами оборотня. Дождь и снег начали падать с ночного неба, сбивая её и промачивая волосы и одежду. Наверное, было очень холодно, но кожа Кэролайн, будучи вампиром, даже не покрылась мурашками. Она приехала в школу с Еленой, которая была немного занята своей драмой с Салваторе, и, вероятно, забыла, что машина Кэролайн всё ещё стоит у неё в подъезде. Она могла бы использовать вампирскую скорость, чтобы добраться домой, но почему-то импульс не дошёл от её мозга до конечностей. Ей было интересно, вернётся ли он когда-нибудь. Интересно, будет ли он чаще отвечать на телефон в этот раз. Интересно, не стоит ли ей прекратить звонить ему и оставить всё как есть, прежде чем она перейдёт в территорию сталкера. — Тебя нужно подвезти? Кэролайн замерла. Почему чёрт возьми голос Клауса звучит слева от неё, из… ах. Машины Клауса. Он ехал вдоль дороги, окно на пассажирской стороне было опущено. Она сделала ошибку, встретив его взгляд, и в тот момент, когда она могла бы успеть исчезнуть, её мозг просто не сработал. Она посмотрела на ливень, потом на себя, затем снова на его машину. — Зависит, — ответила она, пытаясь быть непринуждённой. — Из чего сделаны твои сиденья, и как они перенесут быть промокшими до нитки? Клаус поднял бровь. — Садись, — сказал он, наклонившись вперёд и открыв дверь. Кэролайн выжала из волос основную влагу, прежде чем полностью открыть дверь и сесть в дорогую машину, которая пахла кожей. Ну, не так, чтобы Клаус-Майклсон не мог бы почистить сиденья. — Так почему такая красивая девушка, как ты, бродит в такую погоду? — спросил он, непринуждённо переключая машину на передачу и ускоряя ход. — Елена отвезла меня в школу, Ребекка отвлекла её и Стефана драмой с Деймоном, и она забыла вернуть меня домой, — устало объяснила Кэролайн. — А, да, твоя сестра проснулась, — добавила она. — И, наверное, в настроении, — закончил Клаус, после удивлённой паузы, которая была такой короткой, что человек бы её и не заметил. — О, да, — согласилась Кэролайн, пряча лицо в руках. — Ты не очень любишь Деймона и Елену вместе, не так ли, дорогая? — продолжил он. — Из-за твоей истории с ним или из-за привязанности к Стефану? — И того, и другого, — вздохнула она, слишком эмоционально усталая, чтобы решать, стоит ли вести с ним этот разговор. — Просто это слишком грустно — видеть, как настоящая любовь сгорает в огне, из-за него, из-за этого парня. Почему-то перед её глазами промелькнуло лицо Тайлера, а не Стефана, когда она это сказала. Настоящая любовь должна была длиться вечно, не так ли? — Потому что он плох для неё? — подхватил Клаус, поворачивая на её улицу. — Нет, — признала Кэролайн, сдержанно садясь и откидываясь на сиденье. — Он не плох для неё — он просто плохой. Затем, в третий раз за день, она снова ошиблась, встретив взгляд кого-то. Клаус даже не пытался смотреть на дорогу. Ледяной дождь громко постукивал по лобовому стеклу, и невысказанная правда висела в воздухе между ними — речь шла не только о Деймоне. Кэролайн первой отвела взгляд. — Я просто хочу, чтобы она была счастлива, — сказала она, осторожно переводя разговор обратно на Деймона и Елену. — Она моя подруга, я её люблю, и в её жизни было много плохого; она заслуживает счастья. — А если он тот, кто делает её счастливой? — тихо предложил Клаус. Машина замедлилась и остановилась — они были у подножия её подъезда. — Можешь ли ты принять его тогда? — Не знаю, — честно ответила Кэролайн, смотря на него. Он снова смотрел вперёд, но теперь они не двигались. Она снова опустила глаза на свои колени. — Иногда… — едва шепотом призналась она, — иногда я ловлю себя на мысли, что хочу забыть… все ужасные вещи, которые он сделал… Она почувствовала, как он смотрит на неё, и напряжение вернулось, теперь оно было гуще, чем когда-либо. — Но ты не можешь, — тихо ответил он. — Ты не можешь, правда? Кэролайн повернула лицо и встретила его взгляд. Она не была уверена, что выражение её лица — грусть? упрямство? ненависть? — Нет, — признала она с тоской. Клаус опустил глаза и несколько раз моргнул. — Спасибо что подвёз, — сказала она, открывая дверь и выходя в дождь. На этот раз он не прошептал «спокойной ночи».