Переплетённые Судьбы

      Наташа шла по коридорам в сторону лифта, двигаясь скорее уже автоматически, чем осознанно. Лицо её было холодным и не выражало абсолютно ничего, но в глазах читалось боль, смешанная со злостью. По дороге ей встретились лишь несколько недавно заражённых сотрудников Амбреллы и одна слепая тварь, которых шпионка без труда устраняла.       Романофф воспользовалась пистолетам только для того, чтобы пристрелить проворного лизуна, не подвергая себя лишнему риску. Обычных заражённых она просто добивала дубинками. Сейчас её тело работало чисто на инстинктах, выполняя то, к чему её готовила Красная Комната.       Если в остальные моменты Наташа могла испытывать хоть толику сострадания по отношению к жертвам вируса, то сейчас в её глазах осталась лишь пустота. Женщина вновь как будто превратилась в бесчувственную машину убийцу. То была чёрная вдова во всей своей смертоносной красе.       Боль в ноге, хоть и ненавязчиво, но всё же вновь начала постепенно давать о себе знать. Видимо, действие лекарства, выданное напарником, теряло свою эффективность. Но Романофф было наплевать на это. Она продолжала уверенно продвигаться вперёд, стараясь сконцентрироваться только на дороге.       Шпионка знала, что времени у неё совсем немного, и нужно было успеть выбраться отсюда до того, как Леон сровняет это место с землей. В том, что агент даст ей фору, она не сомневалась, но медлить всё равно нельзя.       «Леон…»       Укол в сердце ощущался больнее, чем пробитая насквозь нога. К горлу подступил неопрятный ком, и Наташа сильнее сжала дубинки в руках.       «Останавливаться нельзя.»       Эта ненасытная Амбрелла, ведомая очередным безумцем с манией величия, снова утоляла свою жажду власти, не считаясь с чужими жизнями. Её проклятый вирус унёс тысячи судеб, превратив людей в безликую биомассу, лишённую прошлого и будущего. Корпорация стёрла с лица земли целый город. Хоть и небольшой, но всё же живой город, населённый людьми, которыми воспользовались, словно подопытными крысами. Для Амбреллы они были не больше, чем расходный материал, обречённые с момента заражения. Даже агента, и того, использовали в качестве очередного эксперимента…       Романофф вдруг осознала, что Амбрелла забрала нечто ценное и у неё самой. Вернее, кого-то. Конечно, видеть всех тех заражённых и погибших людей, что встретились ей на пути, было тяжело, но боль от утраты, которую она ощущала сейчас, была иной. Леон успел стать для неё не просто напарником, а кем-то куда более важным, чем просто случайным агентом, с которым её так внезапно свела судьба.       Связь, возникшая между Наташей и Леоном, стала для них обоих неожиданностью. Это было чем-то, что они даже представить себе не могли, особенно в таких обстоятельствах. Кто бы мог подумать, что два профессионала, которых отправили на опасную миссию в зону заражения и которые при первой же встрече пытались прикончить друг друга, в итоге не только станут союзниками, но и смогут разделить такие чувства, которые, казалось бы, уже не надеялись разделить больше ни с кем.              От осознания потери новая волна боли неприятно прошла по телу и тяжело легла на грудь. Если бы только Наташу не сбросили в шахту… Может, они вместе смогли бы тогда отбиться, и сейчас Леон был бы здоров, а значит, мог бы выбраться вместе с ней на поверхность. Тогда он мог бы выжить…       Возможно, с Леоном у неё был бы шанс почувствовать то, чего она так и не смогла по-настоящему испытать ни с кем другим. Они были во многом похожи. Оба носили на себе груз прошлого, оба привыкли к одиночеству и оба пережили многие потери. С Брюсом, как бы они того не хотели, они всегда были вынуждены соблюдать некую дистанцию из-за его недуга. Но с Леоном всё могло быть иначе. Впервые за долгое время у неё мог бы появиться кто-то, с кем она могла бы разделить не только миссию и долг, но и жизнь.       Красная Комната очень многое отняла у Наташи. В какой-то момент она почти что забрала у Романофф саму жизнь. Иначе и не скажешь, ведь все, кто работал на Дрейкова, не были людьми в полном смысле этого слова. Они были не более чем оружием в его руках. Натренированными машинами-убийцами, безликими пешками в играх и интригах, которым не оставили ни выбора, ни права на нормальную жизнь.       А сейчас, когда у неё впервые за долгое время появилась надежда, Амбрелла забрала у неё и этот мимолётный шанс на что-то настоящее. И теперь Кеннеди был обречён на смерть в этом проклятом месте…       Романофф вкладывала всю свою боль в каждый удар дубинкой по заражённым, которые периодически возникали у неё на пути. Она просто не успела прийти на помощь вовремя… Удар расколол череп зомби надвое. Эти потемневшие вены на его руке… Ещё один мертвец упал на пол, испачкав кровью белоснежную стену. Она больше никогда не увидит Леона…              В этот момент перед ней неожиданно возник один из солдат Амбреллы, шатаясь, выйдя из-за угла. Наташа уже схватилась за пистолет, готовая стрелять на поражение, но боец лишь взглянул на неё без какого-либо интереса и, словно находясь в трансе, неуверенной походкой побрёл куда-то дальше по коридору. Только сейчас женщина обратила внимание на то, что он даже уже не держал автомат, а скорее вёз его по земле, вяло цепляясь за ремень. На предплечье отчётливо была видна рваная рана, из которой обильно текла кровь. Сомнений не было. Наёмника явно покусали, и это было лишь вопросом времени, когда он превратиться в очередного зомби.       Не испытывая ни капли сочувствия к солдату, Романофф двинулась дальше. Его судьба была предрешена, и она не собиралась тратить на него ни времени, ни пуль. Всё, что сейчас имело значение, это добраться до выхода. Она, словно в тумане, наконец, дохромала до лифта, который должен будет доставить её на поверхность, где шпионка сможет подать сигнал своим и оставить этот кошмар позади.       «Но он так и останется здесь… Навсегда…»       Двери открылись сразу, как только Наташа нажала на кнопку вызова, словно приглашая её побыстрее покинуть это место. Женщина тяжело шагнула внутрь кабины и прислонилась спиной к задней стенке, смотря на исчезающий за закрывающимися дверьми коридор. Уровень, на котором располагался центр управления, остался позади. Как и её напарник…              Лифт мягко тронулся, начиная плавное движение вверх. Время словно замерло, и подъём на поверхность казался Наташе нескончаемым. Боль в ноге становилась всё более ощутимой, а само тело начинало изнывать от усталости. Но Романофф этого как будто не замечала. Она полностью погрузилась в свои мысли и воспоминания последних событий. Как она попала в Валле Серено, где увидела страшные последствия вируса. Как впервые столкнулась с агентом, который чуть не застрелил её, а впоследствии спас ей жизнь. И как в итоге он решил остаться здесь, чтобы уничтожить вирус не только в лаборатории, но и в нём самом.       Прошло совсем немного времени с момента, как они стояли в этом лифте вместе. Вместе двигались к одной цели и вместе должны были вернуться. Казалось, это было уже вечность назад. А теперь на поверхность вернётся только одна Наташа.       Эти голубые глаза навсегда останутся в её памяти. Как и он сам. Взгляд, в котором смешались решимость и усталость, который говорил ей больше, чем любые слова. Она лишь надеялась, что когда придёт его последний миг, он не будет сильно мучиться.       Наташа уставилась немигающим взглядом куда-то перед собой. Её глаза слегка увлажнились, но она лишь крепче сжала рукоять дубинки, не позволяя своим эмоциям взять верх над собой. По крайней мере, не здесь и не сейчас.       После стольких лет шпионажа, нескончаемых миссий и потерь Наташа думала, что уже привыкла к боли. Но, несмотря на огромный профессиональный опыт, женщина каждый раз испытывала её словно впервые. Особенно, когда страдали близкие ей люди.       Негромкий звук, оповещающий, что лифт приехал, заставил Романофф сфокусировать взгляд и напрячься. Хоть она и успела без затруднений покинуть «улей», но ей вновь предстояло пробраться по больничным коридорам к выходу наружу. Наташа также успела заметить, что предупреждения об эвакуации лаборатории так и не поступало. Не предавая этому большое значение, шпионка решила, что это могло быть связано с помехами в системе, которые она ранее устроила.       Она знала, что агент сделает то, что должен. После встречи с Тираном женщина больше не сомневалась в напарнике. Леон Кеннеди был тем, кто доводит дело до конца, даже если цена за это слишком высока.       Двери разъехались в стороны, и не успела Наташа сделать и шагу, как её внимание тут же было направлено на человека в белом халате, стоящего к ней в пол-оборота. Это была хрупкого вида женщина лет сорока, с очками на глазах и со светлыми волосами, собранными в короткий хвост. Она в большой спешке укладывала что-то в чёрный кейс, лежащей перед ней. Услышав посторонний звук, женщина, вздрогнув, резко обернулась и застыла на месте.       Её глаза, словно в узнавании, слегка расширились, когда она увидела Наташу. Более не медля, учёная сразу же захлопнула чемоданчик и тут же бросилась к выходу из кабинета, одновременно доставая небольшой пистолет из кармана своего халата и прямо на ходу пытаясь попасть в Романофф.       Шпионка вовремя среагировала, успев пригнуться, когда прозвучал одиночный выстрел, создав маленькое отверстие в кабине лифта. Наташа бросилась за учёной, не обращая внимания на всё возрастающую боль в ноге.       Не то, чтобы Романофф был сейчас столь важен очередной сотрудник Амбреллы, но поведение конкретно этой персоны вызвало в Наташе целый ряд подозрений и вопросов. От чуткого взора Наташи не укрылось то, с каким страхом и узнаванием женщина посмотрела на неё. Это явно было не с проста и с этим нужно было разобраться.       Учёная уже взялась было за ручку и хотела открыть дверь, как ей в голову больно прилетела не активированная металлическая дубинка вдовы. Наташа не собиралась её убивать. По крайней мере, не сразу.       Женщина, выронив кейс, тяжело упала на пол, инстинктивно хватаясь за разбитый висок. Подлетевшая Романофф тут же схватила её за волосы и выбила из руки пистолет, а затем оттащила подальше от выхода, чтобы та точно не смогла никуда удрать.       Беглянка начала неумело извиваться и пыталась царапать руку шпионки, но той было абсолютно наплевать на это. Наташа грубо усадила женщину на пол и задрала ей голову так, чтобы видеть её лицо.       Допрос должен быть быстрым. До саморазрушения этого места наверняка уже было совсем недолго.       — Что ты задумала? Что в этом кейсе? — сразу перешла к главному Наташа, крепко держа свою жертву за скальп.       Взгляд учёной мельком скользнул по эмблеме Щ.И.Т.а на плече вдовы, а затем встретился с глазами Романофф. Нервно сглотнув, женщина скривила лицо в нелепой гримасе, пытаясь придать ему больше смелости. Но шпионку не проведёшь этим дешёвым цирком.       — Говори! — рявкнула Наташа, подставляя к лицу учёной лезвие ножа.       — Ничего я тебе не скажу! — выплюнула ей в лицо женщина на безупречном английском, вцепившись пальцами в чужую руку, безжалостно сжимающую её волосы.       — Всё ты мне скажешь, — шпионка тряхнула учёную, — Вопрос лишь в том, как с тобой работать. И ты, видимо, предпочитаешь по-плохому, — и тут вдова вывихнула женщине сразу пару пальцев на руке для наглядности.       Учёная вскрикнула от боли и снова попыталась выкрутиться, но безрезультатно. Задышав чуть чаще, она издала короткий нервный смех, что заставило Наташу немного напрячься.       — Тебе не напугать меня, Наташа Романофф, — глаза женщины заслезились, но взгляда она не отвела.       Шпионка замерла на долю секунды. Как эта женщина могла знать её имя? В этом мире её не должно было существовать, здесь никто не мог помнить Наташу Романофф. Но учёная знала. И это заставило вдову насторожиться.       Времени на размышления не было. Сейчас важнее было выбить всю нужную информацию. Эта стерва обязательно заговорит. Вопрос лишь в том, сколько боли потребуется, чтобы этого добиться.       — Прекрасно. Раз ты меня уже знаешь, то наверняка наслышана о моих методах, — с фальшивой улыбкой ответила Романофф.       В следующую секунду она повалила женщину на пол, придавливая её коленом и крепко хватая за кисть. Совершенно не церемонясь с учёной, шпионка сразу начала поддевать ножом ноготь за ногтем, а затем безжалостно выдирать их. Всё это сопровождалось громкими криками и визгами женщины, которая неистово дёргалась от острой боли и пыталась вырваться из рук чёрной вдовы.       — Чем дольше молчишь, тем больнее будет, — спокойно говорила Наташа, небрежно повертев вырванным ногтем в пальцах прямо перед лицом своей жертвы.       — Нет! — вскричала женщина.       — Ну нет, так нет, — безэмоционально ответила Романофф, хорошо скрывая нарастающее раздражение.       Времени было в обрез, а вытащить информацию было крайне важно до того, как здесь всё взлетит на воздух. Увидев небольшое зеркало, прислонённое у стены, Наташа размахнулась и ударом локтя разбила его на куски, а затем подобрала крупный осколок.       Демонстративно проведя им по лицу женщины и оставив на нём крупный порез, шпионка застыла на секунду, а потом резко вогнала острый кусок прямо под коленную чашечку своей жертвы. Под страшные вопли учёной Наташа начала прокручивать осколок, вонзая его всё глубже в плоть. Запихнув его почти целиком внутрь, она дружески похлопала учёную по колену, от чего та от невыносимой боли ещё сильнее забила руками по полу.       — Прошу! Хватит! — умоляла рыдающая женщина.       — Расскажи мне всё, — настойчиво говорила Наташа, показательно вертя ножом в руках в знак предупреждения следующей пытки.       Женщина всхлипывала, но продолжала молчать. Лицо её искривилось от жуткой боли, а белый лабораторный халат успел окраситься собственной кровью.       — У меня нет на это времени, — сказала Романофф и приставила лезвие к правой груди учёной.       — Новый штамм! — сдавшись, выпалила женщина, давясь слезами, и тем самым остановила новую пытку, — Он в кейсе! Как и другие экземпляры Т-вируса. Я должна была доставить всё это Гидре!       «Гидра? Так вот кто за всем этим стоит. Но как они..?»       Теперь всё встало на свои места. Вопросов о том, как эта зараза могла просочиться в их мир, больше не оставалось. Видимо, каким-то пока неясным способом Гидре удалось не просто уцелеть, но и скрыться от Щ.И.Т.а. Что ж, у Мстителей теперь появится много работы.       — Откуда тебе известно про Гидру? Откуда ты знаешь обо мне? — Романофф вцепилась в неё мёртвой хваткой.       — Они… Они… — всхлипывала женщина, — Они предложили мне возможности, которые даже Амбрелла не была в состоянии дать. Родригес никогда бы не позволил мне подняться. Я бы навсегда осталась лишь его заместителем, таскающим для него пробирки. А потом прилетели они… Гидра показала мне ваш мир… Ваши технологии. Вибраниум… И рассказали о Мстителях… Они сказали, что если я доставлю им вирус и вакцину, то… — без остановки тараторила запыхающаяся учёная, пока её не прервали.       — Вакцина? Есть вакцина от нового штамма? — ухватилась за эту часть монолога Наташа и больно схватила женщину за кожу на груди.       — Она в кейсе… Как и сам вирус. Пожалуйста… Я рассказала вам всё… — вновь зарыдала учёная.       В этот момент в коридорах больницы раздался женский автоматический голос системы оповещения:              — ¡Atención! ¡Todos los empleados deben evacuar el edificio de inmediato! La autodestrucción comenzará en diez minutos. (Внимание! Всем сотрудникам срочно покинуть здание! Самоуничтожение начнётся через десять минут.)              Сердце Наташи забилось быстрее, а по венам начал разливаться адреналин, призывая тело к немедленному действию. Решение было принято в ту же секунду, не оставляя и тени сомнения.       Романофф быстро схватила валяющийся у двери кейс, собираясь проверить содержимое, но даже он был оснащён кодовым замком и сканером для отпечатка. Шпионка, не собираясь терять драгоценные секунды, протянула чемоданчик женщине.       — Вскрывай! Живо! — рявкнула Наташа и угрожающе щёлкнула разрядом на конце своей дубинки.       Учёной не оставалось ничего, кроме как подчиниться. Вздрогнув от треска электричества, она ввела код дрожащими пальцами, размазывая по клавишам кровь, что шла из мест, где раньше были ногти. Затем женщина сразу приложила свой отпечаток к сканеру, и замок щёлкнул.       Наташа тут же развернула кейс к себе и открыла его. Внутри в специальных выемках было несколько запечатанных пробирок с разноцветными колпачками. На всех присутствовал знак биологической опасности. На верхней стороне кейса было ещё пару пробирок и заряженный шприц-пистолет с вакциной, прикреплённый застёжками к защитному слою материала изнутри.       Романофф быстро сгребла все пробирки, к счастью, они были сделаны из прочного материала, и сложила их во внутренний карман на груди. Затем она осторожно вытащила шприц-пистолет с вакциной. Её пальцы сжали рукоять, и она ещё с секунду просто смотрела на него, ощущая, как сердце гулко отзывается в груди.       «Его ещё можно спасти…»       Полностью забыв об учёной и даже не удостоив ту взглядом, Наташа вскочила на ноги и мигом направилась обратно к лифту. Сирена продолжала завывать, призывая всех к эвакуации, но шпионке было плевать. Она должны была попытаться.