Переплетённые Судьбы

      Теперь Наташе казалось, что лифт вдруг назло ей решил ехать слишком медленно. Каждая лишняя секунда, проведённая здесь, могла стать роковой. Женщина, не отрываясь, смотрела на электронное табло в кабине. Первый уровень, второй уровень, третий… Её тело всё напряглось, словно пружина от нетерпения, из-за чего она прикусила губу.       Наконец лифт остановился на нужном этаже. Его двери успели лишь немного приоткрыться, а Романофф уже выскользнула из кабины и ринулась вперёд по знакомым коридорам.       Она старалась не обращать внимание на рану, но нога, словно издеваясь, пульсировала всё сильнее. С каждым шагом боль превращалась в жгучую, ноющую пытку, а бинт под штаниной уже начал пропитываться свежей кровью. Наташа стиснула зубы. Это не имело значения. Она ещё не закончила здесь.       «Ничего. Ещё и не такое терпела.»       На пути снова образовались заражённые. На всех были белые халаты, и ещё двое были одеты в чёрную униформу. Даже удивительно, как быстро, казалось бы, спокойная, а возможно, где-то даже скучная работа в лаборатории могла обернуться настоящим кошмаром, превратившим учёных в собственное оружие. И для этого всего лишь потребовалось нажать пару кнопок на клавиатуре.              Шпионка тут же подняла пистолет, решив теперь орудовать им. Сейчас важно было действовать быстро и убедиться, что дорога расчищена на обратный путь. Сделав несколько точных выстрелов, Наташа перешагнула через упавшие трупы и быстро двинулась дальше.       До центра управления оставалось всего два поворота. Всего лишь два. Но сейчас это расстояние казалось непостижимо длинным, словно коридоры намеренно растягивались, не давая Романофф приблизиться к цели. Время играло против неё, и каждая секунда была на вес золота.       «Хоть бы успела…»              Женщина уже поняла, что этот вирус убивает быстро. Он не давал жертве ни малейшего шанса, превращая человека в ходячего мертвеца. Если не во что-то гораздо хуже… Сколько у напарника оставалось времени? Минуты? Секунды? Эта неизвестность сжимала её грудь сильнее, чем любая физическая боль.              Она очень боялась не успеть. Каждый шаг отзывался резкой болью в раненой ноге, но она не сбавляла темпа. В голове навязчиво начали мелькать жуткие образы мутантов и окровавленных заражённых, гонимых лютым голодом.       «А вдруг там уже не Леон..?»       Наташа сжала челюсти и дважды выстрелила в инфицированного солдата, появившегося в следующем коридоре. Его броня надёжно скрывала уязвимые места, но она целилась без колебаний, уже зная, куда бить. Тревожные мысли попытались захлестнуть её разум, но она резко оборвала их. Она здесь для того, чтобы вытащить агента, а не впадать в пинку.       Романофф отбросила все эмоции, вновь погружаясь в холодный, расчётливый режим, который был привит ей Красной Комнатой. Сейчас она не имела права чувствовать, а только действовать. Никаких сомнений. Никаких тревог. Только миссия. В этот момент Наташа была тем, кем её когда-то создали — бесстрастным оружием, не знающим страха или сожаления.       Из динамиков вновь раздался механический голос:       — ¡Atención! El proceso de autodestrucción del objeto comenzará en ocho minutos. Todos los empleados deben evacuar el edificio de inmediato. (Внимание! Процесс самоуничтожения объекта начнётся через восемь минут. Всем сотрудникам немедленно покинуть здание.)       Оповещение резало слух на фоне воющей сирены и мигающих аварийных лампочек, которые погружали коридоры в зловещее красное освещение. Ни один мускул не дрогнул на лице Романофф. За углом появилась ещё тройка заражённых, которые ломанулись в сторону женщины, издавая нечеловеческие стоны. Шпионка застрелила первых двоих, а последнего с размаху ударила дубинкой по черепу и хотела уже сменить пустую обойму, но та была последней. Но женщина не волновалась на этот счёт. Импровизировать она всегда умела.       Вдруг Наташа ощутила, как стены и пол под её ногами начали слегка вибрировать, словно здание предчувствовало свой конец. Аварийные лампы замигали ещё хаотичнее, заливая коридоры прерывистыми вспышками красного света, прежде чем некоторые из них окончательно погасли, погружая пространство в пугающий полумрак. Улей начинал разрушаться. Здесь уже было небезопасно, и времени оставалось всё меньше.       Остался последний поворот. Всего несколько шагов и Наташа увидит, кто… Или что ждёт её там. Она заранее оценила все возможные сценарии. Её расчёт был холодным и беспристрастным: если она опоздала, если вирус окончательно взял верх, её встретит уже не Леон Кеннеди, а нечто иное. Бывший напарник, которого в таком случае придётся застрелить, или он станет её смертным врагом.       Сейчас у Романофф не было никаких эмоций. Ни страха, ни сожаления. Только цель. Только задание, которое она должна выполнить любой ценой.       Свернув за угол, её взору открылось уже знакомое помещение. На всех панелях центра управления экраны горели красным предупреждением об активации всех систем, а внизу шёл светились крупные цифры, показывая обратный отсчёт времени.       По полу хаотично валялись огнестрельное оружие и нож, принадлежавшие Леону. Чуть дальше, прямо в центре красно-белого символа Амбреллы, неподвижно лежало тело в медицинском халате. Ткань уже полностью пропиталась кровью хозяина, растёкшейся из того, что когда-то было его головой, а теперь превратилось в фарш.       Очевидно, после её ухода Леону пришлось вступить в ещё одну схватку. Всё вокруг говорило о том, что бой был ожесточённым, однако последний противник так и остался лежать там, где пал, прямо в центре зловещего символа Амбреллы, словно ироничное напоминание о конце всего, что здесь происходило.       Наконец глаза Наташи отыскали напарника. Его тело, находясь в полу сидячем положении, привалилось спиной к дальней панели стола. Голова безвольно опустилась на грудь, а руки безжизненно лежали по бокам. Всё в его позе кричало о том, что он больше не борется.              В один рывок шпионка преодолела разделяющее их расстояние и оказалась рядом с неподвижным и не подающим признаки жизни агентом. Романофф похолодела от осознания того, насколько быстро Т-вирус смог сломать даже такого выносливого и крепкого человека как Леон. Всего несколько минут назад он ещё сражался, хоть и держался из последних сил, но всё же держался. А теперь… Теперь перед ней был лишь безжизненный и покалеченный силуэт того, кто ещё недавно стоял с ней бок о бок. Это не просто пугало, это было чудовищно.              Лицо и руки мужчины были испещрены густой сетью потемневших вен, пролегающих под кожей зловещими тёмными линиями. У висков и под глазами запеклись пятна засохшей крови, размазанные по коже в отчаянных попытках стереть с себя последствия вируса. Рядом с его безжизненно разжатой рукой лежал браслет, который Наташа оставила ему ранее. Он всё-таки воспользовался им в последний момент.       — ¡Atención! El proceso de autodestrucción del objeto comenzará en seis minutos. Todos los empleados deben evacuar el edificio de inmediato. (Внимание! Процесс самоуничтожения объекта начнётся через шесть минут. Всем сотрудникам немедленно покинуть здание.) — снова послышалось из системы оповещения, но женщина не обратила на это внимания.       Все её надежды, казалось бы, рухнули в одну секунду. Она не слышала дыхания напарника, и его грудная клетка не поднималась ни на дюйм, но отказывалась принять очевидное. Леон не выглядел живым. Это был уже скорее труп. Оставалось лишь вопросом времени, когда его тело окончательно мутирует и, превратившись в нечто чудовищное, нападёт на шпионку.       Она пыталась спасти его, но не смогла. Теперь пора было уходить, пока у неё ещё была такая возможность.       С тяжёлым сердцем и болью в глазах Наташа опустилась на колени рядом с неподвижным телом Леона. Она знала, что шансов не осталось, но, несмотря на это, протянула руку, чтобы проверить пульс — просто, чтобы убедиться окончательно. Как последняя дань этой ситуации, как последнее подтверждение, которое позволит ей уйти без сожалений… Хотя те уже разъедали её изнутри.       Приложив два пальца на сонную артерию, она так ничего и не почувствовала. Наташа, тяжело вздохнув, хотела уже подняться с колен, как вдруг в последний момент ощутила очень слабый, еле заметный, но всё же толчок под кожей. Это были скорее последние отчаянные удары сердца, которое вот-вот остановится, замерев навсегда.       «Чёрт, он ещё живой!»       Наташа застыла. Её взгляд метнулся к лицу напарника, и на мгновение в груди всё сжалось от шока. Но ступор длился лишь долю секунды, и инстинкты взяли верх. Дальше она действовала как машина. Не теряя больше времени, женщина поднесла шприц-пистолет к шее Леона и вколола его содержимое, впрыскивая вакцину в кровоток.       Отбросив использованный пистолет, Романофф быстро оглянулась вокруг, проверяя, не подкрались ли сюда очередные монстры, но пока всё было тихо. Время было на исходе. Здание вот-вот будет уничтожено вместе со всем, что находилось внутри, а усиливающиеся вибрации наглядно подтверждали это.       Полностью игнорируя уже стреляющую боль в ноге, Наташа схватила бессознательное тело Кеннеди за лямки бронежилета и как можно быстрее потащила его к лифту, стараясь одновременно внимательно всматриваться в дорогу.       Взгляд шпионки упал на валяющийся автомат агента. Недолго думая, она сразу же подобрала его и, вытащив запасной магазин из разгрузки напарника, повесила себе на плечо, решив, что сейчас тишина не столь важна, как скорость и быстрая расчистка пути к отступлению.              На обратном пути вышел лишь один заражённый солдат Амбреллы и, злобно скалясь кровавым ртом, кинулся на людей. Скрипя зубами от боли в ране и тяжести чужого тела, Наташа вздёрнула автомат, выпустив короткую очередь прямо в лицо нападавшему. Труп плашмя упал на пол, образовывая тёмную лужу под собой.       Женщина двинулась дальше, стараясь как можно быстрее обогнуть тела инфицированных, убитых ею раньше. Тащить бессознательного напарника через назойливые препятствия было непростой задачей, особенно с проткнутой насквозь ногой.       В красном свете мигающих ламп показался лифт, уже ставший для Романофф почти родным. В этот момент из другого конца коридора послышались нечеловеческие звуки и режущее слух не то визжание, ни то шипение. Оглянувшись, Наташа заметила, как целых пять лизунов двигалось в их сторону.       — Как же они мне надоели, — прошипела она себе под нос, пытаясь прибавить скорости.       — ¡Atención! El proceso de autodestrucción del objeto comenzará en quatro minutos. Todos los ascensores serán bloqueados en 30 segundos. Todos los empleados deben evacuar el edificio de inmediato. (Внимание! Процесс самоуничтожения объекта начнётся через четыре минуты. Все лифты будут блокированы через 30 секунд. Всем сотрудникам немедленно покинуть здание.) — вновь донеслось до слуха шпионки, словно подгоняя её двигаться быстрее.              «Проклятые протоколы…»       Романофф лишь надеялась, что если и вырубится от потери крови, которая уже полностью пропитал бинт и начинала стекать по ноге, то это будет не раньше, чем она вытащит себя и агента наружу. Лизуны всё приближались, и шпионка начала непрерывно нажимать на кнопку вызова, поддерживая тело напарника здоровым бедром.       Двери лифта, казалось, открывались мучительно долго, но, когда они, наконец, разъехались в стороны, мутанты уже были в нескольких шагах. Их прерывистое дыхание и влажные, неестественные движения выдавали охотничий азарт, заставляя Наташу с силой втащить Леона внутрь, практически забрасывая его за собой, и сразу же ударить по кнопке верхнего этажа. В тот же миг её пальцы уверенно сжали автомат, и она открыла огонь, отчаянно удерживая мутантов на расстоянии. Пули пробивали стены, срывали куски плоти с врагов, но их было слишком много, а расстояние слишком мало.       Двери начали закрываться, и Наташа продолжала стрелять до последнего возможного мгновения. Одному из лизунов, едва не втиснувшись внутрь, почти что удалось цапнуть её за ногу, но тварь вовремя получила очередь прямо в голову. Послышался глухой удар тела о закрывшиеся створки лифта, а затем ощутимый толчок вверх.       Запыхавшаяся Романофф осела на пол рядом телом агента, который всё ещё не подавал признаков жизни. Её лицо скривилось от боли, а на лбу выступили маленькие капельки пота. Кровь всё продолжала течь из раны, пропитывая штанину, из-за чего ткань неприятно липла к коже.       — Хорошая у тебя игрушка, — буркнула Наташа лежащему напарнику, снимая с плеча оружие.       Отцепив ремень от автомата, она быстро перетянула им ногу у основания бедра, пытаясь остановить вновь начавшееся кровотечение. Препарат, выданный ей Леоном, уже окончательно перестало действовать, возвращая женщине весь букет «прекрасных» ощущений от ранения.       Наконец лифт доехал до нужного этажа, и двери открылись как раз в тот момент, когда из спикеров послышалось:       — ¡Atención! ¡Todos los ascensores están bloqueados! El proceso de autodestrucción del objeto comenzará en dos minutos. Todos los empleados deben evacuar el edificio de inmediato. (Внимание! Все лифты заблокированы! Процесс самоуничтожения объекта начнётся через две минуты! Всем сотрудникам немедленно покинуть здание.)       — Пора бы тебе очнуться, Леон, — прохрипела Романофф, снова хватая его за бронежилет и начиная тащить в сторону выхода из кабинета.       Состояние напарника продолжало её беспокоить. Она не знала, сколько времени требовалось на то, чтобы вакцина подействовала. И подействовала ли бы вообще, с учётом того, что шпионка вколола её в чуть ли последний момент. Но времени проверять состояние агента не было, и женщине оставалось лишь надеяться, что введённый препарат действует и не даст Леону превратиться в очередное жуткое чудовище Амбреллы.       Проходя мимо разбитого зеркала, Романофф заметила лишь небольшую лужу крови и валявшийся рядом крупный осколок, который шпионка ранее воткнула в учёную. Самой женщины здесь больше не было. Видимо, той удалось отсюда смыться. Если, конечно, по дороге ею никто не закусил.       «Ну и чёрт с ней. Без вируса Гидре она вряд ли будет не нужна.»       Отпихнув крупные осколки в сторону, Наташа выволокла тело мужчины в коридор, толкнув дверь плечом. Боль в ноге была настолько сильной, что Романофф прикусила себе губу до крови, стараясь не издавать громких стонов.       Отсюда до центрального выхода из больницы оставалось совсем немного, но путь был далёк от безопасного. Коридоры по-прежнему кишели заражёнными, и любое промедление могло стоить им обоим жизни. Наташа знала, что с каждой секундой шансы выбраться уменьшаются.       Словно подтверждая её опасения, из динамиков системы оповещения вновь донёсся механический голос. С помехами, но всё же ясно, он отчеканил последние предупреждения, звучащие теперь почти как смертный приговор:       — ¡Atención! ¡El proceso de autodestrucción del objeto comenzará en un minuto. Todos los empleados deben evacuar el edificio de inmediato. (Внимание! Процесс самоуничтожения объекта начнётся через одну минуту! Всем сотрудникам немедленно покинуть здание.)       Наташа крепче перехватила тело напарника и попыталась прибавить шагу. Приближаясь к одному из кабинетов, она услышала очередные стоны и кряхтение зомби. Задержав дыхание, шпионка попыталась как можно быстрее проскочить мимо открытых дверей, но небольшая группа инфицированных их всё же заметила и сразу пошла на них. Романофф снова схватилась за чужой автомат, зажатый подмышкой, и спустила курок. Раздалось всего два выстрела, уложивших только одного заражённого, а затем глухой щелчок. Патроны закончились.       — Да чтоб вас всех! — раздражённо прорычала женщина, выкидывая уже ставшим бесполезным оружие.       Адреналин зашкаливал, пульс громко стучал в висках, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Глаза Наташи расширились, напряжённо следя за дорогой и не выпуская из виду инфицированных, что пытались догнать их. Тело Леона было тяжёлом, а раненая нога вот-вот могла подогнуться, но шпионка терпела, безжалостно подавляя невыносимую боль и прикладывая все усилия, чтобы ещё быстрее.       В хаосе мрака и беспорядка, охватившего коридоры, Романофф не заметила вовремя сломанную ножку то ли от стула, то ли от медицинской каталки. Споткнувшись, она потеряла равновесие и упала на пол, роняя на себя бессознательного Кеннеди. Она тут же попыталась подняться на ноги, но зомби уже почти нагнали их.       «Нам конец…»       Но тут её взгляд упал на небольшой круглый предмет, валявшийся рядом с грудой разбросанных антисептиков и бинтов. По всей видимости, один из солдат Амбреллы во время сражения или бегства случайно обронил свою гранату.       Наташа мгновенно схватила её и, выдернув чеку, не раздумывая, швырнула как можно дальше за спину мертвецам. Граната улетела немного за угол коридора, а затем громкий хлопок разорвал воздух. Взрывная волна отбросила заражённых, разрывая многих на части, а стены коридора окрасились кровавыми следами.              Наташа ощутила сильную вибрацию и мгновенное давление на грудь, сопровождаемые кратковременной потерей слуха, несмотря на специально открытый рот после броска. Не дожидаясь, пока дым рассеется, Романофф заставила себя подняться, игнорируя головокружение и адскую боль, пульсирующую в раненой ноге. Работая на последних резервах своего тела, она снова схватила Кеннеди, перехватывая его под плечи, и поволокла к выходу, который казался одновременно таким близким и недосягаемым.       Словно насмехаясь над её борьбой, динамики вновь ожили, холодным механическим голосом отсчитывая последние секунды:       — ¡Atención! ¡El proceso de autodestrucción del objeto comenzará en treinta segundos. Todos los empleados deben evacuar el edificio de inmediato. (Внимание! Процесс самоуничтожения объекта начнётся через тридцать секунд! Всем сотрудникам немедленно покинуть здание.)       Выход был уже совсем близко. Его стеклянные двери даже можно было разглядеть в конце коридора. Наташа не сдавалась, всё продолжая активно двигаться и из последних сил тащить Леона за собой под отборную русскую брань, которую говорила себе под нос. Теперь всё остальное перестало иметь значение. Она не заботилась о тишине и не высматривала угроз. Её взгляд был устремлён только на выход. Если мутанты появятся вновь, то и пусть. Времени разбираться с ними больше не оставалось.       — ¡Atención! ¡El proceso de autodestrucción del objeto comenzará en diez segundos. Nueve… Ocho… (Внимание! Процесс самоуничтожения объекта начнётся через десять секунд! Девять… Восемь…) — не унимался динамик.       Здание начало не на шутку трясти. Вибрация нарастала, и с глухим треском начали рушиться части потолка. Пыль и обломки сыпались сверху, заставляя Романофф инстинктивно пригибаться, но она не замедлялась ни на секунду.              Входная дверь уже была всего в нескольких шагах. Воздух был пропитан гарью, металлом и чем-то ещё, неприятно жгущим горло. Но шпионка игнорировала всё это. Главное было успеть выбраться…       — Cinco... Cuatro... Tres... (Пять… Четыре… Три…) — всё ещё было слышно во всем этом хаосе.       Наконец-то добравшись до дверей и толкнув их спиной наружу, Наташа тяжело перевалила через порог главного входа, и прохладный свежий воздух обдал её лицо. Ноги женщины начали подкашиваться, а дыхание сбивалось, но инстинкт выживания гнал её вперёд.              Сделав последний отчаянный рывок, Романофф потеряла равновесие и вместе с телом напарника неуклюже завалилась вниз с пригорка, на котором стоял госпиталь. Даже сейчас её инстинкты работали безошибочно.              Наташа успела положить свою руку на затылок мужчине, чтобы не дать ему разбить голову о каменистую почву. Их тела жёстко приземлились на землю, оставляя на коже ушибы и синяки.       — Dos… Uno… (Два… Один…) — послышалось изнутри здания.       В последнюю секунду шпионка успела схватить полицейский щит, который, к их большой удаче, валялся рядом. Перекатившись на бок, Наташа всем телом прижалась сбоку к телу Леона и накрыла их обоих единственным, что могло их спасти от обломков.       Ударная волна обрушилась на них с оглушающей силой. Вспышка ослепила небо, и госпиталь содрогнулся в агонии, выбрасывая в воздух клубы огня, стекла и бетонные обломки, прежде чем полностью провалиться под землю. Шквал осколков и обломки кирпичей обрушился сверху, но Наташа крепко держала щит, не позволяя им достать их.       Грохот взрыва постепенно затих, сменяясь дождём из пепла, оседающей пыли и клубами дыма. Романофф, лёжа головой на грудной клетке напарника, услышала чёткий удар сердца.