Переплетённые Судьбы

      Леона вели через запутанный лабиринт больничных коридоров. Двое солдат крепко удерживали его за локти, а металл от наручников всё больнее впивался в кожу, не давая ни малейшего шанса на побег. Сзади шёл замыкающий, держа автомат наготове. Холодное дуло упиралось агенту в спину, недвусмысленно напоминая, чем закончится любая попытка вырваться.              Кеннеди с ненавистью прожигал взглядом дыру в спине командира, который быстро шагал перед ним. Ещё двое солдат шли в самом начале всей процессии и расчищали путь, если перед ними возникали очередные заражённые. Агент надеялся на появление лизунов или большой толпы зомби, которые отвлекли бы внимание солдат, и тогда он смог бы освободиться, прикончив этих убийц. Но, к его сожалению, наёмники умело и быстро расправлялись со всеми инфицированными, не позволяя тем даже приблизиться.              Застрелив последних заражённых, они повернули за угол, где, судя по надписи на маленькой табличке, располагался кабинет главного врача. Не считая потайного входа в морге, это была единственная дверь во всей больнице, к которой требовался пароль или специальный магнитный ключ. Один из солдат быстро провёл карточкой по сканеру, и у замка загорелась зелёная лампочка. Толкнув дверь, боец отступил в сторону, пропуская вперёд своего командира и товарищей, ведущих пленника.              Здесь на удивление было светло и опрятно, словно кто-то всё это время следил за порядком. Лампочки на потолке светились ровным белым светом без единого мерцания. Стены были покрыты светло-серой краской, которая создавала странный контраст с хаосом и грязью за пределами этого кабинета. Вдоль стен стояли шкафы с папками и закрытые стеклянные витрины с медицинскими инструментами. В центре комнаты находился массивный стол, уставленный бумагами, монитором и несколькими папками, словно здесь до последнего велась работа.              Леон слегка прищурил глаза, отвыкшие от яркого света после долгих прогулок по мрачным улицам и коридорам. Солдаты резко подтолкнули мужчину вперёд, но его тело, вопреки ожиданиям, напряглось и будто отказалось подчиняться. Он почувствовал, как ноги протестующе застопорились на месте, заставляя бойцов сильнее дёрнуть его за локти.              — ¡Avanza! ¿O quieres terminar igual que tu perra pelirroja? Los muertos de abajo seguramente ya la destriparon por completo, (Пошёл! Или хочешь кончить так же, как твоя рыжая сучка? Мертвецы внизу уже наверняка выпотрошили её как следует) — послышался злорадный голос солдата с разрезанным поперёк лицом. Последнее он сказал с невероятным наслаждением.              Услышав эти слова, Кеннеди зарычал и изо всех сил рванулся в сторону изуродованного бойца. Ему было плевать, что на руках были наручники. Леон готов был хоть зубами разорвать этого ублюдка, лишь бы стереть эту отвратительную ухмылку с его физиономии.              Чтобы сдержать буйного пленника, один из солдат вновь нанёс ему удар под дых, выбив воздух из лёгких. Холодное дуло сильнее надавило на поясницу, словно давая последнее предупреждение. Наёмник с разрезанным лицом лишь довольно хмыкнул и повернулся в сторону кабинета.              Кеннеди грубо впихнули внутрь помещения, до боли продолжая удерживать и тыкать в него автоматом. Главарь наёмников, не обращая никакого внимания на разъярённого агента, подошёл к столу, на котором стоял на первый взгляд не самый новый компьютер, и нажал на несколько кнопок на клавиатуре.              В следующий момент громадный шкаф с личными делами пациентов, как и стальная дверь за ним, с негромким скрежетом отъехал в сторону, демонстрируя потайной широкий лифт. Вход в «улей» был открыт.       «Так вот где вы, гады, прячетесь».       Леона бесцеремонно затолкнули внутрь металлической кабины, достаточно просторной, чтобы вместить всех солдат сразу. Двери медленно закрылись с мягким шипением. Лифт тронулся вниз, окружив их лёгким вибрированием. В кабине царила тяжёлая тишина. Никто из наёмников не произнёс ни слова. Они стояли молча, с ледяным равнодушием, будто заранее знали, что их миссия подходит к успешному завершению. Даже взгляды не были направлены на пленника. Для них он был уже как часть груза, от которого вскоре избавятся.       Спуск оказался дольше, чем Кеннеди ожидал. Похоже, лаборатория корпорации располагалась куда глубже, чем он предполагал. Чем дольше длилась поездка, тем сильнее внутри нарастало напряжение. Вибрация лифта отдавалась глухим эхом по стенам, будто напоминая о том, что обратного пути уже нет.              Наконец лифт остановился с тихим звуком. Двери медленно разъехались в стороны, открывая вид на безупречно белоснежные коридоры, залитые ярким светом ламп. Ослепительно чистые стены резко контрастировали со мраком и хаосом верхних этажей. Солдаты грубо толкнули Леона вперёд, вынуждая идти дальше.              Вот они и подошли к самому сердцу логова Амбреллы. Хоть в планы Леона и не входило явиться сюда в роли пленника, он всё же не испытывал тревоги или страха. Ему не однократно удавалось выбираться из подобных передряг.       Они остановились у массивной двери с гладкой поверхностью. Командир спокойно подошёл к сканеру и приложил палец. С тихим щелчком замок разблокировался, и навороченная дверь медленно поднялась вверх, скрываясь в потолке.              Внутри помещение выглядело как обычный рабочий кабинет: строгая обстановка, деревянный стол чёрного цвета, пара стульев и стандартные шкафы с бумагами. Однако взгляд Леона сразу зацепился за другую дверь, находящуюся у стены, рядом с крупным прямоугольным зеркалом.              «Ну а вот, судя по всему, и «пыточная».              Кеннеди сразу же определил, что скрывается за зеркалом. Это был смотровой экран, через который наблюдали за каждым вздохом жертвы.       Дальняя дверь вдруг открылась, и из неё показался невысокий мужчина латиноамериканского происхождения средних лет. На нём был белый лабораторный халат и толстые медицинские перчатки, которые тот уже снимал. На удивление, внешне он выглядел вполне приятно. Можно было даже подумать, что он обычный педиатр.              Но стоило встретиться с ним взглядом, как это впечатление разрушалось до основания. В его глазах не было ни тепла, ни сострадания. Лишь холодный, бездушный расчёт и неумолимая жестокость.       — Кого я вижу, — заговорил мужчина бархатистым голосом на превосходном английском с лёгким испанским акцентом, не обращая внимания на солдат — Неужто к нам пожаловал Леон Скотт Кеннеди собственной персоной, — на его губах появилась недобрая ухмылка.       — Разве виделись раньше? Странно. Я бы запомнил такую мерзкую рожу, — с пренебрежением ответил Леон, сверля взглядом человека в халате.              — Ваша репутация бежит впереди вас. Я лишь собирал информацию, которую всегда можно использовать в будущем, — не обращая внимания на оскорбление, спокойно ответил латиноамериканец.              — Значит, это ты решил в этот раз нагадить на коврик правительству? — решил уже не церемониться Леон.       — Да. Это точно он, — холодно усмехнулся мужчина самому себе, как бы подтверждая личность пленника.       Агент молча наблюдал за тем, как этот тип, не торопясь, подошёл к столу и взял с него планшет, аккуратно лежавший рядом с кучей бумаг и фотографиями жутких мутаций. Учёный быстро тыкал в экран, пытаясь найти нужную запись.       — Мне очень жаль, сеньор Кеннеди, что вы пожаловали сюда один. По правде говоря, я надеялся познакомиться и с вашей подругой, имя которой, к сожалению, мне не известно. Что очень странно, ведь я знаю о личностях многих из вашей американской шайки спасителей. А тут возникло новое лицо. Значит, ваше правительство ещё сохранило способность скрывать хоть каких-то своих агентов, — не смотря на пленника, говорил латиноамериканец, — Впрочем не важно. Экземпляр в любом случае упущен. А жаль. У неё явно был большой потенциал, — он немного развернул планшет так, чтобы было видно отображение на экране.       Леон гневно сжал челюсти, слыша, как учёный говорит о Наташе, словно та была подопытной крысой, и видя, как он демонстративно просматривает старые записи с камер видео наблюдений. Вот они оба входят в больницу. Тут они вместе стреляют в зомби. А вот уже и солдаты подоспели…       — Какая трагедия, — безэмоционально сказала латиноамериканец, нажав куда-то, и полностью развернул экран лицом к Кеннеди.       Леон не хотел смотреть, но взгляд сам опустился на видеозапись. Изображение, по краям которого были видны листья больничного цветка, было нечётким и снималось откуда-то издалека. Видимо, это ещё одна камера, которую они не заметили. Он вновь видел отбивающуюся из последних сил раненую Наташу… И солдаты Амбреллы, которые выталкивают её в глубокую шахту с заражёнными… Дальше запись начинает прерываться. Судя по всему, и эту камеру ненароком повредили во время перестрелки.       Ярость и боль полностью затмили всё сознание Леона. Он резко дёрнулся в попытке вырваться и уничтожить этого мерзавца в белом халате. Но солдаты вовремя смогли удержать Кеннеди, успев уже привыкнуть к буйности пленного. Тот, не оставляя безуспешных попыток освободиться, продолжал вырываться, стараясь сбросить с себя чужие руки. Один из солдат, недолго думая, скинул автомат с плеча и с размаху ударил прикладом Леона в область печени. Агент издал сдавленный хрип и согнулся, пытаясь сделать вдох. Однако учёный даже не обратил на это внимания. Его пальцы неторопливо скользили по экрану планшета, словно ничего не происходило вокруг.       — Какое расточительство. Ваша дорогая спутница отлично бы вписалась в наш новый проект. Но ничего. Вы один тоже подойдёте, — Как ни в чём не бывало продолжал мужчина, словно на него не пытались только что напасть.       — ¡Al sillón con él! (В кресло его), — холодно скомандовал учёный, указав рукой на дверь в дальнем углу кабинета.       Подчиняясь приказу, солдаты, не обращая внимания на яростное сопротивление пленника, с силой потащили Леона в сторону двери. Она медленно открылась, обнажая небольшую стерильную комнату. В центре комнаты возвышалось злополучное кресло, чем-то напоминающее стоматологическое, но с ремнями, которые явно предназначались не для комфорта. Рядом стоял небольшой металлический столик для медицинских инструментов.              Кеннеди снова попытался вырваться, когда его начали освобождать от наручников, чтобы приковать уже на кресле, но один из солдат быстро всадил кулак ему в лицо. Голова Леона дёрнулась назад, а во рту опять появился металлический привкус крови.              Втроём они грубо усадили слегка оглушённого пленника, впечатывая того спиной в кресло, и слаженными движениями надёжно зафиксировали его руки, ноги и плечи ремнями. Натяжение было таким сильным, что кожа неприятно натянулась под застёжками, словно подчёркивая полную беспомощность. Комната замерла в напряжённой тишине, пока учёный неторопливо проследовал в комнату, неотрывно пролистывая какие-то формулы на экране.       Солдаты проверили ремни, убедившись, что всё закреплено надёжно, и только после этого один за другим покинули помещение, оставив Кеннеди одного наедине с его мучителем. Дверь закрылась с коротким щелчком, словно подтверждающим, что он оказался в реальной ловушке.       — Ах да. Совсем забыл представиться. Меня зовут Мигель Родригес. Я главный вирусолог этой лаборатории. И сегодня вам выпала честь, мистер Кеннеди, принять участие в моём эксперименте по созданию нового уникального штамма, — произнёс Мигель, повернувшись к Леону с ледяной улыбкой на лице.

***

      В одном из больничных холлов, где ещё недавно произошла перестрелка, разносились далёкие гортанные звуки, словно оголодавшие звери пытались достать свежую дичь, постоянно ускользающую от них. Заражённые, что находились на дне шахты лифта, уже какое-то время продолжали неистово тянуться руками вверх, агрессивно клацая челюстями. Несколько свежих капель крови, падающих сверху на их лица, сводили зомби с ума.              Слыша навязчивое кряхтение и рычание, висящая вниз головой Романофф постепенно начала приходить в сознание. Во время падения она успела активировать цепляющий трос в своём ремне, который и спас ей жизнь, не дав упасть на самое дно шахты. Летя вниз, Наташе не повезло приложиться виском обо что-то твёрдое, из-за чего она вырубилась на какое-то время. Перед тем, как сознание угасло, шпионка успела подумать лишь о том, что её напарник остался один против зажавших их солдат.              В памяти всплыло лицо Леона. Его голубые глаза, уставившиеся на неё в безмолвном отчаянии и страхе. Не за себя. За неё. А затем Наташу просто столкнули вниз, думая, что она разбилась или была разорвана заражёнными.              До слуха уже более чётко донеслись рычание и нечленораздельные звуки мертвецов. Романофф инстинктивно шевельнула пальцами и нахмурилась, почувствовав тупую боль в виске. В голове неожиданно промелькнуло воспоминание из далёкого прошлого:              «Боль делает тебя сильнее…»              Слова Милены, вдруг вспомнившиеся сейчас, заставили женщину резко открыть глаза. Тут же её взору предстали инфицированные, видневшиеся в свете болтающегося на руке фонарика и изо всех сил тянущиеся к висящей на тросе шпионке. Волна адреналина резко прошла по телу, и Наташа, дёрнувшись, схватилась за трос, быстро пытаясь сориентироваться в пространстве.              Наконец до неё дошло, что она запуталась в собственном снаряжении, вися вверх тормашками всего в паре метрах над мертвецами, которые продолжали рычать и кряхтеть, пуская кровавые слюни. Ещё одна красная капля скатилась с женского виска и упала прямо на губы одного из зомби. Тот жадно начал слизывать свежую кровь, высовывая наружу отвратительный почерневший язык.       — Чёрт! — прошипела Наташа, встретившись с мутными глазами одного из заражённых, и окончательно прийдя в себя.       Романофф, пыхтя, пыталась распутать трос и освободить застрявшие ноги. Наконец ей удалось это сделать и принять нормальное положение. Боль в ноге хоть и не так сильно, но снова начала ощущаться, а на перевязке, наложенной ранее Леоном, проступила кровь. Удар прикладом по ране не прошёл бесследно, но препарат, выданный агентом, всё ещё оказывал свое действие, позволяя действовать дальше.       Вытерев кровь с виска, Наташа слегка подёргала трос и нажала на кнопку подъёма, но ничего не произошло. Механизм явно вышел из строя. Придётся карабкаться самой. Женщина глубоко вдохнула, раскачала своё тело и вытянулась, подцепив болтающиеся тросы от лифта здоровой ногой, притянув их к себе.              — Извините, ребята, но ужина вам не видать, — сказала Наташа инфицированным внизу и начала подъём.       Пока она ползла, в голове пронеслись последние события. Напарники вместе добрались до больницы и начали искать вход в лабораторию. В какой-то момент появились наёмники Амбреллы, из-за которых началась бойня, где впоследствии шпионку и столкнули в шахту.              Романофф вдруг ощутила сильное беспокойство и холодок, пробежавший по спине. Она насторожилась, осознав, что сверху больше не доносилось ни единого звука выстрелов или какого либо шума, и начала ползти быстрее, задрав голову и смотря на приближающийся этаж.               «Его же могли застрелить…»       Уже успев изучить методы Кеннеди, женщина была уверена, что он не сдастся без боя и если нужно, то попрёт напролом, даже сквозь ряды солдат. А значит, у бойцов могло уже не быть другого выхода, кроме как устранить агента…       Сосредоточившись на подъёме, Наташа выкинула из головы кровавые картины с расстрелянным напарником. Для начала нужно было выбраться из этой проклятой шахты и не забывать про осторожность. Наёмники Амбреллы, скорее всего, решили, что она мертва. Ещё бы! Упасть с такой высоты, да ещё и в кучу зомби. Шансы выжить явно были не высоки.       Но шпионке это было только на руку. Никто из этих мерзавцев не будет ожидать её прихода в лабораторию. Это было её преимуществом.       Романофф, наконец, подползла к тому самому этажу, с которого её столкнули. Она замерла на мгновение, повиснув на тросах чуть ниже пола, и прислушалась к звукам снаружи. Всё было тихо, если не считать слабого стона, доносящегося оттуда.       Автоматически потянувшись за пистолетом и не найдя его, Наташа вспомнила, что её пушку выбили из рук во время драки с наёмниками. Пошарив рукой за спиной, женщина нащупала вторую дубинку и, удлинив оружие, незаметно заглянула в раскрытые двери лифта.              На полу валялись пара фонариков, обронённые солдатами во время перестрелки. В их свете можно было хорошо рассмотреть следы недавней бойни: стены, всюду продырявленные пулями, уничтоженная стойка и ещё свежие следы крови. Здесь же лежало несколько распростёртых тел в чёрной униформе, тех, кого Леон и Наташа успели устранить. На удивление, заражённых нигде не было видно, но слабый стон откуда-то всё равно доносился.              Переведя взгляд на лежащего рядом с каталкой наёмника и присмотревшись повнимательнее, шпионка заметила, как его грудная клетка еле заметно поднимается и опускается. Это был тот самый солдат, которому она всадила свой компактный ножик ему меж позвонков. Вероятно, товарищи этого несчастного решили, что тот мёртв, или же просто бросили его здесь, не собираясь возиться с калекой.       Недалеко от раненого Наташа увидела лежавший на полу автомат Леона. Самого тела агента нигде не было видно, что позволило Наташе выдохнуть чуть свободнее.              «Значит ты ещё жив».              Сердце женщины забилось чуть быстрее, горящее надеждой увидеть своего напарника живым. Раз Кеннеди здесь не было, то, скорее всего, его увели уцелевшие солдаты. Вряд ли бы они стали забирать с собой мёртвое тело незнакомца. Эти выродки даже своего товарища не удосужились забрать.       Ещё раз осмотрев холл, Романофф подползла чуть выше и, качнувшись вперёд, спрыгнула, бесшумно приземлившись на пол. Перерезав уже не нужный трос, она сразу же нашла свой пистолет, валяющийся у стены, и подобрала потерянную ранее дубинку, полностью восстановив своё вооружение. Услышав негромкое звяканье, парализованный боец резко выдохнул и вновь застонал.              — Por favor… (Пожалуйста…) — жалобно протянул он.       Наташа переступила через один из трупов и подошла к раненому, присев рядом с ним на корточки. Солдат перевёл взгляд на женщину, и его глаза округлились от страха и удивления. Он нервно сглотнул, скривив лицо в гримасе полного отчаяния от безысходности своего положения.              — Просто… Сделай это быстро, — выдохнул наёмник на ломаном английском.              Романофф безэмоционально смотрела на лежавшего перед ней бойца, словно обдумывая что-то. Она мимолётно взглянула на пустые коридоры, в которых на первый взгляд было тихо. Но шпионка прекрасно понимала, что это лишь вопрос времени, когда сюда забредёт какая-нибудь прожорливая тварь.              — Я закончу твои страдания. Быстро, что ты даже не почувствуешь. Но сначала скажи мне, где вход в лабораторию? — женщина впилась немигающим взглядом в лицо солдата.              Наёмник скривился ещё сильнее, даже сейчас не желая делиться секретной информацией о корпорации. Он с вызовом посмотрел на Наташу, не говоря ей ни слова.              — В таком случае я пойду дальше и всё равно отыщу этот чёртов вход. А вот ты останешься здесь и будешь ждать, пока тобой кто-нибудь не закусит. Выбирай: либо ты говоришь мне всё, что нужно, а затем безболезненно отойдёшь на тот свет, либо дождёшься зомби, которых вы так успешно здесь расплодили, — жёстко отчеканила шпионка, не собираясь долго возиться с наёмником.       Парализованный мужчина вновь издал болезненный стон, отвернувшись от вдовы и смотря в потолок. Быть заживо съеденным мертвецами ему явно не хотелось.       — В кабинете главного врача… Вход там, — наконец выдавил из себя солдат, не смотря на женщину.              — Как туда попасть? — продолжала Романофф.              — Ключ в моём кармане. И план здания с паролями найдёшь в наручном компьютере, — уже легче выговорил он, желая быстрее покончить со всем.              Наташа быстро проверила карманы и вынула из одного из них магнитную карточку с эмблемой Амбреллы. Подняв безвольную руку бойца, она вытащила из крепежа небольшой экран, сразу включив его. Устройство было защищено паролем. Шпионка приложила палец солдата к высветившемуся отпечатку, разблокировав устройство и проверив содержимое.              Удостоверившись, что наёмник сказал ей правду, она достала свою дубинку из-за пояса. Мужчина, глубоко и часто дыша, плотно сжал губы, ожидая удара.              — Спасибо за сотрудничество, — негромко произнесла Наташа, наклонившись ближе к уху бойца.              Тот даже не успел ничего понять. Вдова тут же ткнула концом дубинки прямо в висок солдату. Раздался треск электрического разряда, и тело раненого коротко содрогнулось, а затем полностью расслабилось.              Романофф сдержала своё обещание. Наёмник был устранён быстро и без боли.       Она не испытывала печали или угрызений совести. Каждый человек делает свой выбор, и этот несчастный выбрал работать на корпорацию, породившую, а затем выпустившую страшный вирус в массы. Не говоря уже о том, что, будучи парализованным в таких обстоятельствах, он всё равно бы не выжил.              Не забыв снять с мертвеца рацию и поднявшись на ноги, женщина подошла к стойке и подобрала автомат агента, рядом с которым обнаружились его пистолет, несколько обойм и армейский нож. Наташа, повесив оружие себе за плечо и распихав остальное по карманам, решила взять с собой весь арсенал напарника.              «Верну ему при встрече».       Романофф взглянула на неярко светящийся экран, просматривая путь до нужного кабинета. Ей предстояло пройти через всё отделение в другое больничное крыло. Оставалось надеяться, что по пути не возникнет очередная толпа заражённых или ещё каких тварей. Если этого избежать не удастся, шпионке придётся действовать методами Леона и воспользоваться автоматом, что было нежелательно. Наташа предпочитала держать свою «кончину» как важный козырь. Лишний шум мог разрушить эффект внезапности и раскрыть её присутствие раньше времени.              К счастью, по дороге к кабинету инфицированных было немого, и их можно было без лишнего шума убрать ударом дубинки. В коридорах и других комнатах до этого уже валялись тела зомби. У всех были прострелены головы, что свидетельствовало о недавней зачистки пути. Солдаты Амбреллы уже явно поработали здесь.              Наташа также не забывала и про камеры видеонаблюдения, по которым их обнаружила корпорация. Женщина, вычислив, в каких местах те были спрятаны, умело отстреливала их и быстро двигалась дальше.              Оказавшись перед закрытой дверью кабинета, Романофф сначала приложила к ней ухо, прислушиваясь к тому, что происходит внутри. Не услышав никаких звуков, она достала карточку и приложила её к небольшой панели. Раздалось небольшое пиканье, и шпонка осторожно покрутила дверную ручку, заглядывая в комнату.              Перед тем, как войти, Наташа подняла пистолет и выстрелили в ещё одну камеру, висящую прямо над столом. Наконец, благополучно очутившись в нужном кабинете, женщина быстро осмотрелась, удостоверившись, что ничего не упустила.              Вход в лабораторию был спрятан где-то здесь. Вновь подняв экран к глазам, Романофф прошлась по всем доступным кодам и нашла тот, что нужно было вбить в компьютер, при этом не включая его. Она ввела указанную комбинацию и увидела, как большой шкаф с документами отъехал в сторону, обнажая двери лифта.              «А фантазия у них действительно страдает».              Наташа не торопилась сразу спускаться вниз. Она решила, что будет не лишним взломать сам компьютер и посмотреть его содержимое. Включив системный блок и оживив монитор, которые казались устаревшими лишь с виду, шпионке успешно удалось обойти защитный код и начать поиски полезной информации. И такой тут имелось предостаточно.              В отличие от данных в наручном устройстве, взятом у солдата, здесь нашлась и полная планировка лаборатории, спрятанная в закрытой папке. Пароль был действительно сложным. Даже ей пришлось попотеть. Система была настроена так, чтобы при малейшей ошибке всё содержимое автоматически стиралось. Но Наташа не зря была профессионалом, владевшим технологиями, о которых здесь не имели никакого представления. Если бы не её навыки и опыт, взлом оказался бы невозможен.              Увидев планировку, Романофф невольно приподняла брови от удивления. Лаборатория была огромной и действительно напоминала подземный улей. Всё, как описывал Леон. Оценив внутренние системы безопасности, шпионка поняла, что просто так она не сможет проникнуть в самое сердце комплекса и вызволить своего напарника.              Нужно было вывести систему из строя или отвлечь солдат, охранявших лабораторию. Быстро перебирая возможные варианты, Наташа вдруг наткнулась на одну идею. Закрыв папку с планировкой, она стремительно застучала пальцами по клавиатуре, вводя зловредный код.              Получилось. Доступ к одному из отсеков комплекса был получен. Романофф понимала, что её действия создавали риск и для неё, и для Леона, но других вариантов просто не оставалось. Её взгляд остановился на кнопке «открыть». На мгновение задержав дыхание, Наташа нажала её, высвобождая результаты экспериментов Амбреллы из капсул. Холодная дрожь пробежала по коже, когда датчики на экране загорелись красным, сигнализируя о сбое. Она знала, что хаос вот-вот начнётся.              Чтобы усложнить задачу, Наташа предусмотрительно заблокировала возможность устранить угрозу или повторно изолировать мутантов. Система была намеренно заперта в состоянии постоянного сбоя.

***

      Сидя, прикованный к креслу, Леон раздражённо наблюдал за Мигелем, ходившим по помещению и готовя какие-то пробирки с неизвестным содержимым. Как бы агент ни старался высвободить хотя бы одну конечность, у него ничего не выходило. Ремни были разработаны таким образом, чтобы удерживать даже тех, кто физически сильнее обычного человека. Каждая застёжка врезалась в кожу, подчёркивая их надёжность и подавляя любые попытки вырваться.       «Вот ублюдок!»       Кеннеди готов уже был зарычать от безысходности своего положения, но сдерживался, не собираясь демонстрировать свою уязвимость. Сейчас ему ничего не оставалось, кроме как слушать этот непрекращающийся монолог вирусолога, который даже не взглянул на пленника, будучи сосредоточенным на своих пробирках.       — Обычные люди, конечно, тоже хороши для некоторых экспериментов, но они не достаточно сильны для нашего нового штамма, — говорил Мигель, взбалтывая содержимое одной из склянок.              Леона уже начинало тошнить от этого типа. Каждое слово вирусолога звучало с такой самодовольной интонацией, что казалось, воздух в помещении становился ещё тяжелее. Агент напряжённо следил за его движениями, надеясь, что этот нелюдь в белом халате подойдёт ближе. Тогда у него появится хоть крохотный шанс хотя бы сломать этому гаду нос.       — С-вирус слишком мощный для них, — всё также спокойно продолжал Родригес. — Их тела недостаточно сильны, чтобы принять его. При попытке введения подопытные начинали буквально плавиться всего через несколько минут после проникновения вируса в клетки. Их ткани и внутренние органы разрушались прямо на глазах, превращаясь в кисель. Мои ассистенты уже малость замучились убирать тот «беспорядок», который от них оставался, — Он натянул новые медицинские перчатки.       Этот рассказ хорошо объяснял, что это была за вонючая жижеобразная гадость, которую Кеннеди уже встречал на улицах и в больнице. А вернее, не гадость, а то, что осталось от живого человека…       Леон презрительно посмотрел на Родригеса, прожигая его взглядом. Этот мерзавец давно переступил всяческие границы. Было очевидно, что для него человеческая жизнь не стоила ровным счётом ничего. Родригез превратил Валле Серено в свою личную лабораторную площадку, где люди были лишь расходным материалом для его жутких экспериментов.              Кеннеди уже понял, что его ждёт, но не испытывал никакого страха. Отправляясь на такие задания, любой агент всегда должен быть готов к худшему. Даже к тому, что его тело может стать частью очередного извращённого опыта.              На секунду Леон даже испытал горькое облегчение при мысли, что Наташе удалось избежать этой участи. Лучше разбиться насмерть, чем стать мутантом или расплавиться заживо, превратившись в жидкую массу, оставшуюся от человека.       — Другое дело вы. Я давно о вас наслышан, — Мигель встал перед Леоном, но всё ещё недостаточно близко для удара, — Какая ирония. Знаменитый сеньор Кеннеди, так рьяно защищающий мир от биологического оружия и катастроф, скоро сам станет орудием в наших руках, — Губы вирусолога слегка были подняты в холодной ухмылке.       — С чего ты взял, что твоя дрянь не расплавит меня также, как и других твоих подопытных? — ледяным тоном спросил Леон.       — Ваше тело обладает куда большей выносливостью по сравнению с обычным человеком. Прибавьте к этому ещё ваши два предыдущих заражения вирусом в Эль-Пуэбло и на Алькатрасе. Ваш организм уже достаточно закалён, чтобы успешно принять новый штамм, что делает вас идеальным кандидатом, — Мигель уже приготовил полный шприц и положил его на салфетку на металлическом столике, что был рядом с креслом.              «Откуда этот гад всё это знает?»              Учёный взял планшет и, окинув пленника взглядом, быстро что-то записал на устройстве. Кеннеди уставился на опасный шприц, приготовленный для него, пустым взглядом. Он снова напряг руки, пытаясь сделать хоть что-то, но все усилия были бесполезны.              — Как, чёрт возьми, Амбрелле вообще удалось уцелеть? Она же была разрушена. Даже ваш трюк с Нео Амбреллой провалился, — Леон перевёл гневный взгляд на Родригеса.              — Вы ведь должны понимать, сеньор Кеннеди, что такие корпорации, как Амбрелла, не исчезают так просто, — усмехнулся Мигель, не отрываясь от экрана, — Нам пришлось сделать вид, что компания была раздавлена во избежание международного внимания. Я бы назвал это стратегическим отступлением. Лично для меня это стало воистину прекрасной возможностью реализовать свои собственные проекты касаемо Т-вируса. Ведь после краха центрального офиса Амбреллы остальные скрытые филиалы, созданные ещё до инцидента в Раккун-Сити, получили полную независимость. Теперь нет ни Спенсера, ни Вескера, ни их ограничений. Теперь же я полностью возглавляю лабораторию, и скоро я приведу весь этот хаос к совершенству, которое станет новым началом для всего человечества, — последнее он сказал с явным высокомерием.              — Так вот, значит, в чём дело, — хмыкнул Леон, — На тебя попросту не обращали внимания. А теперь, когда нет строгих больших начальников, можно творить всё, что вздумается. Корона, часом не давит? — Кеннеди не скрывал сарказма, срезая напыщенные речи вирусолога своей язвительной репликой.              Родригес посмотрел на своего подопытного, и его глаза еле заметно сузились. Видимо, такие слова всё же слегка задели самолюбие эгоцентричного учёного маньяка. Он мягко отложил планшет в сторону и спокойно приблизился к креслу.              — Видимо, вы не воспринимаете мои слова в серьёз. Что ж, действительно. Вы человек действия. Значит пора продемонстрировать вам всё на деле, — лицо Мигеля озарила доброжелательная улыбка, но холодный расчёт всё ещё отчётливо читался в глазах.              Родригес неторопливо взял шприц и аккуратно снял колпачок. Постучав по нему пару раз и выпустив пузырьки воздуха, учёный поднёс шприц к руке подопытного.              Леон инстинктивно дёрнулся в кресле, сжав кулаки до белых костяшек. Если бы ему пришлось выбирать собственную смерть, то это точно был бы его последний вариант.       — Придётся потерпеть, сеньор Кеннеди. Адаптация вируса к новому носителю может быть болезненной, — даже слишком спокойно сказал Мигель, словно это был самый обыкновенный анализ крови, и ввёл иглу в вену на сгибе локтя.       Родригес медленно начал вводить подопытному темноватую субстанцию. Стоило заражённой жидкости попасть в кровоток, как Леона охватила невыносимая боль в месте укола, быстро распространяющаяся дальше по всей руке и телу. Ощущения были такими, словно что-то разрывало его артерии, вены и мышцы изнутри. Кеннеди застонал, сжимая челюсти и впиваясь ногтями в ладони.              Закончив вводить вирус в тело пленника, Мигель бросил использованный шприц обратно на стол и, схватив свой планшет, быстро вышел из помещения, закрыв за собой дверь. Учёный, хоть и был уверен в успехе своего эксперимента, но всё же не хотел подвергать себя лишнему риску в случае, если тело Кеннеди всё-таки расплавит, как и остальных подопытных до него.       Леон даже не заметил, как его мучитель покинул комнату. Ему становилось всё больнее с каждой секундой. Перед глазами поплыло багровое марево, и он безвольно откинул голову на спинку кресла, чувствуя, как конечности начинают сотрясаться в конвульсиях.       Кеннеди держался до последнего, стиснув зубы, но вскоре сдавленный, мучительный крик вырвался из горла, разорвав напряжённую тишину. Такой боли он не испытывал никогда прежде. Казалось, ещё немного, и его тело действительно распадётся на атомы.       Всё это время Мигель спокойно наблюдал за происходящим через прозрачное «зеркало», переключённое на обзорный режим. Его пальцы отбивали ритм по планшету, фиксируя изменения и делая пометки в журнале. В углу экрана отсчитывал секунды таймер, показывающий, сколько времени прошло с момента введения вируса.              Ни один мускул не дрогнул на лице учёного, пока он наблюдал за тем, как Кеннеди корчится от боли, рефлекторно пытаясь выкрутиться из тугих ремней. Мигель, затаив дыхание, ждал конечного исхода своего эксперимента, желая, наконец, получить новое биооружие, на исследование и разработку которого он потратил столько лет.       Тело Леона вдруг перестало дёргаться и полностью расслабилось. Лицо агента было очень бледным, глаза были прикрыты, а лоб покрылся испариной. На ладонях остались глубокие следы от впившихся ногтей.       Мигель зашёл обратно в свою личную лабораторию и внимательно осмотрел подопытного, чья грудная клетка быстро поднималась и опускалась. Кеннеди дёрнул головой в стороны пору раз, будто пытаясь избавиться от кошмара, и открыл зажмуренные глаза, нервно осматривая свои руки.       — Поздравляю, сеньор Кеннеди. Вирус успешно принял вас как носителя. Теперь осталось немного подождать, и ваше тело полностью трансформируется, — заключил Родригес.       — Во что трансформируется? Что ты со мной сделал, больной ублюдок?! — с ненавистью процедил Леон.              Боль, казалось бы, полностью отступила, но теперь агент чувствовал, как у него поднимался жар, а сердцебиение участилось. Вирус был введён буквально несколько минут назад, а первые симптомы болезни уже начали проявляться.       — Трансформируется в нечто грандиозное, чего мир ещё не видел. Но сначала вы умрете, уступив место С-вирусу, — спокойно ответил Мигель, довольный результатом испытаний.       Вирусолог, холодно улыбнувшись, ещё раз окинул Леона взглядом и спокойно вышел обратно в свой кабинет. Нажав на кнопку вызова на клавиатуре, он отдал приказ солдатам явиться сюда. Нужно было увести подопытного в специальное помещение, где уже произойдёт полная трансформация и можно будет окончательно подготовить новое оружие к применению.       Двое бойцов вошли в кабинет, держа в руках автоматы и приготовив наручники. Агент ненавистно посмотрел на надзирателей. Он чувствовал, как тело начало слабеть, но решил, что будет бороться до конца и всё же попытается отбиться от солдат, а затем возьмётся и за учёного. Терять ему уже всё равно было нечего.       Стоило наёмникам сделать шаг в сторону пленника, как на экране компьютера Мигеля появилось большое красное окно, закрывающее собой всю остальную панель. Окно начало активно мигать, сигнализируя о сбое в системе безопасности одного из отсеков. И ещё через мгновение в коридорах снаружи начала назойливо орать сирена.       — ¡Atención! ¡Fallo en el sistema de seguridad! ¡La hermetización de las cápsulas ha sido comprometida! (Внимание! Сбой в системе безопасности! Герметизация капсул была нарушена!) — послышался монотонный женский голос автоматической системы оповещения.       Мигель бросил недовольный взгляд на экран и начал вбивать что-то на клавиатуре, пытаясь разобраться с неожиданной проблемой. Его до этого такое спокойное лицо вдруг исказила гримаса гнева. Родригес привык всегда иметь полный контроль над ситуацией, а сейчас что-то откровенно пошло не так.              — ¡Esperen aquí mi orden! ¡No se alejen del sujeto de prueba! (Ждите здесь моего приказа! Не отходить от подопытного!) — раздражённо бросил Мигель солдатам и быстрым шагом покинул кабинет, оставив дверь открытой.              Бойцы остались стоять на месте, непонимающе переглянувшись друг с другом. Резкий звук серены заставил их сжать оружие сильнее. Они коротко обернулись на слегка растерянного Леона. Агент усмехнулся себе под нос.              «Ну что, гады, доигрались со своими грёбаными экспериментами?»

***

      Наташа отошла от компьютера. Дело было сделано. Теперь и самой Амбрелле придётся отбиваться от своих же созданий. Это было хоть и опасным, но не менее хорошим отвлекающим манёвром.       Из рации, которую шпионка успела снять с трупа, послышались крики на испанском. В отличие от Леона, Наташа не владела хорошо этим языком, но всё же смогла разобрать, что в лаборатории уже начался переполох, и солдатам отдали команду немедленно явиться в один из секторов.              «Отлично. Чем меньше наёмников по пути, тем лучше. Пусть теперь сами побегают».       Не теряя драгоценного времени, Романофф тут же направилась к лифту. Внутри, прямо над дверьми, была очередная камера, которую женщина снесла ударом дубинки. Вряд ли у охраны сейчас будет интерес смотреть в мониторы, но рисковать всё равно не хотелось.       Перед шпионкой предстала панель с десятками кнопок. Наташа без колебаний нажала нужную, и лифт начал плавно спускаться вниз. По мере движения у неё немного заложило уши. Эта ситуация казалась ей настоящим парадоксом. Чтобы проникнуть в Красную Комнату, ей пришлось подняться на высоту выше облаков, а теперь она опускалась глубоко под землю. Прямиком в «улей» Амбреллы.       Судя по схеме, которую шпиока успела тщательно изучить и запомнить, лаборатория была огромной. Хотя центр управления был чётко обозначен, место содержания напарника оставалось под вопросом. Тем не менее логика подсказывала, что Леона могли держать в центральной лаборатории.              Именно туда и направлялась Романофф. Она решила сначала отыскать своего напарника, понимая, что каждая минута промедления может стоить ему жизни. Центр управления, в котором ей нужно было найти и скачать все сведения, может подождать ещё немного. Тем более, что там всё ещё могла быть приставлена охрана и без помощи агента пробиваться в нужное место будет сложнее.              Кроме того, в самой глубине души Наташа осознавала, что не сможет двигаться дальше, зная, что оставила его в руках этих монстров. Даже при её железной дисциплине и профессионализме, мысль о том, что Леон мог бы оказаться одним из тех, кого Амбрелла использует для своих чудовищных экспериментов, не давала ей покоя.       Наконец лифт остановился, издав тихий звуковой сигнал, и двери медленно разъехались в стороны. Романофф, не теряя бдительности, прижалась к стенке кабины и осторожно выглянула наружу, готовясь к любому развитию событий.              Белоснежные коридоры, залитые ярким светом, выглядели стерильно, но тревожные красные лампочки, мигающие на потолке, и воющая сирена создавали атмосферу хаоса. Наташа мельком осмотрела пространство перед собой. Никого не было видно, но шпионка знала, что это не повод расслабляться.              Её небольшой саботаж, выпустивший лабораторных мутантов, уже успел устроить переполох в улье. Но кто знает, кто или что может появиться за следующим поворотом. Романофф крепче сжала пистолет и тихо выскользнула из лифта, слегка прихрамывая, но стараясь двигаться бесшумно.       Пройдя чуть дальше, Наташа заметила за углом, что пространство перед ней расширяется в холл, наполненный хаотичной активностью. Здесь находились ряды компьютеров, серверные стойки и разнообразные устройства, явно предназначенные для исследований и управления. Сотрудники Амбреллы сновали туда-сюда. На их лицах читалась плохо скрываемая паника. Они отчаянно пытались заблокировать экспериментальный отсек, в котором внезапно открылись все капсулы.       «Раз, два, три… Девять… Чёрт! Их слишком много здесь…»       Шум голосов и ругань наполняли помещение, но хаос только усиливался. Из другого конца холла вынырнула дюжина вооружённых до зубов солдат Амбреллы. На всех были надеты противогазы. Они быстро пересекли зал, даже не оглядываясь на учёных. Приготовившись, бойцы распахнули массивные двери, ведущие в другой отсек, и мгновенно исчезли за ними, оставляя за собой звуки закрывающегося замка.       К счастью для Наташи, в её сторону направился один из сотрудников лаборатории, не подозревая, что его ждёт за углом. Он выглядел сильно обеспокоенным, а походка его была крайне нервной. Это был молодой худощавый парень с чёрными волосами, одетый в белый халат и с очками на лице, который по внешности казался лишь немного старше Питера Паркера. По дороге он чуть не запнулся, задев собственную голень. Его округлившиеся глаза были сосредоточены на планшете, который он держал в руках и что-то листал в нём.              «Ох и не с теми же ребятами ты связался».       Как только паренёк зашёл за поворот, Наташа моментально схватила его. Ловким движением она заломила ему одну руку за спину, а второй зажала рот, мгновенно подавляя любые попытки закричать. Молодой учёный судорожно вцепился в планшет, не выпуская его из руки, несмотря на страх и боль.              Не теряя времени, женщина быстро заволокла его в первую попавшуюся дверь и бросила на пол. Она уже знала по схеме, что там находятся хранилища с химическими средствами для опытов. В таком месте вряд ли кто-то станет их искать.       Убедившись, что он не представляет угрозы, она подпёрла дверь найденным рядом стулом, создавая временное препятствие. Затем, угрожающе сжав дубинку в руке, шпионка склонилась над учёным, смотря на него холодным и требовательным взглядом.       — Отвечай на вопросы, и больно не будет, — сразу же перешла к делу Наташа.       Паренёк, дрожащими руками нащупав упавшие очки, поспешно надел их, но остался сидеть на полу, не осмеливаясь встать. Его пальцы судорожно сжимали планшет, словно это была единственная защита от этой внезапной и пугающей женщины. Он смотрел на неё с испугом, понимая, что сопротивляться бесполезно.              — Ч-что вам нужно? Кто вы? — с дрожью в голосе пролепетал молодой учёный.       — Вопросы здесь задаю я. Где Леон Кеннеди? — очень чётко спросила Романофф, чтобы испуганный парень точно её понял.       Молодой человек застыл на месте. Его глаза расширились от удивления и страха. Он явно пытался понять, о ком идёт речь, но смятение на лице показывало, что имя ему не знакомо. Или он просто не решался говорить.       — К-какой Леон? Я не знаю, про кого вы говорите, — парень боязливо смотрел на шпионку.       Романофф резко схватила паренька за шиворот, поднимая того на ноги, и с силой прижала к стене. Она нарочито медленно подняла дубинку к лицу учёного.       — Повторю в последний раз. Где американец, которого сюда привели? — стальным голосом повторила Наташа и приблизила к мужскому лицу дубинку, из конца которой раздался короткий треск разряда.       Парень вздрогнул, уставившись на опасное оружие. Его лицо стало бледным, губы задрожали, а глаза наполнились паникой, словно он вот-вот готов был разрыдаться. Он хлопал ртом, как рыба, выброшенная на берег, не в силах выдавить из себя ни слова.       — В-вы говорите о том мужике, которого взял сеньор Родригес? — задыхаясь от страха, наконец, заговорил молодой человек.       — О ком это ты? — лицо Наташи было абсолютно бесстрастным, но в голосе уже было слышно нетерпение.       — Сеньор Родригес, наш главный вирусолог. Он… Он говорил про какого-то мужика, которого недавно повязали на поверхности, — нервно затараторил паренёк.       — Где сейчас «этот мужик»? Говори! — сильнее надавила на его горло Романофф, желая поскорее вытрясти информацию.       — Он… Он… — заикался молодой человек и, резко выдохнув, затараторил, — Сеньор Родригес приказал доставить его в свою личную лабораторию прямо в его кабинете. Там он проводит свои самые обещающие эксперименты. Это на два уровня выше. Прошу вас! Я всего лишь младший ассистент! — в страхе взмолился учёный.              «Самые обещающие эксперименты…»              Сердце забилось быстрее, отбивая нервный ритм. Её страшная догадка насчёт опытов только что подтвердилась.       Романофф ослабила хватку, полностью выпуская ассистента, не забыв отобрать у него планшет. Он и не пытался сопротивляться, и лишь сильнее вжался в стену, не имея желания испытывать судьбу.       — Спасибо за сотрудничество, — без единой эмоции в голосе произнесла Наташа свою контрольную фразу.              Учёный взглянул на неё с надеждой, что ему теперь позволят уйти, но не заметил, как раздался еле слышный щелчок. Романофф успела настроить разряд в дубинке на нужный уровень и в следующую секунду молниеносно ткнула ею в бок ассистенту. Тот, так ничего и не успев понять, сполз на пол, падая без сознания.       Наташа не собиралась убивать этого паренька без крайней необходимости. Он не представлял для неё угрозы. Если в конечном итоге он и умрёт, то точно не от её руки.       Включив планшет, Романофф быстро пролистала его содержимое. Среди файлов были данные о различных мутациях из экспериментального отсека. Среди них она узнала лизунов и уже знакомое синюшнее тело гиганта, который напал на неё ранее.              «Тиран… Да уж, ему подходит».              Ещё там содержались некоторые подробности о штаммах вирусов, их характеристиках и структурах ДНК. Информация была явно неполной, что и не удивительно. Никто в здравом уме не предоставит безграничный доступ обычному ассистенту.              Решив, что даже это крупица информации может пригодиться, шпионка покрутила планшет и нашла кнопку изъятия чипа памяти. Главное доставить это Фьюри, а дальше они уже разберутся на месте.       Наташа отбросила уже ненужный планшет в сторону и быстрым шагом направилась обратно в сторону лифтов. Сейчас нужно было как можно скорее добраться до места, где держали напарника. Если потребуется, она готова вновь вступить в схватку. И на этот раз шпионка не даст себя одолеть. С этими мыслями она настроила оба своих браслета на максимальный уровень поражения.

***

      Солдаты стояли у открытой двери в лабораторию, украдкой поглядывая на прикованного Леона. Нервное напряжение читалось в их жестах и взглядах. Оба крепко сжимали автоматы, снятые с предохранителя. Наёмники знали, что совсем скоро этот человек перед ними перестанет быть обычным пленником и превратится в нечто гораздо более опасное, чем спецагент США. Они с нетерпением ждали возвращения вирусолога, чтобы выполнить его указания и, наконец, отделаться от подопытного.       Кеннеди игнорировал нервные взгляды наёмников, которые то и дело бросали на него косые взгляды, словно ожидая, что вот-вот произойдёт что-то необратимое. Он молча прислушивался к вою сирены в коридоре и агрессивным крикам из раций, висящих на жилетах солдат. Что-то явно пошло не так, и, по всей видимости, устранить проблему никак не получалось.       «Небось, не смогли сдержать очередного монстра. Как же это типично для них».       Леон сомневался, что причиной тревоги могла быть какая-нибудь банальная авария, вроде неисправности вентиляционной системы. Скорее всего, дело касалось чего-то куда более масштабного и опасного. Именно это и заставило вирусолога срочно покинуть помещение, оставив подопытного под наблюдением обычных солдат.        Агент не терял слабой надежды на то, что сюда мог ворваться смертоносный и разрушительный Тиран, дабы покончить с ним раньше, чем вирус успеет сделать своё дело и превратить мужчину непонятно во что. По крайней мере, это избавило бы Леона от той участи, которую готовила ему корпорация.       Кеннеди облокотился головой о спинку кресла, чувствуя, как температура тела стремительно поднимается, вызывая назойливую мигрень. Его горло пересохло, словно пустыня, и единственное, о чём он мог мечтать, это глоток чего-нибудь холодного. Яркий свет ламп безжалостно бил в глаза, раздражая до невозможности. В такие моменты агент подумал, что не отказался бы от стакана холодного виски со льдом.              Попытки освободиться из ремней он давно оставил. В этом не было никакого смысла. Каждое движение лишь отнимало силы, которые и так стремительно иссякали, а времени, как ему казалось, оставалось совсем немного. Леон вздохнул и, уставившись в одну точку, позволил своим мыслям унестись в прошлое, где воспоминания и реальность сплетались в болезненный узел, от которого было не избавиться.       Наверное, эта миссия была самой провальной из всех. В этот раз агент не только не смог выполнить свое задание, но и умудрился заразиться новеньким штаммом Т-вируса, от которого в скором времени и умрёт в мучениях, превратившись после этого в очередное жуткое творение Амбреллы. Это осознание горьким грузом осело где-то внутри, оставляя лишь отчаяние и злую иронию.       Но даже этого, как оказалось, было мало. Мысль о том, что он не сумел защитить свою раненую напарницу, ещё сильнее подтачивала душу. На фоне остальных поражений эта мысль становилась последним ударом, заставляя Кеннеди чувствовать, что он подвёл не только себя, но и тех, кто доверился ему.       Ирония ситуации не ускользнула от Леона. Их первое знакомство с Наташей было далеко не идеальным. После попыток устранить друг друга пошли недоверие и подозрения. Но, несмотря на это, они сумели найти общий язык и даже сблизиться. Возможно, это было безумием, но в какой-то момент агент понял, что она ему действительно небезразлична. Мужчина был готов пойти на всё, даже пожертвовать собой, лишь бы защитить её. Но, как показала реальность, даже в этом он потерпел поражение…       «Стоило, наконе,ц забыть про Аду, как мне на голову сразу падает эта русская женщина, которую я даже не смог уберечь от гибели…»       Воспоминания о Наташе вновь захлестнули его с новой силой. Она, из последних сил сопротивляясь, ведёт неравный бой. Гримаса боли на её лице, когда приклад автомата врезается в её раненую ногу. Последний взгляд зелёных глаз, смотрящих прямо на него… Наташа падает в пропасть, забирая с собой частичку его души. Казалось, это воспоминание навсегда отпечаталось в его сознании, не давая забыть, что он потерял       Щемящая боль пронзила грудь Леона, вынуждая его издать мучительный вздох. Мужчина закрыл глаза, пытаясь подавить нахлынувшие эмоции, но кулаки непроизвольно сжались. Он не успел… Он подвёл её, как подвёл и себя. Эта мысль билась в голове, отравляя каждую секунду его существования.       Услышав звук, вырвавшийся из уст пленника, солдаты настороженно обернулись в его сторону. Но их внимание тут же было отвлечено, когда из раций раздались новые, ещё более нервные голоса. На этот раз крики перемежались с отборной испанской бранью, от чего бойцы вздрогнули, невольно переглядываясь.               — Nece… ¡Refuerzos! Son… muchos… Ellos… vienen aquí! (Нам нуж… Подкрепление… Их… ного… Он… дут сюда!) — послышались помехи из раций.       Оба солдата переглянулись с друг другом, не совсем уверенные, как им следует поступить. Рации продолжали оглушать пространство резкими звуками, смешиваясь с воем сирен, как вдруг из коридора донеслись странные шорохи и звуки возни. Бойцы моментально напряглись, схватив автоматы, и осторожно двинулись к дверному проёму, на миг забыв о прикованном к креслу пленнику. Чем ближе они подходили, тем больше звуки затихали, оставляя только назойливое гудение сирен и непрерывное трескание раций.       «Видимо, какой-то монстр всё-таки смог добраться сюда. Ну, хоть где-то мне повезло».              Кеннеди слабо улыбнулся сам себе. Возможно, этой твари удастся прикончить его окончательно и без остатка, чтобы его тело точно не мутировало. Даже мысль о собственной смерти казалась менее пугающей, чем перспектива превратиться в нечто невообразимо ужасное.       Спустя несколько секунд в помещение с глухим стуком резко влетел окровавленный шлем. Его блестящая поверхность была покрыта запёкшейся кровью, а внутри зияла рваная трещина. Один из бойцов узнал шлем командира, и это заставило его побледнеть. Они застыли на месте от удивления и неожиданности, явно не имея понятия, что делать дальше.       Прежде чем кто-либо успел среагировать, в помещение из коридора прилетела открытая бутылка с водой. Сосуд, шлёпнувшись на пол, разлился, оставляя под ногами солдат небольшую лужу. Бойцы, окончательно сбитые с толку странностью происходящего, молча стояли на месте, направляя автоматы в коридор, словно ожидая появления чего-то чудовищного.       И вдруг в центр образовавшейся лужи резко прилетела чёрная дубинка с видимыми искрами разряда. Прежде чем кто-либо успел понять, что происходит, электрический ток прошёл по воде, мгновенно достигнув солдат. Их тела затрясло в судорогах, а затем оба бойца одновременно рухнули на пол, выронив оружие и больше не подавая признаков жизни.       «Не может быть…»              Леон с широко распахнутыми глазами наблюдал за происходящим через открытую дверь лаборатории, не в силах поверить в то, что увидел. Его взгляд невольно остановился на дубинке. Он безошибочно узнал это оружие, принадлежавшее его напарнице. Но как? Как это могло быть возможным?       И тут в дверном проёме появилась прихрамывающая Наташа, держащая вытянутый вперёд пистолет. Она тщательно осмотрела упавших бойцов, удостоверившись, что те больше не представляют угрозы. После этого женщина быстро подняла свою дубинку с пола и сразу же двинулась к Кеннеди.       Увидев своего напарника живым, женщина испытала невероятное облегчение. Тревога успела охватить её, пока она добиралась до мини лаборатории главного вирусолога. Наташа боялась, что она могла не успеть, но теперь можно было позволить себе хоть немного выдохнуть.              — Леон, ты как? — Романофф подлетела к мужчине и лихо начала обрезать ремни ножом.       Кеннеди поражённо наблюдал, не веря своим глазам, как шпионка быстро и уверенно орудовала лезвием, освобождая его. Почувствовав долгожданную свободу, Леон, наконец, поднялся со злополучного кресла. Он на мгновение замер, уставившись на Наташу, будто боялся, что это всего лишь плод его воспалённого воображения.       — Наташа… Ты жива… — заговорил мужчина, не в силах оторвать взгляда от её лица.       — Ты от меня так просто не отделаешься, — шпионка не смогла сдержать своей улыбки, испытывая радость, что всё же нашла напарника живым.       Смотря на улыбку дорогой ему женщины, которую он был уверен, что больше не увидит, Леон почувствовал тёплую волну, приятно распространяющуюся в груди. Та, которую он считал погибшей, сейчас стояла перед ним живая, и это наполняло мужчину чем-то, что он давно перестал испытывать.       Кеннеди не удержался и, приблизившись к ней, сгрёб в крепкие объятия. Обычно он избегал таких проявлений чувств, но сейчас всё было иначе. Леон знал, что времени у него осталось совсем немного, и не хотел упустить шанс почувствовать тепло человека, который стал для него так важен.       Наташа была удивлена этим внезапным жестом, но не отстранилась. Вместо этого она мягко обняла его в ответ, позволяя себе насладиться этой короткой, но искренней близостью. Он вновь почувствовал ягодный аромат её волос, вдыхая его глубоко и насаждаясь им. Тут Романофф внезапно заметила, насколько горячо было мужское тело, что мгновенно заставило её насторожиться. Это явно было ненормальным для здорового человека. Неужели с ним всё-таки успели что-то сделать?       — Как твоя нога? — негромко спросил Леон, наконец выпустив женщину из объятий.       — Пока ещё на месте, — слегка нахмурилась шпионка, возвращая ему его оружие, и затем быстро добавила: — Я выиграла для нас немного времени, так что нужно уходить отсюда, пока сюда ещё не добрались мутанты. — Так значит, весь этот беспорядок твоих рук дело? — слегка удивился агент, принимая своё утерянное оружие из рук шпионки.       От внимания Наташи не укрылось немного замедленные и будто ослабленные движения, с которым он взял автомат. Его пальцы слегка дрожали, когда Кеннеди вставлял армейский нож обратно в свою кобуру. Его дыхание было неровным, и он выглядел слабее, чем обычно.       — Нам нужно найти центр управления. Оттуда мы сможем запустить процесс уничтожения этого гадюшника, — говорил Леон, стараясь дышать ровнее и чувствуя, как его оружие будто стало тяжелее, чем раньше.       Ощущая пристальный взгляд Наташи, Кеннеди выпрямился, стараясь, чтобы его движения выглядели более уверенными. Он не хотел говорить ей о своей «проблеме» прямо сейчас. Для него было важно не отвлекать её и сосредоточиться на их общей цели. Сейчас же главное было не терять концентрации и избежать попадания в руки солдат или мутантов.       — Он расположен выше, судя по плану лаборатории. Надо идти к лифту, — немного рассеянно ответила Наташа, когда её взгляд всё же зацепился за пустой шприц, лежащий на столике у кресла.       Осознание произошедшего обрушилось на неё, как ледяной душ посреди морозного дня. Объяснения не требовались. Романофф сразу же всё поняла.              «Вот откуда у него жар…»       Она не успела… Внутри у неё всё опустилось. Прямо как тогда, когда Танос стёр половину жителей Вселенной из жизни.              Наташа сделала глубокий вдох, подавив нахлынувшие эмоции, и быстро перевела взгляд на Леона. Она видела, как он старался держаться, будто ничего не произошло, но болезненную бледность лица никуда не спрячешь. Вирус уже начал своё действие.       — Тогда пошли, — сказал Кеннеди, вложив в свой голос больше бодрости, — С главарём этой шайки ты уже разобралась, как я понял? — он кивнул в сторону мёртвых солдат, снимая автомат с предохранителя.       — Нет, — всё ещё немного рассеяно сказала шпионка и уже увереннее продолжила: — Я нашла его тело по дороге. Кто-то с громадными когтями уже поработал над ним. Я решила, что прихватить шлем для отвлекающего манёвра будет не лишним, — закончила она, выходя из помещения за напарником.              Когда Леона привели сюда, коридоры были белыми и чистыми, словно подчёркнутыми безукоризненным порядком. Сейчас же стены и полы в некоторых местах были испачканы кровью, оставленной, вероятно, неудачливыми сотрудниками или бойцами, которые не успели избежать встречи с мутантами. Резкий металлический запах пропитал воздух, неприятно проникая в лёгкие.       Дыхание Кеннеди стало чуть громче и чаще, чем обычно, и это не было связано с жуткими кровавыми следами, оставленными здесь. Наташа с беспокойством взглянула на напарника, и вдруг что-то огромное с громким рыком мелькнуло в конце коридора, заставив их замереть на месте. Силуэт монстра промчался мимо, уходя в правый коридор, даже не обратив внимание на людей. Судя по звукам, оно преследовало кого-то другого. Выдохнув, напарники двинулись дальше, крепко сжимая оружие.       Наконец они добрались до лифта. Леон несколько раз быстро нажал на кнопку вызова, явно желая ускорить процесс. Романофф обернулась, чтобы удостовериться, что за ними не следует погони. Коридор оставался пустым, лишь мигающие красные лампы тревоги создавали иллюзию движения в тенях.       Слабое пиканье известило о прибытии лифта, и напарники приготовили оружие, ожидая неприятностей. Двери раскрылись, обнажив окровавленную кабину. Ещё недавно здесь было чисто, но теперь сцена ясно давала понять, что тут кого-то разорвали и, возможно, даже сожрали. От жертвы не осталось ни малейшего следа. Наташа и Леон переглянулись, понимая, что времени у них остаётся всё меньше, а опасность только нарастает.              Уже не обращая внимания на такие «мелочи», они быстро зашли внутрь, и шпионка ткнула в нужную кнопку. Лифт начал своё движение, погружая их в тягостное молчание. Романофф украдкой изучила агента, стоявшего к ней полубоком, явно пытающегося скрыть своё состояние. Симптомы болезни становились всё более явными. Потемневшие вены на сгибе локтя, глубокие тёмные круги под глазами и лёгкий озноб, который он изо всех сил пытался подавить, что выходило достаточно скверно.       — Они тебя заразили, — послышался тихий голос Наташи, смотрящей на агента с нескрываемым беспокойством.       Кеннеди грустно усмехнулся, не поднимая взгляда. Его молчание говорило громче любых слов. Даже сарказм, который всегда был при нём, сейчас казался лишним.              «И я, идиот, думал, что она не заметит».              Наташа отвернулась, переводя невидящий взгляд на пол, пытаясь сглотнуть неприятный ком в горле. Погружённая полностью во мрачные мысли, она поняла, что лифт остановился, лишь когда снова услышала негромкое тиканье, сопровождаемое монотонной сиреной, всё также выкрикивающей тревожные сообщения на испанском.              Напарники вновь приготовили оружие. Леон еле слышно издал усталый вздох, поднимая автомат, который показался ему неестественно тяжёлым. Он упёр приклад в плечо и пристально посмотрел на двери, готовый к любым неожиданностям. Наташа незаметно взглянула на агента с болью в глазах. Гадость, что была введена в его тело, распространялась чересчур быстро.       К их счастью, за дверьми не оказалось никаких неприятных сюрпризов. Коридор пока был пуст. Кеннеди не был уверен, сколько ещё продержится, и поэтому не хотел терять своё драгоценное время, которого и так осталось совсем мало, на нескончаемые схватки с мутантами.               Не проронив ни слова, Леон сразу двинулся вперёд, желая добраться до центра как можно скорее. Романофф молча ступала рядом. Даже сейчас, невзирая на своё состояние, агент шёл чуть впереди, готовый защитить свою напарницу от лобового нападения, помня про её сквозную рану.       Однообразные белые коридоры подошли к концу и вывели их в просторный холл. Пространство было заставлено столами с компьютерами, а в самом центре помещения, словно зловещий символ, красовалась громадная эмблема Амбреллы. Её жуткий, но величественный вид казался безмолвным напоминанием о том, что они стояли в самом сердце злой корпорации.       Мониторы всё ещё светились, мерцая тревожными сигналами, а небрежно раскиданные листы бумаги и открытые папки на столах выдавали, что совсем недавно здесь кипела работа. Теперь же центр управления был в спешке покинут из-за аварийной ситуации, вызванной «случайным» сбоем в системе безопасности.       Значит, Наташе всё-таки удалось дестабилизировать лабораторию настолько, что ни один сотрудник не рискнул оставаться на своих местах. Напарникам нужно было торопиться. Мутанты могли явиться сюда в любой момент, а учитывая, что в капсулах также находились и Тираны, столкнуться с последним не хотелось вовсе. Женщина не была уверена, если сможет пережить ещё одну такую встречу.       Романофф сразу же направилась к одному из компьютеров и, вытащив специально приготовленную для миссии флешку из внутреннего кармана комбинезона, вставила её в системный блок. Несколько секунд спустя она успешно запустила процесс скачивания всех файлов, хранящихся в базе Амбреллы.              Тем временем Леон стоял у другого компьютера и быстро вводил команды, положив свой автомат рядом на стол. Одно красное окно сменялось другим, но он, не останавливаясь, нажимал на «продолжить» пока, наконец, не высветился таймер с кнопкой «подтвердить».              Кеннеди не торопился нажимать последнюю команду. Воспользовавшись вторым монитором, он развернул схему лаборатории. Молча изучив её, мужчина был рад узнать, что сейчас они были всего в трёх уровнях под землей. Не так и глубоко, чтобы можно было быстро выбраться отсюда.       Наташа, закончив скачивание и спрятав ценную информацию, теперь хранящуюся на её флэшке, перевела взгляд на напарника, наблюдая за его действиями. Что-то в поведении агента насторожило её. Задержка странное напряжение на лице и та неуловимая тень, мелькнувшая в его глазах, заставили её напрячься ещё сильнее.       — Что ты задумал? — послышался голос подошедшей сзади Романофф.       — Хочу взорвать это место к чертям, — как-то уж слишком спокойно ответил Леон.       Кеннеди повернулся лицом к напарнице, и их взгляды пересеклись. Оба сохраняли серьёзное выражение лица, но в их глазах отражалась целая буря эмоций, которые сейчас кипели внутри каждого из них. Никто более не пытался сгладить момент привычными саркастическими репликами или шутками.       — Ты получила то, за чем пришла, — негромко произнёс мужчина, прерывая тяжёлое молчание, — Твоя миссия выполнена. Теперь тебе пора уходить, — его голос звучал ровно, но в глазах отчётливо читалась грусть.              — Мы уйдём вместе, — Наташа отрицательно качнула головой, не желая слышать подобное.       — Мне нужно остаться и уничтожить лабораторию, — Леон сделал небольшую паузу, а затем продолжил: — И новый штамм должен сгинуть вместе с ней, — акцентировал он последнее, давая понять, чем именно его заразили.       Сердце женщины словно сжали в тиски от этих слов. Она не могла и не хотела смириться с этим. За время их совместной борьбы они не просто стали напарниками, но и по-настоящему сблизились, и мысль о том, чтобы оставить Леона здесь, в этом кошмаре, казалась Романофф немыслимой. Она только что вырвала его из лап Амбреллы, и теперь он сам предлагает ей уйти, оставив его погибать?       — Нет. Я тебя не оставлю. Мы должны попытаться что-то сделать, — не сдавалась шпионка, — Врачи из Ваканды… Из моего мира… Возможно, у них получится синтезировать вакцину и…       — У нас нет на это времени! — резче, чем хотелось бы, ответил Кеннеди. Ему было больно от такого расставания, но мужчина не мог позволить напарнице погубить саму себя ради человека, стоящего одной ногой в могиле.       Его голова резко закружилась, а всё помещение вдруг начало вращаться. Леон еле удержался на ногах, хватаясь за край стола, чтобы не упасть. Горячка начинала брать верх. Романофф хотела было поддержать его, но мужчина ей не позволил, отшагнув назад. Ему ничего было не известно о действии нового штамма, и он не хотел рисковать навредить Наташе, не зная, в какой момент может произойти трансформация.       — Послушай, — уже заметно слабее заговорил Кеннеди, — Мне осталось совсем немного. А затем я превращусь хрен знает во что. Риск… — тут он закашлялся, отвернувшись, но после продолжил, всё также опираясь о стол, — Риск слишком велик. Я могу напасть и убить тебя по дороге отсюда. Ты не для этого пришла сюда, — наконец закончил Леон, пытаясь придать своему голосу больше твёрдости.       Наташа и сама прекрасно понимала, что он был прав, но от этого становилась не легче. Слова Кеннеди были пропитаны горькой истиной, от которой невозможно было отвернуться. Она просто не желала оставлять напарника здесь одного, зная, чем это закончится. Леон успел стать слишком важным для неё, чтобы просто отказаться от попытки спасти его.       Но долг звал её. Романофф должна доставить информацию Щ.И.Т.у, чтобы остановить угрозу, которая могла распространиться на её мир. Если она останется и погибнет вместе с агентом, то его жертва окажется напрасной.       — Наташа… — уже гораздо мягче обратился к ней Кеннеди.              На мгновение его лицо исказила гримаса глубокой душевной боли, которую сейчас было крайне сложно скрывать, смотря на дорогую ему женщину. Кеннеди уже немного научился читать эту восковую маску, которую носила напарница. У Наташи были слишком живые глаза, чтобы он не видел, как она колеблется, не желая покидать его. Та связь, что выросла между ними, была, наверное, единственной в его жизни, полностью взаимной и лишённой секретов или интриг. Ему было жаль, что он больше не узнает, куда эта связь могла бы привести их обоих. Но он верил, что это было бы прекрасно.       — Тебе пора. Прошу, уходи, пока можешь, — произнёс Леон с мольбой в голосе.       Наташа, поджав губы, посмотрела на него с болью, читающейся в её глазах. Её внутренний конфликт был очевиден, но Романофф старалась держать себя в руках. Сделав небольшой шаг вперёд, она протянула ему руку, выбрав более профессиональный способ прощания. Так ей было проще пережить этот момент. Леон, не отводя взгляда от женского лица, крепко пожал её ладонь, но не торопился отпускать. Казалось, агент цеплялся за последние мгновения их связи, как за последний глоток воздуха.       — Возьми это, — женщина отстегнула один из своих браслетов, — Может пригодиться, — она мягко вложила ему в руку «укус вдовы».       Леон опустил взгляд на вещь, ощущая пальцами холодные цилиндры браслета, и с благодарным кивком принял этот прощальный подарок. Их глаза вновь встретились, отражая всё, что они не успели сказать друг другу.       — Спасибо, Леон, — тихо произнесла Романофф, вкладывая в эти слова искреннюю благодарность за всё, что он сделал для неё.       — Будь осторожна, Наташа, — голос мужчины звучал мягко, но в нём отчётливо слышалась просьба, скрытая за внешней сдержанностью.       Он в последний раз задержал взгляд на её лице, словно стараясь запечатлеть в памяти каждую деталь её образа. Несмотря на трагичность момента, Кеннеди ощутил тихую радость. Ему всё-таки удалось защитить свою напарницу, позволив ей выбраться из этого кошмара и продолжить жить. Эта мысль, пусть и ненадолго, принесла ему спокойствие.       Они наконец то выпустили ладони друг друга. Посмотрев на Леона ещё с секунду, Наташа быстро развернулась и пошла прочь, не оглядываясь и всё также прихрамывая на ногу. Смысла тянуть время более не было. Чем быстрее они это сделают, тем лучше.       Кеннеди с грустью в глазах посмотрел уходящей женщине вслед. Когда Романофф скрылась за поворотом, он, глубоко вздохнув, отвернулся к монитору и начал настраивать систему для запуска самоуничтожения лаборатории.       «Как жаль, что я не смогу выпить с ней кофе…»