OFFICE

      Будильник, оповещающий о начале рабочего дня, вырывает пару из царства Морфея.       Сцепка спала и омега смог отсоединиться во сне, но он все еще крепко сплетен телом с Чонгуком, поэтому сладко стонет, когда ощущает его вкусную кожу около своих губ.       Чимин целует мокро альфу возле адамова яблока, скользя вниз по начинающей набирать рельеф спине. Омега движется дальше и сжимает упругие ягодицы мальчика, чтобы вжать его бедра плотнее в свои.       Дырки после вчерашнего приятно тянут и побаливают. Мышцы ануса до конца не стянулись, но обязательно сделают это до вечера, если они снова не решат поебаться где-то в офисе как животные, у которых гон или течка.       Чонгук нехотя ворочается в мягкости кровати, просыпаясь, но не открывая глаза. Он начинает вспоминать все, что произошло вчера, но теряется, пытаясь понять, что было реальностью, а что — его больной фантазией, но… Нащупав ягодицы омеги и разъебанную грязную дырку между них, Чонгук распахивает глаза. На пальцы вытекает оставшаяся сперма, он ощущает засохшие подтеки на краях дырочки, и тихо скулит, находя взгляд Чимина.       — Мистер Пак… — он поднимает огромные круглые глаза на омегу, понимая, что то, что он с ним сделал вчера, правда. — Вам больно?       Омега потягивается и сладко стонет в неге, выглядя максимально довольно, хоть он и разрыдался вчера на члене как малолетняя сучка, которая не может справиться с хуем альфы.       Чимин улыбается нежно и благодарно: его тело слабое и разнеженное, мышцы побаливают от физической нагрузки, но ему нравится эта боль, как и потягивающие ощущения в дырках: так омеге кажется, будто внутри него все еще есть хуй, будто дыры его заткнуты и он лежит с членами, глубоко засаженными между ног.       — Детка, мне так хорошо… — Чимин улыбается и целует мальчика в губы, просто легкий чмок, держа его круглое оленье личико ладонями за щеки. Он видит в больших глазах тревогу, и это в очередной раз заставляет омегу проникнуться к альфенку, которому не все равно на него после того, что он с ним сделал.       — Я вчера… — Чонгук преданно смотрит в глаза своей омеги. Он видит, что та ему доверяется, отдается без остатка, тянется к нему, а он… — Я потерял контроль. Я не помню, я. Знаю, что я искал молоко, я. Так хотел его, что не сдержался.       Чонгук утыкается между сисек лицом, прижимаясь к взрослой омеге так трепетно. Он гладит его попу, бедра, спину. Такой большой, чувствует себя таким виноватым.       Чонгук никогда не предполагал, что в нем это есть. Эта дикая сторона, готовая натягивать омегу на хуй столько, сколько ему нужно, буквально используя тело омеги в своих целях. Сейчас, обнимая Чимина, ему хочется зализать все синяки и все укусы, что он оставил на нем ночью.       Чимин не прекращает улыбаться, он мурлычет и гладит альфу по волосам, по спине и плечам, крепко охватывает ногами за торс, и держит его, словно обезьянка, крепко прижимаясь.       Такой внимательный, такой трогательный…       — Детка, я все понимаю… — говорит тихо Чимин, перебирая помятые волосы, — Это твой альфа, и это я должен извиниться перед тобой. Детке так хотелось молочка, а плохая мамочка не дала, да? — Чимин дует губки и приподнимает лицо малыша, чтобы снова сладко чмокнуть. — Твоя омега должна быть внимательнее к своему альфочке, да, малыш?       Чонгук несколько раз доверчиво кивает, опуская взгляд на губы Чимина. Он тянется к ним, припадая чувственным и томительным поцелуем.       Чимин понимает его. Принимает его. Он выбрал его среди кучи других альф, значит, Чонгук заслуживает? Ему нужно стараться, соответствовать, работать над собой, и ради Чимина в его руках он готов на все что угодно. Альфа целует омегу долго, и когда немного ерзает по простыне, понимает, что они все еще лежат в луже.       — Я уберу здесь, — Чонгук опускается поцелуями на шею. Он знает, что пора вставать. Он хочет приготовить Чимину завтрак, забывая про гору еды, на которую он спустил вчерашние последние деньги; хочет его отмыть, хочет перестелить постель. Все для него.       — Детка, не утруждай себя, здесь уберут, как только мы выйдем из комнаты, — Чимин щелкает альфу по кончику носа, не переставая покрывать его лицо поцелуями. Он нехотя пытается встать, но понимает, что ему сложно из-за сильной чувствительности между ног.       Что ж, сегодня в офис придется надеть белье.       Чонгук смотрит на то, как прихрамывает его начальница, и борется с желанием носить его везде на руках. Он перестает бороться с этим желанием через пять минут, относя омегу в душ и из душа сам.       За завтраком, уплетая еду за обе щеки, Чонгук не может перестать любоваться Чимином, который уже занялся какими-то рабочими делами, и выглядит таким взрослым, серьезным и сексуальным.       — Какие у меня дела на сегодня, мистер Пак?       — Сопровождать меня в компании и впитывать информацию, как губка. У меня три встречи с потенциальными партнерами, одна из них крайне важна для компании. Ближе к полудню тебе нужно будет съездить нам за обедом, потому что я хочу краба, а его не подают в нашей столовой, до шести часов ты должен будешь все еще быть со мной в офисе, и с шести до двенадцати ночи у тебя личное время, после которого ты обязан будешь лечь в мою постель.       — Вы можете не считать мое нахождение в вашей постели и в вас моей рабочей задачей, мистер Пак, — Чонгук подмигивает, закидывая в рот очередной блинчик. Он говорит с набитым ртом: — Я фас и так твахну.       Омега не может сдержать довольной улыбки, потому что знает — мальчик говорит правду.       Они завтракают остаток времени спокойно, а затем собираются в комнате у омеги, иногда целуя друг друга и постоянно дотрагиваясь.       Офис уже кипит жизнью. Тут и там снуют работники, и Чимин, гордо подняв голову, идет по своему зданию с чувством счастья, величия и успеха. Леопардовое платье, как вторая кожа, растянутая на круглых покачивающихся сиськах, совсем не скрывает глубоким декольте всех тех меток, что оставил вчера Чонгук.       Омега мог бы воспользоваться этими сиськами, чтобы получить выгодные сделки, но еще больше он хочет ими воспользоваться в кровати, где альфа будет ебать его до сумасшествия. Чонгук рядом с ним ощущается правильно и комфортно, как будто так было всегда.       У Чимина были и другие личные помощники раньше, но ни с одним из них Чимин не ебался, не устанавливал такой связи, которая образовалась с Чонгуком.       — Детка, ты выглядишь так хорошо рядом со мной, — улыбается Чимин, когда видит их отражение в стеклянной перегородке одного из офисов.       Чонгук не каждый раз может быстро осознать то, что эта горячая цыпочка в его руках — его омега. Та, что орала и плакала, надетая на его узел, сегодня ночью, и брызгала своей пиздой от малейшего прикосновения… Сейчас цокает каблучками по офису, где все ей подчиняются.       Чонгук находится рядом с омегой тогда, когда солидный взрослый альфа, с которым Чимин общается чисто деловым тоном, предлагает снова закрепить сделку. Чонгук сидит рядом с Чимином, записывая все цифры, что озвучивает коллега, но после этого красноречивого намека не может оставаться в стороне. Он смотрит сначала на Чимина ничего не понимающим взглядом, а потом на мужчину, все прекрасно осознающим взглядом. Чонгук находит взгляд альфы, темнейшими, опасными глазами смотря на него, пока ладонь обвивает талию омеги и укладывается ему на бедро.       Чонгук не имеет права, не разбирается в том, что делает, но его импульс идет впереди него. — Либо ставьте подпись, либо проваливайте, — тихо рычит альфенок, глядя на собеседника исподлобья.       Чимин закрывает глаза и медленно, тихо и долго выдыхает воздух из носа, чтобы успокоиться. Чувствуя обнимающую его руку, омега двигается ближе, а затем поворачивается лицом к альфенку, чтобы перехватить внимание и успокоить мальчика.       — Чонгуки, так сделки не ведутся, — говорит он так тихо, чтобы его слышал только Чонгук, а не посторонний альфа. Он не станет отчитывать его на людях. Вместо этого он идет другим путем. — Малыш, метки на моих сиськах… Они твои… — губы омеги касаются ушка мальчика, пока он тихо шепчет, — моя киска хочет только твой член, детка, пусть этот тупой альфа смотрит и видит, чей я.       Когда рык стихает, Чимин немного успокаивается. Не хватало еще, чтобы подросток устроил здесь драку.       Чонгук глубоко дышит, прикрывая глаза. Мягкость омеги, за которой альфа снова чувствует принадлежность, немного успокаивает его. Он крепче сжимает бедро Чимина и целует того в мягкость сиськи. Поднимается выше, к ключицам и скулам, вылизывая его шею и сминая бедра все оставшееся время сделки. — Омега, — тихо хнычет Чонгук, потираясь ширинкой о ногу Чимина. Этого мальчика стоит воспитывать, чтобы он не забывался — они все еще за столом переговоров.       Чимин беспрекословно позволяет своему мальчику трогать его везде, где он захочет, несмотря на то, что напротив буквально сидит абсолютно чужой человек и пытается говорить о работе. Чимин видит, как альфа с завистью смотрит на действия Чонгука, как следит за его руками, которые тискают его ляжки и задницу, как альфенок сосет кожу на и так испещренных засосами сиськах, как целует его везде, где достанет, и понимает, что мужик не может выдержать этого напряжения. В воздух просачивается чужое возбуждение, поэтому тот подрагивающей рукой ставит подпись и вылетает из кабинета, на ходу ослабляя бабочку.       Как только дверь за альфой закрывается, Чонгук слепо тянет ткань платья вниз. Сиськи тяжело вываливаются, покачиваясь перед его лицом, и альфа, ведомый инстинктами, утыкается в безмолочные соски губами.       — Мой маленький малыш… — Чимин тихо выдыхает и шипит сквозь стиснутые зубы, когда Чонгук снова пытается добраться до молока, — Чонгуки, детка, посмотри на мамочку, — омега пытается отлепить его от своей сиськи, но по итогу тот просто поднимает помутненый взгляд. — Трахни меня по-быстрому, малыш, ладно? Я чувствую, как ты завелся, это все из-за того мужика? — Чимин воркует, поднимаясь на ноги и задирая платье повыше. — Осторожно, детка, не порви его, я люблю это платье.       Чимин заправляет декольте под сиськами, чтобы они были всегда вывалены наружу, пока Чонгук справляется со своими брюками. Чимин подпрыгивает и ложится спиной на пустой стол, широко разводя ноги в стороны. Волосы его разметались по столешнице, и он очень надеется на то, что удастся сохранить макияж до следующей встречи, на которой Чонгука быть не должно ни в коем случае, иначе он точно сорвет сделку.       — Малыш, так болят сиси… — всхлипывает Чимин, поглаживая воспаленные соски, по большей степени добавляя драмы, чтобы спровадить альфенка в аптеку. Они побаливают, но не до такой степени, чтобы понадобилось лекарство. — Сходишь потом в аптеку для мамочки?       Чонгук смотрит на омегу абсолютно темными глазами. Не отрывая взгляда от течной пизды, он приспускает брюки, доставая уже почти твердый член. Трусики, больше похожие на нитки, оказываются сорванными и валяются под столом, когда альфа вгоняет хуй в открытую дырку.       Чонгук дерет его в комнате, где Чимин должен быть важным начальником, а в итоге снова превращается в куклу для ебли для неугомонного альфенка. Чонгук любовно грызет соски на трясущихся сиськах, вгоняя член в хлюпающую пизду. Дверь может открыться в любую минуту, кто угодно может зайти и увидеть, как начальницу раскладывают на столе в этот раз не потенциальные партнеры, а мальчишка с пушистыми кудряшками.       — Что угодно, — шепчет он, кончая внутрь. Сперма брызжет на бедра, на стол, на платье омеги, хоть Чонгук и заталкивает основную массу кончи внутрь. — Альфа сделает все.       Испытав оргазм, омега чувствует облегчение. Он склоняет Чонгука к себе за шею, чтобы поцеловать с благодарностью, но никак не может оторваться, все целуя и целуя мальчика до красных опухших губ.       У них есть немного времени привести здесь все в порядок, поэтому Чимин опускает платье, прячет измученные сиськи внутрь, слизывает сперму со стола и наклоняется, чтобы поднять порванные бесполезные трусики.       — Помоги мамочке, — он дает эти кусочки ткани альфе и наклоняется, кивая себе на задницу. — Давай, альфа, заткни мою дырку, чтобы вся сперма осталась внутри. Ты же не хочешь, чтобы я ходил весь день в мокром платье, малыш?       Чонгук не сдерживается, ударяя Чимина по заднице, когда он так показательно отставляет ее напоказ. Жирные ляжки трясутся, когда из пизды потоком вытекает сперма. Чонгук собирает ее тонкой тканью и давит пальцами, просовывая трусики в дырку. Он пихает их дальше, терзая нежную кожу грубоватой тканью.       Часть альфы получает от этого истинное удовольствие: дырка омеги заткнута для него, ни один альфа не посмеет посягнуть на то, что принадлежит ему.       Он нагибается над омегой:       — Ваша пизда так много готова принять… — Чонгук кусает за ухо. — Мамочка… Грудь? Болит?       — Да, малыш, мне нужны таблетки… — вздыхает тихо омега, поглаживая свою грудь руками.       Чимин сглатывает и каплю волнуется: он никогда не использовал таблетки, которые принимают омеги, чтобы сымитировать преждевременную лактации даже тогда, когда омега не ждет потомства.       Они абсолютно безвредны для организма, но чертовски дорогие, чтобы такую роскошь мог позволить себе каждый.       Чимин готов потратить любые деньги, лишь бы исполнить каприз своего альфочки.       Если омега примет таблетки сейчас, то молоко может появиться уже ночью или утром, чтобы Чимин мог дать пососать его альфе и успокоить малыша.       — Чувствуешь, какие они горячие? — спрашивает омега, когда альфа взвешивает тяжелое вымя омеги в больших ладонях, сквозь пальцы которых просачивается жир.       — Да… Тяжелые, — Альфа держит сиськи, смотря на них блестящими глазами. — Я быстро. Скажите, какие!       Чонгук поправляет в пизде омеги трусы, заталкивая их подальше, и вскакивает на ноги. Он поправляет платье омеги, заправляет поглубже в ткань грудь, чтобы та не вываливалась, и ждет указаний.       Омега записывает название нужного препарата альфе в телефон, оглядывая повидавший виды мобильник.       — Детка, если тебе что-то понадобится, не стесняйся, проси. Мамочка тебе все купит, — Чимин сует альфе черную карту, отдает телефон и расправляет чуть смятую футболку мальчика на груди, наматывая на палец его кудряшку.       И где это чудо носило раньше?       Чимин смотрит на Чонгука совершенно очарованно и нехотя выталкивает его из переговорной, поглядывая на время. Буквально через пять минут туда заходит бывший любовник омеги, который вознамерился наконец-то подписать партнерский контракт для дочерних офисов. Этот договор очень важен для Чимина, он несколько лет безуспешно пытался получить выгодные условия для союза и расширения предприятия.       Хорошо, что Чонгук успел уйти раньше.       Альфа очень хорошо делает вид, что слушает омегу, даже не все время смотря на его огромные стиснутые сиськи. Он кивает, отвечает на какие-то вопросы, когда в конце концов останавливает Чимина жестом:       — Мистер Пак, — он улыбается, понижая голос, — Чимин-и. Я прекрасно знаю, какой вы хороший руководитель. И вы знаете, что я, в целом, не против подписать контракт, но вы же знаете…       Альфа откидывается в кресле и манит омегу к себе.       — Как я ставлю свою подпись.       Чимин вздыхает и поднимается на ноги.       Он только что насытился альфьей спермой, его хорошо трахают каждый божий день по несколько раз, он совершенно точно не хочет ебаться со своим бывшим ебарем, но он очень надеется на благоразумие этого мужчины, когда тот поймет, что эта омега уже занята другим хуем. Поэтому он медленно подходит к мужчине почти впритык, чтобы быть ближе. От него ничем не пахнет. Кван, как и обычно, на мощных подавителях.       — Знаю, мистер Кван, — выдыхает омега, чуть втягивая живот.       Ему придется это сделать. Он всегда это делал — добивался своего через постель. Омега знает, как альфы слабы перед его жадной пизденкой. Знает, что может пользоваться своим телом ради выгоды, получая свою — и удовольствие от ебли, и чертову подпись в контракте.       Многие альфы приходят сотрудничать только потому, что наслышаны в узких кругах о том, какая начальница огромного холдинга грязная давалка. Чимин наваривается на таких идиотах, расширяя и расширяя границы бизнеса.       Чонгуку не обязательно знать о том, как Чимин ведет дела. Секс — это прекрасно, омегу все устраивает, но они друг другу никто. Чимин не обещал ему жить до конца их жизни вместе и быть похороненными в один день. Не обещал ничего, что не подразумевает их рабочий контракт. Чимин его выполняет — платит мальчику большие деньги и дает свою жадную пизденку тогда, когда этого пожелает альфенок.       Чимин не ведет романтических отношений с альфами. Исключительно половые и рабочие. Так он думает сейчас, когда ему кажется, что ситуация под контролем.       Альфа улыбается, сразу укладывая руку Чимину на задницу. Он знает, как быстро эта омега разводит ноги, поэтому хочет немного поиграться и насладиться ей до того, как обкончает ей лицо, после этого сразу же поставив желанную закорючку в ценных бумагах.       Альфа мнет зад, талию, тяжелые сиськи. Берется за верхний край платья, начиная стягивать его вниз, отмечая большое количество отметок.       — Судя по отметинам… Не первый контракт за сегодня? — Альфа медленно направляет омегу вниз, нагибая его над столом. — Наверное, устали?       Ох, ему только в радость та усталость, которую омега ощущает после секса с Чонгуком.       Чимин склоняется к столу и ведет бедрами в воздухе восьмерку, прижимаясь мягкими сиськами к столешнице. Он волнуется, поставит ли подпись альфа, когда узнает, что у него теперь есть постоянный партнер, но отказывать первым не спешит, чтобы избежать рисков.       — Мистер Кван, даже не представляете, какое удовольствие мне доставляет моя работа…       Альфа ухмыляется, в очередной раз убеждаясь в том, что Чимин готов на все ради его подписи, смотря на призывно отставленную задницу омеги. Он задирает платье, с удовольствием отмечая отсутствие белья. Альфа оглаживает хорошо знакомую бархатную попу, раздвигая ягодицы в стороны и с довольной ухмылкой отмечая, что дырка расширена и красиво сокращается.       Кван опускается пальцами к пизде и замирает, обнаруживая торчащую из нее ткань.       — А это… — Он ощупывает подушечками дырку, понимая, что та доверху наполнена кончой. — Мистер Пак, вы… Боже, вас же отъебали совсем недавно.       Альфа посмеивается, опускаясь перед пиздой Чимина на колени. Он смотрит на эту шалаву с восхищением, берясь за ткань двумя пальцами и вытягивая ее на себя. Полностью пропитанные кончой, трусики выскальзывают из дырки, давая вытечь запертой внутри сперме. Она капает на пол, и Кван хрипло смеется.       — Такого вы мне еще не показывали, мистер Пак, — не брезгуя, мужчина собирает чужую сперму с губ Чимина, заталкивая вытекшее обратно и затыкая дырку снова. — Очень… Очень хорошо…       — Мистер Кван… — Чимин учащенно дышит, чувствуя, как пизда реагирует на знакомого мужчину.       Чимину нравилось с ним ебаться. Не будь ему нужен от него только контракт, и будь тот лет на двадцать пять помоложе, Чимин бы даже хотел его в постоянные партнеры.       Омега сжимает пизду и играется спермой, выталкивая ее обратно, представляя, как мягко и скользко войдет в него хуй Квана по теплой конче.       Кван пристраивается сзади, придерживает Чимина за спину, одной рукой расстегивая штаны и вытаскивая из них свой жирный, теплый хуй.       — Хорошая омега. Готовая помогать альфам заключать хорошие контракты. Послушная девочка, — альфа поглаживает Чимина по спине, вытаскивая окончательно трусики. Он нагибается вперед и подносит их к лицу Чимина: — Открывайте ротик.       Мокрый член проскальзывает в грязную пизду легко. Он скользит по чужой конче, смешивая ее со своей. Кван входит до упора, прижимаясь яйцами к гладкому лобку.       — Хорошая, хорошая омежка. Постони для дяди.       Чимин протяжно стонет, высасывая из ткани сперму Чонгука, смешанную с его смазкой. Омега вытягивает руки вперед и потягивается с наслаждением, доверяя свою грязную дырку Квану, который всегда хорошо справлялся со своей работой.       Чимин тихо стонет, чтобы не привлекать внимания, и вываливает очищенный комочек ткани на стол, широко раздвигая ноги. Толстый хуй Квана делает омеге хорошо, и он с улыбкой закусывает губу, расслабляя податливое тело еще больше. Он сейчас хорошо разогретый пластилин: лепи любую форму, примет любую.       Кван, как обычно, начинает с медленного темпа, постепенно ускоряясь. Он приподнимает Чимина от стола, заламывая его руки за спину, и держится за них, когда начинает долбить дырку со всей силы. Сиськи трясутся над столом, и Кван обожает это зрелище. Он шлепает по ним снизу, чтобы те скакали еще выше.       Сперма стекает по хую к яйцам, пока те шлепаются о пизду омеги.       — Да, мистер Пак, сожмите свою девочку. Такая разъебанная дырка, что даже не может удержать сперму, — альфа подтягивает омегу к своей груди, вдалбливаясь по самое основание и выливая все содержимое яиц в омегу.       Чимин хнычет и тихо воет, кусая губы, звонко шлепаясь мокрой голой задницей о чужие бедра. Наверняка он испачкал альфе брюки, но какая к черту разница, когда его хуй делает так хорошо омеге и наполняет его кремом изнутри.       Когда вся конча заткнута в дырку, а трусы снова ее закупоривают, Чимин на дрожащих ногах поднимается и благодарно улыбается альфе за спущенную в него сперму, а так же за подпись, которую мужчина ставит сразу же, засунув опадающий член обратно в брюки.       — Сколько бы времени не прошло, ваш член все так же прекрасно справляется, — улыбается омега, до сих пор будто чувствуя, как он трахает его.       Кван улыбается и подтягивает омегу к себе, чтобы оставить на его сладкой щеке поцелуй. Он собирает свой портфель, убирая в него все документы, и, уже выходя из кабинета, встречает на выходе забежавшего внутрь мальчишку.       — Здрасьте, — бросает Чонгук незнакомому мужчине, и находит взглядом Чимина. — Мистер Пак, я все купил!       Взрослый альфа смотрит на парнишку, и следом — на омегу. Кван улыбается, складывая пазл в голове, и похлопывает альфенка по плечу перед выходом. Чонгук непонятливо смотрит, но быстро забивает на альфу, подходя к омеге. Он протягивает ему пакетик:       — Как встреча прошла? Подписал?       — Подписал, малыш, — довольно выдыхает омега и ложится мальчику на грудь передохнуть секунду, чтобы не упасть на слабых ногах. Он забирает у него пакетик и прячет альфе в задний карман джинсов, чтобы взять за руку и повести к выходу из кабинета. Пока что можно сделать перерыв, оставив последний контракт на послеобеденное время.       Вернувшись в свой кабинет, Чимин забирает таблетки и пьет три штуки по инструкции для больших сисек, поставив будильник, чтобы выпить вечером оставшиеся две. Нет конкретного срока, сколько у него будет идти молоко, у каждой омеги все зависит от организма, но Чимин бы хотел как можно дольше, чтобы его мальчик всегда хорошо питался и был сытым.       Чонгук носится по делам, которые дает ему омега, с самого обеда до шести вечера. Все время он держит в голове мысль, что Чимин ходит по офису с таким разъебанным видом, с заткнутой трусами пиздой, что это возносит его к небесам. Мальчик и не догадывался, насколько у него высокое либидо, пока не встретил свою омегу.       Ближе к вечеру, когда наступает время ехать домой, в кабинет стучится уже знакомый Чонгуку омега. Альфа разглядывает интересный потолок, свои ногти, мысочки ботинок, но даже не смотрит на Сонхва.       — Хэй, мистер начальник. Занят?       Чимин, пока Чонгук был занят, не покидал кабинета.       Он чувствует, что ему слегка нездоровится, поэтому предпочитает заниматься документацией, передавая ее дальше в отделы.       Грудь его теплая, и кажется, что она становится тяжелой. Чимин очень надеется, что это не самовнушение, и что в сиськах правда набирается молоко. Омега поглядывает на заветную пачку таблеток, лежащую на столе, и вздыхает, иногда заглядывая в декольте платья, будто там что-то могло измениться.       — Ох, мистер Пак, — кивает Чимин, чуть ерзая на стуле. Он все еще сидит с кончой двух альф у себя в пизде, и это не позволяет расслабиться, из-за чего все рецепторы обострены. Он смотрит на Сонхва и насилу растягивает губы в улыбке, чувствуя, будто сиськи нагреваются с каждой секундой все больше. — Не занят, проходи.       Сонхва считывает в настроении подружки что-то не то, и проходит к дивану, размещаясь рядом с альфенком. Тот напряжен, и взрослый омега это чувствует, поджимая губы, чтобы сдержать улыбку.       — Чонгук, — обращается он мягко, — не принесешь нам с боссом кофе на миндальном молоке? С тыквенным сиропом. В нашей кофейне нет, есть чуть ниже по улице. Сможешь?       Чонгук быстро кивает и смотрит на Чимина, ожидая разрешения.       Чимин понимает, что Сонхва хочет сопровадить мальчишку, поэтому сначала подзывает его к себе, чтобы тот наклонился и поцеловал омегу в губы. Из-за странного самочувствия Чимин нуждается в большем внимании своего альфы, а потому целует его дольше, чем хотел, начиная тяжело дышать.       — Сбегай, малыш, но быстрее возвращайся, — шепчет Чимин в губы мальчика, оставляя на щеке трепетный поцелуй. Когда дверь за Чонгуком закрывается, омега переводит взгляд на Сонхва.       — Что-то случилось? Почему ты выгнал его?       — А мне с тобой наедине уже нельзя побыть? Или я ваши лобызания прервал? — Сонхва фыркает, скрещивая руки под грудью и закидывая ногу на ногу. — Или мне при нем надо было спросить, почему ты вчера так резво соскочил с члена и поехал к другому, м?       — Детка…       Чимин вздыхает и встает из-за кресла, подходя к подруге. Он сбрасывает согнутую ногу с его ноги и забирается на колени, закинув свои на оставшуюся часть дивана. Руки инстинктивно ложатся на сиськи, и Чимин легконько их прикрывает, зарываясь носом Сонхва в шею.       — Я поехал домой, Сонхва, — мурлычет Чимин, потираясь кончиком носа об ароматную кожу, на которой он видит такую же россыпь засосов, как и на себе. — Тебе понравилось с теми альфами, детка?       Сонхва смягчается, укладывая руки вокруг талии Чимина. Он немного улыбается, прикусывая нижнюю губу.       — Да, они были хороши… Пока я не встретил своего бывшего, — Сонхва закатывает глаза с улыбкой, которая говорит о том, что его хорошо отъебали. — А с тобой что? И тогда, и… Сейчас. Ты странно пахнешь.       Чимин улыбается и сжимает пизду, чувствуя в ней комочек ткани, которая сдерживает все, что туда днем накончали.       Омега и сам чувствует, что концентрированный запах чистой вишни разбавляется молочными нотками, и это не может не радовать его, но… Сонхва не обязательно об этом знать.       Пока что.       — Чонгук трахнул меня в переговорной, после чего буквально через десять минут в меня накончал мистер Кван, помнишь его? Он подписал договор.       Сонхва смеется, задрав голову. Он опускается губами на губы Чимина, мазанув языком между ними.       — Обожаю то, какая ты грязная шалава, Чимини, — Сонхва чмокает его в носик, и тут же меняется в лице. — А пахнешь чем?       — Не понимаю, о чем ты, — качает головой омега, — я весь пахну Чонгуком, смотри, что он сделал со мной.       — Да, очень ароматные метки, Чимин-и, — Сонхва проводит по ним пальцам и опускает руку на грудь, сжимая ее. — Ну, скажи уже.       Чимин, не ожидавший дрожи, которая прошивает тело после этой невесомой ласки, вздрагивает и тихо стонет, пытаясь убрать руку Сонхва с груди.       Он понимает, что теперь вряд ли получится отвертеться, поэтому вздыхает и ложится омеге на плечо.       — Это… Пахнет молоком. Я купил таблетки.       — Ебать, Чимин… — Сонхва убирает руку с груди, чтобы лишний раз не доставлять омеге дискомфорт. — Серьезно? Твой малыш настолько малыш?       — Он альфа, — возражает омега, — какой альфа не любит омежье молоко?       — Пиздец, думаю, это первый подросток в мире, ради которого тратят такие бабки на то, чтобы покормить его… Я завидую! — Сонхва посмеивается, но в его голосе нет осуждения. Некоторые мысли посещают его голову, но он оставит их на разговор на потом, за вином, с перспективой приятного продолжения, а не в офисе, где у них так мало времени. — Он везунчик.       — Думаешь? — улыбается Чимин, выдохнув от того, что его не осуждают. Он принял это решение спонтанно, но нисколько в нем не сомневался. Альфенок так отчаянно тыкался носом в его грудь, так отчаянно сосал сиськи, будто слепой новорожденный щенок, сражающийся за свою порцию еды. Чимин не смог удержаться.       — Конечно. Ебет самую красивую омегу в стране, так как и молоко ему дадут. Хорошо устроился пацан. Где ты его такого отрыл-то вообще?       — Он пришел на стажировку в мои личные помощники… — хихикает Чимин, — сам меня нашел.       Сонхва похлопывает Чимина по бедру, и, когда тот встает, поднимается сам.       — Зря ты, конечно, вчера свалил. Я проснулся в Lotte, — Сонхва подмигивает и двигается к входу, где встречает Чонгука. — О, спасибо, птенчик.       Сонхва забирает стаканчик с кофе и выходит из кабинета. Ничего не понимающий Чонгук смотрит на Чимина.       — Все нормально, да?       — Да, детка, что может быть не так? — Чимин снова идет к своему креслу, чтобы сесть, собирает бумаги и смотрит на часы.       — Твое личное время, — говорит омега, — чем планируешь заняться?       Чонгук остается стоять возле стола, не зная, куда себя деть.       — Да у меня… Не было особо планов. Вы чем-то заняты будете? Я могу с вами?       — Можешь, это время, которым ты можешь распоряжаться как хочешь, малыш, — Чимин берет сумочку, таблетки, и подходит к мальчику. — Можешь отвезти меня домой, если нет никаких дел… — омега опирается о тело альфы, и Чимин еле сдерживается не застонать, когда горячая грудь прижимаяется к телу.       Чонгук обвивает начальницу за талию рукой, прижимая сиськами к себе. Носом утыкается в стык между плечом и шеей, обновляя одну из отметок. — Мамочка хочет домой?.. — Альфа целует сладко, чувствуя изменения в запахе омеги. Он внюхивается, но пока что не может понять.       — Да, детка, — Чимин в руках малыша млеет, тает и расслабляется. Тело тянется поближе к нему, и омега тихонько стонет, когда две круглые сиськи оказываются сжатыми вместе навыкат из платья.       — Детка, вытащи, — Чимин чуть отставляет назад задницу, желая опустошить дырку внизу. Слишком много ощущений за раз для того, кто наконец-то воспроизвел для своего мальчика молоко.       — Да, мистер Пак, — Чонгук пропускает руку между жирных бедер омеги, добираясь до мокрой пизды. Он вытаскивает комок ткани, тут же кидая его на пол и растирая вытекшую сперму по губам и клитору. Глупый мальчишка даже не догадывается: — Как много… Мамочка хорошо сохранила мою сперму. Мамочка может понести потомство…       Заведенный запахом молока, но еще не понявший сути, Чонгук чувствует себя особенно рядом с Чимином.       «Защищать. Оберегать. Любить. Потомство».       Чимин выдыхает с облегчением и опирается о тело Чонгука, чуть расставив ноги, пока мальчик втирает чужую и свою сперму ему в пизду. Клитор отзывается покалываниями, а грудь все еще тянет, как если бы молоко продолжало прибывать.       Внезапно Чимин волнуется из-за того, выдержат ли его сиськи такую нагрузку, потому что они становятся более твердыми, налитыми, упругими…       Омега обнимает мальчика за шею и тянет к себе поцеловать, чувствуя, как внутренняя сущность отзывается на слова альфы о потомстве.       Чонгук глубоко целует, возвышаясь над омегой. Он старается глубоко дышать, чтобы понять, что изменилось в запахе.       — Поехали домой, мистер Пак, — Чонгук шлепает легонько киску, но задевает при этом клитор. — Вам нужно поужинать.       Чимин вздрагивает, но соглашается с альфой, позволяя ему ухаживать и заботиться. Они вместе выходят из офиса, и Чимин позволяет альфе самому закрыть дверь, совсем расклеившись из-за новых ощущений. Он жмется ближе к альфенку, не обращая внимания на то, как на них смотрят остальные работники.       Ему хочется домой. Хочется этого альфу.       Чонгук ведет машину одной рукой, второй все время наглаживая бедро Чимина. Останавливаясь на светофоре, он заталкивает в пизду омеги три пальца, трахая его ими, пока не загорается красный, а после возвращает руку на ногу.       Он может пользоваться этой омегой.       Чимин лишь съезжает в кресле пониже, чтобы мальчику было удобнее возиться у него в пизде. Он разрешит ему все, чего бы тот ни захотел, если в обмен он всегда будет с ним так ласков, заботлив и мил.       По дороге они заезжают в магазин за едой, где Чимина бросает из крайности в крайность. Определившись с тем, что у него сегодня день морепродуктов, Чимин идет в сторону прилавков с рыбой, креветками, крабами и прочими морскими гадами.       Чонгук таскается за Чимином с корзиной продуктов, не говоря ни слова по поводу выбора омеги. Главное, чтобы ела и ела много.       Проходя мимо прилавка со снеками, которые он никогда не видел, альфа обращается к Чимину:       — Вау… Можно попробовать?       — Детка, бери все что захочешь, — воркует омега, повернувшись и поглаживая мальчика по нежному лицу. Он не выдерживает и снова тянет его к себе за футболку, чтобы тот наклонился и поцеловал. Чимин ластится и жмется ближе, совершенно забыв, что они на людях.       Чонгук готов завестись хоть с пол-оборота, когда его омега такая тактильная и ласковая. Он сжимает его задницу, тут же отпуская и поправляя платье. Альфа нагибается и шепчет Чимину на ушко:       — Это так сексуально, — громко чмокает в ухо, и скидывает в корзину все, что попадается под руки.       На кассе альфа гордо расплачивается омежьей картой, ведя его под руку к машине.       До дома они добираются в спокойствии. Там Чимин переодевается в домашнюю одежду и идет на кухню, чтобы заняться ужином, а сам думает только о том, что происходит с его телом. Он чувствует тяжесть в груди и гадает, когда можно дать грудь своему мальчику на пробу. Понравится ли ему молоко, будет ли он его есть…       Чонгук, выходя из ванной, идет на кухню на запах ужина. Приглушенный свет, аромат свежеприготовленной еды и уютный домашний омега, к которому Чонгука так и тянет. Он приклеивается к Чимину сзади, накрывая его маленькое тело своим, достаточно крупным.       — Ммм, — Чонгук мычит Чимину на ухо, обнимая его поперек талии. — Как вкусно пахнет, мистер Пак… Сейчас съем.       — Все готово, детка, бери… — хихикает омега, а сам притирается в объятиях, чувствуя себя до безобразия правильно в руках мальчика.       Чимин трется пышной попой о его бедра, держится за обнимающие его руки и запрокидывает голову, чтобы поцеловать альфенка в щеку несколько раз.       — Сейчас, — Чонгук нагибается, покрепче обхватывая Чимина за живот, и поднимается, кружа его вокруг себя по всей кухне. Смех омеги ласкает его уши, и когда он останавливается, тут же разворачивает Чимина к себе лицом, чтобы впиться в губы сладким поцелуем. Он берется руками за попу в тонких шортиках, встряхивая ее и пуская волны по толстой заднице и бедрам. Он так их любит.       Омега плывет и держится за шею мальчика, поглаживая ладонями кожу, и не прекращает целоваться с альфой, привстав для этого на носочки. Он прижимает Чонгука к гарнитуру и напирает глубоким поцелуем, придерживая голову Чонгука за затылок, буквально пожирая его рот своим. Омега стонет в чужие губы и спускается свободной рукой к своим сиськам, с тревогой ощущая, какими они стали твердыми. Напор немного стихает, и взрослая омега сжимает левую сиську, не замечая, как из соска сочится горячее молоко, впитываясь в домашний белоснежный топик.       Чонгук целует Чимина с упоением, пока не замирает. Он сначала осматривается по сторонам, а потом глядит на омегу потемневшим взглядом. Альфа упирается носом в омежью шею, обнюхивая и выискивая.       Чонгук опускает взгляд вниз, где видит просвечивающую ткань топика. Большое пятно, которое становится все больше и больше, делая ткань абсолютно прозрачной: Чонгук видит сосок, из которого вытекает новая большая капля молока.       Альфа поднимает огромные глаза на омегу, осторожно поднимая руки по талии вверх, к груди.       — Омега?..       Чимин глубоко вздыхает и сглатывает. Он смотрит вниз, отслеживает взгляд альфы, и поднимает испуганные слезящиеся глаза, будто не он пил таблетки, вызывающие лактообразование вне беременности.       Молоко пришло, и его много, оно распирает толстые сиськи, делая их похожими на два больших шарика.       — Чонгуки…       Чонгук забывает про еду, про не выключенный в ванной свет, про работу, когда подтягивает Чимина на кухонный гарнитур, оказываясь лицом прямо перед его текущими сиськами.       Он поднимает руку и скребет протекающий сосок ногтем указательного пальца, не отрывая взгляда от реакции.       Чимин стонет и горбит плечи, сжимает их, пытаясь уйти от неприятного прикосновения, чем провоцирует еще большее выделение из сосков молока, зажав толстые сиськи. Омега тяжело дышит и тревожно смотрит на альфу, он переживает и тянется к груди, чтобы приподнять ее, потяжелевшую и твердую, будто имея ввиду разберись с этим, альфа.       Он видит черный взгляд Чонгука и подозревает, что животное снова возьмет верх над мальчиком. Чимин ерзает, потираясь киской о шов шортиков, который врезается прямо в клитор.       — Чонгук. — снова зовет омега.       Глаза Чонгука темнеют, превращаясь в глубокие бездны. Его омега кормит. Понесла. Потомство. Молочная омега.       Чонгук будто увеличивается в размерах, когда одним движением поднимает жалкий топ наверх, высвобождая тяжелые сиськи. Они налитые, круглые, твердые, настолько наполнены молоком, что оно не может в них удержаться. Чонгук берется за сочащуюся дойку, сдавливая ее и зачарованно наблюдая, как с соска падает крупная капля. И еще одна. И еще.       Чонгук собирает белую жидкость на пальцы, растирая ее между подушечек. Вторая сиська, тяжело покачивающаяся из-за жира и молока, привлекает внимание альфы, который приближается к ней своим лицом. Он проводит соском по щекам, по носу, лбу, останавливая губами. Капля молока попадает альфе на язык, когда он вскидывает горящие глаза на омегу.       — Кормит…. Омега кормит….       — Детка, — Чимин согласно всхлипывает, придерживая вторую грудь рукой. Ему больно из-за того, что они увеличились в объеме и весе. — Мне больно, малыш…       Омега чуть выгибается и выставляет груди напоказ, вовсе снимая бесполезный топик, который теперь только раздражает. Омега хнычет, наблюдая, как ребенок играется, и, совсем растрогавшись, хочет уйти, чтобы самостоятельно справиться с проблемой.       Сбой гормонов с непривычки делает Чимина ранимым и плаксивым. Он отодвигает от себя Чонгука и начинает думать о том, что тому не понравился вкус, и в глазах собираются слезы обиды, стягивающие горло.       — Стой, — Чонгук останавливает омегу за руку, круглыми глазами смотря на нее. Что он не так сделал? Почему омега расстроена? Почему больно?       Альфа, не отводя взгляда от глаз Чимина, наклоняется, вбирая в рот сосок. Пока омега кормит, омега не уйдет. Чонгук закрывает глаза, втягивая сосок между губ, получая на язык первые сочные капли. Молоко густое и насыщено вишневым запахом. Чонгук закатывает глаза, вгрызаясь в грудь сильнее. Он сдавливает, тянет губами вымя на себя, стараясь получить как можно больше молока.       — Боже… — Чимин чувствует, как альфа тянет молоко из груди вакуумом, и обнимает его голову обеими руками, наклоняясь и прижимаясь поцелуем к волосам. Омега хнычет и тяжело дышит, ему горячо и волнительно, но по тому, как альфа сосет интенсивнее, он понимает, что его больше не выпустят. Руки мальчика крепко держат в тисках, и даже если Чимин захотел бы, он не смог бы уйти, пока альфа не решит, что ему можно.       — Ты ведь хотел молока, детка… — шепчет Чимин, прикладывая ко второй груди руку альфы, чтобы он придерживал ее.       Чонгук сосет сиську с закрытыми глазами, урча и поддаваясь ласке. Его омега дает ему то, что было ему так необходимо, и он берет со всей прытью, сдавливая вымя до визга Чимина. Он давит на вторую, сжимая жир рукой так, что молоко течет по его кисти вниз.       — Омега… — бездумно повторяет альфа, перекатывая сосок по языку. Испачканной в молоке рукой он тянется вниз, к горячей пизде, сжимая ее сквозь шорты. — Как?       — Детка… — Чимин стонет и извивается, когда вторая рука Чонгука касается вспухшей из-за возбуждения пизды. Она мокрая, замочила все шортики, и Чимин ерзает ей по пальцам альфенка, втираясь толстыми половыми губами ему в ладонь. Он хочет заполнить жаждущую дыру.       — Таблетки, малыш… Которые ты покупал… Это все для тебя, малыш… Тебе нравится?       — Омега для альфы, — Чонгук говорит, зажав сосок между зубами. Он почти грызет его, пытаясь получить как можно больше молока на свой язык. Он скапливает его в ямочке, сглатывая большим глотком, после этого доставая язык, чтобы широко лизнуть истерзанный сосок. — Нравится. Альфе нравится.       Чонгук подхватывает Чимина на руки, чуть подбрасывая его, чтобы тяжелые сиськи покачнулись и выплюнули молока. Оно течет по дойкам вниз, и Чонгук мажется щекой по ним.       В спальне он кидает омегу на кровать. Жирные сиськи выставлены напоказ, обтянутая шортами пизда протекает на ткань, и альфа рычит, стоя сверху, медленно расстегивая штаны.       — Покажи мне.       Чимин мурчит громко, чтобы альфа слышал, как он доволен тем, что смог угодить. Чимин надеется, что альфа использует все его молоко, его так много, что ему хочется от него избавиться… Сиськи тяжелые, это непривычно, и Чимин, оказавшись лежа на кровати, первым делом мнет дойки, где сквозь пальцы бесконтрольно сочится густое молоко.       Он смотрит на альфу с благоговением: Чонгук такой красивый, так громко рычит… Чимин покрывается мурашками и следует указанию своего альфы, раздвигая широко согнутые коленки, из-за чего пизда кажется сплющеной и еще больше выпирающей.       Омега опускает руку вниз и кладет ноги на кровать, широко их раздвинув, чтобы погладить киску пальцами, мокрую насквозь. Ткань прилипает к коже и становится прозрачной, как и топик, и за ней видно красный клитор и темную щелку пизды, куда Чимин жаждет заполучить хуй.       Чонгук встает над омегой на коленях. В его глазах бушует неизведанная ранее страсть — он хочет эту омегу, хочет до каменных яиц, которые готов воткнуть в омегу вместе с членом. Его красивая пизда так открыта для него, что он вспоминает все те разы, которые драл ее как последнюю суку. Его омега заслуживает этого.       Чонгук ведет по животу ладонью, хватаясь за трусики и стаскивая их вниз. Они застревают на жирных ляжках, альфа срывает их с Чимина, являя перед собой раскрытую течную дырку.       — Я выебу тебя, — обещает не своим голосом. — Выебу как последнюю шлюху.       Альфа берется за сиськи, сдавливая их до брызг. Он дергает омегу на себя, заставляя подняться на колени вровень с собой, и жмет дойки сильнее, заставляя молоко течь по всем пальцам. Его так много, что член альфы напрягается до максимума, все еще сдавленный домашними штанами.       — Трахай меня, альфа… Я твой… Это все твое…       Омега кукла в руках мальчика, который по щелчку пальцев превращается в самца, загнавшего свою жертву в тупик. Чимин не собирается сбегать, он хочет этого вместе с альфой: чтобы дырки его были до краев забиты хуями, чтобы молоко, которое все пребывает и пребывает, залило все вокруг, а конча, которую ему дадут как награду, затопила всю глотку, пизду и анал.       Чимин визжит и стонет, когда сиськи плачут молоком и даже брызжут Чонгуку на футболку, когда тот сжимает сильнее. Омега терпит, пока его вагина продолжает выталкивать наружу слизь, которая тянется ниточками к бедрам от прорези пизды, соединяет жирные ляжки и делает опухшую пизду соблазнительнее, чтобы альфа увидел ее и поскорее окунул туда свой хуй.       Чимин для Чонгука как безвольное тело, которое отдается ему со всем доверием и страстью. Чонгук не знает, сколько членов ебало эту дырку, и не знает, будут ли они еще, но думает только о том, как она будет натянута на его хуй. Как Чимин будет визжать от гиперстимуляции, пытаться слезть с толстого члена, но его пизда будет снова и снова насаживаться на него, пока Чонгук не решит прекратить.       Он достает тяжелый член из штанов, будучи все еще полностью одетым, когда омега перед ним снова словно дешевая шалава раздвигает свои дырки и выпячивает дойные сиськи. Чонгук не может сконцентрироваться, его мысли как сплошной поток сознания.       — Сядь на мой член, — Чонгук почти приказывает, не двигаясь с места. Ему хочется, чтобы омега выполняла и покорялась.       Чимин смотрит на самца искрящимся взглядом и приподнимается с кровати, снимая до конца ненужные шорты. Он отбрасывает их и двигается медленно, плавно и грациозно, чтобы заинтересовать альфу еще больше.       Омега опускается перед мальчиком до самого конца, чтобы поцеловать член в головку и пососать его кончик, и поднимается выше, следуя за руками, избавлясь от верхней части одежды Чонгука.       Огладив грудь, Чимин слегка давит мальчику на плечи, чтобы тот сел и прислонился спиной к стене, чтобы Чимин мог удобно устроиться на хуе своего альфы.       Омега придерживает его, а затем, не сводя с альфы взгляда, одним слитным движением садится на хуй и громко протяжно стонет, запрокинув голову. Все это время, пока омега отвлекся, из его сисек бежало молоко, белое, ароматное и вкусное, горячее, стекающее по коже к пизде.       Когда омега опускается на член, Чонгук вздрагивает всем телом. Его разум одновременно очищается и туманится снова, когда он видит перед своим лицом лицо его омеги. Его сведенные брови, зажмуренные глаза и раскрытые губы… Чонгук так сильно хочет его. Всегда, где бы они ни были, и чем бы не были заняты.       Омега не его соперник. У альфы нет цели его победить, потому что он уже знает, что омега покорена. Его стоны, его молоко, его нуждающиеся скачки на его члене… Чимин его.       Чонгук укладывает руки Чимину на задницу, берясь за ягодицы снизу и растягивая их в стороны. Половые губы расходятся шире, и член скользит в пизде свободнее, отчего альфа закатывает глаза.       С закрытыми глазами он тянется вперед, утыкаясь носом в горячую грудь. Сиськи правда теплее, чем обычно, и Чонгук растирает их в ладонях, будто хочет нагреть еще больше. Он слизывает молочные струйки шершавым языком, в итоге присасываясь к дойке доверчиво.       Член скользит в дырке, пока альфа собирает на язык густое, ароматное молоко. Он открывает глаза, смотря на омегу снизу вверх, и урчит.       — Омега. Так вкусно.       — Детка… — Чимин томно выдыхает, наконец-то чувствуя себя на своем месте. Он медленно раскачивается на толстом члене, качается вперед и назад, из-за чего вымя то ложится Чонгуку на лицо полностью, то соскальзывает.       Омега берет сиську рукой и снова подставляет альфе в рот самостоятельно, желая, чтобы он скорее облегчил боль.       Вторую грудь омега мнет сам, из-за чего крупные горячие капли текут по сиське вниз, по животу и катятся к клитору, просавичаясь сквозь половые губы в месту их соединения, пачкая хуй молочным коктейлем.       Чонгук так трепетно сжимает тело омеги в своих руках, что не замечает, как сердце ускоряет ход. Чимин такой мягкий, кормит его своими молочными сиськами, дает трахать свою дырочку, когда вовсе… Не обязан. Он купил ради него эти таблетки, потому что вчера Чонгук потерял контроль в поисках молока, которое сейчас от избытка стекает по его подбородку. Омега заботится о нем…       Чимин вызывает в Чонгуке столько чувств. Ему так хочется учиться, стараться, соответствовать. Быть для Чимина не только членом, а чем-то… Большим. Шаг с генной лактацией кажется Чонгуку таким сильным, что от осознания свербит в носу.       Альфа жмурится и сильнее присасывается ко второму соску, освобождая вторую сиську. Он гладит ту, что только выпустил изо рта, сдаивает молоко, наблюдая за этой картиной так заворожено.       Член в киске двигается плавно, почти не выскальзывая. Альфа даже не следит за этими движениями, как и за рукой, что начинает играться с краями ануса.       Чимин чувствует руку мальчика сзади и закусывает губу в предвкушении, покачивая перед ним сисями. Он чувствует, что пыл того подутих, но не спешит спрашивать, что случилось, пока рот занят делом.       Омега обнимает альфенка за плечи и прижимает к себе, целует в лицо куда достанет и трепетно сливается в откровенном, нежном и чувственном поцелуе, выдыхая тихо, как будто он сидит не на хуе, а просто отдыхает на диване.       Чимину нравится этот ритм, а еще тяга мальчика к его задней дырочке, потому что он тоже любит ее трахать.       Чонгук также чувственно отвечает омеге на поцелуй. Весь его подбородок в молоке, глаза блестят от возбуждения и нежности, которые он испытывает.       Смотря Чимину в глаза, Чонгук убирает вторую руку также вниз, к дырке, которую решает растянуть двумя указательными пальцами. Он берется за стеночки, словно крючками, оттягивая их в разные стороны.       Губы возвращаются на грудь, которую Чонгук будет сосать весь вечер.       — Сладкий… Чонгука… Хочешь наполнить мамины дырочки, да, альфочка? — Чимин воркует, когда сиську вновь накрывают ртом и сосут сильно сосок, стимулируя и сам сосок, и ореол.       Чимин все еще чувствует себя до ужаса наполненным, и растягивающаяся дырочка в заднице многообещающе пульсирует, ожидая, когда ей дадут жирный член.       Чонгук ерзает членом в глубине пизды Чимина, сладко наблюдая, как половые губы красиво обнимают ствол у основания. Пальцы проникают глубже в анус, растягивая его в разные стороны, будто правда готовя дырку для второго члена.       — Очень хочу, мистер Пак. Сейчас…       — Детка… — Чимин подвиливает бедрами нерасторопно, наклоняясь ближе к мальчику. Он прижимает его к спинке кровати, вжавшись плотными сиськами, из которых струится молоко прямо на голый торс альфы.       Чимин чуть склоняется вбок и шарит рукой под подушками, выуживая оттуда игрушку.       Омега довольно улыбается и машет ей, показывая Чонгуку находку.       Глаза цепляются за маслянистый взгляд, и омега присасывается к губам Чонгука глубоким томным поцелуем, сплетаясь с длинным языком своим.       Глаза Чонгука вновь превращаются в глубокие бездны, на дне которых плещется дикое желание. Этот неощутимый бой между Чонгуком и его альфой в этот раз снова побеждает Чонгук, отдаваясь поцелую с омегой без остатка. Игрушка из чужих рук передается Чонгуку, который тут же приставляет ее к мокрой, занятой пизде.       Чонгук заводит руки Чимина ему за спину, сцепляя кисти одной рукой. Он толкается бедрами сильнее, чтобы сиськи тяжело подпрыгнули и выплюнули новые порции молока для альфы.       Холодная головка игрушки упирается в дырку возле члена, и Чонгук сдерживает порыв Чимина дернуться.       — Я только смочить.       Чимин согласно мычит и перестает двигаться. Он знает, что такое два толстых члена в пизде.       Прикрыв глаза, омега старается максимально расслабиться, чувствуя, как альфа кружит головкой игрушки вокруг да около, смазывая кончик. Тело Чимина трепещет, оно готовится к еще одному вторжению в предвкушении. Он не задумывается о том, как будет выглядеть в глазах подростка: знает, что он жадная до хуев шлюха, и догадывается, что Чонгука это тоже заводит.       Когда игрушка начинает медленно раскрывать растянутую пизду и проникать дальше, Чимин громко стонет и извивается, чувствуя покалывающую боль и ни с чем не сравнимое удовольствие. Сиськи протекают и пачкают молоком тело, оно течет вниз, к пизде, и омега пытается посмотреть, как Чонгук тут же заталкивает своим членом жидкость внутрь него. Все становится очень мокрым, и омега стонет громче, когда искусственный член оказывается полностью внутри.       Он так сильно растянут…       — Детка…       Чонгук смотрит на Чимина с восторгом, видя, как его глаза закатываются от удовольствия. Так вот чего этой пизде не хватало. Чонгук ухмыляется, подбрасывая безвольное тело омежки на бедрах, проталкивая игрушку глубже. Жирные бедра стукаются о его ноги, дойки перекатываются из стороны в сторону, давая альфе еще больше молока.       — Омега на все готова ради альфы? — Чонгук сжимает грудь сильно. Так, чтобы она брызнула струей альфе на губы. Чонгук довольно облизывается, вгрызаясь в текущий сосок.       Чимин визжит, чувствуя тугую струю, и опускается на хуи с напором, изнывая от наслаждения. Голова туманится похотью и развратом, и Чимин согласно кивает головой, мыча из-за удовольствия, которое он испытывает, когда альфа сосет толстые сиськи.       — На все, малыш, все что захочешь… — хрипит омега, трахая себя сильнее. Он чувствует, что ему мало, беспомощно оглядывая кровать. Он знает, что где-то здесь есть еще один резиновый член как раз для его похотливой задницы.       Чонгук держит вырывающуюся омегу, когда ту начинают ебать со скоростью, которую эта шлюшка заслуживает. От частоты шлепков растянутая на двух хуях пизда брызгает в разные стороны, и Чонгук двигает рукой еще быстрее, чем членом.       — Мало? Хочешь заткнуть все свои дырки? Сколько же тебе надо, — Чонгук высовывает резиновый член, наскоро вгоняя его в пустой анал. Омега визжит, и Чонгук перехватывает его руки посильнее, разъебывая обе дырки, когда ему все равно мало. — Где еще?       — В шкафу… В шкафу есть еще… — рыдает омега, заведенный из-за того, что альфа может дать ему еще больше. Чимин срывает глотку и мнет сиськи, которым становится легче из-за того, что молоко продолжает течь по его телу и стрелять брызгами из-за неосторожных движений. Он снова чувствует, как моча неконтролируемо выходит из пизды толчками, разбрызгивается вокруг вместе со смазкой, превращая кровать в бесконечный хаос.       Чонгук скидывает Чимина с себя, освобождая сразу две дырки. Он ложится боком, принимаясь хлестать ссущую пизду ладонью, доводя омегу до судорог. Альфа пережимает горло Чимина, заталкивая в хлещущую дырку игрушку.       — Удерживай, — Чонгук оставляет омегу корчиться на кровати, пока сам встает к шкафу за игрушками. В коробке он находит большой член, явно больше человеческих размеров. — Ненасытная сука, — ухмыляется он себе под нос, возвращаясь к постели.       — Выдержат ли твои дырки?       Чонгук не замечает, как уже в который раз обращается к начальнице в постели на «ты», забывая о любой субординации.       Чимин извивается и изо всех сил старается не выронить из скользкой, пульсирующей растраханной пизды игрушку, но она все равно выскакивает вместе со второй, из-за чего омега начинает паниковать, оборачиваясь за спину, где стоит его альфа. Он видит в чужих руках толстый хуй и скулит как провинившаяся собака, прижав голову к подушке.       — Альфа… — тихо зовет он, подрагивая. Обе дырки его зияют пустотой, идеально красные и мокрые, готовые продолжать. Сиськи, вжатые в покрывало, пропитывают его молоком, о чем Чимин не задумывается.       Молоко выделяется так хорошо и обильно всегда, что это может стать проблемой. Дойные здоровые сиськи.       Чонгук смотрит на то, что омега его ослушалась, и тихо рычит. Альфа дергает Чимина на себя, удерживает за челюсть, смотря в глаза:       — Твоя задача — работать дырками, омега, и ты не можешь этого сделать? Альфа наощупь находит игрушку, проталкивая ее в Чимина вплоть до резиновых яиц.       — Я сказал, удерживай, — он говорит притворно мягко, гладя взрослую омегу по лицу. — Или до утра тебя будут ебать только резинки и пластмасски.       Дойные сиськи, выделяющие молоко, испачкали все вокруг, и альфа не сдерживается, снова присасываясь к вымени.       Омега довольно стонет, когда пизду снова затыкают, и пытается приподнять бедра, чтобы на этот раз ничего не выпало.       По началу Чимин справляется хорошо — игрушка глубоко в нем, но пульсация, которую омега не может остановить, когда альфа сосет его сиськи и жадно лакает молоко, способствует тому, что хуй с влажным чпоком снова вываливается на кровать, мокрый и склизский.       Омега хнычет из-за пустоты внутри, из-за того, что снова не справилась, и смотрит на альфу щенячьим взглядом, потираясь пиздой о кровать.       Мысль о том, что он не получит хуй альфы до утра, приводит омегу в ужас. Он создан для того, чтобы его ебали хуи. Чтобы альфы сливали в него кончу и использовали как насадку для члена, чтобы получали удовольствие с помощью его тела, которое омега беспрекословно предоставит.       Чонгук цокает языком, покачивая головой. Он воркует:       — Ой как же… Как же так… — Чонгук подбирает игрушку, снова вставляя ее в пизду до упора, но в этот раз придерживая. Он начинает медленно, наращивая темп, двигать игрушкой, приговаривая: — Кажется, пизда нашей начальницы так разъебана, что одного члена ей уже действительно мало. Такая огромная дырка, достойная только альфьей кончи. Ты чувствуешь себя хорошо только когда можешь быть полезна для альфы?       Чонгук не уверен, с кем он общается — с Чимином или его пиздой. Молоко обильно стекает по сиськам и по животу, и альфа лижет по животу широким языком.       Он прикладывает игрушку между толстых ягодиц.       — Куда бы тебя выебать?..       — Везде, альфа… — просит Чимин, широко раздвинув толстые ляжки.       Между ними все розовое, скользкое и пульсирующее, жаждет внимания альфы.       Чимин представляет, как его ебут несколько хуев одновременно. Как толкают за щеку, в глотку, в руки, тычутся в мокрые сиськи и задницу, шлепая по толстым липким ягодицам.       Из пизды вытекает обильная порция смазки, прямо к растянутому анусу, где омега пытается насадиться на игрушку самостоятельно.       — Альфа, трахни меня… Омега будет хорошей девочкой, альфа, она даст тебе молочка еще больше… В любое время, где бы ты ни находился… Мамочка даст тебе сисю, детка… Выеби меня…       Чонгук заталкивает толстый резиновый хуй в жадную дырку Чимина, чувствуя, как живот омеги вздувается.       — Конечно, дашь. Ты дойная сука, мамочка. Доишь член, пока доят тебя… — Чонгук двигает обеими игрушками в хлюпающих дырках, заставляя Чимина подпрыгивать. Сиськи трясутся, заливая все молоком.       Альфа опускает взгляд омеге между ног: игрушки снуют в горячих дырках, анус расширен сильнее обычного, края дырок вспухли и вспенивают смазку.       Чимин визжит из-за сильной долбежки, хлюпанья и шлепков. Он распят на кровати: руки и ноги разбросаны по сторонам, волосы светлым нимбом окружают голову. Под Чимином мокрое пятно из молока, мочи и смазки, и он продолжает подвиливать бедрами, чтобы брызнуть новой струей Чонгуку на руку.       — Альфа, альфа! Мой альфа… Член… — вопит Чимин и трясется от ощущений, которые сжигают его тело. Омега хватается за свои ноги и разводит их сильнее, подтягивая к груди, чтобы альфе лучше было видно.       Чонгук видит, в какое месиво в который раз Чимин позволяет превратить свои выебанные дырки. Альфа вытаскивает член из попки, игрушку в пизде заталкивая поглубже. Обеими руками растягивает ягодицы в стороны, смотря, насколько разъебанной выглядит дырка после широченной игрушки.       Чонгук, не думая, толкает в эту дыру свой хуй. Он чпокает, выскальзывая из нее, и Чонгук повторяет это несколько раз, возвращаясь к движениям игрушки в шлюшьей пизде.       Огромный член, толщиной с два чонгуковых хуя, альфа пихает Чимину в рот, предварительно извозив его по жирным молочным сиськам.       — Вот так омега чувствует себя хорошо, да? Когда все рабочие отверстия наконец-то заняты делом?       Чимин мычит сквозь рыдания и заткнутый в рот хуй, активно кивая головой, как послушная девочка.       Он сосет резиновый хуй с огромным рвением, показывая альфе, как мог бы справиться с его собственным хуем, как мог бы проглотить всю кончу и выпустить ее на грязные молочные сиськи, втирая в кожу.       Чимин испытывает блаженное удовольствие, когда наконец-то альфий хуй затыкает его дыру. Он тут же принимается насаживаться на оба члена, которые таранят его снизу, не забывая об игрушке во рту, как идеальная шлюха. Омега стонет, орет и воет, ему так хорошо, что пизда не перестает брызгать и изливаться.       Чонгук долбит дырки с темными глазами, видя в омеге под собой чехол для своего хуя. Он будет обнимать и целовать каждый его сантиметр после, но сейчас, пока Чимин не похож на разумное существо, весь слюнявый и обоссавшийся, Чонгук будет сливать в него свою кончу и насаживать на члены снова и снова.       Альфа достает резиновый хуй из глотки и временно укладывает Чимину на трясущийся живот. Вынимает свой член из разъебанного красного ануса и поднимается выше, проставляя горячую головку в занятую игрушкой пизду. Он одним нажимом вставляет член рядом, наслаждаясь тем, как омега орет.       Продолжая растягивать дырку двумя членами, Чонгук вгоняет оставшуюся игрушку в задницу.       — Громче, сучка. Хорошо тебе? — Чонгук заталкивает свой член в пизду до конца, замирая.       Чимин визжит громче, когда толстый горячий хуй Чонгука вновь растягивает пизду омеги, задыхаясь и видя туманную черноту перед глазами. Сиськи трясутся вверх-вниз от мощных движений, шлепки кожи о кожу громкие и звонкие из-за того, что оба они мокрые от смазки, пота, молока и мочи; пизда хлюпает и чавкает, со всей гостеприимностью принимая и Чонгука, и игрушку.       Омега превращается в тупое безмозглое месиво, пока все его дырки так хорошо и славно ебут. Он чуточку приходит в себя лишь позже, когда слышится трель мобильного телефона. Кое-как схватив его, омега долго пытается прочитать, кому и что от него нужно, и когда видит имя подружки, рассыпается в звонком стоне еще громче.       — Детка, подожди секунду… — Чимин кладет маленькую ладошку на грудь подростка, чуть сжав сиську, чтобы привлечь внимание, но Чонгук лишь рычит и начинает долбиться быстрее. — Детка, прошу… Тише…       Палец все же смахивает зеленую кнопку вбок, и Чимин не успевает сказать и слова, когда Чонгук хватает обе его руки и пригвождает их к кровати, вытрахивая из омеги душу.       Чимин орет и извивается, рыдает, плачет и воет на хуях, так идеально его заполняющих, забыв о том, что Сонхва все еще на связи.       Чонгук рычит, вдалбливая в дырки члены с дикой яростью.       — Кто это? Кто это был, омега? — Чонгук нагибается к лицу Чимина, держа его за челюсть и заставляя смотреть на себя. — Очередной альфа, желающий натянуть тебя на хуй? Смотри на меня.       Чонгук несильно шлепает Чимина по щеке, снова фиксируя его взгляд на себе.       — Смотри на меня, омега. Смотри на меня и говори, кто тебя сейчас ебет. Чья ты шлюха. Кто может пользоваться тобой.       Чонгук запечатлевает каждое слово шлепком яиц о заткную жопу. Пизда настолько растрахана, что два члена ходят в ней свободно, и Чонгук рычит, опускаясь к шее зубами. Ревность захлестывает его, и альфа прокусывает кожу Чимина под его визги.       Сонхва все слышит, опуская пальчики к своей текущей извращенной пизденке, мысленно благодаря Чимина за то, что он такая дикая шлюшка.       Чимин сходит с ума от происходящего. Слюна стекает с опухших губ, Чимин орет, не затыкая глотки, и дергается в конвульсиях, пока его ебут как последнюю шалаву.       Лицо красное, сиськи красные, пизда вспухшая и натертая. Он слышит рык альфы и это единственное, на чем омега может сконцентрироваться.       — Чонгук, — стонет омега, ощущая, как толчки становятся еще мощнее и сильнее. Из-за бешеного темпа игрушки вываливаются из дырок омеги с хлюпаньем, и альфа сходит с ума окончательно, со всей мощи вдалбливаясь в трясущиеся жирные бедра. Омега кричит громче, хватаясь за плечи альфы и царапая их. — Чонгук, детка, боже… Чонгук!!! — омега визжит, разрывается на таранящем хуе и воет, плачет.       Но перед глазами меркнет окончательно, когда тело прошивает острой вспышкой боли, после которой омега мощно кончает, бесконтрольно заливая все вокруг прозрачной мочой. Он скулит, воет и не может найти себе места, бьется в конвульсиях, пока альфа нагоняет оргазм и кончает в него. Чимин все еще стонет, ему кажется, что эта порка не закончится никогда. В голове белый шум, перед глазами пелена слез и мутный свет.       Из Чонгука выходит последний дух со всей кончой. Чимин забит доверху, выталкивает из себя сперму, которая тут же мешается с мочой и смазкой на кровати. Они устроили полный бардак. Мышцы рук альфы начинают трястись, со лба капает пот, когда он не выдерживает и заваливается на кровать. Голова идет кругом, дыхание сбито, горло пересохло от криков и стонов.       Чонгук наощупь находит тело Чимина и перекатывается с ним на чистую сторону кровати. Голова не своя после того, как альфа пережил свой самый сильный оргазм в жизни. Дрожь с рук переходит на все тело, и он жмется к Чимину в поисках спокойствия. Альфа поскуливает, ощупывая тело омеги, утыкаясь ей в шею носом.       Спускаясь им вниз, он находит грудь, сразу присасываясь к ней жадным ртом. Чонгук высасывает молоко, которым залито все тело, и медленно успокаивается. Обеими руками держит Чимина за талию, закрывая глаза и засыпая, не выпуская сисю изо рта. Омега вырубается тут же, как только тело перестает брызгать оргазмом.