Останься до утра

Когда темная, небольшая прихожая квартирки фронтмена встречает новоприбывших ожидаемой тишиной, Ник опрокидывает лоб товарищу куда-то в район ключиц, выдыхая с облегчением. Они стоят так недолго, держа в руках дорожные сумки, наплевав на полуоткрытую дверь и что за ней в ряд выстроились ещё незанесенные во внутрь пожитки. Целый день перелета дался крайне тяжело, особенно для юноши, который в отличие от Себастиана, успевшего урвать несколько часов сна, почти не отдохнул, ища выход на крышу. Переутомление и постоянное состояние "в пути" выбило из привычной колеи даже барабанщика. Без лишних разговоров, побросав манатки, как есть, они быстро приняли душ и рухнули на кровать отсыпаться. Группа снова прилетела ранним утром, но до ночи терпеть не было никаких сил, что означало мучительное восстановление режима в будущем. Ноа очнулся около полудня от настырного солнечного света, гуляющего по его лицу. Забыли закрыть шторы. Весь взмокший от того, что Ник плотно прижался к нему, прячась в изгибе шеи, слегка щекоча мимолетным прикосновением губ. Он не стал отодвигаться, дабы не потревожить друга, пусть еще немного побудет в покое. Вокалист застыл на постели, вслушиваясь в ритм двух сердцебиений. Грудь парня плотно прилегала к его плечу и этот спокойный, размеренный темп приятно расходился по всей правой стороне, расползаясь внутри нитями умиротворения, даруя веру, будто всё действительно хорошо. О, эти удивительные мгновения закапсулированной безмятежности, похожие на убаюкивающий шелест ленивого прибоя. Молодой человек наслаждался, прекрасно понимая кому обязан этому волшебному состоянию. Барабанщик как раз внезапно зашевелился, слегка потянувшись, и поднял голову на солиста, открыв свои огромные карие глаза, в которых красиво бликовали солнечные лучи. Совместное пробуждение вышло томным, тягучим, расслабленным, тонущем в дневном свете. Они целовались медленно, чувственно, слегка лениво и точно так же помогли друг другу руками снять утреннее напряжение в районе ширинок. После неспешно позавтракали, рассматривая небольшую порцию фотографий из поездки в Европу, которую Брайн успел скинуть в общий чат, останавливаясь на каких-то кадрах отдельно, вспоминая забавный или интересный момент, связанный с ними. Ноа так увлекся, что не заметил, как Фолио резко подобрался, поставив тарелку из-под хлопьев с молоком в раковину, и предложил, наконец, заняться изучением нужного материала. "У нас не так много времени", - просто пояснил юноша и удалился в спальню, оставив товарища на кухне. Решение разделиться было принято дабы не отвлекаться и, возможно, не смущаться. Подобную информацию стоит поглощать и переваривать одному. И это без преувеличения оказался самый странный опыт в жизни вокалиста. Ситуация напоминала артхаусный фильм, когда по началу, вроде, всё понимаешь, а потом неведомым образом сюжет сворачивает не туда, превращаясь в поток несвязанных картинок. Смысл происходящего теряется и нащупать его уже не выходит, от чего мозг коротит в замешательстве. Спустя какой-то промежуток в проеме показывается абсолютно непроницаемое, серьезное лицо Ника. - Я в аптеку, - бесцветно произносит молодой человек, чем отвлекает музыканта от созерцания экрана ноутбука. Себастиан вскидывает голову, пытаясь проморгаться, глаза от напряженного чтения заслезились. Первой реакцией было сказать, что у него всё есть, но тут же приходит понимание, что далеко не всё. - Может, лучше я? - Хочу проветриться, - кидает он на ходу, а через несколько секунд хлопает входная дверь. Ноа нахмурился, сбитый с толку неожиданной переменой настроения друга. Может, передумал? Тогда зачем в аптеку направился? Не за леденцами же от горла, а за вполне очевидными вещами. Но, видимо, короткая прогулка пошла на пользу. Вернулся парень более расслабленным и повеселевшим. Бросив фирменный пакет с покупками на журнальный столик, он воодушевленно предложил заказать что-нибудь на ужин очень вредное и вкусное. Фронтмен мимолетно покосился на пакет и весь оставшийся день присутствующие делали вид, что его не существует, вплоть до момента икс. После просмотренного фильма, поглощенных порций фаст-фуда, прослушиваний наработок новых песен, к которым барабанщик оставил свои пометки и идеи, ребята сидели перед плазмой, без особого энтузиазма гоняя какую-то игрушку на Плейстейшен. Уже подкрадывался поздний вечер, а главную тему даже ни разу не упомянули. В атмосфере ощущалась натянутость. Намеренное игнорирование "слона" в комнате при четком осознании, что решать проблему придется, теребило нервы. Ноа уже хочет сказать, что им не обязательно это делать и можно перенести, попробовать в другой раз, если Ник не готов. Некуда спешить. Но его рассуждения обрывают. - Пора? - коротко интересуется рядом сидящий, откидывая джойстик и поворачиваясь к товарищу. Себастиан замирает с чуть приоткрытым ртом, пытаясь определить, как тот вычислил это странное "пора" для занятия сексом, но не стал сбивать с настроя. Молодой человек явно морально подготавливался предыдущие часы, преодолевая разные стадии и состояния, внутренне решаясь на финальный этап. О себе солист не беспокоился, понимая, что так или иначе всё пройдет нормально, в жизни существуют вещи пострашнее. Например, посещение дантиста. Даже если Фолио откажется в последний момент от затеи, шкала разочарования не поднимется ни на одну отметку. Музыканта вполне устраивало довольствоваться взаимной мастурбацией и оральными ласками хоть всю жизнь, потому что это было круче любого его полового акта в прошлом. Близость с барабанщиком вывела данное понятие на иной, стратосферный уровень. Больше волновал комфорт друга и он по доброй воле предложил его нарушить. После душа и определенных необходимых процедур, о которых хотелось забыть в то же мгновение навсегда, являющиеся тем ещё испытанием перед самым главным, действо, наконец, перенеслось в спальню. Парни стояли в одних полотенцах, обвязанных вокруг бедер, неловко переминаясь, будто видели друг друга впервые. Теплый, приглушенный, глубокий, оранжевый свет ночника красиво рассеивался по комнате, соблазнительно отбрасывая и играя тенями на оголенном, довольно рельефном торсе Ника. Ноа справедливо судит, что нет смысла робеть, как неопытным девственникам, хотя, по сути сейчас таковыми являлись, и медленно сокращает расстояние между ними. Подушечкой пальца аккуратно, но дразняще проводит по бархатистой коже прям над линией низко затянутой ткани. Юноша неотрывно следил за нехитрыми манипуляциями, взволнованно мазнув языком по нижней губе. Себастиан наклоняется и с чувством, протяжно, до дрожи в коленях маняще целует его, подтолкнув к двери, внезапно очень плотно прижав спиной к деревянной поверхности. С каким-то резким напором начинает исследовать хорошо знакомое тело, обводя ладонями плечи, плоский живот и гладкие бока, зачем-то настойчиво, преувеличенно по эмоциям вжимаясь в потерявшегося Фолио. Встретившись с неожиданной пассивностью в ответ, фронтмен отстраняется, желая выяснить, в чем дело. В лице напротив бегущей строкой плыло недовольство вперемешку со знаком вопроса. - Что ты делаешь? - выгнул бровь. - Зачем эта наигранность? Тебе не надо специально стараться, я хочу тебя без лишних усилий. Вокалист отводит взгляд и нехотя признается: - Думал сильнее тебя возбудить и одновременно расслабить, отвлечь. - Неестественным поведением? - в тоне звенит изумление. Ник немного расстроено выдыхает и подтягивает к себе молодого человека обратно за узел на полотенце. - Давай признаем заранее, что первый раз вряд ли нам понравится, потому что это первый раз. Вспомни свой первый секс с девушкой, уверен ты с радостью похоронил этот эпизод в своей голове. Но мне будет хорошо просто потому, что это будет с тобой. Мне этого достаточно. Мне этого хочется, - парень привстает на носочки и чмокает музыканта в уголок губ, в подбородок, переходит на шею, оставляя на забитой коже целую цепочку влажных следов. Внизу живота расползается тепло и дыхание становится более прерывистое. Чужой язык спускается к тонким, трогательным ключицам, нежно вырисовывает на них неизвестные узоры, скользит дальше к затвердевшим соскам, медленно обводит кончиком, чуть посасывая. Из Себастиана вырывается тихий, хриплый звук. Фолио выпрямляется и кивает в сторону кровати. Солист, словно загипнотизированный плетется следом и заворожено наблюдает, как тот покорно ложится на живот. - Ты уверен? - решает уточнить, потому что спорить или пытаться подставиться вместо него в данном случае будет выглядеть нелепо и абсурдно. Боль все равно придется пережить. Почему барабанщик идет на "жертву" первым ни вопросов, ни удивления не вызывает. Ему нравится подчиняться, отдавать, что совсем недавно очень честно продемонстрировал, а Ноа нравится подчинять и брать. Очередной пазл в их непростой картине идеально сошелся. Получив быстрый, короткий кивок в ответ, вокалист нервно сглатывает и стягивает влажное полотенце с товарища.