Останься до утра

После инцидента оба погрузились в какое-то отрешенное состояние и в поездке до места назначения в основном молчали, не участвуя в общих разговорах. Фолио старался не смотреть на Ноа и смущено прятал глаза, когда тот поворачивался в его сторону, явно стыдясь своей слабости, эмоционального срыва и того, что выплеснул скопившиеся за последние месяцы переживания на товарища. Это выворачивало наизнанку больше всего. Для вокалиста являлось настоящим ударом под дых мысли барабанщика о его выгоне из группы. Неужели ребята недостаточно преодолели вместе? Неужели недостаточно сроднились? Ели из одной тарелки, спали бок о бок, делились последним, знакомились семьями. Кажется, он извел себя, страх заглушил все объективные факты, показательные моменты прошлого, нагнетая тревогу до нереальных размеров. Но вторым дезориентирующим ударом оказалась фраза: "Я боялся больше тебя не увидеть". Фронтмен знал, что слова могут ранить, но каждый раз, как в первый. Никогда не угадаешь, насколько глубоким будет порез и останется ли шрам на память. Молодого человека в первую очередь волновала не собственная судьба и перспективы, а исчезновение Ноа из его жизни. Что шокировало и заставляло задуматься: затуманивала ли разум легкая паника еще хоть кому-то когда-то от мысли, что может потерять Себастиана? Вспомнить не удалось. Возможно, он чего-то не знал. Выступление прошло, как во сне. Музыкант на автомате извлекал звуки и слова, отпечатавшиеся, наверное, внутри черепной коробки навсегда, потому что сам их написал, при этом мечась по сцене, как лев, загнанный в клетку. Эмоции взяли верх. Энергия зрителей, упоение от возможности исполнять свои песни на аудиторию, которая принимает и реагирует, переплетались с жалящим роем разнообразных ощущений внутри. Данный симбиоз сводил с ума. Будто дровосеку из сказки, наконец, даровали сердце и теперь он абсолютно понятия не имел, что делать со всем этим невероятным множеством чувств, нахлынувших одновременно. После шоу ребята быстро упаковались и отправились в отель, забронированный с утра в специальном приложении. Пройдя стандартные процедуры на ресепшене, все карты-ключи почему-то оказались у Николаса. Тот назвал нужный этаж и нестройная колонна двинулась в указанном направлении . Басист догнал конкретную пару друзей, понуро бредущих вдоль небольшого вестибюля, обставленного дешёвой мебелью, и поравнялся с Ноа. - Я могу заселиться с тобой или сосед уже найден? - тихо поинтересовался брюнет, обернувшись на Фолио, плетущегося чуть позади. Он, конечно, всё слышал и пока вокалист из-за переутомления только обрабатывал вопрос, барабанщик кинул на басиста осуждающий взгляд и вытащил из его пальцев карточку. В итоге, Себастиан так устал, что наплевал на ту бесцеремонность, с которой за него решили, с кем ночевать или на Руффило, иронизирующего над товарищами столь опрометчиво, хоть и не со зла. Они молча с Фолио по очереди приняли душ, переоделись, игнорируя общество друг друга. Даже парой слов не перекинулись и ни разу не переглянулись, голова ни на миллиметр не дернулась в чужую сторону, словно за какой-либо контакт грозило наказание. Это выглядело странно, будто двух незнакомцев по необъяснимым обстоятельствам поместили в одну комнату и те не знали, куда деться от неловкости, стараясь избегать любого взаимодействия. Зачем тогда это всё? Для чего Ник взял ключ? Благо вскоре в дверь постучал Джолли, предлагая собраться и чуть выпить перед сном, чему оба обрадовались. Очень хотелось спровадить барабанщика, дабы выдохнуть от напряжения, повисшего в номере, и немного расслабиться. Фронтмен перед туром заранее предупредил парней не оглядываться на него и ни в чем себя не ограничивать, четко осознавая, что никто не обязан страдать из-за чужих проблем. Надо отдать должное, ребята проявили сдержанность, снизив употребление чего либо до минимума в знак солидарности. Но расслабляться и веселиться, получать наслаждение от поэтапного исполнения мечты продолжали, имея на это полное право. Ноа решил просто не появляться на таких импровизированных сборищах. Если же кутеж происходил в общем шатре за сценой, где тусуются все группы перед шоу, то предпочитал цедить газировку, держась обязательно своих. Друзья знали о советах психолога и старались не оставлять вокалиста одного в подобные моменты. И не потому что считали, будто Себастиан сорвется в любое мгновение и начнет вливать в себя всё, что горит, а ради моральной поддержки, которая являлась мягким, комфортным облаком и одновременно защитой для уязвленного человека. Никакого дискомфорта их компания по данному поводу не испытывала. Помогать близкому - абсолютно нормально. Правда, один нюанс всё же существовал. Музыкант часто замечал на себе цепкий взгляд барабанщика в разных ситуациях, даже в довольно безобидных, как настройка микрофона или покупка жвачки в магазине. Тот явно оценивал состояние фронтмена, следя за ним, как тюремный надзиратель за преступником, склонным к побегу, опасаясь рецидива. Кажется, у юноши из-за Ноа развился своего рода ПТСР. Парень поставил галочку напротив пункта «серьезно поговорить с Фолио». Ник вернулся довольно быстро, даже двух часов не прошло. Вокалист знал точно, потому что постоянно поглядывал на экран айфона. На самом деле, время с уходом друга практически замерло, почти застыло, медленно стекая, как тягучая липкая смола по стволу дерева. Он так жаждал оказаться в спасительном одиночестве, сделать свободно вдох без странного давления в груди, что когда получил желаемое, внезапно вместо спокойствия объявилась тревога. Ноа честно пытался отвлекаться, достал книги, которые набрал в тур, но ни художественная литература, ни специализированная по психологии, что посоветовал брат Винсента не помогали. В десятый раз перечитывая одну и ту же строчку, не улавливая смысла, Себастиан раздраженно отбрасывал в сторону издание, которое обиженно шелестело страницами за столь неуважительное обращение, прежде чем захлопнуться. Социальные сети вызывали отвращение. Зайдя на минуту в инстаграм и словив бешенство от ярких картинок в ленте с наигранными улыбками людей на них, не отражающими действительность, телефон был снова заблокирован и небрежно закинут на прикроватную тумбу. По сути, ему должно быть наплевать, кто и что выкладывает в своём профиле, но нервный зуд под ребрами порождал необъяснимый гнев, отзывающийся на любую, глупую мелочь. Можно было бы присоединиться к друзьям, но музыкант точно знал, что после столь тяжелого дня во всех отношениях, сдержаться не получится и он в лучшем случае напьется. А очень хотелось стать сильнее духовно и морально, этот тур являлся испытанием на выдержку, которое нельзя провалить, нельзя снова скатиться почти на самое дно. После прерывания терапии многие бросаются обратно в омут своих зависимостей и проблем, его об этом предупреждали, наказывая бороться отчаянно, изо всех сил. Мрачная тишина безликого номера давила на уши, словно он погружался под толщею воды, от чего противные мурашки побежали вдоль рук. Фронтмен в сумраке комнаты быстро отыскал пульт и включил старенькую, небольшую плазму, убрав звук почти до минимума. Неважно, что мелькало на экране, главное, чтобы создавалось ощущение присутствия. От приглушенного диалога двух ведущих незнакомой передачи стало поспокойнее и Ноа всерьез начал высчитывать разницу во времени с Вирджинией, обдумывая нормально ли будет потревожить звонком одного из Рикье в довольно поздний час.