Останься до утра

В приоткрытое окно задувал слегка прохладный, свежий, утренний ветерок, перемешиваясь с ароматами горячего кофе и свежей выпечки, поглощаемой ребятами на завтрак. Группа гнала уже в третий город подряд, чтобы ранним вечером выступить на разогреве и вела обсуждение, что после этого тура, наконец, смогут себе позволить полноценный автобус для гастролей. Пусть не самый крутой и новый, но это лучше самодельно усовершенствованного минивена, который тащил прицеп с оборудованием и одновременно выполнял роль спального места, обеденной комнаты и склада для вещей. Ноа время от времени поглядывал на Ника, который с самого начала поездки устроился на сидении рядом с водителем. Такой вид фронтмену нравился и он старался не обращать внимания, как парень иногда отвлекался от их разговоров на телефон, чтобы открыть очередное загоревшееся на экране сообщение. Уголки его губ в эти моменты расползались от слабой, довольной полуулыбки. Себастиан крепче сжимал руль и отгонял предположения о том, насколько милые или откровенные послания тот получает и что отправляет в ответ. Друзья разделялись по парам, чтобы в процессе можно было сменяться и не мешать друг другу. Например, один ведет, другой штурман. Через определенный отрезок времени они перебирались в середину минивена, а потом назад спать или отдыхать, и так по кругу. Пока грузили необходимое перед отправкой, Фолио сразу прошмыгнул вперед, как бы забивая место, зная, что Ноа первым садится за руль в поездках. Никто на это не обратил внимание, кроме Руффило, проследившего за реакцией вокалиста. Тот не видел себя со стороны, но в мимике отразилось сначала удивление, а потом радость, сделав выражение лица абсолютно глупым. Николас закатил глаза и залез в салон. Часто приходилось снимать номера тоже на двоих не в самых лучших отелях и даже эти траты били по карману. Но потребность приводить себя в порядок и полноценно высыпаться время от времени никто не отменял. Как раз эту ночь планировали провести в гостинице. Спустя несколько часов в дороге и окончательно одеревеневшую спину Себастиана, ребята заехали пополнить бак. Со стонами вся команда высыпала из минивена, разминая руки, ноги и шеи. При заправке оказался довольно хороший, приличных размеров магазин и парни решили зайти, закупиться всяким разным. Ноа скитаться меж стеллажей не пожелал, лишь расплатился за бензин на входе и попросил друзей принести ему негазированной воды. Нужда остаться в тишине и покое хоть ненадолго, побыть с самим собой победила. Возвращение в общество давалось непросто. Суета, обязательства, большое количество людей вокруг, которые все непременно чего-то хотели, ворвались в его тихий, огороженный мирок стремительной волной и скрыться было негде. Подобное должно происходить постепенно, но такую роскошь музыкант позволить не мог. Вокалист закрыл машину и двинулся вокруг заправки, ощущая, как неприятно затекли мышцы. Остальных не будет минут двадцать точно, можно погулять, в крайнем случае позвонят, если вернутся раньше. Кое-как массируя окаменевшие предплечья и поясницу, он завернул за угол здания. С этой стороны, похоже, располагалась небольшая парковка для сотрудников, а главное тут не наблюдалось ни одной живой души. Себастиан облокотился спиной о шершавую стену позади и прикрыл глаза, наслаждаясь тёплыми, еще не жгучими, как летом лучами солнца, мягко ласкающими кожу лица. Мыслительный процесс взял паузу, отдавая ненадолго власть умиротворяющей пустоте. За последнее время молодой человек понял, что это самое лучшее чувство на свете. Блаженное ничего. В районе грудной клетки и снаружи будто всё застыло в странной безмятежности. Существовали только эти растянувшиеся секунды, в которых издалека доносился еле различимый шум рядом прилегающего шоссе и порывы слабого ветерка, невзначай, очень лениво треплющего тонкие прядки волос, выбившиеся из низкого пучка. Но хорошее, как говорится, быстро кончается. - Ноа, - осторожно не громко позвал знакомый голос. Фронтмен вздрогнул и резко распахнул веки. Ник показался из-за правого плеча и остановился напротив, с чуть вопросительным выражением, внимательно всматриваясь в фигуру друга. - Всё нормально? Парень коротко выдохнул, приложив ладонь к груди, и недовольным от испуга тоном проговорил: - Было бы великолепно, если б кое-кто не подкрадывался так тихо. Ты как меня нашел вообще? - Через окно в магазине увидел. Повисла смущающая пауза. Она встала поперек горла обоим, словно кость, не давая издать ни звука. Образовалась напряженная неловкость, растягивающая нервы, как кусок пережеванной жвачки в разные стороны. Барабанщик сцепил пальцы в замок, но тут же завел их за спину. Было боязно пересечься взорами. Юноша опустил плечи, ссутулившись, пиная носком кроссовка покрытый трещинами асфальт. - Слушай, нам не удавалось остаться вдвоём, чтобы я мог сказать пару важных вещей. Фолио сунул руки в карманы, ибо просто не знал, куда их деть, рассматривая собственную обувь, явно лихорадочно подбирая слова в голове. У Ноа засосало под ложечкой и резко пересохло во рту от волнения. Музыкант не был уверен, что готов к внезапным душевным излияниям от товарища. - Просто знай, мне безумно жаль, что всё это случилось. И я испытываю вину за произошедшее, потому что моя вина в этом действительно есть, - голос у Ника дрогнул и Себастиан моментально воспользовался заминкой, решив, что пора перехватить инициативу, пока тот все смертные грехи на себя не повесил. - Прекрати. Нет ничьей вины в этой ситуации кроме моей. Давно стоило заняться ментальным здоровьем. - Но… - Ты же знаешь, я проблемный, - не позволяя сформулировать хоть один правдоподобный аргумент, вокалист тут же перебил друга. Он не даст Фолио заниматься самобичеванием из-за собственной глупости и нестабильности. - Не для меня, - парень вскинул на фронтмена уверенный взгляд, которым буквально пригвоздил к той самой стене позади. Ноа показалось, будто его действительно парализовало, хотелось поменять позу, но мышцы заиндевели и не слушались. И только, когда барабанщик в один быстрый, широкий шаг преодолел незначительное расстояние, разделяющие их, музыкант неуверенно дернулся, хотя деваться было уже некуда. - Я переживал невероятно, каждый день, пока ты был там. Места себе не находил, ничего делать нормально не мог. Боялся, что откажешься от меня и я тебя больше не увижу, - Ник тараторил, проглатывая окончания, не решаясь смотреть в лицо, пока говорит. У него дрожали ресницы и он вдруг вцепился в подол худи Себастиана, крепко сжимая ткань в кулаке. Это что-то очень сильно напоминало. - Ноа, я так скучал и хотел только, чтобы с тобой всё было в порядке, - слова окончательно превратились в громкий, но плохо различимый шепот, они походили на тонкое острие ножа, которым копались в еще плохо заживших ранах. На краю сознания промелькнула мысль, что необходимо успокоиться и как-то успокоить друга, но музыкант сам еле хватался за реальность происходящего. Мелкая дрожь сотрясала всё тело, сердце тяжёлыми ударами билось где-то в глотке, он зажмурился, словно от боли и с трудом, севшим голосом выдохнул: - Пожалуйста. Ты не можешь сейчас этого делать. Только не сейчас. - Прости, прости, я эгоист ебанный, - парень внезапно уперся горячим лбом товарищу прямо в грудь, потеревшись о нее, как котенок, ищущий ласки у хозяина, не разжимая хватки на кофте. Это, скорее всего, происходило в порыве эмоций, не осознанно. Юноша будто пытался слиться с дорогим ему человеком воедино, стремясь доказать, что правда мучается. - Прости, если попросишь, я никогда больше так близко не подойду. И вообще, любую просьбу выполню. Только не отказывайся от меня совсем. Ноа от неожиданного заявления буквально очнулся, опустил взор на уткнувшуюся в него макушку и плохо слушающимся языком произнес: - Я и не собирался никогда отказываться от тебя. Откуда такие мысли? Барабанщик поднял на фронтмена огромные карие глаза, в которых плескался целый океан сожаления. Слишком много для того, кто не сделал ничего плохого. Взгляд лучился чистотой и невинностью, полный неприкрытого доверия, солнечный свет гипнотически бликовал в них, как на спокойной водной глади. Ник нервно скользнул языком по пересохшим губам, от чего у вокалиста внутри всё моментально обожгло, и неуверенно пробормотал: - Думал, решишь, что без меня проще будет. Просто найдете нового участника в группу и проблема решена. У Себастиана в душе что-то оборвалось и с жутким звоном разбилось вдребезги. Он как никогда сходил с ума от желания и потребности сжать Фолио в объятиях до хруста, а потом впиться в пухлый, соблазнительный рот неистовым поцелуем, терзать до изнеможения, чтобы понял, как он нужен. Картинки в голове мелькали настолько яркие и животрепещущие, что внизу живота вспыхнул огонек и мгновенно взвился пламенем до солнечного сплетения. Все естество Ноа трепетало от подобной близости друга. Легкий аромат почти выветрившегося одеколона с приятными, древесными нотками, доносившийся с порывами ветра, практически лишал самообладания, дразня рецепторы. Он не мог отвести немигающего взгляда от тонкой нежной кожи на шее, под которой чересчур быстро бился чужой пульс, чёрных пушистых ресниц, кажущихся совсем выцветшими из-за яркого, дневного света, от чувственных бледных из-за волнения губ. Их хотелось осторожно прикусить, чтобы снова прилила кровь. Музыкант хорошо помнил, какие они на вкус и как умеют целовать. Сердце пропустило удар и ухнуло вниз, когда барабанщик чуть подался вперед, пытаясь встать ровнее. Вокалист четко осознал в этот момент, что сопротивляться не смог бы. У него нет ни воли, ни силы духа, сейчас не сорваться помогают жалкие остатки разума. Когда-то их не станет, чувства окончательно захлестнут и последствия окажутся разрушительными. Это сравнимо с несущейся на тебя машиной, от которой добровольно не пытаешься увернуться, просто ждешь столкновения. Себастиан аккуратно, даже нежно отцепил по очереди пальцы Ника от настрадавшейся толстовки и переплел их со своими. - Просто будь мне другом, как раньше. Ничего лицемернее в своей жизни парень не произносил.