Останься до утра

Брюнет говорил так проникновенно, искренне переживая, что каждое слово, словно острые концы бумаги оставляли ноющие порезы на сердце. Ноа понимал, что нет никакого смысла отказываться или сопротивляться, сам он не справится. Как и понимал, что до конца жизни будет должен своим друзьям за подобную заботу, за то, что доставляет столько неудобств. - Я не заслуживаю такого хорошего отношения, - подобравшись, наконец, сев ровно, уставившись в одну точку куда-то за Руффило, монотонно пробормотал парень. - Меньше всего в данной ситуации меня волнует, чего ты заслуживаешь. Потому что я не заслуживаю потерять тебя, никто из остальных ребят этого не заслуживает и уж точно этого не заслуживает добрый, светлый мальчишка, влюблённый в тебя по уши, просто еще не осознающий столь прискорбный факт до конца. Взгляд Себастиана моментально фокусируется, находя собеседника напротив себя, зрачок сужается, а выражение лица перестает походить на безэмоциональную маску. Николас довольно ухмыляется и в размеренном тоне продолжает: - Мы разговаривали, да. Он волнуется очень. Вам пока всё так же не стоит общаться. Только по делу. Займешься своим состоянием, полегчает, там будем думать, как разруливать ситуацию. Лицо Ноа вытягивается в легком удивлении, видимо, не понимая, что имеет в виду друг и безапелляционно заявляет: - Я его из группы не уберу ни при каком условии. - Да я скорее тебя из группы уберу, чем его, - посмеиваясь, Руффило слегка пинает товарища чуть ниже колена, намекая, что пора бы начинать собираться в дорогу. *** Первую неделю Себастиан слонялся призраком по просторному, светлому, уютному дому семьи Рикье, потерянно разглядывая стильную, лаконичную обстановку, мягкие, постельные тона в интерьере, глаза их отторгали с непривычки, и огромные, панорамные окна, которые не зашторивали. Парень ощущал себя, как на ладони у всего мира, хотелось забиться под одеяло в выделенной ему спальне, где царил полумрак и не высовываться из своего убежища. Но это он уже проходил и подобный стиль жизни не очень помог. Старший брат Винсента без промедлений, уведомленный заранее о имеющейся проблеме, назначил сеансы по часу два раза в неделю. Тот приезжал после основной практики в городе и вечерами они устраивались в небольшой библиотеке рядом с гостиной, чтобы вести беседы о душевном и психологическом состоянии Ноа. Музыкант чувствовал себя жутко неудобно, что из-за него человеку приходилось перерабатывать, даже предложил оплачивать эти старания, как и положено, но был заверен, что данная помощь абсолютно не в напряг, поэтому не стоит её оскорблять такой инициативой. Глава семейства - мистер Рикье будучи профессиональным диетологом с многолетним опытом, по-прежнему принимал пациентов, читал лекции в медицинских колледжах и на специальных симпозиумах. Увидев неутешительный вид друга своего сына, учел все особенности и составил тому специальную диету. Хорошего в ней было мало, даже газированные напитки настрого запретили, а их вокалист очень любил. Шипучку, как и многое другое советовали заменить на принятие большого количества воды в течение дня. Хочешь колы? Выпей воды. Хочешь вредной еды? Лучше выпей воды. Хочешь алкоголь? Выпей воды. Миссис Рикье - милейшая, миниатюрная женщина еле доставала фронтмену до плеча, с живыми, темными глазами и волосами цвета вороного крыла, подстриженная под мальчика. Ноа абсолютно забыл, что Винсент являлся копией матери и снова удивился их схожести. Когда-то она работала терапевтом, но уже несколько лет занималась хозяйством, с удовольствием копаясь в саду на заднем дворе, выращивая розы, готовила вкусные ужины по рецептам своей бабушки и, в принципе, наслаждалась жизнью, посвящая себя разнообразным хобби. Существовала еще младшая сестра, которую Себастиан никогда не видел. Девушка, кажется, училась на хирурга и какое-то время назад съехала из родных пенат к своему жениху. Дом ощущался слишком просторным, а потому пустым для троих людей, двое из которых имели достаточно высокую занятость, поэтому родные даже обрадовались приезду Винсента с товарищем. Особенно воодушевилась миссис Рикье, которая часто беспокоилась комфортно ли их гостю, ничего ли не стесняет или не беспокоит? Но кроме её излишнего волнения, за которое парень себя корил, всё было прекрасно. Ноа приняли, словно родного сына, да проблемного, неприкаянного, но своего. Одновременно с профессиональной тактичностью и душевной родительской заботой отнеслись к его ситуации. И это что-то напоминало, но думать о другой такой же прекрасной семье в данном положении было бы верхом тупости. Парня сразу предупредили, что от многого придется отказаться. Конечно, в первую очередь от вредных пристрастий, а так же посещений любых увеселительных заведений на время лечения. И если следовать главными условиями не выйдет, то ехать придется уже в иное место, не такое приятное. От подобных слов у музыканта всё болезненно сжалось внутри, цепкие пальцы нарастающей паники обхватили горло. Он с трудом сглотнул и пообещал стараться изо всех сил, только попросил оставить в доступе сигареты, это помогало бы справляться со стрессом проще. С не особо довольными лицами лечащие врачи вокалиста согласились. Через несколько сеансов психотерапии ему порекомендовали исключить просмотр или прослушивание любого агрессивного контента, только легкие, расслабляющие песни и не раздражающие нервную систему фильмы. Что являлось непростой задачей, ведь группа ребят создавала и играла тяжелую музыку, потому для творчества сделали исключение, а личные предпочтения пока стоило отодвинуть. Так же, необходимо было внедрить физические нагрузки в повседневный ход жизни, они помогали освобождать мозг от тревожных мыслей, но только после того, как организм привыкнет к новой диете и наладится режим.